Yambie

"Извини, ничего не могу посоветовать в затяжной климактерический период даймона", - бросил в сторону гения доктор. Зик оскалился зубы. «О, моё почтение, ласточка. Я тебе мешаю? Я сверлю тебе глаза своим привлекательным видом? Вот мне интересно – видишь ли ты меня и мои достоинства? О, прошу, прошу, прости ты меня противного. Плохой демон, плохой, плохой. Дядьку просит, чтоб дядька любимый не лапал мальчика, а то, знаешь, век уже не тот», - тихо рыкнул он, ехидно ухмыляясь. Пусть Джереми не мог читать чужие мысли, но слова даймона обращённые к варгу он прекрасно слышал. Парень поднял зелёные глаза на Свэна, а затем перевёл взгляд к Зику. «Ты переживаешь из-за…» «Мелочи?» - перебивает его Зик. – «Такая мелочь? Я лишний раз прошу поддаваться глупости, но толку от меня к тебе? Особенно, когда связываешься с любителями греческой военной диктатуры» Покривив губами, Джереми всё же встал с места. В его комнате, кажется, уже нашли причину проклятья, а действует то на определённого человека. - Держи, - протянул он белый мешочек охотнику, прежде чем тот ушёл, - это оберег, - пояснил ведьмака и быстро пошагал прочь, спрятав руки в карманы.

«Разумеется. В задницу о чём-то переживать, радость моя, а? Мы же здесь все сильные, крутые, сексуальные парни без трико, которых уже шлёпнула по затылкам большая мамочка» Пасмурные глаза даймона не скрывали отвращения, смотря на охотника сверху вниз, и переводя укоризненный взгляд на подопечного. «Советую тебе с умом обереги раздать, как ручонки за дело возьмутся. Ты-то ведь с головой хорошо дружишь?» - говорит он подопечному, а в следующую минуту обращается к варгу. – «Будь добр, ласточка, держи пса на коротком поводке от него, раз уже и не только из рук ест» Джереми зажмурился, но ничего не сказал Зику. Он опустил ладонь на простыню и нащупал мягкий кругловатый предмет - то оказался небольшой мешочек, зашитый красными нитками, и из которого торчали пересохшие стебельки.

- Сиди. А лучше - лежи. Нам всё равно пока нельзя в наши комнаты. - Я не, - хотел было возразить Джереми, но запнулся, посмотрев в глаза охотника. Руку хотелось оттянуть прочь от крепкой хватки, а вместо этого пальцы попытались коснуться чужой кожи. Парень, сомкнув губы, опустил голову. - Не переживай. Тебе не стоит, - негромко сказал ведьмак.

Одержимость? не, не слышали :happy: *гладят утюжком белую одежду непорочных джентельменов*

«Ууу, очнулись, очнулись охотники в лесу. А что предлагают, а? Поделить между собой руки, ноги, голову и то, что найдётся между ног? Скромность никогда не была и будет лишней, юная ле-ди» Зик высунул язык, на сказанные реплики охотницы, а затем оскалил зубы в ухмылке, когда подопечный постучал ладонью ему по плечу, потребовав слезть с него. Джереми присел, устремив глаза в сторону своего номера. Гадать уже не было нужды. - Суки, - вздохнул Алан, и, не без усилия оторвав ладони от собственных плеч, дотронулся до запястий ведьмака и охотницы. «Послушай», - уже и без нот иронии доноситься голос Зика, - «не можешь ли ты попросить эту обезьяну руку убрать? Или я сам попрошу об этом обезьяну. Настойчиво» Парень краем глаз посмотрел на охотника – ему нет необходимости волноваться, если так. «Обереги», - подумал Джереми. «Что?» «Принеси обереги» «Я тебе нянька и палач в одном флаконе. К черту мне быть ещё ямщиком? Ну, если ты так повзрослеть решил…» «Принеси обереги» Даймон раздражённо вздыхает. «Как скажешь» Простынь легла на колени ведьмака. - Всё хорошо, - хрипло произносит приевшуюся фразу Джереми, теперь делая попытку встать на ноги.

Запах трав. Неуловимый для мягкотелых букашек, но отчётливый для духа, чтобы найти одного из тысячи. Запах благовония отгоняющий слабое трупное гниение. Привлекающий духов, как на церемонию очищения. Запах алоэ… отвратительный запах. Интересно, найдут ли прославленные семь какодаймонов вакансию для восьмого засранца? Смотри, подопечный. Вот же он! Он пришёл, когда это было необходимо – да, он опоздал, но что ты, подопечный, сможешь сказать в укор даймону? Горечь уступает радости. Стоит только раскрыть глаза и посмотреть. «Твоя мамочка тобой бы очень гордилась», - отдалённо слышится грудной голос, - «очень креативно, а главное оригинально. Думаю, ей в голову никогда не пришло засунуть себе в рот нож» На ведьмаке ещё остались слабые отпечатки чужих материй, - замечает Зик. Яркий зелёный шарик. С одной стороны фиолетовый. С другой – оранжевый. Джереми с искрами страха в глазах смотрит сидящего на нём мужчину и быстро поднимается, опираясь на локти. Во вред себе только и настойчивая рука толкает его вниз. «Ну, ну», - улюлюкает Зик, - «что ты такой нервный у меня? Откашляйся. Нет, не держи в себе. Ты же хороший мальчик? Давай, сплюнь эту ка… да не на меня сплёвывай», - раздражённо протягивает гений. Со стороны, кто внимания обратил бы, увидели, что верхом на ведьмаке кто-то сидит, с головой укутавшись в простыню. Джереми закрыл ладонями рот, коим образом приглушая кашель. Глаза ещё слезились, и одной назойливой капли удалось провести влажную дорожку к виску.

Стены могли бы многое насплетничать, а сумбурный ветер без конца вещать один рассказ за другим – скучные и интересные истории, кои происходят за пределами собственного пристанища. Люди общаются, делясь своими переживаниями или нагнетая собственную тоску, злость, ненависть на других, будто слова их действовали, как паразиты на сознание. Они наслаждались – скромно, открыто, страстно, забывчиво. Мимолётное воспоминание практически погибало вместе с окончанием дня. За ним рождался новый, с которым делились, казалось, бессмертные обитатели с новыми и старыми заботами. Как воспринимают? Как могут выбирать? Заботиться о чём-то, а на другое - махнуть рукой? Биография мальчишки приходиться скудным содержанием. У детей бывает весьма богатое воображение. Игра цвета, света, тени и окружающих узоров. Как, смотря в окно, ветки деревьев изображают забавные рожицы и различных животных. Свет в тени рисует безжизненные лица, а кромешная тьма показывает беззвучные фигуры, кои стоят рядом. Так мальчишка мог бы продолжать льстит себе и бояться одновременно, пока, наконец, не повзрослел, посадив на замок часть суеверий, откинув их назад. Сейчас кажется, что он снова тот самый глупый мальчик. Джереми стоял возле раковины, в нерешительности протянув руку к полотенцу, прикрывающее собой зеркало. «Взрыв» даймона оставил отпечаток и в комнате подопечного – трещины на окнах и грандиозный беспорядок, кои парень не думал как-то исправлять в благое русло. Голова ещё напоминает об алкоголе. Курить хочется. Найти какую-нибудь работу на полставки? Как? Щедрость Дилан не безгранична. Вдаваясь в мысли, пальцы нащупывают жёсткую ткань. Брови нахмурились, а губы бесшумно что-то нашёптывают – внутри сомнение боролось с убеждением, а по схватке судить, - обе стороны поддавались друг другу. Рука робко тянет полотенце вниз, а веки опускаются, как по рефлексу, в ожидании опасности. - Ненавижу… Обе руки легли на края раковины. Неровный вздох, попытки участить дыхание и мысленное старательное убеждение поднять голову, раскрыть глаза, однако также борясь с диким страхом. Секунда. Он посмотрит буквально на секунду. На пару секунд. А может минуту? Час? Джереми Джаспер, ты такой же самоубийца, как твоя мамаша? - Смотрю… смотрю… Веки вначале открываются медленно, чтобы зажмуриться и не видеть. Затем быстро, настойчивей для себя самого – он видит своё отражение. Там на противоположной стороне… чего? Мира? Чего? Что там, на противоположной стороне? Нет, не смотри, не смотри, не смотри, не смотри тогда, не смотри! На зеркале появляются новые трещины, сопровождающиеся тихими звуками, а после ударом хлопка. Большая часть осколков упали прямо в раковину, другие на кафель. Джереми округлил глаза, медленно коснувшись пальцами губ и ощутив влагу, стекающую по подбородку. Хрипит, пытаясь что-то сказать, но горло пронзает боль – одно резкое движение и это перережет плоть внутри, проделав многочисленные дыры, а после и вовсе высечет голову с плеч. Парень отходит назад, прикрывая рот обеими ладонями, спотыкается и падает в ванну. Кровь, - наверно, со стороны выглядящая, как какая-то плёнка, которую пацан умудрился засунуть себе в рот и проглотить только половину, застряв в трахее, - к тому времени успевает вдосталь испачкать футболку. Пальцы вынимают изо рта маленький окровавленный осколок, а затем и язык следом ощущает тонкий колючий предмет. Не один. Не два. Сколько? Сколько ещё? Ещё один хрип. Ещё одна попытка что-то сказать. Джереми как-то выбравшись из ванны, подползает к туалету, поднимая крышку. Глаза начали слезиться, пока организм пытался очиститься кровавой рвотой. Последней куда более трезвой мыслью ведьмака оказалась… «Надо бы работу найти»

*смотрят в сторону Зика, потом на Джереми, потом вновь на Зика* хм-хм ^^

- Я уже настолько плохо выгляжу? Джереми наклонил голову набок, словно оценивая вид охотника в этот раз. От того, - от пристального взгляда со своей стороны, - парень, смутившись, быстро отпустил голову, уставившись на банку с пивом, и пожал плечами. - Этот твой Зик.. нервный парень, - хмыкнул он неожиданно, - весь номер вверх дном - и это у всех, я так понимаю.. Охотник чуть подался вперёд и добавил, понизив голос и кивнув туда, куда ушёл на время Рик, - Со мной такой тоже есть. Зелёные глаза ведьмака посмотрели вслед удаляющемуся парню. - Он прожил много лет, - начал Джереми, - я тому верю, что злость его, порой, имеет веское обоснование, - как-то неохотно продолжал говорить ведьмак, нахмурив брови. Ладонь коснулась бока – боль от удара дверной ручки шкафа уже давно утихла. - Разве кому-то понравилось прожить много-много лет, но знать, что в мире… по сути… в мире ничего не меняется, – стараясь не подымать глаза, сказал Джереми, однако ещё раз посмотрел в ту сторону, куда пошёл Рик. Недолго мешкая, парень встал с места. - Спасибо… и извините. За Зика, да и меня следует, - сказал напоследок охотнику, прежде чем удалиться. Да и впредь, стараться более не попадаться кому-либо по оным мелочам. Джереми всё так же компании никакие не чаял, - хотя приятные отголоски внутри капризно заявляли о себе, - а дела у других найдутся… меньшей важности, чем поиски демона. Джереми по пути назад к себе номер задавался подобным вопросом – попробовать найти верное имя демона чревоугодия или позвать своего? Интересно, в комнате ещё остались высушенные алоэ...

- Сейчас да, - он протянул банку, предлагая "чокнуться". Странный жест, - подумал ведьмак, вскинув брови. И много таких, как способ выразить дружелюбие или, наоборот, презрение к кому-либо. Вместо слов – очень легко, но он не видел в этом необходимости, оценивая, как чью-то индивидуальную диковинку. С неприкрытым интересом в глазах, ведьмак протянул свободную ладонь ко лбу охотника, коснувшись тыльной стороной. Убедившись, будто, в чём-то своём, Джереми приподнял уголок губ, убрав руку, и протянул уже банку. - Может, как ветхозаветных, так и ново. - Зик должен знать, - тихо, почти бесшумно протянул ведьмак. Только он куда-то сбежал, увидев некую слабинку в высушенном растении. Вездесущий дух жизни. Даймон вернётся, хоть, может, даже не застанет своего далёкого... "собрата".

- Надо в Гоэтии порыться. Пару-тройку имён мы должны иметь в запасе, - как ни в чём не бывало согласился медиум с ведьмаком. - Ещё бы знать, где оно вылезет. - Предыдущий демон не принадлежал к списку Гоэтии, - подал голос Джереми и, прищурившись, прикрыл тыльной стороной ладони рот. То прерогатива Зика употреблять алкоголь. На языке оставался какой-то сладковато-горький вкус даже в слабо поплывшем омуте сознания. - То есть… имел отношение. К "Малому ключу Соломона", - качнул головой парень, - но я не припоминаю его имени в самом списке семидесяти двух демонов. Губернаторы, маркизы, принцы и короли... Агалиарепт являлся генералом-аншефом. Выходит, что и демон может быть непосредственно в стороне от основного писания? Об укромном местечке демона, Джереми и не подумал. Мало людишек со сверх пристрастиями своими - оглянись и быстро отвернись. - Если всё же Вельзевул, то он может проявиться в месте, полном дерь.. - короткий взгляд на Томи, - в общем, с полной антисанитарией. Джереми покривил губами, укоризненно взглянув на ведьмака.

да, да, можно, это мы тоже прослоупочили, звини =.="

На духовной оболочке остаётся оттенок, - как пылинки портящие идеально-чёрную ткань, - пролетевших ранее мыслей – исково верных и тотчас бессмысленных для положения ведьмака. Вместе с тем навязывается смирение, кои сопровождается неровным вздохом. В конце останется неловкость? Наверно такая же, как раньше в разговоре с варгом и в одну быстро пролетевшую минуту с белобрысым ведьмаком. - Алан? – вдруг обращается к тому Джереми уже, кажется, приевшейся фразой, но в конце стоит вопрос. – Всё хорошо?

Взъерошив русые волосы, парень без лишней помощи, - сразу оба? На что это только будет похоже со стороны? – встал на ноги. Он наклонил голову набок, приподняв уголок губ, и ещё раз кивнул охотнику с ведьмаком.

- Да нет, - Алан пожал плечами, в его голосе не звучало ни малейшего участия, - покровитель есть покровитель, куда он от тебя денется? Ты в том же избранном дерьме, что и все мы, и он вместе с тобой. Я только хотел сказать, что тебе не обязательно ждать его одному. Пиво пьёшь? - Мне незачем его ждать, - тихо сказал Джереми. На последний вопрос он дёрнул плечами, сказав: - Иногда. При возможности. Редко. - Можешь скоротать ожидание за приятным занятием в приятной компании, - Рик кивнул охотнику, затем склонил голову набок и посмотрел на Джереми. - Всяко лучше, чем звать до хрипоты. Парень покривил губами, посмотрев в ответ на ведьмака. Нет, злость никуда не девается. А "приятное занятие" напоминало о себе укромным и тихим уголком. Нерешительность не лучше, но обоим Джереми кивнул в знак согласия.

- Ты звал.. Зика? - вскользь услышанное имя, даже столь короткое, вспомнилось с трудом. - Кто это? - вопрос предназначался Алану, судя по тому, что именно ему достался мимолётный взгляд. - Я слышал, как ты звал Зика, - ответы охотника и ведьмака слились в один, - Это твой покровитель. Я слышал, вы с ним часто ссоритесь. - Часто? Даймон говорит, а мальчишка слушает. Почти всегда внимательно, но иногда упуская из слов того самое важное. Пальцы сжались в кулаки, голова опущена, касаясь подбородка. Они могут жалеть его. Считать слабым звеном. Долго с ними он не будет - терпи взгляды и слова, однако больше того не будет. Почему.. это так не заметно? Он не ребёнок, которому нужна забота со стороны. У него никогда не было нужды в этом грёбаном внимание. Даймон. Присутствие рядом даймона и никого больше. Ещё немного и пружина отлетит далеко в сторону, доставшись ведьмаку с охотником по лбу. Но того не стоило. - Пришли поговорить? Какие отношения у меня с ним? – подняв голову на Рика, натянуто улыбается Джереми. – Глупо… приходить из-за этого того не стоило. Только время тратите. Взгляд обратился к перевоплотившемуся охотнику, но быстро опущен, чтобы не задерживать подолгу.

- Это Алан, - вздохнул Алан, - долго объяснять. И обращаться обратно - долго.. Спасибо за сигару, - неожиданно для себя добавил он тихо. Джереми вновь посмотрел на того, окинув недоверчивым взглядом – охотник сюда пришёл… чтобы поблагодарить за папиросу и обязательно в образе Профессора? Хотя чем же не утешенье в абсурдной испостати? Парень, прикрыв глаза, покачал головой. - Ты же ничего не слышал? Но вслед появляется и Рик – вопрос тем самым обесценился. Джереми опустил плечи, немного виновато посмотрев на ведьмака с охотников в личине француза. Внутри вновь разъедала злость на себя, наверно, в виде прожорливого надоедливого червя. - Если вы что-то слышали, то извините, - на мгновенье он помолчал прежде чем сказать следующие: - и если увидите у себя… тоже извините.

- Томи? - позвал он ведьмака. Он повернул голову в сторону раздавшегося голоса. Шутка, должно быть. - Ммм… Сакс? – неуверенно сказал Джереми, приподняв брови. Профессор бы просто так не подошёл бы к нему, а тем более из-за… чёрт его. Парень поспешно отвернул голову, снова спрятав лицо ладонями. - Всё хорошо, - пробурчал ведьмак.

*смотрят картинки* близ доооомиков с номерами отеля. сидит, думает а мы плачем т_т таааак... пока вы там на подходе, а кто в размышлениях - спрятаться в кусты, чоу? ^^"

Люди цветут. Расцветают, как бутоны разнообразных цветков, наслаждаясь влагой и теплом окружающего мира. От того существует поверье, что своё начало человек берёт от растения мандрагора – чушь собачья, скажет Зик, подозревая, что каждый дух, домовой, нимфы, сатиры, - все они всего лишь падшие небожители, нашедшие себе место не в дебрях Ада, как их более чем обиженные собратья, а на пересеченье чёрного и белого мира. Ведь своё начало даймоны берут от Великих Божеств, чьи силы за гранью этого скромного мира, разве нет? По крайне мере его очень воодушевила эта мысль. Освежающая прохладная вода, как главный источник органической субстанции – она оживляет, но тотчас готова истощить, лишив права на жизнь. Приятное ощущение с каждой каплей. Чувство свободы после ночного плавания. Прикрыв глаза, ему ещё казалось, что он находиться внутри морской глади, а в уши бьёт бесконечный бой эха барабанов и бульканье от каждого резкого движения. Быстро вышел из душа и, не вытирая с себя влагу, также натягивает на себя одежду – от того она липнет к худому телу, а полотенце висит на своём законном месте, - прячет проклятое зеркало с треклятым двойником. На мгновенье ведьмак ловит себя на мысли, чтобы мельком заглянуть в противоположное окно. Спектрофобия его ограничивает. Внешность паренька может судить только даймона – обычно «серые» коричневые волосы приобрели рыжевато-русый оттенок, а на лице и плечах скромно теперь виднелись немногочисленные веснушки. Со стороны, особо не приглядываясь, их и не заметишь сразу. Да, правда… как грёбаное растение. Тщательные водные процедуры никогда не будут лишними. Даймон положил ладонь себе на предплечье, пальцами скользнул выше к шее и расстегнул одну пуговицу, затем вторую. Лицо его ясно отразило тень скованности, будто внутрь проникли мелкие термиты и начали кусать кошу маленькими, но острыми клешнями, вонзая лапки. - Что такое? – спрашивает ведьмак не без удивления в голосе. «Ничего», - тихо огрызается даймон. Джереми хмурит брови, отворачивая голову, но, не спуская глаз с хранителя. «Меня зудит», - решается сказать Зик, почёсывая шею, - «такой херни ещё с Египта не было», - он сильно сжал пальцами кожу, стиснув зубы. Джереми посмотрел на него с взглядом понимания. Так бы смотрел бы ребёнок, догадавшись об ответе на заданную загадку от родителя. Он вышел из ванны и остановился возле шкафа. Рост отзывался и поэтому… ведьмак подвинул к тому стул. Встав на него, протянув руку, он попробовал нащупать то, что хотел бы найти. Тихо вздохнув, парень спрыгнул с небольшой возвышенности – лицо даймона перекосилось от возмущения и тревоги, как глиняная маска, из которой хотели слепить лик антигероя какого-нибудь фильма, приняв самые невообразимые черты. «Отцы, мои Отцы…» Прежде чем сам Джереми успел что-то сказать – сильная боль ящерицами проходиться по затылку, когда его грубо толкают к шкафу. Парень всхлипывает, ощутив, как в бок ударила ручка, а он сам упал на колени, схватившись за больное место и зажмурив глаза от головной боли. «Алоэ!» Названное растение, - коего «вовремя» высушили, - за миг превратилось в зелёные песчинки. Даймон схватился ладонями за волосы, вдосталь растрепав их и закричав так, что даже человек, не обладающий экстрасенсорными способностями, мог услышать приглушённый вопль. Джереми ещё успел заметить, как быстро испортился аккуратный вид даймона, а сам тот быстро исчез, «пробежавшись» смерчем по другим номерам, устроив в каждом по грандиозному беспорядку и оставив треснувшиеся окна с зеркалами. - Ой… Ладони легли на затылок. Глаза смотрели растерянно, уставившись в одну точку. Боли почти не чувствовал. - Зик, прости… простите? – парень поджал губы, съёжив плечи. В этот раз он заработал бы себе крепкий стимул не высовываться из номера – значит ли, что даймон пропадёт надолго? - Зик? Зик? – парень выбежал из домика, громко выкрикивая имя хранителя, стараясь привлечь его назад к себе, хоть тот, кажется, не на шутку разгневался. – Зик? Зик, вернись! Пожалуйста, вернись, Зик! Зииик! Со стороны так казалось… а чёрт его кого звал этот мальчишка. Собаку, может? Но после долгой утомительной попытки, он плюхнулся на асфальт, тяжело дыша и кашляя. Ладони вмиг закрыли лицо паренька. Очередной день безнадёги ведьмака. В перерывах от дел насущных.

Подняв руки, пальцы утонули в густых русых волосах, а губы по привычке начали кривиться. Не потому, что слова коим образом подавили дух, - они успокаивают, когда необходимо и отталкивают от непрошенных мыслей, - но… смущение. Слово в самый раз подходило для нахлынувшего состояния, которое обняло тело невидимой вуалью, а того немного закружилась голова. «Ты безнадёжен», - слышится позади голос даймона с нотами упрёка, по поворачиваясь к тому – на губах играет лукавая ухмылка. - А где… «Резвятся кролики», - ладонь Зика легла на плечи парня, и быстро он повёл его прочь из пещеры, - «картина и звуки отнюдь не для детской публики. Ой», - он бросил мимолётный взгляд на труп Ламии, - «мало того, что какие-то мужчины разрубили пополам, как фарш, так мужики ещё над её «упокоенным местом» надругаются» Ведьмак поёжился, уже, спустя минуты, сам быстро выбравшись из грота. За состояние охотника он невольно переживал, - хоть у приворотного зелья есть предел своего действия, - однако что же Сакс… мир любит дурачков. Свежий морской бриз. Отстранённость от беспокойной общины, кажется, вечный покой даже в моменты близкого конца всего сущего. Джереми снял ботинки и закатил края джинсов по колени. Он присел поближе к берегу, вытянув ноги, а Зик, довольно заулыбавшись, с наслаждение вздохнул.

Э-э.. - красноречие неумолимо достигало своих высот, когда смуглая рука парня приняла флакончик с белёсой жидкостью из тонкой ладони Томи. - Ты предлагаешь выпить это нам с тобой на брудершафт? Дёрнув плечами, парню сильно захотелось отвернуть глаза в сторону – заставил, наоборот, смотреть прямо, но поджал губы, прежде чем сказать. - Н-нет, - покачал головой Джереми, - просто это очень полезное вещество, - не выдержав, глаза он всё же опустил, - просто, говорю, что тебе, возможно, будет от него больше пользы, чем мне или кому-то другому. Пожалуйста, пожалуйста, - плыла лихорадочная мысль, - просто возьми, пожалуйста, пожалуйста, ничего не спрашивай. А рядом доноситься завороженный свист и ехидный смешок. «Идиоты нравятся леди удаче», - в беззаботном настрое, в отличие от подопечного, протянул даймон, наблюдая за сценой трёх стариков всего отряда.

Нетерпеливый взгляд, резкие жесты. С виду, как ожидание чего-то предвкушающего, но оное ждать приходиться долго и вмиг разум слетит с высокой крыши. Джереми приходилось прищуриваться, гадая дальше даймона, который по поведению охотника смог догадаться, в чём дело. «Не профессор, а хронический дебил», - фыркает Зик. - Рик? Посмотри, - голос Джереми растворился в глухом эхе пещеры. Парень слабо сжал в руке флакон, наполненный жидкостью из глаз Ламии. Дождался только, когда ведьмак обратит на того внимание – Джереми ощутил себя неловко от того, что вмешался в чужой разговор, но добытое протянул беловолосому ведьмаку. - Это от неё, но... не какой-нибудь яд, - объяснял он, - по поверьям, употребив это, можно было видеть в темноте, как и сама Ламия. Тебе… может это пригодиться?

В битву и не пришлось встревать. Достаточно стоять позади и наблюдать. И когда Ламия рухнула замертво, парень приблизился к трупу огромной змеи. Различить… было непросто. Но пальцы, коснувшись почти гладкого, успевшего сформироваться в новых чертах лица нащупали что-то влажное. Смутно, но Джереми догадался, что это могло быть. Он вынул с кармана пустой флакончик и поднёс к глазам мёртвой ламии. Спустя время сосуд наполнился бледной жидкостью.

"Если он так хочет, оставайтесь здесь", - передал даймону варг. «Ммм? Как сказать тебе? Он может и не ночевать в номере», - блаженно протянул Зик. К тому времени медиум удалился, а Джереми успел приготовить ещё одну мазь. Оставалось только смазать лезвие, коль в этом будет необходимость, и поднести к открытому огню. «Какая досада, если труд пойдёт в утиль», - ехидничал даймон, открывая дверь выхода из номера. Джереми взъерошил волосы, осмотревшись по сторонам. Нож был при себе. Мази оставалось перелить в баночку, но лёгкая досада от того, что пришлось потратить, - из-за мелочи, – целебный бальзам. Парень вышел из номера, - единственным оставалось нагнать варга, - но попутно увидел светловолосого ведьмака. «Рыбка клюёт на экзотическую приманку», - хихикнул даймон, - «неупокоенные детишки»