Rеi

Хорошая мысль, - кивнул доминант разведчице. Напялил шапку и поднялся, - Я оценю ресурсы лаборатории. И поищу зацепки там. Он, - короткий взгляд на тёмный экран, - ведь знает, где я живу по-настоящему. Ева помолилась всем известным богам, лишь бы её мягкое меццо-сопрано не надоело за короткий брифинг их координатору. - Фьюри, может, завтра заберем кар? Поищем дорогу? Он сам по себе может нам пригодиться... К той же установке добираться.

- Или Дёниц просто вышиб себе мозги. Если он десятый, то его смерть тоже должна запускать новый отсчет, - озвучила мысль Китни и повернулась к остальным. - Возможно, у меня приступ паранойи, но мне кажется, сотый Фьюри не просто так кинул в объектив шапку. Может взглянем повнимательнее на эти кадры? И вообще надо пересмотреть запись еще раз. - Шапку? - переспросил Фьюри. Какое-то время смотрел на разведчицу, а после стянул драгоценное с головы и растянул перед глазами на ладонях. Шапка как шапка. Искусная репликация вязаного плетения. Дорогая вещь, какую может позволить себе белый. Доминант почесал лохматый затылок. - Иногда синие шторы это просто синие шторы, - тихо резюмировала Ева.

Брифинг-зал, 20.00+ - Полезная вещь, - кивнула Китни и машинально провела по ножнам катаны, с которой теперь не расставалась. Удивительным образом клинок гармонировал с надетым разведчицей шелковым белым кимоно с черной оторочкой по краям. Подсев ближе к Еве, дупликатка тихо прошептала, не удержав в себе желание знать: - Как именно умерла та Китни? Ева посмотрела в сторону экрана. На Айзека. На вернувшегося Фьюри. И поджала ноги под себя, закукливаясь в кресле. Обняла себя за плечи. - Скорее всего - никак. Просто время прошло, - тупо повторила, вернувшись к лицу воительницы. - Никаких следов.

у нас теперь игровой второй день?) или это будет длииииииный один?)

Брифинг-зал, 20.00+ Ева, где ты могла такое видеть? - недоумение разведчицы возросло еще больше. За несовершенство белого альтер-эго... она чувствовала стыд. Провела взглядом широкую спину командира и глухо отозвалась на заданный вопрос: - Где и когда это было - вопрос сложный. Но я видела каждого из нас. Каждого, - повторила тише, обведя взглядом присутствующих. Пальцы крутили локон у виска и вытягивали его. - У меня в комнате остался подарок от уже несуществующей Евы. Если Фьюри того времени прав, то ценный. Который поможет нам засекать аномальные зоны и обходить их. Я его отдам Фьюри, пусть разведчики берут с собой при каждой вылазке. Должны быть вместе. Не теряться. Странная... задача, если вдуматься. Тодд сполз с кресла и, пошатываясь на ходу, ушёл из зала совещаний. В комнате его ждал плюшевый диван и ровно горящая стеариновая свеча, на которую можно было смотреть бесконечно. "Устал"... отстранено заметила состояние инженера.

Ты видишь на мне лабораторный халат, зайчик? - сварливо поинтересовался командир и почесал щетину. - Я видела на тебе лабораторный халат и ты был мертв, - дополнила брошенное замечание. - А думать вы должны схожим образом. Чуть тише и виновато: - Извини..

Она не могла судить за других… но, наверное, едва ли не единственная не испытала ни малейшего шока, ни смятения, увидев знакомое лицо… и знакомую форму в камере. Только поморщилась на фамильярное «медвежонок». Звериные ярлыки не шли взрослому доминанту. Они делали его образ противным. Неприятным. Хотя Фьюри раздавал сам своему зоопарку ласковые прозвища. Ну хоть кто-то в биологе видел что-то большее, чем.. медвежонка. Ева неожиданно для себя разозлилась. Её выгнутые ладони нетерпеливо ударили по сидению по обе стороны от ног. Сегодня определенно было слишком много событий. Бойня, ранение Айзека, их объятья, срыв, побег, возвращение, бункер… Здесь не было места для привычно спокойного и одновременно запуганного зайчонка. Она повторяла каждую фразу, слетевшую с этих губ. Стараясь не отвлекаться на ямочки. - Фьюри, - подала голос, когда повисла тишина. – Объясни мне самого себя, пожалуйста. Зачем Контроллерам посылать для нашего уничтожения дронов, если мы собираем ихор? Или это происходит с тем временным промежутком, чтобы мы не успели понять и навредить? Что будет, если мы просто останемся здесь и будем избегать контакта с ихором? Мне кажется, наиболее подвержен влиянию Тодд у нас… изначально. Почему тот ты не объяснил нам про установку? Что она собой являет? Почему у группы разные маркеры? Она вздохнула. - Я не обвиняю. Я пытаюсь понять тебя, - «без вторжения в голову», закончила фразу как само собой разумеющееся. – Тот же вопрос к замку и ключу. Дальше. Дёниц должен был всё это проходить с нами… Годы?... Мы добрались через провал в стене. Ты - как нормальный человек. И что значит «десятый»? Турели, которые на крыше, периодически используются, но нужен программист для большего. Чёртова железка мне не покорилась. Делеция выдохнула и откинулась назад. Так много слов за раз ей ещё не приходилось говорить. - В крайнем случае.. это будет не больно.

Тихо в лесу, только не спит орел. Он видел вчера, как…. Вот и не спит орел. Кажется, сегодня соседям выспаться не удастся. Раймонд зевнул и поднялся с постели. Полчетвертого утра, и больше сна – непозволительная роскошь. Хирург взъерошил волосы, ещё раз зевнул в кулак и бодро потянулся за штанами. Концерт, устроенный любвеобильной парой, не то чтобы мешал… но стал последней каплей в ритуальной чаше необходимости находиться в этом чертовом крыле. Не включая свет, он наощупь собирался на выход. У него свои ассоциации – был исторический случай, когда надёжно зафиксированному пациенту забыли ввести анестезию… Ему нужны были родные стены и знакомые виды. Лягушка стремится к болоту, программисты к мониторам, а Раймонд... нашел свою альтернативу. Отправился на кухню, представ под удивлённые (но оттого не менее узкие) очи шефа. Почти как в операционной. За это неофит был готов потерпеть и непереводимые лексические силлогизмы узкоглазого тощего повара. - Свободные руки нужны? Должно быть, накормить триста преторианцев и ещё сколько там человек на заводе довольно хлопотно. Несколько помощников, добровольных или не очень, даже не оторвались от своих занятий при появлении постороннего. Шеф же, не желая давать свободе рук более не минуты указал доктору куда-то в угол, как провинившемуся школьнику и заговорил на вполне сносном, понятном Раймонду языке и сразу на ты: - Иди займись орехами. А я пока подумаю куда тебя поставить. В углу обнаружилась орехи. Грецкие. Ведро. И преторианка, которая весьма ловко с ними обращалась. Предназначенное для борьбы с твёрдой скорлупой приспособление за ненадобностью лежало на столе. Девушка же просто брала парочку орехов в руку, слегка сжимала кулак и выбирала не выдерживающую такой грубости скорлупу. - Док, - приветливо, но несколько сонно улыбнулась она, - что, тоже наказаны? - Спутниками своими наказан, - встал рядом, оценил мощь и силу красоты преторианского подразделения, и потянулся к привычному – к инструменту. С долей фантазии можно было представить, что в руке ретрактор. Как ни странно, сейчас Майло был наименее нелюбимым членом общества. Хотя нет. Первой была Дара. Он тепло улыбнулся ей, сонной и провинившейся. - Это из-за рации? Орехи – это прекрасно. Вкусное лечение заводских после стресса. В руках с треском разломилась скорлупа и доктор Садлер тоже начал приносить пользу обществу. Правда, не как доктор. - Ага, - кивнула преторианка не став выдаваться в подробности. - Чтоб лучше дошло. - Тоже метод, - оценил воспитательный процесс где-то на троечку. Что было весьма неплохо по шкале терпимости. Когда гора и ещё немного орехов осталась позади, его узкоглазое Великолепие Всея Святых и Шейх Рыцарей имбирного стола незамедлительно выдал новое задание. Хирург с Дарой молча переглянулись, зевнули, и потянулись к кладовой за мукой, маслом, шоколадом, сахаром… День начинался с праздника обоняния. Им предстоит много возиться в сладком очаровании шоколада. Очень много. От теста хирурга вежливо отстранили властною рукою, вверив саму душу, самое вкусное и ценное, что может быть у десерта – начинку. И минут через двадцать такого разделения труда, когда аморфное сочетание ингредиентов превратилось в массу, Раймонд начал подозревать его истинные мотивы… Сильные руки ничуть не отталкивающей наружности мягко перекатывали тесто. Дара проворачивала это механически и не обращая внимание, насколько это со стороны.. как минимум интересно и привлекательно. Утро получилось жарким. И выглядел он не хуже, стоя у плиты. Лучшие повара - всегда мужчины. На сковороде жарились орехи, в сотейнике томилась карамель, которую позже встретят чистые белые сливки. Тоже находка... сухие дегидрогенизированные, но сливки! Врыв вкуса устроят хрустящие маслянистые орехи, мед и посыпанный тертый шоколад. А далее медленное, терпеливое помешивание невероятно ароматной массы до полной готовности. Просто праздник для счастливых после долгой ночи. И для не счастливых, была надежда, тоже. Раймонд неожиданно для себя весьма увлекся. Вкусное дело странным образом оставляло следы и на щеке, словно у мальчишки, подобравшегося к матери. Работалось с мистером Садлером хорошо. Можно даже сказать удобно. Попав в царство шоколада, сахарной пудры и других более приятных запахов, явно дисгармонирующих с теми, с которыми обычно приходилось иметь дело хирургу, Док, как обычно, не отвлекался на разговоры и послушно следовал инструкциям. Возможно, временами даже слишком послушно. И поглядывал, периодически. Взгляды проскакивали мимо всё ещё сладко посапывающих где-то глубоко внутри бдительности и интуиции, если конечно последняя осталась женской и не решила отрастить бороду. Ближе к шести, когда пироги уже подрумянивались в духовке, а прибраться на и так оставшейся весьма чистой кухне нашлось кому и без них шеф, поставив перед преторианской чашку чая и тарелку внушительных сендвичей, с десертом из пары таблеток поинтересовался у доктора: - Завтракать будешь? - Буду, - бросил вскользь, задержавшись взглядом на таблетках… сейчас для хирурга любая лекарственная форма что красная тряпка на быка. А потом он рассмотрел, что это были за таблетки. - Символично, - пробормотал, терзаемый только одной темой последние 12 часов. Лицо хирурга застыло маской от сдерживаемого не то ультимативного офигевания, не то от банального смеха. На блюдце с десертом взглянули снова... и у хирурга случилось женское диалектическое фиаско. Что для смертного дроспиренон, мепрегенолацетат и эстрадиола валерат, то для доктора Садлера... Шутка. Это все же предназначалось для людей. Адекватная мера для мужского коллектива. Бедная... Он невольно улыбнулся. Бедная себя таковой похоже совсем не чувствовала, с аппетитом пережёвывая сендвич. При этом, все бормотания и улыбочки сотрапезника отсекались заушным треском требующей калорий массы (Проницательность: провал). Перед Раймондом возникла тарелочка поскромнее, без десерта и пожелание приятного аппетита. На пожелание кивнули. Мужчине тоже требовались калории. - А ты откуда сама? - спросил где-то в середине завтрака, отсекая правило "когда я ем, я глух и нем". Он не был ни глухим, ни слепым, и провел познавательное утро в приятной компании, поглядывая на поварят и безропотно жуя сэндвич. - Из Раджа, можно сказать, - как-то неопределённо склонила голову преторианка. - Выросла я там. Откуда мы туда пришли просто не помню, маленькая была, а папа предпочитает ограничиваться словом "с севера". - Тоже преторианец? - уточнил хирург, пытаясь себе представить иную жизнь. Запертые на маленьком клочке Земли, люди во многом потеряли ощущение того, насколько велика и многообразна их планета. Впрочем, большинству и не требовалось. Лишь бы в столовой кормили. - Ага, - честно кивнула Дара. - Можно сказать из-за него я и здесь, - прозвучало совсем ни как обвинение, вроде "это он во всём виноват!", а скорее как "он показал как надо и мне понравилось". - Ну и... папа хотел мальчика, - улыбнувшись развала она руками. Он улыбнулся, вспомнив угрозы баронессы на угрюмых преторианцев на посту. Сжимающиеся зло кулачки и сердитый взгляд. Обернулся и посмотрел в сторону печи. Не хотелось потерять результат собственных трудов. - Ты определенно вышла поинтереснее любого мальчишки, - кашлянув в кулак, заметил Раймонд. - Уникальнее. Констатация факта звучала как... комплимент? Непривычный, кажется, для обеих сторон. Ни для речевого аппарата доктора, который даже першить начал, ни для слухового преторианки, только слышавшей о том, как себя полагается вести в подобной ситуации. Как результат, лестное утверждение оказалось немедленно оспорено. - Так уж и любого? - Лукаво прищурилась она, - Не многие мальчишки отважатся на подобную самокритику. Тема, весьма актуальная. И легкое сквозящее кокетство в голосе Дары дало понять, что не всё, не всё было выбито преторианцами из генетической памяти многих веков отношений между потомками Адама и Евы. Иначе в наряды на кухню она бы не попадала. - Немногие в принципе способны на самокритику, - хмыкнул, уделяя должное внимание содержимому чашки. - К тому же многие мальчишки с тобой не знакомы. Он склонил голову, признавая очередной факт - такими мускулами похвастаются далеко немногие. Впрочем, он не льстил и не раболептал перед формой. Просто приятный завтрак, верно? - У меня вообще немного знакомых... которые не носят форму, - признала Дара пробел в этой области взаимодействия между людьми. Взглянув на часы она с некоторым сожалением вздохнула и перешла к "десерту". - Приятно было поговорить. Да и просто ничего не делать тоже... - небольшую паузу занял глоток воды. - Но скоро подъём, а там и тренировки. Может ещё увидимся. - У вас есть где-то спортзал? - поинтересовался в свою очередь, вставая и не спеша завершить разговор так быстро. Раймонду ещё предстоит узнать свой десерт. - Есть, на седьмом, - не стала скрывать преторианка. - Только не знаю пустят ли. Сам знаешь, как полковник относится к посторонним. - Ну, с кухней я уже знаком.. в случае неуспеха. Плодотворной тренировки, - кивнул хирург, прощаясь. На том и разошлись. Впрочем.. никто не помешал доктору Садлеру проводить собеседницу чуть более пристальным взглядом.

Доктор Ливси Марциний в любых взаимоотношениях будет прекрасен))

*смотрю на замечательного поэта* ммм а нам нужна та мафия?) такие прекрасные отношения обратит в прах))

Мы ещё дома)

- Эмилия, сейчас?.. - пальцы подхватили белый водопад, щекочущий грубое, небритое лицо. На молочной коже вспыхнул румянец. Она совершенно, ни капельки не думала об этом. Изумрудные глаза скользнули по телу эквита вниз, дрогнули полуприкрытые веки, и взгляд из-под ресниц приобрел некоторую кокетливость. - Сейчас? – лукаво переспросила в игривом непонимании, улыбаясь наиболее очаровательной из своих улыбок.

Не знаю, что это может значить, но нам придется пойти. Я не буду спускать с тебя глаз. И ты не будешь отступать от меня ни на шаг, - воля старшего брата была непоколебимой. Погрустневшее было лицо просветлело. Разумеется, всего один поход к театру, где убили великого Цезаря. Один поход... Все знали о мести Октавиана, о обнаружении и казни предателей.. Но чем может помочь она, тогда двенадцатилетняя девочка? И в чем бы то ни было она бы никогда не подозревала в измене Августина. Никогда. Края ладони коснулись губы. - Разумеется, не отойду. Ты долго отсутствовал, брат мой, и я хочу восполнить это время.

Он не противился, он разрешал. Создание в его руках - единственная, кто поддерживал его на протяжении всей жизни. Ей можно все. Августин глубоко вздохнул, чувствуя ее запах. Взял ее ручку в свою и положил себе на грудь. Так становилось еще спокойнее. - Эмилия, отец тебе уже сказал? - голос был тихим. Пальчики сами нашли место, где биение чувствовалось наиболее сильным. Девушка невольно отстранилась от этих слов, словно предчувствуя в них угрозу для привычного существования семьи. - Да, но я не понимаю, зачем.. почему?... Это было выше её фантазии. Быть приглашенной одним из Триумвирата в такое неспокойное время. Всё, что могло требоваться от не ведущей активную социальную жизнь молодой римлянки - замужество. - Странные обстоятельства у этого приглашения, брат мой. И отец ничего не предпринимает.

Брат, он меня обижает!

Дарфи, эти мужчины нам ещё будут рассказывать что и как зарождается...)))

Глазами оценил окружение. - Я тоже соскучился... Никого не было. Не то заблаговременно маленькая хозяйка отправила слуг в другое крыло, не то этот маленький клочок дома и вовсе не удостаивался внимания в послеполуденное время... не отворачивайся, смотри на меня. Пальцы нежно проведут по лицу, побуждая, не требуя, просто желая встретиться взглядом ещё раз. Она прижалась к его лбу своим и закрыла глаза. Как делала это совсем малышкой. Брат и сестра знали жесты друг друга, повадки, перенимали друг у друга, были сердцем этой семьи, стальным ядром и нутром её. На нежных розовых губах расцвела торжествующая улыбка.

Расходитесь)) Он мой жених.. и кажется он гей, раз предпочел даме какого-то мужика))

эм... в каком смысле нормальным? :D

О, два дня на безобразия))) а давате все 9-12-15 игроков, сколько бы ни было, будут близняшками-маньячками :D

Если так, то они оба, неразлучно, ступят за его порог, и также оба, неразлучно, его покинут - тогда, когда все это закончится. Даже если появится ее муженек-музыкант. Удивительно, но отец в этот раз совершенно не возражал. Целеустремленный воин… Один взгляд которого останавливал не только дикарей, но и взволновано бьющееся сердечко. Брат, милый, обожаемый старший брат, и даже в мыслях Эми не смела низложить образ воина, который был с ней всегда. С самого раннего детства. - Августин! – позвал звонкий голос со стороны перистиля (открытый внутренний двор для личной жизни семьи. Окружен колоннами, поддерживающими крышу). Игнус доложил о прибытии хозяина, и она бросила рукоделие, чтобы вернувшегося из такой долгой ссылки поприветствовать крепкими объятьями, оторваться голыми ножками от мраморных плит и долго, долго шептать разные приятные слова. Светлые кудри растрепались по плечам и обвили собой могучую фигуру воина. Всё, пленила, не отдам. О том недоразумении, что сам Октавиан призвал Эмилию к себе, девушка предпочитала не думать. Известие от отца, получившего послание на имя дочери, её немало удивило. А его – встревожило. Это ошибка… это какая-то ошибка.

Сижу на крыше, никого не трогаю, починяю примус. Все же на свежем воздухе лучше. Можно бросать взгляд на мерное движение верхушек деревьев, позолоченных солнцем. Сидеть с разобранным браслетом и переживать только за сохранность комплектующих. Прислонилась спиной к турели и разложила вокруг себя все необходимое. Нехитрое медитативное дело. Мягкий гул, доносящийся из открытого люка, дает понять, что инженер подключил питание общей сети. Делеция стерла щекой досаждающий крошащийся бинт и на мгновение посмотрела с интересом на вход в бункер. А потом обратно на микросхемку устройства. Надо бы испытать на ближайшей точке выброса в прошлое… хм, узнать бы, где такая в наличие есть.

Пока одни низвергали себя с генетического Олимпа, другие стремились ввысь. В данном случае – на крышу, где стояли турели. Ещё один муравьишка решил покорять Фудзи неведомых возможностей подарка небес – «Гнезда». Она поднималась по лестнице, гулко стуча сапогами по металлу, и думала о том, может ли все вокруг быть настоящим. Тот же вопрос приходил делеции на ум, когда она касалась стен испытательного полигона. Каждый раз настолько настоящие, насколько они сами. Каждый раз разные. На вершине поколенной скалы тоже был живой воздух – так им казалось на тот момент. Обманка всех органов чувств – что мешает и Земле быть частью многомерной симуляции во имя… чего-нибудь. Узнают только когда дойдут до конца. Роскошь комнат неизбежно приводила к мысли, что они все – ненастоящие. Как бы голограмма осознавала саму себя. Верила в то, что она – живая, а на самом деле кто-то просто прописал строку самосознания в скрипке. Ну не могло быть на самом деле такой дорогой мебели. Можно было просто не задаваться вопросами и плыть по течению. Но пытливый ум искал, путался, вязнул и... находил альтернативу нерешаемому треугольнику. Здесь намечался хоть какой-то просвет. Ветер растрепал темные, непрактично длинные волосы. В руках – ящик с инструментами. Пальцы провели по металлическому боку турели – а следом имплантированный анализатор считывает информацию о состоянии боевой единицы бункера. Рабочие, периодически используемые механизмы, не успевшие заржаветь от неиспользования. Настроенные на автоматическое распознавание враждебных целей. Каких? Неясно. Когда в последний раз? Неизвестно. Система не пустила слишком глубоко. Пальцы забегали по панели управления. Минут пятнадцать спустя, она раздраженно отметила все тот же сигнал отсутствия допуска. - Риту натравлю на тебя! Будешь мне ещё классику исполнять при появлении! – обижено пробормотала, оставив тщетные попытки забраться в электронную душу. Ева подошла к краю и посмотрела вниз. Скрещенные на груди руки. Сегодня ничего не произошло. Совсем ничего. Она уже и сама поверила в эти слова.

Кулинария 0+ за 100 Итого: 300

Нет, просто нужно больше людей.