Rеi

- Забирайся. - Кивнул он доктору, в прицеп, у дальней стенки которого, разместились его спутники, вместе, с если не спящей, по весьма флегматичной преторианкой. - Напомните, до общины день или два? - забрался в кузов и пересчитал свой детсад. Пятерня взъерошила и так далекие от порядка волосы, запуская побольше воздуха - Раймонд сомневался, что поездка по пустыне будет приятной. Но они были с людьми, и людьми опытными. Хотелось верить, что все это было действительно так прозаично.

Издевательства в тоне не заметили, поэтому ответили пока еще более-менее спокойно, но коротко: - Случилась собака Динго. - Ааа… - понимающе протянул хирург, и, забирая от Рены одежду, ухмыльнулся. Резвый кузнечик унесся дальше, спасенный старейшиной от двух злых дядек. Тем самым лишив себя возможности получить квалифицированную помощь. Столбняк, инфекции – не, не слышали! Но. Дальше будет обида, явственно нарисованная на лице Кросса. Что же. Он предупреждал. И об этом тоже. Не далее как часов девять назад. Раймонд сверился по часам, сменив одежду наверняка на наследие одного из уже мертвых. На этих двух смотреть без ухмылки было невозможно, и последнюю согнать с лица не удалось – пришлось отвернуться от кабины. Твердую землю он намеревался покинуть последним.

- Я.. попробую уснуть,- охрипшим голосом пробормотала Рита. - Кажется... таблетка подействовала. Она и впрямь чувствовала себя разбитой и уставшей, хоть слезы и перестали, наконец, течь. Легкомысленное уютное одеяло наползло девушке на плечо, заключая маленькую колибри в кокон тепла и покоя. Ева будет рядом, пока не выровняется тихое дыхание, пока целительный сон не окутает исколотое сознание. Будет рядом. Так просто. В любовь террцы не умеют. Союз, общее время, интерес, общие цели – более подходящие формы взаимодействия между людьми. Без обид, без надрыва, без слез, ссор и кровоточащих сердец. Но попробовать стоит. Вдруг хотя бы ей повезет? Может… и самой стоит. Попробовать ещё раз.

Об этом пусть расскажет сама, - слова спотыкались и с трудом продирались сквозь стиснутые зубы, контролировать свой темперамент оказалось нелегко. - Я само внимание, - учтиво напомнил Раймонд, тон которого едва-едва ли не был издевательским. Пока ещё. Скрестив руки на груди, он рассматривал недоразумение с ног до головы и уже сложил определенное впечатление о характере повреждений. И жгуче желал узнать, каким образом Алексис их заработала.

Док! Алексис нужна твоя помощь! - звучно, но внешне совершенно спокойно проговорил Алекс в проем входа в ангар, не заходя внутрь. Хирург наблюдал за перформансом за лобовым стеклом старенького грузовичка. Надо сказать, с некоторым интересом наблюдал, отвлекшись от созерцания за спящей сном утомленного праведника Кэтрин. Нередко наблюдал за спящими. Тот же наркоз, но за последним исключением, и сон для него был цикадным колебанием альфа-ритмов, кривая сердечных ритмов, дыхания… Цифры. Сухая статистика. Расслабленные лица. Но все равно остается отпечаток личности – самая яркая эмоция, которая меняет лицевые мышцы, создавая маску-индикатор настроения и характера. Он читал эти лица. Все они читали. Скосил взгляд на программистку снова – зов Алекса, кажется, её не разбудил, да и сам хирург скорее увидел призывной жест юриста. Не должны были отвлечь и тихие шаги – водителю понадобится много сил, и нечего их тратить на пустяк. Спи, маленький совёнок. Тем более что сейчас может быть очень шумно. Засунув руки в карманы, он неспешно пересек ангар, не озаботившись взять аптечку. - Что случилось? – светски поинтересовался Садлер у разведчицы, слегка наклонив голову и щурясь от яркого света.

Кивнула несмело, дрогнув от сдавивших горло слез. И Ева не психотерапевт. Не знала даже, стоит ли что-то подсказывать, кроме как… забыть. Не знала, что будет более жестоким приговором. Свой опыт можно назвать... разве что специфическим. А поэтому просто притянула чуть поближе к себе, заключая боль влюбленного сердечка колибри в круг своих рук. И все остальное не имело значения. Обнимала ли тебя, Рита Дрейк, мама, когда было страшно? Целовала ли в макушку, как это делала Ева? - Он знает?

Ева! - вырвалось вдруг. - Мне так больно! Вот тут...,- рука поднялась, тыльной стороной покалеченной ладошки коснулась груди.- Словно.. Что-то рвется там... Ева сняла ладонь с головы Дрейк. Зашуршала постель, на которую опустилось ещё одно тело, немного выше от первого, так, чтобы дать возможность синенькой выбрать – смотреть в глаза или нет. Равные по маркеру, и по общей беде. Делеции. Одна ладонь все ещё была колыбелькой для щеки Риты, а другая сжала острое плечико. Идешь поближе? Да, это больно. Словно кто-то раздирает когтями. Можно много придумать подходящих слов чтобы описать все оттенки боли. Потому что по-доброму не бывает. Не у них. - Тодд? – прозвучало с некоторой надеждой. Зайчик… иногда мог быть проницательным и без кинетики. Так правильно. Не вторгаясь в личное.

И еще много непроизнесенных вслух определений в собственный адрес. Нет, таких не любят, нет ничего странного. Речь делеции ускорялась, а ладонь другой столь же медленно продолжала сминать собой светлые, бунтарски стриженные прядки волос. Кажется такой самоуверенной, а на деле – все они ранимы, выпав из родного Гнезда и родной среды. Где правила игры были выучены, где были знакомы возможности их обойти. Вопреки желанию, одеяло все же упало на ножки Риты – Ева почти физически чувствовала её внутреннюю дрожь (психокинез: 28). - Писать программы ты тоже научилась не с первого раза, тем более что это две такие разные области, - как механик, Ева все же имела дело с огнем, с техникой безопасности, а вот программисты были начисто лишены всего приземленного, они творцы, создатели, в случае перегорания обращались к другим специалистам. Ева вспомнила радтаракана – и то, как Фьюри, смеясь, отнесся к некоторому промаху в отношениях с ним. Это правильно. Это заражало. Помогло справиться с последствиями утопленного кара. Ещё не прошло время брать с комбата пример. И самой… как-то полегчало. Галлюцинации не повторялись. А здесь, в темноте, им никто не мешал. И не осуждал. - Я верю в тебя, - прошептала, пресекая сбивчивые определения. – Ты никогда нас не подводила. Ты могла взломать систему на Темпоре, придумала, как спасти Тодда. И сейчас все получится. Дотошно перепроверишь каждый алгоритм. А кухня… Была такая поговорка «первый блин комом». Ещё подчинишь эту технику, так, что она в твоем присутствии будет играть любимую мелодию. Угроза первоначально предназначалась турелям, но и плита сойдет.

Но при всей кажущейся похожести они все же слишком разные. И потому лишь добавила, чувствуя вину и неловкость за свои слова: - Я.. уже в порядке. Почти.. У тебя, наверное, есть дела... Не обязательно присматривать за мной.. Уголки губ слегка дёрнулись в улыбке. - Тебе я нужнее, - светлые вихры пощекотали вторую ладонь, опустившуюся на голову. Осторожно соскользнула на затылок и там застыла. - Что случилось? Голос опустился до тихого, едва воспринимаемого, осторожного интереса, ни в коем случае не навязчивого. Этого Ева боялась как огня. Здесь и сейчас сделать что-то неправильное. Разбить хрупкое равновесие ещё одного человека.

Вытягивается на сбитых за ночь простынях и смотрит на свои руки. Слезинки медленно катятся по вискам, срываются и падают на измятую подушку. Зажмуривается с надсадным вздохом. - Спасибо, Ева...,- находит все же сил отозваться на заботу подруги. Присела у головы и осторожно стерла пальцами влажную дорожку. Нарушение личного... но, может, так и правильно. Наверное.. ей и самой бы не помешало. Прикосновение. Можно было судить по себе. И по тому, как две делеции стремились в сложной ситуации чувствовать друг друга. - Хочешь, укрою? - тихо спросила, не повышая голоса в уютной, хоть и чужой темноте.

"Что ты с ним сотворила, женщина?" - явно читалось в нём вкупе не столько со злостью, сколько с охреневанием чистой воды. Другой причины, способной вогнать Айзека Флинна в.. вот в Это, биолог представить себе не мог, но и эту вообразить толком был не в состоянии. Причина разбито кивнула под взглядом комбата. Плохо было не то, что Айзек пил, а то, что не контролируемый порыв двух недосталкеров приобрел последствия такого масштаба. Не меньший уход от реальности и раздражение, направленное на всех и вся. Самозащита против всех и каждого. За Дёница. За уход. Некоторым нельзя обладать свободой. Фьюри мог бы помочь ей исправить хоть что-то, но разрываясь между Ритой и преодолением осуждения комбата, прокаженная выбрала первую. Ей нужнее. Если Айзек не решил отравиться алкоголем в гордом одиночестве. Слезы текут и текут, даже сейчас, когда стихла боль, после обнадеживающего прогноза врача, застилают дорогу и неловко задевает плечом за дверной косяк. Маленькая фигурка дергается, отшатывается и снова продолжает свой путь, лишь слезы текут сильнее. Антидепрессанты? Может быть. Потому что у самой не получится уже никак остановить этот мокрый поток. На плечи опускаются ладошки и мягко сжимают их, направляя худенькую фигурку на её пути, куда бы не вел. Эффективная защита от дверных косяков, неожиданных ступенек, но не средство от женских слез. Едва ли могла сказать и сделать больше, чем таблетки в баночке. - Пойдем в комнату, - подбодрила делеция. Ты не одна, Ритка, не сейчас.

Принцип неопределённости Гейзенберга ангар, полдень julia37 & Rеi

- Лучше б приглядывала за подругой.. От слов доктора Рита заплакала сильнее, все также беззвучно, лишь худенькие плечики сильнее затряслись. От того, что ругался, от обиды за его, пусть и правдивые, но не менее злые слова, от того, что уже не справлялась с истерикой, накрывавшей ее все это утро. Сильнее задрожали вытянутые руки, светловолосая голова склонилась ниже, не желая ни на кого смотреть и видеть их осуждающие взгляды, в попытке спрятаться, скрыться. - Ай, пожалуйста, - не оказывая сопротивление, качнула головой, понимая, что перечить и переубеждать.. ну, на это хватило ума даже ей. Умолчать что-то в духе "не вредничай". Не тогда, когда это направлено против Риты. Прохладные ладони накрыли голову второй делеции и мягко привлекли к себе, не задевая протянутых за милостью рук. - Не слушай его, - тихо прошептала в аккуратное ушко. - Сейчас станет легче. Серые глаза скользнули по фигуре доминанта. Когда замок был открыт, оказать первую медицинскую могли и они с Фьюри.

Зайчик просто заткнулся, вторя своему командиру по части... экспрессии ответного взгляда. Во-первых, потому что доктор Флинн был чертовски пьян в недавнем прошлом. Несложно догадаться, почему. Во-вторых, потому что он был не менее чертовски привлекателен… Темная сторона силы была большим испытанием для податливых умов. - Рите... нужна помощь, - тихо дополнила рассказ командира, не отходя от синенькой ни на шаг. Оставаясь подле. Вторила Фьюри, словно второй динамик той эпохи, когда звук пилили надвое для достижение объемного звука.

Ева. Добрая, верная Ева, всегда готовая помочь, когда это нужно генетической сестре. Но сейчас, ошалевшая от боли и испуга, вторая синяя не могла сполна осознать ее поддержку, брела послушно за ней и сбивчиво бормотала какие-то глупые слова объяснений и оправданий. Так ведомая стала ведущей, поводырем. По-матерински бдительным, только разве на ладошки не дула, из-за бесполезности дела, успокаивая словами и пытаясь остановить словесный поток. Ты не виновата. Это все не имеет значения. Всё будет хорошо. Айзек поможет. Ещё чуть-чуть. Вот поворот. Лестница. Мы почти пришли. Ещё немножко... Дверь в медотсек впустила пациентку и её спутницу в белые чертоги. Глаз царапнуло знакомое пятнышко на полу, пока вела Риту к кушетке. Ещё немножко. Ева вопросительно посмотрела на Фьюри: правда ведь?

В медблок! Сейчас же. Давай, - он осторожно подтолкнул делецию в спину, - Мы с тобой. Кто? Куда? Зачем? Сознание застыло на изуродованных ладошках. Покачнулась от толчка и обернулась, с детской обидой взглянув на доминанта, будто тот был виноват в ее беде. Но все же двинулась с места, пошла, медленно и неловко ступая, заплакав сильнее, но беззвучно. - Что случилось? - дым из кухни проник в ближайший коридорчик, в котором к процессии присоединилась и Ева - нижняя половина нано ещё осталась на ней, тогда как верхняя списала позади, как хвост или шлейф. Девушка переодевалась, услышав тревогу, но извещение заставило её забыть обо всем и метнуться на два уровня выше. - Рита... - боль на заплаканном лице и красные руки, дым от чего-то сожженного.. пазл сложился. Ева мягко приобняла подругу в желании помочь дойти. И больше вопросов не задавала.

19:05, ночь Одно парковочное место пустовало, а на его месте красовался внушительный след от шины, описывающий крутой вираж. На складе отсутствовала одна нано-броня. В холодильнике один йогурт из упаковки. В комнате Евы – один питон. И сама Ева. Проводившая взглядом Тодда и Ди. Решила не отрывать друзей от их занятия, что бы оно ни подразумевало. Как-то погас порыв идти к секретарю. Потому что ему маленькая делеция тоже была не нужна. А то и совсем бы помешала. Была не готова ни к его совершенству, ни к насмешке в уголках глаз и губ. У многих террцев голова предназначалась для плодотворной мыслительной работы, а за её неимением… делеция не умела справляться с эмоциональной сферой. А значит… а значит осталось ещё одно незаконченное дело. К счастью, за пределами Гнезда. Её уже не выбрасывало случайным образом в местах пространственно-временного разрыва, но ощущение все равно было неприятным. Словно вымывает откуда-то изнутри, тянет, манит… Неисправима. Ева оставила мотоцикл рядом с аномалией и шагнула за воображаемую красную линию. Неприятно ныло под ложечкой. Совесть. Слабость. Обида. Надоело. Иначе действительно пора тянуться к снифферу. Она оказалась у странного вида конструкций посреди поля. Традиционное обрядовое жилище индейцев апачи – вспоминала все больше и больше фактов об их жизни, словно успела защитить научную работу. Но. Это были не апачи. Совсем не апачи. Фотограф суетился вокруг модели, и не в одиночестве, здесь явно происходило что-то увлекательное, но... совершенно лишнее для Сатар. Вроде бы незамеченная, она попыталась вернуться в тот город, в котором они уже отметились с Тоддом. Но не вышло. Город любви в 2045 был совершенно не тем, каким казался по картинкам. Неожиданно серый район, спешащие на работу люди, не было и намека на флер старинных зданий и вечных чувств. Можно было вздохнуть свободно. Монмартр её бы придушил, на Елисеевские полях просто бы проплакала, потратив время ни на что. Это место аккумулировало. Расправило сведенные плечи и заставило поднять голову. Вывески пестрели на французском, торгово-деловой район Парижа был суетлив и напоминал ей родную станцию. Вот чего ей не хватало. Контроля. Суеты. Кто-то резко выхватил делецию за предплечье и увел с колеи, на которой она вполне рисковала погибнуть. Автоматика трамвая не была рассчитана на пришельцев из прошлого. Девушка пролепетала что-то, напоминающее «паргдон», глядя на незнакомца виноватыми серыми глазами. Терра стерла границы между расами и народами, но некоторые слова сохранились в сознании людей унилингвы. Он что-то строго спросил, так и не выпустив незнакомку, словно та порывалась вернуться обратно. Она разозлилась, насколько вообще умела – неужели и здесь будут читать нотации за сталкерство?! Да ну вас… всех. Коротко дернув головой, словно где-то в шее закоротило, она вырвалась и посмотрела на часы. Свои часы. Их было две пары. Одни ловили время местное. Другие, старые, не электронные, отмеряли полный круг жизни под настоящим солнцем. Хронический сталкер из цикла в цикл был готов к путешествиям. Следовало торопиться. Евро отлично котировалось в этой стране. Хотя на старые образцы продавцы косились с легким недоумением. На заказ ещё с большим – протянутый на бумажке немой девушкой с темными кругами под глазами. «C2H6O» И много. Интересно, а делала ли она переводчик с унилингвы на остальные языки? Но спирт был только первой частью безумных покупок… Объяснить большинство других лекарств на жестах было куда сложнее. Но весьма увлекательно. С рисунками. Да, усложняла себе жизнь, но это помогало отвлечься… И, конечно же… магазин сладостей. Вес получился внушительный на выходе из последнего. Парижане удивленно проводили нагруженную, как дедушка мороз делецию, спрятавшуюся в ближайшей подворотне. Время подарков. Пускай сегодня у колобков будет Рождество. Ночь, безумные звезды и подарки. И тихо-тихо играющий в наушнике Синатра.

Serpienta -- : -- Люди не спрятались от неё в своих стенах. Нет, этой леди не нужно приглашение, ей же не помешают никакие запреты от тех, кто позволил случиться непоправимому. Она была здесь всегда. Сила, аспект мироздания… и её шелковый проводник. Смерть очень придирчиво отбирает своих носителей, как эстет, как ценитель, как... мать над колыбелью вселенной. Падение на уровень ниже и глубже – где за хламом повседневного и надстроенного скрываются базовые инстинкты. Обволакивают дымкой хрустально чистый разум и ведут, задевая наитие, лаская уверенность в себе. Неслышно она скользила по мрачной комнате затворницы к единственному действительно живому существу, до последней шерстинки настроенному на борьбу. Пробудится от неглубокого сна от неслышной, но такой ощутимой её поступи, отразит взволнованным биением сердца приглашение вступить в Игру. Змей приподнимается чуть выше, быстро-быстро пробуя на вкус пропитанный страхом воздух. Малейшее колебание на темном полу заставляют мышцы сжиматься в сладкой истоме. Зверек, размером с небольшого кролика, истошно запищал и метнулся к выходу. Чей-то закат помогает встретить новый рассвет. Змей уползает из комнаты. Она победила. [Выживание: 10]

Брифинг-зал, 19:00 + Позволь мне встать, - глухо произнес, отводя взгляд от таких посторонних сейчас темных завитушек за девичьем ушком. Дрогнула, словно удалось забыть факт физической близости, и все же посмотрела в сторону Флинна. Как ребенок, который верил во всепрощение взрослых и сильных. Верил. Преодолел неверие. Влюбленная делеция - ужасно смешно. Дважды влюбленная делеция-сталкер... В последнее время слишком много внимания было уделено личному. Чем она занимается вместо работы? Трелям чувств, которые пытаются объяснить глухому. Интересно, а придумали инъекции от внешнего мира? Изгою достаточно просто жить, и вот сейчас соскользнуть на пол, чтобы не мешать другим. Ещё какое-то время будет чувствоваться тепло. Придумали. Снифер. Послушание - разве не этого хотят? Можно попросить у Дёница, он не откажет. Можно попросить... чтобы всё забыть. Механик быстрым шагом покинула зал общих собраний, с ровно поднятой головой, словно проглотила штырь. Нужно поговорить с Тоддом, и.. пожалуй, всё. __________________________ Опассссность. Инстинкт сильнее голода. Иногда удачно сочетающийся с ним. Волнение... нет, эта добыча не дассстся так просто. Могла бы сжать теплокровного хищника в тисках, чувствуя, как под мышцами трещат и ломаются кости, а затем проглотить, но сссслишшшшком шумно... Раздраженно покидает поле боя. Как победитель. Только выживание имеет значение. Бесшумно скользнула по коридору яркая лента, в тишине вечернего покоя отыскивая тот самый запах и то бьющееся сердечко. Никто и не заметил, как змей забрался сквозь приоткрытую дверь в новую комнату. Оно здессссь....

На кухне в холодильнике действительно обнаружился пакет молока. - Угощайся, красава! - лаборант придвинул поближе к "гостю" блюдечко с молоком. Красава тем временем явила себя во всей своей двухметровой красе, легко соскользнув вниз с металлических каркасов гидропоники. Комната пахла растениями, землей, хранила дыхание теплокровных существ и сохранила тонкий, едва уловимый аромат потенциального ужина. Источаемый запах под теплой шкуркой и быстро-быстро бьющееся сердечко... ммм. Пёстрая лента скользнула по полу, не обратив ровно никакого внимания на перемещение человека к терракому, его уход и приход. Молоко едва ли могло заинтересовать не жаждущую, но голодную змею. Воды возле растений было предостаточно. Хотя, может, иссскать стоило не здессссь... [Выживание: 10^^]

Ди тут же захлопотала вокруг установки, подготавливая специальный раствор для проращивания семян и питания рассады. - Тарбузы я уже посадила, а змееогурцы надо обязательно рассадой сажать, чтобы не расползлись, и ежеманго тоже. А здесь будет местечко для лягушрцов... Вы ж мои хорошие! Кажется, она совсем забыла о своем госте. Но гости не забыли о ней. Теряясь в зелени гидропонной установки, на молодую дупликатку взирали своими желтыми глазами, периодически втягивая пробу воздуха раздвоенным языком. Заметить синеватый gps-маркер на хвосте зеленого змия в зелени можно было далеко не сразу. Новое движение в сторону некоторых экспериментальных образцов...

Это долгая история, я мог бы рассказать её в пути. Должен же кто-то будет показывать дорогу? - Не откажусь услышать, - в полголоса заметил Раймонд, заодно перепоручая Дару в руки... в эти руки. - Есть необходимость осмотра мальчика? - старик, похоже, обладал определенной компетентностью в этом вопросе. А если и решать такие дела, то здесь и сейчас. И это "сейчас" боролось само с собой и очаровательно морщило опаленый вчера носик. Инициатива тоже была её. Хм, достаточно много инициативы для человека с таким послужным списком. Похоже, хотя бы с кем-то психологи Полиса не ошиблись.

Ну, как единственный оставшийся преторианец, - заметила девушка. - Я должна в первую очередь обеспечить здоровье и безопасность гражданских лиц, вот только получается у нас всё наоборот, - невесело добавила она. - Я не об этом, - хирург поморщился, и в голосе сквозило легкое раздражение. - Я о действиях в Полисе в чрезвычайной ситуации. Как старший и единственный врач, здоровье и безопасность обеспечивать тоже мне. Ха... забыл как зовут, в счет не шел. Пока ещё. Последовавшее молчание преторианки доктор мог расценивать как ожидание разрешения. В конце концом существовало не так много вариантов, что с ней можно было сделать быстрее, чем без неё. Немного. И голова отказывалась их генерировать. Видимо, во имя лени... - Можно и сейчас, - руки скользнули на затылок и под плечо, помогая приподняться. - Посиди минуту-другую, чтобы не было головокружения. И я перевяжу лицо до завтра. Раймонд потянулся за бинтами и наткнулся взглядом на ножки Кэтрин. А через секунду та дала о себе знать в звуковом диапазоне.

Стоит ли рисковать своими людьми в этой пустыне полагаясь на случай, Раймонд? Здесь даже воды нет и с насосом вряд ли удастся разобраться до вечера. Поехали с нами. - Спокойно предлагал старик. - Здесь не далеко, два может быть три дня, до Огастоса. По дороге должно быть озеро. В общине вы сможете отдохнуть и мы соберём припасов в дорогу. - Док, он дело говорит, - внезапно подала голос Дара. - У нас шесть бутылок воды на девятерых и не известно будет ли и дальше так везти с колодцами. - А каков протокол у преторианцев в таких ситуациях? - задумчиво уточнил хирург, механически занимаясь своими хирургическими делами. Пальцы плавно сместились к области за ушами и шее, прогоняя по богатой капиллярами и артериями области загустевшую кровь. Куда более ласково, чем мог бы. - Нам повезло, что мы увидели ваш костер. Не знал о той общине.

На юге с этим проще. - Поведал аксакал сумевший выдержать не тривиальное зрелище, при этом не падая в обморок и не хватаясь за сердце (Сила воли: успех). - Там почва лучше и можно найти животных. Крысы, тушканчики, дикие собаки. Это место... возможность передохнуть и укрыться от непогоды, для караванов с нефтью. Юг - это замечательно, именуемый дедушкой, но не то. Майло Раймонд видеть не мог, но узнал по голосу. - Мне нужно думать о них здесь и сейчас, - сказал он. - И на протяжении всей дороги на запад. Легкий кивок головы в сторону четверки оставшихся в ангаре. Судя по шевелению, этим вопросом занялся только он. А что и к чему у влюбленных - тайна за семью печатями.