FOX69

- А вообще, - снова начал говорить Войцех, - что мешает этому царю взять и обменять дриаду на тело? Будут и волки сыты, и овцы целы. - Желание его левой пятки ему мешает, - ответил Томаш. - Он же владыка. Слова Ангелики были ему по нраву. Но не о помощи дриаде, сёстры которой в "благодарность" могут их пострелять, как зайцев за ненадобностью, после того как сестрёнка обретёт свободу. О свирепости дриад даже глухой был наслышан. - Я вот всё думаю, если Тёмному так нужна наша помощь, то почему бы ему не помочь и не указать направление к эльфу? - спросил он скорее у самого себя нежели у друзей. Томаш ещё немного помолчал, глянул на Войцеха и Людо, потом на названного брата и зеленоглазую. - Войцех верно говорит, но... - он заикнулся и через паузу, проглотив ком волнения, всё же продолжил. - Я мог бы помочь освободить дриаду. Один. Не рискуя никем. У меня больше возможностей, чем у всех вас. И если не получится, тогда вы пойдёте за телом мальчишки.

- Духобабы хотя бы сразу убьют. А что эти хрены с нами сделают в случае неудачи, даже представить боюсь, - поёжился партизан. В ответ на предостережение партизана у вора по загривку пробежала армия мурашек при мысли что же с ними могут сделать "эти хрены". Только он хотел раскрыть рот и сказать, что умирать "сразу" он ещё не готов, как заговорила женская половина отряда. - Нет, - возразила Ангелика, - Пускай мы станем изгоями в этих местах, есть много других мест, но я не хочу никого убивать. Тем более намеренно. Тем более по приказу этой.. - палец ткнул куда-то в сторону двери, - ..этой Сигрид со свитой. Дриады, в отличие от болванов, чей царевич забрел на чужие территории, предлагают нам спасти чью-то жизнь, а не служить скотом на убой. С женщинами Томаш предпочитал никогда не спорить, поэтому предоставил партизану и барду выяснить насколько целесообразны их позиции самостоятельно. Уха всё ещё была недоедена, а на самом дне глиняной тарелки выпученным белым глазом на него соблазнительно поглядывал жирный карась.

- А по мне так куда ни глянь - жопа, - скромно отчитался циркач. - В любом случае встреча с лесовицами неизбежна и нас не слабо отымеют в как ни крути. Хоть жребий кидай. Без разницы. Пойду куда пошлют, - и продолжил хлебать уху.

- А можа вы рекламу сделаете, а? - с надеждой повернулся краснолюд к Томашу и Ангелике. - Вы ж артисты, вам толпу ж завлечь - раз плюнуть! - Да можно и завлечь, - не отказался циркач. - Если ещё Зюзу активировать, то мы весь город соберём. А для начала у нас вон кандидаты на конкурс имеются. Людо, Войцех и Климек. Рыбаки и дегустаторы в одном лице. Нууу, - тут же осёкся распорядитель бала, - я тоже могу ловить и пробовать.

- Так дурное дело не хитрое, - женщина грустно улыбнулась. - Тут служанку подкупил, чтоб помои в похлебку вылила, там дал взятку, чтоб рыбу свежую не продали. Обвинил меня опять же, что мужу помогла на тот свет отправиться. Доказательств то нет, но к кому прислушаются - к уважаемому жителю города или к чужачке, которая так и осталась таковой? А моя корчма хоть и хорошая, да не единственная, где можно сытно и вкусно поесть. Оно ж не разом случилось. Но ручеек посетителей потек прочь, все убавлялся и убавлялся, а теперь вот, и вовсе не часто гости бывают. - А может, помочь вам как-то можно? - проснулось в воровской душе сострадание к этой милой даме. Была ли тому причиной вкусная еда или искренний рассказ женщины о своих бедах, Томаш не задумался. - Чтоб напраслину не наводил. Сам поди, деверь-то не без греха.

- Никакой тайны тут нет, милсдарь, - голос у хозяйки заведения был немного грубоват, но смех оказался неожиданно приятным, грудным. - Сама я не местная, со Спикероога, хоть и прожила в этом городишке почитай уже лет пятнадцать. С мужем вместе корчму открывали и вели. Дела в гору шли. Хорошо с ним жили. А год назад лодка его вышла в море, да назад не вернулась. Бывает такое часто, если морем промышляешь. А деверь мой давно корчму хотел себе прибрать, она ему вроде как по праву первородства должна была от отца перейти. А старик то младшему ее оставил. Но я отдавать ее отказалась, с какой такой стати! Вот и стал меня грязью поливать, якобы я к смерти мужа причастна, отвадил всех клиентов. Теперь вот только заезжие и останавливаются. Дела все хуже, но ничего, - женщина грозно потрясла кулаком и снова засмеялась, - я еще поборюсь за свое дело! - А как отвадил-то? - удивился циркач. Тут сплетня веская нужна, чтобы уйму народу отвратить от удовольствий телесных. - Чем народ напугал-то?

Фокус не удался, халява помахала ручкой, удача повернулась к ним всем арьергардом. Ну и хрен с ним. Он редко унывал. К тому же, вокруг столько соблазнов. Зенки у вора блестели не меньше, чем лупалки у краснолюда, прилипшие к пышным формам хозяйки. - А что народу так мало у вас, хозяюшка? - спросил Томаш, пододвигая к себе тарелку. В столь поздний час в корчме обязаны быть выпивохи и завсегдатаи, картёжники и куртизанки, но таковых не наблюдалось.

- Хмурый, ты ещё и Мудрый, - усмехнулся Томаш. - Думаю, городская стража нас свернёт минут через пять после того, как мы развернёмся. Знаем, плавали. Пойдёмте лучше в корчму, гроши есть. А это фуфло пусть в свой будке сидит и тявкает.

- Фуфело хелофо, - передразнил шепелявого артист и дёрнул поводья гнедой, согласившись с Людо. - Мы-то уйдём, а вот когда твоя хозяйка узнает, что ты нас выпер, она тебя в жабу превратит.

-Пьян шоле? Ашой ень, ночь на форе! -Лицо прищурилось и принюхалась, но не уловив спиртного зловония прищурилось ещё больше. -Нафобно буфет, найфут вас, нём, нём прихофите. - Нас сама мазель Сигрид приглашала, - как чёртик из коробочки, выглянул из-за плеча Войцеха циркач. - Отобедать, отужинать и отоспать. Заночевать в смысле.

Окраины Брокилона Сгрузив весь походный скарб в тюки и водрузив их на спину гнедой лошади, Томаш взял кобылку по уздцы и потянул в сторону лесной тропинки выходящей на наезженную дорогу. В Кераке прибыли уже к ночи и постучали в ворота того самого "замка" в надежде отыскать пока только своих и, если очень повезёт, на халяву переночевать.

Наконец-то, циркач заткнулся и принялся сворачивать лагерь. Поход в город его обрадовал. По крайней мере там нет неудовлетворённых духобаб с луками и есть масса нереализованных возможностей для вора.

- Про пленённых сестёр, матерей, дочерей, свекровок и заловок это к Климеку, девушки, - ни к кому особо не обращаясь, проговорил циркач. - Он у нас по бабским горестям спец.

Но успел отойти лишь на несколько метров от стоянки, как был остановлен стрелой с оперением из ястребиных перьев, воткнувшейся аккурат перед носком сапога. Второго выстрела не последовало. Вместо этого из-за ближайших стволов выступили уже знакомые краснолюду дриады, держа на прицеле троицу у костра. Да, трепло. Но не идиот же. Встал, как вкопанный и сразу вспомнилось, что дриады костров-то не любят. Даже можно сказать ненавидят, потому как убийство это, а пенёк для них, что труп обезглавленный. Ох, а мы на них ещё и сидим... - А... чего помочь то надо? - озадачился Людо, оглядываясь на своих спутников, которых дриады принципиально проигнорировали в этих переговорах. - А можно и нам помочь? Другу, - встрял в разговор циркач, приподняв руки с самыми добрыми намерениями.

- Я тут останусь, - качнул головой Гримм. - Неча мне в городе делать. Народ здешний нервный, из-за духо-баб то, и без них проблем хватает. А вы идите, коль решили, можа и будет толк какой. А узнаете чего, так найдете меня без проблем. - Ну уж нет, - упёрся циркач. - Если уж идти, то вместе. Пойду тогда дрова на ночь собирать. Мало ли какие чудища в потёмках повылазиют. Он развернулся и пошагал в ближайший лесочек.

- Нет, плять, будем ждать, пока муравьи твои косточки вычистят! - взорвался краснолюд, воздевая очи к небу. - И вроде не глупый парень, а язык, что помело, лишь бы херню какую ляпнуть! - Так я ж артист, мне по рангу положено херню молоть, - не теряя весёлый настрой, Томаш продолжал трескать за обе щёки. - Можа в городе наши что разузнают? - неуверенно предположил он. - Можа, можа, - циркач начисто облизал ложку и сунул в карман. - Жопа у ёжа. Так в город пойдём значится? К подружайке де Фоль?

- Жить надоело? - мрачно проговорил Гримм. - Пошутил я, чтоб трахаться к лесовицам идти. Те сперва стреляют, потом уж думают. Ты тем более человек. Сиди уж на жопе ровно. Можа девку бы послать к ним, только не думаю, что поможет шибко это, как бы хуже не вышло. Духо-бабы на своей территории никого не терпят. - А может приняли меня бы? Это ты страшон, как смертный грех, - хохотнул вор, наворачивая кашу. - Так и чего? Так и будем сидеть на жопе ровно? Пока зима не придёт. А там по следам искать начнём. Зайцев.

- Ты мне тут херню то не пори, парень! - сердито засопел он на горе-кашевара. - Лес у него волшебный! Лес как лес, в нем волшебства, что в лепешке коровьей! А за едой следить надо, коль уж взялся готовить, а не ворон считать! Иди, отмывай котел! Жрать хота, мочи нет! - Так отмыл уже, - поспешил заверить Томаш. Основное отскоблил, а мелочь для навару и запаха копчёного. Через час благоухающий съестным котелок был снят с огня и предоставлен поредевшей компании. - Устроюсь, пожалуй, в поварихи в первой же приличной корчме, - пробурчал циркач, загребая ложкой кашу из котла. - Буду всегда при продуктах, толстый и довольный. Что, теперь моя очередь к духобабам идти, - заключил циркач, задумчиво пережёвывая перловку.

Но углядев нагаревшее по стенкам котелка непотребство, краснолюд вновь побагровел лицом: - Ну и кто та п*дла криворукая, что кашу в котле размешать не разумеет, а тоже лезет добро на говно извести минуя желудок? Чеканя шаг, девица бодренько и с улыбочкой потопала к шалашу, но едва оказалась за спиной Людо, резко остановилась, повернулась и, округлив глаза, уставилась на Томаша. «Твою ж едрить сиськи Мелитэле, что же делать!?» читалось во всей её позе. Ангелика ткнула пальцем на сердитого бородача, потом на себя, а после — провела ребром ладони по горлу. «Не сдавай, друг сердешный! Соври что-нибудь, да по правдивее, дабы злой и страшный краснолюд не накостылял по дурной головушке, да не закопал ровнехонька тут, под пенечком!» - молились сложенные ладошки, взывающие к небесам и, непосредственно, к циркачу. Во избежание тяжких телесных дурной головушке, циркач решил принять удар на себя. Рассудив что терять им Войцехом уже нечего, ибо отправит их краснолюдо буйное в далёкую пешую прогулку размножаться с пеньками с сиськами, не спросив роду и племени. Он улыбнулся Ангелике и помахал рукой, благословляя на "дневноооой соооон". Спи, моя радость, усни и не забудь потом тушку мою прикопать. - А чего сразу п*дла-то? - с усилием отскребая острым камнем самое донышко чугунной тары, подал вор тихий голос. - И не "говно", а углерод. Это вещи ж разные. Понимать надо! Говно и углерод же сравнивать нельзя. Если только в науку углубиться. Алхимию. Я и уследить-то не успел, а оно как пыхнет. Пламя взвилось вверх с искрами. Голубыми и белыми, - рассказ сопровождался жестами и самым честным взглядом, на который циркач был способен (обман 15). - До самых макушек сосен! Как полыхнуло! Никак дровина магическая попала в пламя. Лес-то волшебный. Ну я пока подбежал, а крупа уже и обуглилась. Совсем. Даже есть тут нечего. Только для опытов использовать или для грима. Закончил вор таинственную драму о гибели перловой каши на костре инквизиции.

- От хера слышу! - довольно хохотнул Людо, взглянул на соратника тепло и с толикой удивления. Все же не каждый пошел бы о нелюде беспокоиться, уж Гримм то это знал наверняка. - Ну так не без того, - в ответ улыбнулся вор. - Имеется. Но быстро стал вновь серьезным. - Что-то я не вразумлю, на кой в город то наши подались? За какой-такой подружкой? И что делать не знаю.. Краснолюд сердито харкнул под ноги. Вкратце Томаш рассказал, как их хотели арестовать, как не поверили почти правде, как меж отряда конников оказалась стерва-магичка, которая тут же спелась с де Фоль. А Климек - добрая душа - ломанулся следом с голодным и трезвым Зюзей в придачу. А трезвый Зюзя, как известно, неразумен и скоропалителен в выводах. - Мы им портрет нашего эльфа показали, но они промолчали. Только этот, с селёдкой на плаще, грозился всё и уличить хотел в обмане. На кой, если всё равно бабе подчиняется? А та не намерена была с нами идти на контакт. Вот я и думаю, глупо как-то всё вышло. В смысле, что разделились мы.

На стоянку Людо вернулся, когда незваных гостей остыл и след. Не заметив сразу, сколь поредел их отряд, он начал свой сердитый рассказ, усевшись на первом пне и оперевшись на свою секиру: - Х*ровая затея была, скажу я вам! Эти чертовы лесовицы и слушать меня не стали! Вытурили прочь, хорошо хоть стрелу в жопу напоследок не пустив! - В жопу - не беда, в волосах запутается. Вот в голову - проблема, - сказал Томаш, отковыривая горелки со дна котелка. Нелюдь вернулся и от души отлегло. Даже тащится вслед за ним не потребовалось. - Так что делать-то будем? Может за остальными пойдём? Де Фоль со своей подружайкой магичкой в город поехала. Климек, ясен перец, с ней увязался. Рыцарь же, вдруг, даме подстилка нужна. Зюзя, кажется, просто жрать дюже хотел и тоже ринулся. А мы тебя хотели искать идти. Вот так и разделились. Не хорошо это. Но бросить не смогли, хоть ты хер вредный.

-Для дурачка коим ты прикидываешься, ты излишне проницателен, но нет. Однако никакие вы не артисты, какой бы цирк вы тут не решили устроить, пытались врать и выгораживать краснолюда что пошёл в дриадский лес, белку ищите, темните хуже некуда. Интересно это выглядит, интересно, а, есть что сказать? Повторно объяснять бревну в доспехах было бестолку. Знакомо до зубовной боли. Хоть ты сам Радовид - всё равно не поверят. У деревьев всегда проблемы с мыслительной деятельностью. Поэтому Томаш промолчал, покорно отдаваясь в руки судьбы. Он поднялся с насиженного места и отправился чистить котелок, про себя пожелав "счастливого пути и приятного общения с дамами, коих теперь у рыбоносца больше на одну".

-Это и вас касается тоже, в конце концов вы находитесь на территории Кераке и Империи Нильфгаарда. -Был это намёк или нет было не ясно. Но вот человеку явно был не по душе их интерес к дриадам и белкам. - То есть, вы нас арестовываете? - удивился циркач напору представителя от суверенных Кераке и Империи.

- Что-то наша хозяюшка одна никак кашу сварить не может, братишка, ты бы помог ей. Ну да, он бы предпочёл остаться. Если уж не помочь с кашей, так исполнить обещанное. Но шустрый Мазур уже кинулся к чародейке в благородном порыве. Мужчина подошел к чародейке, готовый отправиться с ней. Оглянулся на троицу у горелой каши и вопросительно посмотрел на них, мол, а ну ее, кашу? Пошли все вместе? - А я чего-то не понял? - Томаш поковырял палкой землю под ногами. - У мазелей назревает встреча. А нам-то что с того? Нас проигнорировали. Про эльфа ничего не рассказали. Нам-то на кой этот замок? Я на свежем воздухе привык жить, а не в плесневелых стенах.

- Да, ничё так, вполне даже милаха, но куда ему до тебя, братишка? - Климек ласково потрепал волосы "брата" и усмехнулся. "Брат" не протестовал. Кому же не нравится когда "ласково". Только было раскрыл рот, но брательник свинтил поближе к кухне и хозяйке. Томаш вздохнул, аккуратно свернул портрет и сунул во внутренний карман сюртука. Желудок пиита ответил согласным бурчанием. Кажется, даже в рифму. - Друг-желудок просит пищи, в нем гуляет аппетит, в нем голодный ветер свищет и кишками шелестит. - прокомментировал мэтр. Народ тянулся к останкам каши, даже не смотря на чёрный дым. Хотя, рядом с этим злосчастным закопчённым котелком находился более привлекательный объект, на который хотелось смотреть не отрывая глаз.