Yambie

За Парагоном С виду это напомнило большой проект игральной доски, в которую иногда отцу – когда Джора с Катаей были совсем малыми детьми – удавалось играть наедине с самим собой. Не обременяя себя обществом даже близких друзей или братьев. Почувствовать себя в шкуре… пешки не произвело на берсеркера тёплые чувства. Мало ему деширов и сплетников среди знати сующих свой нос, куда не попадя. Ступив вперёд, дварва прошёл – с места плиты, на которой стоял – две и перепрыгнул в бок на третью. Холод что повеял сразу, выдал магическую ловушку, но потомок лишённый уязвимости к волшебству ничего не получил, кроме ненавистного холода. И так поочередно несколько магических ловушек, которые были пройдены. До нескольких из них – пара темниц, одна из которых оказалась настолько глубокой и с виду волнообразной, что вместе с рокотом доспехом, послышались хруст костей. Этот путь не дался даром. Тому, пройдя мимо одной выделяющейся из всех плит, Джора потянулся к сумке, остановившись. - Держи! – хриплым, едва слышным голосом попытался крикнуть он тому, кто добрался до главной точки, а сам прислонил тыльную сторону ладони ко рту. Привкус железа, а в горле отдаёт кислотой. (ХП:14)

Лейш - Ту сонн, дельва? - и тёплая ладонь гладит по голове, как ребёнка. - Ну, почему ты топор не взял? - с улыбкой спросил Ратиган. Тело отказывается двигаться. Да и веки не хотят открываться, но волей-неволей он открывает их. Глаза – единственные «живые» - медленно ходят от краешка к краешку и останавливаются на знакомых чертах лица. Джора хотел улыбнуться, хотя и это чудилось трудным делом в данный момент. - А можно было? – негромко спросил дварва. – Как я тут…?

Джора точно тут

снова затянули с квестом звиняйте.. =(

Бык и медведь Если запереть в загоне быка с медведем, то кто умрёт первым: бык под могучими лапами медведя и пасти или же медведь от настырной скорости и острых как пики рогов? Джора на это ничего бы не ответил, поскольку не понял, причём тут медведь. Да и ровно как подвыпившие жители хитрым образом умудрившиеся не заработать себе головную боль под утро – большинство из них весело продолжали употреблять сладко-горькие напитки, громко смеяться, чудаковато пританцовывать, как шуты перед троном короля и умудрятся просить других участвовать в праздничных играх. Коснулось это и берсеркера. Игры. А всё из-за какого-то треклятого шара с пьяным мужиком, которого несёт, чуть ли не весь город. Правда в отличие от Ратигана, Фэй и других членов отряда – ни взламывать замки, не вытаскивать пьянчуг, ни сбивать овощи ему не пришлось. В кои веки воин пожалел, что родился… воином. - И кто у вас в здравом уме идёт быка-то… успокаивать? – недоумеваюше протянул берсеркер. Доспехи он снял, однако оставаться в одних штанах с сапогами… в этот раз как-то и не очень хотелось. - Это часть традиции праздника Жатвы о Питере Пигги, - весело пророкотал тому русый мальчишка с немногочисленными веснушками на щеках, - это вносит разнообразие в пиршества. - Куда уж разнообразней, - заметил Джора, поглядывая на неровно стоящих на ногах сигилтан. - А у вас, что, праздники веселее каменный, - засмеялся мужчина старше. От него пахло крепким напитком и, по-видимому, только сейчас он входил во вкус. Тем не менее, отвечать тому Джора не стал, оставив себя наедине с сомнениями. Загон напомнил об арене в Вал Фримэне. Только вместо громилы напротив находился рогатый дох за воротами, которые с нетерпением ждали открыть сигилтан. Люди смеялись, кричали, улюлюкали от одного вида низкорослого воина, вызвавшегося на эту часть праздника и большего стыда, наверно, Джора не испытывал. Сердце колотилось, как ранее; пальцы сжались в кулаки. Плечи напряглись, а спину он сгорбил. Джора дёрнулся, подавив желание убежать сломя голову и выбраться из загона, когда громадная махина рванулась прямо к нему, растаптывая копытами пыль. От сего дварва и потерял бдительность, что заранее предвещала печальный исход. Джора не успел поднять руки, как рога взяли его как тряпичную куклу, а в следующее мгновенье его бросили на зрителей. Сигилтан, которым не повезло с мишенью, вскрикнули и одарили дворфа бесстыдными ругательствами, в то время как те, кто не пострадал от полёта коротышки – едва сдерживали смех. Не надо было и просить. Джору выбросили назад, и он упал лицом в пыль, рыкнув. - Трох-фелак сигилтан… Он поднял голову. Тварь громко дышала своими ноздрями, из которых торчало полукольцо, топча копытом по земле. Рыча, Джора привстал на ноги и сам стал приближаться к дох. Рывок обоих был равен и, наконец, руки ухватились за крепкие рога. Сила тут уступила бородатому коротышке, и толпа хором ахнула, а кто захлопала в ладоши, заликовав. До того как Джора узнал об этом мероприятии – у виновника оного веселья была статуэтка быка с медведем. Волосатый дох обречённо лежал на спине, вонзив когти больших лап в шкуру быка и ухватив пастью шею. Но его сила, видать, уступила каменным копытам и железным рогам соперника. Символическая статуэтка и в тоже время… печально. И это было печально. Дважды только потомку касты воинов удалось остановить на ходу этого проклятое зверьё и предки, славившееся своей необычайной силой, должно быть, помирали со смеху от вида своего внука, которого как куклу носил из стороны в сторону чёрный бык. Джоре сейчас хотелось ничего – он хотел, чтобы это поскорее всё закончилось. И впрочем, Камень этому внял… не очень милосердно. Но он боец. Должен терпеть. Да пошёл ты, грёбаный кусок, - пронеслось в мыслях до того, как могучие копыто прошлось по нога, а затем вновь ощутив как тело – словно дикая кошка хватающая свои котят за холку – поднимают верх и он вновь летит назад к зрителям. К тому времени успевшие отойти в строну. На этом могло бы всё закончиться… могло… если проклятым сигилтан хватило ума загнать тварь назад в свою клетку. Последнее что помнил так это светлое небо над головой и чёрное пятно, неожиданно появившееся перед лицом. Благо люди не смеялись больше… они кричали от ужаса! Спустя время, закрыв глаза, мимолётную боль Джора почти не ощущал.

Это был долгий поход в никуда. Полный опасностей, трудностей и неизбежного голода. Мы выживали, как могли... с теми кого ничерта не могли понять мы тоже любим, но их теперь больше, а нам неловко за своего теперь =(

минуту, а сколько тут хаотиков намечается? 0_0 нейтральных?.... чёрт =__=

В таком случае, можно будет сказать, что хаотики нашли друг друга, нэ *пошли дописывать квенту*

И обязательно брать божество под стать мировоззрению? Ну вот, допустим, боженька хаотично-злой, но нашего тифлинга как-то далеко к злу не приплетёшь (хотя фиг его знает, что там по ходу игры произойдёт), он хаотично-нейтральный, скорее всего будет. Или всё же лучше, если перс как-то будет соответствовать одному из указанных архетипов прихожан? нас рвёт на кожурки.. =__=

нэээ, а ведь можно будет же выбрать из пантеона бога/богиню, не входящий в этот список? как там вообще с историческим временем.. -__-"

- Я понял тебя, - тихо шепчет Ратиган, утыкаясь в его колени. - Хочешь сделать из клеймёного благородного. Чтобы сам нёс ответственность за свои решения. - Кто я тебе? И что я должен делать с тобой? – сухо спрашивает того Джора. – А кто ты? Нести ответственность за тех, кому нет дела ровно как первому – глупость. А если даже кто-то близок, то разве не всё сделаешь, чтобы удержать того? Какая была бы мера? – уже с пристыженными нотами начал говорить он. – Я не знаю, Ратиган, хочешь ты зависеть от чужих решений или толику почувствовать себя свободным и самому решить, вопреки одному из двух сожалений… - Мену зел ту, - зовёт Ратиган, откидываясь навзничь на мягкую кровать. - Накас ирус, мам гатиз урзхад. Какое-то время он просто смотрит на клеймённого, тем самым затягивая со временем и желанием. Звуки отстраняются, а комната, кажется, вовсе поглощают тени, закрывая за собой мелочные предметы комнаты, что ещё не сразу не попались в глаза гостей таверны. Джора приближается ближе, не вставая с кровати, взяв обеими ладонями кисти любимого и грубо стиснув в хватке, подымает ввысь над головой, а глаза встречаются с глазами. Лица обнимает тёплое дыхание. - Нархо зара ту, - шепчет он ему, прежде чем прильнут к губам.

- А я весь Орзаммар? Маленькая его часть, хоть плод был довольно таки грязным, - он посмотрел на него сверху вниз бесстрастным взглядом, а руки вновь положил на плечи. – Я эгоист, - горько улыбнулся Джора, - я хочу всё и сразу. А ведь даже не задумываюсь, чего хотят другие. Заново эта тишина, но от неё не становиться легче. Ему нечего сказать другу. Он не может поставить себя на его место. Но долг перед воином бесценен. Из какой грязи с пылью он бы не вышел. Лицо разочарованно поникло, а губы, Джора, поджал. Идея… у него одна появилась, но вряд ли сам Ратиган её одобрит. - Мы умрём, - всё же начал благородный, - но тела Камню не придадут. В переносном смысле. Я не вправе решать за остальных, - взъерошив белый ёжик, продолжал говорить он, - и никто другой. Пожелаем – сами делаем, что нас заблагорассудиться. Но я тебе предложил… ты должен решить: будешь ли ты нести на себе груз долга или спрячешь глубоко в памяти, ни разу не вспомнив за годы, которые Легион не смог бы тебе отвести. А я не могу, шата, прости.

Джора застыл на месте, а привычные тёмно-зелёные глаза чужому взору стали пусты. Искры потухли. Глубина, словно засохла. Даже трудно было поднять руки и повернуть голову. Так простояла - хоть и не долгая - тишина. Только отдалённые звуки продолжающегося праздника продолжали звучать за пределами стен таверны и радостный рокот внизу, ещё не желавших спать сигилтан. Будто подвешенные за кольца нитками обе руки теперь лежат на плечах клеймённого, крепко обнимая. А Джора, найдя в себе что-то подобное рычагу, хриплым голосом начал: - Так ты вернёшься в Легион? Не предашь клятву? Не уйдёшь только потому, что это, потехи ради, просит тебя какой-то старый хрен из благородных? – из тела словно начали вытягивать всю силу и руки слабели, но до поры времени Джора старался крепче сжимать в объятьях клеймённого. Путаясь в воспоминаниях и сказанных ранее словах. - Ты и рассказывал, по словам одного прижившегося, что на юге продолжаются тропы. И ты лелеял не только себя, но и меня словами о жизни. И каждый раз она представлялась, - он замолчал, поймав глаза клеймённого. – Я пойду, потому что рядом будешь ты... но я предам свою сестру с Ширен и не исполню обещание данное тебе, так ведь? - Джора опустил голову, отдалившись, и кивнул, отвернувшись. - Как скажешь, мам шата, - присев назад на кровать подытожил берсеркер. Руки потянулись к шарфу, чтобы снять его с шеи.

- Ты хочешь, испортить праздник? - безжизненным голосом спрашивает Ратиган. - Я ведь всё равно это услышу. Сейчас или позже, - пожал плечами Джора, потупив глаза в сторону, - праздник… праздник ещё лучший дурман. Но ты же сказал всё равно, а я спросил, - он помолчал, прежде чем сказать: - Как пожелаешь, дельва шата.

- Поверю тебе на слово, мам зара этар, - ухмыльнулся Ратиган, снова прикладываясь к бутылке. - Зел ту?Это проблематично уже, - он чувствовал, как медовуха постепенно превращает его в безвольную тряпичную куклу. - Теперь, я понимаю почему все такие счастливые в этой деревне. После месяца запоя, все проблемы исчезают сами собой, - он задумался и снова отпил. - Я ведь, почти никогда пью. А здесь, на поверхности уже второй раз нажираюсь. Джора вздохнул и подошёл к клеймённому, положив ладонь на свободную руку. - Очень плохо, мам шата, - негромко сказал он, улыбнувшись, - не представляю, что спустя лет десять будет даже. Я же тебя разлюблю и выкину в ближайшую канаву, если предпочтёшь общество пойло моему, - с притворной серьёзностью в нотах голоса, говорил берсеркер и прислонился лбом к виску Ратигана. Рука переместилась на плечо. - И всё же.. что ты хотел сказать? По поводу «другого»? – почти шепотом спросил он его.

- А ты как думаешь? - задал он тот же вопрос, снова пригубив медовухи. Голова достаточно кружилась, чтобы оставаться сидеть на подоконнике и стараться сохранить вертикальное положение. Второй литр спиртного заставлял путаться не только мысли, но и ноги. - Белый и чёрный дополняют друг друга, - выпалил берсеркер, пожав плечами, - как и отталкивают, пожалуй. Но что здесь, что под Камнем – белого столько много, что он подавно стал грязью чёрного… верг, мам дельва, мену зел ту, - хлопнув ладонь по мягкой перине, сказал дворф, ухмыляясь.

да не спеши, если чоу =P

- Он последнее время каким-то несчастным выглядит, - заметил Ратиган. - Кажется, своему фламбергу больше внимания уделяет, чем магичке. Не ужились белый с чёрным, - он ухмыльнулся, бросив взгляд на чёрную шевелюру благородного. - Думаешь, девочки ему помогут? Джора пожал плечами. - Мне всё равно, - глупо усмехнувшись, сказал он, - может, как всегда бросит косой взгляд, да и спугнёт девочек, - несколько сухо сказал дварва. – Хотя я надеюсь на обратное. Знаешь, вряд ли дело в недостатке внимание. По крайне мере по отношению к Райдо, я так думаю, - он повернул голову на бок, - а ты… думаешь, я, бол, с тобой, вод, тоже не уживусь? – лукаво улыбнулся Джора, сморщив игривые морщинки под глазами.

- Об одолжении? - не понял Ратиган, делая ещё глоток и возвращаясь к созерцанию звёзд. - Я попросил их навестить Хорна, - сразу ответил берсеркер и, наконец, отпил приличный глоток из бутылки.

*чешет затылок* ну, я, допустим *гордо, стараясь скрыть скуку*

- Другое, - тихо сказал Ратиган, видя, как сменился в лице друг. Сейчас, обременять его решением таких проблем не стоило. Кругом праздник и веселье, а для боли время ещё будет. Его будет много этого времени. - Ладно, не важно. Я потом тебе скажу. Не забуду. Давай, выпьем лучше, - и он поднял свою бутылку и стукнул горлышком о бутылку Джоры. Отпив приличное количество, клеймёный поморщился и спросил: - Так и что, отпустил девиц? Они такие забавные. Джора приложил ладонь к горлу и поправил шарф, едва ли не спрятав за ним рот с носом. - Я их об одолжении попросил, - слабо улыбнулся дварва, хотя морщинки этого не выдавали, а глаза опущены пряча игривые искорки, что так насыщали оттенок, - они, девушки, выглядят настойчивыми. Пока одна рука держала бутыль за «тело», другая обхватила горлышко, но пить Джора не собирался.

- В Тирашанском лесу курил со мной один ёжик "зиро". Слабак. С трёх затяжек упал. Правда, он маленький и колючий. Сказал, что Ошур зовут. Но сдаётся мне, он не разговаривает. Просто, серного многовато в тот раз положил, - он оторвался от ночного небосвода, посмотрел на любимого и подал вторую бутылку медовухи, которая стояла на полу. - Юль дох? Зачем ты давал маленькому своё курево-то, дер шата? – недоумевающее нахмурился берсерк. Видно ему в любой рамке не нравилось похожее обращение с бессознательными тварями, хотя разум, и нарисовать не мог – всего-то какой-то круглый шарик с иголками вокруг. - Юль, а ты сравнил бы свои габариты с ним, - он взял бутыль с напитком. Уголки губ довольно приподнялись… - Просто хочу жить, - повисла пауза. Ладонь коснулась тёмной бороды с серебристыми прожилками серебра. - Джор... - вдруг, сказал Ратиган, - пообещай мне кое-что. … и тут же поникли. Брови приподнялись, а тёмно-зелёные глаза с разочарованием посмотрели в прозрачные, почти сливавшиеся своим цветом с белком. - Ты о Тэли? – сказал Джора, опустив голову. – Я верну её, что будет в моих силах… или что-то другое? – подняв, спросил он клеймённого.

- Да, - еле слышно сказал Ратиган, не отрываясь от созерцания чарующей пропасти с алмазным дном. - Странно. Я привыкаю к этому миру. Иногда, он мне даже нравится. Здесь, есть то, чего нету нас. Небо, звёзды, ветер и море. Цветные деревья и... - он улыбнулся, разглядывая далёкую мерцающую звезду, - ёжики. Тебе нравятся ёжики, гатиз урзхад? Джора скорчил забавную гримасу: надув одну щеку и скривив густые брови; глаза говорили о непонимании. - Я не… знаю, - неуверенно сказал он, - кто это, - после небольшой паузы выдал он. Пальцы привычно сложились в замок, а глаза уставились куда-то в пустую тёмную точку. - Жить здесь теперь хочешь из-за этого всего, шата? – поинтересовался Джора.

Изумление в их глазах. Алкоголь дурманит разум и сейчас Джора искренне завидовал им обеим. Беззаботная лёгкость в сознании делает их менее гордыми и доступными для других, а вот чем только закончится эта гулянка? Одна из них захихикала, прикрыв ладонью рот, а другая смущённо опустила глаза, обнажив в улыбке ровные зубы. Они взялись за руки, как сёстры. И обняли друг дружку, как любовницы, удаляясь от дворфа – до этого одна из них умудрилась поцеловать его легонько в губы, на что вызвав неприкрытое недоумение у потомка вахрам, прикрывшего рот тыльной стороной ладони и сощурив глаза от отвращения. Игривые благодарности. Спасибо вам, господин гном. Нам с вашим другом будет очень весело. Джора не разбирал, кому принадлежала дверь, ведущая в номер комнаты – но как предполагалось, за ней должен был находиться чёрноволосый некромант из Неварры – да интереса оного не было, когда он привязал к ручке двери белую верёвку с баночкой разных глаз. Мол, якобы в качества сувенира, хотя на мелкие изменения мало кто обращает внимание. Дварва сразу же поспешил к себе, когда закончил с делом, застав белобрысого сидящего на подоконнике с бутылью алкоголя, скорее всего, рассматривающего тёмную вуаль – покрытую дорогими и сверкающими камнями – ночного неба. Искренняя улыбка появилась на устах берсеркера. Если умереть, то видеть напоследок его клеймённое лицо. Не полное ненависти с горем, а радостное, за которым всё плохое было бы глубоко спрятано в памяти. Они обе далеко, а он намного ближе. Но это всё равно три опоры. А что будет, если кого-то из них не станет? Кто-то кроме случая даёт жизнь. Камень Творец вручает своим новорожденным потомкам кувшин, а окружающие их – наполняют его. Кто сухими зернышками, от которых зря только ждать, что пробьётся травинка, а кто наполняет напитком до самых краёв. Скрип под ногами выдал его и от этого Джора почувствовал себя неловко, но не сбавил шагу, усевшись на край кровати. - Желаешь что-то услышать, мам зара дельва? - спрашивает он любимого. До того, как наступает новый день и открывает неожиданные сюрпризы - в лице местного праздника - для странствующих путников, кто ещё ничем себя не занял. x

ну... она красивая. подарок от негра. и глаза тоже красивые, если бы они были искусственными >_> с меня пост тогда на этот день и тоже спать.