FOX69

Макс не успел спросить сколько нужно пуль, чтобы остановить ихорного кинетика. Да и просто "Фьюри в гневе". Но только пусть попробует посчитать количество пуль для Брука. Бирюзовый взгляд направленный в сторону бывшего инструктора наполнился затаённой злобой.

- Ты ничего нового не сказал, Макс. – проговорила мексиканка тихо, растеряв весь праведный гнев. Она была разочарована не меньше Брука. - Ну извини. Я не кинетик. Предвидением не обладаю. Гадать смысла нет. Я три года бурил на этот сигнал, а знаю о нём столько же, сколько знаешь ты, - он старался сохранить спокойный тон, хотя где-то глубоко снова поднимались тревога и раздражение. - Ну, кроме того, что экстрамед тебе ничем не поможет. И, пожалуй, на главный вопрос ты все же ответил… В таком случае, ты, вероятно, посоветуешь держаться от тебя подальше? - Нет, - ответил вполне уверенно и добавил, - Пока я не ушёл в зону. Рядом со мной, Фьюри и Кевином, теми кто на своей шкуре попробовал отравы, у вас больше шансов выжить. Как только я стану опасен... - Макс снова замолчал и подтянул к себе отставленный недавно стакан, - хватит одной пули, чтобы решить проблему.

- У тебя месячные? - вдруг выдал на тираду Беатрис отбившийся от рук любовник. Вздохнул. Не требуя ответа. Отодвинул недопитый стакан и сказал: - Почему на пятнадцатый? Потому что пропавший сигнал находится именно там. Его связь с ихором теперь очевидна. Почему? Потому что я "индикатор". Меня туда тянет. Туда тянет и Фьюри. И всех, кто имел дело с ихором, если бы был поблизости. Почему мы исследовали аномалии? Нам нужно было убедиться в их стабильности и привязке к локальной области. А также понять, как воздействует ихор в этот раз. Что мы встретим на "пятнадцатом"? Я не знаю. Как приручить сталкера? Надевать на меня экстрамед бессмысленно, от ихора он никак не оградит. Эта штука снимала интоксикацию при отмене "радуги". Можно ли меня удержать... - он осёкся, касаясь взглядом родных, серых глаз, - ...спросите Кевина.

- Я уже озвучивал "свой" план, - скромно вставил прославленный мастер и неуравновешенный наркоман. - И всё что мы делали до этого момента было запланировано. Если у кого-то есть другой план, можете им поделиться.

- Ты рад, что он здесь, так? Фьюри, - спросила она чуть тише, - Думаешь, он сможет остановить тебя от непредсказуемых поступков или защитить нас, если никто уже не сможет помешать тебе их совершить? С ним разговаривали, как с больным, деликатно выспрашивая о клинике, чтобы не спровоцировать психоз. О его состоянии окружающие знали больше его самого. Его опасались. Непредсказуемый псих, которого может остановить Фьюри. Им нужны гарантии безопасности. У него их не было. - Я не знаю, - ответил Макс с той же искренностью, с которой ему приводили железные аргументы его недееспособности.

- Не хочешь рассказать нам о воздействии ихора на организм? – поинтересовалась, наконец, без какой-либо иронии в голосе, выбрав для себя стратегию мягкого наступления, - Если мы собираемся уничтожить целый склад этой штуки, думаешь, стильюты по-прежнему останутся надежной защитой от такого объема? Держитесь от него подальше - было бы очень своевременным советом, если бы он лично не замуровал этих бедолаг рядом с возможным источником самого опасного вещества в обжитом пространстве. - Вряд ли я смогу объективно оценить своё состояние, - нехотя проговорил Макс. - Фьюри намного подробнее бы всё вам рассказал о сталкерах. На данный момент мы знаем, что ихор, на этот раз, не накапливается в крови при прямом контакте, хотя и оставляет радиационный след. Скорее всего многослойная углеродная структура стилсьюта тормозит его проникающую способность. На сколько хватит стилов при прямом контакте? Я не знаю. Может они будут держать увеличивающуюся нагрузку, может быть станут проницаемы. И тогда... тогда мы постепенно будем набирать ихор и увеличивать свою сопротивляемость. Сможем управлять аномалиями и владеть кинетикой. Примерно до 80-85% сопротивляемости мы сможем контролировать себя. После эйфория от интоксикации начнёт убивать. И спонтанные генетические мутации - это не самое страшное. Желание почувствовать себя вне времени намного страшней, ибо оно приводит к самым непредсказуемым поступкам. Остановиться уже не сможет никто. Он замолчал, уставившись невидящим взглядом в пустоту.

– Макс? Позвала она, взглянув на горного мастера, прихлебывающего ягодный фрэш. - Ты как, в порядке? - Да, - ответил мастер, как ни в чём не бывало, словно час назад не был на грани срыва. Он посмотрел в стакан, зажатый меж двух ладоней, и спросил, вернув умиротворённый бирюзовый взгляд Беатрис: - А что?

Горный мастер шахты "Prota" отнёсся к появлению нового одушевлённого объекта на камбузе с непоколебимым спокойствием. Он потягивал клубничный сок и даже не хотел задумываться каким образом столь знаменитая личность оказалась запертой в техническом отсеке буровой Второго Ствола. Первая бригада, как и вторая, святостью и моральными устоями была не обременена, и сейчас Макс оставил за копателями генерацию всех возможных идей попадалова Чена Шифу в глубины марсианского ада.

- Хорошо все-таки, что ты ограничил сюда доступ, - одобрил он наконец-то спорное решение Макса. - Как он сюда попал? - с недоумением произнесло Солнышко, расправившееся с отбивной и припавшее к стакану с клубничным соком. Срываться с места, недавно справившийся с приступом навязчивости, бывший сталкер не торопился.

— Кто? - Это какой Чен? - Макс проглотил кусочек отбивной. - Это тот который? Он слышал об афинском Информаторе, но никогда не контактировал. Хотя был уверен, что данные по закладке проходок периодически сливаются на чёрный рынок в полном объёме.

- Люк одного из контейнеров, - откликнулась мисс Раптис. - Заперт. Что бы ты стал запирать на буровой, Феррант? Вы же тут все друг у друга навиду. - Странно, - подтвердил подозрения мисс Раптис Макс. - Опечатанных контейнеров и отсеков на буровых нет. На всякий случай загерметизируйте дверь между верхним и нижним отсеками, и наденьте шлемы. -Взломаем все,что получится.Вдруг плюшек каких найдем. - Только реактор не доломайте, - слабо улыбнулся мастер копателю, расчленяя отбивную вилкой.

- А что вы хотите сломать? - вдруг, подал голос до сих пор отрешённо поглощавший картофельное пюре горный мастер. Не двигаться, не мыслить решительно не хотелось. Чем больше движений и мыслей, тем ближе он продвигался к ихору.

Кабина буровой - Я прихватил пару кубиков клубничного сока. Будешь? А... - вздохнул, вновь оставив паузу для ожидания, - ты не будешь против, если я подыщу тебе что-нибудь сам? Из еды. - Угу, - согласилось Солнышко сразу и на всё с абсолютно счастливой улыбкой. Сползло с колена, встало, но так и не смогло отцепиться от капитанской шеи.

Кабина буровой Солнышко оживало. Капитан улыбнулся и привычно спросил: - Чего бы ты хотел сейчас съесть? - Еды, - сказало Солнышко, как всегда не интересуясь разнообразием надписей на упаковках сублиматов.

Кабина буровой Да и черт с ним с кофе. Притянулся поближе, шептал что-то совершенно незначительное, но очень важное, о том, что никогда не выпустит из рук свое солнышко. Присел на подлокотник кресла, усадил на колено, целовал и улыбался. Кофе маячил где-то на периферии. Тёплым воспоминанием о встрече на Аляске. Тогда, немного ошалевший хозяин, тоже предлагал кофе. А нежданный гость, пребывающий в частичной парализации, пытался вспомнить, что кроме долгожданных касаний и объятий в этом мире существует кофе. Вот и сейчас, он растворился в тепле и нежности. В его словах и поцелуях. Как бы он хотел ступить сейчас в аномалию и оказаться на далёкой Земле, в холодных краях, где снег и хвойные деревья. Где санки, лыжи и весёлые снежки с младшим Кевином. - Я есть хочу, - сказал зачем-то, пригревшись и почти задремав на капитанском плече.

Он и там был рядом. Прижался губами где-то над ухом... и отпустил, пропустив напоследок короткие волосы между пальцами. Выдохнул. Всё происходило ровно так, как они и ожидали. Но им удавалось сопротивляться. Пока еще. - Принести кофе? - спросил, полагая сей напиток универсальным лекарством от любых растройств. За шлемом на пульт отправились перчатки, а Солнышко развернулось, потянулось руками к плечам и капитанскому затылку. Отрывисто прильнуло к губам и щекой прижалось к щеке, уткнувшись за ворот полицейского стилсьюта. - Не бросай меня, - шепнул, не отрываясь и не размыкая объятий, словно боялся потерять свой самый ценный самородок в следующий миг.

Он шёл, не снимая шлема, до самой кабины буровой. Не обращая ни на кого внимания, словно вокруг была неодушевлённая пустота. Мысли вязли в тягучем сиропе прошлого, с трудом выкарабкиваясь из ихорного морока. И чем он дальше отходил от источника, в направлении к которому Макс теперь не сомневался, тем уверенней себя чувствовал. Он знал - Кевин где-то рядом. Стоит только протянуть руку. И всё же продолжал идти, не оглядываясь. Шлем снял только в кабине, когда с шумом закрылась пневмодверь.

Несколько долгих секунд прошли прежде, чем фиксаторы на люке провернулись и защитная рама отъехала вверх. - "Снифер"... "радуга"... "ихор"... - проговорил Макс, переставляя ноги по упорам ступеней. Он спрыгнул и оказался прямо перед своим капитаном. Посмотрел сквозь забрало полицейского шлема: - С таким наркоманским стажем я ни разу не пил спиртного. Сказал. Потому что молчать не мог. Сказать хоть что-то, чтоб заполнить образовавшуюся на время пустоту от изгнанных назойливых желаний. - Я пойду, - тихо, почти шёпотом проговорил и направился в сторону буровой. Х

- Мааакс. Давай, и правда, Даниэль обрушит все, а ты ему подсказывай? Слышь? - позвал капитан, обычно не демонстрирующий свои привязанности, но в этот раз вложивший всю возможную нежность в эти слова. Не то чтобы Кевин был уверен в том, что Бернхарт справится лучше, не то чтобы он допускал, что Фьюри хоть в чем-то мог быть прав, но выпускать сейчас диггер с Солнышком внутри было бы безумием. - Не надо. Вернись, мой хороший. Макс. А ведь тогда, в далёком будущем, он не стремился возвращаться. Он выполнял работу и мечтал когда-нибудь забыть и потеряться. Остаться в прошлых параллелях. Пусть не надолго. Тогда. Сейчас. Противоречия тянули и разрывали на две половины душу. Одна стремилась к привычному прошлому. Другая заживо спаялась с настоящим, где серые глаза и вкрадчивая нежность привязывали посильней ихора. Сначала болью отозвались расслабленные пальцы, сомкнулись веки и локти ткнулись в панель управления. Чёрт. Кевин. Уведи меня отсюда. Подальше. Диггер не пошевелился, а пилот пытался справиться со сбившимся дыханием. Вдох-выдох. Ещё раз. И ещё. - Да... - раздалось сдавленно в комме стилов рядом стоящих. - Сейчас... я... Машина перешла в режим "ожидания". Опустились буры и прожекторы уменьшили светимость. Он медлил. Так трудно справиться. Сейчас.

Он чувствовал, как немеют пальцы на ручниках, как нарастает злость. Казалось тело парализовало, а мысли давно уже блуждали за пределами этого мира. - Пошёл ты, - огрызнулся на разумные доводы бывшего во всех смыслах Фьюри. Включились дополнительные габариты на буровых фрезах, и зашумела пневматика в суставных шарнирах машины. Осталось лишь двинуть рычаг, но пилот медлил.

- Уходите, - повторил Макс в который раз. - Нужно обвалить проход. Или... стать сталкерами, чтобы управлять имеющимися разрывами. Если мы будем проникать на ту сторону, не насыщаясь ихором, мы можем вернуться в непредсказуемое место нашей реальности. Хорошо, если в полые объёмы разработок этой шахты.

- Нет, - Макс был категоричен. - Аномалии нестабильны. Ими нельзя управлять. Нужно быть сталкером, чтобы возвращаться в одно и то же место. Чем больше мы там пребываем, тем меньше шансов вернуться в исходную точку. Но... если... - голос дрогнул, - если "собрать" на себя немного ихора, то... можно... Он не договорил. Корпус диггера дрогнул и вспыхнули прожекторы.

Дошагав до диггера, Макс забрался в кабину, подключил питание и посмотрел на принимающих решение компаньонов.

Северный тоннель - Уходите, - ещё раз повторил бывший сталкер всё тем же отрешённым голосом, попятился, развернулся и пошагал к диггеру.

Некоторое время он держался. Стоял около стены и молчал, пересиливая желание сделать шаг вперёд, заступить за грань и, наконец-то, снять шлем. Чтобы вдохнуть, вобрать в себя, почувствовать знакомую эйфорию и управлять локальными проходами вне времени. Они опасны нестабильностью. Только не для сталкера. Он говорил об этом или нет? Неважно. Теперь не важно. Теперь перед ним лежит мёртвый шахтёр. Фронтальный щиток пробит, стил отключён, жизненные функции не поддерживаются. Сканер фиксирует ID Золтана Кодая, маркшейдера "Дефтерос". - Зачем?.. - больше он ничего не смог сказать. В бушующем урагане раздражения и гнева, борясь с самим собой, он хотел только одного. - Уходите, - холодный, отчуждённый голос. Сейчас хотелось вытолкать из тоннеля их всех. Он подошёл к погибшему и замер.