Yambie

а доходчиво ^_^ а мы-то подумали магией >_>"

гм, Мастер (или... кто ещё), а где там было описание успех/не успех в случае бросков умений? >_>" вот, например, лечения

*тяжко вздыхает* Леви - задница трусливая... :dry:

- Волшебник, - повторили губы, ослабив ухмылку, - который что-то мог изменить. Изменить этого. Изменить будущее. Право было. Этот упустил. Не оправдал ожидания Кастис, - хмуро проговорил Бродяга, не спуская взгляда с исчезнувшего из виду халфинга. На плечи легла шерстяная ткань. Совсем не такая, какая была у него раньше – чёрная со старательно переплетающимися друг с другом толстыми нитками. Эта была теплее… и тяжелее. Как будто какого-то очень пушистого кабана на плечи положили, как подумал впервые тифлинг, пока его настойчиво не потянули следом и со стороны казался испуганным, погрязшем в выпивке и собственной печали отцом – оного которого вёл за собой сын, способный постоять за себя. Иллюзия окружающего мира. Точная копия настоящего. Беды, досада и печаль вместе с радостью и любовью. Тёмная перина над головой и мягкий запах, бросавшийся в нос. Леви сгорбился, когда он вышел с хином – тихо захихикав и закатывая глаза, глядя на небо, а ладони привычно обняли копьё. - Вот тебе небо, дождь и влага. Всё, что ты хотел, - сказал Гош, в задумчивости поджав губы. Он посмотрел вверх. Ни одной звёздочки, ни одной луны. Настоящее ли это место с дождевыми тучами, закрывшими небосвод или снова иллюзия больного волшебника. - Ладно, пойду я. Надо отмыться от супа, которым ты меня окатил. И дело у меня ещё есть. Может, тебе еды принести? - Еда? – переспросил Бродяга, будто услышал новое слово. Он поморщился в задумчивости, присев на корточки, но вдруг мотнул головой. - Нет, - как-то капризно протянул он и начал ловить скудные капельки дождя, высунув разветвлённый. – Эфоф фойфём фам. Эфоф флифный, фофен флинный, - едва ли проговорил он, сдерживая смех и стараясь не плюхнуться на землю.

- Я знаю историю. Немного. Потому что любопытный. Хины все такие. Мы везде суём свой нос. Я знаю, что в Тэе магократия, а остальное население лишённое магии, там никто. Знаю о рабстве, о несправедливости. Но не знаю каково жить там, да. Но зато я знаю, как жить здесь, на воле, на просторах Сембии и дорогах Кормира, в зелёных карманторских лесах и на лазурном берегу Лунного моря. И мне бы очень хотелось, чтобы ты это увидел и почувствовал вкус настоящей свободы. Ты никому не веришь. Но так нельзя. Не все желают тебе смерти, не все смеются над тобой и унижают. Я хотел тебе помочь, но ты боишься меня. Боишься больше, чем я тебя Любопытство? Знания? Много знаний, что дают силу. Силу слова и убеждения других в своих сладких речах. Он знает? Ничего не знает. Не видел. Свободные тэйцы от самих Красных волшебников до простых рабочих – лишь на шаг опережающих самих рабов. Маги и рабы? Хрупкое равновесие. Оно не даёт власти выгоду. Но звон цепей слышен со всех углов тарча. Ликующие возгласы и смех… и тут, в этом черве, точно так же. Страх, ненависть, горькое воспоминание – пища которую не переварит собственный желудок. Он мог сказать что-то на этот счёт коротышке. Выплеснуть обиду. Рассердиться – только бы дотянуться до губ этого, открыть рот, нащупать своим языком его и оторвать. Съесть вместо закуски. Но этот боялся, ища защиту в уголке и с дрожью ожидая, когда уйдут другие. Когда станет тише и страх уступит беспричинной радости. - Страха нет… у тебя. У этого… другое, - прохрипел Леви, хвостом пытаясь нащупать копьё и продолжая прятать лицо от хина. - А что за "тряпка"? - вдруг, спросил он. - Плащ? На это хвост… словно воодушевился, попробовав поднять над головой Гоша копьё. Но, не совладав с силой – орудие упало назад на пол. - О, да... да! – взмахнул рукой тифлинг, неосознанно щёлкнув длинными пальцами по носу мальчёнка. – Тряпка, что защищала этого от дождя, чтобы не мок. От снега, чтобы не холодно. Где она? Куда вы её дели? - Так я и зову тебя уйти отсюда, - неопределённо дёрнул плечами Гош. - Наверх, в комнату. Там тихо, никто не смотрит. Темно, мягко и уютно. Как в норе. Ночевать на улице не выход. К тому же, там дождь начинается. А на эти последнее слова – пропустив даже мимо о том, что надо будет подыматься куда-то вверх этой личинки – Бродяга, наконец, поднял голову на хина. Улыбку того последний не заметил, но только как глухо клацнули зубы друг об друга, а тифлинг схватил коротышку за кисть и потянул к себе. Вплотную приблизив к своему лицу. В чёрных глазах безумная надежда. - Дождь? Влага? Серое небо и вата? Мягкий запах, как трава щекочущая нос? Этот хочет наружу. Ты, х-х-хиин, выведешь этого наружу? Выведешь к небу? Дождь будет – этот помоется. Этот будет оставлен в покое. Этот не хочет находиться здесь. Выведи этого. Этот спрячется. Про этого тут не вспомнят, - воодушевлённо начал просить халвинга Леви, наконец, впервые улыбаясь от уха до уха в этой дыре.

Этого вернули *пошли читать... холсты ><*

пропадаем где-то до часа по МСК.. пичаль =(

- Слышь, пойдём. Тут не так страшно, как тебе кажется. Да, они сами тебя боятся. А это можно использовать. Слышишь? Пойдём. Ладонь поднялась вверх вровень с головой тифлинга и пальцы чудаковатым образом начали шевелиться, будто их хозяин хотел, чтобы те переплетались, как змеи – кисть махала, как хвостик часов из стороны в сторону, какие встречались в кабинетах волшебников Тэя. Бродяга раздражённо рыкнул, скрыв за этим жалобное поскуливание. - Бояться. Охотятся. Не верят. Матери не верят – почему детей оставляют? Интерес? Изыск? Глупые люди, - ладонь опустилась на пол и похлопала по дереву, вместе с гребешком хвоста, - тряпка. Чёрная тряпка. Длинная, как и этот. У этого была тряпка – она защищала. Укрывала во время дождя со снегом. Знойного ветра. Закрывала лицо. Старательно прятала хвост. Но потерял... верни этому его тряпку! – пуще взвыл Бродяга, в молитве. - Этот никуда не уйдёт, но хочет. Этот хочет наружу. Выбраться из этого червя. Но почему не может? Почему? Они смотрят, смотрят на этого, - он помотал головой, - не надо. Этот и подождёт, но не смотрите, Бешабой просит... x

да этот тифлинг скорее на улице предпочтёт где-то почевать, как поняли >__>" обидно *смотрит на время* ещё минут 20-30 и усё уходим где-то до часа =(

Как можно увидеть невидимое? Как можно что-то различить сквозь тьму? Как можно услышать того, кто несмело подходит и дёргает? Как почувствовать, отреагировать – когда сам страх, что некая оболочка обняло всё тело. Плечи съёжились. Бродяга выдавил жалобное мычание, а хвост, как единственная опора, начал махать из сторону в сторону, покуда не дотронулся до щеки подошедшего. - Бродяга, - пересилив в себе страх (ну, не самоубийца же он в самом деле) Гош несмело потянул тифлинга с грязную штанину. - Пойдём, я тебя в комнату провожу. И еды принесу. Эй, слышишь меня? - он посильнее дёрнул штаны, отчего они сползли обнажая не менее грязную кожу хвостатого. Гош только покачал головой. - Ты когда мылся? И вообще, ты моешься? Бродяга, - снова позвал он, зажавшегося в угол. Ладони легли на лицо и чуть разжались, показывая чёрные глаза тифлинга. - Когда в последний раз дождь шёл? – хрипло начал Леви. – А почему этого назвали Бродягой? Он ли? Или прохожие? Там… там снаружи идёт дождь? Или снег? Такая безвкусная и вкусная холодная вата... Низкая фигура. Ушастая. Чёрноволосая. Полурослик! Что он хочет? Выставить себя вплоть святым стоя рядом с загнанным в угол животным? Нет, об этом Бродяга даже теперь думать не мог. Шум, смех, споры… что внутри желудка какого-то животного. Леви сильнее съёжился в клубочек. - Нет! – выпалил тифлинг, уткнувшись носом в колени и вновь закрыв руками голову. – Выйти! Надо выйти отсюда, быстро-быстро. Бешаба, как тут тесно, - завыл Бродяга, - никуда этот не подымиться. Но почему тогда этот сам не встанет и не выйдет? Почему, почему?!

Руки тьмы вновь протягивают к его лицу ладони, а всецело – укутывает мрачной периной его, людей и полукровок. Нет, он не главная цепочка связи. Хрупкая и не внушающая доверия – от неё, на милость другим, только избавиться. Он видит образы. Чёрно-белые, как может видеть любой выродок – различая узоры, слыша шорохи и осязая изящными пальцами грубое дерево, холодный метал и обжигающий холод, коих кто сопротивлялся ему – Бродяга почти никого не знал. Лес как лес. Прохожие как прохожие. И небо над головой с белыми парящими ватами над головой и густой листвой, что так старательно прятали за собой первых – пуская лишь нарядного своими лучами мозайки солнца. Леви был какое-то время в весёлом настрое. Не то сказывалась беседа с аасимаром, не то просто привычное неведение, которое как лечебное зелье заживало раны и развязывало нити только тогда, когда у кого-то появлялся в руках тонкое лезвие, чтобы выпустить фонтан алой жидкости. Тифлингу не сиделось на месте. Ехать верхом на лошади он отказался, предпочтя повозку, и эта долговязая змея с пятью отростками шаркалась – так можно сказать? – из стороны в сторону, делая какие-то попытки перешагнуть и ненароком наступив кому-то на живот, руку, ногу… лицо. А кто там был? Собака? Полукровка? Полурослик? Маленький - не значит добрый. Большой - не значит злой. Взрослый – не значит мудрый. Он не мудрый, но отстоит своё слово и не позволит, чтобы в его сторону полетела ещё одна колкость от легкомысленных полукровок с халфингом. Те, кого он знал. Другие же словно обитали на какой-то сфере – отдельно не только от него и других, но от всего мира. Чёрноволосая женщина, орк, к которому ему следовало проявлять должное уважение как равному к себе… вряд ли и сам тифлинг высунется только ради того, чтобы пойти на контакт. Есть те, кто теснее связан с обществом и для тех не проблема завести с кем-то ненавязчивый, скромный разговор. Леви же – если не родословная и инстинкты, да сама странная голова внутри которой, мягко сказать, воистину всё же была какая-то несвежая каша – это давалось, как девочке-кухарке вдруг надумавшей заниматься танцами. Очень-очень гибкими танцами при полноте своего тела. Доносившееся звуки из заведения «У старого мага» не на шутку испугали тифлинга, что хвост чуть не встал трубой, а чёрные зрачки – не расширились бы на всё глазное яблоко. Их было много. Слишком много. Вечером всегда все живые, а утром – убитые мухи, ворчащие мертвецы так и жаждущие выставить к небу нелестный жест рукой и скривить пуще гримасу. А вечером живые, да. Кричат, спорят, смеются, едят, пьют, поют. Бродяге показалось, что он оказался в желудке какого-то чудовищного червя и сейчас наблюдал, как тот переваривает свой ужин благодаря потным, волосатым людишкам с орками, наперевес с теми же эльфами и низкорослыми бородачами. Леви встал на цыпочки – глаза опущены – и, как навязанное проклятие самой Бешабы, старался не наступать носками линии деревянного пола. Пару раз покрутился, скрестил ноги. Хвост кого-то ударил по чему-то мягкому и последовал девичий смешок с ответным «шалунишка!», что… тоже не на шутку не только напугало и вызвало необычайный жар на щеках. А ведь он и так тёплый. Хоть немного, но связь его с предком крепкая. Кричат, спорят и смеются. - … говорю тебе – долг сегодня он всё равно заплатит… - … брось ты! Она в жизни не узнает с кем ты переспал до того как жениться на ней… - … ради этого мы и идём, друг мой. Ради денег и славы. - … ну, ты хрен старый, заплати за стряпню свою сначала! Они не знают. Они не знают, что пугают его! Вызывают дрожь от хвоста до ушей, что те уже начинают дёргаться. Когда гребешок дотронулся до ещё чего-то – Бродяга вскрикныл и прыгнул прямо на стол, который уже был занят трёмя по виду странниками. Правая нога угодила в суп с кусочками овощами и мясом, а левая – больше похожее на сырое мясо, из которого впору было бы колбасу крутить. Недоумённые взгляды. Крики, смех, спор. Стыд, обида, желание. - Ты что делаешь? - А ну слезай, хвостатый – мы за это деньги платили! Ещё немного. Ещё чуть-чуть. Задетая струна… о, нет. О, нет, она порвалась! Леви пуще округлил глаза – в этот момент показалось, что они действительно почернели – и выдавил из себя, не то ли хрип, не то ли стон какого-то ожившего призрака, а потом уже взвыл во всю глотку, когда здешний отдался нечто большим, что постукиванием барабанов в ушах. Неудачная попытка спрыгнуть со стола из-за двух предметов доставки еды и тифлинг чуть ли не грохнулся на край своей задницей, подарив… тому месту, где хвост рос терпимое ещё покалывание. А вот миски разлетелись, что фейерверки. Одна со своим содержимым улетела куда-то в сторону. Как предполагалось на пол, но в деле – на голову ушастому коротышке, одарив того градом овощей и липкой жидкости. А другая полетела в сторону куда-то уходящей чёрной волшебнице – с женским пафосом, вот бы так всё время говорить – в сторону. Едва капельки испачкали ткань платья. До того, когда она скрылась из виду за каким-то шалошом в доме... шалаш в доме? Неет, это что-то другое... Гримаса тифлинга с искренней обидой скорчилась, а сам он – махнув хвостом, что опять гребешком ударил по чему-то мягкому, до того, как столкнуть с края пинту с элем – поспешил убежать в самый дальний уголок, где ни одна душа не проходила и не замечала. Исчезнув, Леви свернулся клубочком, закрыв ладонями голову, но копьё - лежавшее рядом - предательски выдавало своего скрытого хозяина. Так он сидел, что зверёк, греющийся в пещере в период ливня. Нашёптывая себе что-то под нос своей милой богине, порой, и тихо поскуливая. x до завтра, ближе в час

этот вам настоящего имени не говорил. представился, как Бродяга.. >_>

нам нет ^_^ у них на этот счёт возражений не бывает - всё проходит и спустя время Руби, Джора... Гарнаг, крепитесь мои дорогие, крепитесь, охо-хо ты меня кинула, женщина, вместе с абортом :dry: и вообще... не та тема или лс для обсуждалки, ню =(

а йа фто? =( мы при тебе ванговали как-то его смерть... мы видим смерть их всех 0_0 нас окружают трупы наших персов *лихорадочно мнёт щёки*

ууу, тут у этого проскакивает тоже самое. только шиза из столбца слов и тягостное желание убить поскорее тифлига :dry: хотя всех своих персов поубивать хотим... Сольвейга получилось - надо бы и оставшихся попробовать, нэ

не полностью ход событий прочли в мастер-посте. так и вышло, невнимательности ради, что Бродяга сразу в таверне оказался.. =_="

мы что-то пропустили *смотрит мастер-пост* да =__= нэ, кураторы, можно пост последний удалить, если не трудно? или сами что-ли исправим на другой... всё прослоупочили

ничего значит =___= *пошёл брать заказанную/забытую/не свежую еду и кидаться ею в моси спутников*

что за заклинание роспуска?

Ну усё, Иля, Леви мы уводим сволочь оказалась покладистей первой чернокнижницы, ну, чёрт >< может ещё пост кинем, если что-то больно стукнет в позвоночник, а затем в кооойку... -.-

До погружения во тьму - Тебя выбрали, как свежий овощ, - хлопнув коркой палки по ладони, сказал Леви, ещё не снимая улыбку с уст, как злой рок предупреждающей о скором несчастье, чему искренне радовался верующий Бешабы. – Но этот думает, что ты всё равно сунул куда-то свой нос. Обязательства? Интересно. Привычно. Для пернатых. Дааа, - протянул тифлинг, вонзив острие копья в почву. – Этот думает – от других не будет пользы. Слова. Желания. Убеждённость. Не слушал. Не станет. Быть может… Серые брови нахмурились, а на лбу отчётливо появились морщинки, выдавая что-то вроде попытки задуматься над чем-то. -Значит, ты идёшь. - Подытожил он подтвердив его слова и одобрительно кинув.. -Мир для тифлингов, как хочешь, я не имею права вмешиваться в твою мечту, и ничего не буду говорить по этому поводу, хоть и нахожу это благородным. Я прошу о другом. Ради неё нам придётся идти вместе, вместе. Содружество, да. Но не судить преждевременное. Каждый видит мир со своей стороны, и полной картины не увидеть, смотря лишь с одного угла. Достаточно ли я понимаю, чтобы ты меня послушал? Я не знаю, но думаю сделать шаг на пути к этому. Это тот дом в котором мы будем жить. Дом, в который каждый вложит свой камень, и я хочу чтобы этот он был крепким. Хочу сделать его уютным для себя и для других, ради этого я готов идти на некоторые жертвы которые будут необходимы. Скажи, что бы ты сам хотел от этого "дома" что ты хотел бы там увидеть? Я постараюсь учесть это себя и поговорить с остальными. - Святоша. Говорит, как святоша, - засмеялся Бродяга так, как бы ребёнок, взяв на руки старую игрушку, обнаружил в ней только сейчас увиденною – но устаревшую – забавную функцию, что «плюнула» в него серой пылью, но вызвав радость привычного, а не крупные слёзы. – А они послушают? Они услышат? Эта не скрасит картину в своей ветряной голове? Тот станет придумывать новые словечки, чтобы показаться выше орка? Этот согласился – голос обещал. Ты оправдан. Твои корни чисты, чем у этого, - он ткнул в его сторону пальцем, махая, но, не снимая достаточно искренней чуть клыкастой ухмылки змея. Он помолчал. На лбу вновь выступили морщины. Воспоминание – драгоценное воспоминание, что осколок маленького аместита в глубоком мешке. Хранил и помнил, как наследник, хотя какие юные были глаза тогда. - Этот смущается. Этот не думал о доме. Этот шёл по пятам за остальными. Такими, как он. Кастис тебе бы сказала: каким дом она видела, - он снова замолчал, прежде чем продолжить, - опора. Вера. Доверие. Равность. Такие, как есть. Нет границ. Нет затронутых планами и кровосмешающих союзов. Нет рас. Есть они. Они одно целое. Они лестница, что будет строиться вечность, и будет тянуться вниз и вверх. К огненной бездне и ярким небесам, чтобы напомнить о своём существование и сказать – им лучше, чем когда либо, было раньше. Кастис верила в такое общество. Видно… и дом такой верила. Этот проводник. Этот верен идеалам друга – чистого, но выродка – что так не успел воплотить. Она так видела. Видит и этот. Но послушают тебя святоша? – Бродяга, хихикая, подпрыгнул, но быстро уселся на корточки, а ладонями ухватился за копьё. – Нет. Мало кто. У других – Браатор в голове. Даже хуже, чем у этого. Не видят и не слышат. Но этот тебе поверит, - Бродяга согнул спину. – Хотя бы потому, что этому понравился. Как Лирлин-Лин-Лир. А долго ли, долго ли, долго ли… Уход тифлинга сопроводился хриплым смехом, а хвост довольно махал из стороны в сторону, как будь он летающем змеем, который пускали в миги природы сильного ветра. Часы пройдут, минуты, секунды, но не сутки – тьма вновь поглотит чужих друг другу и окажешься в месте, где ни ногой не пожелал бы быть.

До погружения во тьму -Знаю что потусторонняя кровь толкает к поступкам, слышу её зов, порой громкий как звон монастырских колоколов над головой. И знаю как не просто бывает различить мысли, которые ты хотел бы считать своими, от навязанных планарами, и как порой бывает тяжело им противится. Уверен, что всё это тебе знакомо, я видел твою магию и силу. Как и видел косые взгляды полные страха и презрения, и мечи направленные в свою сторону. Думаю, это знакомо и тебе, и ты понимаешь. Хотя скорее всего не захочешь об этом говорить. Но, я понимаю, или во всяком случае могу понять или постараться. Бродяга покачал головой. - Мысли… или же инстинкты? То, что этот испытывает – желание и знает этот, что это желание предка, но тот был другим. Не знаю, с какого круга, но этот чувствует его злость, ярость, праведный гнев, - он улыбнулся шире, - он хочет вырваться. Инстинкты этим руководят, как волшебники, что его учили и порой даже позволяли себе больше. На то же они волшебники, что шаманы дикого племени… так это можно сказать? Людям не нравился в рядах этот, хвостатый. Да ещё связь эта крепкая. Этот продукт и им надо пользоваться – Тэй не отличается своей извращённостью. Женщины любят… любят с демонами, - Леви съёжил плечи, хихикая, - быть может любовники из ничего такие на одну ночь. Да ещё связь крепкая у этого, - он вдруг резко замолчал, будто услышал, как кто-то приближается посторонний и замотал головой, оглядываясь. До той минуты пока он не уставился чёрными глазами в землю, закричав с проскакивающими нотами детского недоумения... хотя и слова: - Папа! Долго ещё бегать за каждой встречной юбкой будешь, как шлюха дешёвая?! – Бродяга поднял голову, сплюнув в сторону, и вновь обратил взгляд на священника так, словно и не кричал вовсе. Он убрал копьё с плеч и указал его острием в сторону аасимара. - Не понимаешь. Не стараешься, - чёрные глаза изумлённо округлились, - равны, но что тот святой, которого пинком с небес вышвырнули, - выдавил хриплый смешок Бродяга. -Еду и одежду со всем необходимым ты можешь получить здесь лишь попросив об этом. И это лишь подтвердит природу этого места. Я ничего не скажу об этом, ничего о том как хорошо здесь или плохо. Думаю, эти доводы ты сможешь выбрать для себя сам. Лишь предположу, что ты тоже не захочешь здесь оставаться. И хотя возможно ты привык быть одиночкой и не находишь эту компанию привлекательной для себя, я пришёл попросить тебя именно об этом. Как и помочь... попытаться сделать так чтобы это путешествие и путь обратно устроил всех нас. Ибо как различны мы не были, здесь вы все схожи и действовать, нужна сообща. В этом я и предлагаю свою помощь. Слова услышанные тобой ранее могли тебя задеть или ранить и я прощу за них о прощении если это так. Однако, они действительно хотели помочь, подсказать так как это умеют. Стоит ли за их винить? Они не хотели тебе вреда, как и я. Мелкого? Да, да, да! Мелкого надо в этом винить. С него шкуру содрать. Повесить на копьё. Выпотрошить внутренности черепа – чтоб держал свои глазёнки всегда сторону, а язык покусанным собственными зубами. Искры ненависти и обиды. Они скрашивают слова, юлят и сразу делают вывод – сравнивают душу, делают вид, что заглянули глубоко-глубоко, но на самом деле они себе только польстили. Двуличная жалость… хуже пик и клинков у горла. Хуже унижений. Уже принижен, когда кто-то на лице других возвысил себя, а он как недостающая песчинка. - Голос обещал мир. Мир для тифлингов. Этот ради этого и согласился, но этот и не понимает серьёзность дела. Этот любит реальный мир, но тот жесток к полукровкам. Таким как этот достаётся хуже. Ради этого – ради других, мечту той, чья так не воплотилась – он будет идти, - Леви поморщился. – Содружество? Чуждое. Внимание? Как ты скажешь? У тебя достаточно понимания, чтобы и этот тебя послушал?

ага тогда, чичас, пост готов уже

Леви, вроде, на споры не настроен. Могу пост-ответ выложить, а дальше... ну дальше, вроде, и коротко обойтись можно, нэ? сам он всё равно согласиться по одной причине. Мааастер, что скажешь, разрешишь ещё на несколько постов в теме?

Невр, ну, как дальше? Леви может, разумееться, согласится (хотя бы потому, что Илларион не стал всецело затрагивать корень) или намекнёт на это и уже к следующему ходу переходить, нэ?