FOX69

В головах у обоих медиумов раздался яростный вопль, порыв ветра толкнул Гранда в грудь, сбил с него шляпу, а потом потусторонний голос в его голове ответил: "Я НАШЕЛ ВЕДЬМ. Я СУДИЛ ВЕДЬМ. Я ОТПРАВИЛ ИХ ДУШИ В АД" Отсутствие шляпы он отметил весьма флегматично. Даже не обернулся в ту сторону. Хотя и пожалел о потере. Ведь найти чёрную шляпу в ночи на осеннем кладбище будет проблемно. Поэтому, мистер Гранд решил продолжить беседу. "Прошло 300 лет. Ведьмы снова в твоём городе. Снова осквернена церковь, снова пал скот, снова пропали люди. Дети. Женщины. Мы нашли трёх ведьм. Они готовятся к ритуалу. В чём его суть? Где искать пропавших?"

Сперва ничего не происходило, а потом оба медиума могли почувствовать, как и без того холодный осенний воздух сгустился, заледенел, хотя ветер, напротив, стих. Дыхание сделалось быстрым и поверхностным, вырывалось густыми облачками пара. На пожухлой траве, опавших листьях, мхе, обильно разросшемся на старых надгробиях, даже на одежде - на глазах растекались бледные узоры инея. Кожа покрылась гусиными пупырышками, мышцы налились свинцовой тяжестью. Навалилось чувство безысходной тоски, обреченности. А потом они услышали голос, полный яростной угрозы. - ПРОЧЬ, НЕЧЕСТИВЫЕ! Признаться мистер Гранд не верил в успех их спиритического предприятия, но когда окружающий воздух внезапно стал колючим от холода он усилил концентрацию ментальной энергии, поэтому встретил угрозы духа с привычной отстранённостью. Об это безразличие ампутированной эмпатии и атрофированное чувство самосохранения Отцу основателю можно было безуспешно биться любой яростной флуктуацией. Ужас сковал его тело, словно Марти примерз к земле. Во рту пересохло, и сердце билось, словно бы тоже заледенело и стремилось одним быстрым ударом разрушить грудную клетку изнутри, рассыпав лед на мелкие осколки. Та же бездушная апатичная стена психической энергии аутиста поставила заслон на пути воздействия духа, надёжно ограждая сознание молодого медиума от разрушающих угроз. "1665 год". Холодности, с которой мыслил бывший агент, передавая информацию духу, мог позавидовать любой призрак. "Череда трагических происшествий. С осквернением церкви, падежом скота и похищением людей. Официальная версия - происки ведьм. Ты принимал в этом непосредственное участие. Что тогда произошло? Жёлтые глаза..."

- Приготовься. И закрыл глаза. Привычный ритуал введения себя в полутранс требовал позы максимально расслабленной. Некоторое время он лежал молча, не шевелясь. Наконец губы дрогнули и Марти начал шептать, не останавливаясь, обращаясь к тому, кто давно уже покоился мирно прямо тут, под землей: - Вызываю тебя, Томас Ривз. Явись и поговори с нами. Если бы Гранд мог пошутить, он бы сказал, что к приходу святого отца готов. Стол накрыт, "Отче наш" откупорен. Но он лишь кивнул и присоединился параллельно потоку вызова, поддерживая и стабилизируя возможный канал связи.

- Знаешь, чего мы не узнаем никогда? Похищали ли души те, кто навел порчу на город триста лет назад. Вот взять, скажем, этого Ривза. Может, душа его и по сей день томится где-нибудь неподалеку в какой-то спиритической ловушке. Но как это узнать? В принципе, можно попытаться призвать его. Только ответит ли... Так давно усопших Марти приглашать к беседе еще не приходилось. - Ты умеешь? В своих способностях по призыву духов со стажем Гранд не был уверен. - 271 год. Со дня смерти. "Слишком далеко для меня. Но можно попробовать. Это надгробие явно хранит памятные следы многих поколений. Зацепиться есть за что ". Он вопросительно глянул на Мартина.

Как он и говорил Мартину, на кладбище в первую очередь требовали внимание склепы. Старые, разрушенные временем, но вполне возможно сохранившиеся с древних времён, когда в Холлоуэее охотились на местных ведьм. Неизвестно что там хотел найти мистер Гранд, наверняка зная о давно ушедших с этого плана духах, но он уверенно шёл вперёд в свете фонаря предусмотрительного мистера Донга. Тьма и холод, из ощущений похищенных, могли присутствовать во многих местах. И старые склепы, как возможный вариант содержания жертв до ритуала. Но он ошибся. Каменных усыпальниц, характерных для той эпохи, на городском кладбище не обнаружилось. Зато случайно обнаружилось надгробие. - Марти. Привлёк внимание Гранд своего спутника, указывая на потрескавшийся каменный остов, покрытый мхом и ветровой эрозией. Он присел и очистил полускрытую надпись. "Томас Ривз". - "Трудились все, взрослые и дети. И Томас Ривз не отставал от прочих. По свидетельствам очевидцев, он не чурался никакой работы, возводил дома, пахал землю, охотился. Современным священникам далеко до него". Процитировал Эдвард Барри Милса и на всякий случай огляделся. Но в этой части кладбища было по-кладбищенски тихо на всех планах бытия. Полная посмертная идиллия. Ни одного неупокоенного, не считая двоих присутствующих рядом с медиумами.

В защитные свойства камней мистер Гранд не верил, как не верил в Бога, ангелов и молитвы. И всё же амулет забрал, поблагодарив Аманду, а заодно и Роуэна. Видимо за коктейль, к которому не притронулся. Не только алкоголь входил в список его нелюбимых напитков. Жидкость вытекающая из коровы, стояла в списке ниже спиртосодержащих на несколько пунктов. Он спрятал карандаш и амулет в карман и поднялся с кресла, готовый следовать за копателями могил.

Перед молчаливо затачивающим карандаш клериком глухо стукнулась о столешницу хрустальная ножка,прерывая сосредоточенность. -Айсберг в океане.Молоко,мороженое,клубничный и вишневый сироп и зонтик с обезьянкой.-перечислил Роуэн все ингридиенты.-Создан совсем недавно,в конце пятидесятых,в честь того,что в Тихом океане начал таять самый большой айсберг в истории.А еще он бывает бирюзового цвета. На Роуэна воззрился недовольный взгляд, потом переместился к бокалу. И розовый клубничный, и океанский бирюзовый сливались в единственно серый. Мистер Гранд оценил положение стакана на столе. Шахматная доска с фигурами не пострадала и вид на неё перекрыт не был. Он ещё раз глянул на ведьмака, словно тот совершил непростительный проступок, и продолжил точить карандаш. Х

Как только они добрались до гостиной, мистер Гранд уверенно прошагал до радиоприёмника, чтобы тут же выключить. После он занял место в том самом кресле около столика с шахматной доской и принялся точить карандаш. Блокнот с рисунками и ластик были надёжно припрятаны за пазухой во внутреннем кармане пиджака.

Просиял. - Снупи? Он-то может отвлечь от чего угодно,. У меня есть, захватим по пути, - заверил яхтсмен со стажем, для которого подобные элементы походного обихода давно уже стали привычным фетишем. И направился к дверям. - Склепы. Надо проверить. Сказал Гранд, устремляясь за Марти и попутно составляя план похода на кладбище. "Он не курит, на дух не переносит спиртное, сторонится компаний, оживлённых бесед, шума, танцев и музыки. И всё-таки он идёт. Знаешь почему? Потому что считает, что это нужно сейчас тебе. А ему сейчас нужен ты, - где-то на периферии сознания Мартин получил консультацию призрака Барлоу. - И это хороший признак. Обычно ему не нужен никто. Но опять же не факт, что через полчаса вы не повздорите из-за сломанного карандаша".

Филингтон отчего-то дискутировать не стал, но припомнил: "Ты сказал, что тебе придется уйти? Почему? Разве не ты решаешь, когда это сделать?" "В итоге - нет. Если мы останемся здесь слишком надолго, мы перестанем быть собой. Хотя я не знаю, что произойдёт с нами там, куда нас уведут. Здесь нам не место. Не знаю как тебе, но мне с каждым разом всё сложнее воссоздавать макет материальной формы. Я... как бы это сказать... теряю себя прежнего, растворяюсь. Становлюсь чем-то иным. Пока ещё мы плотно связаны с Эдвардом и отчасти он поддерживает меня в этом мире. Но когда-то я потеряю и его и себя... Нам придётся уйти". Донг вновь провел ладонью по лицу, потряс головой. Да, надо было переключиться на что-нибудь... Улыбнулся. - Предлагаешь продегустировать находку? Пошли? Половину из преимуществ в приеме малых доз он недопонял, стать еще общительнее обоим вряд ли стоило надеяться, сексуальную жизнь Марти в ближайшее время улучшать не планировал, но камни в почках сами себя не расстворят в роме хорошей выдержки. - Да. Как-то буднично по-дружески согласился Гранд. Он сгрёб свой блокнот, несколько отдельных страниц, ластик и карандаш. Быстро поднялся. - Мне нужен нож. Уточнение последовало запоздало. - Перочинный. Ещё одно несколькими секундами позже. - Я забыл взять. Снупи помешал.

"Зачем, - Джошуа тихо засмеялся. - Да ты зришь в самый корень. Ведь если всякий раз, как ты произносишь слова, ты стремишься сказать нечто, хотя бы приблизительно напоминающее истину, значит, ты веришь в то, что истина существует. Во что же ты на самом деле веришь? Что истина возможна в слове! Но в каком? Зачем написано "Вначале было слово. И слово было Бога"? Не значит ли это, что то, божье слово, было истинным? А значит, мысль изреченная может быть истинной, но нам не даны такие слова? Не даны, но даже уже в лживом нашем языке нам уже не обойтись без веры в такие слова. Ты говоришь - следовательно, ты веруешь. И теперь, когда Бог и есть тот, кто глаголет истину, куда нас ведут Жнецы? Не туда ли, куда мы и стремились всю свою жизнь, - к истине? Бог - не судья. Не старик с бородой или весы наших деяний. Он есть Древо Познания, с которого нам в Райском саду будет дано срывать его плоды. Ты спросишь, зачем это мне? Я отвечу - чтобы принять решение. Следовать ли туда, куда проводят нас Жнецы". Оценить монолог о лжи, истине, слове, боге, познании и райских кущах Эрик даже не пытался. У каждого свои тараканы. Даже после смерти. Тараканы Джошуа Филингтона были резвые, пытливые и верующие. На данный момент в Бога. Не факт что завтра они не развернутся всем стадом в противоположном направлении за более истинной истиной. "У тебя от лжи до Бога один шаг, - улыбнулся дух Барлоу. - Но зато какой изящный. Хорошо, если я треть твоей философии осознаю. Но мне кажется куда бы не потащили нас Жнецы, нам всё равно придётся уйти. Рано или поздно". - Они вместе. Дебора и Патрисия. Но где? Холодное, темное место. Как долго живой может пробыть в могиле? Нет, что-то еще. Подвал? - Если в подвале держат не бодрствующего человека, а погруженного в сон, это намного проще скрыть даже от домочадцев. Он все-таки выдохся. "Предположу, что и остальные там же. Рядом с Деборой и Патрисией". Подумал Гранд, пристально рассматривая лицо напротив. - Ром. Роуэн просил помочь принести. Сообщил Мартину, заштриховал полу кимоно и продолжил. - Небольшие дозы алкоголя благотворно влияют на сердечно-сосудистую систему, увеличивают в крови содержание липопротеинов высокой плотности - "хороший холестерин", предупреждают образование камней в почках, делают людей общительными, улучшают сексуальную жизнь, профилактируют болезнь Альцгеймера, поддерживают уровень нормального сахара в крови. Перечислил достоинства малых доз и вернулся к кимоно капитана Кьораку. Х

"Наверно, мы не так сильно отличаемся, как могло бы показаться. Если бы кто-то узнал, что я с тобой сейчас разговариваю, меня тоже вполне могли бы запереть в психушке", - Марти криво усмехнулся, берясь за фотографии. Конечно, Эдвард честнее и категоричнее их обоих. И это может стать для него проблемой. Но никто не отбирал у него свободы выбора. Бойся - не бойся. "Все зависит от него, ты прав. Ты хороший друг, Эрик. Он не так уж и одинок". "Я ведь не всегда буду с ним", - Эрик не договорил. В беседу вступил объявившийся Джошуа. /А знаете, господа, я, кажется, уверовал в бога/, -вдруг подал голос мистер Филингтон, пока Марти решал, с какого фото лучше начать. \И как это тебя угораздило?\ - поинтересовался Мартин, останавливая свой выбор на Патрисии Грин. /Сейчас объясню, - тем временем выступал дух Джошуа, ничуть не смущаясь, что Марти не особенно вникает. - Что есть цель познания? Можете не отвечать, истина, конечно, она. А к чему ты стремишься, к чему стремится каждый, складывающий слова в предложения и излагающий собеседнику свою мысль, свою понимание?/ "Что есть объяснение причин божественного прозрения? - уверовавший дух позабавил другого такого же бестелесного. - Точно не нериторический вопрос. Есть ли разница как ты уверовал? Главное - зачем?" Воспоминание расплывается, словно угасает сознание... - Опять Эдна Пайн. - Бормочет Марти, когда связь с фотографией окончательно прерывается. - Очевидно. Это не совпадение. Карандаш перестал штриховать, но глаза по-прежнему не отрывались от рисунка. "Рэдфилд. Мидлтон. Пайн. Видимо есть ещё две". - А чего. Мы хотим от духов? На кладбище. Эдвард перевёл взгляд на Мартина, только что закончившего сеанс поиска. - Ты. В порядке?

"За что? Это тебе спасибо," - откликнулся Марти, ведь как раз Эрик знал тот неочевидный язык, на котором только и получалось говорить с Эдвардом. "Просто я никогда не воспринимал его больным. По сути, он ведь не болен. Он другой. Многие этого не понимают и относятся к нему, как к психу," - проговорил призрак и замолчал. Пауза длилась недолго. "Знаешь, я боюсь... боюсь оставить его. Хотя после смерти не всегда могу ему помочь. Но хоть что-то... Думаю, когда-то он сломается и предпочтёт смерть жизни в одиночестве. Не знаю... может оно и к лучшему и в посмертии ему будет легче, а я зря цепляюсь за реальный мир". Эдвард их не слышал. Он продолжал увлечённо возвращать рисунку первоначальный строгий вид копии и кажется был удовлетворён происходящим на бумаге и в комнате.

Дверь хлопнула. На стол легли последовательно ластик и стопочка фотографий. Ладони уперлись в столешницу, Марти навис со своей стороны стола: - Вот. И в этот раз где-то на границе яви за ним увязался и мистер Филингтон. Копиист доселе сокрушающийся по поводу двух лишних мечей и не притронувшийся к испорченному рисунку, поднял голову, заглянул в голубые глаза, перевёл взгляд на ластик, бегло отметил стопку фото и принялся тереть лишние линии. - Спасибо. Бросил отрывисто, не прекращая свою кропотливую работу. "Спасибо, Мартин", - следом за Эдвардом поблагодарил Эрик, но уже не за ластик. "Патрисия Грин, Дебора Хорт, Бэтти Прэтт. Посмотри их всех". Телепатически передал Гранд похитителю блокнотов и добавил вслух: - Я не могу. Пока. Мне надо. Исправить. Ты не умеешь. Что конкретно Марти не умел Эдвард не уточнил, давая полную свободу выбора отсутствующих навыков самому обвиняемому.

- О, прости, прости. Вот, держи, - на радостях, что Гранд дал хоть какую-то реакцию, Марти кинулся утешать, - это же карандаш. Я тебе ластик принесу, хочешь? Драгоценность была выдернута из-под рук коварного претендента на чужие блокноты и аккуратно помещена на стол рядом с карандашом. Раздражение и негодование никак не унимались, плотно перекрыв собой давние воспоминания. Гранд казался растерянным. Вот только что он погружался в непроглядную тяжёлую тьму бездонного омута памяти и вдруг оказался на поверхности настоящего на ярком солнце. - Никогда. Никогда не бери мои вещи! Выдал громко и даже устрашающе. - Никогда... никогда... Уселся за стол взял карандаш и уставился на дополнительные элементы рисунка. - Хочу. Это видимо был ответ на вопрос.

Комната Гранда Пока охотники и ведьмы предавались обычным человеческим слабостям, медиумы занимались экспериментами с человеческой психикой. И надо сказать успешно. Клинический эксперимент шёл полным ходом и стремился к своему завершению. Блестящая идея. Куда уж до нее его первому желанию вернуть "всё как было". Марти стукнулся затылком о стол, разгибаясь, застигнутый на этом месте важным вопросом. Не умею. /Джо/. Вот где носит Филингтона, когда он нужен? Пута мадре в который уже раз! Он выпрямился и для начала положил карандаш на стол. Взглянул на неподвижную фигуру. Запоздалый вопрос посетил уже решившегося на осквернение блокнота медиума: "Зачем я вообще полез?" Делать только хуже - это было идеальный исход, типичный для всего, чего касалась аура мистера Донга. И всё же на восстановленный порядок больной отреагировал. Вернуть "всё как было" один из немногих способов восстановить прежнее состояние пациента. Боковое зрение чётко зафиксировало расположение предметов, переводя мозг к привычным исходным настройкам для аутиста. Ладно. Вот есть Эрик. Он всё знает и просто надо его послушать. Мартин мрачно взглянул на изображение Кьораку. Схватил карандаш. Сегодня капитану придется отдуваться. Впрочем, ему не впервой. Цветочки на плаще - спасение от безумия. "Ладно, Эдвард, а что ты скажешь на это?" И несколькими не слишком точными, зато четкими штрихами вложил в ладони сюнсуя еще пару мечей в размахе. Снять патологическую фиксацию бывает очень сложно. Помочь пациенту в нынешнем состоянии сложно вдвойне. И тут главное не торопиться и сделать всё правильно. Первое условие худо-бедно было соблюдено, страх всегда рождает неуверенность, растягивая время. Со вторым в данный момент экспериментировал новый куратор. И как ни странно ему удалось. Сначала привлечь внимание, а потом и завладеть им. Полностью. Раздражитель оказался сродни взрыву атомной бомбы. Одна долбанула по Хиросиме периферической нервной системы, вторая прицельно угодила в Нагасаки центральной. - Что ты делаешь? Пациент подскочил со стула в растерянном возмущении, которое читалось даже на его малоподвижном лице. Мало того, такая табуированная для прикосновений вещь, как блокнот, попала в посторонние руки, так ещё и гармония упорядоченного копирования была попрана самым варварским способом из возможных. Уж лучше бы чёрно-белое совершенство закончило путь изорванным в клочья в мусорной корзине. Но вот так! Издеваться вот так! - Что ты делаешь? Повторил Эдвард, перенося скудный спектр эмоций в интонации обычно безупречно ровного голоса. - Отдай! В приказном тоне со всем возможным негодованием.

- Черт. И полез под стол за карандашом. "Чёрт, - чертыхнулся вслед за Мартином призрак. - Кажется, это самое гнусное что могло случится сейчас, после очередного срыва. Чёрт... Я вряд ли до него достучусь. Слова он в таком состоянии не воспринимает". Некоторое время, пока Мартин шарил под столом Эрик молчал, а когда тот обнаружил укатившийся карандаш, вдруг, сказал: "Рисовать умеешь? Впрочем не важно. Даже лучше, если не умеешь. Попробуй взять его блокнот. Для него это трагедия. Такими вещами он не делится ни с кем. А если ещё что-то несуразное нарисуешь, на этих точных копиях... В общем, пятьдесят на пятьдесят. Или ты его вытащишь, или Жнецам придётся искать другого медиума".

- Эдвард, я ему жизнь должен. Он... он умер по моей вине, и после этого у нас одна жизнь на двоих. Если бы не он, сейчас все было бы очень плохо, знаешь ли. С тех пор как он здесь, все стало по-моему. Марти изменила его сдержанность, этот разговор - его захотелось прекратить, не начиная. - Давай я фотографии принесу? У нас ведь еще ненайденные люди остались. Карандаш прекратил свой неостановимый бег по бумаге после фразы "я ему жизнь должен". Остальные слова звучали уже где-то на периферии восприятия саванта. - Я тоже должен. Пальцы разжались. Карандаш покатился по столу и упал, но "художник" не предпринял попытки его остановить. Взгляд застыл в несуществующей точке пространства. "Нэд, не надо, - с мольбой произнёс неупокоенный дух, - Не начинай. Ты не справишься. Нэд!" Но было поздно. Поток сокрушительного цунами из самых болезненных, самых тёмных воспоминаний обрушился на Мартина, как и в прошлый раз без предупреждения и подготовки. Хлестнув наотмашь, он начал вкручиваться в мозг и оседать тяжёлой пеной, которая не скоро исчезнет под грузом собственной памяти молодого медиума. Тот день в марте 1962 года продлился для агента корпуса "Тетраграмматон" ровно сорок дней и закончился в психиатрической клинике на кровати в отдельном боксе в состоянии полной профнепригодности. ... Эдвард по-прежнему сидел за столом с остановившимся немигающим взглядом, перед блокнотом с изображением ещё не существующего фантастического героя.

- У нас соглашение. Я ему должен. Совсем не то, что Эрик. Он твой друг. Такой, что и могила не разлучит. И медиум коротко вздохнул. Уж что могло быть нормальнее таких уз? Уж точно не то, что случилось с Марти. Эрик был другом. Самым близким человеком. Братом, куратором, психологом, терапевтом, а иногда и нянькой. Даже родители, отдавшие на реабилитацию и социализацию единственного сына, всю свою жизнь не понимали его так, как понимал его Эрик Барлоу. Для которого однажды задание наставника и интересный эксперимент переросли в прочную привязанность. Ментальную созависимость, сломавшую прежний уклад жизни и определившую его будущее. В какое-то время ещё молодой курсант "Тетраграмматона" осознал, что зависит от саванта больше, чем тот нуждается в нём. Пробовал переключится на других, но не смог. Не сумел без ежедневного решения головоломок, непредсказуемости действий, непостижимой глубины чёрных глаз и взрывной магии нестандартного мышления. Поэтому он не ушёл, поэтому вернулся после смерти. В больничную палату, к кровати с мягкими фиксаторами, к человеку в кататоническом ступоре. Тогда он коснулся его руки невидимой рукой - что редко позволял себе в жизни. И этого потустороннего касания хватило, чтобы Эдвард вернулся в реальность. - Эрик... "Я здесь. Я вернулся. Я же говорил, что это не конец". - Эрик. Лежащий подался вперёд, но оковы на запястьях не пустили. - Эрик! "Успокойся. Всё хорошо. Смотри на меня". - Темно. Там темно. " Давай выберемся оттуда. Вместе", - призрак сжал астральную ладонь пациента и потянул на себя... ... - В чём суть соглашения? "Что ты ему должен?" Спросил Гранд Марти и вернулся к рисунку.

- Наверно, я... тебя заговорил, - спохватился памятуя, что Гранд, возможно, не рассчитывал на такие откровения. Неловко усмехнулся, следя за танцующим по бумаге карандашом. - Нет. Ты не говорил. Сказал, не отрываясь от блокнота и рисунков, даже когда принимал воспоминания, яркие и подробные. Насыщенные множеством чувств и эмоций, не доступных для понимания саванта. Поэтому тёплые, живые и отчасти болезненные образы он, как обычно, видел через чёрно-белую призму рациональной логики. - Джошуа Филингтон. Ты хотел, чтобы его не стало. Гранд вытащил из памяти вчерашний разговор с Марти о его погибшем знакомом. "Но для чего он здесь сейчас?" Бездонные чёрные глаза оторвались от наброска и отразились в голубых глазах напротив. С таким пристальным вниманием, словно за невинным взглядом молодого убийцы он видел все его жертвы.

- А я всё еще Марти. Красивая песня, - сказал, прислушиваясь к ее затухающим отголоскам. - И рисуешь ты очень хорошо. Ты раньше это делал? - Делал. Но я не рисую. Я копирую. "Я не художник". - А где твой сосед? Припомнил о сизом облачке, которое иногда появлялось рядом с молодым медиумом. "Кто он?"

Комната Гранда - Мне надо, - эхом откликнулся Марти, не возражая, но и не намереваясь сдвинуться с места, пока сигарета не будет докурена. Гранд выглядел почти веселым. После путешествия в мир будущих цветных картинок Марти тоже чувствовал себя окрыленным. Еще бы сигарета не дрожала в руке. - Клерик. А ты всё это, всю ту историю в будущем видел в цвете? - спросил он, гадая, один ли стал свидетелем того буйства ярких красок. - Да. А сейчас нет. И он продемонстрировал чёрно-белый карандашный рисунок. Точную копию чьего-то творчества из далёкого будущего. Вернул на стол и продолжил чиркать по бумаге всё тем же одноцветным грифелем. - Меня зовут Эдвард. Сказал вдруг. Представился. Так, словно они встретились впервые. Где-то под потолком улыбнулся несуществующей улыбкой накурившийся призрак.

Комната Гранда - А я бы побыл еще под начальством Кьораку... - В своё свободное время он часто пьёт саке в барах или спит. Он любит паровые булочки, которые идут вместе с саке, но ему не нравится порошковый зелёный чай. В остальное время он любит приударить за женщинами, в особенности за своим лейтенантом, Нанао Исе, которую он зовет «моя Нанаочка», и своим бывшим лейтенантом, Лизой Ядомару. Без запинки проговорил Эдвард цитату из загадочной "bleach wiki", не задумываясь о происхождении слов. Он вообще не задумывался, он цитировал. И рисовал. "Что я несу? " "Вот теперь вы точно на одной волне, - рассмеялся Эрик, - Быстро это у вас". - Ну ты как? - обратился к страждущему духу. "Отлично!" - сообщил довольный дух, плавая под потолком в сизом дыме от сигареты. - Мартин. Между штрихами чёрно-белой графики с изображением сюнсуя вставил савант. - Тебе надо. Долгая пауза, чтобы дорисовать лезвия двух мечей и дописать куплет к последней песне Чароит. "Посмотреть фото пропавших женщин. И мне. Последнее фото. Патрисия Грин. Дебора Хорт. Бэтти Прэтт". "Кажется мистер Гранд вернулся, - с облегчением передал неупокоенный Барлоу в подсознание Мартина, - Ты не представляешь, как я тебе благодарен. Иногда мне сложно общаться с миром живых".

Комната Гранда "А вы, что, и правда владеете мечами?" "В моём случае - владел. Техника боя с длинноклинковым оружием входит в курс обучения спецподразделения "Тетраграмматон". Чего туда только не входит". - Техника боя с моноструной. Подал голос увлечённый рисованием Гранд. "Ну да. Так и не ввели. А хотели, - подтвердил Эрик, - Мартин, может ты закуришь уже?" - В отличие от наркоманов и алкоголиков курильщики не склонны к антиобщественному поведению. Сразу же донеслось до парочки желающей покурить. "О, ты нас успокоил", - с усталой иронией проговорил дух. - Поэтому основными социальными последствиями являютcя: 1. Преждевременная смерть. 2. Рождение ослабленного потомства. 3. Нарушение взаимоотношений между людьми. 4. Увеличения риска заболеваний внутренних органов. "Мне кажется я уже на той стадии послежизни, когда социум от меня не пострадает. А ты?" - мысленно обратилось туманное облако к Мартину.

Комната Гранда Будущее? От любопытства Марти переключился почти мгновенно. Соскочил со своей уродливой кобылы, на то, что было теперь ей альтернативой. И был важный, самый важный сейчас вопрос, заданный немного охрипшим голосом: - Как это заглянуть в будущее? - Вот. Так. Откуда нашёл в себе силы савант, чтобы заглянуть за горизонт реальности, осталось загадкой для участников потустороннего путешествия. Кобыла, на которую по несчастью и, чего уж там, принуждению запрыгнул Мартин понесла по информационным ухабам, не дав сосредоточиться и осознать происходящее седокам причастным к "заглядыванию", сеанс которого не продлился и пары секунд. Не то чтобы гарцующая кобыла Эдварда Гранда была уродлива, но с головой у твари были явные проблемы под стать хозяину. "Для призрака это слишком", - где-то в начале экскурсии сказал Эрик и быстро ретировался с несущейся в пропасть лошади, оставив Мартина с жокеем. Мелькнули живые картинки, тексты, мелодии, рисунки. Их было много. Слишком много. За доли секунды они обрушились на оглушённые нейроны и исчезли, оставив после себя больше вопросов, чем ответов. Но кажется савант был удовлетворён. Гранд поднялся. Неловко переставил ноги, качнулся и пошагал к столу. Там открыл блокнот, сел и начал что-то то ли зарисовывать, то ли писать. "Да чтоб тебя... Нэд... - дух Барлоу завис на подоконнике, стараясь стабилизировать своё эфемерное тело. - Ты как? - спросил у Марти, - Закурить есть?"