FOX69

- Это... наверно, переутомление, - простонала она. - Это... конечно, перегрев и переутомление, - согласился Элахиль, чтобы не компрометировать коллегу, отчётливо ощущая нарушения магических эманаций. - Сейчас исправим. Перенаправление и стабилизация потоков маны дались не просто. Жар от магессы перекинулся на исцеляющие ладони и выбил из равновесия стройный природный механизм регенерации. Его затошнило и навалилась слабость, но он закончил лечение. Сжал ладошки девушки, окутав напоследок лёгкой опалесцирующей субстанцией. - Вам легче, миледи Фаина? ------------------------------------------------------------------------------------ Фаина - ХП восстановлено Рис - -2хп

- Эли, подойди, пожалуйста, - позвал он на эльфа. - Может, перегрелась на солнце? Озабоченно оглянулся на собственное солнце, от которого точно перегрелся. Солнце к тому времени уже экипировалось и даже высохшие сапоги натянуло. Кивнул брату и подошёл к сестре. Присел рядом, приподнял шляпу, заглянул в лицо, оценивая состояние пациентки. - Миледи, - потормошил за предплечье. - Мне кажется у вас тепловой удар. Позвольте? - он потянулся и взял её ладони в свои.

Почему-то стало смешно. Но Элька подавил в себе желание рассмеяться. Застали, как нашкодивших школьников. - Трупы? - шепнул он Ави, натягивая штаны. - Мы что, похожи на трупы? Всунул ноги в штанины, подтянул пояс и, подобрав с песка штаны святого отца, бросил тому в руки.

А в это время магистр Доминик Квинт и демон Буся дошли до места стоянки, немного поплутав по джунглям, благо в округе не было непроходимых зарослей. Где-то на пол пути они встретили нечто. Нечто сидело на молодом стволе хлебного дерева и грызло кору. Нечто понравилось магистру. Нечто понравилось Бусе. Поэтому к заброшенному бунгало магистр вышел в сопровождении нового питомца. Питомец был ростом с собаку, весело семенил ножками, вилял толстым задом и сверкал рубиновыми глазами.

А они не заметили явления наследницы и продолжали целоваться, когда их оглушило пронзительное: - Аааа! - Ааа... - вслед за Фанни ошарашенно протянул Элахиль, тут же вернувшись с небес на землю. - Твою мать... - он подскочил с плюшевого святого отца в поисках штанов.

Выслушав рассказ Аврелия, Эли убедился насколько богат Сегерон на скрытые тайны. Вот и милледи Тилани заинтересовалась древностями. Значит, ты решил помочь сестре. Понятно. Одна бы она не отправилась на дикий остров. Это хорошо. Хорошо, что ты с ней. - А тебе? - спросил, зная, что услышит, и не питая каких-то надежд. И все же спросил. Вдруг... Нет, не надежда, но все же что-то иногда и меняется. Так, может, теперь он упускает это незаметное "иначе". - Там ведь акулы. И... тебе это нужно? - вернул вопрос, засматриваясь изумрудным оттенком обнимавшего его Эли. Он долго смотрел в его завораживающие глаза, на переливы света в голубых хрусталиках. И произнёс, достаточно уверенно, чтобы Аврелий не сомневался: - Уже нет, - мягкая улыбка, нос щекочущий подбородок и твёрдое решение закончить с предприятием здесь и сейчас. - В другой раз. Будет ещё возможность отправиться на Сегерон.

Запоздавшая совесть уже глодала и душу широко популярного в узких кругах святого отца. - Вербуешь меня? Сжал его ладонь вновь. Создатель милосердный. В очередной раз взмолился эльф, всё глубже погружаясь в омуты голубых глаз. Я что, слабоумный какой. Вербовать завербованного. Ты тут сейчас завербовался от макушки до пяток без договора и гарантий безопасности. Подумал, крепче обнимая обретённое свободной рукой. - Вообще-то... есть одна проблема. Моя сестра и дом Тилани. Он вздохнул и уставился в небо над их головами, раздумывая, что он мог бы предложить Фанни взамен на согласие пересмотреть свои планы. - Я вроде бы обещал ей помощь в одном деле. И теперь... Но сначала сделаем плот. У нас ведь и инструменты есть. Ладонь поднес к щеке, ласкаясь словно для этого и предназначенной щетиной. - Я же говорю, там акулы, - напомнил Эли, млея от этих прикосновений, - Да и на дне хаос, сплошной мусор. А глубина приличная. Пока занырнёшь, уже выныривать пора. К тому же, может она где-то в открытом море потерялась. И... тебе это не нужно, - слабая попытка развербовать только что завербованного. Ладошка ласково прошлась по щеке, подбородку и коснулась губ. Палец обвёл контур. Мой. Опять мой. От этого осознания пьянило ещё больше. - А что за дело? - спросил вдруг.

—Пришлось попотеть, — немного смущенно признался бывший капеллан, подставляя щеку и немедленно решая больше никогда не бриться. Типичное объяснение трудоголика: — Мой приход много грешил в мое отсутствие. - Ну кто бы сомневался, без твоего-то присутствия совсем распоясался приход, - с глубоким сочувствием проговорил Эли, поглаживая пальцами эту вновь нарождающуюся бороду, - Бедный, бедный падре. Это сколько же петь пришлось, - он не удержался и прыснул, прячась на широкой груди самоотверженного работника Андрасте. Когда лохматая голова вновь поднялась, на лице уже не было прежней безмятежности и озорной весёлости, лишь улыбка. Немного грустная. - Создатель, что я делаю? - взмолился эльф задумчиво, не отрываясь от хрустальных глаз. Похоже экспедиция отменялась окончательно. Тянуть Аврелия за собой в джунгли он бы не стал даже под угрозой смерти. А прогнать его теперь было выше всяких сил. Да и сфера сгинула в пучине.

— А ты… — он открыл рот, чтобы задать множество вопросов. И понял, что не хочет знать ни на один ответов. — Ты… с Бартоломосом, пока он при тебе был, говорил? - Нет конечно. Ещё я с демонами не говорил, - отмахнулся эльф. - Я вообще потусторонним не верю. Это удел Квинта с низшими нянькаться. А мне проще подзатыльник дать и заткнуть. Поэтому он меня и не любит, твой питомец, - усмехнулся, - Так ты был у Хирола. И как он? Всё такой же одержимый придурок, который боится своей магии и ненавидит магов. Если бы не ты, он бы меня тогда прибил. Но капеллану перечить не стал. Значит, на Лломерин ходил. И сутки не просыхал. Много прихожанок исповедал? Эльф приподнялся, игриво ткнулся носом в нос, отрывисто чмокнул губы и, надавив на широкие плечи, заставил Аврелия лечь на спину. Улёгся сверху, облапил большое плюшевое. Всё моё. Заглянул в глаза и потёрся губами об отрастающую серебристую щетину, густую и мягкую, как королевский бархат. Породу не спрячешь.

Заключив, что на этом его разведка подошла к концу, и пора заняться новым делом, Раза взял укулеле, закинул на плечо мешок с крабами и пошёл по берегу, насвистывая что-то. Что-то о том, как легко ривейни потеряться в трёх тропических деревьях. Раза уже не слышал смеха магистра, проводившего его вслед, как и приказа демону: - Буся, пойдём мой милый. Найдём водичку.

- Я думаю, мы с капитаном справимся, - улыбнулся Раза. - А вам, мессир, я предлагаю просто прогуляться. И рассказать мне всякого.. об усмирении. - Я пожалуй откажусь от этого предложения, - проговорил магистр, - Нет желания смотреть на трупы. А ты иди, поработай. Где говоришь вы нашли пресный источник где ты змея пугал?

- Мне бы капитана найти, мёртвых к Создателю отпеть или закопать хоть. Не хотите прогуляться вдоль берега, мессир? В моём смиренном обществе. Ривейни чуть склонил лохматую голову. - Предлагаешь мне закапывать мёртвых? - удивился Квинт.

"Дух" магистра бросался на всех, кто угрожал по его разумению хозяину, один жест которого мог приструнить агрессивного питомца. Дух мальчика с далёкого Востока был слишком горяч и необуздан, под стать ривейни. Непредсказуемость магистру не нравилась, впрочем, как и любому магу тевинтерской школы. Мессир конечно мог бы ощутить какие-то изъяны в энергетических связях с Тенью у Разы, но он был слишком занят анализом работы малограмотных старух-провидиц. - И что, мессир всех усмиряет? Или только духов? - нагловато спросил Раза. Потёр ладонью шкуру змея, прильнул к нему щекой и тихо прошептал: "Не изматывай себя, родной. В порядке я". - Не только духов, - улыбнулся мессир своей привычной улыбкой, - Хочешь узнать кого ещё?

- Во дерьмо, - только и нашелся, что сказать потрясенный ривейни. Совсем не такое представление он думал показать магистру. Тем не менее, парень быстро взял себя в руки и с еще большей гордостью широко улыбнулся. - Нет, вы видели это, видели?! Смугляк по-простецки потрепал питона по бесплотной голове, коронованной языками пламени. Символы, что Фейн разглядел в лесу, сейчас ярко пылали на опущенной руке ривейни. Как только огненный дух вырвался из своих теневых оков из-за Завесы выскочил ещё один. Невидимый. Одноглазый, с огромными зубами, трансформированный под охранного пса. Он взвился следом, угрожающе клацнул, но промахнулся. А своевременный приказ магистра быстро вернул агрессора на место. Квинт оценил представление снисходительной улыбкой: - Красиво. Но ты с ним на равных. У тебя с ним союз? Опасное состояние. Я предпочитаю духов усмирять. И не давать им воли. Они не предсказуемы.

- Вот, теперь мы на одном языке говорим, мессир. Каждый может быть полезен. Например, чтобы скрасить время разговором или чем другим, - Раза покрутил головой, высматривая нечто у себя под ногами. Но Жозефина как-то притаилась в белом песке, восстанавливала струны-связки и вряд ли хотела, чтобы её сейчас нашли. Моряк пожал плечами и вернул внимание мессиру. - Удобство всегда хорошо. Компания тоже. А уж кто видит в этом пользу или отраду для глаз, то дело хозяйское, верно? Какая наивная самоуверенность. На одном языке мы никогда с тобой не будем говорить, ривейнский мальчик. Магистр изобразил лёгкое удивление и ответил: - Возможно. Тебе виднее, Раза-плотник. - Так ведь не Создатель строит корабли, а люди. Научились мы под ветром ходить, на волнах не тонуть, кунари вон даже научили пушки свои пламенем плеваться. Неужто хороший, крепкий корабль и в шторм не устоял бы? Э-эх, - Раза в сердцах отмахнулся. - Так неужели ты за весь флот в ответе, - развеселил магистра собеседник. Но вопрос про фокусы нашёл лазейку. - Так змею свою другой змеюке показал, она дёру и дала, - просто ответил моряк, гордо подбоченившись. - Видимо эту змею? - Квинт кивнул на татуировку с загадочной улыбкой. Нет-нет. Разве магистр может допустить какие то ни было скабрёзные мысли.

Квинт - Не знаю, мессир. Кот Буся, на мой придирчивый взгляд, слегка проигрывает в практичности и ведёт в красоте бесплотному духу. Ему бы ещё шёрстку.. кхм, - моряк отвлёкся от мыслей о всяческих поглаживаниях. - Да и стариковский облик ваш, хочу сказать, был довольно миловиден и ухожен. Не горбун и не визгун, которого до самого Сегерона команда обходила бы на выстрел арбалета. - Это лишь для удобства, - магистр придирчиво всматривался в глаза льстеца, - Чтобы команда не обходила на выстрел арбалета, - ведь каждый из команды может быть полезен. - А я люблю и развлекать, и развлекаться. Наверное, потому и плотником оказался непрактичным. Корабль не сберёг, - Раза погрустил чуть-чуть, смотря на тихий танец волн, но быстро вернулся к прежнему солнечному расположению духа. - Зато фокусы мои в лесу помогли стоянку нам обезопасить. Красивые фокусы, к слову. А мессир Фейн сказал бы, что даже и практичные. - Какая же вина плотника в том, что он не сумел усмирить стихию? - улыбнулся магистр. - И что же это за фокусы?

Рис О каком "потом" можно думать сейчас? Да даже если бы отрезвляющая голову мысль и пробилась сквозь хлынувшие чувства, она бы встретила поселившуюся в последние сутки убежденность в том, что никакое "потом" уже не важно. Не для тех, кто умер этой ночью. Так разве так уж важно для тех, кто каким-то чудом выжил? Он замер, сам обращаясь мертвым штилем, предвестником бури, пока осознание того, что эльф не таит на него смертельной обиды, не заронило первое движение. Щека коснулась волос. Он запрокинул голову, ладонь легла на теплую кожу, от прикосновения к которой он сам не заметил, как оказался уже на коленях, сжимая, обнимая целомудренно и крепко, как никогда еще не обнимал это тело, выдыхая в его обнаженное плечо: - Я скучал. Оправдываясь и перед собой, и вкладывая в этот выдох всё, что было заперто весь этот год под тяжелым замком забвения. Ну вот и всё. Апогей полного провала. Осталось только затащить на себя этого одурманенного альтуса и можно ставить крест на грандиозных планах. Если бы он мог сейчас мыслить трезво, он подумал бы именно так. Но проблема заключалась в том, что мозг отключился, когда он коснулся белого шёлка и ощутил знакомое биение пульса. Частого, уверенного, настойчивого. А дальше был лихорадочный шёпот, бесконечное "Ави", поцелуи обжигающей нежности и огненный вихрь магии, сжигающий обоих в порывах неконтролируемой страсти. Он не помнил, как они избавлялись от дорогой антиванской рубашки, штанов и исподнего, и очнулся только тогда, когда потянул его на себя. - Хочу тебя, - и решай сам. Готов ли ты снова захлебнуться в этом омуте и заляпать себя грязью чужих проблем. А может быть добровольно положить голову на плаху.

Квинт Раза поднял карие глаза на мага. - А вы умеете творить что-то красивое, мессир? Не достоверное, а просто.. чтобы рот открыть и ахнуть. Как настоящий художник? - Я тевинтерец, Раза-плотник, - оценивающий взгляд живописца на стройную загорелую фигуру парня был пресыщенно-скептическим. - Я не творю красивое. Я творю практичное. Такова уж тевинтреская школа. Это ривейнские отступники живут в гармонии с природой, это ваши провидицы очеловечивают духов, мы духов порабощаем. Я не фокусник, чтобы кого-то удивлять. Магия должна работать, а не развлекать. Ничего лишнего. Разочарован? - и снова располагающая мягкая улыбка.

Квинт - А что же мессир Вирен? Выходит, вы знаеомы были, раз облик его взяли. И вжились так.. - парень вздохнул. - Хороший был дедуля. Вежливый. Раза встрепенулся. - То есть это, облик его был. А с пожилым мессиром, я надеюсь, и сейчас все в порядке. - Мессир Вирен выдуманный персонаж. От трости до лысины, - усмехнулся магистр. - Я когда-то видел человека с такой внешностью. Запомнил и воспроизвёл. Магия Иллюзии - это отчасти искусство. Отчасти тяжёлая работа. Но интересная, надо признать. Для художника.

Квинт Значит, мессир не только в духах, но и в мороках знаток. - У меня брат старший тоже мороками баловался. Говорил, что это более тонкий инструмент, чем пламя. И не такой опасный для людей. Не знаю, не знаю, - ривейни фыркнул и тряхнул волосами. - Он как-то запер меня в мороке комнаты без окон и дверей. Без укулеле! Но с книжками провидицы. И не отпускал, пока я не прочту и не перескажу вслух хотя бы несколько абзацев. Вот же злыдень. Моряк осуждающе покачал головой, вспоминая свою тяжелую юность. Потом задумался. - Выходит, мессир, вы любой облик можете принять? - как-то подозрительно хитро поинтересовался он. Мороки, духи, провидицы, огненная аура, хоть и слабая, укулеле опять же. Открытый светлый мальчик. Свободный. За одну минуту автобиография. - Ты ривейни. Отступник, - сделал вывод магистр. Проводил задумчивым взглядом сбежавшую миледи. Молодость тянется к молодости. Улыбнулся горячему плотнику с татуировкой. Ответил: - Почти любой. Но это не так-то просто. Нужно готовиться. Вжиться в роль. Чтобы поверхность "личины" не искажали собственные эмоции, не характерные для созданного образа. Рис Ави видел всё иначе. И взгляды, и отчужденность, и пробивающиеся сквозь нее напоминания о прошлом, и всё вместе расшатывало стену разумной дистанции. Она мешала. Надо было хотя бы произнести это вслух. Солнце плескалось в морских волнах, таких уже безмятежных, будто не они же погубили этой ночью почти всех его парней. Тех людей, с которыми он год провел в одной лодке, с которыми сегодня с каждым прощался, вытаскивая из воды. А скольких еще предстояло только вытащить. - Прости меня, - прозвучало это, может, негромко, к тому же Тилани по-прежнему сидел, глядя в море. Но он повторил, уже тверже, - Прости за то, что... сбежал тогда. И не... Если можешь. Застывшее в воздухе напряжение от недосказанности, нарочитой отчуждённости, острое чувство вины и всепоглощающая нежность, желание обнять и прижаться. Вымаливать прощение и просить, просить, просить, чтобы... оставил. "Прости меня". Было последней каплей в переполненной чаше удержания пресловутого самоконтроля. Всего два шага. Протянуть руку, коснуться плеча. Он ведь не видит движения навстречу. Так он не обманывал ещё себя. Плащ остаётся на песке, а мокрый лоб осторожно утыкается в плечо сидящего. Ладони медленно ползут по поясу и прижимаются к груди. - Уж точно не мне тебя прощать, - почти шёпот. Робкие слова. Он льнёт тесней к его теплу. Щека на белом шёлке. Так бы и застыл на вечность перед бесконечным горизонтом.

- А то бы еще на солнышке погрелись, мессир. Руки-то у вас совсем холодные были, - простодушно озаботился ривейни, вдруг вспомнив о заданном мессиру не-магу вопросе перед тем, как волны выбросили мальчика с обломком в животе. - Это побочный эффект "Личины" - заклинания иллюзии, - не таясь объяснил магистр и ещё добавил не слишком понятных плотнику фактов, - Сложно удерживать постоянную температуру оболочки фантома. Вот Тень частично и просачивается сквозь Завесу, остужая иллюзорный слой.

- Огромный водопад, пресная вода и даже хижина там есть. Красотища! - радостно сообщил плотник, плюхаясь в песок. Посмотрел на ритуал распития сближающих напитков. - Ого. А мы уже боялись, что вы тут иссыхаете. Ну хоть не помешали? Ривейни улыбнулся, одобряя посиделки за бутылочкой. - Вряд ли иссыхаем, но понемногу жаримся, - ответил магистр. - Отличная новость, Раза-плотник, - согласился он с новым приобретением в виде "красотищи". - Пожалуй, надо нам переместиться в лес. - Я... провожу исследование, - поделилась она небольшим кусочком своей тайны. - Это касается неких ископаемых... интересных скорее для науки, чем ценных для кого-то... Где-то у побережья. Мне кажется, мессир Квинт, мы могли бы быть полезны друг другу. Хотя бы на части нашего пути. Куда вы намерены отправиться теперь? В Алам? - Вы думаете, мы можем быть полезны друг другу? - удивился Квинт. И чем же вы могли бы мне помочь, миледи? Несомненно я могу быть вам полезен. А вы? Хотя. Он оглянулся в ту сторону, куда утопал брат миледи искать "полезное" и вернулся к голубым глазам сестры: - Ну что ж, давайте обсудим, чем мы могли бы быть полезными друг другу. Но для начала предлагаю переместиться в тень. Он поднялся, прихватил свои высохшие сапоги и предложил Фаине локоть.

За скалой - А давай плот построим? - предложил новую идею уже сам капитан, ожидая, что его наконец-то пошлют подальше. Стеснение не то слово, которое могло бы объяснить поведение эльфа. Скорее разумный ступор, как предостережение от возможного. Потому что, если один обнажён, то второго он уже давно раздел в своих мыслях и неосознанно потянулся навстречу. Он боялся. За себя, что не сможет устоять. За Аврелия, что вновь привяжет его к себе невоздержанностью собственных примитивных порывов. Стоит сейчас встать и подойти и ты уже не сможешь его прогнать. Сказать "нет". И по возможности оградить от грядущих чужих проблем. Настолько чужих, что если с Ави что-то случится, то останется только петля в качестве искупления вины. Предстоящая афера по значимости превосходила прошлую, когда он безрассудно рискнул и своей жизнью и жизнью дорогого человека. Да и после. Сколько раз в столице он невольно предавал и подставлял. Он не хотел. Но так получалось. Всегда, когда его амбиции шли вразрез с чувствами. Поэтому плащ надёжно прикрыл колени, а глаза старались не смотреть на сидящего рядом. Он должен был сказать "нет". Никаких плотов. Уходи. Подальше. Чтобы я когда-нибудь не сделал глупость и не взял тебя за руку. Ты не представляешь что может случиться, если... мысль оборвалась на лихорадочном излёте оправданий: - Там акулы, - сказал тихо, скользя взглядом по широкой спине.