FOX69

После ближнего боя пират всегда имел вид изрядно окровавленный. В этот раз вместо алой артериальной и тёмной венозной его окатило фонтанами какой-то бурой жижи, которая наполняла тела этих мерзких тварей. Он утёрся рукавом камзола, враз потерявшего товарный вид, и тщательно протёр клинки о траву. Бой был окончен. Они победили и почти не пострадали. Вот только их нанимательница, следуя своей неукротимой природе, пожертвовала частичкой себя. Он посмотрел на неё издалека. Вряд ли ей нужна помощь. Она привыкла со своими трудностями справляться сама. Уже приняла настойку, уже осматривает своих подчинённых. И всё-таки, он подошёл. Присел перед ней и заглянул в гаснущие угли глаз. - Говорят вы, потрошители, испытываете от боли наслаждение? Это правда? - спросил он тихо, разглядывая алую кровь на её одеждах. Её кровь.

Корсар продолжал с остервенением рубить незнакомых тварей. Кровавая ярость привычно вскипала в крови. И чем дольше он сражался, тем больший азарт испытывал. Но в пылу схватки он старался не упускать из виду каждого бойца их маленького отряда. Как и большую часть абордажной команды при захвате судна. Он видел здоровяка охотника с зелёным (и как оказалось зрячим) глазом, метко поразившего уродца стрелой и лихо размахивающего топором при дружной атаке гадов, видел храмовника с праведным гневом в глазах, кинувшегося на помощь девице. Цеплял взглядом шустрого воришку, упокоившего упыря с двух ударов из тени, и с удивлением наблюдал, как бледнолиций рафинированный Алоис смело машет посохом и выбивает из противника дух. А ещё, он видел её. Грозную, уверенную, непоколебимую, от самого вида которой твари робели, словно ощущая на расстоянии природу потрошителя. В какой-то миг он засмотрелся, а блеск её огромного меча ослепил. Удар копья пришёлся в наруч, но съехал вскользь. Капитан ответил глубоким выпадом и вторым лезвием отсёк уродливую голову.

Не то что бы он хотел спасти эту истошно орущую девицу, просто двигался на рефлексах. Тело само знает, когда ударить, а когда парировать, где блоком отбить атаку, а где всадить лезвие исподтишка. Он интуитивно видит на секунду вперёд. Редкое искусство дуэлянта, которое он постиг ещё в пятнадцать под чутким руководством ривейнца Тони, лоцмана и лучшего друга Шёлкового Макса. Спустя годы, приёмы дуэльного боя были отточены до автоматизма. Вкупе с грубым абордажным стилем фехтования, где хороши любые способы для достижения победы, почти каждый лломеринский налётчик мог с достоинством противостоять самому искусному воину материка. Вот только на поверку все они были головорезами и убийцами, которые пускали под нож не только охрану кораблей, но и мирное гражданское население. Живым грузом, если он не окупался за время доставки, пираты всегда жертвовали. В вопросе тактики с храмовником корсар был солидарен, и первый сокрушительный удар пришёлся на тварь, плетущую заклинание. Маги опасны в любом бою. Маг - первая цель, которую упустить нельзя. Второй клинок вихрем просвистел на ухом уродца. От острых копий одичавших зверёнышей Барт смог уйти, и снова кинулся на мага.

- Приз, - тут же ответствовал Тарик. - Призовые бега авварских рысаков выиграли! - Ага, - почему-то наглое враньё пирата развеселило. - А шляпа видать на кону. Самый приз для забегов ослов. Кошка была поймана. Против неё капитан пиратов ничего не имел. На "Инфанте" время от времени появлялись эти звери и по мере возможности боролись с крысами. А однажды, кто-то притащил цветастую кошку с приплодом и до первого шторма кошачий выводок прыгал по вантам и стропам, обожаемый всей командой. Вскоре тронулись. Дорога дальняя. День промозглый. Деревья осточертели. От грязи под копытами лошадей уже воротит. Он посмотрел в небо, затянутое серыми тучами, глубоко вдохнул. На лицо упали крупные капли, а в памяти пронёсся свежий штормовой ветер. Солёный запах моря, скрип рангоута, свист бора в парусах и тихое гудение воды в кильватере. Барт дёрнул повод, ткнул сивую в бока и поспешил за остальными. *** К вечеру они въехали в лес. Демоны морские! Лес. Ещё больше деревьев, ещё больше ограниченного пространства, лицемерная зелень, за которой может скрываться что угодно. И чутьё лломеринского налётчика не подвело. Женский голос полный ужаса и отчаяния звал на помощь, а вокруг жертвы толпились мерзкие существа с акульими зубами и шкурой поросшей полипами. Какую только гадость не родит земля. Подумал пират, машинально выхватывая тесаки. Но предательский удар со спины чуть не свалил его с коня. Лихтер метнулась в сторону, а он лишь успел перекинуть ногу через холку лошади и спрыгнуть. Он сражался с людьми и кунари, воинами и магами, но таких тварей видел впервые. На вид вроде хлипкие, но слишком шустрые. Пират не остановился ни на секунду и бросился к уродцам без приказов. В абордажном бою медлить нельзя. И порою дерзкий напор решает исход битвы. Он привык драться по морским законам.

- Традиция? Не знаю.. не слышал. Мы просто встретились. На рынке. Корсар понимающе кивнул и продолжил ждать отъезда, вполне допуская под мантией морталитаси присутствие и других животных.

- Бросьте ей чего-нибудь пожрать, - наблюдая со стороны за поимкой зверя, предложил капитан.

- А то! Чемпион породы, лучший авварский жеребец на коротких дистанциях! - на ходу сочинил Тари и напыжился так, словно сам на этой дистанции скакал. - Приятно встретить знатока, сударь. Меня Тарик зовут. Вольный бард Вольной Марки. - А где ты шляпу спёр, вольный бард? - усмехнулся пират.

"Чёрный кот на палубе - к шторму". Вспомнил капитан одно из многочисленных пиратских суеверий. Но этот белый. И не на палубе. Только вот зачем. - Это какая-то традиция у некромантов - путешествовать с котом? - проговорил лломеринец ни к кому конкретно не обращаясь.

Рубинового взгляда теперь был удостоен пират. Испытывающий и лукавый. Возможно, ищет и гадает, размышляет о том какой поводок найти покрепче, чтобы усмирить. Возможно, наоборот – захочет чтобы этот упрямый волк вспыхнул ярче огня. - Надеюсь, сон сегодня был крепкий, - негромко вместо приветствия сказала Улва, задержав взгляд на мужчине, вероятно, дольше положенного, прежде чем вернуться к утреннему созерцанию. - Слишком, - а вот его взгляд задержался намеренно и надолго. Остановился на рубиновых глазах и тёплом шарфе. Без чувства вины, всё тот же взгляд с прищуром, за надменностью скрывающий заинтересованность. Команда собиралась, и за капитаном с Лихтером, явился храмовник с гордо поднятой головой и побитой физиономией. У кого-то ночь вновь была бурной. Славный пират из него бы вышел - одну ночь пьяный, в другую битый, третью обязан провести в притоне. Следом подъехал молодой и бледный, но кажется теперь довольный жизнью, господин, ибо оптимизм, с которым он побежал вчера собираться в поход сегодня явил полную готовность по бокам нагруженной лошади. Пират кивнул, приветствуя всех, и присел на каменный створ колодца чуть поодаль от главы экспедиции. - Надеюсь сон пошёл нам обоим на пользу, - проговорил Барт, затягивая туже ремни наручей под камзолом.

Улва ждала новоявленных товарищей возле «Бронзового Трилистника», сидя на краю колодца. Она плотнее обернула шарф вокруг своей шеи и пристально вглядывалась в хмурое небо. Большая железяка, с головой дракона и гардой в виде его крыльев, дарила свирепый оскал каждому, кто проходил мимо его хозяйки. «Я знаю, кто пойдёт на фарш первым!» Если бы капитан Барталомью Хирол мог предположить, что мечи умеют думать, он непременно бы представил собственную скорую казнь. Но с раннего утра его волновали другие проблемы. Он наконец-то привёл в порядок свой длинный, вымытый с вечера волос. Косички были туго переплетены, а пряди со лба и висков плотно подобраны и стянуты кожаной лентой на затылке. Остальная шевелюра рассыпалась по спине и плечам естественными дредами. Изменять древним традициям лломеринских налётчиков капитан не стал бы даже под страхом смерти. Теперь золотая серьга в ухе была видна всем, как и широкие трофейные кольца, приобретённые уже на суше. Он натянул чистые вещи и втолкнул ноги в начищенные сапоги. В ножны пояса с глухим стуком упали два тесака, а на плечи лёг тёплый камлот нового камзола. Кортик за голенище, сумку на плечо. Добрый Имке сунул в руку большое яблоко. На дорожку. И помахал вслед с надеждой, что постояльцы на обратном пути вновь остановятся у него. Он вышел во двор и отправился к коновязи. Лихтер дремала, но почуяв человека всхрапнула и потянулась бархатными губами к фрукту в руке. - Погоди, - Барт оттолкнул наглую морду, разломил яблоко и отдал лошади половину, вторую надкусил сам. К колодцу они подошли вовремя. Холодный ветер напомнил корсару о бора в южных широтах. Он всегда предшествовал штормам. Капитан поднял ворот и посмотрел на мечницу, пребывающую в отрешённой созерцательной задумчивости. - Утра доброго, сеньорита Улва, - поприветствовал он её и глянул в сторону мальчишки с ослом, на ушах которого красовалась до боли знакомая шляпка. "Вот и ваша дама, капитан", - усмехнулся он мысленно.

Таверна Он проводил её долгим взглядом. Подмечая каждую деталь чёрно-красного траурно-торжественного одеяния, фиксируя каждый жест и движение, касаясь в мыслях изгибов её сильного тела. Она манила. Её запах будоражил. Животное чутьё не подводило. Перед ним была равная. Дикая, необузданная, непредсказуемая. Как и он сам. Овладеть такой, словно перешагнуть черту. Но... он никогда ни за кем не следовал. А сейчас он явно ощутил поводок в её руках. Поводки и намордники лломеринский капитан из своей жизни вычеркнул давно. Сигара истлела до половины. Табачный пепел осыпался на пол, а капитан продолжал сидеть и наблюдать за ночным небом. ... Пальцы обожгло. Кручёные листья табака превратились в дым. Он затушил окурок и подозвал маленькую служку. - Сколько снять комнату и постирать одежду? - Пять серебряков, господин, - ответила девчонка. - И кадку с водой. - Входит в стоимость, - улыбнулась новому постояльцу белокурая малышка. Он молча кивнул, выкладывая деньги. В эту ночь он спал крепко, до самого утра, но запах её волос и тела, казалось, стойким шлейфом навязчиво преследует морского волка.

У меня были все четыре. ^____^

Таверна - Любое решение подлежит оспариванию, если на то есть причина, - ответил капитан. - Может на суше по-другому, но на море все равны. И капитан и матрос. И если решение капитана оспаривают, его свергают. Но твоё решение, сеньорита, я не вижу смысла оспаривать. Он улыбнулся и спрятал талисман в ладони. - Благодарю. Морской хищник напротив хищника сухопутного. У обоих в крови тяга к дерзости, жестокости и насилию. Она не уступит ему. Он не уступит ей. А сейчас они нужны друг другу. И поэтому два волка сидят за одним столом и мирно беседуют. Пока. Пока они на общей территории и не в свой стихии, где раскроется их истинная суть. Ещё глубокая затяжка, и ровные колечки дыма медленно уплывают к потолку. За окнами таверны зажгли фонари, а на тёмном небе через окно появились первые искорки звёзд. Он молчал. Курил. И смотрел на неё. Внимательно изучая круглое лицо напротив. Пухлые губы, первые морщинки, седые прядки и кровавого цвета глаза. Он молчал. Вопросы были, но не те на которые бы этой женщине хотелось сейчас отвечать. Откуда-то издалека доносился пьяный хор голосов, лаяли собаки, и толстый Имке жарил баранью ногу. Затишье перед штормом. - Наверное, будет лучше лечь сегодня пораньше? - тихо предложил он.

- Бартоломью Хирол, - повторила имя мужчины, - пират, разбойник, душегубец. Тысяча золотых за его голову. Будь на моём месте другой человек из Камберленда, то Богам известно, что он решил бы с тобой сделать. - Со мной не просто что-то сделать, - мягко улыбнулся корсар и посмотрел в рубиновые глаза. Точь в точь, как у кунари. - Тем более сейчас, когда я на пути к цели. - Считай дополнением. К авансу, - пожала плечами красноглазая. - Или этого будет недостаточно? - и вопросительно изогнула бровь. Он поднял зачарованный талисман, потёр пальцем прозрачную поверхность и взглянул на мечницу: - Четырёхлистники, - заметил пират. - Четырёхлистники приносят удачу. А мне сейчас она не помешает. Но... - Барт помедлил, затянулся не торопясь, и спросил: - Почему? Почему мне? Другие не требуют дополнений? Или ты считаешь мои услуги стоят дороже, чем остальных? - в хитром прищуре капитанских глаз скрывалось любопытство. Он смело перешёл на "ты" следом за главой группы.

Таверна - Как раз этим я сейчас и занимаюсь, - он выпустил из рта тонкую струйку дыма, припоминая времена полугодовой давности. - События сложились не в мою пользу. Он отогнул край наруча, продемонстрировав женщине рабское тавро минантерских плантаторов, чуть пониже локтя. - Ещё не успел избавиться. Капитан снова затянулся, прикрыл глаза и прижался спиной к спинке стула. - К тому же, пол года назад всё побережье от Камберленда до Тревизо пыталось заполучить мою башку. Так что плантация в глубине материка - не худший вариант. Хотя, и попал я туда не по своей воле. Вот вы меня сразу узнали. Почему? Физиономия запоминающаяся или деяния мои? Или то и другое? Дым от сигары плыл под потолком и расстилался тонким маревом.

Таверна - Пытаюсь поддержать разговор? - так же вопросом на вопрос ответил он, не сводя с неё глаз. Достал сигару, положил перед собой и убрал портсигар. Привычным движением вынул из-за голенища сапога кортик и обрезал головку сигары. Прикурил тут же от горящей свечи. Лезвие вернулось в сапог, а пират обратил свой взор на женщину, глубоко с наслаждением затянувшись. По залу поплыл сладковато-терпкий дым. - Обычно я нахожу мало тем для общения с женщинами, - честно признался морской разбойник. - По большей части они развлекают меня. Но раз у нас с вами, сеньорита, деловые отношения, я и спрашиваю насколько умело вы обращаетесь с оружием. Это немаловажно в предстоящем походе. Согласитесь. Так щит или двуруч?

Таверна - Вы служили в армии, сеньорита? - портсигар щёлкнул, капитан подался вперёд и предложил собеседнице на выбор несколько сигар. - Я не ошибся? И если - да? То мечница?

Таверна День неторопливыми шагами клонился к вечеру. Если пират месье не передумал, как не передумал ещё от похода, то пошёл бы следом. Не передумал. Когда они подошли к знакомому подворью, солнце уже почти скрылось за кронами ближайшего леса. Потянуло свежестью и заморосил мелкий осенний дождик. В дорожной сумке пирата лежало всё необходимое для похода, а плечи согревал, удачно севший, чёрный драповый камзол. К экспедиции он был готов, осталось только отдохнуть и быть готовым завтра стирать седалище. Кобылу капитан Хирол окрестил Лихтером - в честь мелкосидящего вспомогательного судна перевозящего грузы к большим кораблям на якорной стоянке. Даже этот факт грел душу. Пусть лихтер не полноценный корабль, а лошадь вообще в открытом море долго не плавает, но морской термин напоминал капитану о его стремлениях и мечтах. Сивая осталась у коновязи с уткнутой в кормушку мордой, а её новый хозяин, как и было уговорено переместился в таверну вместе с красноглазой нанимательницей. Они сидели за столом и ждали белокурую девочку с пивом. Пить что-то крепче капитан сегодня бы не рискнул, в отличие от своей попутчицы, вкусы которой были ему не известны. - Можно спросить вас, сеньорита? - он навалился на спинку и вынул из кармана нового камзола стальной портсигар с простенькой гравировкой.

- Выпить, - предложила красноглазая, наклонив голову на бок аки приглашая, - как насчёт ещё выпить. Кое-что она также хотела передать мужчине. Как ей подумалось, не навредит безделушка. Не совсем обычная безделушка. - Где? - теперь он смотрел прямо в её рубиновые глаза и, конечно же, соглашался. Без лишних слов, без прелюдий, без ложной скромности. Ты не корсар, если отказываешься выпить, тем более с дамой, тем более перед дальней дорогой и сомнительным предприятием. Жить одним днём, как в последний раз - девиз морского братства вольного Лломерина.

- Пятьдесят серебряников, - вернувшись к корсару, повторила красноглазая и цокнула языком. - Их отдашь конюху, - кивнула в сторону серой. - А конь теперь – твой, - станет на время новым приятелем. Лучше человека. О том, что такого сказали конюху за несколько минут, дабы понизить цену, Улва предпочла не говорить. Лишь алые глаза сверкнули лукавством. - Так просто? - улыбка лишь скользнула по его тонким губам. - Я ваш должник, сеньорита. Он наконец-то повесил шляпку на изгородь и передал деньги конюху. Порыв ветра попытался тут же завладеть бесхозным предметом, но не преуспел. Покупка так и осталась висеть на острие жерди. Подарок гипотетической даме капитана, которой у него в данный момент не было. Берн подал новому хозяину серой кобылы повод и, усмехнувшись в сторону странной парочки, отошёл по своим делам. Его проводили взглядом. Повод натянулся, и лошадь подошла к людям. Капитан осмотрел покупку и заглянул ей в глаза. - Не переживай, - сказал он коню. - Я тебя отпущу. Только позже. - Спасибо ещё раз, сеньорита, - лломеринец кратко кивнул и добавил. - Теперь и в таверну можно возвращаться. Выспаться перед дорогой. Он подарил неваррке долгий многозначительный взгляд, не говоря ни слова, и обмотал ладонь уздечкой.

- Не слушай торговца. Это не Камберленд. И не Вал Руайо, - да если бы пирату доводилось посещать эти города. Одной золотой монеты достаточно, чтобы купить необходимые вещи к походу. От противного – потратить половину на лошадь. Уайлдервейл – захолустье, но и захолустью надо как-то жить. Дурить незнающих – благородный поступок в торговле. - Пятьдесят серебряников. От силы. Не больше и не меньше. Только сейчас она обратила внимание на женскую шляпку в руках мужчины и вопросительно изогнула бровь. Месье Хирол, однако, с сюрпризами. Пирату доводилось посещать почти все портовые города, но лошадьми он никогда не занимался. Впрочем, был один корабль перевозивший свиней для продажи. Тогда команда пировала три дня. А оставшихся свиней отпускала вплавь с одним пленником, заключая пари - какая из пар доберётся до острова первой. Шляпку он снова перекинул из руки в руку, неосознанно пытаясь избавиться от лишнего предмета. Вопросительный взгляд Улвы остался без ответа, разве что она могла получить в ответ такой же пристальный долгий взгляд, который изучал её рубиновые глаза. - Вон за ту, серую, он просил три, - сообщил капитан и добавил. - Золотых. Я бы его не слушал, но для торговли нужны аргументы, а у меня из таковых только три лезвия. Торговаться капитан Хирол не умел, да и не испытывал никогда такой потребности.

Рынок - Чёрная масть, - негромко раздался уже знакомый женский голос. И правда. Глаза-рубины смотрели в сторону коня, спокойно стоявшего себе в стороне от всех. Может ему претило находиться в обществе себе подобных, может он мог похвастаться тяжёлым характером. Нет. Улва бы в нём не сомневалась. Он не ожидал. Обернулся. Неловко переложил из руки в руку женский головной убор. Красноглазая была совсем рядом. Статная, высокая, вряд ли уступающая ему в силе. Воительница. Он видел таких. В Марках и Ферелдене. Антиванки и ривейни субтильней. У них узкая кость и гибкие тела. Женщина по имени Улва была крепкой, матёрой, сильной. Её уродливые шрамы на лице напоминали о жестоком прошлом. А миловидность и немногословность, присущие женским добродетелям, скорее всегда удобная ширма, за которой скрывается непреклонный воин. - Почему? - спросил он так же тихо.

Рынок В конце главной дороги, где он ожидал найти торговца лошадьми Берна, обнаружился городской рынок. Не слишком большой, чтобы не обойти за день, но и не слишком маленький, где два ряда подержанных товаров. Конечно, с рынками Лломерина и Иствотча, где продавалось награбленное со всех уголков света, не мог сравниться не один рынок на континенте, но к удивлению восточного гостя компактное торговое пространство, занимавшее городскую площадь, вместило в себя великое разнообразие продовольственных и ремесленных товаров. Уже час он ходил от прилавка к прилавку, отыскивая необходимое для похода. Для морского обитателя подобный выбор был сущей мукой. Загрузить корабль для рейда проще, чем собраться в путешествие по суше, пусть и короткое. Он точно знал сколько нужно мяса, рома, воды, ремонтных инструментов и такелажа загрузить в трюмы с учётом состава команды, так чтобы можно было без потерь складировать награбленное, не погружаясь до шпигатов, не теряя остойчивости и манёвра, но затариться в пешее путешествие в одиночку мог с трудом. Дорожный мешок заполнялся медленно, а при мысли о предстоящей покупке четвероногого средства передвижения его покидали последние остатки энтузиазма в новой должности наёмника. - Дяденька, дяденька, купите шляпку! - заверещал детский голос откуда-то снизу и перед глазами корсара возник чумазый мальчишка в драных рубашке и штанах. В руках босяк держал дамскую шляпку, скорее всего ворованную. - Купите вашей даме! Ей понравится! Качество отменное! Цвета превосходные! - рекламировал мальчишка свой товар. Лломеринец скептически окинул изделие из тонкой соломки и подумал о том, что женщины у него в данный момент нет. И вскоре не предвидится. - Осень. Зачем ей летняя шляпка? - напомнил он юному продавцу. - Ну так заранее подарок. Весной вам уже покупать не надо будет, - привёл сопливый торговец железный аргумент. - Не нужна мне шляпка, - отмахнулся пират. Закинул на плечо лямку холщового мешка и пошагал по направлению запаха конского дерьма. - Дяденька, ну что вам стоит, - не отставал продавец. Он видел в незнакомце приезжего и надеялся на его простодушие. Местные его бы прогнали взашей. - Купите. Вы ведь с севера. Вон какой тёмный. А у вас там всегда лето. Купите. Всего три медяка. Даже два... - шмыгнул носом пацан. Капитан остановился. Посмотрел на мальца. Вот так же он когда-то продавал в своём далёком детстве бычков и камбалу за гроши. И радовался каждому медяку. Рука потянулась в карман и пять медяков сверкнули на солнце красноватым аверсом. Покупка перекочевала к покупателю, а на грязной физиономии мальчишки расцвела победоносная улыбка. - Спасибо, добрый господин! Ваша дама будет довольна! Точно говорю! Капитан проводил взъерошенную макушку, которая тут же исчезла в толпе и отправился дальше. Он стоял у загона с лошадьми уже второй час, а конюх Берн со всё большим подозрением присматривался к чужаку с котомкой за плечом и дамской шляпкой в руке. Тот ничего не спрашивал, а только смотрел. - Брать-то будете? - поинтересовался продавец. - Буду, - без раздумий ответил корсар. - Сколько вон та? Он указал на сивую кобылу. - Три золотом, - ответил торговец, явно загнув цену перед несведущим. Барт вспомнил о единственном золотом и скудной россыпи серебра в карманах и промолчал. Один. Золотой. Один. У пирата. Якорь в бухту. Когда ты привык брать орлейские галеоны с десятками сундуков заполненных имперским золотом, то Один Золотой воспринимается, как насмешка судьбы над неудачником. Он сжал зубы и бросил конюху: - Я ещё посмотрю.

- Что его брат не забыл о нём? - Алоис уже не мог шептать. Голос звенел, набирал силу, - Не бросил его снова! А что ты скажешь мне? - он снова начал наступать на неё, - Если он умрёт у тебя на руках? Если я не смогу быть с ним в его последнюю минуту?! С немой мольбой в глазах посмотрела и только. Не в силах больше говорить что-либо вслух. Прошу тебя. - Я пойду с тобой, - повторил тихо, возвращая весь разговор к началу. Или наоборот, подводя к концу. Задержавшись в таверне в обществе милейшей из дам и славного одноглазого воина, Барталомью вышел во двор как раз к тому моменту, когда бледный господин заявил о существовании себя, как личности, прямо и бесповоротно. Он уже не просил, но требовал. Чем и привлёк внимание корсара. Нечто слезливое и беспомощное умело настаивать. Капитан остановился, дослушал до конца ультиматум красноглазой и встал на сторону юнца: - Сеньорита, кажется сеньор сделал свой выбор. Почему бы вам не уважать его мнение, даже не смотря на последствия? Капитан презирал принуждение, даже такое мягко замаскированное под заботу. Свобода - самое ценное, что даровали человеку боги, и выбор для него всегда верен, даже если ведёт к краху. После трёх месяцев в цепях на плантациях бывший вольный пират несколько обострённо воспринимал любые намерения подчинить.

- Берн разводит лошадок - по главной дороге до конца, там будет деревянный щит с указателем, - рука для убедительности показала, в какую именно сторону стоит идти. Медальон снова глухо простучал по дереву. - Только характер у него - не сахар.. - Что поделать, люди несовершенны, - капитан в знак благодарности кивнул собеседнице. - Прошу прощения, сеньорита, но я вынужден вас оставить и поспешить по главной дороге до конца, ибо дел на сегодня ещё много. Хотя, ваше общество, признаться, скрасило мой незавидный досуг. Приятного прореживания. Он снова склонил голову и пошагал к выходу.