Gорыныч

Как только волк оторвал голову нявке, Милавна упала на мокрую траву, не в силах подняться. Голова кружилась. Дыхание было слабым.

Милавнушка! Думай о хорошем! Постарайся, славная! - подсказала ей мавка. Как сквозь сон слышала Милавна голос мавкин. ''О хорошем? А что у меня было хорошего? - вяло подумала она. - Один Федя. Вот и буду думать о нем.

Отпусти ее, сестрица, - взмолилась мавка. До не отпустит нявка жертву свою добровольно. А дотронуться до нее мавка не может - сама тогда погибнет. Ну что ж. Значит суждено ей так погибнуть. ''Зато с Федей встречусь'' - подумала Милавна закрывая глаза.

Милавна, эй! Ты там заснула что ли? - позвал Серый Волк. - нет. - прошептала она. Нявка придвинулась ближе, стеная неслышно. Привлекло ее горе Милавны, не отпустит теперь она свою жертву. Бесполезно с нявко@ бороться. Осталась одна надежда, что заметит их кто.

лишь крепче обняла свою жертву. Сидит Милавна ни шевельнуться, ни крикнуть не может. Чувствует, покидают ее силы жизненные. Темнеет в глазах. - Не надо, прошу... - только и сумела прошептать берегиня.

Вот ливня Милавна не ожидала. Она по глубже забилась под дерево, поглядывая на небо. Мавка весело танцевала под дождем. И не смотря на то, что берегиня вся промокла, она улыбалась, глядя на веселящуюся Забаву.

Милавна спряталась под дерево, но дождик ей самой нравился. Она только улыбалась, глядя на веселые прыжки Маруси и мавки.

Что-то я сомневаюсь в этом! ))

А мы тебя поднатаскаем! Нуууу... Даже не знаю, что сказать... Вот как будет, сама и спросишь!

*потирает лапки* Будет вам в скорости тааакой молодец!

- Так их что, много? Кащеев-то?! - всполошился Евлампий. - Кащей один, - принялась терпеливо объяснять Милавна. - Но победить он нас сможет, только когда мы дружить и доверять друг другу перестанем. Вот и пытается он нас всех поссорить.

Я уже предлагал, но пусть она сама ответит.

- А не тем, что мы песни распевать можем да смеяться? - недоумевал богатырь, - Али не в этом наша силушка главная, народная, единая? - Силушка наша в единстве и дружбе между собой! Когда мы сплочены, ни один Кащей нас не победит! Думаеш, почему он не напал на нас сразу, а стал наперво умы людские развращать? Что бы озлобились люди, да дружить перестали? - А не этого ли Кащей добивался и добился таки? - внезапно зазвенел над поляной голос мавки. - Чтобы мы друг другу доверять перестали, а более того озлобились друг на друга? Чтобы настал разлад промеж нас? - Этого, Забавушка! Именно этого!

- Гусляр вон доказал, какой он друг, какой герой. А мы ещё не прожили отпущенного. Не надо на меня смотреть с таким укором. Мы часто доверяемся тому, кому не следовало бы. Нас родственники кровные могут предать, друзья нам лгут, даже из лучших побуждений, а мы вон перед незнакомкой-Странницей открылись. Всегда, всегда надо быть начеку! От слов таких, слезы на глазах Милавны навернулись сами собой. Хотела она убежать, да не посмела друзей бросить. Осталась стоять на месте. - И вот ещё, - добавил Силуян. - Я про себя хочу сказать. Сегодня мог на Огненного Духа сзади кинуться, а не посмел. Огня боюсь, тем более, что мне в начале битвы шкуру припалили. Может я и отвлёк бы Огненного Духа от своих, а они бы его добили, тем временем. Так что... так что и мне не верьте. Он немного помолчал. - Ну, разве что я слово дам. Своё слово нарушить - самый страшный грех. Так матушка учила. А значит что? Не обещай, коли не можешь выполнить, а обещал - так наизнанку вывернись, а сделай. - Перестань Силуян! - тихо, но твердо произнесла Берегиня. - Если мы друг другу доверять перестанем, то можем сразу бросить свою затею и не искать кащеевой смерти. Потому, как ему только этого и надо, что бы перегрызлись мы друг с другом! Она посмотрела Силуяну в глаза. - Как ты там сказал? "Давши слово держись"? Так вот, я даю вам слово, что с сегодняшнего дня буду вас защищать чего бы мне это не стоило!

- Ведомо, дальше нас ждёт долгий путь. - произнесла Василиса. - Это все, Василиса, слишком туманно и путано! Я про конкретику говорила. Про каждую минуту жизни, что не ведомо никому, что будет с каждым из нас.

Осколки одни, Милавна. И если тронуть их, режут они больно. Слишком мало всего, чтобы единую картину составить. НО я уверена, если дальше нас ждут такие же приключения, как сейчас, я все вспомню. - Знать бы на перед, Бина, что нас ждет? - вздохнула Милавна. - Да только никому это не ведомо...

- Не знаю, Милавна, не помню я этого. Что-то иногда прорывается из-под спуда, обычно после боя или если ситуация повторилась, но не все и не всегда. И это меня мучает. Что еще сокрыто во мне? Вдруг я могу причинить вам вред, просто пока не знаю об этом? - Нет! Не верю, что ты нам вред принесешь! - воскликнула Милавна. - Лучше расскажи, что ты помнишь. Вдруг, это поможет тебе дальше вспомнить?

- Не то говоришь, Евлампий! Настоящий командир понимает и принимает ту неизбежную тяжесть знания, что не все его соратники вернутся из боя живыми. Как ни ухищряйся, как не продумывай все, а может так сложиться, что потери будут не только у врага. Всех не заслонишь и на всех жизней не напасешься. Стремиться спасти всех - необходимо. Но если получится, что для победы надо пожертвовать даже самим собой - смирись и действуй. Именно это отличает хорошего командира от плохого. Милавна изумленно уставилась на печку. - Бина, ты, как будто всю жизнь кем-то командовала?

Фафафф ва ваффав! - сказала Маруся, запихав первую булочку за щеку, и потянулась еще за одной. Милавна улыбнулась, глядя на веселую кикиморку. - Чего? Чего? Ничего не поняла! - Я сама к себе привыкнуть не могу, Милавна. Трудно это. А еще Анастасия эта. Я теперь думаю, что если я злодейкой была и меня в наказание памяти лишили? - Не знаю, какой ты злодейкой была? - с сомнением произнесла берегиня, - да только твои дела добрые, с лихвой, окупили это! Не допущу я больше смерти. Ни в нашем отряде, ни в Руси! Грудью своей широкою брошусь вперёд, вон она какая, седьмого ранга! А только не допущу, что плакали наши девки по кому-то из нас! - Храбрый ты, Евлампий. Да только побереги себя! Мавке ты приглянулся. Да только не видишь этого. Вздыхает она по тебе.

Маруся цапнула сразу две булочки, и теперь сосредоточенно жевала, пытаясь определить какая вкуснее. - Марусенька, жуй не торопись! Можешь подавиться. - Назидательно произнесла Милавна, глядя, как кикиморка запихивает булочки в рот.

Нафаня, не надо на девочек кидаться, у них горе. Не за что, Милавна, я еще напеку! - Да, нет. Права Нафаня, - Милавна села рядом с Биной. - Не привыкли мы к разумным печкам. Просто не каждый день встречаешь такое чудо, как ты. Может тебе веточек можжевеловых подкинуть, для аромата?

Нафаня уперла руки в боки и нахмурилась (вмиг став похожей на очень молодую копию Бабы-Яги, только метлы и ступы не хватало). - А Бину благодарить не надо? Мы вместе пекли! - Ой, прости! - Милавна прижалась к теплому боку печки. - Сосем голову потеряла! Спасибо тебе большое!

Нафаня покосилась на Милавну, но не стала никак комментировать просьбу, а сноровисто принялась греметь противнями, пока Бина колдовала над чем-то внутри себя. Вскоре перед соратниками появились противни со сдобными булочками. Нафаня даже пожертвовала последними жменями изюма, хранившимися в ее котомке. Милавна, с удовольствием, села приготовленные Нафаней булочки. - Очень вкусно! Спасибо тебе, Нафаня!

Я буду такой, клянусь! - гордо сказала Василиса. - Мы убьём его, от него ничего не останется! Его дом будет руинами! Его ценности разрушатся во всех стихиях мира! - ненависть в Василисе росла и росла. - И пусть только тронет ещё кого-нибудь! - Хорошо! Только не позволяй мести полностью завладеть тобой. Иначе попадешь в беду! Потом, Милавна посмотрела на печку. - Бина, приготовь нам что-нибудь вкусненькое. Помянем Федора, да в путь двинемся.

Василиса всё лила слёзы. Перед её глазами стоят тот момент, когда Фёдора окутало пламя: - Почему я не пошла ему на помощь?... Почему я стояла, как дура, и смотрела на это?... Почему я не смогла ничего сделать?... Почему?... - Василиса заражала, будто она оказалась в очень холодном месте. - Я ведь могла...Могла...Почему я не могу спасти тех, кто мне дорог?... Милавна подошла к девушке и мягко положила руку на плечо. - Успокойся, Василиса. - Тихо произнесла она. - Слезами делу не поможешь, и Кащея не победишь. Федор поступил, как герой! Будь на его месте любой из нас, он бы сделал тоже самое. Твоя задача, теперь, сделать так, что бы его смерть не была напрасной. Соберись! Нам нужна сильная и хорошая лучница! Достойная, по храбрости, своего отца!