FOX69

Цветок вздохнул и снова скукожился в привычный взгляду хмурый кактус. - Коллеги меня уважают, - пожал он плечами, - Друзья поддерживают и понимают, - пожал снова и выпрямился, - Я ценю. То, что ты сказал о миледи. Особенно учитывая.. - Что я люблю тебя? - посмел продолжить фразу Сато. - Какое это теперь имеет значение. А миледи ты, действительно, нужен. И не только, как друг и защитник. Я знаю. Потому что... сам испытываю к тебе те же самые чувства, что и она. - Пойдём. На несколько долгих мгновений глаза следователя снова остановились на лице фекса. Искали что-то. А может, изучали то, что искать уже не было нужно. Несколько поспешно отвернувшись, Флориан шагнул наконец к двери. - Пойдём, - телохранитель оттолкнулся от стены и шагнул следом за тем, для кого неосознанного готов был пожертвовать даже жизнью. Х

Голубая комната - Разве для тебя это новость? - плечи в чёрных доспехах неловко дёрнулись от удивления. - Разве у тебя мало поклонниц и поклонников? Ты нравишься не только мне. Но очень печально, что лишаешь себя самого прекрасного чувства, - карий взгляд коснулся вспыхнувшей щеки. Неудержимо захотелось коснуться нежного румянца кончиками пальцев и продолжать любоваться бархатистой кожей и золотыми локонами изысканного цветка - Настоящие чувства, это ведь не только постель, - наконец-то, проговорил фекс. - Это тепло и поддержка. Забота и понимание. Уважение и дружба.

Голубая комната ...сыскарь бросил взгляд на дверь и поднял искоса на дикаря. Робкий - и безжалостно-любопытный. - Так у тебя ко мне - любовь? - Да, - как всегда в лоб выдал незамысловатый дикарь. - А разве не заметно? Если бы я хотел только тебя поиметь, разве бы я это уже не сделал? - привёл он практически стальной аргумент, погружаясь в тёплый золотистый омут, в котором добровольно тонул уже несколько дней.

Голубая комната - Значит, тебя спас друг. Значит, было отчего спасать. Значит, не самые лучшие воспоминания. А у меня и выбора-то особого не было. Нет, конечно, женщины в отрядах есть всегда. Но... в общем, - фекс впервые замялся, афишируя свои пристрастия, - для ваших имперских альтус, я извращенец. Дикарь. Животное. В высших кругах Империи подобное осуждается, хотя, лицемерие надёжно скрывает частную жизнь господ. У нас на Сехероне такого нет. Все поступают по своей воле. Любят кого хотят. Мне не понятны ваши законы. И когда я говорил о желании, я не связывал его с твоей работой, Флориан. Должно быть что-то помимо работы. Дружба, взаимовыручка, любовь. Жизнь состоит не только из приказов и расследований. Даже на войне есть место чувствам.

Голубая комната - Имперский следователь, - медленно повторил Фло и улыбнулся одними уголками губ, - Я ведь говорил, меня недавно повысили. Моя работа в магистрате была.. проще. Наблюдать, изучать, сопоставлять, сопереживать. Не вовлекаться, не прокладывать путь ножом и телом.. Не антиванский же ворон я в самом деле, - Он посмотрел смелее на смуглый висок, с той же едва заметной улыбкой, - И даже не телохранитель корпуса Архонта. Разве что разведка, - взгляд рассказчика рассеянно поплыл, - Но.. Был случай. В самом начале моей службы. До него я не успел, а после - меня уже не отправляли к мужчинам. - А разве нужно отправлять? - вопрос был искренним, а взгляд открытым. - Всё что нужно - это твоё желание. И... - он подыскивал слова, чтобы вновь не испугать и не обидеть, - тот случай. Рискну предположить, что тот случай тебя не впечатлил. Скорее всего он был необходимостью. Тобой попользовались или попользовался ты. На том задание и кончилось. Ведь так?

Голубая комната Короткий миг, чтобы поймать его взгляд и вымученно улыбнуться, вспоминая ту ночь. - Ты был смешной, теперь, когда я оглядываюсь назад. И смелый к тому же. Соблазнять дикаря. Но ничего не было. Я отнёс тебя на кровать и ты заснул, - телохранитель растерянно и отрешённо изучал блестящие пуговички на френче в районе ворота, не в силах коснуться золотистых прядок на висках. - Теперь, я понимаю. Ты, действительно, не помнишь. А я подумал, всё осознанно... имперский следователь не может быть не искушён в таких делах. Но я ошибся. Ошибся во всём. Запутался в чувствах. Они затмили разум. Прости... я не хотел тебя пугать, не хотел обидеть. Если бы я знал, что ты и представления не имеешь об отношениях двух мужчин... Извини, - он оставил в покое блестяшки френча и привалился к раме спиной, как к спасительному укрытию, словно деревяшка могла снять груз вины. Глубокий вдох вернул способность трезво мыслить, а сквозняк из распахнутых ставень охлаждал горячую голову. - Больше это не повторится... если, - короткая пауза на разрешение существования собственных тайных мыслей, и он отказывается от них: - А "если", наверное, уже не будет.

Голубая комната - Прости, - тихим шорохом донесся до господина севший голос, а жар перестал терзать в ужасе замершее тело. Карие ошалело смотрели в золотые, а тёмная голова лихорадочно соображала. - Так ты не... - он долго смотрел, слушал замирающие вдохи и выдохи и почти физически ощущал его страх, как свой собственный. - Я не знал... мне казалось... что ты серьёзно, я не думал, что это... шутка, вызов, эксперимент, игра с рабом, - он снова замолчал и отвёл виноватый взгляд к распахнутому окну. - Прости. Не этого я хотел. Руки безвольно упали вниз. Дикарь с шумом выдохнул и отступил, освобождая пленника. Сделал ещё шаг назад, словно от прокажённого, и быстро отошёл к окну. Уже издалека посмел снова посмотреть в испуганные янтарные глаза. - Иди к ней, - прозвучало почти обречённо. - Ты нужен ей. А она нужна тебе. Не думай о Васко. Действуй. Забери её себе. И не отпускай. Вы должны быть вместе. Иди... Флориан Неро. Найди её. "Иди, Лютик. Расставь всё по местам. Только ты один на это способен".

Голубая комната - Я.. не.. - с трудом выдавил он, - Она.. Миледи Танарис находится под защитой следствия! - избитая до оскомины фраза слетела как арбалетный болт, - Не больше! Не меньше! Ясно тебе?! Он покорно влип в стену, не совсем понимая причину такого бурного молниеносного закипания. При чём кажется закипал имперский следователь исключительно вблизи чёрных доспехов. Взрывной гнев бушевал лишь рядом с бывшим рабом. Сато отвёл взгляд от пылающих глаз, видимо, оценив траекторию полёта слетевшей с грохотом крышечки, и вновь вернулся к расплавленному золоту. - Ясно, - тихо ответил гладиатор, чтобы только успокоить хозяина. - Ты, Васко, Тиберий, всё вы исключительно защищаете миледи в интересах следствия. Васко даже руку и сердце предложил... в интересах. В отместку бушующему чайничку в груди дикаря пробуждался разрушительный вулкан. Питаемый самыми сильными чувствами - любовью и ревностью, подстёгиваемый неуравновешенностью и странностями господина, который словно намеренно провоцировал выброс вулканической лавы и пепла. Почему-то именно сейчас все неуклюжие попытки мессира затащить раба в постель вывалились в самом неприглядном виде. Они просочились сквозь страх, неуверенность и ложь, и хлынули отрезвляющим потоком. Нужен был шаг. Единственный, который разделял их сейчас. Даже не шаг. Половинка. Так близко кипела кухонная утварь. Но параллельно ей вскипало нечто более опасное и непредсказуемое. В жерло которого намеренно кидали топливо уже несколько дней к ряду. То отталкивали, то приближали, убегали к миледи, прибегали, раздевались, висели на шее, падали в объятья, предлагали себя на ночь, поступали не логично и опрометчиво, метались, словно девственница перед первой брачной ночью и для искушённого сыскаря были не лучшим примером. Прекратив бесплодную борьбу за сантиметры, Фло удовлетворился равенством и нос к носу уставился в тёмные глаза, возмущённо сопя, стиснув зубы и сжав кулаки. Возмущённо сопеть в одиночку у следователя не получилось. Потому что напротив сопело не менее возмущённое и взбудораженное, у которого словно пелена упала с глаз (проницательность: 1 О_О). Сегеронский вулкан был в критическом состоянии. Это вам не чайничек. Здесь, в карих глубинах, не водичка превращается в пар, а плавится камень и металл. Необузданный и дикий, стихийный взрыв, грозящий чайничку полным абзацем. Всё произошло в мгновение в "абсолютной близости". Только руки протянуть, и вот уже первые искры из кратера, готовые прожечь насквозь, падают на золотистую голову. Сыскарь оказывается на месте дикаря - прижатым к стене. В крепких объятьях. Чёрная грива волос падает на худощавое лицо, а на губах имперца плавится высокотермальная плазма. Поцелуй такой долгий, не терпящий возражений, обжигающий и настойчивый, что дыхание отключается за ненадобностью. Тиски объятий держат уверенно, но заботливо, как свою собственность, тепло пирокластического потока нежно греет, стараясь не обжечь и не сломать, а губы боятся оторваться, потому что извержение утихает, и вулкан рискует получить по морде, а может быть и угодить в тюрьму.

Столько отрицания в одной фразе могло означать только дело высочайшей важности. - "Не сейчас" уже может не наступить, - заметил Флориан и прислонился спиной к стене поодаль от изучающих место преступления магистров. Ну посмотрел. На трупы. бдительность 98 Красота неописуемая. Мысли витали где-то в отвлечённых сферах. - Ну... - сбивчивый вдох под парализующим взглядом, и фекс еле выдавливает из себя какие-то посторонние фразы, - вот потому и не надо. Потому что "завтра" может не быть. Кто знает, может неразделённые чувства к миледи, тебе сейчас, как раз и нужны. А может быть... - в качестве утешения прозвучала полнейшая чушь, - она вас обоих... ну... любит. Говорят, такое бывает у женщин, - звучало уже, как оправдание собственной глупости.

Телохранитель шёл следом, держась от влюблённых господ на приличном расстоянии. Два угла треугольника неумолимо стремились к своей вершине и ничего с этим поделать не могли. Слова убеждения и дружеской поддержки, которые час назад он считал необходимыми сказать отчаявшемуся мессиру, оказались бессмысленными. "Он любит её... так же, как я люблю его. А значит... нужно подумать о големах, трупах, саркофагах и..." - Сато, - наметив план поисков, Фло поискал глазами охранника, пока тот тоже не испарился, - Так что ты мне хотел сказать? Иногда мессир следователь был внезапен. Сверх всякой меры. Фекс вздрогнул. Собственное имя показалось чужим. Ведь, при рождении его назвали по-другому. Он поднял глаза, оторвавшись от трупов под ногами, и уставился во вновь вспыхнувший янтарь. - Да нет... - замотал он головой, разбрасывая по плечам чёрную гриву. - Не здесь, - смущение мазнуло по скулам чуть заметным румянцем, - не сейчас, - многозначительный взгляд упал на Васко и снова вернулся к завораживающему солнечному. - Да и не моё это дело.

- Если жезлы не работают должным образом, нам нужно будет очень хорошо спрятаться, чтобы не присоединиться к тем, кого "размажут", - оптимистично заметил Иерихон. - Можно показать жезлы здешнему механику. Гному. Насколько я уловил из разговора с контрабандистами он не в восторге от приказов Кассуса и может нам помочь. Лучше уж иметь в резерве пути отступления и надёжную защиту, чем - ничего. На хитрость фекс и не претендовал. Но перейти пролив и перетащить лодку голему под силу. Даже пока его пытаются отутюжить магией с берега. А ещё это магический щит, а ещё... о големах из Стального легиона он кое-что знал от своих друзей дворфов.

- Точно! - хлопнул себя по лбу Васко. На столько органично там смотрелась эта парочка, что, видимо, начисто выпадала из памяти, - Ещё совершенно не нужная нам грубая сила. - На эту ненужную грубую силу почти не действует магия, - заметил Сато. - А ещё големы могут идти против течения по дну.

Натаниэль обернулся предметом интерьера. Телохранитель - тоже. Кажется, неразговорчивый раб не был расположен к диалогу, поэтому вопросы фекса остались без ответа. Впрочем, мессир Хелир кое-что прояснил в отношении воскрешённого. - Натаниэль - друг. В этом Сато не сомневался. Хорошо бы ещё этот друг присоединился к ним во время боевой операции на техническом уровне и страховал целительством.

- Натаниэль, - обратился Сато к темноглазому рабу, пока господа намечали план действий, - помнишь, ты говорил, что собираешься покинуть Ауру. Кассус даёт тебе "вольную"? Или ты сам хочешь уйти, не взирая на его желания?

Вопрос был прямой, а ответ не очень. С другой стороны, на оправдание тоже не было похоже. - Они пришли за вами. Но вас здесь не было. - Храмовники пришли за нами? Чтобы нас арестовать? - не удивился бывший раб. - Ну вот, опять! - Полин метнула гневный взгляд на фекса. - Что вы все к нему прицепились! Нат только и делает, что всем помогает, а вы на него волками смотрите! - Я не прицепился, - парировал фекс. - Я только спрашиваю. Здесь в Ауре, от Натаниэля я видел добра больше, чем от всех вместе взятых жильцов. Кстати, возьми, - Сато протянул девчонке свёрток со шкатулкой. - Отнеси Васко. Это то за чем ты на шкаф лазала.

Комната стражей наполнялась новыми лицами. Искать инспекцию не пришлось, она нашла их сама. Натаниэль оставил, наконец, безуспешные поиски, и замер в одном из углов комнаты, скрестив руки на груди. - Магистр Хелир, вы ранены? Салем сейчас придёт. - Не ранен. - отозвался на вопрос следователя предполагаемый убийца пятнадцати человек, который был спокоен и уверен в себе, словно бронто. - Ему лишь следует отдохнуть. Он устал в дороге. Очевидно, имелось ввиду путешествие по Тени. Сато встретил удовлетворённым взглядом влетевшую в комнату антиванку и позвал к себе, вытаскивая из-за пазухи шкатулку. Но обратился он к темноглазому рабу: - Натаниэль, а что случилось пока мы были в библиотеке? Кто умертвил храмовников? - напрямую спросил фекс.

- Учитывая сколько погибло храмовников, у меня такое впечатление, что кто-то расчищает себе дорогу, чтобы беспрепятственно появиться здесь, - проговорил Сато, приваливаясь к шкафу неподалёку с Флорианом. Мессиру было плохо. Но как необузданный прямолинейный дикарь может помочь избавиться от душевных страданий тонкой ранимой натуре? - Логично было сообщить обо всём архонту, если, конечно... - Сато запнулся, - это не делается с его ведома. С какой стороны не посмотри, положение у нас не завидное. Карие тщетно пытались поймать затуманенный обидой янтарный взгляд и помочь отвлечься от прекрасного образа миледи и соперника.

- Магистр, - Фло неиллюзорным образом подпрыгнул. Однако же, нервы становились совсем ни к чёрту. Бежать. Прочь. Забыть всех наместников, центурионов, сенешалей и ассистентов. Последних - особенно. Третий рыцарь всё равно лишний. Одного любят, другой страдает. Телохранитель следующий за клиентом след в след, как и положено охране знатной особы, никак не ожидал такой бурной реакции перед собственным носом. Разлохматившийся золотистый хвостик щекотнул дикарский нос в прыжке и кажется растопорщился ещё сильнее. Только слепой мог не заметить что в последнее время душевный покой мессира Неро претерпевает серьёзные испытания. А поскольку телохранитель видел не только души прекрасные порывы, но и стал невольным свидетелем перипетий любовного треугольника, он как никто другой, сейчас, понимал страдания мессира, пребывая с первого дня знакомства в той же шкуре брошенного влюблённого. Извечная несправедливость повторялась - и счастье одних всегда оплачивается несчастьем других. Недолго неживший обман резал по живому и выворачивал чувства наизнанку, но поскольку горящее желание так просто не потушить, не лучше ли отчизне посвятить эти самые души прекрасные порывы? Лишь на короткое мгновение горячее дыхание фекса украдкой коснулась маленького уха мессира: - Я хочу кое-что тебе сказать, Лютик, если можно...

- Флориан, Сато! Идите сюда! На некоторое время Сато замер в пороге, увидев разом обоих магистров: пропавшего и летаргичного. Оба были в сознании и, кажется, в относительном здравии. Кто бы мог подумать, что явление этих двоих, которых он обязан ненавидеть, обрадует фекса больше, чем встреча старинных друзей. Он облегчённо вздохнул, сдержал улыбку и, чуть не выронив ворованное, прошёл вслед за господином.

- Полин не нужно отдавать ничего, - отрезал он, заворачивая на галерею, - Она погубит всю инспекцию, если командир не найдёт на неё управы. Что там за трофей? - Шкатулка, - прошептал Сато, будто украл миллион империалов из банка. Рука неловко придерживала краденое, а фексу было не по себе. - За которой Полин на шкаф полезла. Справедливо бы было ей отдать. Она из-за неё и пострадала. То что егоза пострадала из-за собственной прихоти и шила в заднем месте, дикарю в голову не приходило.

- Магистр, - коротко обозначил он всем желающим свой дальнейший путь и поспешил прочь. Кажется, арест всей комиссии действительно откладывался. Иметь в союзниках храмовника, центуриона, да ещё и Тиберия, было большой удачей для всей комиссии. Он знал входы и выходы, потайные комнаты подземелья, управлял временем и остатками храмовников в Ауре. И всё же, они должны были действовать, как можно скорее. Что-то необъяснимо опасное витало в воздухе и нагнетало обстановку. Он шагал за клиентом, то и дело поправляя под нагрудником небольшой мраморный ящичек. Главный взломщик упылил за подолом миледи, а похищенный предмет оставался заперт. - Флориан, - окликнул телохранитель золотистую голову маячившею впереди. - Тут трофей Полин. Наверное, нужно было ей отдать или Васко, - иногда, фекс до оскомины был не только упёртый, но и до зубовного скрежета честный.

Девица была спасена из пещеры с драконом храбрым центурионом. Сато проводил комплект доспехов и допрыгавшуюся стрекозу до кресла и перевёл взгляд на на своего подопечного с немым вопросом: "Что дальше? Какие будут распоряжения, мессир?"

В кои-то веки мелкой миледи из Антивы было уделено столько внимания со стороны мужеского пола. Трое паладинов ринулись заглядывать под стол и выманивать бесконтрольное и шустрое. Которое, кажется, забило на все уговоры и продолжало сидеть и дуться. Впрочем, начальник того же цвета, что и леди, быстро отступил, уличив себя в непрофессионализме. Восхищённый таким профессионализмом, Фло ещё более растерянно посмотрел на Сато. "Ну если серый не профессионал, то я-то вообще по дамам не спец", - читалось в глазах мечника и всё же он приблизился к столу. - Выползай, - Сато постучал по деревянной столешнице.

Следователь двинулся к тайнику, осознавая на ходу, что механизма, закрывающего дверь он не знает. Следом от стены оторвалась чёрная тень и последовала за господином.

- Ну, одного мага Флориан уже хочет отпустить посидеть в комнате, - кивнул телохранителю Васко, - Аиша, мы знаем что ты весьма талантлива, - обратился помощник к рабыне, - ты можешь помочь нам? Хоть чем-нибудь. Аиша затряслась, как осиновый лист на ветру и молчала. Странный господин уже не казался таким уж надежным прикрытием. Бывший раб отрицательно повёл головой: - Я бы не надеялся на рабыню, мессир. У неё есть страх. Есть ненависть. Не лучшее подспорье в бою.