-
Публикаций
324 -
Зарегистрирован
-
Победитель дней
54
Тип контента
Профили
Форумы
Календарь
Весь контент Rеi
-
Капелла. Около полуночи. Вуаль вдовы заполнила прожилки… как суперклей. Шабаш. Эффективная движущая сила на узах крови, на знании, на фанатизме, на агрессии. Угроза – реакция. Инстинкт. Неприглядное безумие. Или десяток сторожей уже за спиной. Глотнув чересчур много из разных источников, молодая каинитка металась в самой банальной из всех дилемм – добра и зла. Рука тверда, но под глазами проступают первые гранатные зерна. Саша убрала оружие и шагнула к продолжающему бормотать свои молитвы старику. Он ранен. Телохранитель заступил обзор, елозя на коленях. Саша коротко оглянулась, и отбросила внушительное тело подальше. Игра за двоих. Хрустнули ребра, и человек затих, и в изъеденном червями мозге мелькнуло удовлетворение – его не должны тронуть. Упал. Сдался. Пора в больничку, переоценивать профессию. Жену заводить, детей… Ближе нельзя. Они не должны умирать. Переломанные, побитые, с нервно трясущимися руками, стоит Солнцу зайти за горизонт – но живыми. Таблеточек-укольчиков на всех хватит. Привычки конфликтуют с моралью обычного человека, с такой любовью взлелеянного Натали. Она обычная. Просто… аллергик на солнце. Он пытался исцелить их. Они не оценили… Вздор? Разве кому-то было плохо от молитвы... Сестрица Фрейи с яростью сбросила со стола резонирующий кувшин на столе, но благоразумно отступив от темной лужи. Их личная ртуть. Если это было «ненавижу», то очень жалобное.
-
Капелла Что ж, в таком случае, - старческая, на удивление твердая, рука разлила по трем маленьким чашечкам содержимое кувшина. - ты знаешь порядок, брат. Пей. Третья безмолвствует, растекаясь по выщербленным серым плитам. Очи доле, лицо скрывает капюшон, руки свободно опущены вдоль тела, и в ладошках-раковинках нет ни дрожи, ни подвоха. Чистое серебро пульсирует, формируя обращенный против них, смиренных, треугольник ненависти ко всему не-сущему. Они говорят: «расследование». Три стороны зеркала. Карие очи не поднимаются до пустышки, дабы не познать разочарование бесцельного поиска. Это не та сторона. Что безмолвно – резонирует фальшивой нотой, и россыпь букв формирует чересчур длинные, напрочь лишенные смысла слова. Эта игра иного плана, и с каждым вдохом, накал проходит глубже, оживляя заржавевшее за ненадобностью нутро. На мгновение пространство расплылось вслед за ведущими по полотну пальцами, перемазанными благородной умброй, сепией, огнем светоча и кофейного воздуха. Темная сиена в глубине, обтекая контрастную фигуру капеллана. Они говорят: «пей». Пей – это как? Зубы прокалывают кожу, вампир замещает боль и страх сладострастием. Социально-биологический договор, позволяющий особи-донору выжить в недружелюбном ему мире Тьмы. Морская пена на ультрамарин, море, пей, но у этого серебра своя нота. Оно обесцвечено, обесценено, оно радий, монацит, исчезающее чернило. Скользнет по горлу и зашипит – мама в детстве дула на коленку с перекисью. Мамы у них больше не было – у кого за давностью лет, у кого по трагическому течению обстоятельств. Некому успокоить. Голос требователен и груб как хлеб. Гулко разливается под потолком. Таят своё дыхание двое по разные углы треугольника, в их пузырьках разлит чистый яд. Александра настолько тиха и неприметна за чёрной спиной, что и под бдительным взглядом убедила бы всех забыть, показав мир без маленькой тени с белой маской. Это Шиллер играет? Скорее, Корнелюк. Или мыши скребутся. Он говорит: «прости». Едва уловимо дрогнула щека в реакции КРАЙНЕЙ степени интенсивности на раздражитель. Её ЗАСТАВЛЯЮТ отступить на шаг, приподнять ногу и отпустить в полуметре от прежнего местонахождения. Смазанные формы, движения, перетекающие в защиту. Глухую, болезненную. Гул стал сильнее. Уже набат. Она никому не хотела зла. Слабые, теплокровные, но пышущие угрозой до умопомрачения, до тошноты, вибрирует вода в сосудах под песнь веры в крови очередных фанатиков, всё громче, сгущаются тени, быстрее и ярче... С сухим треском прогремел выстрел. Через несколько секунд – второй. Сатин Ласомбра застилает живой, бегающий взгляд на мертвенном застывшем лице.
-
Вход в ботанический сад. 09:00 У входа в ботанический сад замаячила странность – впрочем, наблюдай кто за этим буйствующим справочником по ботанике, таковых обнаружил бы гораздо больше – неделя изобиловала событиями. Явилось несколько изгоев, выползали жуки.. У нынешних людей времени и ресурсов на покорения неведомого попросту не было. Не бороздили корабли вселенную, ни большой театр, ни зарубежье собственных поселений. Естественный виток в развитии человечества. Один раз приняв это как факт, относиться к происшествиям становится гораздо проще. Странность эта оказалась высоким белым мужчиной без признаков культурного наследия последнего десятка тысяч лет. Без одежды, без оружия, без… вообще без ничего. Кроме бороды и выступающих на коже бисерин пота. Пески – его кров, его защита, его вода и пища. Больше на многие мили не было ничего. Пески постепенно раскалялись и жгли ступни. Доктор Садлер сорвал ближайший наиболее безобидный лист, выглянувший за ограду сада и сунул в рот. Внутрь не пошел - оттуда доносились характерные звуки движения, даже продирания сквозь зеленые препятствия. Доктор несколько секунд задумчиво пережевывал лист… и направился в другую сторону. Враждебная флора вполне могла избрать его самого питательным белково-соляным раствором. Вереница шагов мерно засыпало ветром. Пустыня не статична, это живой многомерный план существования, всегда изменчивый, неукротимый. Пока были силы - шел, вдыхая через нос. Щурился. Дорогу осилит идущий. Могли бы и поближе выбросить. А то аккуратненько на место положили, где и взяли. Всем бы такую старательность – у доктора Садлера малейшая погрешность в местоположении инвентаря заканчивалась… очень быстро заканчивалось для неряхи его продвижение наверх. Шаг сменился мерной рысью. И сейчас бутылочка слез интернов и лаборантов очень бы пригодилась в пустыне. Очень.
-
In nomine Patris. Et Filii. Et Spiritus Sancti. Amen. Сердечко гулко дрогнуло в груди в дыхнувшем на них тепле жилого, не тронутого тленом, не оскверненного каином, чуждое. Оно могло ранить. Хотелось вжаться, хотя бы микрон негостеприимного пространства оставить без себя. Обращенный взгляд к непримечательной плите, вон той, с выщербленным краем, позволяя взглядам бойцов веры оценить вытянутое, казалось бы ещё несформированное тело неоперенного птенца, порывистого, неразумного, посмевшего просить, нет, смевшего только молчанием своим дать понять о желании найти приют, едва уловимо дрогнул прежде чем вновь потухнуть. Кроткость. Честность. Истина в молчании. Кто вы? Ответить, что вампиры? Какое громкое пошлое слово. Мужчина, разумеется, главнее. Женщины ведают тонким за его спиной. Как всегда. Кувшинчик особенный, тихо вибрировало серебро королей в нем. Каинит с упоением припоминал это разливающееся в воздухе тревожно-сладковатое ожидание, эти встречи незнакомцев, настороженные, неприветливые, припорошенное будничным на крепкую ладонь. Мальчики определенно знали, зачем существуют те самые палочки под видами трости на их поясах, но как в Гарри Поттере скрывающими собственные стальные волшебные артефакты. Мальчики ведали очень интересными пузырьками. Как неудобно-то… Внутренняя улыбка, преисполненная игривой роли, разогнала тьму неуюта.
-
Сепия. Просыпающийся мириадами оттенков сепии песок времени, застывший в причудливых колоннах и батик мраморного свода, когда нет ни малейших сил отвести взгляд от наброшенных на головы сетей ротонды. Ода радости. Урежьте желтым, маэстро. Пусть будет много Солнца здесь. И неподдельное проступило сквозь маску почтения и благочестиво опущенных плеч, ведь и серая келия подходит для молитвы, для совершенствования, но не гений архитектора, не его мысль, наперегонки с ветрами перемен. Отвлекает... Можно понять Павла, что задержался. Можно. In nomine Patris. Et Filii. Et Spiritus Sancti. - Amen, - беззвучно отозвался хвостик процессии.
-
Однако ручки отливали синевой уже вовсе не трупной, быстро и правдоподобно замерзая. Саша поднесла их к губам, поглядывая на рассудительную покровительницу прекрасного. Молилась. Одно мгновение младшенькая даже думала прикинуться немой, но проехавшая за ними машина и шлейф радио из открытых окон заставили передумать дитя, наделенное даром речи и даром перебирать тонкие струны человеческой души отпущенными на волю ветра снежинками слов. Поверил Валентин - поверят и другие.
-
Мальтийцы Рука поднялась, чтобы постучать в массивную дверь, но на мгновение замерла в воздухе, когда ласомбра обернулся к Саше. В его взгляде проступил оттенок вопроса. - С тобой всё в порядке? Он не мог не заметить, как та немного болезненно морщилась от резких движений головы. Словно мёртвое тело вновь научилось испытывать боль. - Мигрень, отец, - почтительно прошептала камарильянка, заметно сникнувши при довлеющем на них храме. - Не стоит вашего внимания, это - тоже часть порядка. Лукавый огонек ещё вспыхнул на горизонте событий в обращенном к ласомбра взгляде, да и погас, уступив место неловкости и тревоге. Девушка отступила на шаг, рассудив, что в их трио пусть лучше будет три угла острых. - In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti, - зима пропитывалась дыханием укрощенного безумца. Но сородич чувствовал, что чем больше он силился быть как все, тем ближе проявлялась новая грань, вязкой смолой закипая в темном, куда менее привлекательном сердце. И он радовался приходу. Он выжидал.
-
В общем, просто старайтесь не заходить на тему слишком уж вовлечённых в подробности религии вопросов. И да, креститесь при входе слева направо, пятью пальцами, - сородич собрал пальцы горсткой, чуть прижав большой палец к ладони, - сначала ко лбу - In nomine Patirs, к груди или животу - et Fili, к левому, а затем правому плечу - et Spiritus Sancti. Без шуток, ловила каждое движение и слово, слегка прищурившись, кивая. Мигрень мягко выпускала из своих когтистых тесных объятий, стекая под белыми ладонями Фрейи, и хотелось просто застонать в блаженстве, расправить плечи, встряхнуться... Насладиться собственной предусмотрительностью. - И поставьте телефон в режим тишины, - дополнил список провожающий чётки в глубинную тьму. Предмет этот значил для его величества Тени больше, нежели просто купленный за несколько долларов сувенир в монастыре под видом освященной радости с горы Афон. Надо сказать, что у Сани с этого монастыря была пара вязаных брояниц, привезли - и те не жалили. Возможно, Тот, кто находился за их знанием, давал заблудшей душе ещё шанс, смиренно терпеливо ожидая, пока та сможет оценить высший дар Веры. Или нет. Тут бы взять да напомнить о нечестивом присутствии многоуважаемым братьям и сестрам, точнее отче и сестре, благостью обделенном, но тех, похоже, и в первый раз трудность совершенно не вдохновила запомнить. В худшем случае, думала Саша, любовно проведя пальчиком по металлу, свою слабость она обратит в силу. Но князю придётся постараться чтобы скрыть присутствующее от вездесущих журналистов. Каин, да он собственноручно придушит неоната. От мыслей, обращенных в сторону вместе с легким поворотом головы, вслед за уходящими за поворот авто, мигнувшими алым, веяло могильным мхом и вечным покоем. Бледный подросток неопределенного полу, мысленно примерял роль наиболее благочестивой камарильянки, поддевая ботинком асфальт.
-
Сложно не верить в то, что может немилосердно прижечь. Любой познавший это дело вампир перешагивал черту веры - он знал, что за догмами что-то стояло. Сотни имен, ритуалов, суть одна, одна душа трансцендентного. То, чего смертные были напрочь лишены, слепыми котятами тыкаясь в писанные книги. Или отрицая их догмы. Впрочем, у вампиров тоже хватало своих заморочек. Каины, Патриархи, Джихад.. в какой-то момент принятие обеих сторон запутало Сашу, кто во что верит, кто что презирает и отрицает, и в приличном обществе она предпочитала прикидываться тумбой, ластящейся к изящному стульчику. Отсутствие необходимости говорить способствовало наблюдательности.
-
Тореадорша подтянула сестру к себе, сжала в объятиях и прошептала: - Не ходи к плохому дяде. Плохой дядя тебя обижает. - Я обижаю больнее, - прошептала маленькая дияволица в ответ, вздохнув с затаенной улыбкой и обняв куда приятнее щупалец. Секс тоже был лишним - тереться друг о друга или прыгать, имитируя вакханалию, было мыслью ещё менее привлекательной, чем решение присоединиться к человеческому ужину. Кровь требовала провокации, расширения границ, столкновения греха с моралью - но не на своем же примере. Своеобразная гуманитарная помощь. - Сейчас для посещения может быть закрыто - обычно музеи работают при свете дня. не стоит недооценивать их власть над умами. Особенно мягкими умами, ищущими опоры и поддержки. - Я обещала защищать систер от их влияния, - с нежностью промурлыкала Саша, подняв взгляд к Анникен. Получилось несколько по-детски.. как и всё в последнее время.
-
- Один маленький девичий секрет и мы закончим нарушать покой, - она подмигнула Фрее и положила руки на плечи увлеченного самодисциплиной вампира. Дочь приютившей матери всех местных безумцев ласково прошептала у уха: Болтай и смейся сколько тебе будет угодно. - В треснувшем зеркале может отразится Ласомбра, - руки скользнули дальше и обвили шею, и абсолютно искренне сжали в объятьях. Прости, прости, прости-прости! - Но и зеркало в ярости так легко разбить... Подрастает юная гарпия? Разрушать покой она научилась перфектно, бросив слово или два. Игриво прикусив ухо, Александра рассмеялась и спрыгнула поближе к Анникен - ловя её взгляд и можно даже сказать поддержку. Неразумная, каюсь, обещаю следовать этикету родителей и систер. - Не злись, я практиковалась в слове божьем, - сказала она наверняка обозленному вампиру. - Вы, кстати, надумали, что мы будем делать с капеллой? Там сейчас месса? Тайные встречи, тайные ритуалы с жертвоприношениями? - бойко оглядываясь, злополучный капюшон водворили на голову. - Язык мой - враг мой.
-
Четыре кольца туго обвились вокруг рук и ног малкавианки, вздёргивая её в воздух, словно пушинку и переворачивая вверх ногами, так что пышная шевелюра превратилась в метёлку. - Так что ты там говорила за епитимью? - его пальцы коснулись бледной щеки, а голова склонилась на бок. Валентин словно оценивал рыбку, угодившую в его сети. Две большие черничные луны во тьме сверкали не хуже проклятия Ласомбра. Знакомое положение - Каин, раз -сот - проба силы напряжением мышц, но больше интереса к плотности тьмы. Почти кровь на губах. Дальше сопротивлялась уже из приличия, без звука взывая к совести рыбака. Тот, к слову, не первую ночь выходил с неводом, старухою умученный. Растрепанный, пальто встопорщилось, глаза печальные. Когда молчание неприлично затянулось, наконец, послышалось проникновенное, тающее на губах сладким осадком, но вредное по своему настроению: - Извлекла, блин, из сети лукавого... врачебного искусства есть едина - возвращение здравия болящему, а образ врачевания различен... ибо по различию недугов в каждой болезни прилагается приличный способ врачевания; так и в душевных болезнях... по множеству и разнообразию страстей, необходимым делается многообразное целебное попечение... Маска серьезности треснула звуковой волной смеха, хотя последнее было более чем серьезным вызовом. Оба знали, за что. - Мяу...
-
Мальтийцы Его рука змеёй скользнула вперёд, когда он возник за спиной у незнакомца. Или незнакомки? Капюшон был одним точным движением сдёрнут назад, а Валентин скользнул чуть в сторону, пряча за смехом в голубых глазах скрытую напряжённость, словно у взведённой пружины. Дверь никуда не годилась. Капризная Сашенька мысленно предложила реставраторам ещё подумать о пластиковой белой, мстительно раздумывая о возможностях их обнаружения и мести. Или хотя бы позвать Сержа и показать ему это безобразия - да, дела веры, но он ведь должен понять её праведный гнев! Белое к колоннам... Редкому прохожему казалось, что подросток просто глупо уставился на очередной каменный пережиток несомненной важности, похлопывая по карманам в поисках сигареты. Прохожему было за шестьдесят. Подагра и гипертония. Саша прижала два пальца и отсалютовала невкусной добыче - никогда не обижала людей старшего возраста, сказывалось воспитание. - Анни, а... - смазанной змеей потянулась за шалящей рукой, закончив мысль уже верхом на Валентине. У того не было шансов. Он мог всё отрицать, но шансов не было. Не то незнакомец, не то незнакомка, радостно проворковал на ухо: - А вот и мы. Крепко охватывая ногами туловище сородича, запрыгнув мгновение раньше сбоку, ему же норовила сломать шею, ну, может, чуть-чуть, приняв максимально удобное для того положение. Малейшее усилие... И победоносно растрепанные волосы нахала! Саня подняла вопросительный взгляд на систер, слегка отстранившись от шеи: - Дальше что - эпитимью накладывают?.. Я не помню...
-
Быть может, роза в волосах, но тут уже на грани пошлости. Тебе не пойдет кричащее... Ладно, пойдем же, нас паладин заждался. - Пока не проработаешь весь концепт - я не разрешаю строить против меня козни, - с чувством собственного достоинства отозвалась заключенная в круг прекрасного. Взгляд нехотя соскользнул с профиля на дела будничные, лежащие по правое плечо Анникен. - Да, плохая идея заставлять его ждать. Очень плохая, очень старая идея. На голову не самой святой сестры опустился черный капюшон, из-под которого едва выглядывала темная прядь волос. Александра нарочно выбрала противоположную от храма сторону, и теперь оглядывалась в поисках знакомого плаща.
-
Ты расстроилась, я все вижу. Это из-за меня? Прости, солнце. Последние дни совершенно выводят меня из колеи. Из меня детектив как из носферату балерина. - А может вы действительно с папенькой злоумышляете против меня? - подозрительно-подозрительно сощурилась. - Или ты ревнуешь к нему? Но в силу непреодолимой тяги к прекрасному жертву нужно сначала красиво упаковать? С бантиком и в новых туфельках, - рассмеявшись, изобразила ладошкой цветок где-то на виске. - Нет, во имя Каина, какой бантик. Я этого не вынесу... В приступе, девушка закружилась от невыразимых тягот бытия и припала к стене спиной. С губ сорвался последний, преисполненный печали вздох: - Ах...
-
И не переживай так, мое солнышко, я уверена, мой дорогой папенька сделает все, чтобы ты не дожила до столь преклонных лет! - Фрейя расхохоталась и вопросительно взглянула на сестру. Александра поперхнулась, невольно дрогнув и опустив подбородок. Любой намек на эмоцию, на живость давно неупокоенного тела, сполз с холодной лица с темными провалами вместо глаз. Свет, идущий от оставленного особняка творил удивительные метаморфозы восприятия. Поступок Смирного обретал в разумности. Элизиум не умеет в правду, в откровенность, в угрозу, а значит это шутка, просто шутка, отпущенный на свободу разум.. хотя бы изредка. Секунды через две дрогнул уголок губ. Почти улыбка, сведенная ожиданием. Они свернули в сторону моста. А за ним уже и Садовая. "Асфальт бы поменяли, центр города", раздраженная мысль не добавила радости. Ладонь мягко вошла в металлические челюсти, оставаясь в кармане. "Покойся с миром, смертное дитя, да благословит Господь руку, несущую погибель ушлепкам". Áve, María, grátia pléna... - тихонько пропела Анникен напоследок. - Я почти поверила, - тихо объяснилась, смущенно подведя свою реакцию под другое, под экскурсию. И тряхнула плечами, гордо взирая на систер. - А потом можно прочитать Нод с паперти. Концептуально?
-
Расхочешь выходить - покатаемся еще!.. - Принялась уж было возражать Фрейя Сестренка тем временем поднесла объятые пальчики к лицу и с каждым новым словом всё пронзительнее заглядывала в светлые глаза, ладонь Фреи тем временем укрыла от зрителей ухмылку. Ну же, нууу... Ожидание пропитало воздух получше любой магии. Но про покатаемся - нужно запомнить. Правда, во вкусы всеми любимого солнышка не входило соблюдение ограничений по скорости. но сдалась безудержному напору сводной сестры, - Ладно, пробежимся, непоседа Солнце, я старая! Пойдем скорее, пока меня не догнала депрессия. - О, пошли-пошли, - не стала медлить сестренка, забирая от свидетелей голубоглазое сокровище северных морей. - Это малый возраст - недостаток, мысли шире! Пока, Костя. Привратнику дружелюбно помахали ручкой, словно не к священникам в объятья собирались, а только на шоппинг. - Мне дожить до твоих знаний - ещё постараться, - в яблочном саду статуя христа.. христы раскрыла объятья, отступая назад. Едва заметное облачко воздуха слетало с губ. - Пойдем, там будет красиво. Попросим Валентина провести экскурсию.
-
Думаю, тот святоша-меченосец уже на луну готов выть без нашего блистательного общества, систер. Ммммм?.. Я подвезу! - Ты обесцениваешь мой вкус, мои желания? - самую малость угрожающе предположила младшенькая, ловя каждый взмах пристальным взглядом. Но личико переменилось, стоило завести разговор о машине. - Давай пройдемся, что тебе стоит всего десять минут пробежаться со мной по мостовой? Парковка займет больше времени, да и я расхочу выходить... Пойдём, сегодня сильная ночь, - глаза её возбужденно заблестели, и то самое совершенное творение, небрежно сметающее любую похвалу, оказалось в ладошках Александры.
-
Парк?.. Капелла?.. Шопинг?.. - На последнем слове блондинка в сомнениях взглянула на часы, - Пассаж на Невском закрывается в девять. Как и времени - не все храмы работают круглосуточно, тем более в холодное время года. Человеческая лень - не то константа движения, не то серьезное препятствие, если ты с ней уже давно расстался. - Ты неподражаема, - Саня протянула один наушник себе в ухо, спрятав провод под волосы, искря улыбкой с противоположной стороны зала. - Делай свой выбор мудро. Так, кажется, старцы говорили в одном небезызвестном фильме. Кружок религиоведения включал в себя мораль из "Индианы Джонс". Поп-культура тоже была весьма и весьма полезной, если она все равно - неотъемлемая часть родного поколения.
-
Готовься быть пешкой не зная правил игры. Очерченные на белой коже брови приподнялись в легком изумлении. Восхитительное.. - Как будто я знаю другие роли, - из рассказа католика выходило, что не ему мысли вкладывали совсем не те убийцы. Слова вспыхнули всеохватывающей неприязнью - к бессмысленному маршу словно 1 января с кончиной под березками, и чтобы весь мир содрогнулся, к нелогичному, повсеместно нелогичному поведению Сержа, неестественного князя, когда не в одном уме вставал вопрос о его, скажем, легитимности у власти, шутка, словно Брежнев в конце своего правления, к словам колким и жалящим, к тому, что Виктор ничего не знает и только имитируют духовную близость... Социальный договор. Утка та ещё... Поплакать на плече? Вампиру? Марионетки. Чёртовы ослепленные марионетки. - Всё узнаем, - улыбнулась, подведя итог.
-
Возможно будут вас ждать, я бы ждал и был настороже узнав что мой агент попал в руки противника. Так что они или лягут на дно либо будут настороже. - Они нас и ждут, - безмятежно улыбнулась, сунув руки в карманы и слегка вытянув вниз - кожа упругая, кулачки острые. - Я бы ждала. Его отправили с расчетом, что поймают и он назначит встречу. Он прост. Он глуп и ограничен. Он слаб. А если стороны не две, а три? Сашенька чмокнула кровного сородича в щеку. Хотя не биолог - и неясно, сохранилось ли в их телах что-то общее на родство после такого обширного стажа дегустации.
-
- Сотрясение, жить будет. - Это же.. - девушка попыталась вспомнить. - Нейрохирургия? Серьезно получилось. Надеюсь, скоро поправится. Вампирша прикусила губу... Подумала о чучеле католика, не по уставу на повороте в коридоре, ласково улыбающимся во сне... О чём-то хотел предупредить, но приуныл. Потом о капризах женских... О картинах. Об уничтоженных документах. - Будь осторожен, хорошо?
-
О шерстяном что людей дерёт как дикий зверь, если моя догадка верна, то обитать он должен в районе Москвского Парка Победы. - Мы уже с Валентином договорились про капеллу.. - несколько сконфужено пригладила волосы на затылке. прихваченные невидимками. - И пора бы уже добраться до твоего поручения. И до своего собственного, добавила Саша про себя с легкой досадой. - Да, - что-то припомнив, племяшка опустила взгляд на свои ботинки. - Католик там в порядке? Сильно помяли?
-
Хорошо, так быть может кто решит прогуляться по парку для сбора сведений о нашем неизвестном? Саша обернулась. - О каком из? - обычный, ничем не примечательный мысленный поток, воспетый ещё Джойсом, оказался вещью куда более понятной неожиданной смены темы. - Почему именно по парку?
-
- Богатство, сила против верности и веры, роскошества власти и тихое подаяние, теплое молоко, общинность, дисциплина, псы? Псы господни, гонят знанием стадо, обернутые ветошью, - она глубоко вдохнула пылинки с комнаты. - Единственные, кто обличен официальной тайной властью курии... Но на Мальте - курсы английского, - шарик лопнул, выдав что-то совсем иное. - В Санкт-Петербурге долго не хранилась музыка доминиканцев. - Хорошее пророчество, - плечики дрогнули в томлении. - И тамада интересные. Даже после смерти. - Не знаю.. просто так. Саша тихо рассмеялась и ойкнула, прижав два пальца к виску - эхо клокотало в не менее капризной женщине. - Рисовала с моего лица, - довольно фыркнула юная галатея и присмотрелась повнимательнее к Микки.