FOX69

- Знаешь, чего мы не узнаем никогда? Похищали ли души те, кто навел порчу на город триста лет назад. Вот взять, скажем, этого Ривза. Может, душа его и по сей день томится где-нибудь неподалеку в какой-то спиритической ловушке. Но как это узнать? В принципе, можно попытаться призвать его. Только ответит ли... Так давно усопших Марти приглашать к беседе еще не приходилось. - Ты умеешь? В своих способностях по призыву духов со стажем Гранд не был уверен. - 271 год. Со дня смерти. "Слишком далеко для меня. Но можно попробовать. Это надгробие явно хранит памятные следы многих поколений. Зацепиться есть за что ". Он вопросительно глянул на Мартина.

Как он и говорил Мартину, на кладбище в первую очередь требовали внимание склепы. Старые, разрушенные временем, но вполне возможно сохранившиеся с древних времён, когда в Холлоуэее охотились на местных ведьм. Неизвестно что там хотел найти мистер Гранд, наверняка зная о давно ушедших с этого плана духах, но он уверенно шёл вперёд в свете фонаря предусмотрительного мистера Донга. Тьма и холод, из ощущений похищенных, могли присутствовать во многих местах. И старые склепы, как возможный вариант содержания жертв до ритуала. Но он ошибся. Каменных усыпальниц, характерных для той эпохи, на городском кладбище не обнаружилось. Зато случайно обнаружилось надгробие. - Марти. Привлёк внимание Гранд своего спутника, указывая на потрескавшийся каменный остов, покрытый мхом и ветровой эрозией. Он присел и очистил полускрытую надпись. "Томас Ривз". - "Трудились все, взрослые и дети. И Томас Ривз не отставал от прочих. По свидетельствам очевидцев, он не чурался никакой работы, возводил дома, пахал землю, охотился. Современным священникам далеко до него". Процитировал Эдвард Барри Милса и на всякий случай огляделся. Но в этой части кладбища было по-кладбищенски тихо на всех планах бытия. Полная посмертная идиллия. Ни одного неупокоенного, не считая двоих присутствующих рядом с медиумами.

В защитные свойства камней мистер Гранд не верил, как не верил в Бога, ангелов и молитвы. И всё же амулет забрал, поблагодарив Аманду, а заодно и Роуэна. Видимо за коктейль, к которому не притронулся. Не только алкоголь входил в список его нелюбимых напитков. Жидкость вытекающая из коровы, стояла в списке ниже спиртосодержащих на несколько пунктов. Он спрятал карандаш и амулет в карман и поднялся с кресла, готовый следовать за копателями могил.

Перед молчаливо затачивающим карандаш клериком глухо стукнулась о столешницу хрустальная ножка,прерывая сосредоточенность. -Айсберг в океане.Молоко,мороженое,клубничный и вишневый сироп и зонтик с обезьянкой.-перечислил Роуэн все ингридиенты.-Создан совсем недавно,в конце пятидесятых,в честь того,что в Тихом океане начал таять самый большой айсберг в истории.А еще он бывает бирюзового цвета. На Роуэна воззрился недовольный взгляд, потом переместился к бокалу. И розовый клубничный, и океанский бирюзовый сливались в единственно серый. Мистер Гранд оценил положение стакана на столе. Шахматная доска с фигурами не пострадала и вид на неё перекрыт не был. Он ещё раз глянул на ведьмака, словно тот совершил непростительный проступок, и продолжил точить карандаш. Х

Как только они добрались до гостиной, мистер Гранд уверенно прошагал до радиоприёмника, чтобы тут же выключить. После он занял место в том самом кресле около столика с шахматной доской и принялся точить карандаш. Блокнот с рисунками и ластик были надёжно припрятаны за пазухой во внутреннем кармане пиджака.

Просиял. - Снупи? Он-то может отвлечь от чего угодно,. У меня есть, захватим по пути, - заверил яхтсмен со стажем, для которого подобные элементы походного обихода давно уже стали привычным фетишем. И направился к дверям. - Склепы. Надо проверить. Сказал Гранд, устремляясь за Марти и попутно составляя план похода на кладбище. "Он не курит, на дух не переносит спиртное, сторонится компаний, оживлённых бесед, шума, танцев и музыки. И всё-таки он идёт. Знаешь почему? Потому что считает, что это нужно сейчас тебе. А ему сейчас нужен ты, - где-то на периферии сознания Мартин получил консультацию призрака Барлоу. - И это хороший признак. Обычно ему не нужен никто. Но опять же не факт, что через полчаса вы не повздорите из-за сломанного карандаша".

Филингтон отчего-то дискутировать не стал, но припомнил: "Ты сказал, что тебе придется уйти? Почему? Разве не ты решаешь, когда это сделать?" "В итоге - нет. Если мы останемся здесь слишком надолго, мы перестанем быть собой. Хотя я не знаю, что произойдёт с нами там, куда нас уведут. Здесь нам не место. Не знаю как тебе, но мне с каждым разом всё сложнее воссоздавать макет материальной формы. Я... как бы это сказать... теряю себя прежнего, растворяюсь. Становлюсь чем-то иным. Пока ещё мы плотно связаны с Эдвардом и отчасти он поддерживает меня в этом мире. Но когда-то я потеряю и его и себя... Нам придётся уйти". Донг вновь провел ладонью по лицу, потряс головой. Да, надо было переключиться на что-нибудь... Улыбнулся. - Предлагаешь продегустировать находку? Пошли? Половину из преимуществ в приеме малых доз он недопонял, стать еще общительнее обоим вряд ли стоило надеяться, сексуальную жизнь Марти в ближайшее время улучшать не планировал, но камни в почках сами себя не расстворят в роме хорошей выдержки. - Да. Как-то буднично по-дружески согласился Гранд. Он сгрёб свой блокнот, несколько отдельных страниц, ластик и карандаш. Быстро поднялся. - Мне нужен нож. Уточнение последовало запоздало. - Перочинный. Ещё одно несколькими секундами позже. - Я забыл взять. Снупи помешал.

"Зачем, - Джошуа тихо засмеялся. - Да ты зришь в самый корень. Ведь если всякий раз, как ты произносишь слова, ты стремишься сказать нечто, хотя бы приблизительно напоминающее истину, значит, ты веришь в то, что истина существует. Во что же ты на самом деле веришь? Что истина возможна в слове! Но в каком? Зачем написано "Вначале было слово. И слово было Бога"? Не значит ли это, что то, божье слово, было истинным? А значит, мысль изреченная может быть истинной, но нам не даны такие слова? Не даны, но даже уже в лживом нашем языке нам уже не обойтись без веры в такие слова. Ты говоришь - следовательно, ты веруешь. И теперь, когда Бог и есть тот, кто глаголет истину, куда нас ведут Жнецы? Не туда ли, куда мы и стремились всю свою жизнь, - к истине? Бог - не судья. Не старик с бородой или весы наших деяний. Он есть Древо Познания, с которого нам в Райском саду будет дано срывать его плоды. Ты спросишь, зачем это мне? Я отвечу - чтобы принять решение. Следовать ли туда, куда проводят нас Жнецы". Оценить монолог о лжи, истине, слове, боге, познании и райских кущах Эрик даже не пытался. У каждого свои тараканы. Даже после смерти. Тараканы Джошуа Филингтона были резвые, пытливые и верующие. На данный момент в Бога. Не факт что завтра они не развернутся всем стадом в противоположном направлении за более истинной истиной. "У тебя от лжи до Бога один шаг, - улыбнулся дух Барлоу. - Но зато какой изящный. Хорошо, если я треть твоей философии осознаю. Но мне кажется куда бы не потащили нас Жнецы, нам всё равно придётся уйти. Рано или поздно". - Они вместе. Дебора и Патрисия. Но где? Холодное, темное место. Как долго живой может пробыть в могиле? Нет, что-то еще. Подвал? - Если в подвале держат не бодрствующего человека, а погруженного в сон, это намного проще скрыть даже от домочадцев. Он все-таки выдохся. "Предположу, что и остальные там же. Рядом с Деборой и Патрисией". Подумал Гранд, пристально рассматривая лицо напротив. - Ром. Роуэн просил помочь принести. Сообщил Мартину, заштриховал полу кимоно и продолжил. - Небольшие дозы алкоголя благотворно влияют на сердечно-сосудистую систему, увеличивают в крови содержание липопротеинов высокой плотности - "хороший холестерин", предупреждают образование камней в почках, делают людей общительными, улучшают сексуальную жизнь, профилактируют болезнь Альцгеймера, поддерживают уровень нормального сахара в крови. Перечислил достоинства малых доз и вернулся к кимоно капитана Кьораку. Х

"Наверно, мы не так сильно отличаемся, как могло бы показаться. Если бы кто-то узнал, что я с тобой сейчас разговариваю, меня тоже вполне могли бы запереть в психушке", - Марти криво усмехнулся, берясь за фотографии. Конечно, Эдвард честнее и категоричнее их обоих. И это может стать для него проблемой. Но никто не отбирал у него свободы выбора. Бойся - не бойся. "Все зависит от него, ты прав. Ты хороший друг, Эрик. Он не так уж и одинок". "Я ведь не всегда буду с ним", - Эрик не договорил. В беседу вступил объявившийся Джошуа. /А знаете, господа, я, кажется, уверовал в бога/, -вдруг подал голос мистер Филингтон, пока Марти решал, с какого фото лучше начать. \И как это тебя угораздило?\ - поинтересовался Мартин, останавливая свой выбор на Патрисии Грин. /Сейчас объясню, - тем временем выступал дух Джошуа, ничуть не смущаясь, что Марти не особенно вникает. - Что есть цель познания? Можете не отвечать, истина, конечно, она. А к чему ты стремишься, к чему стремится каждый, складывающий слова в предложения и излагающий собеседнику свою мысль, свою понимание?/ "Что есть объяснение причин божественного прозрения? - уверовавший дух позабавил другого такого же бестелесного. - Точно не нериторический вопрос. Есть ли разница как ты уверовал? Главное - зачем?" Воспоминание расплывается, словно угасает сознание... - Опять Эдна Пайн. - Бормочет Марти, когда связь с фотографией окончательно прерывается. - Очевидно. Это не совпадение. Карандаш перестал штриховать, но глаза по-прежнему не отрывались от рисунка. "Рэдфилд. Мидлтон. Пайн. Видимо есть ещё две". - А чего. Мы хотим от духов? На кладбище. Эдвард перевёл взгляд на Мартина, только что закончившего сеанс поиска. - Ты. В порядке?

"За что? Это тебе спасибо," - откликнулся Марти, ведь как раз Эрик знал тот неочевидный язык, на котором только и получалось говорить с Эдвардом. "Просто я никогда не воспринимал его больным. По сути, он ведь не болен. Он другой. Многие этого не понимают и относятся к нему, как к психу," - проговорил призрак и замолчал. Пауза длилась недолго. "Знаешь, я боюсь... боюсь оставить его. Хотя после смерти не всегда могу ему помочь. Но хоть что-то... Думаю, когда-то он сломается и предпочтёт смерть жизни в одиночестве. Не знаю... может оно и к лучшему и в посмертии ему будет легче, а я зря цепляюсь за реальный мир". Эдвард их не слышал. Он продолжал увлечённо возвращать рисунку первоначальный строгий вид копии и кажется был удовлетворён происходящим на бумаге и в комнате.

Дверь хлопнула. На стол легли последовательно ластик и стопочка фотографий. Ладони уперлись в столешницу, Марти навис со своей стороны стола: - Вот. И в этот раз где-то на границе яви за ним увязался и мистер Филингтон. Копиист доселе сокрушающийся по поводу двух лишних мечей и не притронувшийся к испорченному рисунку, поднял голову, заглянул в голубые глаза, перевёл взгляд на ластик, бегло отметил стопку фото и принялся тереть лишние линии. - Спасибо. Бросил отрывисто, не прекращая свою кропотливую работу. "Спасибо, Мартин", - следом за Эдвардом поблагодарил Эрик, но уже не за ластик. "Патрисия Грин, Дебора Хорт, Бэтти Прэтт. Посмотри их всех". Телепатически передал Гранд похитителю блокнотов и добавил вслух: - Я не могу. Пока. Мне надо. Исправить. Ты не умеешь. Что конкретно Марти не умел Эдвард не уточнил, давая полную свободу выбора отсутствующих навыков самому обвиняемому.

- О, прости, прости. Вот, держи, - на радостях, что Гранд дал хоть какую-то реакцию, Марти кинулся утешать, - это же карандаш. Я тебе ластик принесу, хочешь? Драгоценность была выдернута из-под рук коварного претендента на чужие блокноты и аккуратно помещена на стол рядом с карандашом. Раздражение и негодование никак не унимались, плотно перекрыв собой давние воспоминания. Гранд казался растерянным. Вот только что он погружался в непроглядную тяжёлую тьму бездонного омута памяти и вдруг оказался на поверхности настоящего на ярком солнце. - Никогда. Никогда не бери мои вещи! Выдал громко и даже устрашающе. - Никогда... никогда... Уселся за стол взял карандаш и уставился на дополнительные элементы рисунка. - Хочу. Это видимо был ответ на вопрос.

Комната Гранда Пока охотники и ведьмы предавались обычным человеческим слабостям, медиумы занимались экспериментами с человеческой психикой. И надо сказать успешно. Клинический эксперимент шёл полным ходом и стремился к своему завершению. Блестящая идея. Куда уж до нее его первому желанию вернуть "всё как было". Марти стукнулся затылком о стол, разгибаясь, застигнутый на этом месте важным вопросом. Не умею. /Джо/. Вот где носит Филингтона, когда он нужен? Пута мадре в который уже раз! Он выпрямился и для начала положил карандаш на стол. Взглянул на неподвижную фигуру. Запоздалый вопрос посетил уже решившегося на осквернение блокнота медиума: "Зачем я вообще полез?" Делать только хуже - это было идеальный исход, типичный для всего, чего касалась аура мистера Донга. И всё же на восстановленный порядок больной отреагировал. Вернуть "всё как было" один из немногих способов восстановить прежнее состояние пациента. Боковое зрение чётко зафиксировало расположение предметов, переводя мозг к привычным исходным настройкам для аутиста. Ладно. Вот есть Эрик. Он всё знает и просто надо его послушать. Мартин мрачно взглянул на изображение Кьораку. Схватил карандаш. Сегодня капитану придется отдуваться. Впрочем, ему не впервой. Цветочки на плаще - спасение от безумия. "Ладно, Эдвард, а что ты скажешь на это?" И несколькими не слишком точными, зато четкими штрихами вложил в ладони сюнсуя еще пару мечей в размахе. Снять патологическую фиксацию бывает очень сложно. Помочь пациенту в нынешнем состоянии сложно вдвойне. И тут главное не торопиться и сделать всё правильно. Первое условие худо-бедно было соблюдено, страх всегда рождает неуверенность, растягивая время. Со вторым в данный момент экспериментировал новый куратор. И как ни странно ему удалось. Сначала привлечь внимание, а потом и завладеть им. Полностью. Раздражитель оказался сродни взрыву атомной бомбы. Одна долбанула по Хиросиме периферической нервной системы, вторая прицельно угодила в Нагасаки центральной. - Что ты делаешь? Пациент подскочил со стула в растерянном возмущении, которое читалось даже на его малоподвижном лице. Мало того, такая табуированная для прикосновений вещь, как блокнот, попала в посторонние руки, так ещё и гармония упорядоченного копирования была попрана самым варварским способом из возможных. Уж лучше бы чёрно-белое совершенство закончило путь изорванным в клочья в мусорной корзине. Но вот так! Издеваться вот так! - Что ты делаешь? Повторил Эдвард, перенося скудный спектр эмоций в интонации обычно безупречно ровного голоса. - Отдай! В приказном тоне со всем возможным негодованием.

- Черт. И полез под стол за карандашом. "Чёрт, - чертыхнулся вслед за Мартином призрак. - Кажется, это самое гнусное что могло случится сейчас, после очередного срыва. Чёрт... Я вряд ли до него достучусь. Слова он в таком состоянии не воспринимает". Некоторое время, пока Мартин шарил под столом Эрик молчал, а когда тот обнаружил укатившийся карандаш, вдруг, сказал: "Рисовать умеешь? Впрочем не важно. Даже лучше, если не умеешь. Попробуй взять его блокнот. Для него это трагедия. Такими вещами он не делится ни с кем. А если ещё что-то несуразное нарисуешь, на этих точных копиях... В общем, пятьдесят на пятьдесят. Или ты его вытащишь, или Жнецам придётся искать другого медиума".

- Эдвард, я ему жизнь должен. Он... он умер по моей вине, и после этого у нас одна жизнь на двоих. Если бы не он, сейчас все было бы очень плохо, знаешь ли. С тех пор как он здесь, все стало по-моему. Марти изменила его сдержанность, этот разговор - его захотелось прекратить, не начиная. - Давай я фотографии принесу? У нас ведь еще ненайденные люди остались. Карандаш прекратил свой неостановимый бег по бумаге после фразы "я ему жизнь должен". Остальные слова звучали уже где-то на периферии восприятия саванта. - Я тоже должен. Пальцы разжались. Карандаш покатился по столу и упал, но "художник" не предпринял попытки его остановить. Взгляд застыл в несуществующей точке пространства. "Нэд, не надо, - с мольбой произнёс неупокоенный дух, - Не начинай. Ты не справишься. Нэд!" Но было поздно. Поток сокрушительного цунами из самых болезненных, самых тёмных воспоминаний обрушился на Мартина, как и в прошлый раз без предупреждения и подготовки. Хлестнув наотмашь, он начал вкручиваться в мозг и оседать тяжёлой пеной, которая не скоро исчезнет под грузом собственной памяти молодого медиума. Тот день в марте 1962 года продлился для агента корпуса "Тетраграмматон" ровно сорок дней и закончился в психиатрической клинике на кровати в отдельном боксе в состоянии полной профнепригодности. ... Эдвард по-прежнему сидел за столом с остановившимся немигающим взглядом, перед блокнотом с изображением ещё не существующего фантастического героя.

- У нас соглашение. Я ему должен. Совсем не то, что Эрик. Он твой друг. Такой, что и могила не разлучит. И медиум коротко вздохнул. Уж что могло быть нормальнее таких уз? Уж точно не то, что случилось с Марти. Эрик был другом. Самым близким человеком. Братом, куратором, психологом, терапевтом, а иногда и нянькой. Даже родители, отдавшие на реабилитацию и социализацию единственного сына, всю свою жизнь не понимали его так, как понимал его Эрик Барлоу. Для которого однажды задание наставника и интересный эксперимент переросли в прочную привязанность. Ментальную созависимость, сломавшую прежний уклад жизни и определившую его будущее. В какое-то время ещё молодой курсант "Тетраграмматона" осознал, что зависит от саванта больше, чем тот нуждается в нём. Пробовал переключится на других, но не смог. Не сумел без ежедневного решения головоломок, непредсказуемости действий, непостижимой глубины чёрных глаз и взрывной магии нестандартного мышления. Поэтому он не ушёл, поэтому вернулся после смерти. В больничную палату, к кровати с мягкими фиксаторами, к человеку в кататоническом ступоре. Тогда он коснулся его руки невидимой рукой - что редко позволял себе в жизни. И этого потустороннего касания хватило, чтобы Эдвард вернулся в реальность. - Эрик... "Я здесь. Я вернулся. Я же говорил, что это не конец". - Эрик. Лежащий подался вперёд, но оковы на запястьях не пустили. - Эрик! "Успокойся. Всё хорошо. Смотри на меня". - Темно. Там темно. " Давай выберемся оттуда. Вместе", - призрак сжал астральную ладонь пациента и потянул на себя... ... - В чём суть соглашения? "Что ты ему должен?" Спросил Гранд Марти и вернулся к рисунку.

- Наверно, я... тебя заговорил, - спохватился памятуя, что Гранд, возможно, не рассчитывал на такие откровения. Неловко усмехнулся, следя за танцующим по бумаге карандашом. - Нет. Ты не говорил. Сказал, не отрываясь от блокнота и рисунков, даже когда принимал воспоминания, яркие и подробные. Насыщенные множеством чувств и эмоций, не доступных для понимания саванта. Поэтому тёплые, живые и отчасти болезненные образы он, как обычно, видел через чёрно-белую призму рациональной логики. - Джошуа Филингтон. Ты хотел, чтобы его не стало. Гранд вытащил из памяти вчерашний разговор с Марти о его погибшем знакомом. "Но для чего он здесь сейчас?" Бездонные чёрные глаза оторвались от наброска и отразились в голубых глазах напротив. С таким пристальным вниманием, словно за невинным взглядом молодого убийцы он видел все его жертвы.

- А я всё еще Марти. Красивая песня, - сказал, прислушиваясь к ее затухающим отголоскам. - И рисуешь ты очень хорошо. Ты раньше это делал? - Делал. Но я не рисую. Я копирую. "Я не художник". - А где твой сосед? Припомнил о сизом облачке, которое иногда появлялось рядом с молодым медиумом. "Кто он?"

Комната Гранда - Мне надо, - эхом откликнулся Марти, не возражая, но и не намереваясь сдвинуться с места, пока сигарета не будет докурена. Гранд выглядел почти веселым. После путешествия в мир будущих цветных картинок Марти тоже чувствовал себя окрыленным. Еще бы сигарета не дрожала в руке. - Клерик. А ты всё это, всю ту историю в будущем видел в цвете? - спросил он, гадая, один ли стал свидетелем того буйства ярких красок. - Да. А сейчас нет. И он продемонстрировал чёрно-белый карандашный рисунок. Точную копию чьего-то творчества из далёкого будущего. Вернул на стол и продолжил чиркать по бумаге всё тем же одноцветным грифелем. - Меня зовут Эдвард. Сказал вдруг. Представился. Так, словно они встретились впервые. Где-то под потолком улыбнулся несуществующей улыбкой накурившийся призрак.

Комната Гранда - А я бы побыл еще под начальством Кьораку... - В своё свободное время он часто пьёт саке в барах или спит. Он любит паровые булочки, которые идут вместе с саке, но ему не нравится порошковый зелёный чай. В остальное время он любит приударить за женщинами, в особенности за своим лейтенантом, Нанао Исе, которую он зовет «моя Нанаочка», и своим бывшим лейтенантом, Лизой Ядомару. Без запинки проговорил Эдвард цитату из загадочной "bleach wiki", не задумываясь о происхождении слов. Он вообще не задумывался, он цитировал. И рисовал. "Что я несу? " "Вот теперь вы точно на одной волне, - рассмеялся Эрик, - Быстро это у вас". - Ну ты как? - обратился к страждущему духу. "Отлично!" - сообщил довольный дух, плавая под потолком в сизом дыме от сигареты. - Мартин. Между штрихами чёрно-белой графики с изображением сюнсуя вставил савант. - Тебе надо. Долгая пауза, чтобы дорисовать лезвия двух мечей и дописать куплет к последней песне Чароит. "Посмотреть фото пропавших женщин. И мне. Последнее фото. Патрисия Грин. Дебора Хорт. Бэтти Прэтт". "Кажется мистер Гранд вернулся, - с облегчением передал неупокоенный Барлоу в подсознание Мартина, - Ты не представляешь, как я тебе благодарен. Иногда мне сложно общаться с миром живых".

Комната Гранда "А вы, что, и правда владеете мечами?" "В моём случае - владел. Техника боя с длинноклинковым оружием входит в курс обучения спецподразделения "Тетраграмматон". Чего туда только не входит". - Техника боя с моноструной. Подал голос увлечённый рисованием Гранд. "Ну да. Так и не ввели. А хотели, - подтвердил Эрик, - Мартин, может ты закуришь уже?" - В отличие от наркоманов и алкоголиков курильщики не склонны к антиобщественному поведению. Сразу же донеслось до парочки желающей покурить. "О, ты нас успокоил", - с усталой иронией проговорил дух. - Поэтому основными социальными последствиями являютcя: 1. Преждевременная смерть. 2. Рождение ослабленного потомства. 3. Нарушение взаимоотношений между людьми. 4. Увеличения риска заболеваний внутренних органов. "Мне кажется я уже на той стадии послежизни, когда социум от меня не пострадает. А ты?" - мысленно обратилось туманное облако к Мартину.

Комната Гранда Будущее? От любопытства Марти переключился почти мгновенно. Соскочил со своей уродливой кобылы, на то, что было теперь ей альтернативой. И был важный, самый важный сейчас вопрос, заданный немного охрипшим голосом: - Как это заглянуть в будущее? - Вот. Так. Откуда нашёл в себе силы савант, чтобы заглянуть за горизонт реальности, осталось загадкой для участников потустороннего путешествия. Кобыла, на которую по несчастью и, чего уж там, принуждению запрыгнул Мартин понесла по информационным ухабам, не дав сосредоточиться и осознать происходящее седокам причастным к "заглядыванию", сеанс которого не продлился и пары секунд. Не то чтобы гарцующая кобыла Эдварда Гранда была уродлива, но с головой у твари были явные проблемы под стать хозяину. "Для призрака это слишком", - где-то в начале экскурсии сказал Эрик и быстро ретировался с несущейся в пропасть лошади, оставив Мартина с жокеем. Мелькнули живые картинки, тексты, мелодии, рисунки. Их было много. Слишком много. За доли секунды они обрушились на оглушённые нейроны и исчезли, оставив после себя больше вопросов, чем ответов. Но кажется савант был удовлетворён. Гранд поднялся. Неловко переставил ноги, качнулся и пошагал к столу. Там открыл блокнот, сел и начал что-то то ли зарисовывать, то ли писать. "Да чтоб тебя... Нэд... - дух Барлоу завис на подоконнике, стараясь стабилизировать своё эфемерное тело. - Ты как? - спросил у Марти, - Закурить есть?"

Комната Гранда "Мы закончили", - не нашел больше, что сказать, молодой медиум, приблизившись к портьере. - Хорошо. Отстранённо вслух ответил сидящий на полу. И посмотрел снизу вверх на высокую фигуру. "Слышишь?" Привлёк Эдвард внимание Мартина к звучащей на периферии собственного сознания песне. - Bleach. Кёраку и Укитакэ. "Я не знаю что это значит". В мыслях бились обида, растерянность и разочарование. "Ну откуда тебе знать, - вмешался Эрик, - фрагмент будущего. Неужели это так важно?" - Важно! Эдвард был непреклонен. А патологическая категоричность грозила перерасти во что-то более неприятное. Эрик вздохнул и обратился к Мартину. "Слушай. Ситуация такая. Пятьдесят пятый год. Мой день рождения. В качестве подарка от Эдварда я получаю две строки - "капитанский плащ на плечо, два глотка сакэ на удачу". То что это подарок я понял сразу. Почему? Да кто его знает. Понял и всё. Со временем строки забылись, но после смерти я их вспомнил и случайно зацепил из общего информационного поля мелодию, которая сложилась в песню. После того, как Нэд её услышал, он выдал очередную шараду - "Bleach. Кёраку и Укитакэ". Я точно знаю, что это не бред, но смысл постичь мне отсюда невозможно. Попробуй пройти по цепочке событий, загляни в будущее. Может найдёшь ответ. Новая точка фиксации ему сейчас не нужна. Я помогу". Как мог объяснил Эрик и бросил взгляд на саванта с надеждой взирающего на пришедшего Мартина. Мало быть нянькой возрастному аутисту, так попробуй ещё и ребусы с предвидением разгадать, мистер Донг. - И я. Помогу. С готовностью заинтересовался савант, который в нынешнем состоянии не считал бы и ауру.

Комната Гранда Жнец растворилась в тягучей плотной тишине. Пропитанной болью, страхом и беспомощностью. Помещённая в ограниченное пространство комнаты, она продолжала насыщаться негативной энергией и с удвоенной силой воздействовала на психическое состояние заключённого в ней человека. - А ты знаешь, я нашёл те слова, - проговорил Эрик, провожая взглядом рыжий кленовый лист, опустившийся в холодную прозрачную лужу. - Помнишь они застряли у тебя в голове перед моим днём рождения? Недели две ты мне про них потом говорил. - Три. Донеслось из-за плотной портьеры. - Три? - притворно удивился Эрик со скрытым вздохом облегчения. Контакт установлен, а значит шансы вернуть саванта в функциональное состояние повышаются. - С двадцатого февраля по двенадцатое марта. Тысяча девятьсот пятьдесят пятого года. - Точно, - согласился Эрик. - Это был подарок. От тебя. Так ведь? Как там? Эти строки... "Капитанский плащ на плечо..." - "Два глотка сакэ на удачу". Продолжил Эдвард. Скрученная портьера обвисла и развернулась. Но из своего временного укрытия савант выходить не спешил. Здесь он был надёжно спрятан от всего назойливого мира. - Это не английский. Сказал вдруг. - Нет. Это русский, - кивнул Эрик, делая шаг в сторону портьеры. - Почему? - Вот уж разбираться в информационных дебрях в твоей голове я никогда не умел. Рука аккуратно сдвинула ткань. Савант сидел на полу, обхватив колени руками и низко склонив голову. Материализовавшийся дух оставил в покое портьеру и сел под подоконником метрах в двух от затворника. - Там есть мелодия. Если тебе интересно, - как бы между прочим сообщил Эрик. - Мелодия? Заинтересовался савант и оторвал голову от сомкнутых рук. - Угу, - улыбнулся дух. Портьера отъехала в сторону. - Эрик. Эдвард замер перед материализовавшимся другом. Долго смотрел в знакомые глаза и осознавал знакомое присутствие. Успокаивающее, надёжное, любящее. - Я опять сорвался. Констатировал факт уже осмысленно без страха и нервозности. - Угу, - сочувственно кивнул Эрик. - Давай послушаем "находку"? - Она из прошлого? - Скорее из будущего. Пока савант прислушивался к первым аккордам, звучащим в подсознании, его опекун постучался в ментальные двери Мартина Донга. "Марти, пожалуйста, зайди к нему, когда освободишься. Конечно ты не обязан, но я тебя прошу. Если не сложно". Если бы молодой медиум всё же решил заглянуть в комнату на втором этаже, он бы увидел чёрный силуэт, сидящий на полу около окна и "услышал" бесконечно повторяющуюся музыкальную композицию, смысл которой ему был бы понятен, не смотря на языковые различия.

Комната Гранда - Эрик..., - наконец, проговорила девушка. - Как вы думаете, Клирику помогло, если бы вы могли вернуть к нему? Не как дух, не как призрак. Почти как прежде. Здесь, в этом доме. Пока вы наши гости. Жнец по прежнему смотрела в окно. Был бы медиум рад возвращению друга в мир телесный? И смог бы смириться с его повторным уходом? И хотел ли этого сам Эрик? - Это в моих силах. Серый взгляд, как и прежде полный теплоты и участия, упал на белокурую головку потусторонней сущности. Милой и непосредственной, кроткой и обворожительной. Всего лишь красивой оболочки. А суть Жнеца совсем неприглядна. Уж кому, как ни ему, не знать как выглядит недовольный Жнец. Он улыбнулся ей. - Спасибо. Но - нет. Я не хочу возвращаться в мир людей. Ни на минуту. Да и Эдварду с его особым восприятием мира будет сложно осознать моё воскрешение. Пусть и ложное. Он принял мою смерть и пережил. Терзать его снова... нет. К тому же, эта форма... - он оглядел себя, - она мне не легко даётся. Мне проще и приятнее быть в бесформенном виде. Сейчас я просто должен вытащить его, чтобы он не только слышал, но и видел. Так он быстрее осознает реальность. Задумчивый серый взгляд вернулся к виду из окна. - Этот молодой медиум. Мартин. Вы правы. Он с лёгкостью заменит меня. Эдвард не сторонится его. Мартин тоже каким-то непостижимым образом сразу вписался в общение с аутистом, словно всю жизнь прожил с такими людьми. Они понимают друг друга. А общие ментальные поля переплетаются, как нити в полотне. "Медиум высокой ступени эмпатической заботы" так в "Тетраграмматоне" называли специалистов, которые могли найти подход к любому сознательному существу. Способности Мартина из этой же области, впрочем, как и мои. Они справятся. И вы... - он снова посмотрел сверху вниз на блондинку, - надеюсь тоже справитесь. Х