FOX69

Здравомыслящая группа - Спускаемся?.. - вряд ли существовал способ выяснить все иначе. - Вряд ли у нас есть иной выбор, - ответил Лар. - Только позвольте мне пойти первым, пожалуйста. И первым встретить все, что может таиться во тьме склепа. Как и положено телохранителю. Вместо ответа Лурц согласно кивнул головой. В горле снова стоял горький ком. Рукой в перчатке тронул шершавый камень и послушно отступил в сторону, пропуская вперёд Лара. Кристалл на его посохе вспыхнул, разгоняя тьму на уходящих вниз ступеньках. Миновав длинный каменный коридор, они оказались в небольшом помещении с саркофагами. Все они были пусты. А на одной из облезлых, покрытых плесенью стен виднелась выбитая в камне надпись: Они не любят, не чувствуют и не знают. В их власти только их память. Они способны нести свою сущность другим. Они управляемы один раз. Править ими может только похожий на них. Они бессильны перед Владыкой по праву рождения. У них нет души. Они не любят, когда на них давит сила, превышающая тяжесть надгробной плиты. Их сила - в страхе перед ними. Их страх - в огне. Их воля - в слове Владыки. Под этими строками была массивная каменная дверь. Группа с временной деменцией Это было сказано человеком. Человеком, который принадлежал группе людей, хорошо понимающих, что такое здравый смысл. Оное чувство у второй же группы явно к демонам отшиблено. - Merde, - прошипела красноглазка, последовав за центурионом. Отшибленная группа, которую заботливая мать не решилась бросить на произвол судьбы, шла долго и упорно. Следуя маленьким следам, похожим на детские, которые скрылись у входа в старый погреб.

Пока основная группа экскурсантов увлеклась поисками некрополя, центуриона заинтересовали странные углубления в пыли. Он присел. В глазах марево, в голове морок, конечности ватные. Что это? Следы? Или...Поднялся и пошёл вдоль петляющей цепочки вглубь лабиринта узких улочек.

Похоже на фоне Энтропии Созидание торкнуло, и оно устремилось к равновесию. Две школы Материи, уравновешивающие друг друга, проявились в полной мере. Сильный энтроп и не менее сильный созидатель столкнулись на старом кладбище. Не удивительно, что Децимуса понесло. А вот школам Энергии здесь было не по себе. Подавив очередной приступ тошноты, Тео проводил взглядом спину целителя и благословил на поиски. Мастарна был рядом с ним и уже не раз доказал свою состоятельность. Виктору Красс вымучено улыбнулся. Улыбкой того самого черепа, который держал орлеец. Даже неизменная тяга к прекрасному ему сейчас изменила. С зачумленным видом центурион побрёл дальше.

А вот мертвецы на улицах заброшенного поселения и это ощущение... Путает мысли и в солнечном сплетении все сжимается от мощного поля магии энтропии, его собственные призрачные нити манны утрачивают четкость. Он оглянулся на Децимуса и Тео, чтобы убедиться, что они почувствовали то же самое. - Тут есть кое-что похуже горных троп, - заметил он, обращаясь к Крассу. Смерть. Последний год он видел её каждый день. Кровавую, жестокую, оправданную. Смерть в бою, в пылу сражения, когда трещат кости, вспарываются животы и фонтаны артериальной крови взмывают вверх. Смерть во имя победы. Смерть ради тех, кто остался за спиной. Последний рубеж, передовая - здесь смерть была не напрасной. Кунари гибли за свою идеологию, имперцы - за отчизну. Азарт атаки, бурлящий адреналин, ярость, вскипающая мана - бушующий вихрь боевой смерти. Умирать не страшно, когда знаешь ради чего. Смерть в этом поселении была другой. Лицемерной, коварной, неотвратимой. Страшной. Ступив на мёртвые улицы, он не мог избавиться от ощущения чьего-то присутствия. Словно что-то висело вокруг. Давило, лишало воли и туманило разум. Тлен, гниль, разложение тянулись приторным шлейфом от этих руин. Взбудораженная стихийная магия столкнулась с непробиваемой стеной, захлебнулась, словно огонёк пламени накрытый перевёрнутым сосудом. Замкнулась, направив силу внутрь её обладателя. - Тошнит, как с перепоя, - Красс был бледен. Он шагал рядом с товарищами, всё яснее ощущая присутствие сильной разрушительной магии. - Воздух... словно кисель... Запах... чувствуешь... будто гнойную рану разбередили. Не ощущаю Завесу... вообще... здесь она должна быть истончена. А ты? - спросил он оборотня.

15 нубулиса, после полудня Поселение морталитаси Давным-давно разрушенное поселение. Каменные лачуги. Обваливающие стены. Рассыпающаяся в прах штукатурка. Ни людей, ни животных. Даже вездесущих беркутов, парящих в вышине, не было видно. Тишина и запустение. В поисках склепа, в котором якобы пребывала наследница Девара, со слов неупокоенного Атанасиуса, они добрались до центра горного города. По пути осознавая весь ужас происходящего в недалёком прошлом. Белеющие кости в истлевшей одежде, сопровождали путешественников повсюду. Словно людей, населявших этот город, постигла внезапная кара богов, и они все умерли одновременно. Вот, на колодце висит скелет, ещё скреплённый сухожилиями. Останки руки придерживают ведро, а голова лежит отдельно на каменном бортике. В повозке обнявшаяся пара, в проходе дома хозяин с топором, кучка костей в спутанном длинном платье и детский конверт без содержимого. Эти люди жили обычной жизнью и, вдруг, в какой-то момент она остановилась. Морталитаси всем скопом устроили большой некрополь, размером с город. Всё как в лучших традициях Неварры, с размахом и грандиозностью. Разобраться с причиной гибели людей (Знание/Выживание), найти Эмму Девар (Разведка), маги - СВ. Бдительность - всем.

Первую треть пути по осыпающейся горной тропе прошли благополучно. Соединённые в одну связку, шли осторожно ступая и стараясь не смотреть в бездонную пропасть. Шаг. Выдох. Шаг. Вдох. Перчатки цепляются за спасительные выступы, спина ощущает каждую неровность. След в след, на одном дыхании, все вместе, все заодно. Когда Пол соскользнул со скалы, он подхватил верёвку, но та упорно скользнула вниз вслед за эльфом. За ним подхватили Арсиноя, Улва, Децимус и только Лар смог задержать падение. Какие силы прилагал Вик, чтобы выстоять в конце колонны, да ещё сдерживать падающего оборотня, только Создателю было известно. Сегодня, месье заслужил, если не триумфаторский венок, то “сorona ziwika”* точно. И кто бы мог подумать, что на последней трети центурион свалиться сам и его поднимут хилый Патрик и изящная миледи на голом энтузиазме. Хотя, на месте миледи верёвку стоило обрезать. Перейдя на другую сторону, рыжий лёг прямо на камни и спросил: - Как некромансеры на другую сторону переходили? Или им все равно: до моста живой, дальше зомби. Он хотел что-то сказать, но сбившееся дыхание не позволило ему выдавить ни слова. Присев у скалы, Тео прикрыл глаза. *золотой венок из дубовых листьев, тем воинам, кто спас в бою товарища

15 нубулиса, 7 утра, "Подъёоом!" Ночь прошла... снова тепло. Даже горячо. Ещё одна такая ночь и из-за отсутствия пещер готовить можно будет на тех камнях, где в непорочном согревании ютились тевинтерский центурион и орлейский бард. Утром хотелось кого-нибудь приморозить и раздробить, призвать землетрясение и снежную бурю. Не призвал. Сжал в кулак силу волю и всё остальное и ушёл к ледяному ручью. Хоть голову охладить. Вернулся с зачумлённым взглядом и мокрым волосом. Привычный "Подъём!" эхом разнёсся в горах не привычно громко. Чего-то забросил в рот, машинально сжевал и раскурил трубку. Лошадей и драколисков решено было стреножить и надеяться, что к их возвращению животины уцелеют. Через час, взяв только зелья, оружие и верёвки, отправились к мосту. Пройти по тропе в связке Нужно пройти три отрезка. Для начала определить очерёдность в связке. Каждый делает бросок на Акробатику/Атлетику. Если из 8 бросков 3 провала, то кто-то из этих троих (1в3) срывается. Вы можете попытаться удержать летуна. Удерживают двое по соседству (Сила +20 за помощь, оба броска должны быть успешными). При провале удержать пытаются следующая пара и т.д. Если никто не преуспел, то вся связка падает со скалы с уроном 2в10 с учётом стойкости и локализацией травм по таблице.

- Светлость, ты как, живой? Медикус наш кудрявый, конечно, чудеса творит, но это не значит что можно скакать горными козликами сразу после лечения. Это у меня головушка чугунная оказалось, всё ей не почем... Впрочем, о козликах - кушать нам что-то надо, так почему бы не этих самых козлов? Правда, их еще поймать надо, но это такая ерунда после брыкучего дерева... Словом, идем на охоту? - Выпалив одним махом всю эту тираду, рыжий воззрился на Теодора. - Неважный из меня охотник, как показала практика, - мотнул головой Тео. - Да, и тебе не советую. Козлики они по вертикальным стенам прыгают. Даже, если и подстрелить такого, то как из ущелья вытягивать? За уларами и сусликами, если только побегать. Ловушку бы сделать, так не с чего, - оптимизм светлости почил в бозе от собственной ущербности и неудовлетворённости. Он окинул взглядом лагерь, остановился на высокой фигуре орлейца, выдохнул. - Если мы завтра затеем какую-нибудь аферу с повреждениями, можно будет смело назад возвращаться.

Нет, шрамы не беспокоили. Беспокоила собственная тупость. Браво, центурион! Вы идеально подходите для этой миссии! Вернее для её провала. БОльшая часть отряда вышла из строя, провианта на сутки, вокруг голые камни, ни дров, ни нормальной живности, впереди деревня некромантов и неизвестность, а ещё горная тропа, которая потребует внимания и сил. Зато! У нас есть чертёж грёбанного арбалета. Shatta! Он поблагодарил целителя и покинул палатку. Настроение было не из лучших.

14 нубулиса, около 15:00 Весь путь до лагеря он преодолел стиснув зубы, на каждой неровности восхищаясь искренним матом выносливостью неваррских девушек-потрошительниц. Их статью, красотой, скромностью, терпением, а особенно силой. Силой, твою мать! Потому что сам, будучи боевым магом, мог похвастать рельефом мышц и атлетическими достижениями, но таскать оглоблю с таким весом, это надо испытывать очень-очень сильную любовь к полутораметровой железяке. На подгибающихся ногах центурион опустился около остывшего костра, стянул с онемевшего плеча двуруч и навалился на ближайший камень, прижавшись щекой к шершавой поверхности. Прикрыл глаза, загоняя боль поглубже в подсознание, и постарался слиться с окружающей средой. Не было ни сил, ни желания что-то предпринимать.

- Думаю, все улыбки в конце-концов достанутся нашему целителю, - заметил он вполголоса, и покосился на меч, - Помочь? Как-нибудь. - Подозреваю, ему достанутся не только улыбки, но и всё остальное, - пересиливая жгучую боль, ответил Тео. - "Как-нибудь" я и сам себе помогу, - улыбка расползлась по губам центуриона, даже не смотря на ранение. Тягу к прекрасному из него можно было выбить только вместе с жизнь. - Я бы предпочёл помощь со всем тщанием, мессир Виктор. Он поудобнее перекинул двуруч и поплёлся в ту сторону, куда уковылял медведь.

Вик страдальчески посмотрел на воплощение стойкости. - С вами застудишь, - но всё-таки сел, с проникновенным стоном мученика, - Можем считать мадемуазель отомщённой. Думаете, она скажет нам спасибо? - Думаю, вам достанется улыбка и поцелуй. Мне ждать от неё милостей не приходится, - усмехнулся центурион, со стоном закидывая на плечо дымящуюся оглоблю двуруча. - Создатель милосердный, как она это носит? А им же ещё и сражаться надо.

Его вообще не интересовало кто там что рисовал и какая тут Завеса. Собрав все сила Красс зацепился за камень и повис. Спасительный, милый, самый лучший в мире камень. Он держал. Казалось по спине прошлись острым лезвием и не раз. Хорошо что он не видел повреждений. На медведе никто кататься не захотел. Он и сам бы не полез на полуживого зверя. Глянул на Улву. Та сидела с обалдевшим видом и расширенными красными глазами. И совсем не дерево было причиной её ступора. Двуруч с наложенным заклятьем до сих пор тлел. - Я возьму, пока не остынет,- успокоил Тео мечницу и подобрал оружие. - Мессир, - он окликнул мечтательно пялившегося в небосвод орлейца, - спину застудите на камнях. Вам помочь? - согнувшись под тяжестью меча и боли, предложил стойкий центурион.

Андреас Мастарна. Слишком сильно. Слишком опасно. Слишком стихийно. Впрочем, как и у всех стихийщиков. И всё это в рыжем непредсказуемом Патрике. Гремучая смесь. Эти мысли сгинули в воронке бушующего урагана. Его отбросило на спину и шмякгуло о камень с такой силой что выбило воздух из лёгких. Камень за спиной пошёл трещинками и осыпался, а стихийщик медленно сполз наземь. Ладонь крепче сжала рукоять меча, он поднялся и снова ринулся в бой. Ещё немного, и древо превратилось в опилки и обрубки. Интересно, а можно было с ним поговорить? - Это и есть клад? - удивился рыжий. - Видимо, да. Все живы? - Тео оглядел бойцов. Виктор держался за живот, Пол за ноги, Улва согнулась пополам и Патрик тоже что там себе тёр. У него самого нещадно саднило поясницу.

Любопытство должно быть наказуемо. И наказуемо повторно. Поскольку миледи уже огребла, а другие - нет, они без промедления бросились получать причитающееся. Сильван. Очень одинокий сильван. Очень злой и уже основательно закопчённый после первой встречи с экскурсантами. Он был неистов и атаковал свирепо. Магический клинок прогнулся под натиском, но отбил налетевший сучок. Рядом месье посол изящно увернулся. Остальных не задело каким-то чудом. В следующую атаку магия природы накрыла всех. Колючки, лианы, ветки, сучья, корни, какие-то отвратно пахнущие цветочки, семена и щепки, летящие в глаза, лавиной обрушились на кладоискателей.

Поиск сокровищ - Топор дело хорошее, - согласился Патрик. - Ну попробуй, может и поддастся. Попробовали. И после первого удара топора поняли на кого его подняли. Старый дремавший сильван затрещал обгорелыми ветками и двинулся в атаку, вонзив в не прошенных гостей колючие шипы.

- Так темнело уже, да и некогда искать было, все спешили миледи в лагерь доставить. - Если не далеко, давайте сходим, - отозвался Тео, не отрывая взгляда от хозяина стремительного сильверита. - Мессир Виктор, не желаете углубиться в поиски гномьих сокровищ?

- Светлость, смотри что у меня есть! Взрывной снаряд небрежно перекинут из руки в руку, а неугомонный балбес продолжает: - Давай к дереву сходим, ты же вчера его не видел. А вдруг и правда клад найдем? - Осторожней, - предупредил Тео шалопая, поглядывая как тот играет бомбой. - А вы что, не нашли?

Миледи была госпитализирована, ей запретили вставать и передвигаться. Поход откладывался. Кажется, им предстояла ещё одна холодная ночь около моста. Или можно было разделиться. Но пока он только обдумывал решение. К тому же, командный центр мог изменить любые планы на корню. Больше Тео не загадывал. В конце концов, это они идут за Лурцем, а не он за ними. Он вернулся к остывшему очагу, похлебал горячего и поблагодарил Улву. К полудню потеплело. Красс скинул мантию и достал трубку. А что ещё делать-то. Можно понаблюдать за высокой фигурой и повспоминать недавний сон на двоих. Или лучше не надо? Если припоминать все подробности... нет, лучше не надо. Тут даже пещер не найти. Не к фолиантам же прыгать. Пол. Ну, за эльфом наблюдать уже не стоит. Совету любиться с кем-то другим Тео противиться и не думал. Понаблюдать за Патриком. Дохлый номер. Эта бестия опять куда-то сбежала. Верные Лар и Улва. Чего за ними наблюдать. Целитель с пациенткой. Пусть целит, чем быстрее, тем лучше. Ну, что?.. Мессир Виктор, буду наблюдать за вами.

Мелкое хулиганство, грозящее обернуться большими последствиями в тот великий день, когда сойдутся звёзды, содрогнётся небо, демоны выйдут из тени на переговоры с людьми, а у барда из Орлея и боевого мага из Тевинтера совпадёт, наконец-то, настроение. Может быть этот вселенский апокалипсис когда-то и случится, но не сегодня. Сегодня Орлей и Тевинтер соприкоснулись больше чем телами. Щит был передан под контроль оборотня, а посол остался под покровительством заинтересованной стороны до самого утра. Сон был некрепкий, мутный и откровенно порнографический. Вполне возможно в своих снах они встретились где-то в Тени, чтобы дополнить сборник "дерзких бутонов". Центурион Красс поставил бы на это и выиграл. 14 нубулиса, раннее утро Он проснулся, как всегда, рано. Нос щекотало. Открыл глаза. Чёрное, упругое, настойчивое, но в то же время шелковисто-мягкое. Улыбнулся. Вытащил нос из шевелюры орлейца. Сдвинул его руку, вытащил свою. Руки ночью вели себя очень вольно. Понял что видений из сна явно недостаточно. Снова уткнулся носом и потянул его запах. Ваниль... корица... кардамон... мускатный орех... кажется, всё сразу, не смотря на тяготы пути. Осторожно приподнялся и выполз с нагретого, заботливо подоткнув под бок Виктора свой край. Размял затёкшие плечи, огляделся и отправился к мосту.

У одинокой сосны Маг зло сощурил глаза. Надо бы разобраться с этой треклятой деревяшкой, посмевшей не подчиниться его огню, но... Увы, этим придется заняться в другой раз. Сейчас надо препроводить Источник в лагерь. Всходила луна и над головами непрошеных гостей мерцали звёзды. Вторженцев с нетерпением провожали. Маленькая сойка над разрушенным гнездом, белка потерявшая свою кладовую, трусливо спрятавшиеся жители муравейника, стайка уларов, припавшая к камням, и горный козёл бывший свидетелем развернувшейся драмы у одинокого дерева. Пришельцев было много. Они были шумные и страшные. Они убивали огнём. Поэтому, в следующий раз убивать будут их. У моста Двое так и сидели на камнях рядом, когда вернулись спасатели. Под плотно запахнутым одеялом не было видно сплетённых рук. Её принесли уже в сумерках. Немного повреждённую и живую. Удача идёт за вами, миледи Змея. Хоть я и предпочёл бы изменение её маршрута. Пока мы нужны друг другу, но что будет потом, когда столкнутся интересы тех, кто вершит историю. Нам явно не по пути. И даже, рядом сидящий орлеец менее опасен, чем вы. И вообще, рядом сидящий орлеец, в данный момент, представлял собой живое воплощение благодати. Он грел, молчал, к нему можно было прижаться, обнять и усугубить проникновение в стан врага. А самое главное - он любил Орлей! И нет ничего ценнее, потому что Родина помнит и воздаст. Хорошо ли плохо, но обязательно. А потом, тевинтерский центурион самозабвенно рассказывал о магических щитах, Тени, приёмах боевых магов, нёс магическую ахинею, пока у месье не закрылись глаза. Или ему только так казалось. А может, коварный орлеец запоминал. Неважно. Он был рядом. И это не только согревало тело в промозглой леденящей ночи, но и вносило упорядоченность в его обычный образ жизни.

- Хорошо быть послом, - довольно констатировал Вик, прижимаясь плечом к магу, - Всю жизнь бы так. На холодных камнях, у бездонного ущелья, с единственным источником тепла в виде не сдержанного никакими обетами ветерана-стихийщика. Куда вы только катитесь, месье Виардо? И как вы можете так бессовестно этим наслаждаться? - Всю жизнь быть послом? С неограниченными полномочиями? - рука центуриона самопроизвольна решила подарить ещё толику тепла и заботы где-то в области поясницы посла, нарушив суверенитет, и посягая на сопредельные территории. Сопредельные территории начинались значительно ниже, поэтому оккупация была приостановлена до официального разрешения властей. Ветеран-стихийщик сдерживался. Уже почти два дня! Или меньше. Осмысливал, боролся с собой и, наконец-то. принял решение, потому что, по-другому и быть не могло. Сначала Тевинтер. Остальное отвлекает, лишает свободы и здравого рассудка. Термы, рабы, эльфы, целители - не больше чем эпизоды. А вы, мессир Виктор? В эпизодических ролях или ведущий актёр? Не попробовав, не узнаешь. Х

Центурион лучился нематериальной заботой и вполне материальным теплом. Лучащегося центуриона хотелось обнять и прикорнуть на нём час-другой. Вик пошевелил пальцам над огоньком, вздохнул, и признался. - У меня нет палатки. Я не думал, что здесь будет настолько мало деревьев. - Горы, - констатировал центурион очевидное, продолжая дарить заботу и тепло. - Двигайтесь ближе ко мне. Накинем одеяло и будем... греться. Я не имею права подвергать испытаниям посла. Сапог придвинулся к сапогу, а бедро коснулось бедра.

К язычку пламени тут же потянулась рука, ладонь замерла над ладонью. Вик глянул в ту сторону, откуда могли появиться спасатели, и на всякий случай понизил голос до шёпота. - Мы же угробили палатку с книгами. У нас есть ещё? Все остальные вопросы таким образом вопросами даже не были. Над этим огоньком можно было погреть руки, поэтому, он остался полыхать в ладони, рассеивая тепло. - Ну, угробили мы мою палатку. У остальных, надеюсь, целы. Мне всё равно поддерживать щит всю ночь, а вам я нагрею.

Он сел рядом с центурионом, нахохлился, по глаза утонув в шарфе. - Кажется, нас все бросили, - заметил без особого сожаления, - Вы же умеете что-то делать с огнём, Теодор'. Вы не можете нас как-нибудь.. погреть? Как ни странно, но командование и само не испытывало сожаления по поводу отбытия большей части группы. Скорее покой и умиротворение. - Могу, но... - он повернул руку ладонью вверх, демонстрируя небольшой язычок пламени, - было бы не плохо что-то поджечь. Камни, к сожалению, не горят. Можно поставить палатку, уменьшить объём воздуха и нагреть. Лечь поближе друг к другу и продержаться до утра. Он посмотрел на чёрные глаза в засаде из шарфа и усмехнулся: - Вы не против лечь поближе к опасным тевинтерцам? - Подсветить дорожку, - развеселился Андреас Мастарна, подмигивая своему потомку. Но дерево не занялось и не сгорело окончательно. Осыпались лишь смолистые иголки лёгким пеплом. Да мелкие веточки опали вокруг.