Yambie

Аслауг Сердце пустилось в бешеный ритм. Только глаза высохли от слёз, а готова была опять заплакать при виде знакомого лица. - Рэн! - воскликнула Аслауг, бросившись к своему напарнику, крепко обхватив его руками вокруг торса. И почти не заметив, – из головы вылетело перед вспыхнувшими эмоциями, - что тот был ранен. Ал и Табаки - Ну так что, маг-неогородник, составишь мне компанию, или ты у нас сама по себе? Алфи склонилась в реверансе и собиралась уже что-то сказать некроманту, как услышала знакомые голоса со стороны. Знакомые для них обоих. - Рыжик? - удивление в голосе потрошителя сопровождалось едва уловимыми нотками радости. - Ну, привет, Шакал, - ровно, как и её. Табаки спустился вниз по склону и ловко обошёл несколько рун, которые оставила Ал. Перевёл алый взгляд от неё к Бальназару. - Ты, - начал было он, но встрепенулся, - как вы? - Вашему сеньору морталитаси велено прожить ещё лет десять, - горделиво сказала Алфи и поморщилась, почесав перебинтованную рану. Затем перевела взгляд к Карсену. - Что за Зигфрид я не знаю, а вот что-то демоническое здесь почувствовала. Может, пойдём лучше… в более экологически чистое, - медленно произнесла она последние два слова, - место от Тени?

- В таком случае, могу ли я попросить тебя прорастить мне несколько плодов? Или, может, посоветуешь, где тут можно найти нормальную растительную пищу? Алфи хрюкнула, сдержав хохот. Скрестила руки на груди и чуть наклонила голову на бок, глядя на некроманта с улыбкой от уха до уха. - Я тебе огородник какой-то что ли? По веянию, - она щёлкнула пальцами и несколько зелёных искр упали на землю, - ладони своей выращу тут первосортные помидоры с капустой, - не сдержавшись, звонко рассмеялась, а от искр на земле тем временем проросли пара гибких росточков. - Я все свои силы потратила на то, чтобы вылечить тебя. Я не жалуюсь, право, - примирительно подняла ладони. - Но учитывая, что рана твоя передалась мне, то вырастить хоть что-то у меня вряд ли получится, - Алфи поправила шапку на своей голове. - Ммм… где-то я здесь видела персиковое дерево. Точно не вспомню где. Бирюзовые глаза, в которых в танце безумном сошёлся темпераментный океан с тихими лесами. Алфи присмотрелась внимательнее к фигуре некроманта: высокого роста да худой. Добавила бы, что стройный. Одежда кроя простого и нрав весьма дружелюбный. Миловидный. Что, впрочем, человека наблюдательного и эмпатичного всё равно настораживало в какой-то мере. - Ты ведь из Гончих? - поинтересовалась Алфи. - Я встретила… ммм, ты ведь знаешь Карсена?

Ал - Женщина только что призналась, что боялась целовать меня. Разве мужчине от таких слов может стать лучше? - маг потянулся, хрустя суставами. После дикого забега по пересечённой местности болело просто всё. А иссечённое ветками лицо горело. - Но в целом чувствую себя нормально. Примерно как мешок с костями, чем и являюсь. - Ну, - Ал хрипло рассмеялась, а в секунду следующую тихо зашипела от боли. - Тогда могу клюнуть тебя в щёчку, - говорила она с кривой ухмылкой на устах, пока обрабатывала рану на груди. - Не за спасибо, конечно. Растопит ли поцелуй истинной любви ледяное сердце околдованного тёмными чарами юноши? - на театральный манер произнесла она последнюю фразу, взмахнув ладонью с воображаемой волшебной палочкой, которую изящно придерживала тонкими пальцами. Смутно она догадалась, что перед ней маг стихий, а по веянию холода вокруг него - льда. Пока он осматривал окровавленные заросли, Алфи сняла с себя блузку с шапкой, предусмотрительно повернувшись к мужчине спиной, чтобы перебинтовать рану. - Спасибо, что подлатала, - поблагодарил он. - Должен ли я что-то знать? О тебе или о том, что ты обнаружила, когда пришла? Окончив с перевязкой, Ал надела назад блузку и бледно-красный китель. Подобрала шапку и встряхнула с той пыль. - Обо мне? Вряд ли, - Ал хмыкнула, надев шапку на рыжую макушку. - Я подзаборная магичка. Сегодня я живу припеваючи, а завтра мою шею целует меч храмовника. Насчёт того, что я увидела, когда пришла... так скажем. Я почувствовала. И очень удивлена тому, что ты ещё жив. Если не одержим, - хитрый прищур, но улыбка вышла добродушной. Она кивнула в сторону. - Я тут высекла на земле знаки руны паралича. На тот случай, если подтянутся ещё демоны. Если уходить будешь, то лучше обойди. Табаки - Баль, конечно, в состоянии справиться и с демоном, и со стариком, но пойду проверю его. - Зашагал куда указал Рэн и, не оборачиваясь, бросил напарнику. - Табаки, присоединишься? Ферелденского наёмника мигом опередили багровой тенью. То ли из товарищеских чувств, то ли в причине иной, а потрошитель испытывал сейчас сильное беспокойство насчёт того, что где сейчас морталитаси и что с ним могло случиться.

Бальназар и Ал Алфи опустила ладонь на грудь и скорчила притворно-удивлённую гримасу от сказанных слов некроманта. - Да вы только посмотрите, кто заговорил! - пациент оказывается больше живой труп, нежели мёртвый труп. - А я уже боялась, что тебя потом придётся целовать, если ты вдруг не встанешь и потребуется что-то... ууу! Радикально-магическое, - губы Ал тронула озорная ухмылка. - Разумеется, не я бы тебя целовала, - она откупорила пробку с флакона целебной настойки и залпом выпила содержимое. - Погоди. В моей сумке, там.. бинты. Возьми. Только бинты, - маг приподнял слабую руку и качающимся из стороны в сторону пальцем указал на изгвазданную в земле поклажу. Алфи вскинула бровь, а затем перевела взгляд в сторону небольшого груза бритоголового парня. Прижав больное место рукой, Ал поискала и вынула из поклажи упомянутые бинты. За наводку спасибо, конечно. Перебинтовать бы теперь ещё. Сняв бледно-красный китель, Ал отвернулась от мужчины и приступила голубую блузку чуть ниже ключиц, оценивая критичность раны, которую она забрала себе с чужого тела. - Ты как? - тоном уже серьёзным и спокойным поинтересовалась Алфи. - Лучше?

Бальназар и Ал В благожелательной магии исцеления существовали две крайности. Один забирали. Другие отдавали. Рыжеволосая бестия относила себя ко вторым - её дар не паразитировал, хотя мог обернуться карой мучительной в лице детищ природы. - Мдэ, - не слишком радужно констатировал текущее состояние пациента горе-лекарь, цокнув языком. Она ощущала здесь недавнее присутствие чего-то зловещего. Того, кому не место в мире яви. Конечно, с демонами встречаться не шибко доводилось. Они, наверно, вовсе рассматривали её не самым лакомым кусочком средь потенциальных смертных вместилищ с магическим потенциалом. Потенциалом. Ха! - Дорогой, - промурлыкала рыжеволосая, присаживаясь рядом с раненым бритоголовым парнем. - Ты даже не представляешь в какой ты заднице, - похрустев пальцами, светлые ладони - их тепло зелёного магического свечения - осторожно коснулись окровавленной груди. Всему есть противовес. Волей уравновешено всё. И миру дарована жизнь. Алфи поджала губы, скорчив болезненную мину, прикрыла рот ладонью, чтобы не сплюнуть на пациента кровь. Голубая блузка в области груди окрасилась тёмно-красным пятном. Отодвинувшись в сторону, Ал начала шарить одной рукой в походной сумке в поисках аптечки и целебной настойки.

Его опережают. Продолжать бег больше нет смысла, а потому переходит на быстрый шаг. Удивление - малость самую - при виде знакомой широкоплечей и рыжебородой фигуре Карсена. Появление Киян лично Табаки не тронуло бы, а вот из-за отсутствия Анку он испытывал лёгкую ноту тоски. - Последний раз я видел Бальназара и Анку, когда они шли в логово Урзары. А Киян... мы расстались на входе в пещеру. - Почесал тыльной стороной ладони зачесавшийся нос. - Было это давненько - вчера. Табаки нахмурил брови, выслушав немногословного Карсена, а затем перевёл взгляд на… элувиан? - Эта штука ещё рабочая? - интересуется не то у остальных, не то у самого себя, щуря глаза перед слабым сине-фиолетовым свечением, что отдавало зеркало. - А, - встрепенулся. - Бальназар. Рэн, ты ведь видел Бальназара? Где он?

- Бальназар? Сколько в небе летает воронов? Я насчитываю пять. Десять. Возможно, двадцать. Они кружат над руинами и хохочут над теми, у кого нет крыльев. Мужчина над тобой бьётся в агонии и кричит. Он пытается ударить тебя, царапает ногтями смуглую кожу. Хочет задушить. Выдавить большими пальцами глаза. Рычит от ярости и боли, пока вороны смеются над вами. Надо мной. - Бальназар, остановись! Я будто вновь девочка маленькая, которая испугалась собственной тени. Ты яркая капля, но всего лишь капля - ты растворишься в океане, превратишься в частичку целого, а будет ли это благословлённая вода или скверна, которая погубит весь мир? - Остановись! Острое копьё пронзает его грудь. Сердце? Нет… оно ещё бьётся. Отчаянно бьётся в клетке. Хочет улететь. Хочет улететь как можно дальше отсюда - туда, где парят вороны. Копьё? Нет. Скорее это напоминало лапу паука. Огромного паука, будто сотворённого из камня. Некроманта подхватили и отбросили в сторону. Мои глаза окутала тьма. … Приглушённый девичий крик. Следом звук, подобный тому, когда кто-то всей силой ударил лопатой по тыкве. Хруст черепа. Хлюпанье. Крик вдруг резко затих, а обмякшую фигурку в платье бордо кинули в заросли, будто тряпичную куклу, оставив неровную кровавую дорожку на земле и клочки чёрных прядей. - Нет. Его не трогай. … - Может пригодиться. … - Нашёл? … - Хорошо. Уходим в Пустоши. Серое небо гремит... ... Увы, демон хоть и был ранен Гвен, но не смертельно. Он готовился к новой атаке. И девушка вряд ли могла отразить ее лежа. Кто-то схватил её за локти. Бросил в тень зарослей и каменных обломков, где сразу её не заметят демоны ужаса. Сжав волю в кулак против своего страха. Табаки отделил соединённые вместе рапиры друг от друга и кинулся к одному из демонов, ловко уворачиваясь от его когтей. Колоть, терзать, резать, перевоплощая стыд в кровавый шар гнева, оправдывая своё звание потрошителя. Однако пиршество кровавого ремесла пожирателя продолжалось недолго. Демоны взревели и коснулись проёма дверей в обители душ самых потаённых страхов, что не давали покоя разуму в моменты печали, отчаянья и одиночества. Табаки зажмурил глаза. Я хочу домой! Отпустите меня домой! В маленькой комнате, где приглушённо горят свечи. Почему вы его просто не убьёте? Кто-то тронул его за мочку уха. Зачем ты живёшь? В следующее мгновенье, когда он раскрыл веки, демонов уже не было. Гвен всё также находилась в своём убежище, близнецы настороженно осматривались по сторонам. Сердце кровью обливается, когда он взглядом ловит фигуру Аслауг с кровоточащим порезом на правой руке и влажными от слёз глазами. Лицо её, однако, выражало серьёзность в отношении произошедшего. Смутно, но понимала, что это за твари. В это время с той стороны сада, куда ушёл Бальназар, раздалось подобие крика. Недолго думая Табаки побежал вперёд, соединив попутно рапиры друг с другом, дабы те не мешали ему при беге. Демон ужаса близ элувиана готовился к тому, чтобы напасть на Ренэйла.

Гладкая поверхность зеркала откликнулась узорам водной глади. Оно оживало. Впитывая нити забытой маны. Возвращая память, краткую память своего утраченного величия. - Отойди, - настойчиво попросила мага юная ведьма, чьё лицо сделалось серьёзным, отогнав наигранную беспечность. По ту сторону зеркала раздавался умиротворяющий шелест листвы второй декады фрументума, пение ветра свободного и тревожный бормотание водицы, огибающей булыжники. - Бальназар, - тихо обращается к нему Ата, чей янтарный взгляд выражал взволнованность. - Уходи. Из портала выпрыгнули две фигуры: седоволосый и ясноокий Зигфрид, а также темноволосый Ренэйл с кровоточащей раной у виска. А следом… - Беги. Шестеро демонов молниями рванулись вперёд, где горели два костра, подобно мотылькам к светочам. Четверо же остались возле активированного зеркала. Они. Чувствовали. Страх. ...

- Ох, ну что же, - Бальназар вытер глаза от капелек проступивших слёз. - Будем искать рычаг. Не хочешь составить компанию? Ата в ответ только дёрнула худыми плечиками. Общество некроманта ей было мило. Она вновь отошла в сторону, обойдя полукруг вокруг зеркала. - А в твоём понимании как должен выглядеть рычаг древне-эльфийской конструкции Элвенан? - интересуется без особого интереса на самом деле. ... Это самое время Аслауг принесла хмурому потрошителю хвороста. - Табаки? - тихо обратилась к красноглазому Гончая, сидя рядом с ним на коленках возле костра, который он развёл. - Ты в последнее время не очень разговорчивый. - Ммм? - Что-то случилось? Мужчина только моргнул в ответ, оставив девочку в недоумении. На время душу его обнял покой и разбился вдребезги от неясного чувства тревоги.

Свободная рука опустилась на плечо Аслауг. - Думаю, они любой проблеме смогут дать отпор. Она опустила глаза, нахмурила брови. - Не знаю. Наверно, ты права, - задумчиво произнесла Аслауг, прижимая к груди охапку подобранных с земли веток. Попыталась поймать эхо своего внутреннего голоса, но тот вдруг притих - затаился в чёрном домике и потушил свечи. - Накручиваю себе от волнения. Вот и всё. Тень грусти, однако, и некой тревоги с лица её не исчезли. … - Меня не интересует моё положение в ордене, как и не интересует положение среди Гончих. Если ты выполнишь свою часть сделки, я перестану принадлежать этому времени. Смогу многое исправить,.. а потом найти для себя иной путь. Уже более обдуманно. Ата тихо рассмеялась, прищурив глаза. Человек напротив цеплялся за прошлое. Как не первый, как не последний. В венах его телах таилась могущественная сила и кровь падшего псевдо-бога терпеливо ждала момента того, когда частью его естества. Исправить? Обдуманно? Она в такое не верила. Её такое смешило. Из слов каждого смертного, каждого человека, эльфа и даже гнома или кунари. Мага, храмовника, дворянина знатного или безродого бродяги. Рано или поздно мужчина допустит ошибку новую. Рано или поздно что-то иное будет терзать его душу, лишив спокойного сна. Тем всё заканчивалось, как правило, и чёрствое сердце ничего более не удивляло. Почти. Ата рассмеялась чуть громче и вскружилась вокруг своей оси, развевая подол юбки бордо. - Это оно? Зеркало, через которое прошёл Зигфрид? Или же пройдёт? - Они, - подразумевая не только одного Зигфрида, - спешат к вам. Для вас это час, - отойдя в сторону на несколько шагов, говорит Ата. - А для них сущая секунда. Всё, что необходимо, так это активировать зеркало, - она подняла голову, чтобы лучше рассмотреть Элувиан. - Где-то должен быть рычаг.

До этого держа взгляд опущенным, Табаки посмотрел на морталитаси, как услышал его голос. Добрый магический жест, ничем непримечательный, а почему-то бесхитростный шакал вновь смутился, напрягся, как если бы некромант опять телепортировался и схватил его за мочку уха. Забудь. Мотнул головой Табаки, не вняв словам Бальназара да вновь в беспокойной спешке высекая искру. Это как временное наваждение. Он к тебе в следующий раз цепляться не будет. Это не Риккардо. Или Ричард. Или оба сразу. Да и тебе это не нужно! Исцеление, демоны его задери. Сколько потрошителей дожили до третьего десятка с тучей тараканов собственной голове… ничего, живут. А… Ещё одна искра обожгла тыльную сторону ладони. Табаки скорчил недовольную мину. Не торопись. - Пошёл ты. Не спеша теперь выжечь искорку пламени. Пусть не спрута убить, а тоже маленький повод для гордости. - Надеюсь, скоро мы найдем остальных. Или они нас. Молча выслушав Гвен, Аслауг перевела взгляд от Гвен к хмурому Табаки. Он так не рассказал, что случилось с Рэном, когда в последний раз видел его. Тень грусти легла на светлый лик юной Гончей, неприятно забилось сердце в груди. - Ты не боишься? - вдруг спросила она Гвен. - Ну… у тебя нет такого чувства, что что-то страшное может произойти? С Анку, Рэном и Карсеном… или с нами. ... Пока разжигался костёр, Бальназар пошёл гулять по саду, чтобы убить время. Прогулка приносит свои плоды, как и размышления не скованные лишними тревогами. Отойдя от временной стоянки на такое расстояние, что его фигуру почти не было видно, некромант обнаружил бы очертания знакомого зеркала. Не активированное, правда - взиравшее на мир серым безжизненным стеклом. А затем услышал бы знакомый звон колокольчика и голос вторящий ему: - Интересно, какую должность ты занимаешь в ордене, - Ата выглянула из-за дерева в изношенных сапожках и простеньком платье цвета бордо с широкими рукавами по локоть. Выглядела она теперь немного старше: округлое мягкое личико вытянулось, а нежный голос приобрёл более женственные ноты. - Суть твоя внешняя пешка, - продолжала Ата, сложив руки за спину. - А псы опускают перед тобой глаза в повиновении, - невинная улыбка была не лишена доли злорадства. - Как бы гордость вашего мужественного Ренэйла это не ущемило.

- Я соберу веток, - предложила она, отступая в садик, попутно разглядывая старинные барельефы. - Давай я помогу! - подала голос Аслауг, выжав воду из белых волос. Всё что угодно, но только не стоять ровно на одном месте без дела, а потому незамедлительно кинулась собирать ветки, следом за Гвен. Табаки тем временем присел возле маленького ручейка, сложив ноги крест на крест. Покопался в своей походной сумке на поясе и - о, чудо! - нашёл огниво. Попытался высечь искру. - Чёрт, - обжёг пальцы. - Вроде… рабочий, - неуверенно пробурчал Табаки, кои старался не пересекаться с кем-либо взглядом.

- Гррр! - раздалось вслед удаляющемуся морталитаси. Чувства гнева и стыда преисполняли Табаки, но вместе с этим между ними ютилось что-то, отчего потрошитель готов был обмякнуть, лечь назад на каменный пол и блаженно улыбаться, разглядывая потолок заброшенной эльфийской библиотеки. Идиот. Покой в душе. На плечи ложится тёплым пледом в холодную ночь. Какое-то время Табаки смотрел себе под ноги, размышляя о том, что произошло. А когда услышал всплеск воды, поспешил к остальным Гончим, попутно убедившись, что крепко закрепил ремешки ножен рапиры на поясе. ... Туша спрута закрывала собой широкую и высокую каменную лестницу со статуями ликов эльфийского пантеона по левую и правую сторону. Лестница шла наверх и выходила в сад, окружённого стеной в форме круга, на которой бледные мозаики рассказывали историю древнего Элвенана, их богов и героев. Здесь также журчала вода - маленький ручей. Щебетали птицы и пряталась в заросли мелкая пушистая живность, едва завидев двуногих пришельцев. ...

Смотрит прямо в очередном недоумении. - Может мне ещё на колени перед тобой встать, - возмутился Табаки, расставив руки в стороны, - сделать предложение руки и сердца. Да пошёл ты! "Да пошёл ты" в итоге был сопровождён чуть ли теми самыми упомянутыми маленькими шажками вперёд и дрожью в руках, которые придерживали верёвку зуба. Всего-то на шею ему это... эту хрень надеть. Дел-то. Мне прикасаться к нему необязательно даже! Неровно вздохнув, Табаки осторожно повесил зуб Урзары назад на шею Бальназара, чуть привстав на цыпочки. Пальцы отдало холодом. Костяшки пальцев всё-таки мимолётно коснулись чужих скул. Поморщив нос, Табаки сделал шаг назад и скрестил руки на груди. - Heureux monsieur? Довольны, месье?

Табаки слушал Бальназара, с дрожью ожидая, когда тот к нему вознамериться прикоснуться. С беспокойством наблюдал за жестами, за движением губ, за чужим взглядом. А потом некромант вдруг неожиданно исчез, введя потрошителя в смятение и заставив испуганно вздрогнуть - более того вскрикнуть - в следующую минуту. - Но не прыгать из одного капкана в другой, когда можно было просто между ними пройти. Цап, - голос некроманта вдруг раздался сзади. А потом два пальца аккуратно, если не ласково взяли грозного потрошителя за мочку уха. - Ты чёртов! - недовольно зарычал Табаки, обернувшись к некроманту. Схватив его одной рукой за кисть, а другой за локоть. - Ты сказал просто, что прикоснёшься ко мне, а не используешь ещё вот эту магическую хре, - он запнулся. От чужих прикосновений ему становилось не по себе. Право. Ровно также, когда он к кому-то держался настолько… близко. Держал за руки и видел только глаза. Холодно. Спокойно. Неловко. Получилось? Табаки отскочил от Бальназара, отвернув голову в сторону. Кажется, не только уши теперь горели пламенем, но и щёки налились румянцем. Помассировав шею, потрошитель снял с себя зуб и - всё также не глядя прямо на Бальназара - протянул назад к владельцу. - Твоя взяла, - и правда. По какой-то причине вдруг стало спокойнее на душе.

Над высоким обрывом склонилось дерево с голыми ветвями. Кто-то привязал к нему верёвки и смастерил качели. На качелях сидел мальчик до смерти напуганный. Ветер раскачивал его из стороны в сторону - не то развеселить хотел, не то скинуть. Не обращая внимания на солёные капли, что текли по его острым скулам. На качелях сидел уже юноша. Он всё также был напуган, но свыкся. Привык. Отчасти принимал как данность незавидного своего положения. Ненавидел ветер, но принимал, как часть своего нынешнего бытия. А где-то сверху раздавался весёлый смех других юношей и девушек, которые провожали последние краски лета. Зачем ты живёшь? На качелях теперь сидел теперь мужчина. И глаза его всё чаще обращались к туману под его ногами - к тому, что могло его ждать там внизу. Он лишь думал об этом, но попыток никаких не предпринимал. Жалел себя, но не в силах было уже выносить ношу. Зачем ты живёшь? Действительно. Зачем. Раз настолько ты слаб, что не можешь на себя наложить руки. Настолько слаб - надежда, что смерть сама придёт. - Да пошёл ты, - тихо рыкнул Табаки, исподлобья глядя теперь на Бальназара, но всё равно слушая его по какой-то причине. Из-за интереса или упрямства, складывая картинку яркую, но кровавую - огненную! - словами которую передавал некромант. Жмурясь, когда щёк и носа касается колючий холод. - Мне кажется, что бывает судьба много хуже той, что для нас выбирают высшие силы или корыстные люди. Её можно принять или с ней можно бороться. Но если бороться, то упёрто, расчётливо и с умом, а не размахивая кулаками в истерике. Мальчик этого, конечно же, не знал. Теперь расплачивается за то, что так спешил отказаться от себя. Но ведь мальчик живёт. В лице мужчины, которым он стал. Под ногами пыль, а не грязь. Руки омыты водой, а не кровью. Мальчик не бракован, его разум не гниёт в отличие от того, кто до самой зрелости оставался на качелях, раскачивающихся над пропастью, окутанной белоснежным туманом. Губы трогает ухмылка. Ну, значит я дурак. И тут же меркнет, когда ему протягивают зуб Урзары. - Это зуб драконицы, которую мы с Анку убили. Он делает носителя невосприимчивым к боли, даже самой сильной. И, как умный начитанный маг, я предлагаю тебе прямо сейчас сделать шаг навстречу исцелению твоего недуга. Надень этот амулет, а я тебя коснусь. И поглядим, тело твоё сопротивляется или голова. Табаки испуганно вздрогнул Я тебя коснусь. Отрицательно замотал и замахал ладонями, не желая брать амулет, не желая принимать условия лечения его недуга. - Да пошёл ты, - повторил он уже громче, сделав шаг назад. Остановился. Облизал губы и взглядом отчаянно зацепился за очертания зуба. - Ладно, - прошептал Табаки. - Ладно… но если ничего не изменится, - он не договорил и вновь обратил свой взор к зубу. Длинные пальцы осторожно подхватили протянутый "амулет".

- Я - парень со стороны, которого ни ты, ни другие Гончие скорее всего никогда больше не увидите. Мне нет дела до чужих тайн, я не из болтливых. А это значит, что ты можешь прямо сейчас вывалить на меня все свои проблемы. Я внимательно послушаю и, может быть, даже отвечу что-то умное. Считай это заключительным этапом своего исцеления. Сказанное ввело в ступор. Он серьёзно? Конечно, во время прибытия в Старкхавен Табаки в разведке работал вместе с Карсеном и Бальназаром. Близкими друзьями стать они не успели, и таковыми сам Табаки их в развилках будущего, которые рисовало сознание. Рыжебородый наёмник был малоразговорчив. Морталитаси стоял в рядах высшего эшелона, которым он прислуживал. Табаки опустил глаза. Хмыкнул. - Как мне от этого избавиться? - спрашивает тихо, возвращая взгляд. - От того, что внутри меня… как мне стать нормальным? Мне не по себе, когда ко мне притрагиваются. Мне не по себе от собственного тела. На меня как будто надели клетку. Это не зловредный демон и не доброжелательный дух, кои тщетно пытается меня исправить. Это что-то, что обвивает мои органы, мою голову и сводит с ума, - он скрестил руки на груди и чуть наклонился к Бальназару. - Выслушать ты выслушаешь. Может, и скажешь что-то умное. Но уйдёт ли это навсегда? Выпрямился. Если в красных глазах нашлось место озорству, иронии, то смело их быстро, как Урзара огнём сжигала поселения Вольной Марки. - Мне хотелось бы, чтобы оно ушло. Да вот сомневаюсь, что разговор в один, - Табаки щёлкнул пальцами, - всё решит и настанет в моей жизни период, украшенный ленточками радуги.

- Давай отойдём, хочу кое-что сказать, - это прозвучало почти дружелюбно. Некромант указал остальным Гончим на воду. - Вы плывите, мы скоро будем. Заодно проверите, не ждут ли нас ещё сюрпризы впереди. За мужчинами наблюдала Аслауг, переводя взгляд от Табаки к Бальназару - от Бальназара к Табаки. - Иди, мелочь, - цокнул на неё красноглазый и, поджав губы, юная Гончая отошла в сторону дверного проёма, куда стекала вода. Держа до этого глаза опущенными, Табаки посмотрел теперь прямо на некроманта. - Ну? - слабый огонёк интереса, уголок губ приподнялся в полуулыбке. Родитель будет а-та-та?

Аслауг присела на коленки рядом с Табаки. Тот ещё пребывал в бессознательном состоянии. Губы его дрогнули - конечно! На временных стоянках и в тавернах - проходя мимо его комнат - она слышала, как он что-то бормочет во сне. Оживлённый в яви, а вечерами он ото всех отстранялся. Обеспокоенный. Напуганный. Из-за чего? Я хочу домой. Табаки поморщился. Тебя там уже никто не ждёт па. Раскрыл веки. Опять он в библиотеке. Это какой-то сигнал свыше касаемо его уровня интеллекта. - Мне дурно, - прохрипел поникнувший Табаки. Нет. Физически он чувствовал себя более чем прекрасно. Суставы ног не отдавали острой болью, ушибленная щека не горела. Нетрудно догадаться, кто здесь постарался. Но лицо потрошителя выглядело теперь более хмурым, нежели обычно. Аслауг округлила глаза и сжала пальцы в кулачки, отмечая резкую перемену настроения у Табаки. - Э, - неловко начала она. - Идём? Поймаем Зигфрида, вернёмся домой, - оживлённо начала она тараторить, но больше скорее потрошителю. - И выпьем яблочного сока! - Ага, - откликнулся Табаки, почесав пальцами бровь. Аслауг передала ему в руки рапиры, когда он встал на ноги.

Зелёные Долы - Я лично утоплю тебя в озере, мразь! Так чего ты тогда медлишь? Зигфрид без труда валит Ренэйла на спину, усаживается сверху и хватает его за кисти рук, грубо придавливая к неровной поверхности пола. Наклоняется к его лицу и шепчет, упиваясь его яростью: - В таком случае на дно ты пойдёшь со мной, безродная собака, - прорычал он. Звуки, издаваемые варгестами стихли. Из тени тоннеля бесшумно вышли несколько высоких рогатых фигур, источавших ауру тревоги и беспокойства. Боишься. До Ужаса. ...

Он самый.

Руины Арлатана Затопленный зал - Таби! Эй, ты там живой? На секунду ему показалось, что нет. Он улетел куда-то в стену, когда спрут отшвырнул его. Щека горела, суставы ног отдавали болью, а голова шла кругом. Момент мучительной эйфории утащил его на время во тьму собственного искорёженного сознания. Подплыв к ближайшему обломку и ухватившись за него обеими руками, Табаки поискал взглядом близнеца. - Я тут, - вышло из губ приглушённое да вряд ли дошедшее до ушей Риккардо. Щупальца спрута начали более резво извиваться по просторам зала в попытке вновь ухватить кого-то из названных гостей. А затем… В следующий миг висп внутри кракена испустил волну ещё более лютого мороза. Холод растекался по внутренностям существа, обращая их в застывшие осколки. Спрут издал яростный визг. Холод начал пожирать его изнутри, подобно болезни, скверне, что убивает тело за считанные минуты. Визг начал стихать, щупальца застыли. Спрут прикрыл веки, умирая от внутреннего обморожения, а потом вовсе покрылся инеем. В зале стало чуть более холодно. Табаки наблюдал за этой сценой из-за укрытия, и уши его вновь налились кровью от смущения. Стыда. Потрошитель опустил голову на поверхность неровного каменного обломка, за который ухватился и прикрыл глаза. Помог. Что уж тут сказать.

Ноуп.

- Что с Табаки? - обеспокоенно спросила Аслауг, подбежав к оставшимся в библиотеке Гончим. - Что с ним случилось? Хруст костей и скрежет зубов. Потрошитель тщетно пытался освободиться из хватки, царапая и кусая скользкое щупальце. Морщась от боли… и чувства тошноты. Продукт был несвежий. ...

Зелёные Долы - Можно. - холодно отзывается Рэн, - А еще можно было не вешать на нас надуманных обвинений, - взгляд затягивает инеистая сталь, - Не выбрасывать мое оружие в канаву и не запирать нас в клетки, как бродячих псов, без еды и воды, авось подохнут как-нибудь сами. Вернее, только я, ведь девчонка дорога тебе, как память о далекой юности не так ли? - циничная усмешка трогает губы, - Но если ты хочешь утопиться - мешать я не стану. Может, даже помогу, найду потяжелее камень тебе на шею. По сводам заброшенного эльфийского зала раздался утробный мужской смех светлоглазого фанатика. Даже агрессивный рев на мгновенье представился истеричным хохотом. - Так чего ждёшь, - улыбаясь от уха до уха, сказал Зигфрид. Он повернулся к Ренэйлу всем телом и развёл руки в стороны, однако не намеривался подходить к нему. - Вот моя шея, чтобы перевязать её верёвкой, - тихо молвит, чуть откинув голову назад. - И камней тут на любой вкус. Или ты боишься? - в притворном удивлении спрашивает, округлив глаза. Довольно улыбаешься. - Конечно… ты боишься. До ужаса. Варгесты уже близко. ... Руины Арлатана Библиотека ~ Затопленный зал Табаки перевёл взгляд от Гвен к близнецам. Посмотрел на Аслауг, а затем на Бальназара. Дёрнул плечами. - Эй, мелочь! - позвал он белокурую Гончую, отцепив от своего пояса рапиры и передавая ей. Следом за Риккардо вплавь отправился потрошитель. ... Убедившись, что кракен по прежнему спокойно лежит в зале, Риккардо хватается за ближайший уступ, вскоре залезая на облюбованный балкончик. Отсюда прекрасно можно было рассмотреть как на ладони весь затопленный зал, подмечая какие-нибудь любопытные детали из окружения. Колонны, которые едва обвивали щупальца спрута, выглядели целостной опорой, но вроде их можно было сбить прямо на монстра. Вопрос - как? Но дальнейшие возможные раздумья на оную тему прервал громкий всплеск и знакомый мужской голос. - Отпусти меня, боги милостивые! Похоже, пока красноглазый потрошитель спешился за наёмником-близнецом, его схватило щупальце спрута, крепко обвив вокруг торса. На время у обитателя зала появилась игрушка, которую можно теребить из стороны в сторону как болванчика. ...