Elhant

А куда ее дели?) Пошла со всеми к личу.

Не разглядел в блаженной убийцу? Людей, призраков, таких как ты... А значит, глупец. - Ты не умеешь ценить жизнь и волю, хотя последним и обладаешь. Мне жаль каждого, кто мог бы отвернуться и вернуться к теплу. Если шанса заслуживаешь ты, то почему не они? Сменят веру, уйдут, когда смогут. - Интересно, а те, кого они убили и изрезали, заслуживали шанса? Невинные жертвы? Что за разговоры вообще, колдунья? Ты на чьей стороне? Но это уже не мое дело. Скажите Джаэн... - лич замолчал. - Скажите ей, что она меня спасла. После чего он повернулся и ушел, и скелеты последовали за ним.

Стоило больших трудов сохранять отстраненность и настороженность в разговоре. И - молчать. В последнем рыжая проиграла. - Ты сейчас серьезно предлагаешь нам поставить жизни других - пусть людей, или животных, под угрозу? Заменить ими свои? - глаза насмешливо прищурились. Хвост... сейчас ей бы не повредил, если бы не путался в алых одеждах. - Тебе будет жалко убийц и палачей, что идут за Лордом Тьмы? - Ты отправишься навстречу армии Бэйна? Ты уверен, что они не смогут подчинить тебя? - Рисса усилием воли спрятала сочувствие поглубже. - Это невозможно. Книга всегда будет со мной. Пока она цела, буду жить и я. -О ком ты говоришь? Я предложу тебе вариант, мне нелегко просить тебя об этом, получается что использую тебя, но, я попрошу тебя о помощи, и сделать ещё одно доброе дело. Здесь есть деревня Фридэйл, ей грозит опасность, орки, так или иначе встаёт выбор кого из них убить, орки или мирные жители. Ты можешь помочь нам с этим. А я обещаю закончить начатое, так или иначе. - Орков будет недостаточно. Как только они будут уничтожены, жители деревни обратятся против меня. И у меня не будет другого выбора, кроме как убить их в свою защиту.

- Есть те, чьи жизни ничего не стоят. И, слава Меликки, их очень много. Достаточно, чтобы убить меня.

-Мне жаль.... -Он должен помочь ему сделать что должно. - Попробуй отозвать нежить, или дать это сделать мне, положи книгу и отойди, ты можешь сделать это? Глаза лича вспыхнули, его рука засветилась зеленым огнем, а скелеты угрожающе подняли оружие. - Нет. Я не могу. Светящаяся рука дрожала, Рионн изо всех сил пытался сопротивляться заклятию. - Вам лучше уйти. Вы не справитесь со мной, нарушение Плетения не повлияло на мою силу, я все еще могу пользоваться магией - из-за этой книги. А ты в любом случае ничего не можешь сделать. Твоего бога здесь нет. Уходите. Я... знаю, что нужно сделать.

- Но что потом, Рионн? Ты хочешь увидеть ужас в глазах твоей семьи? Это убьет тебя второй раз и ты не удержишь Тьму в себе от смертельного размаха, который некому будет остановить. Не мучай ни их, ни себя. Уже то, что ради них ты не сдался, не стал чудовищем, позволит тебе уйти в чертоги твоего божества. Ты герой, Рионн и об этом твои близкие узнают, я клянусь тебе в этом. Лич застыл, глядя на волшебницу. В глазах его горел все тот же огонь. Больше ничего. В конце концов он отвернулся. - Она могла бы прийти сама... Она ведь видела меня уже таким... Последняя встреча у дома, который когда-то создали мы. Вместе. Рионн провел рукой по загнившему, покрывшемуся трещинами дереву. - Полагаю, я все еще чувствую то, от чего должен избавиться. И живу надеждами, которые должен убить. Но мне больше некуда идти. Башня разрушена, я сам отдал на это часть своей души. Единственное, что поддерживает во мне существование - это книга, которая в то же время является источником моей магии. Но я не могу ее уничтожить, заклинание не позволяет. И я не могу смиренно ожидать своей смерти от чужих рук. Этот запрет я так и не смог обойти.

- Я прекрасно это представляю, Рионн, - в карих глазах волшебницы плескалась боль. - Я до дна выпила эту чашу. Мне повезло больше, чем тебе, Илларион спас меня, освободил. Но спасать твое тело уже поздно. Но не душу. Она еще может уйти достойно в светлые луга. - Куда она может уйти, волшебница? Все, чего она все это время желала, чем жила - это увидеть свою семью.

[Успех] Лич стоял спиной к Иллариону, молча выслушивая его речь, и его разложившаяся, наполовину костлявая рука, которая сейчас держала перила разрушенной калитки, с каждым словом сжималась все сильнее. - Она... Она... Священник, ты представляешь, каково это - быть сосудом для темной магии? Слугой, который не управляет собственным телом. Собственной душой. Но знаешь что? Я управлял. Другие жертвы книг Женги в конце концов не могли противостоять тому желанию, что возникало внутри них, они соблазнялись властью и силой. Мое желание было очень сильным... Я чувствовал... - Рука сжалась до конца. Дерево треснуло, раздался противный звук и, вопреки законам магии, что сейчас были едиными для всех, зеленая волна снесла перила и часть висящей на петлях двери, заставив ее окончательно упасть перед мертвым магом. - Это неповторимо. Божественно, - в неестественном голосе лича все еще звучал трепет от переполнявшей когда-то его магии. - Это съедало меня изнутри, и я съедал эту силу в ответ. Боролся. Сидя на своем одиноком троне, погруженной в транс, в ужасный кошмар. Каждый день испытывая неповторимые муки и в то же время неповторимый соблазн. Я кричал в агонии от того, что разрывало меня изнутри, не в силах осознать тот очевидный факт, который означал, что для меня все уже было потеряно. Знаешь, что меня спасало все это время, священник? - Он повернулся, и пылающие бледным-голубым огнем глаза уставились на Иллариона. - Один простой образ. Банальная мечта, которая продолжала маячить на задворках сознания. Ее нежные, заботливые руки. Ее темные и кучерявые волосы, такие приятные, пахнущие ромашкой, которую она любила заплетать между своих кудрей. Ее глаза... Его глаза. Я... Я знаю кто я! - лич резко приблизился, нежить в это мгновение вздрогнула. - Я знаю, как я выгляжу. Но он мой сын!

Я уже не помню, как ее имя запоминал))

Что за Жжейив?)

-Нет, она не сказала. -Взгляд Иллариона смотрел на лича так словно перед ним было не ужасное подобие жизни а человек, ему уже не в первой раз было видеть личей, и он не боялся, к тому же в глазницах горел разум, а не только тёмный гнев. -Ей больно об этом говорить, больно думать о том что ты здесь, вернулся, когда она уже похоронила тебя. Она ничего не сказала, но я видел взгляд её серебряных глаз, видел вашего сына, и смог догадаться об этом сам. Я догадываюсь о причинах которых могли тебя сюда привести, но дам тебе возможность назвать их самому. - Нашего сына!... - лич сделал резкий шаг вперед, но остановился и замолк на полуслове, сдерживая себя. - Да, нашего сына. Она отказывается показать мне нашего сына, она отказываться появиться сама. И это после всего!... - Рионн отвернулся и с силой ударил рукой по деревянной стене. Полетели щепки.

-Да, Рионн, нас послала она и круг. И я думаю ты понимаешь зачем мы здесь. -В его голосе было сожаление но и твёрдость вместе с этим, сомнений не было, он сделает что нужно. -Мне жаль, но ответь мне прежде, зачем и как ты вернулся? - А она не сказала, зачем я вернулся? - спросил лич.

- И всё же ты первый выпустил стрелу, - не согласился с эльфом хин. - Приятного одиночества тебе. И пусть твоё изгнание будет тебе в радость. - Я и на рассчитывал на другую судьбу, когда уходил от своих сородичей, - на этих словах голос эльфа потерял способность выражать какие-либо эмоции.

- Мне нет смысла вас убивать. Я не желаю вам зла. Но этот человек получил стрелу заслуженно.

- О, разве? - хихикнул Бродяга, взмахнув хвостом. - Девицы-то так тяготеют... к тёмным. - Не тяготеют, они кричат в ужасе. - А что я должен был в объятья к тебе кинуться? Чтобы ты и меня стрелой, как муху, к стене пришпилил, - обернулся к дроу Гош. - Не он первый нож бросил, а ты. Так что придётся тебе терпеть наше присутствие или избавиться. Пробовать не советую. Эльф ничего не ответил, но через какое-то время сказал: - Рана не слишком серьезная, я лишь его обезвредил.

Лич Они увидели нежить еще не подступах к тому месту, где стоял обрушившийся маленький двухэтажный домик возле дерева. Пустые глазницы следили за каждым их шагом, голые черепа поворачивались туда, куда поворачивали они, но костлявые руки с оружием не поднимались, и сама нежить не делала никаких движений. Из-за кривой деревянной стены вышла фигура в балахонах - довольно порывисто и резко. Удивительно хорошо сохранившееся лицо, на котором разложение достигло лишь левого глаза, уставилось на отряд. Правый глаз практически полностью закрывали спадающие с головы неестественно белые волосы. - Кто вы? - Голос незнакомца немного дрожал, но не из-за слабости, а в виду какого-то магического вмешательства. Он тут же, спустя лишь пару мгновений, пришел к верному выводу. - Она вас послала? - Ага, спасибо тебе, Добрый Хрен, - огрызнулся Гош. - Может, лучше было не всовывать в него эту стрелу? И как ты думаешь, мы вдвоём попрём его до города? Я, как ты заметил, не борец-тяжеловес. - Быстро же пропала твоя доброта, полурослик, - сказал эльф. - Я вам с самого начала говорил уходить отсюда. Никто с поверхности не любит мой род.

- Чего будем делать? - обратился хин к тифлингу, не обращая внимания на эльфа. - Надо бы стрелу обломить, а то зацепим и разорвём какой-нибудь сосуд. И как тащить его? Я тебе мало чем помогу, ну если только чуть-чуть, - вздохнул он. Про красноглазого дроу он, казалось, совсем забыл. Сейчас, его больше интересовало состояние их общего знакомца и по совместительству "командира". Спустя какое-то время эльф снова заговорил: - Вот, - он кинул небольшой мешочек, который приземлился возле Гоша. - Высуньте стрелу и намажьте этим рану. Это остановит кровотечение на какое-то время, достаточно, чтобы вы успели донести его до города.

Ну, Зузу, ты же можешь просто предупредить, что можно делать и нельзя,перед уходом.

Ну, тебя уже оглушили, во второй раз, правда, но мы можем и отменить это тогда)

И он таки не оглушился) Но мы можете его еще раз приложить :D

О, выздоравливай там, если у тебя что-то серьезное. К слову, Фокси, не факт еще, что Кан оллушился) Сейчас кину за него

- Мое будущее - это мое дело, - сказал эльф, не опуская лука и ожидая, пока трое уйдут из его логова.

Вы там готовы к личу топать?

Убийце не было нужды для широкого размаха. Невероятно быстрым, выученным рывком, согнув здоровую руку в локте, он отправил кинжал в смертельный полет. И пока летит кинжал, приходит мог величайшего блаженства. Предвкушение скорой расплаты. Полет длится каких-то несколько секунд, но за этот короткий промежуток времени, он успевает понять, что им довольны. Послышался слабый звук от пореза, впрочем, сам эльф не издал ни звука. Нога от раны даже не подкосилась, хотя болела довольно сильно. Ему стоило большого труда сдержать себя сейчас. - Если вы сейчас же не уйдете, забрав с собой эту мерзость, следующая стрела угодит ему в голову.

Точно не второе)