FOX69

А почему нет)) Вторая молодость =Р А ты опять подглядываешь?!

Мюнсбах: QUEER AS FOLK Противник ускользнул от разведки в последний момент, да ещё и обрушил акустическую атаку. С хныканьем одеяльный кулёк принял вертикальное положение, и оттуда высунулась лохматая голова. И, глупо моргая, уставилась на обнаруженное аккурат на уровне глаз.. командование. У носков не было шансов и на толику внимания. Командование неодобрительно покосилось на предпосылки со стороны бойца к неуставным отношениям, потом перевело скептический, осуждающий взгляд на собственный голый торс, хмыкнуло и решило: - Встать боец! В следующее мгновение бойца выдернули из одеяла и поставили перед адмиралом. - В гальюн, шагом марш! Можно ли за пять минут совершить все гигиенически процедуры, сложить сумки и экипироваться для выхода? Оказывается можно. Если это делать наперегонки и заносить новые рекорды к личным установленным под сводным шифром "11+1". 6:57. Они стоят посреди комнаты, готовые покинуть своё первое по-настоящему совместное жилище навсегда. На улице шумят моторы машин и слышатся голоса мракоборцев. Пора. Что ждёт их впереди? Никто не знает. Они уверены лишь в том, что будут вместе навсегда что бы не случилось. А пока... Доктор обнимает кожанку в районе предплечий, склоняется, целует в щёку своё солнце и шепчет: - Помнишь, ты спрашивал меня, танцую ли я? Слушай, - варг вспоминает давно забытую мелодию, и она плавно перетекает в сознание охотника. http://pleer.com/tracks/1671694fzt3 Левая ладонь ложится на пояс партнёра, правая принимает левую руку и стоит сделать только шаг на раз, два, три... У них есть ровно три минуты.

Мюнсбах: одна - без тысячи ночей Вражеская разведка цинично потопталась по ремонту и двинулась дальше, искать бреши в обороне. Осадные войска подступили ближе, навалившись на стену. - Жалко, - неуверенно согласился охотник. В зеркало-то сейчас было посмотреть страшновато. Что говорить о фотографиях. 6:50. В мозгах послышался щелчок. И внутренний будильник, который интуитивно реагировал на события первостепенной важности, затрезвонил, поднимая доктора с кровати в короткое мгновение. - Подъём, боец! - заорало командование. Оно стояло перед рядовым в носках - когда только надеть успело - совсем в одних носках и пыталось привить основы армейского устава.

договорились)

на то мы и извращенцы

ну таки ещё не вечер)

Мюнсбах. Рассвет нам только снится. Всё та же рука, не давая противнику времени на передислокацию, поползла рыть подкоп. Ткнулась во что-то тёплое и принялась осторожно царапать, пробуя найденное на прочность. "Ок, - легко согласились в осадных войсках, - Можно будет повторить медовый месяц" - Не надо меня царапать в этом месте, - с мольбой донеслось до войск противника в 6:40. - Это место закрыто на капитальный ремонт минимум на два дня. Хм... - вдруг, задумался доктор. - А вот плохо, что у нас фотографий с медового месяца не останется. Жалко, да? - это было сказано с самыми серьёзными намерениями пригласить фотографа, ну или не пригласить и обойтись камерой телефона. На память.

Хроники Мюнсбаха Рука, что так и не добралась до торшера, попыталась вернуться на исходные позиции. Спустя пару минут борьбы с упрямым одеялом настойчивая конечность на всём ходу въехала во внезапно открывшийся тоннель. Чувствительный шлепок по седому затылку сопроводился глухим "извини", а после нанесённую травму принялись ласково зачёсывать за ушком. "Внезапно" случившаяся травма с извинениями не воспроизвела на доктора должного впечатления и была лишь слабым подобием повреждений, которые локализовались на периферии его истерзанного хищником тела. - Злая, злая, кошка, - был подведён итог в 6:30 и доктор отступил на сопредельную территорию, где отгородился крепостными одеяльными стенами. "Всё, развод и девичья фамилия", - с прискорбием передал он через границу ультиматум.

Мюнсбах, город богов эротики и героев постели - Не надо на хер, - робко попросили из-под одеяла. - Согласен, - поспешно подтвердили аксиому нынешнего утра. Некоторое время доктор пребывал в поиске вариантов быстрого исцеления самых "пострадавших" мест и, вдруг, опомнился. - А чего это ты от меня скрываешься? Там. Одеяло зашевелилось, ожило и поползло, как в фильме ужасов. Тупой головной конец ткнулся во что-то мягкое и содержимое внутренностей одеяла начало копать. Через несколько секунд оно прорыло проход и уткнулась во что-то шерстяное и до боли знакомое. - Ммм, вот ты где, - всё на что хватило доктора, прежде, чем он уткнулся носом в знакомый пах и затих. 6:20.

Мюнсбах, то же прекрасное утро - А через астрал не видно? - зевнув, поинтересовалось одеяло. - А хотя, да, - отравленный тестостероном мозг встрепенулся, ментальная волна смела трикотажные изделия с лампы и бросила на кровать. - Удивительно, - констатировал врач заключение. - Сухие. Подушка сползла с отёкшей от недосыпа и перетраха физиономии и доктор попытался воздеть своё могучее тело на четвереньки. Болело! Всё! И тело снова шмякнулось на кровать, в полной мере ощутив излишества. Идиот. Синяков, как на долматинце, а про потёртости, укусы и царапины даже вспоминать не хотелось. 6:10 - и доктор снова залез под одеяло уже в компании с сухими носками. - Да ну на хер, -простонал он.

Мюнсбах - город, где не сломалось ни одной печати, но подверглась жёстким полевым испытаниям пятая часть мракоборцев - Нет, - отрезало пододеяльное светило, пропуская мимо ушей всё прочее, - у нас апокалипсис и полярная ночь. - Правильно, солнышко, - подушка под которой покоилась голова доктора и не думала возражать. - Пол года в нашем распоряжении. Серый глаз открылся и осмотрел из укрытия полигон боевых действий. - Плять, - искренне удивление. - А почему носки на торшере висят? - память лихорадочно ищет нужный астральный локус и находит. - А, это мы вчера в них мылись... и не только мылись. Интересно, высохли? - задается естествоиспытатель животрепещущим вопросом.

Это на твой выбор. Как-то умертвились) Нет, не специальная. Сейчас, повешу условия) Ой, а с чего начинать-то? О_о Всё, готово

Мюнсбах, всё ещё Мюнсбах Ночь в медовый месяц - это то же самое, что и день в медовый месяц. Ты замечаешь только его, думаешь только о нём, хочешь только его, причём всегда. Ты не хочешь ни есть, ни пить, а только держать в объятьях и не отпускать. Настоящее сумасшествие. "Доктор, ваша планка не просто упала, она сломалась, разбилась и взорвалась", - голос разума не внушал доверия и был еле слышен. "Отстань". "В вашем возрасте могут быть проблемы со здоровьем от всяких излишеств, доктор Эккерсберг. Вы уж не мальчик". "Пусть бросит в меня камень тот, кто докажет, что я не мальчик", - прозвучало не убедительное оправдание. "У вас скоро будет внучка". "Это-то каким боком имеет значение? Не я же буду рожать". "Одиннадцать лет разницы". "Да, по херу. Будет меня через дорогу переводить". "Вы украли велосипед". "И что мне в участок с повинной явиться?" "Своими стонами вы нарушили экологический баланс в лесном массиве". "Плять, мне вернуться и провести психологические тесты с жабами?" "А ещё вы редкостный долбанавт". "Пошёл в жопу". - Солнце, ты встаёшь? - слышится откуда-то из сбитых в кучу простыней сонный голос. На тумбочке надрывается телефон, пытаясь разбудить постояльцев. Шесть часов утра. Выезжать в семь. На сон у них было не больше часа, наверное. - Меня терзают смутные сомнения, что ты не выдержишь пять часов за рулём после бессонной ночи. Но в любом случае надо вставать. Как-то...

Жмурясь и шипя сквозь зубы, Алан размял что размялось и, смеясь, подал руку нестойкому к лишениям адмиралу. Зато так у них ещё были законные часа полтора вне призывов, долга и всего мира. - А говорят, ещё я дед, - адмирал поднимается и всё же стойко переносит лишения и тянущую боль спине. Особого выбора нет. Только превозмогать. - Тут у молодёжи деформирующий остеоартроз начинается. Давай, потрогаю тебя нежно и профессионально, как врач, - шаг вперёд, ладони на бёдра, чуть ниже к коленям и снова вверх до ягодиц и поясницы. Тепло пронизывает плоть и унимает боль, снимает спазм. - Вот так получше. Идём? Закат уже настойчиво напоминает, что им предстоит прогулка под звёздами, а лесные тропинки блуждают в сумраке крон и норовят их заблудить.

Не открывая глаз целует куда-то. Всё равно куда. Каждая его частичка дорога. Ладони отрываются от тёплой кожи куртки и, поднимаясь на локте, садится. - Нет, всё-таки, я не создан для служения великим целям и всяческих лишений, - доносится до Алана, а доктор отчищает от штанов прилипшую траву и пыль. - Придётся идти пешком. А может автостопом, если повезёт.

* * *

торможу с ответами, работа(

осторожно, Тор с гранатомётом

А мы подписываем для каких читателей! А вы, а вы, а вы!

И обстоятельств смягчающих вину для вас не существует!

НИ-ЗА-ЧТО! всё только через суд! И вас туда же, гражданка, за несанкционированный доступ!

Право на совладение частной собственностью С.Эккерсберга у Алана Мэтью Келли

*Алан Х

"Решил?" В безумных глазах оборотня в гон полыхает пожар. "А как же! Ты сомневался? Вот досчитываю последнего котёнка, - велосипед продолжает бешено нестись в какую-то неведомую чащу, колёса петляют, спицы гнутся. - Ещё немного. Вот здесь, пожалуй", - и в следующее мгновение варг исчезает с седла велосипеда. Двухколёсный скакун потеряв седока не осознаёт, что жить ему осталось несколько секунд. С отчаянным звоном он врезается в ствол дуба и замирает в предсмертной агонии восьмёрок изодранных колёс. *Алан

"А если догоню?" "Догоняй. Я как раз решаю насколько котят тебя порвать. Насколько пазлов разложить. А самое главное куда и как, среди полей. Какое поле по душе? Хотя, сейчас ещё и не поймёшь что где". Воровство кажется прошло незамеченным. Полицаев на хвосте не видно, а два велосипедиста удаляются на северо-восток всё дальше. Через полчаса бесноватый тандем сворачивает вправо и скрывается в подлеске. На лесной тропе главное не останавливаться. Вот где пригождается безумный стиль вождения, только успевай поворачивать и уворачиваться от деревьев. Сафари и экстрим. Кажется мозги скоро окончательно вытряхнуться на лесную подстилку от тряски. Хотя, вообще, где этот орган находится и есть ли в наличие? Во что ты меня превратил. Алан Келли? Медовый месяц, мать его!