FOX69

Гори оно, всё равно уже не о чем будет сожалеть. — Никто… — то ли утверждение, то ли возможность. Но чего? — Кхм. Хочешь пирожок? Он берёт предложенный румяный образец со сладкой начинкой, не думая отказываться. Держит в массивной перчатке стила и смотрит на опущенные глаза. Это что? Капитан смущающийся? Макс Феррант, тем более Тодд Сэраф, никогда не были тонкими эмпатами или психологами. Но копать глубже и рыться в болезненном личном бывший троянец посчитал, если не жестоким, то очень лишним. Уж её-то он никоим образом не хотел выбивать из равновесия. И не потому что здесь, в этом месте, нужен трезвый рассудок, не обременённый чувствами, а потому что он не желал намеренно причинять ей неудобства или ставить в неловкое положение перед кем бы то ни было. - Извини, - пирожок отправился в свой последний путь. Сотрапезник и подельник капитана бесцельно уставился на разорванные упаковки, продолжая жевать, теперь уже что-то сладкое. Любил ли кто-то его за всю ту долгую жизнь, которую он прожил? Скорее да, чем нет. Вспомнился седой греческий доктор, черноглазый ревнивый Доминик из Каракаса, милая родная Ритка, Фьюри... нет, Фьюри не любил никого. Он и себя-то по большому счёту ненавидел. Дёниц был прав, когда говорил, что до сто первого воскрешения они были единым целым с комбатом. А работать и жить с жестоким психопатом это уже диагноз. Светловолосый троянец не помнил ту самую сотню своих призрачных жизней в ихорной клетке, но он до последней минуты помнил последнюю. Он видел, как самый стойкий из них, деградировал и ломался. Как менялись и перерождались остальные. Любил ли его Фьюри? Может быть, в самом начале. Несколько исчезающих минут. - А мне здесь нравится, - вдруг, сказал Макс. - Пусть это и не надолго.

– Капитан Брук, инженер Феррант, доктор Бьёрк, – Иоко приветствует каждого кивком и сдержанной улыбкой, на полтона более тусклой. Под тридцать уже не бросаешься вершить справедливость, оголив душу. Прежде долго и вдумчиво выбираешь броню. – Приятного аппетита. Вместо ответа он засмотрелся на новую пассию доктора. Проглотил очередной кусок, взятой вновь пиццы. Он по-прежнему хотел её нарисовать. Обязательно. Прозвучал ехидный внутренний голос. Нарисуй. Прямо на обшивке испорченной спаскапсулы. Замечательный кенотаф. Я подумаю. Усмехнулся он на затухающие всплески раскаяния и здравомыслия. - С сообщением. Да. Макс, кстати, капитаны спецназа существуют на свете не для того, чтобы их любили, - доверительно делится прожитым, усмехаясь. - Или ты о сохранности носителя? Могу надиктовать на более надежный. Из мути слов и смыслов всплывает короткий посыл. Мне плевать и я не передумала. Идеальный сталкер. "Умба" делает таких и без ихора. Он улыбнулся. - Какая незавидная судьба у капитанов спецназа, - заметил между поглощением еды. - Неужели никто не любит? Совсем-совсем? Очень удачный момент для задушевной беседы. Плевать. Другого может не быть.

- Они с вишней, Макс. Любишь вишню? Можно побиться об заклад, что если бы там было написано "С толченым стеклом", капитан бы просто уточнила калорийность, прежде чем положить в рот. - В данный момент мне без разницы, - улыбнулся он ей, словно они были в светлых водах Эуа, пронизанных солнцем. - Я что-то забыл, когда ел. Вот навёрстываю. Троянец вытер перчатки стила салфеткой и оценил подтянутую, полную достоинства выправку уже немолодого капитана. А разве может быть капитан молод? Зацепил её проницательный взгляд: - Проблемы? С тем сообщением. Он был благодарен ей за поддержку и понимание, хотя ясно осознавал, что большая часть экипажа её возненавидит. Собственно как и его. Когда узнают про капсулу. Но он дал бы отпор любому в слегка перевозбуждённом ихорном состоянии, постепенно утрачивая заинтересованность посторонним выбором.

- Наведу тут порядок после разговора, - пообещала она то ли себе, то ли светловолосому инженеру. Он поприветствовал её поднятой рукой, продолжая что-то жевать. То ли пиццу, то ли какой-то пирог. По большому счёт, как всегда, не претендуя на разнообразие. - Угощайся, - подвинул к Марго целую упаковку. Горячую, недавно принявшую очертания дюжины пирожков. - Не знаю с чем они, не читал, - сообщил Макс, запихивая в рот новый кусок.

Около полудня по всей базе прозвучало: - Надеюсь, всем интересно наше будущее. У нас есть, что сказать. Приходите в кают-компанию. Сейчас, - троянец был краток. Ядовитая составляющая в крови опускала сантименты и разъяснения. А пока народ определяется с приоритетами на будущее, Макс решил провести ревизию шкафа с сублиматами и, наконец-то, что-нибудь съесть. Сколько он уже не ел? Сутки - точно.

- Что ж.. давай собирать совет.. - глянул на Макса, - ..кхм.. старейшин.. Макс ткнул указательным пальцем в сторону более старейшего старейшины и подмигнул: - Farita, sinjoro reganta!* Только, если меня понесёт, останови. А лучше выгони, - предупредил он. - И возьми у меня кровь, наконец-то. *замётано, господин доминант

- Боюсь, что я значительно буквальнее воспринимаю мир и воспользуюсь настоящими цепями.. – шутка ли? Айзек не улыбался, но сами его слова звучали простительно-мальчишески. - Я тебя умоляю, - усмехнулся потенциальный сталкер, которому были уготованы натуральные цепи. - Оставь это "украшение" для своей Иоко. Может удержишь. - Парадоксы времени, друг мой, - парировал док, разведя руками, - Здешние сталкеры вполне могли заскочить в поезд дальнего следования и прибыть на станцию «Будущее» не вчера, не сегодня, а «завтра», мы просто об этом еще не знаем. - Не могли. Этот поезд всегда идёт в одну сторону. В прошлое. Мы никогда не попадали в будущее, подтверждением тому предметы из прошлого. Ни одной технологии будущего. Потому что его нет. Или оно ещё не случилось, или отсутствует вовсе. - Но, что ты имеешь в виду с этим «если»? Бред – это то, что я внезапно проснусь в мягкой постели с тремя мулатками, осознав, что всё это ночной кошмар. Говори, не таи. - Не знаю, Айзек... - он и хотел бы рассказать то, что чувствовал, но тонкая интуитивная грань в который раз шла мелкой рябью, дрожала и рассыпалась в диффузную неопределённость. - Всё на грани смутного ощущения... не знаю. Может это просто моё воспалённое воображение. Послушай, - он допил чай и отставил стакан, - надо собрать людей. И всё им рассказать. Прозрачно. Без тайн. Рассказать, что такое сталкер и почему нельзя подниматься, не очистившись от интоксикации. Надеюсь, они поймут и поддержат.

- А себе ты, значит, доверяешь на сто процентов? – встречный вопрос, Айзек сложил руки на груди, - Или ты готов вновь сесть на поводок контроля, только теперь осознано? Звучало недружелюбно и обидно, но и этот момент нужно было выяснить на берегу. - Позволишь мне следить за твоим процентом или пошлешь на хрен при первой возможности, потому что посчитаешь, что я не прав? - Готов. Осознанно, - не сомневаясь ни секунды ответил бывший сталкер, не отпуская серый взгляд. - А вот готов ли ты меня привязать? Набрать ещё ихора и придумать более действенный поводок, чем банка с кофе. М? Фьюри всю группу держал на поводке. Сам знаешь каком. Он даже тобой мог управлять. Или я не прав? - К тому же, от сюда есть и иные выходы, едва ли капсула лучший вариант, когда можно просто шагнуть в аномалию. К слову, ты не подумал, куда делись люди с базы? Возможно, ихор уже на поверхности, а мы тут шкуру делим. Бог с ней, с капсулой.. – доктор махнул рукой, - Её отсутствие не так уж и важно в сложившихся обстоятельствах. Всё, что нам нужно – поскорее начать действовать, пока никто не сошел с ума.. - Если бы ихор был на поверхности, сюда не посылали бы трёх военных. Здесь уже была бы вся армия, - озвучил Макс выводы, которые они недавно сделали с Марго на основании приказов МАГАТЭ. - И эту базу перевернули бы вверх дном в поисках чудо-вещества. Мы здесь первые, Айзек. Поэтому, есть шанс. Крохотный шанс хоть что-то понять и изменить. Если... - он осёкся. - Чёрт... это бред, но я по-прежнему думаю, что наше пребывание здесь не случайно.

- Нет, - прозвучало в пустой кают-компании как-то зловеще. - Пока ты не выведешь из этих людей весь ихор, я ничего чинить не буду. Я не уверен, что они не сломаются, когда в их крови будет 50-60%. Что не ломанутся наверх в спасательной капсуле и не перетащат в нынешнюю реальность чудеса кинетики, обусловленные ихором. Телекинез - это только цветочки. Вспомни деформацию. Боевую кинетику. Я не уверен, что подобными умениями никто не заинтересуется там наверху. Разве ты думаешь не так же, Айзек? Когда я был сталкером, мне можно было доверять без поводка Фьюри? Если бы не он, были бы и сто вторые, двести вторые, потому что мне было плевать и на вас, и ваши цели. Ты не был сталкером, ты не знаешь что это. Зато ты всё видел. И сейчас, ты намеренно хочешь рискнуть? Скажи мне, Айзек, ты уверен, что тот же Эдвард не приняв ещё три десятка, не пошлёт всех на хер и не отправится на поверхность покорять мир? Если ты скажешь, что ты уверен в каждом из этих гипотетических сталкеров, я сейчас же вернусь на "Архимед" и приступлю к ремонту. Железные аргументы, настойчивый взгляд и полная уверенность в собственной правоте. Он не отступит. Потому что прав. - Сделай вакцину, освободи их от изотопа, и мы отправим их наверх.

- А у меня есть выбор? - риторически поинтересовался док и продолжил, - Пока не понял на счет остальных, но с Эдвардом могут быть проблемы. Наш пилот уже разжился телекинезом. Айзек многозначительно поиграл бровями. - Быстро он, - ухмыльнулся Макс и добавил то ли в шутку, то ли всерьёз. - Возьму в напарники на поиски ихора. Проще будет решения принимать. Не раздумывая. - Я не намерен играть в няньку, так что пусть им займется Марго. Тем более, именно она обещала пристрелить любого, кто попытается что-либо вычудить. Так же я считаю, что всё должно быть максимально прозрачно, никаких тайн. И никакого принуждения. Если люди захотят тихо посидеть в уголочке до всплытия, пусть так и будет. Для меня лично, это предпочтительнее, чем вытаскивать ошалевших ученых из очередной передряги, в которой они оказались, не зная, что нужно делать. Кстати, что со спасательной капсулой? Ты её не проверял? - Я согласен. Эти учёные всего лишь заложники обстоятельств. Я справлюсь. А... насчёт капсулы, - лимонный вкус обжёг язык, - мм... она неисправна. И во имя прозрачности - это я расплавил компенсатор давления, пока вы сидели на "Архимеде". Он поднял глаза, ожидая от Айзека чего угодно. От него он готов был принять и шквал обвинений, и мордобой.

Чем больше в крови изумрудной дряни, тем быстрее ты деградируешь. Аксиома известная десятерым изгоям, как Отче наш. Нарастает агрессия, нетерпимость, жестокость. Бороться с этим трудно, но можно. Хуже, когда начинаются галлюцинации и психозы. - Да, - Макс припал к краю стакана, подул и отпил. - Постараюсь, вести себя хорошо. Если стану плохим мальчиком, ты знаешь, что делать. А ихором, я как раз собираюсь заняться. Это будет не трудно. Он где-то рядом, я его чувствую. Хотя... чёрт его знает. Здесь, под давлением, всё как-то не так. Будем надеяться, что сталкерское чутьё меня не подведёт. В любом случае, я его найду, - в глазах блеснула крохотная искра будущей одержимости. - Так что начинай заниматься вакциной. Дальше, - он чётко следовал намеченному плану и возражений не принимал. - Теперь, о команде. Марго полагается на нас. А это значит, что решения будем принимать мы. Поэтому... - он посмотрел в серые внимательные глаза, - я сам отремонтирую "Архимед" и отправлю эту компанию наверх, но только в том случае, если в их крови не останется ихора, ни миллиграмма. Поскольку, складывая все факты, известные военным, мы первая разведка. И информация, тем более само вещество, в каком бы то ни было виде, не должно попасть на поверхность. Мы должны хотя бы попробовать понять в чём причина. Ты с этим согласен?

- Надо поговорить, это точно, - Айзек кивнул. Шаркающей походкой подошел к койке Хельмы и проверил показатели, обернулся к Максу, - Не поверишь, но я уже чувствую себя, как дома. Только рожи Дёница не хватает, дери его семеро.. Макс воздел на ноги стройное докторское тело и поморщился, словно проглотил несъедобную дрянь: - Не напоминай мне про эту суку, - "и про вторую - тоже" не стал добавлять он. - Как я жалею, что не могу встретить его сейчас. Когда я не безмолвное бревно с глазами, которое можно иметь по первому требованию. Идём, - махнул он головой и быстро пошагал к выходу. В кают-компании в уголке с широким обеденным столом царил присущий этой базе хаос. Макс смёл рукой весь мусор со столешницы и подошёл к шкафу с сублиматами, порылся, вынул два кубика: - Хрен-то там, - сообщил он восставшему доктору. - Чай с лимоном, а не кофе. Через несколько секунд перед Айзеком стоял стакан с ароматным горячим чаем. Троянец присел на край стола и заглянул в свою парящую тару. Перевёл взгляд на помятого террца и сказал: - Во-первых, мне кажется, я набираю ихор, как портовая проститутка клиентов на лунной базе. Возьмёшь у меня кровь. Да и у других -тоже. Во-вторых, сколько времени займёт разработка вакцины? Со всеми чертежами, тестами и экспериментами на кошках.

- Это ты зря, док, - физиономия напротив с трудом сохраняла серьёзный вид. - Я тут и заводь рыбную присмотрел. В пять километров. Воооот с такими... - беспардонный "будильник" отмерил на предплечье стила максимальную длину, - мутантами. Прикормить только надо. Профессорами или спецназовцами? Перчатка стила заботливо поправила вздыбленный на загривке доктора свитер, и уже без прежней иронии Макс успокоил: - Всё нормально. Все спят. И Хельма. Живы-здоровы твоими стараниями. Айзек... надо поговорить, - он поднялся и протянул руку полусонному спасителю. - Пойдём на камбуз. Кофе будешь? А я ведь твою банку просрал. На "Архимеде" осталась.

21 мая, 9:00, мед.пункт Кресло этого самого "регенератора" не анатомический поджопник льстиво прильнувший к телу. Жёсткий металлический каркас и несколько слоёв пористого пластика. Кто-то не заморачивался с удобствами, а собирал на скорую руку, принося комфорт в жертву качеству лечебной составляющей. Сверху на обнажённом теле термоодеяло, на плече наруч регенератора с датчиками и парентеральными катетерами. Рядом лежит стилсьют. Припомнил как ночью Айзек с добрым террским матом вытряхивал их ватные тушки из прочной скорлупы. Бедный доктор. Ничем не могу помочь. А не надо было такую профессию выбирать. Спит где-то в углу меж своих пациентов, наплевав на все аномалии. Кто бы сомневался в по.уизме Айзека. Доминанты выше всяких примитивных космических изотопов. На датчике остаточной радиации приятный круглый "нолик", ничего не болит, не тошнит, и даже поднимаются руки-ноги и всё остальное, что подниматься утром обязано. Жаль, что нельзя использовать. Оглянулся. Эдвард и Марго ещё спят в "регенераторах". Иван и Хельма - тоже, подключены к каким-то более сложным аппаратам. Мирная идиллия исследовательской базы. Экипировался быстро. Ночной сумбур в голове выстроился в чёткий план, стержень которого приткнулся вон там в уголке. Сопит, обложившись коробками с препаратами. Без него можно сдаваться сразу. С ним - надежда есть. Надежда на что? Вздохнул. Разберёмся. Главное сейчас уберечь от ихора эти высокоинтеллектуальные доминантские мозги. - Айзек, - потряс за наголенник стила. - Доктор, дорогой ты мой. В прямом смысле, твою мать, дорогой. Минимум девять жизней тебе цена. Ааайзек, просыпайся. Тебя ждут великие свершения, - потёр перчаткой щетинистую мужскую щёку и чувствительно толкнул в плечо. - Bona mateno, Espero*, - поприветствовал друга на давно забытом языке. - Bezonas konversacion**. *доброе утро, надежда **надо поговорить

Связь заработала! - Говорит Бьёрк! Слышу вас! - голос сорвался от внезапного волнения, рука, держащая оживший экзокортекс подрагивала. Почему то появление связи - хотя бы связи - воспринялась как манна небесная тем народом, что вел за собой Моисей. - "Архимед" слушает! - Доктор... Аника, говорит "Abyss", - официальный настрой куда-то испарился, он сам не заметил, как перешагнул эту черту. - Если у вас всё в порядке, выдвигайтесь на базу. Здесь тепло и свет, - "И даже музыка есть", - хотел добавить он, но передумал. - Здесь, мы будем в безопасности. Относительной. "Архимед" сейчас не лучшее место для выживания на шести тысячах.

"Abyss-5000", ближе к полуночи - Твою мать, - светло-серые глаза распахнулись, он лихорадочно вдохнул отфильтрованный воздух, ребризер с грохотом свалился на пол. Почти жизнеутверждающая мелодия. Заполнившая внутренности станции, звучала повсюду. Когда-то он слышал эту музыку и эти слова. Когда-то... - Да вы издеваетесь, - бывший шахтёр поднялся и потащился вперёд. Спустя несколько мучительных минут, цепляясь за переборки и перила, он поднялся к пульту управления базой. Откалибровал все установки, запустил дополнительные системы. - Ты что здесь делаешь? - послышался за спиной чей-то голос. Он обернулся, но никого не увидел. - Пошёл на хер. Живу я тут, - раздражённо бросил через плечо. - Тебе здесь не место. - Я в курсе, залезь откуда вылез, - не обращая внимание на голос, он продолжал работу. Попробовал усилить передающий сигнал, отдифференцировал маячки стилсьютов и установил двухстороннюю связь с коммуникаторами экипажа. - "Архимед", "Архимед" вы меня слышите? Сигнал был чётким и пробивал приличное расстояние, не смотря на помехи.

"Abyss-5000", ~ 23:00, всё ещё 20 мая Кажется, какую-то часть пути он был без сознания, а когда очнулся, оказался вновь в уже знакомом шлюзе. Собрав последние силы, он выбрался в коридор и присел у тёплой стены. Где-то раздавалась тихая музыка, и женский голос пел на незнакомом языке. Он прикрыл глаза, стараясь разобрать смысл.

До прибытия на базу основной группы, ~22:00, 20 мая Он слушал её тихую уверенную речь, отрезвляющую холодом неотвратимости. Она не отступит. И она убьёт. Сейчас. Без сожаления. Но кое-что вы ещё должны узнать, капитан. Узнать то с чем не справятся ни угрозы, ни приказы, ни уговоры, ни холодный ствол у виска. Сталкеры. И самое прискорбное, что им может стать любой. И вы, и я. ... Они ушли с базы вдвоём. Действующий капитан спецподразделения "Умбра" и бывший шахтёр астероида Ковчег, прихватив ремонтный набор инструментов. ... Белый кролик скакал всё дальше...

Глубоководная лаборатория "Abyss-5000" — Макс, можешь двигаться? Чтобы найти тебе лекарство здесь, времени нет. Надо попасть на «Архимед» и не позволить запустить капсулу. Там были аптечки. Док поможет. Как ты? - Помоги мне добраться до капсулы, - просит он с уверенностью, что она поддержит. - Это единственный шанс для них подняться. Глайдеры вертикально при пятистах атмосферах не потянут. "Мул" и "Краб" заблокированы. Он протягивает ей руку в ожидании решения. Вы готовы, капитан, пожертвовать выбором гражданских?

Глубоководная лаборатория "Abyss-5000" Не надо, капитан. Страх плохой попутчик в борьбе с этой космической дрянью. Он улыбается ей и пытается шутить: - Не знаю, как вы, а мы с Айзеком точно - аномалия. Мне ведь девяносто шесть, а Айзеку на десять лет больше. Улыбку смяла гримаса боли. Он замолчал, машинально прижимая ладонь к области желудка. Приглушённый стон, и он справляется с резкой болью. - Меня не покидает ощущение, что мы как-то со всем этим связаны. Айзек говорит, что это мы могли спровоцировать появление в этом времени ихора. Если бы не одно "но". Изначально нас было десять. Стабильная система добычи ихора. ВременнАя клетка для десяти сборщиков. Если бы мы что-то провоцировали, то только вместе. А я даже не уверен все ли выжили после перехода... Он хотел рассказать о прошлом, но осёкся и снова с надеждой посмотрел в её глаза. - Мы должны разобраться во всем. Здесь. Сами. Найти источник. И... - тишина давит, раздаётся зловещее шуршание. Он оборачивается. Всего лишь кролик. - Капитан... - глаза в глаза, словно гипноз. - Если поверхность в неведении, в неведении она должна и остаться. Если эта дрянь попадёт на поверхность, катастрофы не избежать. Я видел в каких муках умирала планета. Искорёженная, уродливая, нежизнеспособная. Это был полный хаос. Все привычные нам законы там не работали. На зелёной траве лежал снег, шли серные дожди, камень превращался в слизь, океаны были заполнены кислотой, а облака песком. Люди, растения, животные мутировали. Я видел гибрид человека и паука... Капитан... сейчас, от вас зависит всё.

Глубоководная лаборатория "Abyss-5000" Он продолжает вглядываться в её глаза. Новое оружие, китайцы, связь с базой прервана. Кто-то должен. Не уверена... - Нет, - он слабо ведёт головой, отрицая её слова. - Что-то не сходится, капитан. Он знает больше. Он видел начало и конец. Он состоял из ихора на девяносто процентов. Это не тот материал, с которым можно экспериментировать. - Вы просто ещё не осознали силу этого вещества, его исключительность. И, если китайцы или кто бы то ни было, о нём знают, здесь бы была вся армия, а не капитан с двумя солдатами. А значит, поверхность ещё не открыла этот ящик Пандоры. Он облизнул губы. Солоноватый железистый вкус. Попробовал стереть перчаткой. Поморщился от внутренней боли и слабости. Рука вновь обессиленно упала вниз. - Значит, военная лаборатория... - прозвучал тихий вывод. - Если не брать во внимание ихор, над каким проектом они могли здесь работать? Вам это известно?

Глубоководная лаборатория "Abyss-5000" Мутный свет. Он течёт над головой. Мягкими плюшевыми квантами ласкает бледную кожу. Тёплый, домашний, обволакивающий. Он появляется ниоткуда и уходит в никуда. Он обёртывает надёжным коконом пушистой взвеси и усыпляет... "Доброе утро, Макс". Доброе утро, Круглый... ... Свет. Он ярко-белый. Слепит глаза. У него есть уши и хвост. И он прыгает. У него лохматые лапы... Его лицо он знает... Волевое, уверенное, с высокими упрямыми скулами... Её лицо... Из вас бы вышел привлекательный мужчина, капитан... Сознание постепенно вытягивается в реальность, он возвращается. Осознаёт себя лежащим всё в том же шлюзе, всё той же базы. - Спасибо, капитан, - шепчет губами покрытыми кровью. Он ловит взгляд её пристальных глаз. - Капитан... на поверхности знают про ихор?

Дезактивация, конечно, нужна. Без вопросов, капитан. Но сначала неплохо бы дозу антирадина. После жёсткого облучения у человека не больше двух часов до райских кущ и адской сковородки. Сказать он ничего не успевает. Его снова мутит. А через минуту, уже за бортом, он заходится кашлем, разбрызгивая по прозрачному щитку ребризера яркие кляксы крови. Капитан уплывает во тьму, а далёкий голос Шифти спрашивает раз за разом: "Макс, ты меня включишь? Я хочу чтобы ты меня включил". Х

- Почему без шлема, мистер Феррант? - возмущение командира не слышно из-за помех связи. Он слабо махнул ей с низу рукой, в надежде, что мимо Симидзу она не пройдёт. А антирадин у сотрудников МАГАТЭ, на атомной подводной лодке, на атомной подводной базе быть обязан.

Нормально. Знакомое состояние. Резкая слабость, тошнота, желудок стучит снизу в горло, перед глазами меркнет и холодный пот струится по вискам. Нормально. - Сейчас, ещё несколько секунд, - говорит он висящему сверху пилоту и слабо отмахивается от бегущей службы охраны завода. - Не стоит вашего внимания... Я не надолго... Слышатся людские голоса, шум и лязг перезаряжающегося оружия и в следующий миг всё исчезает. Аномальная зона выбрасывает свою жертву. Его сгибает пополам, мутит. Он лихорадочно цепляет пальцами зажимы шлема и стаскивает его в тот момент, когда из внутренностей выплёскивает фонтан бурой рвоты. Ещё с минуту его выворачивает наизнанку. Наконец, он заходится кашлем и отползает к ближайшей стене. Стирает с губ кровоподтёки. Нарастающая одышка не даёт ничего сказать, тем более крикнуть. Дозиметр стила застыл на 5 Зв и излучает сам. Но зато пульт реактора ожил, а с ним и замерзшая станция. По всем отсекам включился мягкий свет, накалились элементы терморегуляции и вентиляционные шахты потянули затхлый воздух. - Готово, - шепчет инженер самому себе и закрывает глаза. Нарастает слабость и нудная головная боль. Нормально. ===================================================================================== Макс и Эд: штраф -20 ко всем Характеристикам и Навыкам на сутки при условии лечения острой лучевой болезни.