FOX69

"Пока, Эрик" - это он подумал уже снаружи, захлопнув дверцу и закуривая уже которую за сегодня по счету сигарету. "Ему нельзя работать, - донеслась до Мартина мысль уже знакомой эмоциональной окраски. - Но и сидеть в четырёх стенах - тоже". Роллс-ройс увозил одинокую чёрную фигуру, и планарному спутнику мистера Гранда пора было занять своё привычное место рядом с ним. Но на прощание с молодым медиумом Эрик оставил несколько секунд. "Я не могу контролировать его. Скорее он контролирует меня. Я только мягко направляю. Если успею, конечно. К нему можно привыкнуть. Только вот нужно ли... Мммм... - казалось дух вдыхал окружающий медиума дым. - Хороший табак. Спасибо. Хоть так покурить, - Эрик усмехнулся и исчез, оставив после себя пустоту. - Пока, Мартин".

- Сделаем вот как. Ты поезжай тогда в Дом-у-Озера, а я встречу остальных в кафе и расскажу им, что мы узнали. После обеда позвоню туда - и решим, как быть дальше. К тому времени у нас будет адрес этой Редфилд - отправимся к ней. Идет? - Хорошо. Тут же согласился и вернулся к безмолвному подсчёту дорожных знаков из окна автомобиля.

- Что не можешь? - не совсем осознал Марти. - Ты можешь не снимать там перчаток, никто настаивать не будут, это обычная забегаловка. - Нет. Не то. Он отвернулся и уставился в затылок водителя. Абсолютно иррациональное чувство вины. Словно он снова в детстве в истерике убегает из летнего кафе. А мать, извиняясь перед озадаченными посетителями, бежит за ним. - Запахи. Шум. Люди. Всего много. И сразу. Я не могу.

- Кафе "Краски вкуса", - Марти приподнял брови. - Поэтично, к тому же тут в небольших городках бывает хорошая кухня. Он задумался о перчатках, которые Эдвард, кажется, на его памяти не снимал ни разу. Или снимал? - Ты голоден? Я бы уже что-нибудь съел. Если это государственное учреждение имело отношении к поэзии, то к самой ужасной. Потому что словосочетание "краски вкуса" ломало относительно устойчивую психическую стабильность мистера Гранда только своим произнесением. И какой вкус должен быть у кофе и сэндвича, если они серого цвета? А в альтернативном восприятии цветной реальности румяная корочка пирожка сопровождается мигренью. Вокруг сидят незнакомые люди, а с кухни доносится тошнотворная смесь сонма запахов. В общем, на Марти из-под полей чёрной шляпы был обращён взгляд, если не полный ужаса, то состоящий из сложной смеси разочарования, неприязни и страха. - Да. Это был ответ на вопрос. - Я не могу. Прозвучало так же категорично, как в прошлый раз, когда его просили расстегнуть манжеты.

- Скоро обед. А мы договаривались встретиться с остальными... ну, с Роуэном и компаний, - вспомнила вдруг Марти, поглядев на наручные часы, будто они обсуждали встречу с друзьями за бизнес-ланчем. О том, что их всех можно было бы назвать охотниками, молодой торговец яхтами не подозревал. - Где? Ты договорился встретиться? Потому что он-то ни с кем не договаривался встречаться. Тем более за обедом. Тем более в местных кафе. Заведения общепита из-за назойливых запахов он почти всегда обходил стороной.

"Здесь мы вряд ли что-нибудь сейчас узнаем", - отозвался он, направляясь к дверям. - Пошли, старина, свяжемся с редакцией из мотеля. - Конечно. Уже. Иду. Сказал и остановился рядом с взволнованной медсестрой. Ему не пришлось привлекать её внимание и генерировать раздражающий фактор. Он уже. И привлёк и сгенерировал. Осталось лишь установить надёжный зрительный контакт и внушить. Туман. Морок. Обрывки фраз. Неузнаваемые лица. Как твёрдый ластик прошёлся по карандашному наброску. Стерев, размазав, оставив пустоту и тусклые пятна в памяти. Глаза в глаза, её ладони на чёрных перчатках, а в глубоких слоях сознания мягкая круговерть хаотичных мыслей. Своих, чужих, общих. - Спасибо. Вам. За всё. Закончил гипнотическое кодирование визитёр. И поспешил на выход, оставив миссис Мэнди в полной растерянности. Со временем она восстановит забытое, но не сегодня и не завтра. - Редфилд. Бросил Марти уже сидя в машине, когда водитель устремился подальше от пансионата. Даже не словом не обмолвившись о том, как только что чуть не угробил все совместные усилия в текущем расследовании. - Её надо. Допросить.

- Нет, пациентки с таким именем у нас нет, - еще один вздох. - Что-нибудь еще? - Вы. Уверены? Усталый голос подтвердил информацию. - Спасибо. Трубка легла на корпус телефона, а звонивший перевёл пристальный взгляд на сестру Мэнди. "Элеонора Блейк не поступала в больницу Меридена. У них нет такой пациентки". Просочилось меж мыслей Мартина.

В трубке что-то щелкнуло пару раз, раздались протяжные гудки и усталый женский голос проговорил: - Центральная больница. Слушаю вас. - Полиция округа. Меня интересует. Пациентка. Элеонора Блэйк. Поступившая. На прошлой неделе. Категоричные фразы, уверенный голос и напор. Мартину сейчас впору было удивляться метаморфозам его спутника после недавнего срыва.

- О, я читала ваш журнал! - с благоговением в голосе проговорила Мэнди, впервые слыша такое название, но не желая выглядеть глухой провинциалкой в глазах этого красивого джентельмена. А слова "Весь Нью-Йорк" читает и вовсе были восприняты, как родина и джентельменов, и журнала, и вообще американской мечты. - Как обидно, что вы не застали миссис Блэйк, ей бы, наверняка, было очень приятно, что такое почтенное издание интересуется ее жизнью! Вы обязательно позвоните в Мериден, может вам разрешат с ней встретиться и взять интервью! - Вы правы. Мистер Грок вырулил из-за плеча мистера Нука и прямиком пошагал к телефонному аппарату на стойке дежурной. Он поднял трубку и крутанул диск пару раз. - Коммутатор... соедините с городской больницей Меридена... да... нет... ординаторская. Хорошо. Ответа абонента он ждал меньше минуты. Окружающие похоже даже не успели среагировать на нестандартное поведение визитёра.

- Миссис Мэнди Стоунбридж, - женщина вежливо улыбнулась, представляясь. - Вы, наверное, имеете ввиду миссис Блэйк? Но ее сейчас нет в пансионате, на прошлой неделе наша милая Элеонора приболела и миссис Редфилд, наш директор, отвезла ее в больницу в соседнем городе. Понимаете, миссис Блэйк уже в весьма преклонном возрасте, поэтому у нее много проблем со здоровьем. А вы по какому вопросу к ней? "Приболела. Интересно как". Чуть не сорвалось у Гранда, но он промолчал, не облекая мысль в слова. Мысль естественно отправилась к Мартину уже по накатанному ментальному пути.

"Тёплый дом" "Там была неизвестный младенец, а тут... о миссис Блэк мы уже прочитали в газете. Хм... Ну чтож, экспромт?" "По мере поступления проблем". Поддержал инициативу Гранд и добавил. "Я за тобой". Пансионат, где доживали свой век пенсионеры одинокие и те, кого сдали родные, расположился на краю города, в старинном здании, некогда пожертвованном благородным целям. Он назывался "Теплый дом" и подопечным, как ласково называл их персонал, действительно жилось там не плохо. Им обеспечивали нужный уход и медицинское обслуживание, хорошо кормили, развлекали с помощью настольных игр и телевизора, а в хорошую погоду устраивали в шезлонгах на свежем воздухе. Белье всегда было чистым, персонал доброжелательным, младших школьников два раза в год приводили "в гости", чтобы те развлекли "бабушек и дедушек" нехитрыми сценками и яркими рисунками. Заведовала "Домом" миссис Луиза Редфилд, чей муж заседал в городском совете, и именно при ее старании заведение приобрело столь хвалебную репутацию, что пожилых людей везли даже из соседних городов. В настоящее время здесь коротали оставшееся им в этом мире время двадцать шесть подопечных. Парочка самозваных спецкоров поднялась по ступеням широкого крыльца и оказалась в светлом помещении, служившем то ли прихожей, то ли приёмным отделением.

"Вот только...", - обратился он к Гранду, машинально закуривая, - "Сгодится ли тут снова роль газетчиков?" "А почему "нет"? Вполне рабочая легенда для этого городка. Или у тебя есть другие идеи?" И снова они вдвоём стоят на крыльце очередного лечебного учреждения. Стойкое дежавю. Словно они занимались этим и раньше, до приезда в Хэллоуэй. Один курит. Другой созерцает осенние красоты парка пансионата.

"Ты другой - там и тут". "Мне проще общаться "так". Но не все могут воспринимать такое общение". "А.. с тобой, вообще... интересно работать", - он неопределенно очертил некий предыдущий опыт их похождений широким взмахом ладони. "Ты крут". Даже мысленно подбирать слова было все еще сложно тому, кто прежде так контактировал лишь с мертвыми. Губы сжались, улыбка вышла вымученной и, не удовлетворенный сказанным, Мартин снова пожал плечами. Лицо без тени эмоций, застывший взгляд, опустошённый после приступа. Эдвард отвернулся, надел шляпу. "Это моя работа. С возможной эффективностью в 91,7%. 50% из которой сейчас составляют твои способности". Сухой бухгалтерский отчёт на живой эмпатический контакт. "Ну что, едем к миссис Блэк?" - Да. Работаем. Уверенно и чётко. Без сомнений. - Я в норме. Сколь долго продлится заявленная "норма" Гранд не уточнил. Полный контроль над своими аутическими особенностями он утратил в тот день, когда выстрелил в грудь Эрика Барлоу.

"Ты... неплохо выглядишь. Для сорокалетнего", - заметил он, немного подумав. "Я не чувствую время. Прошлое. Настоящее. Будущее. Всё сейчас и сразу. Кажется. Я отмеряю физическое время, но не собственное". Произнёс что-то странное, вряд ли доступное пониманию нормального человека. Снял шляпу и аккуратно опустил её на колени. Поднял руку, задержал взгляд на ладони. Медленно протянул по угольно-чёрным без намёка на седину волосам и посмотрел на идеальный профиль своего спутника. "Я тебя напугал". Не вопрос. Он знал, как реагируют окружающие на его срывы. Вряд ли Мартин Донг был исключением.

- Э-э-эй, стой, - воскликнул Марти, малодушно помедлив лишь секунды, и, резко потянувшись, придержал Гранда за плечо. Обычные слова подействовали на того совсем не так, как рассчитывал говоривший. /Мысль изреченная есть ложь/ - ехидно прошептал на ухо внутренний голос. "Клерик, эй, Клерик, приём, слышь, приём... Черт, может мне тоже нужен позывной?" - скакали мысли медиума. Он сосредоточился на телепатическом контакте, упорядочивая невысказанное, пряча собственные страхи, гнев, тянулся к чужому разуму любопытством и интенцией созидания. "Старуха. Ты помнишь? Клерик. Приём. Нам нужно проведать миссис Блэйк. Это важно. Газета. Юбилей"... Не голос, не касание, не остановка машины не стали блокирующим патологическую фиксацию фактором. Из бесконечности повторений его вывела посторонняя мысль. Практически в тот самый момент, когда он услышал свой позывной. Чокнутый спутник Мартина откинулся на спинку сиденья и замер. Прошла минута или меньше прежде, чем прозвучали первые осмысленные слова. - Вчера. Был юбилей. "У меня". Добавил совсем спокойно уже в мысленном поле. "Сорок лет".

- Да, это важно, - попытался спустить повисшее в салоне напряжение на тормозах, - но библиотекарь во все это не верит, сам же видел. Бесполезно его расспрашивать о глазах. Я тоже что-то сомневаюсь, что дело в свете от огня. - Да. Прозвучало сквозь зубы. Снова послышался скрип чёрных кожаных перчаток. Вдруг, пассажир резко подался вперёд, обхватил руками кресло водителя и вжался головой в подголовник. - Жёлтые глаза. Громко и как-будто взволнованно. - Мне надо выйти... Мне надо выйти... Рука потянулась к двери, не взирая на движущийся автомобиль.

Марти добрался до роллс-ройса, одновременно и жалея, и радуясь, что вылез из него. - Желтые глаз, - тихо бормотал он себе под нос, - В следующий раз желтый свет отразится в наших глазах от настольной лампы шерифа. Впрочем, как и прежде, Гранд, словно ищейка, вел их по надежному следу. А кто сказал, что с аутистами легко. В любой момент от такого человека можно ожидать непредсказуемых действий. Савантов нельзя полноценно встроить в канву обычного социума, их можно только со снисхождением принять. Единицам. Иногда жертвуя собственным благополучием. А чём думали жнецы призывая Гранда? Или тернистый путь с колдобинами им привычней? Как бы то ни было, но все причуды хронического заболевания валились на голову Мартина Донга. Эрик Барлоу мог бы посочувствовать сейчас молодому красавцу, отягощённому разве что роскошной жизнью, и рассказать о многих странностях своего подопечного, но он куда-то пропал. Может уговаривал блаженного Фредди вернуться к своим бренным останкам, а может успокаивал мятущуюся душу мистера Милса. - Что-то я уже беспокоюсь о нашей старушке, поехали проведаем ее, наконец, - предложил Марти и откинулся на спинку по-прежнему шикарного сиденья машины вип-класса. - Я не против. Ответил Эдвард, плотнее натягивая на руки перчатки. Так плотно, что заскрипела кожа. - Жёлтые глаза... Жёлтые глаза... Жёлтые глаза... Эти слова навязчиво липли к каждой мысли до тех пор пока не зафиксировались стойким симптомом эхолалии. На время он смог контролировать себя, крепко сжав челюсти. Отвернулся к окну и прикрыл глаза.

- Даааа, глаза, - подхватил молодой медиум задумчиво, так как понятия не имел, как повернуть заявленную тему. - Ааа знаете, что, мистер Милс, мы, наверно, все-таки дойдем до библиотеки. Очень уж интересно почитать про город с такой богатой историей. Вы, кстати, не думаете проводить экскурсии? У вас отлично выходит. Мой друг впечатлен. Друг был отрешён и поглощён. Своими размышлениями. И отвлечён. Взывающими присутствующими. Вернее одним. Более настойчивым. Он непонимающе посмотрел на Мартина. Словно и впрямь иностранец, которому требуется перевод. И сказал: - Да. - Меня иногда приглашают в школу, рассказать о нашем городе. Конечно, не столь мрачные истории, - Барри добродушно усмехнулся. - Малышей бы такая напугала, а ребятам постарше она будет не особо интересна. Он с явным сожалением покивал своим собеседникам: - Конечно, сходите, может вас еще что заинтересует. Гранд попрощался со стариком лёгким кивком головы и направился за своим спутником. Но, не сделав и двух шагов, остановился. Обернулся. Снова кивнул, но не мистеру Милсу. - Фредди. Маллой. Похороните. Он устал. Старый колодец. После этих бессвязных слов, иностранец кивнул в пустоту ещё раз и, уже не останавливаясь, поспешил к машине.

Они что-то упускали. Что-то очень важное. Что проявилось тогда и было упущено сейчас. Или... или оно ещё не вышло из тени. Не повесившийся священник, не пропавшие, не сгнивший урожай и павший скот, даже не перевёртыш в колыбели... - Жёлтые глаза. Проговорил Гранд, глядя перед собой в несуществующую точку. Или задумался, или в ступор впал. - Если случайности повторяются, они становятся системой. Это было сказано статуе благочестивого Ривза.

Война. Он был на многих войнах. И даже на тех, о которых никто не слышал. Он не был в окопах, он не ходил в атаку, не горел в танке. Но о человеческой жестокости на войне знал не понаслышке. Отчасти временами являясь источником этой самой жестокости. Но это была работа. И не только с людьми. Порою разведка сталкивалась с необъяснимым. Странными событиями вне области существования и действий людей. Сегодня в местной больнице он видел очередное подтверждение необъяснимому, в которое мистер Милс, прошедший войну, не станет верить. Как и в то, что сейчас за его спиной стояли бледные тени блудных душ. Давно забытых, не похороненных, не снявших груз вины, но привязанных к месту или предмету. - Урожай сгнил? Снова повторил черноглазый мистер Грок, опять цепляя добродушный взгляд старика. "Мартин..." Предупредительно проговорил Эрик. "Если мы не хотим проблем, продолжи беседу".

Долгий пристальный, почти гипнотический взгляд. Внимательных глаз мистера Милса коснулась тьма чёрных глаз "иностранца". Словно местный историк сам был причастен к стародавним происшествиям. - Триста лет. Проклятье активировалось. Он сделал паузу. Затяжную. Неестественно долгую для живой беседы. - Осквернена церковь. Пропали люди. - Урожай сгнил? Спросил мистер Грок, оставляя в покое невинного мистера Милса и возвращаясь к созерцанию статуи Ривза.

Площадь - Да, - кивнул Милс. - В старой части кладбища можно найти его могилу. Изначально памятник хотели установить над ней, но потом решили, что на городской площади будет лучше. Сама могила ничем не примечательна, обычное надгробие. - Он умер. Своей. Смертью? "Разговорился" мистер Иностранец.

"Много ли священников добилось благополучия пастве с помощью молитв?" Подвинул мысли Мартина риторический вопрос. "Значит мы имеем некое внезапное чудо". - Благочестивый Ривз похоронен здесь? Спросил мистер Грок у добродушного мистера Милса.

Милс снова добродушно рассмеялся. - Что есть, то есть, - согласился он со словами Нука. - Но если вам интересно почитать о первых поселенцах в этой долине, то информация там верная. Я работал в архивах, пока на пенсию в прошлом году не вышел, так что знаю, о чем говорю. Мужчина смущенно кашлянул. Не в его привычках было навязываться кому-то в собеседники, а последние теперь могли понять, что скучающий пенсионер нашел неожиданно в их лице способ убить время. "Мне кажется мистер Милс сам ходячая библиотека". Попытался Гранд подтолкнуть Марти к продолжению диалога.

Триста лет. Мартин покосился на Эдварда. Тот мог бы спросить еще что-нибудь. Вот, что значит чутье! - Как много юбилеев, - усмехнулся он. - Сто лет старейшей жительнице, триста городу. Я Нук, - вспомнил он, что забыл представиться. - Что верно, то верно, - рассмеялся Барри. - Нечасто такие совпадения бывают. Приятно познакомиться, Нук. Он перевел взгляд на спутника Нука, ожидая, что теперь и тот скажет свое имя. - Грок. Кратко отозвался иностранец и по совместительству работник эстрадного жанра, не подозревая сколько иронии вложил молодой затейник в новые псевдонимы. "Он похож на инквизитора". Как обычно "вдруг" выложил Гранд по одной ему известной причине. "Ривз был священником. Священником с аркебузой? Или это собирательный образ отцов основателей от потомков 37-го года? Не осталось ли с времён основания какой-то необычной для этих мест истории? Особенного события. Которое помнят правнуки первых пилигримов". Было передано Мартину. Не в качестве вопросов для поиска ответов у сторожила, а скорее как размышление в построении нестройной теории в ходе буксующего расследования.