FOX69

А затем прикрывает глаза и бормочет откровение. - Но я тебя вообще-то никуда и не звал. - Я так и подумал, - спокойно и с улыбкой принимается исповедь святого отца, а широкая ладонь приглаживает вздыбленный отросший ёжик. - Но разве я могу оставить любимого мужа на растерзание. И потом, пора уже тебе взрослеть, а им принять неизбежное. И сделать свой выбор.

Смеётся снова, устраиваясь уютнее на надёжном плече. И я не пущу. Гармония. - Граблями скорее. Или собак спустят. У них своя ферма. Боишься больших собак? - Всегда хотел завести. Но, видимо, теперь придётся бояться, - тыкается носом в чёрные вихры и трётся. Кивает и вздыхает. Согласен и не хочет тоже. Но ведь.. - У него будут папа-пресвитер и папа-доктор. Заглядывает в глаза и улыбается. - И черепашки. Долго смотрит в зелёные искрящие радостью глаза, пытается понять и сделать выбор для себя, но тут же капитулирует и тонет: - Черепашки - это весомый аргумент к усыновлению, - смеётся в тон ему и говорит. - Ты у меня и впрямь святой. Ладно, решим проблему. Не гоже черепашкам жить без опеки, а малышу без черепашек и двух отцов. О нынешнем призыве кажется забыли. Ведь, так и должно всё быть у нормальных людей. Но... вылет через пол часа.

Смеётся в тон, кивает и укладывает голову щекой к родной ладони. - Я уже сделал пару звонков, касательно той моей миссии в Африке. Возвращаюсь официально. Надо ещё будет навестить родителей. Пора им кое-что узнать.. - Родителей, - повторяет с некоторым внутренним содроганием, но готов на всё. - Со мной? Представляю их удивление, и это мягко сказано, когда они увидят рядом с сыном, практически своего ровесника. Меня выставят сразу или после того, как огреют битой по башке? Он осторожно разъединяет дурманящую связь с любимым, чтобы вновь не окунуться в омут наслаждения и разворачивает на спину. Своё плечо для него вместо подушки. Губы трогают губы. Соскучился по ним. И снова в капкан объятий. Не пущу. А от следующих слов сердце подскакивает и бьётся о рёбра. Не может быть. Варг.. тоже? Ладонь судорожно сжимает ладонь. - Ты.. серьёзно? - Серьёзно, - подтверждает. - Но сможем ли мы дать ребёнку должное внимание. Чего я точно не хочу, так того чтобы кто-то стал очередным мракоборцем, мясом для нечисти.

"Я что теперь - тоже дед?" "А как же! - с прежней уверенностью, как недавно перед цитированием Эдды. - Не мне одному корячится на пенсионный пьедестал". Смеётся и щекочет губами кончик уха. - Нам ещё официально брак оформить надо, чтобы ты уж окончательно от меня никуда не делся, - снова тихий смех и поцелуй. - И ещё с одной целью. Знаешь, о чём я подумал. Наверное, это глупо. Потому что моя психическая стабильность рядом с тобой терпит сокрушительный крах. Но... я про того мальчика из Тренто. Анджело. Хотя, опять же Призывы... но если мы не в одной партии, то... короче, наверно, всё это ерунда. Ладонь сжимает ладонь, а щека жмётся к плечу. Время неумолимо отсчитывает последний час перед вылетом.

Да, лан, хрен с ними пусть "качается". Дело не в качании, дело в битах. Интересно, Терезу и Янки поджидали бы с битами? Или только геям такая участь светит? Остальное всё суета, не требующая внимания.

угу) седина в бороду и.т.д. И мне ХО-РО-ШО! Потому что в сорок лет жизнь только начинается!))

Ну это если раскачивать усиленно))) Да, чего привязались! назло щас окна растонирую!)) ох, не советую им стоять с битами)))

Шо опять случилось, Янки?)) Никто никуда не офигевает) У нас окна метальным потоком тонированные)) Ещё прошлый раз писал, на венчании) Так что нечего офигевать))

Привет) бум надеяться, что к вечеру починят

Ну, вот Кубик только у меня сломался или у всех?

-..посадить под домашний арест и оставить без сладкого, - закончил провинившийся и, смиренно склонив голову, замер, ожидая, когда педагог определится с карой, - Родители мои сюда вряд ли доберутся. А в остальном.. - сверкая золотыми искрами, на учителя исподлобья смотрели глаза оборотня, голос сошёл на вкрадчивый шёпот, - Зачем выбирать? Наверное, можно продолжать игру и ещё час мурыжить ученика, заодно испытывая себя на прочность, а потом обрушиться друг на друга живительным водопадом и воскреснуть в тесных объятьях, но сейчас, не то место, не то время, всё не то. Наспех всё, любимый. И когда же эта спешка прекратится? Так хочется покоя на пятом десятке, когда Призывы теряют весь шарм восторженного героизма юности и превращаются в бремя и кару всевышних. А хочется уюта и домашнего тепла. Пылающий камин, зима и ужин при свечах. Чтобы кто-то ждал с работы, бегал с тобой по скверу по утрам и ходил во фьорды на опасную рыбалку, чтобы встречал на улице поцелуем и танцевал в гей-клубе под завистливые взгляды. "Родной мой, я не знаю чувств более сильных, чем те которые испытываю рядом с тобой. Мой мальчик, моё солнышко. Не думай ни о чём.. Знай, я всегда буду рядом. В радости и горе, жизни и смерти. Я пойду за тобой до конца, разделю боль и умру. А, сейчас..." Это был самый мягкий приговор, самое нежное наказание провинившегося. Уткнуться в стриженый затылок, прирасти к нему всем телом и сдохнуть от щемящего блаженства за его спиной, не прекращая лёгких поцелуев. Заполонить его , вобрать в себя. Раствориться и ощутить до последней капельки его естество, окунуться в душу и оплести холодную Ансуз гибкими лепестками непорочного цветка. Триединство древнего валькнута - на триедином символе веры христиан поместить на алтарь в собственной спальне. Объятья не разорвать. Седой на чёрный. Кожа к обнажённой коже. Приятный жар в крови. Сердца объединяют ритм и их уже не сбить. Не торопясь, растягивая каждую секунду наслажденья. Рай и Асгард, теперь я знаю, вам место на земле, там где на остывшей поверхности остаются следы зеленоглазого солнца. Рыжее индиго, лазурный янтарь - эту палитру уже не разделить на составные.

Святой отец мысленно ругается на ацтекском. - Накажи меня за это, - жаркий выдох на ухо. А затем ещё раз всю фразу без запинки, наугад разбив на три блока - по одному на каждую докторскую пуговицу. - Ммм, и как же мне тебя наказать? - задумывается доктор, прогоняя хитрую улыбку с губ, и продолжает испытывать терпение обоих. - Выбирай сам. Поставить в угол? Отстегать розгами? Или вызвать родителей? А может, сам что-то придумаешь? - докторские пальцы быстро расправились с оставшимися пуговицами на рубахе охотника и остановились возле пояса джинсов.

Недостаточно переливчато "фьир". Опять запнулся на "кна". И в конце кажется вмешал пару лишних звуков. "Чёрт.." Один глаз жалобно-вопросительно открылся. - Нееет, - медленно тянет учитель и следом тянет за манжет нерадивого лентяя. Кладёт его руку себе на грудь, демонстрируя, что требуется от него не только правильное произношение, которое и так идеально, ну почти. Подтвердить слова действиями и повторить все движения за учителем школьник и не подумал. - Ох, святой отец. Всему-то вас учить надо. Так и будешь Эдду повторять, а время уходит, - и снова смеётся.

Разоблачению не препятствует и повторяет невозмутимо, подперев висок кулаком. Запинаясь, но достаточно точно. Практика не помешает. Правда на мантры, что слышал однажды на берегу моря, не похоже. Во всяком случае точно не список имён. "Если я сейчас просто обложил тебя матом, ты сам виноват" - Не точно повторил, - выносит оценку учитель. Легонько щёлкает по оттопыренному вороту рубахи и проводит пальцем по груди до следующей не расстёгнутой пуговицы. Замирает, серые смеются, поддев зелёные, и ждут.

"Мне повторять?" "А как же", - без единого сомнения. - Gekk mild fyr kné, meyju at sitja... - сиденья раскладываются очередной ментальной хренью, а доктор, повернувшись на бок, добавляет к "речам" три расстёгнутых пуговицы на охотничьей рубахе. Ах, да. Святой отец. "Римский воротник" аккуратно снимается и откладывается на переднюю панель. - Повторяй, - говорит невозмутимо и замирает в пол оборота.

Ухватив мужа за ладонь, охотник делает шаг в сторону отеля и резко останавливается, вспомнив. - Только я уже сдал номер.. - Так что ж тогда, - он останавливается следом и проговаривает знакомые с детства строки. - Þær hykk mæltu, Þvígit fleira?.. - во взгляде вопрос "Продолжать?"

Поцелуй и объятья крепче. - Спасибо. Седая голова льнёт к охотничьей груди, бёдра раздвигают бёдра, ладони и предплечья лежат на спине и тянут на себя, заставляя прогнуться, чтоб ощутить звериную гибкость, которая сносит напрочь крышу. -У нас есть полтора часа, - тихо шепчет куда-то под подбородок. - Чем займёмся? Помолимся Христу? Речи Высокого почитаем? Или предадимся греху? Что скажете, благочестивый патер?

Нерешительные пальцы наконец-то нашли нужную логическую структуру: начали сначала, а губы приникли к открывшейся яремной впадинке, скрепляя достигнутый компромисс. - Сойдёт. - Хм, - пространно подвёл итог всей случившейся на капоте логике чёрный магистр. Логика последующая подсказывала, что некоторые жители отеля уже логично пялились в окна, а некоторые особо логичные, посчитавшие свой пенсионный возраст оскорблённым, логично набирали номер полиции. И хоть, его собственная логика не оставляла сомнений в том, что у них есть несколько последних часов перед вселенской катастрофой, он нашёл в себе силы подхватить родное и любимое под мышки, вырваться из охотничьей хватки, развернуться и посадить на капот, где только лежал сам. - Вот, - сказал чернокнижник, поправляя тёмную рубаху пресвитера с белым воротничком. - Святой отец, - он взял его руки в свои и посмотрел в зелёные глаза. Тронул губами губы и сказал: - Я тебе кое-что хочу подарить. Руны Футарка. Зачарованный артефакт. Достаточно сильный чтобы оградить от ряда бед. Обещай мне, что никогда не расстанешься ним. Гавриил не должен быть против, если благословил наш союз. Из кармана куртки он вытащил незамысловатую простенькую вещицу и двумя витками закрепил на правом запястье охотника. - Я даже затрудняюсь тебе сказать от чего оберегает этот амулет. Наверное, от всего сразу в разных ситуациях. Каждая руна даёт свою защиту. Вязь рун устанавливает защиту вдвойне. А кровь отпугивает потустороннее. Всегда носи с собой, где бы ты не был, - губы снова касаются губ и любящие глаза смеются. - И знай, варги никогда не делятся своей энергией, мегин, кровью, потому что тот, кто владеет их частью, может ими управлять.Так что я рискую стать твоим рабом, - он снова глухо засмеялся и прижал к себе самое дорогое и любимое.

Магистр прикладной логики и не менее прикладной физики податливо прогнулся в руках оппонента, раздумывая. - У него может быть два имени? - нерешительно предложил он компромисс. Нерешительные пальцы нерешительно перебирали пуговицы оппонетской рубашки, время от времени соскальзывая в промежутках под ткань. Магистр магии чёрной наглухо прижатый к кальдере капота решил использовать возможность компромисса, ибо сейчас, как раз тот самый момент, когда можно попробовать изменить хотя бы имя: - Доктор Том? - предложил он альтернативный вариант, тщательно оценивая стройные изгибы. Ладони с силой прижались к пояснице возлежателя, заставляя магистра логики ощутить последствия закономерных физических законов трения.

- Так они не вместе, - попытался оправдаться охотник, - они же братья. "Или сёстры". - Какая занимательная логика, - восхитился доктор, а его руки окончательно уползли куда-то в подкурточное пространство и поглаживали от лопаток и до поясницы, иногда претендуя на живот. - Братья, но не вместе. Это какие-то испанские братья с вендеттой. А Док случайно не может стать Томом? - Если мы залезем в багажник, мы их точно раздавим, - резонно возразил пресвитер, рассеянно натирая ремень о ремень, - а божественное лишним не бывает. Божественная сентенция была немедленно закреплена новым божественным поцелуем. Сложно сказать что уже натиралось больше. "Ремень о ремень" или более одушевлённые предметы стремительно меняли прежние формы под силой трения.

- Это подарок. Свадебный. Их зовут Зик и Док. У тебя дома есть где жить двум черепашкам? - Мм, - промычал в задумчивости док под расточительным мужем, - в моём скромном домике на Норднеспаркен, пожалуй, найдётся загон для черепашек и пастбище. А почему "Зик"? Зик и Док - в принципе взаимоисключающие объекты. Как они могут быть вместе? Руки легли на мужнину поясницу и пробрались под куртку. - И... тебя не смущает, как смотрится со стороны, когда два мужика взасос целуются, лёжа на багажнике, белым днём во дворе гостиницы. При чём один из них явно хватил лишку от божественного, - и он ткнулся носом в белую полоску на шее пресвитера.

"Всё, - сообщил охотник, не отрываясь от умиротворённого, но от того не менее самозабвенного поцелуя, - Так и стоим. До самого конца света." Распластать девяносто килограмм по крышке багажника - это серьёзно рискнуть благополучием физического состояния и здоровьем того самого багажника. И со стороны водителя весьма опрометчиво. Потому что под напором докторского тела что-то грохнуло и вмялось. "Упс, - сказали со дна вмятины ещё более самозабвеннее углубившись в поцелуй, тут же оправдываясь. - Это не я. Это ты сломал и чуть не раздавил черепашек. Стоп. А откуда у нас черепашки? Ты черепашек купил? - доктор даже поднялся на перископную глубину из поцелуя, чтобы осознать что у них есть общее хозяйство.

Доктор вернулся минут через двадцать после того, как Принцесса рассталась с гипотетической первой любовью и скрылась в отеле. Ментальные руки ещё издалека схватили широкие плечи зеленоглазого парня в кожанке и потянули вниз, заставляя почти лечь на капот, но тут же отпустили и взбили на макушке отросшие чёрные вихры в подобие тайфуна. Доктор был доволен, как нашкодивший ребёнок добравшийся до сладкого. Он подошёл, нарочно цепляя рукавом рукав, и пристроился рядом на багажнике, навалившись локтем на круп железного коня. Ну, вот он я. Пришёл. Рядом. Меня можно хотеть вживую.

Кстати, мы помним про обещанное)) Медовый месяц у нас ещё не кончился) Зачем?! О_О Мы же избранники! )))

Да, хоть сегодня)) Но там особо делать нечего до завтрашнего вечера) Только стоять и ждать. У нас в общем-то нехилый такой перелёт 6-ти часовой с дозаправкой в Барра, Великобритания.) Есть чем заняться до завтра) Секс в самолёте - это так романтишно)))) только он маленький самолёт) но туалет на месте)))) О, любимый! нас ждёт "плюс" к 11+1)))