FOX69

Про ману

Отсюда поподробнее)) Как эта книжка оказалась у Ио? Я всегда говорил Эккарт нас подставил))

Ио, так звали магистра, хоть он сам этого не помнил, по новому взглянул на самого стойкого из пришедших. - Я знаю. Только это не Зло. - его изувеченное лицо скривилось в подобии улыбки, а руки снова воздеты к сводам пещеры. - Разве можно назвать злом то, что дает такую силу? Мое тело лишилось слабостей, не требует ни пищи, ни воды. Моя кровь порождает покорных слуг. - он кивнул на порождений. - И даже кровь слуг обладает частицей этой власти. Я доволен. Осталось совсем немного. Вернуть долг. - глаза его недобро блеснули, а последнее слово определенно было выделено среди остальных. - Когда я верну долг, то освобожусь. Вы поможете мне. - Зло тоже бывает разным. Смотря для чего тебе даётся эта неимоверная сила. Что делает "твоё зло"? Зло призвано хранить Равновесие. Как ты с твоей огромной армией слуг зла можешь его не нарушить? Что уравновешиваешь ты? - с позиции Тёмного Хранителя Первого это существо представляло опасность для нынешнего мира. - Тебе не оплатить долг. Ты слишком много взял. Твоя сила непредсказуема. Вернись в обитель первородного зла, ибо ты оно и есть. "Там мы и встретимся", - пронеслось в мыслях, но больше магистр ничего сказать не успел. Одурманенный скверной мозг Теметера сдался под чарами существа и перед ними возник ужасающего вида и силы одержимый. Х до вечера

Народ, магистр завтра на работу уходит на покой.)

Угу)

Шестеро поклонялись Древним (Думату+6), но как-то не совсем определённо Главгад излагает суть веры. Называть себя первым покорившим Чёрный Город, когда такового(покорения) вообще не было... В общем, не будем углубляться. Люций там спросил чего Оно хочет?

Главгад говорит, что он Первый, который покорил Чёрный Город. Так? Дальше: Мои братья... лишь моя тень. Я был первым! Ещё это: Я проснулся, и я вернусь, чтобы принести всем дар, который получил за свою храбрость. Так вот эти факты для старовера уже ущербны из уст непойми кого. Он же не знает кто перед ним. Для него это обычное ПТ, вполне возможно одержимое, не более. Поэтому он сразу изложил собственные догмы, чтобы собеседник был в курсе, что ему глубоко начихать на остальных богов, создателей, архитекторов, дарителей и проч.

По староверческой не было осквернения. Магистры случайно попали в Чёрный Город. В него невозможно попасть, лишь коснуться. (Потусторонний мир всё-таки, там физическое не существует. Они и так большую часть лириума в Империи взяли и сотни рабов порезали, чтобы туда шестерых(?) запихнуть) Лан, поправлю) Люцйи просто сказал, что у него конфессия другая. Ему по фих)

Короче, прибейте Криспа чтобы не умничал))

- Шесть? Почему ты говорить "шесть" - прошелестело в голове магистра из одного уха в другое. - Мои братья... лишь моя тень. Я был первым! - древний воздел руки, будто демонстрируя всем свое уродство, плоть переплавленную со скверной. - Но теперь я вижу. Ты из тех, кто боялся могущества, дарованного нам и заточил в темницы. Хозяин горы дернулся, но не смог встать, а руны на поверхности трона начали переливаться слабым свечением. - Я освобожусь и гнев мой будет страшен! - его посох поднялся и опустился вниз, по полу пещеры побежала трещина, уровень лавы в провале стал стремительно убывать. - Нет Первых, кроме Думата. Не было осквернения. Изначально Города два. Шестеро лишь коснулись, вобрав Зло и породив тварей. Это Истина. Остальное тлен, - бесстрастно проговорил магистр. - Ты можешь нас убить. Ты силён. Но чего ты хочешь от смертных "первый покоритель Чёрного Града"?

Ну по идее они таки и не попали в Чёрный Город. И вообще, какую версию мы рассматриваем? Староверческую с двумя городами? Или церковную с одним?

Я про Люция. Про его позицию в этом вопросе) Он же верит только Думату. Остальные для него не авторитет) Даже Шестеро. И Он сказал, что Первым покорил Чёрный Город.)

Да я понимаю.) Я про саму суть этого первенства. У староверов Первым Изначальным Единым является Думат.) Остальные "первые" по списку)

У староверов Первый, это "немного" не тот Первый

Порождения, все такие же молчаливые, зашевелились, обступая трон своего повелителя, а на лице его проступил гнев, магма в провале посреди зала забурлила и выпустила несколько фонтанчиков. Ошметки вязкой раскаленной субстанции шлепнулись совсем близко от ног пленников и зашипели. - Я не последователь. И не желаю знать, кто украл мою славу. - разнеслось внутри горы. - Маги будут наследовать мне! Первому, ступившему за Завесу и покорившему Черный город! Я проснулся, и я вернусь, чтобы принести всем дар, который получил за свою храбрость. Люций отшагнул назад от раскалённого ошмётка лавы и пристально вгляделся в обезображенный лик "первого". Какой-то подвох ощущался во всём происходящем. - Покорившему Чёрный Город? Вы серьёзно, мессир? - усмехнулся старовер. - А как же Шестеро, которые лишь коснулись Чёрного Престола? Или была ещё попытка о которой история Империи умалчивает? - на лице магистра отразилось злоба. - Кто ты? Чего тебе нужно? Если ты мнишь себя Первым, то жестоко заблуждаешься, обращаясь с этим утверждением к староверу.

Чего Главгад молчит?)

- Но я рад, что здесь ученики Талсиана, пришедшие поклониться обретенной славе и приобщиться дарам. - тут его взгляд снова заскользил по гостям, задерживаясь немного дольше, чем на остальных, на Криспе, Андреасе и Катарине. Жара в огромной пещере была бы нестерпимой, если бы подножие трона и десяток ярдов вокруг не покрывала изморозь. Ледяные узоры появлялись и исчезали, превращаясь в пар прямо на глазах. - Вы искали меня и нашли. - Кто это? - прошептала она. Люций поднялся с пола, опираясь на посох, и осмотрел существо на троне. - И кого же мы нашли? - поинтересовался старовер. - Неужели наследника Шестерых?

:D Это не я, это Люций) А Главное Порождение будет с нами беседовать?

О чём?)

Одно дело привычно накладывать паралич на противников и совсем другое ощущать его на себе. Вообще, на поверку его собственная специализация в школах магии, была предательски убийственной и лицемерной. Это не школа Стихий, которая действует на виду, открыто, не таясь. Энтропия подобна змеиному яду, бесшумному, безболезненному и смертельному. Когда его тащили он продолжал держать в руке посох, который из-за судорожно сжатых мышц твари так и не смогли отобрать. Первые признаки развеивания заклинания он почувствовал лёжа на холодном каменном полу, слыша где-то со стороны: - Какая интересная кровь. - Под сводами раздался громовым эхом голос, подобный драконьему рыку, казалось, что звучит он одновременно с нескольких сторон. - Я чую на вас печать... да, печать на детях Талсиана и на рабах...* Вы слишком медлили, я не мог больше ждать.. "В смысле... мы завал долго разбирали? - с иронией подумал магистр. - Да, задержались немного".

"Если это шутка, то это очень злая шутка", - подумал стихийщик. Он и представить себе не мог, чтобы гордый магистр когда-либо признал неправоту, тем более перед нижестоящим. Но в черных глазах не было ни намека на иронию или сарказм. - Мне нечего прощать, - ответил он, - Это я должен просить у тебя прощения. Ведь ты во многом прав. - "Ты, а не Вариус" - Я часто действую не подумав, и не всегда могу сдержать свои порывы. Но я стараюсь... - "И я никогда не откажусь от тебя". Стоило ли, сейчас, в таком удручающем положении всей команды, решать вопросы веры и доверия, для старовера не являлось дилеммой. Думат в его жизни всегда был на первом месте в любой ситуации. А уж на краю гибели и подавно. - Но с наставником тебе не повезло, - улыбнулся маг, стерев со щеки стихийщика размазанную кровь. - Я вредный и дотошный наставник. И наказываю за малейшую провинность. Готов меня терпеть и дальше?

Стихийщик с закрытыми глазами сидел у стены, где его посадила Катарина, совсем рядом с завалом, где недавно высилась груда валунов обрушившейся скалы. Болела рука, но кровь больше не текла, тугая повязка сделала свое дело, а кровь дракона выжгла инфекцию. В ушах стоял непрерывный то ли звон, то ли шепот, не давая ни сосредоточиться, ни отдохнуть. Последние крохи маны ушли на раскол гигантского камня, с которым никто не смог справиться, и теперь оставалось только ждать. Казалось, состояние магистра было в полном порядке по сравнению с другими членами команды. Взгляд долго блуждал по пыльной пещере, уставшим соратникам и, наконец, остановился на бледном измождённом лице ученика. Вряд ли стоило в таком состоянии начинать разговор, но подсознательно ощущая острую душевную боль вновьобращённого, Люций не смог промолчать. Он поднялся, подошёл к Андреасу и присел. Осмотрел окровавленную повязку и заглянул в синеву глаз: - Анри… я был не прав, - тихо сказал он, не отрывая взгляда от ученика. - Прости. Я не оставлю тебя. Я твой Наставник. И ты станешь достойным Хранителем. Я клянусь, кровью Дракона, довести тебя до конца, да самых истоков веры. Потому что я знаю, ты сможешь. А все ошибки мы исправим вместе.

После того, как завал был разобран, большая часть отряда покалечена и с трудом поставлена на ноги самоотверженной Катариной, которую теперь саму можно было нести (но лучше её, чем Кунари), магистр присел около стены и задремал. Хотя, стоило поторопиться и поскорее убраться из этого места. Но люди были крайне истощены и измучены, и он решил сделать небольшой привал перед обратной дорогой. * * * …Спутанный тёмный волос. Струйка крови из угла рта стекает на шею и грудь. Она медленно тянется по мертвенно-бледной коже. Тяжёлые капли падают и впитываются в сырую землю последним напоминанием об утраченной жизни. А в мёртвых глазах отражается синева неба… Что это? Обычный сон? Иллюзия Тени? Будущее? Или то, что связывает их? Наставника и Ученика. Прочная связь. Узы крови. Обоюдные обязательства и клятвы. Один должен, другой не имеет права. Посвящение обязывает. Кровь Дракона заставляет чувствовать друг друга. Боль, обида, разочарование, злость всё смешалось в обречённой синеве взгляда. «Ты посвятил. Ты отдал Дракону. Твоя вина. Ты не смог. Ты отступил. Ты бросил на произвол судьбы». Законы староверов жестоки. Оступившихся не прощают. Но он слишком молод, огонь Думата совсем недавно вспыхнул в его крови. С ним трудно совладать, когда ты сам весь соткан из огня. Его ошибки лишь начало неминуемого краха. Он будет оступаться шаг за шагом, чтобы упасть. День за днём погружаться в пропасть, из которой нет выхода. Тёмных Хранителей мало. Они избраны Драконом. И в их рядах не место слабым. Но разве возможно постичь Истину за несколько дней? Кровь с детства наполняет вены. С рождения будоражит сердце. Ладонь привычна к ритуальному лезвию с трёх лет и горящие глаза Думата на алтаре Чёрной Башни олицетворяют твой дом. Дракон управляет судьбой. Он суть тебя. И по иному ты не знал. Но он другой. Он только что рождён. Но он поймёт. Он сможет. Нужно лишь время. Ошибки – суть становления. Они неизбежны на пути взрослого неофита. Так чего же ты требуешь от него? Он покорен и предан. В его глазах восторг и любовь, и трепетное пламя восхищения. Он хочет, он стремится. Но ты, его Учитель, толкаешь в пропасть без дна. Ты обрекаешь его на неудачи, позор и смерть… Он очнулся, словно в полузабытьи. Синие глаза с упрёком и мольбой продолжали смотреть вглубь души. "Ты виноват. Ты не смог. Ты отступил". Люций оглядел пещеру в поисках стихийщика.

Люций стоял поодаль и смотрел, как огромный кунари перетаскивает огромные валуны, мужественно превозмогая боль в сломанной ноге. "Этот народ на многое способен, - подумалось тевинтерцу. - Их упрямство и самоотверженность приведут поработителей в Тедас. Рано или поздно они принесут на наши земли свой бездушный Кун. Дело лишь во времени". Услышав голоса по ту сторону обвала, Люций обрадовался, лелея слабую надежду, что все остались живы. Он подошёл поближе, с сожалением посмотрев на бледного, измотанного Андреаса. Его советом, тот снова пренебрёг. Что ж... кто он теперь такой чтобы указывать этому самонадеянному парню. Он заглянул через частично расчищенный провал и увидел живых друзей около туши дохлого огра. Все живы. Ну хоть сегодня им повезло. Х

- Там ерунда, надо только потуже перетянуть, - пояснил стихийщик, снимая броню и поддоспешник и оставшись в одной рубашке. Люций разорвал батистовый рукав до плеча и осмотрел рану на предплечье. - Да нет. Не ерунда, - в ладони появилось лезвие и, подцепив в глубокой ране что-то тёмное, вытащило обломок ржавого клинка. - Погоди, - из аптекарской сумки на боку он вытащил флакон с зеленоватым раствором антисептика и обработал рану. - Шить нельзя. В ране инфекция. Сейчас перевяжем и выпей крови. Несколько туров бинта плотно легли на чистую ткань салфетки, закрыв серьёзное повреждение. - Надевай, - Люций поднял поддоспешник.