Rеi

Явили миру совсем не то, что хотел воспеть какой-то весьма паршивый поэт довоенной поры, а последствия пластической хирургии в боевых условиях, с помощью тупого консервного ножа. И хотя доктор сделал всё, что было в его силах, после снятия повязки даже красноватому, приглушённому веками свету не удалось найти пути до глазного нерва. Не стоило уточнять, что проблемы начинались гораздо раньше, чем просто непроходимость сигнала до или по глазному нерву… Целью было восстановление именно защитных функций соединительной и эпителиальной ткани. Пустыня, как ни странно, никуда не делась. И диктовала свои условия. Зрелище все равно было… из потустороннего. Демоница, чёрт возьми! Дара могла услышать, как кто-то прислонился к стене рядом с ней, сев на землю, и за плечи мягко потянул к себе. Глаза можно было закрыть. - Давай, не бойся, - подбодрил хрупкую преторианку ста скольки-то там килограмм положить голову ему на колени. Дядя не обидит. Рабы работали. Обслуживали будущий домик на колесах. Муравьишки! Дарочка постигала забытое последними поколениями её генетической цепочки удовольствие от лимфодренажного массажа. Не хватало овощного коктейльчика после процедуры. Ох, как не хватало. - Где в пустыне добывается пропитание? – спросил Раймонд у бедуина, продолжая разгонять застоявшиеся жидкости мягкими круговыми поглаживаниями.

Хорошо. - Облегчённо ответила Дара героически поборов желание кивнуть. - Лучше не видеть ей... Девочкам вообще не полагалось видеть. В силу душевной хрупкости или отсутствия на то возможности. Пустынные розы в суровых условиях. Обнаженные, сочные, но хрупкие. - Открой глаза, - последние сантиметры бинта слетели с лица и Раймонд замотал их в рулон. Что-то влажное осторожно промакнуло область нижних век. Сейчас будет чем полюбоваться.

Садлер внимательно следил за преторианкой, дабы та не проявляла героизм и чрезмерную стойкость духа… и согласно качнул головой. Самому себе. Вроде бы не врет (проницательность: 42/40, провал). - Заживает хорошо, - ободрил хорошую девочку за примерное поведение. Та, похоже, даже не пыталась расчесать раны под бинтами. - Кэтрин далеко, - на всякий случай предупредил, бросив взгляд в сторону ангара. – И надолго. А теперь не шевелись. Есть вопросы? Повернув голову слегка на бок, хирург принялся слезать лишние узелки и петли шовного материала, где без этого было не обойтись. Кропотливая, приятная работа, сопровождаемая порой не самыми приятными тянущими ощущениями. Для самого пациента. Повязка на глазах будет последней. Последний бастион, который ещё только предстоит обнажить... и превозмочь.

Может поближе ко входу в ангар? Так посветлее Может, и посветлее. Трогать все равно не даст. Переходящее знамя держали за ладонь уверенной рукой. Он видел женщин. Он видел женщин с начисто содранной кожей. И эти лоскуточки надо было возвращать на место. И видел Дарочку в расцвете сил – когда она, шутя, поддерживала штангу, под которой пыхтел белый воротничок лаборатории Полиса. Она сильная девочка. И в делах медицинских он был её командиром, злым полковником, а не сердобольной подружкой. Всех микробов на руках ошпарил антисептиком. В этой время Даре предложили сесть у стены, а старику – встать со стороны входа в ангар, чтобы не загораживал солнце. Раймонд присел на одно колено рядом с пациенткой и начал разматывать бинты. Пальцы приподняли подбородок для удобства зрительного осмотра, наклонили вправо, потом влево. Что же, ткань прижилась. Под глазами – тяжелые синяки. Перепревшее в условиях пустыни лицо задержало влагу, и теперь носик у Дары являл собой ещё более выразительную черту её индивидуальности. Впрочем, щека вполне могла с этим соперничать. - Болит? – он слегка надавил на покраснение в трех сантиметрах от шва. Болеть не должно. Вопрос в том, все ли нервы на месте… Садлер потянулся к маленьким ножницам и застыл в ожидании ответа.

Остаток собрания прошел мятежно и оставил по себе привкус горечи. В очередной раз явив людям их неспособность думать и договариваться, держаться друг за друга, а не расходиться по углам мировоззрения. Равнодушие, а потом и раздражение Фьюри били больнее всего – привыкла воспринимать соратником, по крайней мере, тем, кто всё поймет. Это отбило охоту высказываться вообще. Даже пресекать в очередной раз безумную затею с живцами… Идея начать новый цикл. Неужели мы так тебе надоели. Низшие могут принять многое. Особенно собственную боль. Мазохизм воспитывался системой и обществом. У них не было карты. Вся разведка – предвидение Вернона да визуальный осмотр. Не было чёткого плана. Не вспомнили о захваченном дроне, о том, что за какие-то часы можно сделать ещё – мастерская чем только не полна – о том, что человеческий риск можно снизить. Оснастить модель взрывчаткой, модернизировать систему управления и манёвренности. Наложить два сигнала – свой и чужеродный. Не понимают, что они не уйдут оттуда все живыми. Идея Китни, которая дрон видела издалека, либо по картинке… Смутные глаза делеции, все так же крепко держащей в руках кружку, но едва ли ополовинив её, нашли взгляд доктора. - Мы уходили с Тоддом, - пальцы погладили гладкие бока кружки. – Одни. Теперь 56%. Хотели большего, но я остановилась. И он смог. Я не хочу быть сталкером. Больше никогда. Тодд в себе уверен. А насколько хватит её самой? Голова опустилась обратно к глубинам напитка ацтеков. Ни разу не сильная. Сколько ещё делеция Ева Сатар будет расшатывать душевное равновесие доктора Флинна?

Сколько их нужно, чтобы "закоротить" одного дрона. Вся деревня? Ты знаешь, как именно они сражались с теми, кого уже поймали? - Я не знаю, Фьюри, - такие вопросы, хоть и справедливые, заставляли чувствовать себя неуютно, и голос дрогнул. Она была гостьей, а не разведчицей, которая собиралась узнать, насколько эффективно можно рисковать хозяевами. - Мне показали саму возможность, а не технические детали. К ним залетали дроны и с ними справлялись. А лучше бы и вовсе забыл. Если бы не сдерживающий фактор в виде Айзека, она бы малодушно сбежала подальше.

А что им нужно? - поинтересовалась Би. - Спирт и медикаменты, думаю, того же порядка - антибиотики, гемостатики, бинты... а дети хотят сладкого, - делеция подавила зевок и добавила. - Много.

Биолог обернулся и одобрительно ткнул пальцем в сторону девчонки. - Как вариант. Мы можем сделать стелс-броню и сами. Время терпит. Куксилась. И собиралась продолжать. С короткими перерывами на комментарии. Похоже, Фьюри решил отстранить неугодную от дела совсем. - Хамелеоны не помогут, Ди, - отозвалась, подняв голову. - Это все же не люди. Но даже если они согласятся, хорошо бы точно знать, насколько именно они сильны. Сколько их нужно, чтобы управиться с одним дроном? Пришлось повторить. - Они игнорируют любую нашу защиту. Слышат мысли лучше, чем свои собственные и могут закоротить электронику. Действуют слажено, общей силой, потому что всегда слышат друг друга. В их деревне десятка два дронов лежит. И, кажется, прежние мы уже обращались за помощью. И был обмен.

Айзек сердился либо недолго, либо недостаточно. Сталкер… будущий сталкер.. практический сталкер… и больное на всю голову разочарование всех и каждого, приняв решение найти Тодда, второго, немедленно его же осуществил, не задерживаясь для сложный мыслительных вычислений. Ева сделала несколько шагов к выходу, словно перетекая из одного состояния в другое, явственно ощущая собственный вес как нечто мало подъёмное. Теплая ладонь обвила запястье и ласково сдавила тонкое сочленение у лучевого нерва. Отвлекая. У доктора Айзека было своё мнение на этот счет. Никуда идти не нужно, разве что ко мне и на коленки… Не то демон-искуситель, не то хозяин. Не то… любящий беспокойный человек. Совесть у зайчика была. Больше, чем у всей группы. Горло сдавил спазм, но она прильнула носом к мужской шее, словно это могло уберечь её и от зависимости, и от собственных принятых решений. А может, и действительно могло.

18-00. Брифинг-зал Тоже в порядке, - маленькая ложь, но головная боль такая мелочь на фоне остального. - Я волновалась за вас. Где вы были? Где Тодд? - Волновалась? - нахмурилась, ощутив новый камушек на шее, который медленно, но верно тащил ко дну. Ей было стыдно, что... не могла выдавить из себя ни одной эмоции в ответ. Душевная апатия как откат после эмоциональных качелей. - Тодд... не знаю. Мы разошлись, и я последние полчаса его не видела, - делеция шевельнулась и посмотрела в сторону выхода. - Пойти в его комнату? Мы запасы Гнезда пополняли. Последнее прозвучало совсем кисло, а Ева уже поднялась чтобы пойти на поиски химеры. Все равно без него брифинг не начнется.

18-00. Брифинг-зал Эй, ты в порядке? - обратилась к Сатар, с участием заглядывая в лицо, ловя ответный взгляд запавших глаз. Голова закачалась как у китайского божка. Одного кивка оказалось недостаточно, или делеция над чем-то задумалась в процессе, пребывая в святом неведении о последствиях собственной отлучки. - В порядке, немного уставшая, - ладонь опустилась на диванчик рядом с собой. Немое приглашение сесть. Немного неуверенное. За своё поведение с Ритой тоже было стыдно.. - А ты? Подтянула ноги к себе, стоило войти врачу в зал. Впрочем, тот и сам не стремился обращать на неё внимание.

Час. Шестьдесят минут. Начинает думать совсем как Дёниц. Управится ли? Когда фиксируешь время, его оказывается очень много. Какие-то минуты на рабочий комбинезон. Ещё меньше на полет в мастерскую за инструментами. Пальцы касаются гарнитура, но дальше немого предостережения дело не заходит. Никому. Зыбкая грань между подчинением и привязанностью начинает раздражать. Это игры не для делеций. Хватит пытаться изображать ту, кем не является. Скорая техническая помощь выехала на мотоцикле. Отслеживая сигнал по передаче от транспондера, она просто едет навстречу, лишь изредка отвлекаясь чтобы зафиксировать новый временной разрыв. Это её территория. Check. Комки земли из-под крутого виража на торможении. Как полагается автоматике, механик был абсолютно непроницаем. Кивнув в качестве приветствия, Ева сражу же направилась к акару. Мамочка здесь. Всё страшное уже позади. *** 18:00 Террцы вряд ли знали о «Вие». Но сегодня на собрание заглянула сама панночка. Белое лицо делеции резко контрастировало с влажными после длительной дезактивации темными волосами и темными же кругами под глазами. Ева тихо прошла мимо Фьюри, словно догадываясь об ошейнике, который получил биолог от хакера, а на деле просто не желая провоцировать доминанта, села в уголке и начала разглядывать подушечки пальцев. Влагой вырезбленные завитки и петельки были несомненно самым увлекательным событием последних нескольких часов. Кроме тяжелой встречи с собственной совестью.

Уверен, Раймонд не стал бы звать просто так. Наверное это на счёт твоих бинтов, - предположил старик. Знание о медицинских способностях мужчины похоже не спешило выветриваться из головы, даже седой и давно не мытой. - Мне можно взглянуть? - заинтересовался он. - Вопрос на счет "посмотреть" - не ко мне, - ответил хирург. - Это к Даре. А трогать в любом случае не дам. После могу посмотреть и мальчика. Хотя что я там нового найду?... Кэтрин должна была Раймонду ещё один виноватый взгляд. - Или мы идем смотреть машину. Техники смогут заняться ею, пока я буду перевязывать.

- Харзам сказал, нам надо взглянуть на что-то. - робко пояснила она, глядя на заросшее щетиной, еще более загорелое, чем обычно, лицо. Сегодня ночью... Да нет, бред какой-то. Ей приснилось наверное. Быть такого не могло. Или... Момента не было. Зеленые глаза, наконец, соизволили оценить в полной мере внешний вид последней из могикан. Возможно, обмануть ум кратковременным отдыхом Кэт и могла, но мешки под глазами выдавали её с головой. Как и красный от солнца нос. Немой вопрос: вы уверены, что посмотреть относилось к обеим? Впрочем, спорить не стал, хмыкнув и скрестив руки на груди. Уже само предвкушение.

Взрослым людям редко снятся сны. Подчиненные рутине, задыхаясь в искусственном воздухе офисов и домов, эти люди забывают о необходимости видеть яркие новые краски. Хотя бы во снах. Неба действительно не было. Ржавый ангар и относительный покой, эфемерности которого они решили довериться. Если проснутся с перерезанным горлом – оксюморон – то вполне удовлетворенные собой. Легко покачивалось два гамака. Пьяному свежим воздухом и свободой снились яркие сны. Словно он не хирург. Просто человек. Сражался с кучей цифр каждый день и выигрывал – ему в этом везло. Что у него была невеста – восемнадцатилетняя, но уже такая мудрая девочка. Тягучий мед под пушистыми ресницами и в одном её движении – сила водоворота, беспокойной бури. Не осознавала силы притяжения. Он был её Адам. Она – его Ева, его ребро. В день свадьбы ушла. Он пил. Долгие месяцы. Годы? Стал совсем убог. А потом собрался и отправился в лес. Ему, там во сне, снилась волчица, звала к себе, рвала зубами тяжелую пелену алкогольного дурмана. Цвет привлекательный, но коварный. В руках – винтовка. В руках – билет на поезд. Были друзья и были враги у того, кто боролся с цифрами, и выигрывал – ему ведь везло. Ему везло. Снег хрустел под ногами, извещая округу о том, что во владения вступил Человек. Сигарета в руках, безумный взгляд, он, царь природы, шел, не задумываясь в чащобу. Звали совы, предупреждая уйти. Звали ветра, не остановив на пути. Мужчина остановился и пустил новый огонек на кончике очередной – какой уже? – сигареты. Сквозь зубы послышалось тяжелое проклятие. Она, конечно, была здесь. Её глаза. Её мед. Скалилась и рычала. Послышался выстрел. Говорили, в том лесу рыщет волчица. И маленькие её волчата никого не щадят, никого не щадят… Взрослым редко снятся сны. И Раймонд всё позабыл, открыв глаза. *** Что же. Они сумели добраться сами и не разбудили его. Либо чрезмерная забота, либо чрезмерный похуизм. И за что так с ним? Утро добрым не бывает. Особенно если ты помят, голоден и застрял в пустыне, в компании детсада, раненной и бедуинов. Кстати, о северянке. - Дара, - подошедший к группе Раймонд первым делом решил выцепить преторианку из лап подружки. Многословностью не отличился и сегодня. - Идем.

Общая волна, 13.40 одну потерю себя назад - Народ, это Китни. У нас с Верноном проблема - акар сломался и я не могу его починить. Может, нас кто-нибудь заберет отсюда? Или идти пешком? "Черт, мы же даже палатки не захватили с собой." - Пешком - извращение, - последовало необычное для делеции определение. Но по делу Ева всегда отзыалась четко и конкретно. - Приеду в течении часа. Делеция поймала сигнал разведчиков и вывела на карту. Переносной передатчик от транспондера уже был почти всегда с собой. Но с таким гаражом - действительно извращение бросать машину и идти пешком. Она задумала о том, настоящий ли акар и как он к ним попал, учитывая ситуацию... но ответа на этот вопрос, как и на многие другие, у неё не было. Ответов.. вообще не было. Только у Дёница. Ева потерла ладонью переносицу. А он... они.. где-то мысль потерялась и механик просто отправилась наверх. Готовиться к поездке. Айзеку это не понравится.

Да и о какой брезгливости может идти речь, когда сама девушка только-только отмылась от нефти с помощью бензина? Этот факт он почувствовал сразу же. Девушка благоухала, и не Шанелью. Но примерно с той же концентрацией. В общем, парочка, представшая перед бедуином в поисках места для ночевки, друг друга вполне стоила. Раймонд поглаживал пальцем маленькое плечико, поддерживая этот сосуд недоразумения и усталости в вертикальном состоянии.

И тут же наткнулся взглядом на этого самого ребенка, стоящего позади и всеми силами пытающегося не свалиться. Раймонд в очередной раз за эту командировку воздвиг очи к небу. Вот и что делать с этим сонным попугайчиком? Притянул к себе за талию, перенимая часть веса Алексис на себя, и поддержал уверенной рукой. В очередной раз не спрашивая, хочет ли райская псица его поддержки. Не напоминая, что этими же руками не так давно переносил трупы. Было не до брезгливости. Впрочем, грязнее от последнего дела после долгого перехода по пустыне они не стали. Не препарировал же. По Хазраму вообще не скажешь, что он в курсе о существовании центрального водопровода. И ничего, живет.

- Я не собирался... - Как то неожиданно просто согласилась старик (Сила воли: успех) в прищуре которого можно было разглядеть даже некоторую гордость, за чужое решение. - Уже уговаривать готовилась? - Усмехнулся он. - Они же нам жизнь спасли. И пришли сюда за машиной. Так может и водитель найдётся, получше моего... Рамонд неспешно приблизился к главе маленького клана. Не без интереса зацепил взглядом замену шестилапику. Кэтрин оценит. Маленькая девочка любила большие машины. - Всё в порядке? - уточнил он у Харзама, а потом перешел к делу. - Мы очень устали. Есть место, где можно поспать в покое? Хотя даже не знаю, как ей в этом придётся спать, - хирург обернулся, чтобы уточнить местоположение ребенка.

Энергетический Мутит и хочется лечь. Ядовитой зеленью прорастает окружающий мир, и нет прежних цветов. Ихорный свет. Зовёт. Так просто. Снова пойти туда и заснуть в реакторной зоне. Но из последних сил он отталкивается от пола, встаёт и уходит к выходу, позабыв о тележках из супермаркета. Вовремя остановилась. Может, она помогла и ему, не поддержав порыв, его и свой, веселую затею, хотя бы подтолкнув к выходу. Очень веселую и страшную идею. Но насытилась. Сейчас. Шептала, просила остановиться. Он не слышал. Он принял решение сам. Ева знает цену любому удовольствию. За всё нужно платить. И платить дорого. Чем ярче – тем больше. Любая несвобода пугает. Эндорфиновая игла. Игла. На игле. За Тоддом закрывается дверь, а она просто оседает на пол, в окружении множества продуктов. Пальцы зарываются в волосы и плавно ведут назад. От усилия белеют пальцы. Рождается ужас где-то в глубине воспаленного мозга, словно отстраненный наблюдатель отмечает то самое желание – пройти всего немного по коридору. Не впервые. И смотреть, долго блуждать взглядом, словно отделившись от тела, словно взглядом касаясь того, что недоступно рукам. Люди как боги. Одна половина тянется туда, другая страшится прыгать в бездну. Переход теперь дается труднее, чем раньше. Хочется остаться. Хочется… быть там, а не здесь. Генетически. Начать заново. Там. Когда… поддастся? Ещё не 60. Ещё не 70. Но уже существование без этих путешествий невыносимо. Мысли складывались удивительно односложно. Подняла голову и тупо остановила взгляд на электронном замке. Серая… такая серая. Полотно для любого цвета, но никак не выбелится. Не хватает всех красок разом, чтобы стать, какой нужно. Лучше. Не собой. Может стать хуже. А здесь тихо. Знает, что никто не найдет. Есть время подумать, но сначала… Ева нехотя поднялась и покидала сверху все, что они успели разбросать с Тоддом в порыве веселья. Было до депрессии невесело. Ему больше сюда нельзя. Обе тележки вытолкали за пределы самого энергетического уровня, перегородив проход от лестницы, и дверь снова закрылась. Решительный шаг в глубину уровня, а пальцы уже находят края майки и решительно стягивают с себя. Почти с остервенением. Всё – в дезактиваторную. Шаг в просторную кабину следом. Вместе со своей совестью. Это единственное место, где чувствуешь себя как в коконе. В безопасности, но не для себя, а от себя. Зубы прикусывают сжатый кулак. Он же следом бьет в стену душевой. В кого ты превращаешься, мокрый зайчик? В кого?.. Колени снова встречаются с нижней поверхностью. Лоб утыкается в холодную стенку. Я так больше не могу.

Что "ну"? - спросила Алексис, стараясь потихоньку обогнуть Раймонда и свалить. Сил на споры и пререкания совершенно не было. Да и головная боль, тошнота и усталость не прибавляли энтузиазма в таком вдохновляющем начинании. - Стоп, - цепко поймал за локоток, провожая взглядом мгновенно испарившуюся Рену. Вот и умница. Он тоже устал. С той разницей, что пары бензина не мешали думать. Хотя хотелось заткнуть нос и дышать с подветренной стороны. Он говорил тихо. Долго. Очень грязно ругаясь самыми литературными словами. Причем на Вы. Следя как коршун за выражением лица Алексис. Больше такого ребячества не потерпит. Нужно понять, что её могут убить. Серьезно могут. И убьют. И будут правы. Когда она подведет всех сразу своей несдержанностью. И Алекса тоже. Давил на больное, встряхивая, когда не слишком благодарный слушатель пытался если не улизнуть, то заснуть. Не хочет слушаться его - пустыня большая, но будь добра оказаться как можно дальше. Это нужно понять, иначе он зашьет ей рот и посадит на цепь. И навряд ли последнее было фигурой речи. - Нам пора спать, - резюмировал Раймонд, выпрямляясь в полный рост.

Энергетический уровень К реактору, к сборщику, куда же ещё, - горячо проговорил он с блеском одержимости в глазах и протянул делеции руку. - Нам нужно поднять процент содержания ихора в крови до 70%. Или даже больше! Но ладони не соприкасаются. Её маленькие тонкие руки накрывают лицо химеры и привлекают поближе. Почти соприкасаются лбами. Семьдесят? За раз? Не выдержит. Не-не-не, Тоддик, потихоньку. Не-не-не, давай не будем торопиться. Никто не выдержит за раз. - Давай потом, иначе мы сойдем с ума, и не сможем вернуться ещё раз. Пошли, пойдем смоем с себя радиацию, - девушка настойчиво потянула за собой, глядя в глаза столь убедительно, как никогда прежде. [Обаяние: 3 ^^]

Смех эхом прокатился по уровню и ещё долго звучал. Заливистый и бесшабашный. Они пьянели и не могли насытится. Валялись на полу меж разбросанной снеди и толкали тележки друг на друга. - Надо ещё! - вдруг, подхватился троянец. - Ещё несколько процентов! Идём, - и он протянул девушке руку. - Куда ты хочешь? - заинтересовано приподнялась на локотках, а потом отозвалась на приглашение встать. Кажется, при этом слегка пострадала упаковка пармезана. Чёрт с ней, им это есть, а не любоваться. Она посмотрела на время, не отнимая руки. Это стабильность. Здесь и сейчас. Это принятие такой, какая есть. Мы можем всё. - Смотри, мы словно и вовсе не уходили из этого времени.

Смеются. Так, что впору танцевать, но нет, идет диалог. На уровне глаз. На уровне губ. На уровне мыслей. Тодд не кинетик, но отлично понимает, чего ей хочется. Здесь и сейчас. Решать те самые глобальные проблемы. Ей нужен ключ. Или внести генокод в систему. Чтобы она сама могла принимать решение о том, что, как и когда. Все пульсирует мириадами изумрудов, и только уверенная ладонь не дает совсем улететь. Ты такой зеленый. Не нужно бояться, маленький зайчик. Перед тобой откроется новый мир. - Готова? - он смотрит на неё и по лицу расплывается победоносная улыбка - у них всё получится, не может не получиться. - Я думаю, ты молчишь, - предупреждает химера разногласия в траекториях провала в прошлое. - Тогда переместимся вместе. Вперёд. - Готова, - согласно и уверенно кивает второй пилот. Вздернутый носик наверх и та же улыбка. Все получится. Впервые вместе, по собственному желанию. Она – ведомая. Тодд сам синхронизирует их матрицы и перенесет частичку старого мира в новый. Который ещё более старый, но такой разительно, потрясающе, ярчайше новый! Да, Тодд, это сказка. Наша восточная сказка. Мы тоже люди, Тодд. Чувствуешь это? Город обрушился на них разноцветными улицами, спешкой и суетой прохожих, гулом разнообразного транспорта. Такого яркого, такого разного. Город пестрел многими вывесками, манил, привлекал, в нём хотелось жить, он не был стерильно чист, как многие уровни TSPro. Карабкаясь по многим лестницам на домах старых, домах новых, можно было поймать небо в ладони. Ева счастливо рассмеялась и закружилась вокруг своей оси, имея возможность без спешки, здесь и сейчас взять все самое яркое. И смех её отражался реальностью, в которой она была гостьей, но желанной гостьей. Боги, Контроллеры, как же я люблю! Тебя, себя, мороженщика на углу, подростков из узкой подворотни. Зарывшись в свои волосы пальцами, словно пьяная, Ева смотрела на этот массив времени, и свет фонарей отражался в её глазах. Больше не серая. Она шептала, уже потянувшись следом за инженеров к ближайшему гипермаркету широкими шагами. Догнала и обняла, повиснув как наплечная сумка. Счастливые, безумные! Не было детства, не было подросткового возраста, а теперь все что есть - их время здесь и сейчас. Она шепчет, как молитву: Тодд, а я была в Лондоне, я видела Королеву. Тодд, я видела извержение вулкана. Тодд, я видела сумасшедшего человека, который молился у моих ног. Тодд, я знаю город, пропитанный кофе. Тодд, я была в месте, где бесконечные пески хранят как канавки воду. Слышишь, Тодд? А где был ты? Расскажи, расскажи все! Это был рейдерский набег. Две большие тележки буквально летали по отделам, постепенно наполняясь баночками, скляночками, пакетиками, рыбой, мясом, морепродуктами, специями, сырами, фруктами, овощами, какао, молоком, икрой, орехами, сладким, соленым, горьким и кислым…Ярким. Разным. Вкусным! Конечно же, лучший кофе. Много кофе. И лучший виски. И то и другое определялось по категории «больше цифра на ценнике». Время было ограничено, да и деньги они забыли. Переглянувшись, парочка рассмеялась. - На, - протянула Тодду мороженое на палочке, а себе взяв другое. Там же, в магазине, и продегустировали, опираясь на тележки, чтобы по происшествию получаса вернуться с ними же обратно. - В этот магазин мы больше не вернемся, - со смехом заключила делеция, ощупав взглядом знакомые стены энергетического уровня.

Прибор ночного видения волшебным образом оказался в ладони маленькой мисс Кин. В поднятых к лицу дока серых глазах отразилась ночная тьма и россыпь звезд. Кэт привстала на цыпочки и, потянувшись, неожиданно поцеловала хирурга в небритую щеку. Легко, едва ощутимо. - Я не буду против. Кому-то сейчас стоило озарить беглянку новый кругом защиты. Садлер задумчиво стиснул челюсти и отвернулся. Ритуалы пусть останутся для бедуинов. Широким шагом, засунув руки в карманы и ссутулившись, Раймонд пошел за детсадовцем. Спать хотелось уже зверски. Почти сутки на ногах и под перепадами температуры не проходили зря. Да где угодно, - спеша увести рыжую от разлитой лужи сообщила смуглянка. - И убирать не надо. Всё равно не за чем. - Ну? - поинтересовался выросший на пути Раймонд, сурово взирая на рыжую няшу, которую намеревался просто задушить. Пока защитница детей и убогих не видит.