Rеi

Судя по результату применения такой противоречивой дисциплины, первой скрипкой в оркестре внутри головы этого человека была паранойя. Прекрасный инструмент, нивелирующий тщетность бытия. Эта ночь пыталась быть скучной, но, НО!, она была в руках Сашеньки. Или не совсем в руках. В любом случае, вампирица ликовала! Девушка медленно кивнула, заметив пистолет, и села в пропитанный временем и бензином кусок железа. Не конфликтуй, не провоцируй.. чему учат хорошеньких тепличных детей обеспокоенные родители? А, не ходить по ночам, не садиться к незнакомцам в машину, не сообщать номер банковской карточки.. - Вы так спокойны, - наконец, подала голос незнакомка, чутко прислушиваясь к новой реальности.

- Что ты п-предлагаешь? - идея, как рациональнее распределить имеющиеся в их руках временные ресурсы, сейчас точно не помешала бы. - Всё очевидное делить на два или двадцать два, - отозвалась подопечная. - Мне потребуются все карты после путешествия к артефактору, мистер Блэк, мистер Рид, - последний был в курсе, хотя и не догадывался о цели. - Я пойду туда, куда вы направите меня. В конце концов именно вы наш начальник. Инициатива наказуема, оперативник уже давно запомнил это. я ещё кое-что припомнил из визита госпожи Ириссы, - голова неопределённо качнулась в сторону и поднятая в воздух кисть повторила движение загадочной гостьи - Жест упрощает овладением Даром, мистер Мёрфи, - пояснила разговорившаяся Кето. Вероятно, усталость на всех действовала по-разному, ослабляя самоконтроль. - Часть обучения вне зависимости от располагаемых сил, гораздо проще подчинить разум телу, его языку. У некоторых оно остается на уровне привычки, рефлекса. Гречанка же и не щурилась, что тоже часто встречалось - мозгу психологически нужно было сжать мышцы, чтобы повлиять на природу вещей. Рука сжимается и ручка пишет. Небольшой обман, тренирующий самоконтроль и воображение, а также веру в собственные возможности. В подростковом возрасте порой случался слом, и то, что дети творили безнаказанно, вдруг подавляется лавиной стыда и зажатости в стенах монастырей и специальных церковных школ. Особенно это происходило с теми, кто уже в сознательном возрасте был пойман или открыл свои способности. - И ещё, - леди сохранила все ту же невозмутимость, несмотря на собственную инициативу - открытую и привселюдную. - Я делегирую вам, мистер Блэк, вопрос о замене оперативника Грейвса. Человек, явно не заинтересованный в результате, станет лёгкой мишенью для проникновения в разум или более простой манипуляции. К тому же, данный специалист не обладает опытом работы с такими особенными обстоятельствами. И это ещё тактично обошли сторону морфия и ярко выраженной невротичности, то, что заставляло гречанку утаивать некоторые свои мысли от высказывания - ей не хотелось провоцировать психические приступы. Как то мысли о личности весьма непростой дамы, ставшей объектом столь пристального внимания после смерти. В другом, её мнение совпадало с мнением мисс Нойман, особы незаурядного ума.

Зайчик, зайка к кошке, она уже отзывается...) >_< Мироощущение Сида. И рискну примерить образ белых..)

- Конечно, мисс Йелич. Но я могу приехать за вами и позже, если так будет удобнее, - после недолгого раздумья прозвучал тщательно взвешенный на невидимых весах ответ. Девушка вполне допускала мысль, что никаких срочных дел на этом месте преступления у её потенциальной попутчицы не осталось, а тратить время магессы попусту желания не было. Девушка вопросительно взглянула на Бенедикта - фактор времени просчитать будет сложно, и, вероятно, кто-то кого-то будет дожидаться в управлении. Помолчав, бледное подобие южных кровей добавило совсем на другую тему: - Я бы хотела напомнить, - обратилась она по большей мере к Патрику, как лицу, непосредственно задействованному в сборе улик, о которых речь пойдет далее, - что могут быть ложные следы. Эти.. существа гораздо сильнее, умнее нас, и фактор времени на их стороне. Если подозрение в магическом воздействии на рождение тройни подтвердится, то фактор был колоссальным - два-три десятилетия подготовки и воплощения. Если по части криминалиста, артефактора, судмедэксперта или инквизитора во главе с мистером Блэком группа была подобрана профессионально, то о себе маг крови не мог сказать подобного - силы и опыта ей определенно не хватало. Вероятно, она была подобрана довеском к Патрику, чтобы не проходить всю процедуру смены Назирающего. Инквизиции следовало отправить куда более опытного и сведущего. Лет на двадцать старше. Йелич мрачно подумала, что никогда не ставила слишком высоко своё непосредственное руководство в Лондоне и не без причин.

- Садись. - он распахнул перед вампиршей дверь старенького отечественного авто и посмотрел в глаза. Взгляд, несмотря на абсолютно не похожие черты, до боли напоминал взгляд одного знакомого католика. - Так тихо...- неизвестно, что могло бы испугать сильнее - звуки борьбы или всепоглощающая нормальность тишины и ночи. Саша обернулась и облизнула сухие губы. Опасность не угрожала, любопытство вело вперед... чёрт возьми. Её время стремительно истекало - она слышала, что сердце билось ровнее. Она видела глаза, знающие, опытные, видели многое... и её Маскарад не выдержит даже мало-мальской проверки. Вкус фиаско отдавал порохом и селитрой. И горел ярко небесными цветами. - Мне надо позвонить дяде, он.. у него охранное агенство, - видимое колебание девушки ночью вполне естественно - вот так просто садиться в машину к незнакомцу, неизвестно куда и зачем... из большого ворота свитера выглядывали одни глаза. Карие, живые, тёплые, глаза заплутавшего, испуганного, обреченного...

- Ба, да ты не иначе как забрела на марафон по заводскому району этой дождливой дыры под названием Лондон! - ирландец широко улыбнулся и шагнул навстречу Кето, одним движением спрятав медный перстень, который до того так же задумчиво вращал между пальцев, в нагрудный карман, - Но всё равно лучше, чем промозглые до корней сосен леса Доминиона, а? Кето с запозданием подняла голову, едва ли не столкнувшись с благоухающим мистером Мёрфи. Фотографическая память его подвела - далекий от благопристойного вид гречанка приобрела гораздо раньше и не смогла - или не захотела - что-то с этим сделать. Проблемы мужчин и дам высокой морали её никоим образом не обходили. Что требовать с инструмента Его воли. Остроты, уверенности, точности. Сознание выцепило слово "дождь". Дождь, шум.. Разве...? Не так важно. - Убили констеблей, дежуривших на двух из трех мест преступления, - запыленный взгляд скользнул по фигуре к глазам. - Так что... Что? Диалектическое фиаско. Речь никогда не была сильной стороной иностранки, не проявившей особенного интереса к культуре промозглого Доминиона. Ей смотреть в глаза было легко и делала это всегда - чего не выносили обычные люди, теряясь в мыслях, требуя немного свободы. То, что пугает существ коллективных, затаенный первобытный страх погибнуть. Потерять тонкий культурный слой над подсознательным и малопривлекательным. - Это затянется. Кто бы сомневался. За спиной потянулись и другие - тяжелые шаги инквизитора, острые каблучки леди. Кирия кивнула патологоанатому, следуя к месту назначения. - Мне все равно, где убивают, - трупы и магические следы вряд ли могли оставить разное впечатление, будь то лишенные половины лица, обмороженные, сваренные, распятые, придушенные и много других... Большой опыт для едва вышедшей из детской поры. - Мисс Нойман не желает отправиться с нами? - напомнила о решении инквизитора по делу Пенниворта. Хотя каким образом могла она бы расположить старшего артефактора... впрочем, мужчинам виднее. Воспитанница школы монашек, продравшейся через кусты малинника.

Идем со мной. Есть одно безопасное место. Под сильными руками ощутимо дрожало тонкокостное, жилистое тело, с внушительным опозданием посыл достиг мозга. Остановись. Безопасное место. На незнакомку словно накатил откат, она обмякла и только тревожно всматривалась в тёмную ночь, туда, где остались другие. Только бы все же не устроил бойню... - Мне страшно, - абсолютно искренне прошептала, прижимаясь, но не уточнив, что причина разнилась от предполагаемой. Увести её было делом совсем несложным, вверившей свою жизнь благородному, почти вымершему (и благополучно переродившемуся, но это частности) виду мужчин. Ребенку Луны было даже интересно, что человек подразумевал под этим.

Смертные вовсе были не так трусливы, как о них могли думать. Кто-то же должен был противостоять монстрам? -У-уходите! - она могла бы трижды обогнать этого смертного, но позволила себя поймать, заключить, безумную, безумно теребя струну естественной вражеской связи к Ласомбра как таковому. Ну и чудище, однако... Где-то внутри мерзко хихикало прошлое, настоящее и будущее. Девушка в беде порывалась уйти, тянула с упрямством тягловой, увести этого благородного подальше от места бойни.

- Доброго утра, мисс Нойман, мисс Рид, - приветливо отозвалась тень за спинами святого Ордена. Удивить собравшихся проницательных дам она могла бы разве что вчерашним туалетом, потрёпанным и пыльным, но в остальном ничто не выдавало бессонной ночи, нездоровый образ жизни или происходящего в экипаже. Рутина. Постоянство. Но хоть кому-то эта ночь пошла на пользу - кирия тоже была женщиной, и умела подмечать перемены. Жизнь продолжается. Кивнув ещё раз, гречанка направилась к кабинету Бенедикта. Подол мазнул ступени, зажатая в кулачок ткань едва ли приподнимала его над камнем.

Я делаю, что приказано. - безразлично ответил он, совет был безусловно хорош, но, к несчастью, трудно выполним. - Решение надзирать за магом не было моим, не заблуждайся насчёт моих.. - это слово он выделил особо. - ...желаний. - Лезть в душу вам тоже приказано? Разум - да. Сердце - да. Но души ни один рыцарь Ордена не смел касаться, пока первые два были в порядке. В том, что подобает для работы. Безоговорочного служения. Это был не их уровень. Богословы расходились в божественном, в существе искры души... Дети спорили о том, чего не предствляли себе наяву. А то, во что превращалась душа одного ребенка далёких южных солнц можно было только догадываться. Столько смертей. Столько перемен. Или. Или, поглядывая на впитавшие утреннее манера камни брусчатки, Йелич находила ответ. Но он бы инквизитору не понравился. Девушка поёжилась, обнимая себя за локти. Напряжение между магом и его массивной тенью несколько выматывали, усложняли и без того непростой день. Стоило экипажу остановиться, как представитель младшего поколения спешно покинул салон с нотациями и нравоучениями. Прелый запах лошадей с новым порывом ветра... солнечный луч... булочки с корицей. Запах роскоши и дорогих духов. Табака. Специй. Удивительный мир. Другие, по скупым дневникам, вроде прочтенного ночью, были однотонны и не располагали таким многообразием оттенков - от прекрасного до отвратного, от пресного до пресыщенного.

Если хочется сказать что-то еще, скажи. Не нужно сдерживаться. Ты, верно, и не представляешь даже, как это приятно. - низкий голос завибрировал как-то особенно проникновенно.- Перестать, наконец, с-сдерживаться. Как бы то ни было, тело и психика реагировали надлежащим образом на провокацию. Механизм, отточенный поколениями и поколениями, под тонким культурным слоем - сонма низменного, агрессия, опасность и... ответ. В личное дело было занесено далеко не всё из памяти кирии. Идеально ровная спина качнулась назад, когда расстояние перешло в сверхинтимное пространство - Патрик не учёл, что, подавшись вперед в тесном экипаже, его колено уже скользнуло по колену подопечной, обтянутого сероватой от пыли тканью. - Это знание не стоит твоей инсигнии, - вопреки лёгкой улыбке, немного нервной, смысл был донельзя серьёзный. - После этого дела я снова переведусь на дредноут. Выбери себе что-нибудь попроще. Мой совёт тебе.

Ты - ревнуешь. Ревнуешь! Вот что читалось во взгляде впитывающей губкой слова инквизитора. Если женщине полагается быть наблюдательной, и ловить оттенки, которые и сам вещатель не способен подметить. - Как скажешь, - отозвалась в привычной покорной манере. Младше, слабее, глупее, должна ровняться на мудрость старших. И презирает, и не видит достоинств. Сущее наказание. - И чего же я желаю? - с вызовом отозвалась кирия, с минутку побыв покорной. И теперь каждый новый тяжелый вдох приносил облегчение. Видящий злое нутро потенциального отступника насквозь должен иметь ответ и на этот вопрос. А внутри себя она задавалась другими вопросами. Простираются ли законы человека на всю длань запредельного.

Вот хоть кому-то помогало это "спокойно"? СПОКОЙНО?? Часто-часто дыша после пробежки и головокружительного падения на мягкое тело, пытаясь совладать с сухим комком в горле, а заодно и слезть с него, судорожно отползая назад загнанной ланью, Сашенька подняла затравленный взгляд на невозмутимого Будду и захлебнулась. Воздух царапал гортань, лёгкие, до приступа кашля. - Й-й-йа н-н-н-не-з-з-знаю ч-ч-что экхт-т-то б-б-было, м-меня х-х-хотел уб-бить.... - она наяву видела щупальца, и те, казалось, отражались в больших, обращенных с безумным коктейлем чувств к мужчинам, глазах орудием смерти. Глаза расширились, и жертва ядерной физики, как могла, попыталась встать и дать дёру дальше. Увидела нож и стало ещё страшнее. Но тьма, затаившаяся где-то за каменными барельефами, тьма, на которую то и дело оборачивалась, виделась гораздо худшей встречей.

Экипаж очень злых Одарённых, к кому никто не хочет подсаживаться - С тобой что-то сделали в школе? Ведь у тебя находится дружеское участие для тех, кто вне ордена. В чем дело? На душеспасительный порыв гречанка долго думала, что ответить, да как, трудные слова вспоминались с трудом и царапали своей непроизносимостью. Каждое последующее слово могло быть гвоздём в гроб, только ещё непонятно, в чей. - Может быть, в отсутствии тщеславия на почве собственного превосходства? - Йелич говорила медленно и в прежней своей манере. - Этого у вас, северян, более чем достаточно - оно тяжелое, душит, вы и сами задыхаетесь, но тяжело тянете ярмо и гордитесь своими страданиями, туго воспринимаете новое, что может облегчить вам жизнь. Вас Дар только развращает, усугубляет эти черты характера, когда весь остальной мир считается за младшего брата в своем имперском величии. А на практике тот же Лондон - место и для лентяев, для не слишком умных, отлынивающих от своего долга, тонущих в смертных грехах, с вбитыми крепко идеалами у тех, кто держит трон на своём горбу, и их отсутствия у тех, кто хотя бы немного повыше. За редким исключением все такие. Женщины, от одного вида мага крови падающих в обморок, но в сумерках приглашающих к себе домой за процедурами красоты, чтобы муж меньше проводил с любовницами - теми же клиентками, только распустивших волосы из тугой причёски, констебли, упустившие из виду смерть товарищей, артефактор, чья защита была поддельной и никто не обратил внимание, никто не удосужился перепроверить в своей паранойе, и ты, всю свою энергию обративший на тотальный контроль одного подопечного мага. Ни друзей, ни женщины, ни детей. Кулак, поднесенный к губам, приглушил лёгкий кашель - пыль залетела из улицы, поднятая спешным ритмом поездки. Вероятно, кучера спешили, пока дороги не заполонили другие... и чтобы поскорее избавиться. - Что посеешь, то пожнёшь, - первая встреча все ещё была свежа в памяти. И ничего после не могло заглушить искренний порыв, никакое воспитание не скроет суть.

В противном случае, ты бы знала, что гораздо выгоднее поддерживать дружеские отношения со мной, а не с сэром Артуром Конан Дилем. Подмывало ответить в тон, или хотя бы поинтересоваться, почему сэр инквизитор не нашел в её лице подругу, в своё время озабоченную даже его здоровьем. Но этим Кето бы только укрепила мнение в собственном ребячестве. - За дружеским участием обращайся к мисс Бирн, она не должна отказать, - гречанка не знала об особенных отношениях пары святой семейки, но они оба сегодня отличились. - Я выполняю свои обязанности перед Орденом.

Бесполезный разговор. Переделывать назидающего инквизитора карающей руки так же продуктивно, как ковать холодное железо своими руками. Да и кто давал чужестранке на это право. - Я не обижаюсь, - ровным, лишенным эмоций голосом ответила гречанка. Чтобы обидеться, по её мнению, нужно было чего-то ожидать и обмануться в результате. Зыбкая почва чувств и их последствий была не лучшим подспорьем и не сильной стороной - магам крови не нужно было оттачивать проницательность, зрение, улавливающее ложь и тайные намерения в лице недруга, проникать в глубины его психологии. В их мире существовал только вектор могущества - и фантазия его применения, наблюдательность к деталям мира не столь живого. Руки покорной воспитанницы чинно расположены на коленях, обтянутых тканью пыльного скромного наряда. Отрада сердца любой настоятельницы женской школы-монастыря, если не брать во внимание столь же пыльные, неубранные волосы. К тому же, Патрик сильно ошибался, если искал намерение каждый раз уязвить себя. Если и получалось - то спонтанно, и было приятным отвлечением от дела. Отдыхом. Хобби.

Возникла небольшая пауза. - Я чем-то оскорбил тебя? - Не помню, - она честно задумалась именно об оскорблении. Что довольно сложно, учитывая как Патрик любит глотать обиды и тем самым портить себе сердце. Внутренний мир мужчины давно был изучен. Проехать половину известного мира ещё не определяет любовь ко всему сущему. Тем более, если это сущее - люди. - А что?

Лицо Сашеньки постепенно вытягивалось в недоумении. Тонущий в софизмах ласомбра, избравший за путевую звезду гипертрофированное безумие... иногда следовало бы и помолчать. ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! ПОМОГИТЕ!!!!!!!!!!!!! Кладбище подорвал женский, раздирающий лёгкие, испуганный крик, из последних сил, отчаянный... И ещё. Ветки громко хрустели под шагами жертвы насильника, случайным образом бегущей в сторону затаившихся мужчин. Она бежала, не разбирая пути, словно бы сам дьявол гнался по её стопам, хохотал над ухом, кровь вскипела, тёмные волосы налипали на лицо, и не раз и не два она больно ударялась об острые оградки или углы могил, поскальзывалась и бежала дальше. Ближайшего, живого, настоящего же схватила за рукава и стала теребить, безумно заглядывая в глаза, в ужасе, бледная как сама смерть, задыхаясь, пытаясь что-то сказать, про н-н-насильника, уб-б-бийцу, оглядываясь в сторону кладбищенской тьмы. Молодая девушка была насмерть перепугана и бесконечно прекрасна, утопая в своём свитере, но в относительной целости. Успела убежать до т-того, к-к-как...

Экипаж злых Одарённых, к кому никто не хочет подсаживаться Насмешки над инсигнией, над короной... над тем, что составляло хоть какой-то ориентир - луч солнца в беспросветно тёмном мире мистера О'Коннелла. Гречанка размышляла над таким самопожертвованием. Впрочем, почему бы и нет. Это лучше безымянно-найденного тела под водостоком. - М, - короткое движение подбородка вверх в понимании целой фразы, сокрытого смысла, но не последнего слова. Неважная мелочь. - Я постараюсь запомнить. До следующего раза. С другой стороны, намек был весьма полезен для обнаружения сущности пустоты. Улыбка в уголках тонких губ действительно была ядовитой, абсолютно вне особенных намерений, следуя душевному порыву. Женщина обидчиво мстила за прошлое, за настоящее и будущее, поймав на уязвимости... интереса. А ведь это власть. Обоюдоострая палка. - Твоя ревность заставляет тебя жить. Но её надолго не хватит. Стоит ли её твоя инсигния, - Кето пожала плечами и выглянула в окно.

Раньше Шандор подхватил предмет одежды, в котором леди больше не нуждалась, улыбнулся, немного наклонил голову в ответ на благодарность. - Мне нужно закончить работу, мисс Йелич. Если, конечно, после совещания не потребуется ехать куда-либо или что-то ещё, как вы уже заметили. У вас есть ко мне дело, мисс? - Да, - лёгкий вздох да пожатие плеч, словно таким образом леди освободилась не от одной давящей тяжелым грузом заботы. - Но вероятно, мы с мисс Нойман встретимся с артефактором сразу после. Не могли бы Вы, в случае отсутствия в управлении, оставить сообщение? Мне потребуются улики и Вы лично. Лёгкая улыбка в ответ вышла едва ли немного смущенной, ибо мистер Рид требовался не только с профессиональной своей стороны, но ещё и личной.

Раньше Взгляд бездумно скользил по выщербленным каменным ступеням, площадке подле склепа, ярко-зелёной траве, серо-голубому небу, остановился на закутанной в его сюртук изящной фигуре. - Мистер Рид, - в точке пересечения, кирия обратилась первой, немного раскрывая сюртук, словно непритязательное платье было чем-то достойным внимания. На деле - просто отпустив его, позволяя вольно падать с плеч. - Ещё раз благодарю за заботу, я согрелась. И... позвольте спросить Вас о планах после совещания? Кроме тех, что могут появиться во время него. Вопрос не был праздным. Как и всё, за чем довелось застать кирию в последние сутки. Позже, в экипаже Нужно было снова попытаться поспать. Нет. - Ты хотел поговорить, - все недосказанности следовало прояснить ещё до прибытия в Скотленд-Ярд. - Я слушаю. Что подразумевалось "здесь и сейчас". Греческая ледяная принцесса отвлеклась от тех же видов за окном, от тех же улиц, тех же людей, разных внешне, одинаковых внутри.

- В таком случае, воспользуемся методом испанской инквизиции - господь наверху всех разберёт? - клыкастая ухмылка пролегла на бледном лице, однако тут же угасла, - Или же устроим ночь кошмаров... - не щупальце, а вполне себе обычная рука нырнула в складки одежды и сняла с петельки слегка вычурные ножны серебряного меча от Сержа, - ты, оказывается, отлично с этим управляешься. Пора поддать нашим инквизиторам огоньку. Перспектива насилия была нудотой, тошнотой и самой жаренной печенкой в мире, один запах которой мутил хуже трупных миазмов. - Не хочу, - вдруг заявило капризное существо ночи, вертя подарок и, похоже, не собираясь расставаться с ним. В тусклом свету сверкнула цепочка с лилией. - Я могу подождать здесь. Причинять лишнее насилие, пускай даже ради того чтобы не поднимать весь город на уши, когда следом придёт огонь и боль... Знали ли безумцы, что будут гореть, ещё тогда? Знали. И их манило.

Гречанка, ничего не сказав на последние события, возобновила свой путь наверх, где возницы уже давно мрачно косились в сторону кладбища, а оно неспешно выжидает шанс стать востребованным у благородных семей. Возможно, не далее как сегодня, можно провести статистику. Ладони придерживали мужской сюртук на плечах, гладили шершавую ткань как кошку, оставленную у печки спать в зимние холода. Утро непритязательно зазеленило преисполненное сплошными плюсами пространство и рисовало по лицу солнечными мазками. Абсолютная противоположность.

И чего вы хотите этим добиться? "Дети", читалось в весенних глазах вместе с аналогичным вопросом. Кето уткнулась носом под тёплый ворот, на краткое, но достаточное ей мгновение. Растянуть этот цирк по времени, расшаркиваясь, уточняя, стремясь выверить документально своё право рисковать... Никакой истинной страсти. Ах, Италия. Как же далеко на север, в дремучие времена, забралось твоё неразумное дитя.

Согретый теплом его тела сюртук лёг на плечи магессы, когда та уже повернулась к выходу. - Вы замёрзли, мисс Йелич, - негромко сказал мужчина, убирая руки, чтобы не докучать юной леди непрошеным прикосновением. Леди застыла, где была, и сведенные плечи вернулись к стану безупречной осанки. Тепло жадно впитывалось кожей, белая ладонь прижала к себе плотную ткань на плече. - Благодарю, мистер Рид, - так же, не нарушая заданный тон громкими словами. Кето обернулась на слова Кьяры дождаться результата. Три пентаграммы. Три возраста. Три ипостаси. Матрона, девушка, ребенок. Три градации могущества. Может быть, а может быть, и нет.