FOX69

Он посмотрел на её красивое лицо, на седые косички в роскошной меди локонов. На тонких губах скользнула тень улыбки, а в зелёных глазах отразилась уверенность в сказанном. - Ты счастлива этим. И скучаешь, - его чуть хриплый голос не сомневался. В рубиновых глазах с начала их знакомства была тоска. Теперь, он знал причину.

- Как рана? - поинтересовались, обвив руками свои колени. - Царапина, - бросил он, не отрываясь от своего занятия. Поднял глаза и посмотрел на присевшую рядом женщину. Улыбнулся: - Спасибо. - Рыба. Только странная. - Это не рыба, - заметил капитан на определение барда. - Это морская свинья. Она приносит удачу. А убить её - накликать беду. Призыв Аврелия к уставшему вариться медведю, вызвал голодное урчание в желудке, но пират продолжал своё нехитрое занятие. Снова глянул на мечницу и спросил: - У тебя есть дочь? - тонкая стружка продолжала сыпаться, а у дельфина появлялся хвост.

Старый Фернандо научил его многому. Рыбачить и плести сети, ловить жемчуг и черепах, управляться с баркасом и парусами, пользоваться лоциями и картами. Он научил читать и писать, подделывать каперские грамоты, торговать и... резать по дереву. Как он сам говорил - самому бестолковому ремеслу, которое пирату никогда не пригодится. А что его внук будет пиратом, старик не сомневался. Сын Шёлкового Макса не может быть никем другим. Барталомью Ортега де Вирнен и не стремился. С шести лет он твёрдо знал какая судьба ему предначертана, но "самым бестолковым ремеслом" иногда баловался. Оно умиротворяло и успокаивало. Примерно через час неторопливых действий кусок коры в его руках начал преображаться в фигурку. А ещё через час появились знакомые любому приморскому жителю очертания.

Капитан не сразу ушёл с поля боя. Он проводил медную гриву волос и покачивающиеся бёдра долгим взглядом, и уставился на поверженного противника. Одно дело брать в качестве трофеев украшения, оружие, зубы, уши и кисти рук, и совсем другое, когда перед тобой деревянный "труп". Лломеринец присел, потыкал остриём ножа твёрдую кору, примерился и отковырнул кусок. Вернувшись в лагерь, он расположился неподалёку от костра и принялся строгать деревяшку.

Улва опустила голову, лбом коснувшись эфеса меча. Отдышавшись, она в первую очередь осмотрела своих раненых товарищей. Она помогла Бартоломью с его раной на груди. Задержала рубиновый взгляд на его зелёных окнах души, всё ещё спрашивая, мысленно, его и себя – зачем он это делает. Даже если ответ на это есть. Давно. И неизменный. Но как настоящая женщина – она всегда ожидала чего-то другого. Наивно и глупо. Могла себе позволить. А он мог себе позволить не препарировать эти новые отношения, не думать о далеко идущем будущем, не строить планов для совместного, он мог лишь любоваться её гордо поднятой головой, царственной осанкой, силой хищницы, её медными волнами волос с серебристыми бликами седины, тёмными манящими губами, мог наслаждаться её запахом и теплом разгорячённого боем тела. Он не замечал боль, пока она обрабатывала рану. Лишь касания её осторожных рук. К обширной коллекции шрамов прибавился ещё один. Правда, этому досталось больше заботы, внимания и нежности, чем остальным. Обычно после боя такие "царапины" заживали сами собой, многократно вскрываясь, образуя корку из запёкшейся крови, а из лечения видели только морскую воду и ром. На краткий миг ладонь успела погладить небритую щеку. Её бледное лицо приблизилось ближе, но губы к губам не приникли. Не здесь и не сейчас. Не на чужих глазах. Он подавил желание податься вперёд и против воли коснуться её щеки. Она отстранилась, он опоздал. Но зелёный взгляд долго пленил рубиновый, не отпуская и предрекая необходимость продолжения лечебных процедур чуть позже.

Опять рефлексы помогают сосредоточиться мгновенно. Первобытные, почти сверхъестественные. Он чувствует куда придётся удар. Поэтому, вовремя отступает, подныривает и парирует. А вот этот удар он тоже знает куда направлен. На неваррскую мечницу. Сокрушительный и подлый, пробивающий оборону. Тесак противостоит напору, но ветвь срывается, рвёт камзол, рубаху и тянет кожу. С глухим треском распарывает мышцы на груди. За пояс течёт кровь, и рубаха намокает красным. Он морщится, но продолжает бой. Тесаки летят мимо цели. Мешает глубокая рана, но корсара трудно остановить такой царапиной. Он снова бросается на противника с удвоенной яростью и быстротой. Х

- Merde, - вырвался из губ сдавленный хрип. - Даже "дерьмо" в орлейском звучит изящно, - пират не торопился вступить в бой, наблюдая за тщетным сопротивлением сеньориты. - И сдаётся мне, это значит "помочь". Молниеносно появились два лезвия, и через секунду пират был рядом с мечницей обвитой крепкими побегами. Ревейнское: - Hijo de la chingada!* - прозвучало вслед merde уже сквозь сжатые зубы. Тесаки полоснули по веткам, высекая искры из твёрдой коры, попутно ампутируя тянущиеся к пленнице ветки. - Это что за тварь? - словно играючи с противником, крикнул капитан сражающим компаньонам. *сукин сын

Очередная стоянка. Ещё один день ушедший в прошлое. Их путь кажется бесконечным. Они уходят всё дальше и дальше, теряя следы и вновь находя их. Цель кажется недостижимой, а возвращение на Лломерин призрачным. Сегодня они пошли в разведку с Каровым и его ручным волком. Честный, прямой мужик. Надёжный. И кок из него, и боцман, и наводчик бы вышел, если бы зелень эта гнусная лесная его не держала. В округе всё спокойно. На несколько миль вокруг леса и горы с диким зверьём. Зверья двуногого не встречали. А может кто и видел их, да напасть не рискнул. Уж больно грозный состав команды на вид - амбалы и уголовники. Поэтому, дерево поперёк тропы, если кто и свалил специально, то вступать в бой передумал. Пока возились с бревном, освобождая дорогу, услышали оглушительный треск поблизости. Словно кто-то сразу несколько сухих сучьев обломил одновременно. А следом раздался короткий вскрик. И почему капитан не сомневался что сеньорита непременно тоже отправится в лес, только одна. Самостоятельная, гордая и очень смелая. Ибо сейчас стояла в гордом одиночестве посреди поляны с мечом наперевес, а перед ней расправлял ветви огромный сильван - ещё одно чудо материковой части, с которым пират встречался впервые. - Мне в стороне постоять или помочь? - донеслось до храброй мечницы со спины.

Капитан курил. Благо ривейнских сигар, пусть и не лучшего качества, могло хватить надолго. Он не торопясь вдыхал пряный дым, не форсируя и не растягивая слишком глубокие затяжки. Дым не должен быть горячим, а вкус табака обязан раскрыться полностью, пусть и такого качества, как... другого у него всё равно не было. А было время, которое можно заполнить сигарным дымом часа на полтора. Улва не торопилась, не смотря на заверения храмовника не успеть поймать беглецов, и капитан ей не перечил.

- Без моих разговоров ты бы точно ничего не поймал, - он раскрыл портсигар и предложил желающим закурить.

Если уж по честному, то добытчик здесь был один. От идеи до реализации устроивший охоту. - Аврелию дифирамбы, - кивнул корсар на храмовника, не желая примазываться к чужой славе. Он устроился неподалёку от костра в тени раскидистого клёна. Навалился спиной на ствол и достал из кармана портсигар.

Он прочно удерживал снасть, пока баркас "Аврелий" штурмовал илистое дно и не совсем понимал стратегию "рыбака". Оставшиеся утки, теряя тапки, смылись и в ближайшие часы сюда ни лапой. Но зато у них гарантированно была одна! Хватит ли этого дабы облагородить медвежье мясо со специфическим душком, ведомо было только Карову. Глядя на счастливую физиономию служителя культа, капитан рассмеялся. Широкоплечая фигура под центнер веса победоносно сжимала в лапище безвольно висящую тушку подло убиенной. Охота удалась! - А я и изменил. - Красноречиво кивнул, мол, пират с этого и начал. - Лириум. - Кряхтя принялся за второй, пояснил: - Если в Ордене узнают... то хорошего не будет. Ничего. Так что. - Следом за сапогами рубаха полезла с тела, Аврелий жгутом отжимал с нее грязь, прикидывая, не лучше ли снова искупаться, пока не отстирается. - Так что свобода или нет, а решать много чего будет надо. Только сначала дело надо сделать. - Эта не свобода, парень, - капитан пиратов поднялся, смотал шелковую леску на кулак и отдал Аврелию, добавив: - Это протест. Ну что, пошли? Думаю, на этом озере теперь до завтра волна не уляжется.

- А если бы была возможность всё бросить и изменить? Стать свободным? Воспользовался бы... - капитан не договорил. "Рыбалка" началась. Утка истошно заорала, отпугивая остальных. - Смотри-ка, ей и впрямь медвежье сало нравится, - пират восхищённо хлопнул храмовника по плечу, уже не настаивая на ответе. Азарт охотника был ему не чужд.

- Это не твой выбор, - не уступил пират. - Сначала тебе приказали. Те самые маги. А моя удача мне не приказывает. О прелестях леди Улвы и звонкой монете он распространятся не имел желания. В данный момент капитан и сам не мог понять что бы он предпочёл, если бы встал такой выбор. Но выбора не было, да и не будет. Без моря и корабля Барт Хирол перестанет существовать и издохнет.

- Всё, - без раздумий сказал пират. - Моё ремесло даёт мне полную свободу. А твоё принуждает против воли. Барт прислушался и оглянулся на воду. Одна из потенциальных жертв утколовов примерялась к кусочку сала с опасной начинкой.

Столько много вопросов, на которые собеседник не требовал ответов. Произносил, словно ветер без толку гонял. Диалог для одного. Что ж ты так испугался, парень? Я тут не обличаю зависимых от лириума. Жрёшь ты свой синий порошок втихую - приятного аппетита. Самоотверженное самопожертвование - тоже не его, капитана Хирола, дело. Тут выбор каждого. А вот... - И как? - всё та же мимика на небритом лице. То ли полуулыбка, то ли полуусмешка. - Нравится магам подавать?

По тому, как парень напрягся - лириум храмовникам в Тевинтере был не положен. - Нравится, - на губах пирата вызовом лежала усмешка. - В металлических ящиках обитых свинцом. Чем больше, тем лучше. Он посмотрел на уток, которые недоумевали уже намного меньше, ибо недоумевать особо было не чем, и заметил: - Но ты же из Тевинтера.

- Был бы уткой - не спрашивал, - усмехнулся лломеринец. Он бросил на Аврелия короткий пристальный взгляд: - Слышал я, что тевинтерским храмовником лириум не положен.

Утки поначалу недоумевали... Недоумевал и капитан, увязавшийся за утколовами от нечего делать. - Утки клюют на медвежье сало? - соблюдая конспирацию, поинтересовался пират, лежа в засаде рядом с храмовником.

Он не заметил, как задремал. Как тёплое солнце обласкало и усыпило восточного гостя. Таким беспечным капитан лломеринских налётчиков не был давно. Мысли витали где-то далеко от реальности в северо-восточных морях. Ему снились паруса "Инфанты". Которые он тщательно осматривал на предмет замены и ремонта. Марселя пора менять. Фок в последней схватке пострадал. Качественная чёрная парусина только в Порт-Рояле. Скряга Ганс сдерёт три шкуры. Кливера и стакселя оставить белыми. Или заменить на алый? Пусть все знают - пощады не будет. Шартан вернулся... Хесус, как самый добросовестный квартирмейстер, орёт на зелёный молодняк, чтоб валили со шканцев. Штопать там паруса к беде. На вантах грот-стеньги болтается первый помощник и командует разоружением. Лоцман дон Диего стучит по компасу, и Зоркий Рекс укладывает руль на рубм норд-веста. "Идём на север, капитан. Пощупаем коров рогатых"... Сон не отпускал, а он не противился. Когда проснулся, было далеко за полдень. Одежда высохла и даже сапоги прожарились на солнце до требуемой кондиции. Пора возвращаться. В лагере он обнаружил кипучую деятельность по разделке и приготовлению медведя. Кок из капитана был никудышный, поэтому, он предпочёл наблюдать за знатоками.

Она ушла. Капитан не торопился. Да и куда спешить. Стоянка до утра. Лошадям нужен отдых. И команде не помешает. Его отдых начался на удивление приятно. Победа над медведем и совместное купание. Принудительное только поначалу, ибо консенсус нашёлся быстро. Не одеваясь, он растянулся под бархатистым осенне-летним солнышком и уставился в далёкую синь неба. Где-то там на юге его ждало Недремлющее море, а с востока звал домой родной Лломерин. - Я вернусь, - шепнул он, не позволяя себе сомневаться. Без уверенности, без дерзких надежд запланированный путь не пройти. Рука потянулась к многочисленным амулетам на шее, нанизанным на прочный шнурок. Он поднёс к губам блестящий обломок металла и поцеловал. Пальцы второй руки задержались на гладком камешке - новом в наборе защитных украшений. Четырёхлистник на удачу. От неё. Удача ему сейчас была нужна как никогда. Капитан погладил прозрачный камешек. - И к тебе я вернусь, сеньорита Улва, если укажешь куда, и если я достигну цели. Он продолжал лежать на солнце и наблюдать за облаками. Х

У ручья Она не ответила. Что ж, это было её решение. Он не настаивал. Он никогда бы не узнал, где её искать, где её дом. Неварра большая. К тому же, зачем искать человека, который сказал "нет". Или не сказал? Или она просто, как всегда, промолчала? Или коварно играет свою женскую роль... Мысли путались, тело под её ладонями горело, дыхание срывалось. Он обхватил ладонями её бёдра, прикрыл глаза и отдался на милость лихой наезднице.

А для него ответ был прост. Он не терзался будущим. Не строил планов. Не думал о высоких чувствах. Он жил сегодня и сейчас, и говорил что чувствовал. - Я точно знаю, что захочу тебя увидеть снова, - он улыбнулся ей. - Проблема в том - захочешь ли этого ты. Меня не нужно ждать, я не потребую никаких обязательств. Живи в своё удовольствие. Но если я вернусь, захочешь ли ты меня увидеть? Теперь ответа ждал он.

Он прижимает её крепче к своей груди, ощущая трепет желания, и отвечает: - Дойду до Киркволла. Найду пару-тройку отчаянных моряков. Наобещаю им золотые горы. К востоку от города угоню с пристани рыбацкий кеч и доберусь до островов Прибрежных земель. В "Бухте Старого Джека" найму ещё людей, продам кеч и захвачу под Хайевером гафельную шхуну, а может и бригантину, как повезёт. А после пойду на Иствотч. И попытаюсь найти свою бывшую команду. Если они живы, то обитаются там. А после... - он усмехнулся, чуть отстранился от неё, чтоб посмотреть в алые горящие глаза. - Сценарий найма и отъёма повторится. Только добыча будет крупней. Так я доберусь до Лломерина. А там... я найду одного человека и отомщу ему. Мне нужно кое-что ему вернуть, - взгляд невольно упал на кортик, лежащий неподалёку. Он сделал паузу, коснулся тёмных губ и сдвинул медный локон, упавший на её лицо. - А вот потом... я бы хотел найти тебя. Если это возможно, конечно. И ты не против.