FOX69

Голубая комната В разговор господ Сато не вмешивался и двусмысленных взглядов не замечал, как и подобает профессиональному телохранителю смотрящему сквозь клиента и генерирующему различные форс-мажорные ситуации и способы их преодоления. Посторонняя информация просачивалась в сознание, откладывалась и тут же хоронилась в надёжно заколоченном гробу. Под чёрной плетёной гривой было основательное кладбище из чужих секретов, тайн и откровений, иначе, в корпусе телохранителей архонта, он бы долго не задержался. Дословное содержание записки фексу тоже было ни к чему. Суть одна - Флориан должен быть у наместника. Один. С какой стати? Пусть визит предполагает интимный характер, но телохранитель, это неотъемлемая часть любого знатного вельможи. Он имеет право присутствовать даже в спальне. Гарант безопасности, дополнительный меч в ножнах и предмет личного пользования, без которого некоторые господа боятся отправиться даже в сортир. Это ли не знать умудрённому опытом имперскому сыскарю и наместнику вкупе. Поэтому вознамерившийся уйти господин тут же подтолкнул телохранителя следом. Чёрный цербер соскочил с подоконника и пристроился за спиной в строгом френче, уставившись в жёлтый затылок. Остановить его мог только прямой приказ, да и то лишь на некоторое время. В любом случае он будет где-то рядом приглядывать со стороны, потому что... потому что будет.

Голубая комната - Жить буду, - просипел мученик и всё-таки подтянул к себе записку. Дрожащие пальцы принялись возиться с конвертом. - Ну и замечательно, - заключил телохранитель, знавший о похмелье только теоретически. Господин в здравом уме и твёрдом рассудке, а телесные недомогания, как то головную боль и тошноту - воин обязан стойко превозмогать. Сочувствия к таким пустякам от грубого рубаки и варвара вряд ли бы кто-то дождался. Он внимательно следил за мессиром, изучающим послание, одновременно затягивая тугие застёжки наручей и думая о возможных событиях нового дня. Х

Голубая комната Сыскарь зажмурился крепче на полную минуту. - Ты.. Ты сказал, что не пьёшь, - выдал он наконец без особой уверенности - Я сказал, что давно не пил. Последний раз, лет семь назад, перед погребальным костром, на поминках. Жуткую дрянь. Тростниковую брагу, - мечник закончил завтрак и плеснул в свою кружку ароматного чая. - Совсем плохо? - он попытался заглянуть в мутные, страдальческие глаза.

Голубая комната - Та.. - начал он, но предатели-связки отказались выдавать звуки. Пришлось сделать ещё пару глотков, после чего получилось, наконец, заговорить. Шёпотом. - Так я что, - Фло кивнул в сторону пустой бутылки и тут же пожалел об этом, - Один? Её? - закончил он, страдальчески жмурясь. - Ну да, - утвердительно кивнул Сато, проглатывая кусок. - Мне ты не предлагал.

Голубая комната Растирая ладонями лицо, Фло дошёл до стола, сел и поискал глазами недавний "источник опасности". Вместо этого нашёл пустую бутылку и уставился на неё во все глаза. Палец недоверчиво покачал сосуд за горлышко. Локти ударили в столешницу, сыскарь спрятал лицо в ладонях. Пока командование уходило куда-то в себя и боролось с последствиями похмелья, рабыня принесла горячий завтрак. Кашу, овощи, мясо и по просьбе "постояльца в чёрном" чайник с крепким сладким чаем. Методы борьбы имперского дознавателя с похмельем фексу были неведомы при его трезвом образе жизни, а помочь мессиру по мере сил хотелось. Поскольку сок был отвергнут, к господину подъехала тарелка с кашей и кружка с чаем. Дожидаться реакции "болящего" телохранитель не стал и, усевшись за другую сторону стола, принялся за еду, между делом заметив: - Справа от тебя лежит письмо. Старый камердинер просил передать. Слева холодная кружка, справа горячая. Аккуратней, мессир.

Голубая комната "Хорошая попытка", - согласился бы любой сторонний наблюдатель. Увы, не всякая попытка, сколь бы славной она ни была, заканчивается успехом. Фло бессмысленно поглядел на сверкающее цветом опасности препятствие и по стандартной схеме попытался обойти агрессора с фланга. Заливать жидкость в организм, изо всех сил стремящийся от этих жидкостей избавиться, было бы верхом садизма. Увы, ресурсов, чтобы выразить возмущение жестоким обращением с госслужащими вслух, у оного служащего не было: губы не рисковали разомкнуться, а язык не шевелился в принципе. Кружка благополучно уплыла с траектории следования, освобождая флаг для обходного манёвра, и вернулась откуда отправилась несколько секунд назад. Телохранитель сидевший на краешке стола пригубил прохладный напиток и взглядом проводил разведку в наряд.

Голубая комната В господском углу наметилось шевеление. Появившееся из-за шкафа тело смотрело строго перед собой, двигаясь по чётко намеченной траектории. Нарушить это сосредоточение не смогло бы никакое послание, пусть и от самого Создателя. Внезапно по пути следования, то бишь строго намеченной траектории, появился отнюдь не Создатель, а полная кружка оранжевого сока наполовину разбавленного ледяной водой. Керамический сосуд висел прямо перед носом мессира следователя и норовил разрушить господские планы похода в неизвестность. Рука в чёрном наруче державшая тару была подозрительно знакома и совсем не претендовала на роль благодатной длани жениха Андрасте.

Голубая комната, раннее-раннее утро За дверью оказался мерзопакостный камердинер. Трясущаяся рука протянула фексу запечатанную записку, адресованную мессиру следователю. Сделав дело, старый эльф заковылял прочь. Записка для господина заняла место на столе в гостиной, а телохранитель уселся на подоконник в ожидании завтрака. Х на 1-1.5ч

Голубая комната, раннее-раннее утро В дверь голубой комнаты кто-то заскребся. Во всяком случае, назвать это стуком было сложно. Плечо оторвалось от деревяшки. "Крысы? Пауки? Полосатые обезьяны? Или так скромно завтрак появляется?" В любом случае через пару секунд телохранитель уже отпирал дверь.

Голубая комната, раннее-раннее утро Подъём, как по звонку. Словно в голове ударили в колокол. Он отзвенел положенное бронзовыми перекатами, воздевая на ноги разбуженного, и успокоился. Раннее утро - просыпаются рабы, телохранители, воины тумана и разведчики. Впрочем, разведчики сегодня будут просыпаться поздно, тяжело и печально. Первым делом прислушаться. Сопит? Сопиит. Но похмельный набат неумолимо приближается с рассветным утром. "Мессир, мессир, - Сато вздохнул. - Что это вчера было? Хитрый манёвр разведки? Полевые испытания? Осознанный риск? Или вы в очередной раз убеждались, что дикарь хорошо дрессирован?" Водные процедуры заняли несколько минут. Дольше пришлось повозиться со спутанной чёрной гривой, укладывая и сплетая в сложный рисунок. Одеться, экипироваться и заказать горячий завтрак. Иии, чем там лечатся с похмелья имперские следователи? Чай, морс, рассол, пиво, эль или стойко превозмогают тошноту и головную боль без народных примочек? В ожидании завтрака, Сато зашёл в "апартаменты" господина и пристроился за шкафом, навалившись плечом на лакированную древесину.

Голубая комната Тело обмякло окончательно и засопело. - Ну воот, - подосадовал фекс, пытаясь подхватить сползающий способ оплаты. Но тот вопреки стараниям стремительно сверзился, а боль в спине напомнила о себе снова. - Да ж такое-то, - Сато присел вслед за сложившимся вдвоем начальником и, ухватив поудобнее, всё-таки поднял на руки. - Берите меня. Пользуйтесь, убивайте, имейте, я сегодня для всех, - бурчал фекс пока тащил господина до кровати. Осторожно опустив бессознательную ношу на матрас, он присел рядом на край и легонько сдвинул размётанный волос с аристократического профиля. - Спите, мессир, - прошептал Сато, касаясь кончиками пальцев шелковистых волос. - Спи, Лютик. Тёплое одеяло заботливо укутало худые плечи, а телохранитель отправился в свой закуток, чтобы пол ночи пролежать с открытыми глазами, прислушиваясь к дыханию за стенкой. Х

Голубая комната И что прикажете делать с этим мягким телом? Полупьяным, подозрительным, висящем на плече и желающим расплатиться непонятно за какие услуги "как захочешь" уже не взирая на недавние обвинения в покушении на убийство. О, боги! Он попытался приподняться, но худое и мелкое, вдруг, обрело вес и придавило мечника к стулу. Только со второй попытки телохранитель встал, резко развернулся и попытался подхватить болтающееся в пространстве, но зацепился за стул. Пьяное тело скользнуло сквозь пальцы, а он оказался нос к носу с начальником. Руки держались за пояс мессира, а лоб упирался в лоб, в том самом месте, где красовался синяк. Сато сглотнул, сетуя на свою неуклюжесть, и крепче притянул к себе неустойчивый объект. - Если бы я хотел... - дыхание прерывалось, но голос был уверенным, - я бы трахнул и убил тебя давно или наоборот, что не суть для дикаря. И без приказа вашего вонючего архонта. Но... - чёрная голова оторвалась от светлой, а тёмно-карий утонул в тёпло-ореховом, - я не могу.

Голубая комната Приводить доводы следователю в своё оправдание было неблагодарным занятием. Что бы не было сказано, каждое слово будет истолковано в требуемом ключе. К тому же мнительность мессира внезапно переросла все границы. Ладони сползли к столешнице, а голова отстранилась от макушки господина. - Мне не нужна твоя смерть, - сказал Сато, более не касаясь подозрительно настроенного следователя, чтобы не провоцировать новые обвинения.

Голубая комната - Ну почему же, - возразил он и принялся осторожно перебираться на другую сторону стола, - Ты умеешь.. - тонкие руки свесились на грудь фексу, туда же упало несколько длинных прядей, в затылок ткнулся лоб, и соскользнул на плечо, - ..меня убить. Ты уверен, что тебе не отдавали такого приказа? Может мелким шрифтом где-нибудь приписали? А вот обнимашек после недавнего инцидента с переноской он никак не ожидал. Пошатывающееся тело мессира приняла на себя широкая спина телохранителя, как должное, а ожерелье на шее из худощавых длинных рук было нежно прихвачено сильными ладонями и без сопротивления оставлено там куда оно свесилось - на обнажённую грудь. Иссиня-чёрная голова в пол оборота повернулась к золотистой, бухнувшейся на плечо, а губы прошептали в тёплую макушку: - Если такой приказ и был, что само по себе абсурдно, то я его давно нарушил. И не жалею, - двухдневная щетина расчёской прошлась по жёлтой россыпи волос, и щека осторожно прижалась к виску с длинной золотистой прядкой. - Лютик... ты устал. Тебе нужно лечь, отдохнуть.

Голубая комната Душевные излияния вперемешку с отчаянием тронули собеседника следователя. Он с сочувствием посмотрел на руководителя инспекции, на хрупкие плечи которого гадский архонт взвалил непосильный груз, тяжело вздохнул и отложил вилку с убитой луковицей в сторону. - Я понимаю ещё меньше вашего, ме... - заикнулся Сато. - Странно это всё. На расследование магической аномалии отправляют двух магистров. Я только исполнитель и привык работать руками, а не головой. На передовой всё просто: есть враг, есть свои. А здесь... проклятая магия, лицемерная иллюзия, невидимый противник. Всем чем я могу быть полезен здесь - это выполнять приказы. И пытаться сохранить тебе жизнь. Это всё, что я умею, - Сато замолчал, наблюдая акробатические трюки на стуле, но не пошевелился, понадеявшись на самообладание пьянеющего мессира.

Голубая комната Опустошённый по второму разу стакан прошёл как-то совсем мимо (стойкость 6 и 5). Напиться - и то не дадут как следует. - Вот! - вилка угрожающе ткнулась в сторону фекса, - Выходит! А не входит. Никуда я тут не вхожу, никуда не вписываюсь. Зачем? Зачем меня, а? Неужто Трон извёл всех штатных агентов? Фло раздражённо дёрнул бутылку и старательно наполнил стакан по-новой: тёмно-багровая жидкость шла кругами вровень с самым краем. - Я не знаю, - тихо донеслось на все вопросы, ответов на которые у телохранителя не было. Он залюбовался приступом гнева мессира - взметнувшаяся плавленным золотом волна волос, чуть алеющие скулы, а в светло-карих глазах мелькают солнечные вспышки. Выпитое вино требовало справедливости бытия и сокрушалось вместе с господином.

- Господину гоже спать где пожелается, - сварливо отозвался господин, с сомнением изучая второй стакан. Сомнения получались хилые и таяли на глазах. - По кладбищам не ходиии.. С демонами не говориии.. В кресле не спиии.. Какой я после этого господин?! - Ну... - вилка наконец-то нанизала луковицу, зубчики прошли насквозь и упёрлись в блюдо. Фекс потупился следом за господином на алчущий выпивки стакан, неловко подтянул вторую руку и уткнулся в тыльную сторону ладони носом. Исподлобья глянул на сотрапезника и промямлил что-то нечленораздельное. - Тогда не господин, выходит. Луковица подвергнутая казни медленно мусолила по дну блюда веточку петрушки. Его сбивчивым оправданиям верили и вновь прощали.

Голубая комната - За всё это, - Флориан неопределённо повёл вилкой в сторону кресла, - За мысли, - добавил он тихо и откусил совсем крошечный кусочек, за которым последовала вторая половина стакана. Рука, наполнявшая сосуд по-новой, дрогнула, но в намерениях "пить" похоже мессир был твёрд. - Да... нет, - зубцы вилки пытались протиснуться внутрь первого попавшегося на блюде, нещадно тараня сырую луковицу. - Мне не следовало. Я только хотел... "А чего ты, собственно, хотел? Позаботиться об удобстве, тепле, спокойном сне хозяина или хотел прижать к себе, украдкой коснуться губами волос и опьянеть от солнечного запаха?" - Не гоже господину спать, как слуге, - прозвучала попытка реабилитироваться.

Голубая комната Недожёванный кусок скатился куда-то к горлу и был лихорадочно продавлен внутрь пищевода. "Извини?.." Недоумение и растерянность вряд ли скрывали робость в карих глазах, которую он испытывал с самого начала перед этим хлипким человечком. Робость и что-то неуловимо волнительное, терзавшее огрубевшую душу воинственного дикаря. Необъяснимые чувства, неуловимые, словно травянистый шлейф на лёгком летнем ветерке тех самых жёлтых цветов не имеющих запаха. Лютик... из-за ярко-жёлтых волос или из-за умелого притворства скрыть инаковость? За иллюзией внешнего блеска обмануть отсутствием природного дара? Лютики не пахнут, но простенькие лепестки манят лаковым блеском, солнечной жизнерадостностью и заставляют любого схватить хрупкий цветочек и выдернуть с корнем. Этим варварам не дано обонять настоящее, бушующее под полуденным зноем - головокружительный зелёный аромат, тонкий и насыщенный до одури. Запах лета, травы и джунглей. Он продолжал растерянно созерцать осунувшееся лицо господина с замиранием сердца заглядывая в уставшие глаза. Ему, выросшему среди тропических лесов, легко было сравнивать человека с растениями. Этот экземпляр флоры хотелось окружить заборчиком из плотно сомкнутых рук и поливать цыплячью макушку поцелуями, не разрешая никому касаться извне хрупкого и прекрасного. - За что?.. - прозвучало еле слышно. "Наверное, он так шутит или воплощает в жизнь очередной каприз аристократа". Но почему же так хочется верить склонённой голове и отрешённым солнечным глазам.

Голубая комната Фло откинул одеяло, нервно побарабанил пальцами по ручке и шумно вздохнул. - А я пью, - сообщил он и неожиданно бодро выпрыгнул из кресла. Бутылка древнего вина воздвиглась на стол, и Неро принялся колупать печать кинжалом, полученным от Сато. - А я не пью, - сообщил фекс, накалывая вилкой кусок мяса. - Лет семь уже, наверное. А может и больше. Не помню, - хлеб и мясо всё же попали по назначению и начали усиленно перетираться крепкими зубами.

Голубая комната - Ты ел? - виртуозно сменил он тему. - Я ем, - прозвучал лаконичный ответ и рука фекса потянулась за ломтём хлеба. - А ты?

Голубая комната - У меня не так много опыта, - если ждать некого, остаётся взывать ко вкусам и особенностям. Ну накой я тебе сдался, а? Хилый, жалкий, оставь, забудь, найди кого-нибудь, с кем интересно. Из-под одеяла теперь виднелись только испуганные глаза и торчал взлохмаченный чуб, - Но я не девственник! - Поспешно открестился Фло от ещё одного потенциального фетиша. Обрести дар речи получилось не сразу. Сердце взволнованно трепетало в груди, а спину по-прежнему терзало болью. Дыхание перехватывало то ли от спазмов, то ли от эмоций, а то ли от всего и сразу. А господин пытался мимикрировать под обивку и только блестел глазами похожими на два больших блюдца с разлитых в них чаем. Глухой стон боли, вырвавшийся из "насильника", был скорее похож на стон обречённого на беспросветную безысходность. - Ио всемогущий, - взмолился фекс, с трудом добираясь ладонями до спинки кресла. Наконец-то, ему удалось встать прямо и положить тыльную сторону ладони на болящую поясницу. - Да не нужен ты мне, - сквозь зубы процедил Сато, пытаясь справиться с болью. - Ни с опытом, ни без опыта. Хотел тебя на кровать отнести. Но кажется спину потянул. Одеяло пришлось оставить в цепких руках "потерпевшего" в качестве баррикады. Отнимание было чревато криками: "Помогите! Насилуют!" Только этого не хватало. Он оторвался от спасительного кресла и осторожно пошагал к столу. Добравшись до стула, сел, прижавшись спиной к деревянной поверхности и потёр ладонью шишку на лбу.

Голубая комната Награда за добрые намерения последовала незамедлительно. Уроненное мячиком подскочило из-под одеяла, лоб с хрустом врезался в лоб, и "сокровище" снова рухнуло в объятья мебели, в которую тут же вжалось всем телом. Лоб горел огнём, на глазах выступили слёзы, но всё это было сущими пустяками по сравнению с нависшей над ним фигурой. - Ч-ч-чего т-тебе? - заикаясь выговорил Флориан, судорожно смяв на груди одеяло и пытаясь вместе с ним провалиться под землю. Распрямиться сразу не получилось. Резкая боль в пояснице иррадиировала прямо в лоб. Или наоборот. Теперь уже основательно приложенный по башке фекс не мог с уверенностью разделить два болевых удара возникших одновременно. Он тряхнул головой, покачнулся и опёрся руками о поручни. Неловко переставляя ладони, попытался встать прямо, но снова замер: - Я не то... - заикнулся Сато на пол пути до верхушки спинки кресла, - я не то, что ты думаешь... я хотел тебя... поднять и унести на... кровать, - растерянные карие встретились с испуганными солнечными и готовы были провалиться не только под землю, но сразу в Чёрный город. - Нет... не так чтобы... не на кровать, - попытался реабилитироваться воин, почуяв в своих словах очередной подвох. - То есть на кровать, но не так... как... потому что... в общем... потом ты упал... уронил, я... нечаянно... вот, - выдохнул он и, наконец-то, заткнул бессмысленный фонтан из слов.

голубая комната К возвращению фекса на столе по-новой остывал подогретый ужин, знакомый гребень лежал на полу у кресла, над ним с подлокотника свесилась обнажённая и потому казавшаяся совсем тонкой рука. Флориан, пригревшись у огня, спал, так и не добравшись до съестного. Желудок настойчиво урчал и лип к спине, как требовательный любовник, прогоняя сон. А нос упорно выискивал любой съестной запах. Мужику девять часов кряду таскавшему камни, хотелось не просто есть, а есть зверски. Босые ноги сползли на пол, а рука нащупала стопку второго комплекта чистого белья. Он влез в штаны, застегнул пояс и накинув на плечи одеяло потопал на кухню. Но вывалившись в импровизированную гостиную учуял долгожданный пьянящий аромат какой-то еды на накрытом столе. Каким образом была не замечена обильная снедь по возвращении Сато так и не понял. наверное, всему виной господин распластавшийся в кресле напротив камина. Кстати, о господине. Сопящем в обе норки. Замученный, мелкий, утомлённый и несчастный - таким убогим и жалостливым показался хрупкий имперец суровому мечнику. Сато вздохнул и приблизился к тельцу. Подхватить на руки и унести на кровать под тёплое одеяло - дело пары минут. Но не тут-то было. Как только он поднял драгоценную ношу, в спине что-то хрустнуло, ноги заплелись, а руки не удержали и шмякнули сокровище обратно в кресло. - Твою мать... - прошептал фекс, сморщившись от боли. Повторная попытка вряд ли бы увенчалась успехом после тяжёлого рабского труда, поэтому он стащил с себя лохматое одеяло и укрыл им скукоженное и уроненное. И попытался распрямиться.

Комната цвета неба Точно зная, что скромную купальню в голубой комнате придётся сначала уступить господину, фекс свернул у конюшен и пропал из виду. О существовании баньки, в которой мессир Нуэво полоскал крыса, Сато узнал после недолгого обитания в карете. Ему повезло - небольшое закопчённое помещение ещё не остыло после того, как здесь вечером грели воду для стирки. Помыв многострадального тела вкупе с доспехами и одеждой занял около часа. В голубую комнату он вернулся за полночь в мокрых штанах и рубахе, роняя капли по полу. Доспехи с мягким грохотом были водружены на подоконник, а фекс скрылся в своей части комнаты за шкафом. Стянул бельё, развесил на стул, замотался в простынь и одеяло и, подогнув под себя ноги, уселся на кровать. Стоило бы расчесать всклокоченную уже подсыхающую чёрную гриву, но сил хватило только чтобы уставиться на далёкие блики пламени в камине. По-прежнему хотелось есть, но ноги с желудком в данный момент были в нешуточной конфронтации.