Звездочет

- Потому что в первую очередь само слово "интересно"... Слишком многозначительно. Вызывает ли этот город какие-то необычные эмоции, ощущения? Да, более чем достаточно. Приятные ли они?.. Сложный вопрос. Таинственность на то и таинственность, чтобы быть неоднозначной, а я не из тех людей, которых острота ощущений интересует больше их содержания. По крайней мере, я не прочь узнать о Городе побольше. Наверное, это может значить, что мне интересно. Но опять же, во многом - с точки зрения профессии. - Вы приехали работать? Сюда? Мне кажется, что я догадался, кем вы работаете, но все равно спрошу это, - Игорь нахмурился и вопросительно посмотрел на Конрада. Мальчик уже практически перевел мужчину в группу "хороших", но эти слова его смутили, потому что Игорь не очень-то любил людей, думающих только о своей профессии.

- Не для тебя одного, - Конрад вздохнул и опустился в стоявшее рядом кресло, - Город, долгие годы, если не столетия оторванный от всего мира, живущий по своим чудным законам, сохранивший в себе странные верования местных племен и не тронутый ни войной, ни нынешним кризисом, ни самим временем... Вот видишь? Меня даже потянуло на поэзию, а это уже симптоматично. А еще он очень похож на большой сумасшедший дом под открытым небом. Это уже вопрос цинизма и восприятия необычного. Тебе, как ребенку, наверняка должно быть проще. - Вы правы, Конрад. Потому что в чем-то мне даже нравится эта диковинность Безымянного города, - перед глазами мальчика вновь промелькнул хрустальный дуб. "Нужно завтра сходить к нему, посмотреть поближе, может быть даже удастся его потрогать..." - подумал Игорь. - И неужели вам здесь неинтересно?

- Это связано с моей профессией, - Конрад пожал плечами, уже, казалось, позабыв, что его собеседник - ребенок чуть старше десяти лет, - Едва ли тебе это будет интересно. Тем более, что таких как мы, поддавшихся обещаниям, здесь почти тридцать человек, и все весьма и весьма разные люди, насколько я могу судить, а судить я могу неплохо. Не мечты исполнять нас позвал этот самый Авелев, если он вообще существует, а не что-то вроде местного божества. - Зачем он тогда собрал нас здесь? - Игорь поднял на психолога широко распахнутые глаза, - Этот город очень красивый и интересный, но какой-то чужой, странный и непонятный для меня.

- Хорошо, Игорь, - на губах психиатра появилась добродушная улыбка - Но и я в таком случае для тебя просто Конрад. Договорились?.. - Не дожидаясь ответа ребенка, Росс кивнул на закрытую тетрадь в его руках, - Что пишешь, если не секрет? Школьные дела? Или ответ нашему приятелю по переписке, раз уж он не желает общаться с нами лично? Мальчик опустил глаза на свою тетрадь и быстро проговорил: - Это что-то вроде временного дневника. Личного, конечно, а не школьного. Но мысль с ответным письмом мне нравится, Константин Авелев мог бы и встретить нас лично, раз уж мы в его гостях. Что он пообещал вам, гос...Конрад?

- Буду откровенен, вы меня удивляете, молодой человек, очень удивляете. И это при условии, что мы даже еще не знакомы. Конрад Росс, - врач протянул ладонь для рукопожатия. - Игорь Баштаров. Рад знакомству, - ребенок взрослым жестом пожал руку мужчине, и его рукопожатие было очень уверенным, - Почему вы думаете, что отдаленность города должна была меня напугать? Мне совсем не страшно было сюда ехать, ведь я примерно представлял к кому мы едем. Но этот город оказался абсолютно не таким. Господин Росс, не называйте меня, пожалуйста, на "вы", я не люблю этого.

- А где ваши родители? В поезде ведь вы тоже были одни, если я не ошибаюсь? Игорь немного помолчал, потоптался на месте, после чего закрыл тетрадь, прицепив на нее ручку за колпачок. - Да, я приехал один. Но, можно сказать, что мой опекун не ограничивает меня в свободе. Мы ведь прибыли сюда всего лишь на несколько дней.

Вопреки ожиданиям и желаниям Игоря Приют опустел очень быстро. Кто-то продолжил свою экскурсию по городу, кто-то не захотел жить в общем доме, предпочитая уединение…Этого мальчик совсем не понимал, для него было дикостью предпочитать одиночество чьей-то компании, пусть даже компании совершенно незнакомых людей. Игорь достаточно долго жил в относительном уединении, он рос в обществе только одного человека. Взрослого человека. Поэтому, несмотря на свою коммуникабельность, мальчик абсолютно не умел находить общий язык со своими сверстниками, едва ли не избегая их. Мальчик решил убить время за записыванием своих впечатлений в тетрадь – одну из немногих вещей, которые Игорь взял с собой. Ему нужно было составить нечто вроде…отчета, так как дерзкая поездка в Город-без-Имени еще обещала ему аукнуться. Покрывая лист мелким, слишком ровным для своего возраста почерком, мальчик не мог выбросить из головы хрустальное дерево. До чего же оно было великолепным! Задумавшись, Игорь не заметил, что его одиночество было нарушено. Он не помнил этого мужчину, но, кажется, это один из гостей Авелева. - Добрый вечер, - мальчик встал, чтобы поздороваться, - Я совсем не заметил, как вы вошли.

«Степь – это свобода», - в очередной раз промелькнула в голове Игоря фраза, прочитанная им в одной книге. Чем же ее считают жители этого странного Города-без-Имени мальчик не понимал. Как и не понимал этих людей. Чудным образом, сочетая в себе детскую интуицию и взрослую смекалку, Игорь научился разбираться в людях. Он знал, кому можно довериться во время своих прогулок, с кем можно просто приятно поболтать, а кого стоит избегать, а то и опасаться. Научился различать плохих и хороших, порой, не замечая размытых граней, непостижимых для осознания детскому сердцу. Женщина-проводник в поезде была хорошей, задав лишь пару стандартных вопросов, она не стала допытываться, почему Игорь едет один, и почему никто из близких не будет ждать его на перроне. Хотя, мальчик был с ней откровенен и правдиво рассказал о своем путешествии. Проводница заинтересовалась смышленым ребенком и предложила ему выпить чаю с конфетами. В результате всю поездку Игорь беседовал с ней, удивляя очередного «взрослого» человека контрастом огромных детских глаз и слов, которых не ждешь услышать от двенадцатилетнего мальчика. А вот Авелева Игорь не мог отнести в какую-то из этих групп, как и всех остальных встреченных жителей Безымянного города. Во время экскурсии ребенок не проронил ни слова, внимательно слушая и запоминая рассказ. Информации было много, очень много и далеко не вся она спокойно укладывалась в голове. Например, причудливые архитектурные сооружения вызвали у Игоря настоящий восторг, а хрустальное дерево оставило такое сильное впечатление, что мальчик не переставал думать о нем еще очень долгое время. Оно было таким сюрреалистическим, словно сошло в наш в мир с чьей-то безумной фантазии… В атмосфере города было что-то, что вызывало беспокойство. Игорь как-то сразу резко ощутил, что он совершенно один в абсолютно незнакомом чужом месте. И в чем он очень нуждался, так это в возможности с кем-то в любой момент поговорить, поэтому мальчик решил остаться в общежитии.

Игорь Баштаров

Я тут мимо пробегал, но не удержусь от того, чтобы вставить свои пять копеек в спор) Проще избавиться от причины, чем разбираться с последствиями.

В этот раз я буду немногословен. Спасибо всем за игру) Отдельное - Эмилу Блажеку, их история должна была окончиться трагически, и все к этому шло. Гайер прожила короткую, но красивую жизнь в этой игре и умерла также красиво. Красиво, хоть и очень цинично)) Мирным победы желать не буду, пускай победит сильнейший.

- Тогда, быть может, выскажите их сейчас? Свое имя я услышал. Но остаются еще, как минимум, два кандидата, о которых вы, так опасаясь за свою жизнь, должны были думать дни и ночи напролет. Или вы подозреваете во всем меня и только меня? - Кандидатов на самом деле больше, потому что я ни о ком не могу сказать со стопроцентной уверенностью, что мне ничего не грозит от его руки. Ну, практически ни о ком, - Гайер слегка прижалась к мужчине, - Это вполне нормально, ты так не думаешь? Но пока что я готова озвучить только одну версию, которая ведет к Грегори Коулу. Его не желание участвовать в голосованиях и постоянные нервные срывы могут основываться далеко не эмоциональностью, присущей всем творческим людям, а действиями ночного убийцы.

- Я бы сделал это и первым, Шарлотта, если бы спустился вниз раньше Рэйчел. А вот в вас все, даже ваш внезапный переход от "вы" к "ты" и то, что вы не желаете оставлять эту тему, говорит, что вы сейчас нервничаете. Я высказал свои подозрения, как делал это и раньше. Ошибочные или нет, но сам, не дожидаясь обвинений в свой адрес. В отличие от вас. - Престон, а ты бы не нервничал, когда тебе может угрожать полет со скалы? А свои подозрения я не спешила высказывать хотя бы из-за того, что спустилась в зал совсем недавно. Все очень прозаично.

- Ну вот, а я только начал думать, что моя всеобъемлющая подозрительность наконец-то пошла на спад. Будь я Беатрисой, я бы точно не бросился обвинять совершеннонеподозрительную Шарлотту, а поддерживал бы любую общую версию, оставаясь как бы на виду, но теряясь среди остальных. Так, как это делаете вы. Но вы, Шарлотта, кажется, уже задумывались над моим поведением в тот самый единственный раз в первый день, так неожиданно поддержав версию герра Бергера. Которая, к слову сказать, себя не оправдала, и мы теперь все знаем, почему. Бездарность моих доводов в вашем случае может проверить только одно, эзотерики здесь бессильны. Если я не прав... у меня будет время пожалеть об этом, но не сейчас. - Был бы ты Беатрисой, ты не стал бы первым высказывать версию против меня. Так ты и сделал, всего лишь подхватив слова Рейчел, но она не определилась с выбором, а ты почему-то уверен в моей виновности. Почему? Разве я единственная, кто не спешил быть на переднем плане? Уж простите, но я не привыкла выступать на публике, не будучи уверенной, что в совершенстве знаю и понимаю свой текст.

А в зале уже активно велось обсуждение кандидатуры человека, которого сегодня отправят на смерть. И несколько раз прозвучало имя Шарлотты. - Удивительные все-таки аргументы вы приводите против меня. Я - Беатриса? Только потому, что не спешила выступать против кого-то без уверенности в их вине? Но самый бездарный довод, это, конечно же, то, что я изменилась за время пребывания в замке, - актриса кинула взгляд на рассвирепевшего Эмила, - Я могу казаться вам оченьподозрительной словно некая русалка, но это еще не повод обвинять меня в убийствах, причем с такой уверенностью, что я сама начинаю задумываться о вашем странном поведении, Престон.