Yambie

Сон был беспокойным. Возможно из-за усталости, может из-за гнетущих мыслей, которых было как стадо овец или из-за земель пропитанных скверной. Иоганн признал себе давно – ему по какой-то причине это место нравилось. Да пусть тут запросто подхватишь какую-то заразу или рискуешь быть съеденным – в переносном смысле - лесом и его обитателями. Или ещё что хуже. Но пусть холод, который резал кожу; небо туманящие глаза; земля как перекочевавшая и преобразованная пустыня – Сольвейг отнёсся к этому как к чему-то прекрасному. Да задан будет вопрос «а какого чёрта?» в ответ опять же последует что-то о красоте. Но как человек, пробывший в море, где красот было больше, может отзываться – пусть и не вслух – об окружающей его картине? Либо это чисто внутренние необъяснимые ощущение или корни, извивающиеся из Андерфелса. Да, отец был родом из этой провинции, но мать была орлесианкой. Так второе тоже оставило свой след в воспитание – пусть немного и одним именем – Иоганна. Совершенно случайно – некая сволочь решила, что его место ближе к выходу – Сольвейг дрожа то ли от холода, то ли от страха в очередной раз повалится на землю, обнял во сне Каэди. Заметил это Иоганн только тогда, когда все крепко спали. Исключая пьяней. Они трупы на первой секунде. Осознание пришло не сразу, как, в общем, и желание отпустить пирата из объятий и повернутся спиной. Сольвейг чуть привстал, протерев сонные глаза. Костёр ещё горел, а сообразить, кому не спалось – трудно. И думать сил сейчас не было. Поэтому Иоганн, временно поборов усталость, отвернулся и попытался заснуть. Утром этот момент был удачно стёрт с памяти. Проснулся Сольвейг последним. Соратники уже сидели у костра готовили завтрак, а кто ушёл за хворостом. Не твёрдой походкой Иоганн подошёл к остальным, подняв руку, мол, сказав «доброе утро, мои любимые чёрные полоски». - Что у нас на завтрак? - весело поинтересовалась она, садясь рядом с костром и начиная переплетать растрепавшуюся во время прогулки косу. Бешеная скачка как всегда вернула ей прекрасное расположение духа. Иоганн поднял веки, проснувшись окончательно. Недоумевающим взглядом он окинул лагерь, затем перевёл взгляд на девушку: - Ты куда-то уходила? – негромко, будто чего-то опасаясь, спросил он.

- Нет уж, девица-красавица, поедешь ты в фургоне. И спать будешь либо в теплых объятиях Андреаса... а если отнекается - то у меня, в тепле. Правда, на полу, но там самое козырное место - там шире всего. Я сам на полу спать буду. Давай свой чай, мы тебе мед туда накапаем... Выслушав Каэди, Иоганн скривил губы и закатил глаза. - Сама разберусь где мне спать и на чем ехать, - Катарина прищурилась, глядя на пламя костра. Она потеряла сознание. Было что-то еще... но она никак не могла вспомнить, что именно. Она лишь упрямо повторила. - Со мной уже все в порядке. Сольвейг пожал плечами и двинулся с места, собираясь забрать топор с точилкой, а затем наложить похлёбки. - Глупый ребёнок. Бросил он напоследок магессе.

- Вот пей. - он осторожно приподнял девушку за плечи и дал ей чашку. А Сольвейг убрал свою руку, встав на ноги и положив руки на пояс. Как он не заметил? Бледность и то, как она вяло реагировала на отнекивания пирата по поводу коня. Мысленно мужчина отругал себя за невнимательность и чрезмерную чёрствость. - Я поеду на Васильке. - Угу, а может ещё устроишь храмовникам приватный танец? Думаешь нам, - он едва не сказал «мне», - надо ,чтобы ты неожиданно упала с лошади и стукнулась головой об камень?

- Вам чего? - испуганно прошептала Катарина, почему то собственный голос подвел ее, не желая звучать громче. Иоганн присел на корточки, положив руку на плечо девушки: - Знаешь, я передумал насчёт Морица – поедешь в фургоне, - по-отцовски процедил он.

- Айнур, давай нашатырь... и ее напоить надо быстро, как только придет в себя. Блин, я забыл сказать ему, чтоб мед взял - в чай! - Каэди, - только и сказал пират. Конечно, до сих пор хотелось, чтобы Кати встала на ноги и затанцевала, но какой-то маленький паразитик отбил желание даже съесть после этого похлёбку. И ещё - бревно уже смертельно-опасная болезнь.

- Да она у вас сейчас кровью захлебнется! - Да что ты говоришь, - пробурчал Иоганн, - а я думал мы тут, чтобы веткой у неё в носу поковырять для зрелищного, - пират замолчал. Эта аура спешки вдруг заставила занервничать его самого.

- Пододвинь матрас одним концом вот к этой ямке, чтоб можно было ей голову опустить - она должна быть ниже ног. Иоганн нахмурился, не скрыв негодования в своих глазах, но всё же сделал как попросил Каэди.

Чёрт, разберитесь уже кто взял! =____=

- Бегом неси из фургона мой матрац - он на полу свернутый напротив входа, вобщем, увидишь. К костру. Пират пожал плечами, мол, ладно разберусь и побежал назад к привалу. О том, что половина отряда здорово напились и крепко спали, Сольвейг особо не заботился и поэтому в спешке натворил малость шума, опрокинув медные тарелки с ложками. Он подбежал к фургону вытащил матрас, повалив материю на землю. Сам Иоганн едва удержался на ногах, чтобы не плюхнутся – в худшем случае – лицом в землю. Он взял в руки матрас и направился к костру: - Ложи её, - с неосознанной грубостью в голосе сказал Иоганн, разложив мат.

- Каэди, что с ней? Катарина, ты как? О, да. Сейчас она встанет на ноги и затанцует, подпевая «Всё в порядке!». Иоганн отвернул голову, позволив себе скромную ухмылку на лице, но как быстро она появилась – быстро и исчезла. И лицо пирата стало серьёзней. - Слушай, Каэди, я не знаю как, - может и не возражает, - но, по-моему, ей не очень удобно на камнях лежать, - он окинул взглядом тело Катарины, - давай хоть отнесём её назад в лагерь.

- Еще не знаю. Сейчас... Сольвейг рассмотрел местность в которую забрела магесса – привал совсем рядом. Он подошёл чуть ближе к Каэди и заново помотал головой на этот раз, размышляя, чем бы привести в сознание девушку. В этот момент лучше всего стоило жалеть о забытом роме.

- Кактрина! Катарина что с тобой? - Нет. Опять? Иоганн бросил топор с бруском на землю, и побежал следом за Каэди. Сердцебиение становилось частым, но отогнать наваждение удалось удивительно легко в этот раз. Он плюхнулся на коленки рядом с девушкой начал прощупывать пульс на шее... - Жива? - спросил пират. Если да, то тащи этого экстремала назад в лагерь, но вслух это сказать Сольвейг воздержался.

- Не думала, что ты окажешься настолько мелочным, чтобы пожалеть дурную лошадь, на которой даже сам не поедешь, - пожала плечами Катарина. Она на мгновение устало прикрыла глаза рукой, потом вздохнула и снова посмотрела на Сольвейга. - Ладно, кэп, думай. - В первый раз как-то смог, - прошептал Иоганн, проводя взглядом Катарину. Вот опять – в голове сплошная неразбериха. Каша из сомнений, капризов и детских эмоций. Сольвейг посмотрел на Морица и тот ответил тем же. Только многозначительный взгляд коня пират никак не уловил. Потому что этого идиота здесь какое-то время не было! Он не видел всю картину: - Хорошо, чайка, - крикнул он вслед магессе, - бери. Может с ней он будет немного послушней, мысленно сказал Сольвейг. Морец громко заржал, когда пират ушёл прочь присев на пенёк и достав изо спины топор, чтобы проверить качественность бруска.

- Мы с ним подружимся, правда, Василек? - обратилась она уже к коню. Тот повернул морду, приподнял верхнюю губу, показывая зубы, за что тут же получил тычок и согласно фыркнул. - Подружимся, - подтвердила Катарина. - Его имя Морец, - подправил Иоганн, подняв правую бровь. Хотя какая разница как это шило звали? – И я пока не дал тебе своё согласие, - понизив голос, сказал пират.

- Иоганн, - голос магессы был невероятно вежливым, а улыбка чрезвычайно милой. - Пожалуйста, могу я завтра взять твоего коня? - Я подумаю, чайка, - выдавив смешок, ответил он. Неожиданная смена настроения магессы, повеселила пирата, но никак не избавилась от колючей обиды, - приятно тебе не будет с этим ходячим бревном.

- Не тебе судить смогу я на нем ехать или нет! - Катарина чувствовала как внутри поднимается злость на упрямого пирата. - И не тебе решать, где мне будет удобнее — верхом или в фургоне. Ты все-равно не сможешь сесть завтра на него, так какая тебе разница пойдет он пустым или под седлом? Кислая ухмылка исчезла с лица, Иоганн чуть наклонился к девушке, пристально глядя в её жёлтые глаза: - И я не раб твой, чтобы выполнять твои капризные прихоти, - говорил он спокойно, но наверно Сольвейг больше следовал обиде, нежели детскому порыву, - если человек говорит «нет» то это значит «нет». В крайнем случае – упейся в канаву. Благо ты девушка, так что для тебя всё просто: вежливо и мило, - пират выпрямился, и хотел было взъерошить магессе волосы или ткнуть пальцем в лоб, но быстро разубедил себя это делать.

- Иоганн! - попыталась воззвать к здравому смысла пирата Катарина. - Ты ж его ненавидишь. И не сможешь завтра на нем ехать. А я осталась без лошади. Чего упрямишься? - Я его ненавижу – это факт. И я много кого ещё ненавижу - закономерность, - Иоганн покосился на Морица и едва сдержал желание хлопнуть коня, - но ты тоже не сможешь на нём ехать. А пользоваться подручными средствами, - он кивнул в сторону Криспа с Пулом, - я тебе не позволю. К тому же, - он скрестил руки, слабо улыбнувшись, - в фургоне тебе будет гораздо удобней читать. Или попроси Мастарну - можете с ним поделить кобылку.

- Андреасу отдала. - Андреасу значит, - пират помолчал, посмотрев куда-то в сторону и попутно привязав флягу к поясу, - нет.

- Кэп, можно я поеду завтра на твоей лошади? - не тратя силы на лишнюю болтовню прямо спросила она. Мориц, как полагает джентльмену – повернулся задом к Иоганну, за что тот на два шага отошёл в сторону, а затем соизволил посмотреть на магессу. Он конечно рад будет избавиться от бревна, но пират вдруг засомневался. - А свою ты куда дела? – без интереса спросил Сольвейг.

Imao. Читаем темы, подхватываем -_- при Гоголе такого не было

Воздух был прохладен, а новая местность напоминала пустыню и грозила, что он умрёт от голода. Как перечитывая от корочки до корочки страницу вспоминая мгновенья, о которых жалел. Увы, а их было не так много. Да и что эти жалкие единицы могли вызвать? Сострадание? Жалость к себе? Неописуемая попытка застрять в кустах? Знаете, большинство негативных воспоминаний тоже согревают, просто к этому прибавляются сопли с головной болью. Под ногой хрустнула ветка – «злыдня!» закричал бы какой-то суеверный верующий. Иоганн с интересом рассматривал местность, душевно чувствовал себя счастливым, как ребёнок. Это конечно не открытый океан, но по-своему тут было… чудненько. Солнца не видно, где-то слышен писк животного или карканье ворона. Но пока увы он не нашёл то, что хотел и спустя минут сорок Сольвейгу надоело блуждать по округе. Ноги завыли, а руки будто окаменели, и пират спрятал их под рукава. Возможно, что он заблудился, хотя вечно оглядывался – увидеть костёр привала. К идиотам судьба немного милосердна. Так что спустя ещё две минуты Сольвейг нашёл родничок и поневоле в горле пересохло. Он достал с пояса флягу, открыл её и подставил к чистой воде. Бревно будет и в Вольной Марке бревном. Мориц с неизменным выражением наблюдал за кончиной одного из коней. О, если бы лошади умели говорить, то Мориц в отличие от своих «братцев» выдвинул шикарную речь, состоящую всего из трёх скромных слов: мы в полной… гм… Как только вернулся Сольвейг с полной флягой воды – но там должен быть ром – Мориц оживившись подошёл к пирату и наступив тому копытом на ногу – пират едва сдержал пронзительный писк – подсунул морду к лицу Иоганна: - Изыди, - пробурчал Сольвейг, толкнув ладонью по носу Морица. Первый вопрос: что произошло в моё отсутствие?

- Да я и не ждал, что их мне кто-то будет возвращать, если честно. Дал и дал. Где ты такое чудо откопал... или Гарсия... ил и кто там в у вас ее откопал? Развела мужика на баки, а потом вернула. Куда мир катится?! - В помойную яму, - фыркнул Иоганн, - при возможности – и неожиданной кончины Гарсии – предпочту её «закопать». Сольвейг поправил сумку и отошёл ещё на два шага назад затем повернулся спиной: - Ладно, - сказал он, махнув рукой, - осмотрю местность.

- А.. это от рыженькой? Я ж сказал ей - купи себе чего-нибудь. Горе с этими барышнями. Иоганн горько вздохнул: ему ещё терпеть этого монстра в качестве свежеиспеченного матроса. - Эм… там два золотых не хватает, - пробурчал мужчина, осёкшись от Каэди и глупо улыбнувшись, спрятав руки за спиной, - и что горе? Эта хотя бы деньги вернула. Сольвейг мечтательно закатил глаза. Он сейчас продал флягу со своей кровью, дабы посмотреть на физиономии дружков когда те делили одну записку.

Путаюсь во времени, но наверно на обед. Поправьте, кто сможет. О, ну да.. :dry:

Ну то же подарок, чью добротную половину растратили. А за работу... я не человек - хотеть брусок для топорика? *_*