FOX69

- Дело времени, я думаю, - поделился Томаш. - Хотя, мне все навыки воровские и бандитские по наследству достаются. Практичные, я тебе скажу, навыки. Но с другой стороны, не всегда ведь купчину ограбишь. Иногда, и последнее можно стянуть. Мне таких жаль, а не вычислишь в толпе же, кто из них кто. Но криминальных личин у меня много. Даже слишком... И на хера я тебе всё это рассказываю раз у тебя в руках ремесло настоящее... Слушай, - пьяная морда хитро заулыбалась, снова вынырнув из тазика, - а хочешь бабу? Прям щас.

- Значит, устал воевать, - заключил Томаш, снова куряясь мордой в тазик. - Мирно трудиться будешь? А о воровской карьере не думал? Хватка у тебя есть. Да и голова в правильном направлении работает. Или молотом стучать спокойнее?

Кажется, из бани кто-то вышел. Не залитое водой ухо слышало, как хлопнула дверь и прошлёпали босые ноги. Мокрая физиономия выглянула из тазика и в задумчивости уставилась на раскалённые камни. Приметить партизана удалось не сразу. Перед глазами плыло, а по каменке прыгали мелкие бесы вместе с клубящимся паром. - Слышь, Хмурый, - наконец-то, глаза сфокусировались на мужском силуэте. - Вот найдём мы Тёмного, куда подашься? Снова в леса?

К походу в баню Томаш был готов от слова "совсем". Самогон попался ядрёный, и на его скромный вес подействовал убойно. В баню он зашёл, в чём был. Сапогах, штанах, сюртуке. Да и зачем допплеру "раздеваться". Он всегда голый. Только структура тела разная. Шифроваться не перед кем, врать тоже нет необходимости. Усевшись на нижней лавке, он поставил перед собой полный тазик и по уши сунул голову в холодную воду.

- Эй, Зюзя! За тобой жена пришла! - громко крикнул Войцех едва ли не в самое ухо пьяному пииту. Воспоминания о благоверной подействовали на мэтра магически. Он освободил бутыль, оставив стоять меж вольно раскинутых ног, и сделал вид, что не имеет никакого отношения к этой мутной жиже, превращающей человека в... в общем, абстрагировался как мог в нынешнем состоянии. А у отряда внезапно появилось отдохновение для души и тела в немалых количествах, учитывая градус содержимого штофа. Плеснув в берестяную кружку самогона, Томаш опрокинул жгучую жидкость одним глотком и чуть не задохнулся. - Ох, зараза... Крепкая, - циркач утёрся рукавом и передал тару партизану. Зажевав "аромат" пойла пером зелёного лука и ощутив прилив новых сил для великих свершений, он решил таки затопить баню и поддержать Климека в его начинании. Надрав сухой бересты для растопки, Томаш пошагал к низенькой постройке, куда меттинец недавно таскал воду. Кресало и кремень нашлись в предбаннике, и через пол часа из трубы уже теплился беловатый дымок. (Выживание 10). Пока баня набирала жар, Томаш решил не делать большой перерыв между первой и второй, и отправился поближе к штофу, из которого начало убывать, как только отряд дорвался до халявного.

Попытавшись изъять штоф у мэтра, Томаш пришёл к неутешительному выводу - бутыль тот не отдаст, не смотря на отчасти помутившийся рассудок. Вырвать добычу у ценителя искусств и горячительного можно было только с руками. Позвав на помощь Войцеха и Климека, втроём, они выволокли ослабевшее тело на свет божий и приткнули к бревенчатой стене амбара. - Ну, и как нам изъять трофей? - проговорил Томаш, наблюдая за страстными объятьями Зюзи со штофом. - Сдаётся мне, добровольно мэтр с такой радостью не расстанется.

- Эй, народ, не поможет кто баню растопить? Раз уж чувствуем себя тут как дома, так и это, попаримся мож? Талия, швырни-ка огонька чтоль, - пошутил мужчина и, получив от чародейки выразительный взгляд, пожал плечами. - Ну что, никто не поможет? - Щас помогу, Климе, - отозвался Томаш, оставляя ведро с молоком на растерзание отряда. - Только мэтра из подполья вытащу. Что-то он песни запевает. Видать нанюхал уже. - Напоюууу женууу, обнмуууу коня... ик! Уровень жидкости постепенно понижался, а Зюзины глаза приобретали всё более радостный блеск, понемногу съезжая к переносице. - О, Великолепный мастер Перегара и Отрыжки! - поприветствовал Томаш пиита, спускаясь в подпол. - Нельзя ли мне побыть вашей женой и конём одновременно? Циркач присел на кучу проросшей картошки и оценил мутную жидкость во внушительном штофе. - Не соблаговолите ли вы, о, Верховный Магистр Самогона и Укротитель Браги, подняться на свет к людям и разделить с ними вашу скромную находку? Мм? - склонил голову на бок циркач, назидательно взирая на мэтра.

- Эй, - крикнул он своим спутникам, - а никто из Новиграда водочки не прихватил? Сегодня она бы нам совсем не помешала! - Так обязан быть запас спиртного в хате, - отсолютовал Войцеху кружкой с молоком Томаш. - Надо в подполе глянуть. Или за печкой жбан с брагой посмотреть.

- Эй, кто там молочка хотел? - крикнул он своим. - Корова вон недоеная ходит! Тот кто молочка хотел, прихватил ведро с заваленки и пошагал к мычащей бедолаге. - Бросили мою девочку, - ласково проговорил допплер приближаясь к бурёнке. - Вот сволочи. Не подоили и бросили. Он присел рядышком, подставил бадью под брюхо и тронул вымя. Почуяв чужие руки, корова взревела ещё громче и поддала копытом тару в сторону незадачливого дояра. Он чудом увернулся, обласкал девочку курвой и присел вновь. На этот раз измученная скотина отдалась на милость рук человеческих. Через пол часа у коровы было изъято пол ведра душистого парного молока, а довольный содеянным циркач присел на рубочную колоду и, наполнив кружку, исполнил свою мечту.

- Тоже мне, защитники прав животных. Ну и пейте своё молоко, а я гуляшиком отобедаю, - хищно ухмыльнулся Войцех. - Окорок отпили, только сиськи не трогай, - в ответ усмехнулся Томаш. - Сиськи с молоком мне. - А если серьёзно, то странное место. Где хозяева? Где охрана? Либо они покинули это место совсем недавно, либо же тут вообще какая-то бесовщина творится. - А хрен его знает. Вроде никаких следов борьбы. Крови нет. Кстати, псины тоже нет. А должна бы быть в хозяйстве.

- Мож молока попьём и яйца сварим, чего сразу резать-то, - Томаш перемахнул через низкий забор и отправился к хате, которая оказалась пуста, как и всё подворье. - Странно. Куда хозяева-то делись? Ночлег, конечно, знатный. Но что-то тут не так.

Рев раздался снова и теперь даже стало понятно с какой стороны он идет. А еще в нем теперь слышалось что-то знакомое. Циркач остановился, готовый отступить в любую секунду и попятился. В спину чародейки отправились пожелания дальнего пути в определённом направлении и нелестные отзывы об интеллекте. - Это что ещё за хня? - в пол голоса обратился Томаш к друзьям. - Что-то нет у меня желания встречаться с ней.

Уклонение до 4 подниму за 50. Теперь 19. В остатке: 0

- Значит, печёных мышей не желаете, - развёл руками допплер. - Ну, нет, так нет. Тогда пошли. Да самого заката, вдоль реки. Где-нибудь у подножия горы встанем. А с утра по тропе в горы пойдём.

- У воды б, пожалуй, ночевать будет разумнее. Хотя ночь еще не скоро, можно и пойти дальше, можа и получше место для ночлега найдем, - высказал свое неоднозначное мнение краснолюд и горестно добавил: - Эх! И котелок в Новиграде остался! - Не печалься, Людо, - Томаш оглядывал округу в поисках направления к походу в горы. - Мы уже почти у цели. Ещё пару дней, найдём этого хера, отдадим долг и... разбредёмся. Кто куда. После этих слов почему-то зещемило в груди, и на душе остался густой осадок грусти.

- Ну что, мышей чтоль на ужин наловить? - хохотнул Томаш, поглядывая на приземлившихся. - Добро пожаловать в Каэдвен, други! Ночевать, похоже, тут придётся или немного дальше. Но придётся.

Следом за краснолюдом из портала выпал огромный белый кот. Благополучно, как и подобает кошке, приземлился на четыре лапы, отряхнулся и плавно перетёк в человеческий образ. - Фу ты, курва, - выругался Томаш, стряхивая жидкую грязь с рукава. - Какого хера, хотелось бы мне знать, храмовая стража по наши души явилась, а? - обвел он взглядом собравшихся, точно зная, что за подпольные бои и разговоры с низушками такую армию никто посылать не стал бы. - Наверное, рожей не вышли, - отозвался вор, умолчав о своих приключениях с Войцехом у неутешной вдовицы и об афере Ангелики и Климека в борделе.

На следующее утро он проснулся рано, почувствовав рядом тёплый бок. Как будто в цирковом фургоне - всегда кто-то рядом. Всегда надёжно, спокойно, мирно. Осторожно поднялся, сел, протянул ладонями по лицу, разгоняя остатки сна, и взлохматил и без того лохматую шевелюру. Повернул голову и посмотрел на спящего. Улыбнулся и, не сдержавшись, склонился. Коснулся губами приоткрытых губ, оставляя в прощальном поцелуе иллюзии и призрачное будущее, так сладко поманившее и в очередной раз ускользнувшее сыпучим песком, сквозь сжатые пальцы. Он отстранился, зажмурился. А когда открыл глаза, полностью отдался своей настоящей личине. Оттолкнувшись от пыльного матраса Томаш Станек резко поднялся и, сунув руки в карманы, уверенно пошагал к распахнутому чердачному окну. _____________________________________________________________________________________________ В этот день гастролирующая в Новиграде труппа Тёмного неплохо поживилась. Вдовица распростилась с большой частью своих движимых вложений, а два вора вынесли из дома денег и ценностей на сумму приличествующую аристократу. Проводив Войцеха на свершения плотские, Томаш вернулся в таверну, наконец-то, снял комнату и, уединившись, спрятал монеты. С побрякушками пришлось провозиться до вечера. Криминальный мир Новиграда был ему знаком. Но слишком давно он не появлялся здесь. Надёжные скупщики могли давно спалиться, завязать или же просто почить в бозе. Но ему повезло. Косой Руди даже жил на той же Мостовой улице в подвале некогда процветавшего особняка, ныне запущенного и облупившегося. - Привет, Руди! - радостно поприветствовал открывшего скрипучие двери хозяина высокий брюнет с пронзительно чёрными гипнотизирующими глазами. Добротный сапог вклинился между косяком и дверью, не дав Руди тут же её захлопнуть. - Злой?.. - вякнул хозяин с изрядно поседевшей головой, некогда имевшей яркий рыжий цвет. - Т-т-те-те-бя-бя ж пппповесили... Бесцеремонный толчок в грудь впихнул старика внутрь тёмной комнаты, а засов плотно лёг в пазы. - На площади ж повес... - не договорив Руди, получил в зубы солидную оплеуху и повалился на табурет. - Я похож на привидение? - спросил гость, швыряя на загаженный стол сумку. - Нет не похож, - поспешно ответил старик. - Но... это... лет двадцать как прошло... Ежи, я так рад... - проблеял скупщик, не уточнив конкретно чему он рад, что ещё жив или что ещё не обделался. - Угу, - буркнул черноглазый и вывалил награбленное. - Я тоже. На сколько здесь? Руди приподнялся, уткнулся носом в ценности вдовы и стал быстро перебирать грязными пальцами, то и дело пробуя изделия на зуб. - Триста. Чёрный сверлящий взгляд пришпилил скупщика к табуретке намертво. - Зз-злой, я-я-я не-не могу больше. Сам н-на мели. Ну, ещё сотню сверху положу. Времена такие. Больше не могу, мамой клянусь! И старик выложил два кошеля на горку золота. - Твоя мамаша бл**ская сдохла давно, - рука в перчатке подхватила кошели. - Будь здоров, Косой. Брякнул засов, хлопнула дверь, выбивая из косяка облако пыли, и призрак казнённого двадцать лет назад бандита исчез. Таверна "Наконечник Пики" После таких личин всегда хотелось вымыться. Что он и сделал. В тёплом июльском море, на безлюдной песчаной косе. Долго плавал и барахтался, нырял и грелся на солнышке, старался забыть недавний грабёж и прошедшую ночь. Станек был неумолим, стоило ему отдаться. Он быстро завладевал сущностью допплера и своей жизнерадостностью и бесшабашностью, возвращал желание жить. Рассудив что безоружным до конца поисков быть как-то не с руки, Томаш вернулся к офирцу и купил те самые кинжалы в бархатных чёрных ножнах. Остальные 300 крон рассыпал пополам в два кошеля, собираясь разделить с Войцехом. Заперся в комнате, "скинул" одежду и растянулся на чистой кровати, пребывая в полном блаженстве.

Накануне Климек обнял допплера, крепко, по-братски, потом отпустил его и вновь уронил себя на матрас, чтобы посмотреть на звезды, а потом повернуться к Томашу и улыбнуться ему. - Пора нам спать, завтра будет тяжелый день, верно? - Верно, - он улыбнулся в ответ, улёгся рядом на своей половине матраса и отвернулся. - Спи... брат. А с непрошеными слезами и комом у горло он справится сам. Вот только не сразу.

Накануне - А не знаю я, Томаш, - честно ответил он допплеру. - Нравишься ты мне. Расставаться не хочется что-то с тобой совсем. Не знаю, может то братские чувства к циркачу или, как бы это сказать, какое-то влечение к удивительному существу, каким ты являешься? Вас ведь немного осталось. Не подумай, что как диковинку тебя хочу сохранить или рядом с собой держать. Просто понимаю, что трудно тебе может быть и помочь хотелось бы. Что-то моё красноречие куда-то подевалось вдруг, - засмеялся он и опять посмотрел на Томаша. - Почему ты думаешь, что ты в моей жизни лишний? Хорошие друзья лишними не бывают. Не хочется тебе пожить пару лет со мной в тишине и уюте? Вина распивать вечерами вместе? Приключения вспоминать? Он развернулся и уселся так, чтобы видеть его глаза. В полутьме, в тусклом свете луны представлять тот серый, тёплый, по-домашнему уютный цвет, который мог согреть и понять. Принять тебя таким какой ты есть, ничего не требовать и только отдавать. - Хочется, Климек. Очень хочется, - тихо проговорил он. - Быть рядом, видеть тебя... чувствовать. Но... - лохматая голова склонилась и виноватый голос произнёс. - Я не могу. Я боюсь... что дружба может вылиться в нечто большее. Для тебя это может быть приключение, интересный опыт, игра. А для меня... - голос сорвался, повисла пауза. Продолжил он не сразу. - Я устал терять, Климек. Я многих пережил. Тех кого любил. Пополнять череду потерь кратковременными отношениями, с человеком который действительно дорог, мне тяжело. К тому же, нынешняя личина - единственное что я могу тебе предложить. Это трудно объяснить. Но жизни и прошлое всех тех, кого я копировал постепенно меняют меня. Я истончаюсь, теряю себя. Как масло, размазанное по слишком большому куску. Я хочу прожить в этой последней личине, сколько смогу. Не меняясь и больше не прячась.

Накануне Климек тоже посмотрел наверх и хмыкнул. Скинув оружие и доспехи, он достал из сумки флягу с водой, которую всегда пополнял по возможности, и запил пирог, которым его угостил Томаш. Конечно же, флягу предложили и допплеру. - Я сейчас вспомнил свою первую ночь в разбойничьем лагере, - тихо сказал он, задумчиво глядя на матрас. - Был тогда молодой и глупый. Зато мордашка была симпатичная, как мне говорили, - усмехнулся он и замолчал, видимо, вспоминая свои первые приключения. - Что ж я таким дураком-то был, а? - опустившись на матрас, метиннец растянулся, оставляя место и циркачу и посмотрел на звезды, сверкающие сквозь щели в крыше. - Быстро понял, что там мне не место, но уйти уже не мог. А как нашел возможность сбежать, так из одного болота в другое попал. В настоящее болото меня засосало, представляешь? Там и встретил Тёмного. Помог он мне, конечно. Помощь позвал. Стражу. Так пять лет отсидел за свою тягу к приключениям, а теперь ещё и долг за это вернуть надо. Скорей бы все закончилось. Домой вернусь... Пойдёшь со мной, а? - взгляд Климека оторвался от звезд и устремился к допплеру. - Пять лет?.. - удивился Томаш, затыкая флягу с водой пробкой и усаживаясь рядом на матрас. Глянул через плечо на раскинувшееся большое тело и сказал. - Я больше трёх не сидел. Всегда сбегать удавалось. Только в последний раз не получилось. Тёмный помог. Отмычку бросил в клетку. Если бы не он, меня бы уже сожгли охотники. Он помолчал, задрал голову и посмотрел на яркие звёзды. Лёгкий ночной ветерок шевелил взъерошенный чуб и ласкал лицо. Нагретый июльским солнцем город остывал. С моря тянуло прохладой с солёным привкусом, горланили пьяные докеры и где-то далеко тявкала собака. - С тобой... - Томаш вздохнул. Откупорил бутылку, чтобы заполнить неловкий момент, сделал глоток и снова закрыл. - Решил пригреть беспризорника по доброте душевной? Зачем? Я в твоей жизни явно лишний. Он оглянулся и не сдержал улыбку, представив будущее меттинца - с виноградниками, женой и детьми.

Особняк госпожи Бартане - Не нашёл я ни черта, - прошептал Войцех, сгребая добычу в сумку. - Глянь ты, может, увидишь чего. Оставив партизана упаковывать награбленное, Томаш обследовал комнату, заглянул во все возможные места предполагаемого хранения яблок или ядов, но ничего не нашёл. Зато нашёл крохотную шкатулку под матрасом, в которой лежал медальон с изображением женщины и надписью "Язмин". - Да ну на хер! - сплюнул на пол вор. - Нет тут никаких яблок. Как два долпаёпа шерстим на предмет фруктов прошлогодних. Пошли отсюда. Глянь чего нашёл, - Томаш передал драгоценность Войцеху. - Баба какая-то. Хозяйка что ли?

Накануне Климек засмеялся, когда Томаш сказал про отсутствие перин, потом потрепал чуб циркача и кивнул, мол, пошли. Матрас без клопов - это звучало даже заманчиво! - Какой ж ты заботливый! Ел-то я ел, но большому человеку и еды много надо. Сам видишь, какой я немаленький, - метиннец поправил щит за спиной и направился по указанному допплером пути. - А что, есть что перекусить? Ты предлагай, я отказываться не буду. Голову из под руки не убрали, не отстранились и по пёсьи преданно глянули в глаза, соответственно жесту. - Ага, заботливый, - Томаш вытянул из кармана основательно помятый пирог с капустой и отдал Климеку. - Для такого немаленького маловато, но хоть что-то. До бесплатной гостиницы "У порта" добрались минут через двадцать, по сломанным лестницам забрались на второй этаж и пролезли на чердак. - Ну вот, - кивнул на потрёпанный и рваный матрас Томаш. - Вполне себе постель. - Он задрал голову и добавил: - И звёзды обещанные. Располагайся. Особняк госпожи Бартане Пробраться в дом было не так сложно. Никто не заметил две фигуры, ловко открывшие дверь ключом, и быстро забежавшие внутрь. Во дворе, кажется, никого не было, а вот в доме сладко похрапывал седой дворецкий. Войцех попытался прокрасться мимо него, но сухие половицы издали ощутимо слышный скрип. К счастью для воров, дворецкий не пошёл проверять источник шума - авось подумал, что ему приснилось. Добравшись до кабинета хозяйки, Войцех огляделся по сторонам, но ничего примечательного не обнаружил. Соваться к сейфу ему смысла не было - Томаш было явно искуснее в этих делах. Он прокрался тихо, как мышь, ступая по поперечным лагам, чтобы не скрипеть. Цыкнул на Первого, замер, когда кто-то из прислуги зашевелился за стеной, и быстро прикрыл за собой дверь. Пока Войцех проводил досмотр жилища на наличие улик и яблок, вор занялся более привычным делом. Вот только самый искусный художник без кисти красок вряд ли шедевр создаст. Так же и вор без нужных инструментов будет беспомощен. Проковырявшись с сейфом дольше, чем положено, использовав все подручные средства и свои умения, вспомнив всех праотцов Лебеды и его мать недобрым словом, он всё же открыл стальной шкаф с третьей попытки. Замок щёлкнул и взгляду похитителей предстало вдовье богатство. - Эй, Хмурый. Ты глянь сколько бабла и цацок у метёлки! Давай сумку, сгребём.

Накануне - Да, кроны таят быстрее, чем их успеваю заработать. Придётся опять на улице. Видишь вон там домишко? - показал он Томашу на здание, когда они, попрощавшись с остальными, вышли из таверны. - Говорят, там призраки завелись, две ночи там провёл, пока никого не встретил. Только жёстко там, - метиннец поморщился и потер бок, вспомнив о не особо удобном месте для ночлега. - А так бы пригласил на звёзды посмотреть, - усмехнулся он, вспомнив разговор про совместное любование ночным небом. - Ты сам-то где ночевал последние ночи? Если у тебя местечко помягче, я б не отказался от приглашения, - пошутил Климек. - Я подальше остановился, на окраине, рядом с портом. Там дом заброшенный. Древний совсем. Но скарб не весь растащили, а может, и чего своего нищета принесла со временем. Но место не занято. Пойдём. Перины нет для нежных господ из Меттины, но матрасом соломенным поделюсь. Пыльным, но без клопов. Подохли, наверное, от одиночества и голода, - улыбнулся допплер. - Ты хоть ел сегодня?

Накануне Остаток дня прошёл бестолково. Кто болтался по городу, кто спал, кто пытался денег заработать, а кто и на кладбище сходил. От яблок и впрямь тошнило. Вечер застал врасплох. Ни денег, ни места для ночлега. Опять чердак, матрас и звёзды. Уже собравшись уходить, Томаш окликнул меттинца: - Эй, Климе, ты опять на улице ночуешь? Ограбление вдовы Пришло время действовать. Второй грабитель появился в новом драном прикиде, с мордой измазанной сажей и прямиком отправился к дверям. Кивнул Первому - мол открывай, а я на шухере.