FOX69

- А вам то чаво за дело?! - взъелась старуха. - Топайте отсюдова куды шли! Эва, черти любопытные, видят, шо горе у людев и прут, аки мухи на гавно! - А чего за горе-то, мать? - заискивающе поинтересовался циркач. - Украла она чего или убила кого?

- Эй.. не знаю как ты, но я собираюсь бесцеремонно вмешаться, - недоеденный кусок отправился курам в клюв на их бессовестную радость, - .. то же мне, хрен облезлый, небось дитя кормить не впрок, вот и ерепенится.. Сказать циркач ничего не успел, но от рыжей не отступил. Бесцеремонно вмешиваться он тоже умел. Хотя, и не всегда удачно. - Чо за кипеж, народ? - встал Томаш между орущей роднёй и обвиняемой. - Чего на девку наезжаете?

- А про цирк.. - одна птичья задница получила легкий пинок, что её совершенно не остановило, - не.. не слышала, извини. Я долго не задерживаюсь на одном месте, видать упустила. Нога в прохудившемся сапоге аккуратно переступила курей - кто знает не сидит ли поблизости на завалинке хозяин. Краюшка хлеба убывала с катастрофической быстротой, а циркач бойко рассказывал о своей труппе, представлениях, спектаклях, репризах. Вдруг, он осёкся и виновато улыбнулся. - Ой, извини. Понесло. Мы тоже кочуем постоянно. Подолгу нигде не бываем. Видать разминулись. Да и есть более известные цирки... Он бы ещё долго продолжал трындеть и вешать лапшу на бардовские ушки, если бы не громкий плач младенца у противоположного края дороги. - Это чего там за движуха такая? - вытянул шею вор и любопытно повёл носом. - Чего это они на неё орут? Выгнали чтоль? С дитём?..

Отломав ломоть хлеба, Ангелика предложила его спутнику. - Томаш, верно? Ты циркач из «Веселого вертепа» - Благодарю, - кивнул вор, забирая предложенную краюшку и пересыпая в девичью ладонь тёмные ягодки. - Томаш, ага. Может слышала о нашем цирке? - проговорил он, запихивая в рот кусок. - Марийка "Воробей" с нами гастролирует. Она тоже бард. Знаешь такую?

Деревенька оказалась приятный местом, если судить по первому впечатлению. Спрыгнув с обоза, Ангелика сразу же направилась разведывать, как обстоят дела с продовольствием. Всё оказалось весьма не дурно, но дороговато для кармана странствующего барда, давно не дававшего выступлений. Выторговав у жены мельника каравай, девушка неспешно прогуливалась по деревенской улочке, уплетая ломтики хлеба и глядя во все глаза. Обычная скучная и размеренная жизнь. «Можно будет договориться о небольшом концерте в корчме», думала певица, «Хоть растрясти это сонное царство, если уж не подзаработать» - Эй! - окликнули рыжую. Лёгкие шаги приблизились сзади и перед носом девушки замаячила ладонь с трофейными сахарными сливами. - Хочешь хлебушек подсластить?

Воровской обход Он долго ныкался по тёмным закуткам, каморкам и кладовкам. Меж кадок с прошлогодними овощами, мешками с мукой и крупой. В одном из ящиков зацепил горсть засахаренных слив и сунул в карман. Ничего ценного не обнаружилось, кроме полуфабрикатов. Видимо, основные сбережения трактирщик хранил в чулке под матрасом на втором этаже. Наверх лезть было рискованно, к тому же, ковырять замок лучше ночью, а не белым днём. Поэтому, пришлось ограничиться цукатами и драным кошелём, случайно оброненным и давно забытым. "На безрыбье и рак рыба", - подумал вор, подкидывая на ладони легковесный трофей. Сорок две полновесных новиградских кроны и ни коппером больше. На них можно купить восемь караваев хлеба или два штофа водки. Циркач усмехнулся. Надо будет спросить Гримма, что лучше закупить в дорогу.

Пока краснолюд с оттаявшим Хмурым самозабвенно катали кубики, а корчмарь натирал кружки, циркач пристально изучал помещение корчмы, отмечал входы и выходы, следил за хозяином. И ещё до того, как последний кубик в партии стукнул о стол, вора и след простыл.

Голодный взгляд сменился растерянным. "А мы разве знакомы?", чуть не брякнул Адамантус, но здраво рассудив, что не это главное, благосклонно кивнул, принимая подношение. - Приятно видеть настоящего ценителя искусства. Мне мстится, мы уже имели честь пересекать пути свои, поелику не токмо творческий псевдоним, а и скромное имя за ним скрывающееся, вам ведомо. - Ну так, кто ж не знает Амарантуса Великолепного новиградского поэта и сатирика. Известность её не пропьёшь, коллега, - похлопал по плечу поэта циркач и добавил. - Как и псевдоним.

А не рукоплещет ему только жмот! - гордо ответствовал Зюзя, с намеком поглядывая на быстро пустевшую миску парня. У самого пиита денег хватило только на дрянную выпивку, а о жратве приходилось только мечтать. - Браво, браво, мастер Зюзя, - хохотнул малой и пододвинул остатки еды пред голодный взгляд пиита. - Закусывайте, не стесняйтесь. - Так значится будем к кметам или торговцам в обоз проситься? - обратился циркач к Людо, как к самому старшему (ну, так ему казалось). - Если так, то нужно деньги посчитать. У кого сколько и хватит ли нам на оплату пути или только на выезд из города.

- Значит ты не просто публике голову морочь могешь? - сразу просек Гримм полезность нового знакомца. - А что еще умеешь? С оружием каким дружен? - Нуу... - замялся артист. - Я вообще-то, ножи бросаю. Под сценическим псевдонимом "Феликс Дырокол". - Трактирщик, ещще пива! - рявкнул окосевший пиит и качнулся, едва не свалившись под лавку. - Оппа, - поддержал под руку неустойчивое Великое Искусство младший коллега и помог принять относительно вертикальное положение. - Однако, внезапно как Муза навалилась.

- Твою мать... - выругался малой, вытаскивая из миски за ус тощего таракана. - Мясной бульон, - констатировал он факт присутствия насекомого в овощной похлёбке. Рыжий трупик шмякнулся на стол, а циркач отодвинув почти пустую миску, подозрительно заглянул в кружку с прокисшим пивом. - В первом же лесу поймаю зайца и зажарю.

- Никакого нет резона у себя держать бизона, так как это жвачное хмурое и мрачное, - неожиданно выдал Зюзя. Почему именно в этот момент он смотрел на хлебавшего похлебку хмурого наемника? А пес его знает! "Как бы от мрачного тебе не прилетело по балде", - спонтанно в мыслях продолжил Томаш вирши пиита, самозабвенно гоняя по миске ломтик морковки.

Он старался не обращать внимания на его спутников, кажется, уже нашедших общий язык, хоть и понимал - рано или поздно ему придётся с ними вступить в контакт. Как ни старался Хмурый изображать непринуждённость, получалось у него плохо. Намётанный воровской глаз то и дело окидывал долговязую фигуру с ног до головы, подмечая напряжённость и скрытность оппонента. Жесты, выправка, хватка меча - выдавали в нём солдата. Стало быть служил. Не проронил ни слова, наблюдает и держится в стороне. Явно что-то скрывает. Дезертир? Бывший наёмник? Шпик? А может и Охотник? Нет. Слишком уж честный взгляд. Такие самоотверженно преданы королю и добровольно служат мясом на убой. Карие глаза украдкой пробежались по заскорузлым рукам Войцеха. Огрубевшая мозолистая кожа ладоней, ясно свидетельствовала об умении обращаться с мечом равно хорошо обеими руками. Одежда и обувь потрёпаны, ножны потёрты. Или скупердяй или, как большая часть отряда, голытьба - сделал вывод циркач и принялся хлебать мутный овощной суп.

- Уф.. - выдохнула она и со стуком опустила кружку на стол, - А кто тут, циркач? - Томаш, - выглянуло из-за края кружки лохматое и смурное. Радужные надежды Климека вор не разделял. В бескорыстную доброту кметов, а тем более торговцев не верил. Запросят столько за пару мест на вонючей телеге, что без штанов останешься. Надеяться на девиц тоже опрометчиво. От одной чародейским снобизмом за версту несёт, того и гляди молнией шарахнет и на костре окажется. Вторая похожа на тощую уклейку, которую и в садке-то грех оставлять. На таких ни один караванщик не клюнет, тем более кмет, для которого баба состоит из сисек и жопы коровьих размеров, что в их случае отсутствовало напрочь. Конечно, можно стянуть лошадь у одного из постояльцев, но где взять к ней телегу. Да и начинать знакомство с рекламы своего побочного ремесла как-то не хотелось. - Может слыхала про «Весёлый вертеп» Якоба фон Хофмана? Я с ними, - добавил циркач, нехотя запуская ложку в миску с жидкой капустной похлёбкой.

- Твою ж налево! - в сердцах воскликнул краснолюд, нарушив гнетущую тишину, но не понятно было, то ли он комментировал ситуацию, в которой они все оказались, то ли ругался на щедро разбавленное пиво. - Хоть налево, хоть направо, а посреди всё одно задница. И мы в ней. По самое не балуй, - проговорил Томаш, выгребая из кармана несколько крон за дешёвое пойло. К Людо претензий по поводу выбора убогой корчмы у вора не было. С его скромными финансами дешевле только вода из колодца и то её поднять надо. Он отсалютовал бокалом Климеку, Людо и пану пииту, и с кислой мордой уставился на засаленную столешницу некогда скоблённого стола. Голова не светлела, умные мысли бродили где-то вдалеке.

- Ха, сам ж чего он не пошел к нему тогда? Ох, не нравится мне это. Совсем не нравится, - обернулся Климек к Томашу. - Кто знает, что это за фрукт еще этот Ган. Как-то мы на зов отозвались, а он нет что ли? Так вот прям он нам рад будет. Что-то сомневаюсь я этому. - Если бы я знал ответ хоть на один вопрос, - с досадой проговорил циркач. - Кто знает сколько у него вообще таких должников и как он их использует. Может мы добываем артефакт, а другие аукционные дома грабят. И кто такой этот Тёмный? Я даже лица его запомнить не могу. Хотя, у меня профессиональная зрительная память... - осёкся Томаш и замолчал. Нехватало лишь добавить "воровская профессиональная". Но он тут же перевёл разговор на другую тему. - Надо выпить. Может мысли светлые в голову придут.

А затылки собравшихся обожгло коротким огнем, вызывая невольные возгласы. - Ай! - циркач потёр макушку и поморщился от боли. - Что за дрянь? Пока он ощупывал вставшие дыбом и без того взлохмаченные вихры, тёмный удалился, вызвав тем самым не малую радость присутствующих. Как бы он хотел сейчас вернуться к своим вертеповцам, но злые чары (а теперь Томаш был точно в этом уверен) толкали его по направлению к деревне Звинницы в компании малознакомых людей. Он спрыгнул с табурета и пошагал за краснолюдом и Климеком. Двое - которым хотелось доверять. - ...А зачем нам этого старого Гана искать, кто-нибудь понял? Он может нам помочь в поисках этого, как там его... - Вероятность того, что Старый Ган в курсе велика, я думаю. Иначе, на кой нас туда посылать, - отозвался циркач где-то за спиной воина. - К тому же, он такой же должник, как и мы.

- Могу еще и меж глаз шибануть, хренов урод.- произнесла Талия, подготавливая руки к драке. - А ты совсем охренел, да? В голове было еще множество дум о том, куда и как можно послать говоруна. А чародейка-то их, кажется, проходила практику совсем вдали от Аретузы, где-то на большаке - улыбнулся вор, восхитившись смелостью девицы. То сапогом в рыло, то правду матку. Что же будет, когда она колдовать начнёт?

- Все вместе двинемся или каждый сам по себе? - кинул он в воздух вопрос, вертящийся на языке и бросил на краснолюда спокойный взгляд. Привыкший к поддержке цирковой труппы, которая за три года практически стала семьёй, Томаш представить не мог других возможностей путешествия, если не вместе для достижения общей цели. Но только сейчас осознал, что люди призванные кредитором, ему чужие. Со своими проблемами, заботами, характерами. Впору было вспомнить кто он есть на самом деле и не отсвечивать. Яблоко постепенно превращалось в мелко накрошенное коричневое пюре.

- Прекрасно, мой, друг! Я очень рад, что с маршрутом у вас не будет сложностей! - весело воскликнул мужчина, обращаясь теперь к циркачу. - Я знал, что не ошибся, позвав вас сюда! В дружеских чувствах знакомого незнакомца Томаш уверен не был. Более того, на безликой физиономии лежала печать коварства. Бывший разбойник хорошо знал этот лживый взгляд подельников, которые собрались кинуть своего. - Если отправимся пешком, то дня за четыре доберёмся, - проговорил малой. - На лошадях быстрее будет. Он осмотрел всех присутствующих в надежде, что у кого-то есть такая роскошь, как лошадь.

О, да. Этого человека он помнил. Слишком хорошо. И никогда бы не забыл. Его присутствие сейчас он ощущал физически. Как и в тот раз. Три года назад. ...Ржавые металлические прутья решётки. Грязный, залитый нечистотами пол и серебристый блеск цепей. Приговор вынесен. Радовид на то и Свирепый, чтобы время от времени свирепеть... Пальцы невольно нащупали в кармане новенькую универсальную отмычку. Огладили шлифованную кромку четырёхгранника, согрели рукоять. Он помнил ту простенькую железку, которую и отмычкой-то сложно было назвать, которой он вскрыл два замка, отделяющие его от свободы. "Я вернусь за долгом", - услышал тогда пленник шелест в ночной тиши и глухой металлический звон оброненного предмета, воскресивший надежду. - Нам нужно перейти Понтар. Я помню эту деревеньку. Мы там гастролировали. Как-то. Недолго, - отрывисто и неуверенно произнёс циркач, даже не думая возражать кредитору.

Дальше пошло веселее. Краснолюд заподозрил Климека в самом жутком, по его краснолюдскому разумению, грехе. И оказался прав. Наличие чёрного налёта на внешне миролюбивом образе воин не отрицал, даже наоборот бросил бородатому вызов. Бродячий артист ничего не имел против нильфгаардца, впрочем, как и против представителей других королевств и рас. Труппе «Весёлого вертепа» могло одинаково прилететь побоев и гнилых помидор со всех сторон многострадальной родины. Поэтому, он со стороны наблюдал за разворачивающимися событиями. Пиит основательно вдохновлялся крепким питиём и искал отдохновения у открытого камина, рискуя окончательно разомлеть и упустить музу. Хмурый продолжал хранить обет молчания и верность оглобле. В воздухе витала буря, а тусклые блики на лезвии краснолюдской секиры грозили превратиться в зловещий отблеск смертоносного металла. Но, вдруг, сценарий дополнился новым поворотным сюжетом и в благородную физиономию с плетёной бородой полетел дамский сапожок. Его обладательница появилась следом с пылающими гневом большими карими глазами. На мгновение малой замер, улыбнулся гостье и продолжил кромсать ножом ненавистное яблоко, настойчиво вступавшее в конфликт с его организмом.

- Вечер добрый, милостивые государи! - провозгласил повоприбывший, скорчив гримасу одновременно надменную и заискивающую. - Вижу пред собою достойное общество, нечуждое просвещению, где, несомненно, найдется местечко известнейшему пииту Новиграда Амарантусу Великолепному, сиречь мне. Томаш скептически глянул на вошедшего. С усилием напряг извилины, стараясь припомнить известнейшего пиита Новиграда и, спустя несколько минут, решил не терзать память, ибо в её закромах Амарантуса Великолепного не нашлось. - Добрый вечер, уважаемый, - поприветствовал вор пиита. - Баллады пишите?

Мысль, такая обыденная, мимолетная, но отклик на нее обжег вдруг сознание, сковал тело и волю, удавкой затянулся на горле, перехватывая дыхание. На миг, такой короткий, что никто и не заметил, но в сердце циркача остался короткий ледяной осколок страха, принеся давно известное понимание - старое обещание нельзя не сдержать. Второе яблоко тоже как-то в глотке не улеглось. Томаш поперхнулся, перевёл дыхание и отложил надкусанный плод. Затих, прислушиваясь к новым ощущениям, и затравленно глянул на вошедшего. Нет, это не Он. Это что-то другое. Кажется, вполне мирное и не вооружённое.

- Плохой вы маршрут выбрали для гастролей, - хмуро ответил на это Гримм, но подозрительности в нем, кажется, поубавилось. А может просто хорошо скрывал ее. - Сейчас на той стороне Понтара безопаснее, чем в Редании. - Мы не ищем лёгких путей, - с улыбкой дёрнул плечами артист. - Война войной, а искусство вечно! - выдал Томаш перл Якова фон Хофмана после дозы фисштеха. Ну в самом деле, не рассказывать же незнакомцам, что "Весёлый вертеп" может за себя постоять, да и не лезут они в пекло. В пекле и без них чертей хватает. Однако тот не был интересующим Войцеха персонажем, потому последний вновь опустил глаза в пол и продолжил постукивать пальцами левой руки по своему наголеннику в такт песенке из детства, крутившейся в его голове. Угрюмая статуя пришла в движение и обнаружила признаки жизни. Мысль - кинуть хмурому яблоко - почила в бозе. Зато пришла другая - пожонглировать уцелевшими плодами. Но оглядев серьёзные физиономии присутствующих, малой передумал. "Что я тут делаю? Свалить бы отсюда по тихому, пока мечом не отоварили", - подумал он и задумчиво впился зубами в следующее яблоко.