Rеi

- Стоять! - иногда приказной тон не уступал инквизиторскому. - Их не волнует ни жизнь человека, ни шабашита, угробят мне обоих. А я не готова к таким переменам в жизни. Вампирица пожалела, что обратилась уже к третьему лицу. Можно поохотиться, а затем и покормить в этом доме... - Сама справлюсь, извини, что потревожила.

Девушка склонилась над конструкцией, прислушиваясь к едва заметному шипению впитываемой влаги в более сухой грунт. Любят внимание. Когда немного покоя, немного купания, немного света. За людьми уход схож в своей основе. Гостье было интересно, как минимум - за это садовник мог ручаться. Садовник осёкся, осознав, что несколько увлёкся, и осторожно покосился на гостью. - А ещё они любят душ, - добавил он, не глядя протянув той пульверизатор в попытке скрыть новый приступ смущения. Что-что, а цветочки "милый мальчик" не переставал любить никогда. Ладонь поддержала мелкие листья, прохладные на ощупь после тёплых, оставленных ветрам и солнцу растений. Почти шёлковые, подумалось ей. Несколько рассеянных облачков влаги, в осторожности распыленных над нежными соцветиями, застыло в воздухе хрустальными искорками. Без предупреждения, осмелев, гостья решила проверять обратную связь - нравится ли садовникам то, что любят их подопечные?

Апартаменты сеньора Моралеса Дверь закрылась, щёлкнул замок. - Синьор, - спина влипла в стену, руки сплелись на груди, язык присох к нёбу, а мысли спутались. Но глаза не отрывались от глаз. - Вас что-нибудь беспокоит, синьор? - хрипло выдавил из себя проштрафившийся, но не сдавшийся, то ли психолог, то ли личный падре, пришедший по первому зову, но никак не сантехник интересующийся состоянием канализации и водопровода. Решительное начало диалога – в лучших латинских традициях. Вчерашний рудимент нормального разговора, который задумывался почти точно так же вопрошающим капо, оставил не меньший осадок, чем аргентинское танго до того. Тот, кто уязвим, ещё и обидчив, это неизбежно. Человек состоит из впечатлений, и острое перо глубоко затирает написанное синими чернилами. Марио был... определенно неспокоен. И Хесу уже не знал, чего ожидать в следующий момент от пылкого сицилийца. И не спешил отдавать тому «vici», что бы оно ни подразумевало. Руки опустились на колеса, и конструкция из человека и механизма развернулась лицом. Ни дать ни взять – в обеих руках, так кажется, по пистолету. Готовы изрешетить гангстера за лишнее движение. - Что-то беспокоит тебя, - «проницательно» заметил молодой сеньор. – Поделишься? Садовый домик Не особо полегчавшая тара брякнулась обратно на пол, садовник не разгибаясь перевёл дыхание, кивнул на азалию и улыбнулся. - Давай её туда. В лесу как-то… не возникало таких высокотехнологичных решений. Природа сама заботилась о себе, как, в общем, и люди, в ней живущие. Однако японцы возводили в культ всё, к чему только притрагивались. В искусство. Включая себя. Включая природу. Что бы ни делал Начо, за ним следовали тёмные любопытные глаза белого призрака. А Мариэтта – та ещё кокетка! - Давай, - улыбнулась она. Горшок с азалией легко простился с твердью земли, по долгу профессии приходится заниматься и черной, и тяжелой работой, пока ты молод, полон сил и амбиций. Консуэла поддалась слабости ощутить парфюм опекаемой звёздочки. Благородный и лёгкий. Дно постоянной одёжки лизнула вода, а затем погрузилась и по «ножки».

Выудив наконец массивный ключ, он глянул на её лицо, и почувствовал как теплеют щёки. Карие глаза блестели.. любопытством? ожиданием? А он.. ... а он оказался ещё более очаровательным, чем только можно представить. Сеньорита подозревала разное. Очень, очень разное. И как ребенок ожидает чуда, терпеливо любовалась чуткими руками Начо, отвлекаясь от страшной тайны садового домика... не отвлекаясь. Но всё равно любуясь. Я.. Мне надо полить Мариэтту, - сходу выдал садовник всю "страшную тайну". Слова зазвучали как-то оправдательно, - Подумал, что ты не против.. составить компанию.. Начо отбросил ноут на кровать, которая, не в пример петлям, тут же радостно скрипнула, и закопался головой в высокий шкаф у стены. В святилище и алтарь возлюбленной Лела заглядывала с почтительным благоговением. Увидеть обладательницу стольких поклонников, не под лучами софитов, лучшей позиции, некоторой показной красоте, а в её благодушном покое... Осмелев, Консуэла спросила у плеч, не съеденных голодным шкафом: - А можно я? Под твоим чутким руководством, конечно, - компанию задумали составлять очень даже деятельно.

МонроХауз. 17:50 Простите за беспокойство, мы всего лишь хотели поговорить с вашим соседом, мистером Монро. Не знаете где мы можем его найти? - проговорила немка, поворачивая голову к запертой двери, из-за которой и доносились грозные возмущения. Не самый лучший способ вести беседу, но и выбирать пока не приходилось. С точки зрения мага крови, ценность представляло пространство, сотрясающее воздух старческими извержениями. - Заставьте её саму открыть дверь, - прошелестело на одном дыхании. Если Герта обернётся, то заметит тёмный сосредоточённый взгляд, обращенный к двери соседки. Жилище Монро же никоим образом одаренного не обходило. Оно существовало в её мире равно в той же мере что и камень у дороги.

Садовый домик - Не нашли? Или поймали? Это тоже представлялось легко. Попавшие в мир из стен и замков, выросшие в свободе, самостоятельные, умеющие принимать решения не в пример ровесникам. Такие конечно не будут сидеть сложа руки. - Мир оказался несколько сложнее, - смущенно призналась беглянка. - Из Оахака, где мы жили, выдвинулись поздним вечером к Гватемале, а где-то на третий день полиция доставила на дом заявленных о пропаже. За бытовыми манипуляциями Лела наблюдала, отступив немного в сторону. Зеленые края касались голых рук, прочные, в самой своей силе, противясь мексиканскому жаркому поцелую. В садовых сторожках, по рассказав, которые читали маленьким Моралес, были заперты злые ведьмы, или духи, обращенные в жаб. И павшие грехом любопытства дорого платили за свой порок и ослушание родительского завета. Время прошло, а с пороком были всё те же проблемы. И правда, затаилась, украдкой намереваясь заглянуть внутрь.

"Сантехники тоже плачут" Вечер был проведен не в одиночестве. Призрак старого друга, лишенного седин, морщин, в инвалидной коляске, поддерживал враз постаревшего Вильереаля в ненастное время. Верная Кончита бегала по делам, сыновья бегали за прекрасными сеньоритами, а Кориньо предпочитал немногословность, выражая свою поддержку делом, а не словом. Если бы кто заглянул к дону Луис-Альберто, он увидел бы как на плече в дорогом пиджаке лежит рука поддержки, и негромкий голос гостя уверенно убеждает, что всё будет хорошо. Вечер был длинным. И не в одиночестве. Итальянцы не щадят нежные зёрна, кофе пылает до горчинки – и стопроцентная, напитанная горькими маслами арабика не по вкусу неподготовленного гурмана, сраженного двойной дозой вкуса и запаха. В нём отчаянно отсутствует кислота поверхностного, и глоток воды позволяет как-то осознать новую действительность. Взять паузу. Сделать вид, что всё как обычно – но по глазам не поверят, не поверят. Решить, что больше никогда. Хуже – ристретто. Маленький глоток. Вся жизнь в одном глотке. Ристретто – это смерть. Режиссёр подал на дне тёмный яд. - Синьор Моралес, - постучал Марио в знакомую дверь. – Сантехническое обслуживание! Срочно. Почему, вдруг, срочно? Потому что хотел увидеть его глаза. Цвета насыщенного бархатистого кофе, из зёрен той самой характерной глубокой обжарки и сорта, которые оставляют долгий утончённый привкус с горечью ванили, бередят глубинные порывы и требуют ещё. Тёмные глаза рассеяно оторвались от бесконечно включенного экрана лептопа. Позитивные сдвиги были, определенно. Спасать то, на что не хватило сил у умудренного гаучо его неуклюжим сыном, иногда так хочется послать всё на… Приблизительно туда, куда посылают сантехников по их прямому назначению. В это время в дверь постучали, и волк сам отозвался на призыв. - Марио? – очевидно, молодой сеньор сегодня ещё и не выходил за пределы своего обиталища – когда один нерд выбрался на волю, дом неумолимо требовал телесную жертву - червя. – Ну, заходи. Хесу был дезориентирован, но спорить со срочностью не стал.

- Так вот чьи были тапочки! - охнула трубка. - Я думала, ты любовницу завёл или это Артёма... Скину координаты, - по крышам в не самом знакомом городе одному Каину известно, к каким берегам прибило знойное трио. В телефон больше не ругались, а в это время ухо Виктора пощекотало входящим сообщением. - Я с этим далеко не уйду по коммуникациям, а наверху ходят любопытные.. и есть хочется, - кажется, свободным ушам можно было пожаловаться на всё. Включая заунывное, детское "еееесть хочуууу!"

Вопрос ожидаемый, и кажется даже немного предвкушаемый, рассказчик в который широко улыбнулся с новой паузой. - Три, - ответил он, - И ещё племянницы.. теперь тоже три. Что-то замкнуло на мне в нашем семейном древе. - Три! - добродушно рассмеялась она. - Отец говорил, что сходит с ума с нами двумя с мамой, и потому очень просил мальчика у.. Богоматери Гваделупской. Ты выжил! Откровенно говоря, на счёт адресанта молитв были сомнения. Если припомнить их редкие пересечения в детстве, когда детей отпускали погулять, а сами запирались в кабинете, и сопоставлять по росту, Начо никак не могло быть больше тридцати-тридцати пяти. Лела провела параллель с его подопечными и за преемственность поколений не переживала. Взгляд её переместился к упрямым лианам плюща, а может быть и других декоративных растений, незнакомых обывателю. А может быть ей слишком нравилось делать вид, что не замечает ответного взгляда. - Мореира, один из тех, кто ведет более-менее традиционный уклад, до средней школы нас оставляли на многие месяцы в чилийской Патагонии, - суровые, скалистые Анды и бесконечные зеленые змеи лугов и лесов, когда несешься без седла, чувствуя каждую мышцу живого существа под собой, а кажется, что взглядом орла окидываешь местность. - А затем пришлось осваиваться в культурных джунглях, пропитанных солнцем, в окружении таких разных детей, не умеющих ни держаться в седле, у которых под запретом спички, острые предметы и ночные прогулки. Бунт, кровь, злые слёзы. Мы хотели даже перейти континент на юг, искали карту... Сколько таких историй хранят дети во всех уголках мира! , найти дядю в Ташкенте...

- Потом? - Начо лукаво покосился на Лелу, выдержал паузу, и признался со вздохом, - Потом я порезался. Кровь, слёзы, больница, швы. Потом снова слёзы, потому что скоро домой, а к деду больше не пускают. Она сдалась. Но он и сам мачете мне больше не давал. Пообещал на следующий год. Через год мы прилетели в Мехико снова. И ещё летали пару лет. Потом родилась моя первая сестра, и поездки закончились. И как с ним не улыбаться? Толерантная золовка откровенно нежилась в присутствии садовника. Лёгкая воздушность касаний, щекотка ладони кончиками пальцев на витке тела, а затем, когда кровавые подробности трепетного любителя цветов остаются в памяти, обнажается прежде скрытое сомкнутым бутоном линий – не выпуская ладони, раскрывает свою, где по холму Сатурна, сквозь лучики сердца и ума устремила свой путь к Марсу белеющая полоса млечного пути. Мелкие пёрышки, если присмотреться, давно зажившие, неизбежные следы обучения обоюдоострым оружием. Жертва лукавства невинно (какая приятная игра!) поинтересовалась: - И много у тебя сестёр? – образ Начито дополнялся новыми деталями, вызывающими восторг. Хранитель земель прокладывал путь, и танец продолжался.

Дом, в котором Мисс Йелич, высадившись на тротуаре и имея возможность впитать в себя весь задум Создателя для отдельного клочка земли, воздерживалась от эмпатических оценок действительности нового района и новой цели. В сущности, ей было всё равно, где ходить по своим прямым обязанностям перед Орденом. Богатые дома, бедные дома, тюрьмы, канализации. Математически маг крови не была исключительной белочкой в колесе "работа - дом - работа". Артефактор имел возможность заниматься любимым делом, Кето же была уже придумана для определенных, весьма конкретных целей, и другой судьбы общество не прописало. Со стороны казалось, что в детстве девочку хорошенько роняли на голову. Что не было далеко от истины. Некоторые звали этот город кирпичной пустыней, и образ непролазной чащи сменился образом твердого камня, всюду, куда ни взгляни, обильно поросшего чахлым поганым мелколесьем низеньких домишек. С вежливого кивка, эллинка пропустила вперед себя мисс Нойман. Ей первой предстояло восторгаться скромностью мистера Монро.

- Алё? - Что за плебейские замашки? - возмутилась трубка. - Ты же Вентру! В общем, так, - Саша в полупрыжке поправила ношу на плече, - у меня католик, страшно раненный, больной и несчастный. В больницу я его не верну. Тот единственный выживший шабашит затащил его в канализацию, чтобы я пришла. Хочет вернуть меня домой, а пока думает над своим поведением в торпоре... Я думала может к Фрее под крыло Дениски, гуля от Носферату, сбросить раненного? Или куда?..

Он снова кивнул, с пониманием. - Он ведь твой младший? - "К тому же" осталось невысказанным за ненадобностью. Начо нарочито медленно шагнул вперёд и поймал ладонь доньи. - Всякий отец хочет сына и дочь, - ладошке было приятно запутаться в теплом касании. - У них получилось с первого раза. Не знаю, сила молитв или убеждения... Улыбалась, думая, что в ином случае на ответственности был бы не один Хесус. Лёгкое белое платье струилось в лёгком ветерке и опадало на колени. - С детства, - подтвердил, отступая невзначай, и потянул спутницу куда-то в сторону от особняка, - Мать говорила, пришла в ужас, когда увидела, как я размахиваю этой штукой в мой тогдашний рост. Оставила разок внука деду. Такой милый мальчик у неё был, цветочки любил.. Очень живо представлялось, как бы не вспугнуть, но отнять у мальчика заветную, опасную игрушку, блеск которой отражается восторгом в голубых глазах. Если сама мама не обучена или хочет привить минимальную осторожность. Последняя фраза рассмешила спутницу все ещё милого мальчика в душе. - А потом? - тёмные глаза следовали по профилю рассказчика. - Что было потом?

Он вдохнул поглубже, отпуская скопившееся напряжение. Хорошо, что всё в порядке. - Испугалась? - спросил с участием. - Немного, - двое советчиков и бдительных нянечек капитулировали в одном направлении, главное, чтобы подальше. - Пекеньо всегда под моей ответственностью. Плечи коротко приподнялись и опустились в некотором извинении за неудобства. - А мачете - аргумент, я оценила, - улыбнулась Лела, подумав, что и Рамона немало оценила помощника садовника. - Тоже с детства? В клубе острых клинков всегда есть о чём поговорить. Или поговорить.

Немного позже Моралес-младший, Моралес-старшая... поместье, кажется, скоро застонет от одной фамилии. Не очень правильно отыгрываться на потомках конкистадоров, победивших в столкновении цивилизаций, благодаря более совершенному оружию, хитрой дипломатии и ножей в спину, но это получалось как-то само собой. Впрочем, масштаб явно преувеличивался некоторыми впечатлительными участниками действа. - Подожди!.. Пути пересеклись в саду. Пребывающий все ещё на своём посту человек Кориньо, внедренный среди некогда подозреваемых в киднепинге, и скромная, законопослушная, непримечательная дочь друга семьи его работодателя. Даром что не совсем безоружна. Нет. Не так. Начо, хранить тайну с которым было сложновато. - Всё в порядке, кажется, - спокойная улыбка затронула губы настигнувшей садовника среди его творений. - Я видела, Марио заперся у себя. Злой или огорчённый.

- Я бы даже пожалел его. - с сомнением заметил католик. - Если бы он не хотел меня замучить и сожрать. Постараюсь не упасть. И он протянул дьяволице руку. - Он хотел ритуально разделить тебя между нами, - поправила сестрица безумца. - Ну, знаешь, плоть и кровь, как у вас на фресках... Сильно головой ударился, раз свет божий в очах - Сашенька предпочитала рациональный подход, а не всеобщего человеколюбия. Ремень, достаточно длинный, слегка прикрепил мало сопротивляющееся тело к другому, силы в котором было достаточно, чтобы тащить молодых людей неясного происхождения. А путь предстоял наверх по скобам в бетоне. По хорошему бы пойти поохотиться, за обезболивающим, за разными бинтами и так далее... - Веди себя прилично, я вернусь, - назидательно кивнула оставшемуся шабашиту. Ему здесь ничего не угрожало, пока. Включая Окончательную смерть. - А тебе вероятно придётся принять мою кровь... Католик ещё успел высказать своё ценное мнение на этот счёт, пока усилие не оказалось чрезмерным для хилого тела - провалился в беспамятство на третьей "ступени" долгого восхождения наверх. В подворотне, памятуя о наличие доблестной полиции, прозевавшей всё и вся, темная тень с раненным метнулась к ближайшему парадному. Католик все ещё был на весу, на остром плече, поддерживаемый под мягкое место рукой - не сажать же его на холодные ступени. Раны под носом терзали нюх, возбуждая разом ожившие рецепторы хищника, почуявшего слабую окровавленную жертву. А говорили, мёртвая, говорили, ничего не чувствует.. Пффф! Неловко качнувшись, пока среди хлама отыскивался телефон, Сухина набрала номер дядюшки.

Пока Саша говорила, найденыш смотрел на пронзенное в самое сердце тело ее не менее безумного поклонника. Страшные раны, нанесенные мечом... затягивались на глазах. - Он что, еще жив? Ну, в смысле.. - он вздохнул, не в силах подобрать подходящий термин. - Ты понимаешь, о чем я. Может быть, это немного эгоистично, но мне бы не хотелось, чтобы это повторилось. Уж прости. - Жив и всё слышит, - подтвердила Сухина, рассматривая через плечо. - Пока не вытащу кол - думает над своим поведением, хотя... это вряд ли. Кстати, это очень больно. Плюс пытка невозможностью действовать, когда всё клокочет и вопит. А моя кровь не выносит ограничений... Порождение Каина печально вздохнуло. Какая печальная, печальная ночь. А может, завыть? - Я ещё не придумала, что делать с ним, а тебя нужно лечить, - как и где было уже на совести Сухиной. - Так что.. я повторяю вопрос - ты способен за меня держаться хоть немного?

Колясочник остался один. Долгое время в комнате не происходило ни малейшего действия, кроме тупого созерцания истин собственной неправоты. Не насозерцал. Видимо, только паломничество за Альпы могло раскрыть пред вопрошающим суровую действительность положение раба и господ. А он, дурак, просто научился не поддаваться импульсу - вынужденно, калека и не самоубьётся без должной подготовки. Нужны высокотехнологичные решения чтобы самоубиться, чтобы принять ванну, чтобы банально жить. И попросил не поддаваться импульсу в ответ. Небеса молча вопрошали, как можно оценить поступок во имя себя, будучи ни сном, ни духом. Воды тихо перешептывались с ветрами, не сумев донести до глухого человеческого уха суть подслушанного разговора друзей. Хесус Лоэчес-Моралес сделал выводы. Ему падать очень недалеко. х

Канализация - Тебе нравится их ломать. - не согласилась жертва, голос все еще звучал очень слабо. - но... спасибо. И за тот раз, кстати, тоже. В конце концов, - он пожал плечами. - ты хотела, как лучше. Ну разве не лапочка? Еле дышит, а всё возражает. - Сосуществовать, - рассмеялась легко и солнечно. - Если я тебя сломаю, что можно сделать в мгновение, другого такого найти будет непросто. Чем больше гаджетов, тем меньше убеждений, Католик. Хочешь, подкину пищу для размышления? Вот он, - подбородок указал на тело, - видел, как рождается новый птенец, прогрызая себе путь из общей могилы среди таких же копошащихся голодных неонатов. Кто сумел выбраться - солдат в пылающей войне за города и власть над стадом, в нём уже не остаётся человеческого. Выбирают среди людей, тренируют, натаскивают. И он пришёл меня вернуть в родное гнездо. Хотя я подожгла многих наших братьев и сестёр. Пребывающему в торпоре досталась нежная улыбка. И на мгновение вспыхнул огонёк зажигалки. А потом ещё. - Тебе повезло, Петербург сильный, мирный к людям город, вас защищают от таких. В бытовом насилии погибает в десятки раз больше людей, чем от всех, потерявших над собой контроль, вампиров. И есть я... надо сказать, чертовски голодная, - тёмные, чёрные от жажды и близости сладкой свободы глаза вернулись к бледному лицу. - Скажи, держаться за меня сможешь?

Канализация - Ты все пытаешься не дать мне умереть. - хрипло констатировал католик, по миллиметру пододвигая спину выше по стене, что требовало значительных усилий. - Сумасшедшая. Зачем тебе это? Несмотря на молодость, взгляд юноши казался проницательным. Как если бы ему на самом деле было гораздо больше лет, чем кажется на первый взгляд. Прямо как самой малкавианке. - Ты очень красноречиво меня ненавидишь, - улыбнулась она, не делая попыток помочь. - "- Изыди во тьму, из которой пришла, дьяволица... Красота твоя ложь, а льстивый язык не обманет праведника. Изыди". Она мечтательно вздохнула. Куда лучше сонетов Шекспира была та песнь испуганного католика. Диаволица, монстр и исчадие Ада Сашеньке особенно нравилось. Заклинание. Маги и волшебники предпочитали страшные закрученные на непонятном языке фразы, тогда как здесь всё шло от сердца и не требовался переводчик. - Мне нравится стойкость твоих убеждений, я их чувствую, - вампирица на ощупь стала завязывать обратно клинок в чёрную ткань.

Думаю, стоит отправить в Скотланд-Ярд письмо. Возможно мистер Блэк сочтет необходимым направить туда людей для проверки.- Да - Около полуночи подобные проверки не слишком благосклонно воспринимаются хозяевами участков, которые способны заплатить мистеру Пэнниворту за защиту, - проговорила эллинка. - Вечером у нас брифинг, скажем мистеру Блэку лично, он сможет распорядиться информацией по своему усмотрению. Кето надеялась, что к тому времени оперативники уже успеют изучить государственный реестр. Под рукой лежал пакет с пробирками крови артефактора. Одна из них пойдёт мистеру Мёрфи на анализ. Странно, что для дела подобного масштаба не подключили хотя бы магов рангом и уровнем повыше. Если криминалист, оперативники и тем более сам Бенедикт относились уже к определенной элите в своём ремесле, то о штабе магического полка подобного нельзя было сказать. Словно Инквизиция откровенно экономила на кадрах. Йелич тихо хмыкнула. Вряд ли. С тем рвением, с которым проверялся каждый служитель Ордена, что ему положено знать, куда ходить, где питаться и что смотреть, подобная мысль был абсурдной.

При общении с Марио задние стенки черепа становятся неумолимой точкой притяжения для взгляда. Хесу страдальчески вздохнул. И это у него Консуэла диагностирует жирных тараканов на депрессивной почве. А потом грозится их пожарить. - Разумеется, я не причём, совпадение, что ты, Марио, навострил лыжи подальше, - отозвался инвалид. - И если бы ты хотел по-тихому убраться, сделал бы это ночью и без свидетелей. И я бы не узнал до последнего момента. А если бы тебе всерьёз претили взгляды дона или чьи-либо ещё - ты бы не начинал. Я прав? - карие глаза уверенно смотрели на собеседника. Импульсивностью, дорогой капо, вы не откреститесь, как и невменяемым состоянием. - Нет смысла ни уходить, ни сбегать, мы с Консуэлой скоро и так вернемся к себе, а россказни Кончиты не имеют ни малейшего значения. Так что хватит рефлексировать, это не "отчёт своим действиям", - неожиданно, если не рявкнул, то повысил голос определенно.

Уже знаешь последние новости? Тоже считаешь меня трусом и слабаком? В лицо одно, за глаза - другое. Это свойственно всем итальянцам? - Было неприятно услышать, - сдержано ответил Хесу. - Понимать, что выжил из дому и места работы. Нашёл из-за чего и кого переживать. Сплетен в поместье было достаточно, а поскольку гости далеко не навсегда, небольшое событие в жизни Марио никто ему вспоминать не будет. Всегда нужна подпитка новым поводом, новые шокирующие события. А таких не будет.

Остановившись у дверей комнаты Моралеса-младшего, Марио занёс руку над полотном закрытой двери и постучал. Чума сама искала его. И подкараулила с тыла - но отнюдь не подкрадываясь и не неожиданно. Садовник уже был запуган "характерным шорохом" беды, пришёл черед воспитания неопределенных с точки зрения самой чумы сантехников. Как оказалось, только отпусти - и начинают шалить без присмотра. Эффектного вязания в личинку не последовало. Пока. Всё-таки "в положении". Скрепив ладони между собой, временный хозяин комнаты смотрел с укоризной. Да, на метр ниже, лет на двадцать младше. Нельзя дать слабину. - Заходи.

Улицы Лондона, 17:20 Как правило это происходит в более юном возрасте, но в позднем обнаружении таланта нет ничего выходящего за рамки обыденного. Как это, например, обстоит с потерей мастером Пеннивортом своих умений, - машина остановилась на уже знакомом перекрёстке, однако, похоже в этот раз магесса вносить коррективы в планы не собиралась... или, во всяком случае, решила повременить. - Кроме того дар артефакторики никак внешне себя не проявляет, и нет организаций, занимающихся целенаправленным розыском таких одарённых. - Сложно полагаться на одно наитие, когда ты молод и не знаешь, чего хочешь... - в этом смысле Инквизиция была и благом и проклятием, и орденом защиты и клеймом на лбу. С другой стороны, артефакторы не были опасны для окружающих в случае необуздания своего Дара. - Мне кажется, в будущем, могут и появиться. У каждого события есть своя причина - и Кето упрямо не видела подозреваемый источник в радиусе действия. Не хватало знаний, о чём так навязчиво напоминали ей каждые минут пятнадцать. Да и сложно бороться с презумпцией виновности самого Александра. - Надо будет проверить те две семьи из вашего списка, у кого также есть близнецы, - пожалуй, и здесь уже собственная мысль казалась нелепой. Чем, в мягких тонах, поделилась с артефактором затем.