FOX69

А ты... ты что ищешь? Вопрос, заданный внезапно, оборвал его разглагольствования. Макс чуть не ушел от них. И Кевин хотел узнать, куда он шел. - Я? - слабо усмехнулся. - Работу. Учёбу. Новые ощущения. Города и страны. Бесконечный путь. Без цели. Чем больше информации, тем лучше. Семьдесят лет в вашем мире. И я всегда в движении. Айзек прав. Мы устали - начинать заново, находить и терять. Долгожительство - это не дар. Это проклятье. Я не боюсь умереть. Я столько повидал, что не на одну жизнь хватит. Поэтому, было бы рациональнее отправить на 10000 метров нас Айзеком. А остальным эвакуироваться. Меня до сих пор не покидает мысль, что мы с ним как-то причастны ко всему этому.

— Не знаю, что это, ихор или психика, правда. Но Марго куда-то пропала. Может, и есть где-то. Но не сейчас. Я словно не просто вспомнил, а проснулся. Дернул плечом, поднял голову, заглядывая в глаза белому и пушистому котику: — Послеоперационный период, гормональный курс. Полгода… Может, больше. Выберемся отсюда — займусь. Обнимает крепче… — Мы ведь выберемся? Давай попробуем. Щекочет дыханием его шею. - Так может Марго ещё вернётся? - он улыбается на ласку и согревает его сжатую ладонь. О возвращении ни слова. Он ни в чём не уверен. - Тогда не стоит. Надо ей дать шанс. Я просто совсем тебя не знаю. Как тебе будет лучше. И если ты не разобрался, то не стоит торопиться. У меня был знакомый. Где же это было?.. Впрочем, не важно. Он всегда хотел стать женщиной. Здоровый такой, волосатый медведь. Он ей стал. Но после, что-то пошло не так с его бой-френдом. И он повесился. Поэтому, может, действительно, это только ихор. Он ломает психику. Я думал от своих опоссумов никогда не избавлюсь. Он рассмеялся. Поймал взгляд сидящего рядом, пытаясь хоть что-то понять за этой плотной серой ширмой военной тайны. Кто ты, Кевин? Или Марго?

КК, далекооооооо за полночь - Не помню, - тихо выдыхает между его ласками - касанием бедра и поцелуями. Сейчас он мало что помнит, растворившись в неге, под защитой главы спецподразделения по особо важным... чего-то там. Главы, который сидит у его ног и беспрекословно претендует на всё то, что лежит в кресле. "То что лежит" согласно принадлежать на добровольных началах. Вот так, капитан, теперь у тебя три котика. Две чёрненьких гладкошёрстных девочки и один беленький пушистый мальчик. Мальчик на особом положении. Ибо толку с него на службе ноль. Зато он белый и пушистый. И претендует на роль главной любимой игрушки. А ещё - он должен. Он чувствует себя вором. Картёжным шулером, который обманул. Рука гладит стриженый затылок, кромку уха, перебирает длинные пряди чёлки. Чёлка - это дополнительное удовольствие, входит в комплект наслаждений. Улыбается, вспоминая дразнящую щекотку. Находит силы оторваться от спинки кресла и обнять сидящего перед собой. - Спасибо, - сгибается и нежно целует в висок. - Я задолжал тебе, капитан. Он сползает с кресла, усаживается рядом и обнимает, подставляя надёжное плечо под капитанскую голову. - Кевин... может, я чего-то не понимаю и лезу не в своё дело, но... - ладонь касается ладони и пальцы переплетаются, - ... почему до сих пор "Марго"? Часовая операция. Зачем ты мучаешь себя? Это как-то со службой связано?

Он не сопротивляется в вихре бушующего вожделения. Кровь отхлынула от головы в низ живота. Мозг снова клинит. Он готов броситься в эту пропасть, долететь до самого дна и напороться на острые осколки. Послушно подчиняется его сильным рукам, отходит, оступается и падает в кресло. Капитан нависает над ним. Кажется что-то говорит. Как же я хочу тебя. Набатом стучится мысль. Но где-то робко переминается с ноги на ногу чувство вины и общая неудовлетворённость от собственной неполноценности напоминает о завтрашнем дне. Игра в одни ворота, капитан. Я не могу так... Он сползает с кресла и встаёт на колени рядом с присевшим капитаном. Обхватывает того за шею, гладит бритый затылок. И утыкается лбом в его лоб. - Кевин... - вторая ладонь сжимает руку, тянущую молнию комбинезона вниз. - Спасибо, конечно. Но... я не смогу. Ответить тебе тем же. Прости. В каком-то смысле ты у меня первый. У меня были только мужчины. Поэтому... - с досадой он дёргает плечом, легонько бодает напирающий лоб, но не отталкивает, - я не смогу. Я просто не смогу. Прости, что я не удержался. Не надо было...

И наяву опрокидывает горизонт, проведя большим пальцем по его губам, накрывая их своими. Он невольно отступает под уверенным напором. Но возвращается. Подаётся вперёд. Обхватывает его плечи. Тянет к себе. И погружается в чудесный омут иного, не ихорного, безумия. Долго. Непозволительно долго в этой ночной тиши заброшенной станции, наполненной немыслимыми ужасами. Он впитывает его эмоции, его тепло, его вкус. Яблочный аромат пьянит терпким кальвадосом, снятым с его чувственных губ. В висках стучит, желание обжигает. Вырвавшись из плена поцелуя, он прижимается к его щеке и шепчет куда-то в шею, словно просит прощение, фразу, которая никогда не была преградой в близких отношениях с партнёрами, но только не сейчас: - I am a bottom.

Шагает, осторожно, быстро повторяет тот жест. Тыльной стороной пальцев чувствуя наяву легкое касание его коротких волос и тепло виска. Отклик на ласку приходит быстро. Как в том далёком первом контакте. Он льнёт к его руке, не отрываясь всматривается в глаза. На дне которых тот же дерзкий порыв, как при решении спуститься в бездну. Не надо ничего искать. Твои желания, тебе известны. Ведь ты их не скрываешь. И только слепому не дано заметить этот жадный, напористый взгляд. Вот он, нежный котёнок, трётся о твою руку и готов отдаться, чтобы хоть на несколько минут почувствовать себя живым в этом холоде смертельных глубин, ожесточенном противостоянии и бесконечных "надо". Но как далеко готов зайти ты, капитан?

А, ну да, реактор. Ремонт... - Макс, - поднимается, чувствуя, что сейчас он уйдет и не важно, что там дальше. Дальше будет не до этого. Проклятый внутренний голос твердит, что он сейчас зря это спросит, но спрашивает. - Ты... помнишь свой сон? Останавливается на полушаге, готовый уже идти. Поднимает голову и долго изучает его красивое скуластое лицо. - Хм, - лёгкая усмешка. И взгляд упрямо цепляет взгляд. - Значит, не сон, - молчит и смотрит. Долго, словно испытывает смущение капитана. Наконец, отпускает. - Красивый пейзаж. И... всё остальное. Мне понравилось. Х

Яблоко крепкое. Попытался разломать и со второго раза вышло. Протянул половину какому-то веселому инженеру. Отхлебнул кофе. Да черт, он ведь всё понимает: - "Архимед" сможет погрузиться. Но дальше. Ты говорил... Нужен источник энергии. Ты ведь понимаешь, что это значит? Это отразилось в глазах говорящего. Огонь готового идти до конца. Какой-то инженер забрал предложенную половину. Зачем отказываться. - Я-то понимаю, - за напускной весёлостью уставший серьёзный взгляд, ищущий в глазах напротив поддержки. - Ты понимаешь? Понимаешь. Он поднёс яблоко ко рту, с хрустом впился зубами и откусил. Прожевал и проговорил: - Только рано ещё за упокой, капитан. У нас достаточно единиц техники, плюс спасательная капсула. Но для начала - нужно выяснить с чем мы имеем дело. А потом уже рисковать. Он снова захрустел яблоком и поднялся. - У меня к тебе будет ещё одна просьба. Я сейчас ухожу на "Архимед". Начну ремонт наружной обшивки. Не выпускай с базы никого, без предварительной личной проверки. Ни миллиграмма этой дряни не должно остаться в наших организмах и попасть на подлодку. Я надеюсь на тебя, кэп, - он закинул в рот последний кусочек и подмигнул. - И кстати, эту базу надо будет ликвидировать. Я перегружу реактор.

- Ну, сантиметром больше, сантиметром меньше, - основательно давит предательский смех на почти серьёзном лице, - чем больше глубина, тем меньше погрешность. Зеркальным движением отирает собственную щёку. - Не знаю, - откидывается на спинку стула и задумчиво смотрит в чашку. - Как? Почему? Есть шанс всё выяснить. Издалека бросает взгляд на стройную фигуру у гидратора и, не прячась, рассматривает. В голове какая-то муть. Интуиция молчит. Здравый смысл растерян. Твою мать. Что происходит-то?

- Парень, ты шутишь? - во вкрадчивом голосе слышится ирония, серые сужаются, фокусируясь на полуночном Максе. Он настороженно молчит, наконец столешница принимает возросший вес капитанских локтей, шепотом признается - Размеры моих полномочий годятся для самых таинственных глубин. Не отрываясь от серых сфокусированных, в глубинах которых не меньшая тайна, чем в желобе Тонга, полуночный визитёр кладёт в рот последний кусок, снимает с губ крошки и не торопясь слизывает с пальцев остатки расплавленного сыра. - Серьёзно? - играя, в притворном удивлении, он вскидывает брови, прожёвывает и запивает. - Как насчёт десяти тысяч? От сендвичей пахнет сыром, но это отвлекает только на мгновение, в следующее задает тихий вопрос, ответ на который знает: - Ты ведь не намерен сейчас отступить? - Не сейчас, не тогда, не потом, - отвечает уверенно, но напор капитана немного обескураживает и заводит.

Кают-компания, за полночь - Теперь, когда мы защищены от ихора, что планируешь? Наверх или разобраться до конца? - посмотрел в такие же уставшие, как у Айзека глаза, и отправил сендвич в последний путь. - Как глубоко могут погрузиться твои полномочия?

Кают-компания, за полночь - Ночь, - согласился. - говорят. А у тебя что? - У меня? - взгляд на капитана, на упаковку, снова на капитана. - Тосты с ветчиной и сыром. Прошёл, уселся за стол напротив. - Не помешаю? - улыбнулся, и не дожидаясь ответа: - Поговорить надо, - не до церемоний сейчас. Упаковка быстро сдалась под жёстким натиском оголодавшего пациента. Питательная смесь Айзека проигрывала по всем фронтам хрустящему хлебу с поджаренным мясом.

Кают-компания, 24.05, 00:30... - Привет, кэп, - обратился поздний разоритель шкафа с сублиматами к задумчиво-сосредоточенной фигуре за столом. Закинул в гидратор тот же набор, что недавно отнёс Айзеку, и спросил: - Чего не спишь? Говорят ночь уже.

Медотсек, 24.05, 00:20 Мужчина встал и отправился к рабочему столу. - С Заром я поговорю утром, уже поздно, а пока займусь чертежом. Что собираешься делать ты? - Да, а я совсем запутался. Где день, а где ночь, - Макс оттолкнулся от кресла, размял затёкшие кисти рук. - Для начала найду свой комбинезон и тапки. Потом, приготовлю тебе кофе и чего-нибудь пожрать, и принесу. Посмотрю на каком этапе обработка стилов. Найду капитана. Соберу инструменты и отправлюсь на "Архимед". Осмотрю повреждения. Решу с чего начать. И начну латать обшивку. Надеюсь получится. Вот такой пока план. Ладно, сейчас вернусь. Он развернулся и, подметая пушистой тогой пол, отправился на технический уровень. Хельма была занята работой и объявила, что его стил уже готов. Но пока он не спешил становиться пленником наноброни. Влез в поношенный комбинезон и надел кеды. Плед скрутил и повесил на шею, как шарф. Ужин для Айзека был готов за пару минут. Кофе по-прежнему не обнаруживался, зато чай с лимоном был в избытке. Большая кружка горячего чая и упаковка аппетитных тостов с беконом и сыром появилась на столе занятого доктора словно из аномальной зоны. Его крепко обняли за шею, прижались щекой к виску и прошептали слова благодарности: - Спасибо, что вытащил. Я бы без тебя сдох. Не забывай отдыхать. А то я ведь тоже без тебя сопьюсь. А мне стать алкоголиком проще. Я ведь ни разу не пробовал. Губы приложились к взлохмаченной докторской макушке, и ладони по-братски хлопнули по плечам. - Прорвёмся, доминант, - с этими словами он покинул мед отсек и отправился на поиски капитана.

- Триаде? – Айзек пожал плечами, - Относительно остального я в полном смятении, Макс. Слишком много неизвестных. Думаешь, те хранилища представляют собой похожую замкнутую систему? Тогда, они могут находиться в любом месте, в любом времени и даже здесь, - мужчина покачал головой, - Но тогда у меня возникает слишком много вопросов. Ты помнишь, любое действие, прерывающее временную петлю, как смерть одного из изгоев, например, провоцирует откат всей системы до исходной точки. Если те сталкеры часть цикла, то любой контакт с нами или, что более важно, смерть той китаянки, уже обнулили их локальный пространственно-временной континуум. И я не понимаю, причем тут мы? Первой моей мыслью после разговора с китаянкой было то, что они хотят использовать наш геном, ради стабилизации патологических процессов, происходящих в организме сталкеров. Второй: что нас хотят вернуть назад. Но это невозможно, нашего мира больше не существует. Но в какой-то иной? Триада могла знать всё наперед, я не удивлюсь, если так, эти ублюдки могли укрыться где-то и теперь имеют на нас планы. Только вот почему именно на нас с тобой? - Нет-нет. Я не думаю, что это воссозданная система. Или желание её воссоздать. Здесь что-то иное. Хотя, я тоже так сначала думал и готов уже был поверить, что нас переместят вдесятером. Но Эд погиб. А значит, мы должны были уже все быть мертвы. И начать экспедицию заново. Поэтому точно - нет. Со сталкерами тоже не всё понятно. Если их используют для создания чего-то, пусть даже с нашим участием, почему они до сих пор нас всех не переловили и не встроили в систему. Чего они ждут. Или ими никто не управляет. А управляют только нами. Но косвенно. Мы сами тянемся вниз. И мы туда придём. И они это знают. Кем бы они ни были. Что нас там ждёт я не знаю. Единственное в чём я уверен - ихор мы ещё на своём пути встретим. Поэтому, модернизация стилов сейчас жизненно необходима. Если ты устал, я могу помочь. И ещё... Макс переступил с ноги на ногу. На холодном металле ноги быстро замёрзли. - "Краб" хорош для разведки. Но чтобы погрузиться на предельную глубину жёлоба нам нужен "Архимед". Не думаю, что нас единогласно поддержат остальные. Поговори с профессором. Он ведь твой друг. А я поговорю с Кевином. Конечно, мы их втягиваем в самую глубинную задницу, какую только можно представить в самом безумном кошмаре. Но они должны нас поддержать. Иначе, все наши потуги насмарку.

24.05 00:10 Медотсек - А что нам терять? – задал риторический вопрос доктор и тут же ответил сам, - Разве что жизнь, но мы и так хапнули с тобой лишнего. Если там внизу база сталкеров, то мы с тобой не жильцы, это факт. Я не дам себя препарировать или использовать в качестве источника генетического материала. Если там внизу база, - повторил он, - То мы обязаны уничтожить её и прихватить всех сталкеров с собой. Но, если честно, то я все равно не отказался бы от плана спасения, если есть хоть один шанс. Айзек глянул на индикаторы и улыбнулся. - Ну вот, mission complete. Давай-ка развяжем тебя. - Да, жизни было с лихвой, - согласился Макс с другом. Наконец-то, свершилось. Он поднялся с кресла регенератора, распрямил плечи и растёр шею. - Чёрт. Это как заново родиться. Как ты вообще смог меня удержать, - он подхватил с регенератора плед и обернулся на манер греческой тоги. - Будешь моим крёстным отцом. Пациент улыбнулся и присел на край массивного кресла регенератора. Ноги ещё подрагивали от слабости и вынужденного пребывания в постели. - Я тут думал. Между опоссумами, - он надолго замолчал, выуживая из памяти осколки воспоминаний. - На заражённой Земле мы существовали в некой замкнутой системе, которая была создана только с одной целью - сбор ихора. Встревоженный взгляд искал понимания в глазах друга. - Это был колоссальный объём, Айзек. Для чего его собирали? Кому он был нужен? И где в итоге хранился? Фьюри должен был знать. Дёниц знал наверняка. Исполнителей он в подробности не считал нужным посвящать. Понимаешь о чём я?

24.05 00:00 Медотсек - У меня сейчас 14%. Доктор вытянул одну из пробирок и вставил в автоинъектор. - Я подумал, что поработаю над твоей идеей - внедрить в стилы концентрат сыворотки. Это займет несколько часов, так как модернизировать систему пп достаточно просто. Но я пока обожду с инъекцией для себя, сэкономлю. У нас на данный момент всего шесть штук. Сейчас останется пять. - Айзек... - Макс настойчиво привлекал внимание доктора, занятого подготовкой инъекции, - нельзя тебе повышать процент. Слышишь? Ты единственный, кто должен остаться трезвым. Хотя... - хитрый прищур и пристальная оценка докторских достоинств - от широких плеч до стройных бёдер, - ... я бы не прочь в отместку тебя привязать к креслу. Озорно усмехнулся и с готовность предоставил руку. Больной явно шёл на поправку. Склонившись к пациенту, Айзек сделал укол. - Вот теперь подождем минут десять. И плюхнулся обратно в кресло. - Пока опоссумы ушли и не мешают, я хочу тебе кое-что рассказать. Я разговаривал с той китаянкой-сталкером. Она назвала меня Иисусом и предлагала мне себя, говорила, что все «они» хотят меня. А, когда я спросил про тебя, женщина вдруг затихла, успев сказать только, чтобы мы искали их ниже. Что думаешь? Опоссумы и впрямь ушли. Уходил и ихор. С тихим потрескиванием распадающихся кристаллов. Нахлынувшая прохлада дарила успокоение, снимала напряжённость, избавляла от назойливых желаний. Он с облегчением вздохнул и прикрыл глаза, заново возрождаясь в настоящем. - "Ниже" говоришь, - Макс задумался. - Не знаю по какой причине она тебя канонизировала, но вот спуститься ниже, я и сам думал. На "Крабе". На пару километров. Посмотреть что там. А может быть и ниже. Пауза была недолгой. Взгляд на уставшего друга сочувственным. - Айзек... - Макс заглянул в серые воспалённые глаза, - мы же пойдём до конца? Ты ведь не передумаешь?

24.05 00:00 Медотсек - Как ты себя чувствуешь? Думаю, что уже можно ввести новую дозу и, если всё будет хорошо, я тебя отвяжу. - Чувствую себя, как заводчик опоссумов. Давай, вводи. А то у меня скоро задница рифлёная будет от этой станины. Кому я тогда буду нужен. М? - пациент с претензией глянул на доктора. - Ты себе бы чего-нибудь ещё ввёл. Деревянный макинтош тебе уже к лицу.

23.05 23:00 – 00:00 Медотсек - Я сейчас выблюю легкие.. – пробормотал доктор, рухнув в соседнее от Макса кресло. Лицо его отчетливо отливало зеленым, но не тем – зловеще-ихоровым, а болотным из фильмов про зомби. - Я разбил одну из пробирок. Надеюсь, хватит пока шести.. Как там твой зверинец? Впрочем.. нет.. молчи... Но, кажется, Макс и не собирался ничего рассказывать, полностью погруженный в общение с новыми товарищами - опоссумами. (после регенерации остается sv - 2, %hr – 14) Спустя час полегчало. - Мааакс? – позвал Айзек, не разлепляя смежённые веки, - Как дела? Айзек застал некоторый промежуток прояснения сознания своего пациента. Опоссумы на время отступили, разбежавшись по норам. Макс смотрел на зелено-серое лицо друга, на ввалившиеся глаза, на подрагивающие во сне руки. Доктор Леманн был на пределе. Невозможно из раза в раз, методично убивать себя высокими дозами радиации без последствий. - Айзек, хватит себя гробить, - голос полный сочувствия и благоразумия, как прежде. - У нас три биолога на борту. Пусть поработают с сывороткой. Они же не настолько тупые, чтобы не разобраться с аппаратурой и готовым чертежом. Ты на зомби похож. В курсе, да?

Опоссумы и сингулярность, где-то за пределами сознания Команда профессора Рэннела и команда капитана Брук сейчас решали уничтожить им свой мир или оставить жить. В 2351 году выбора не было. Группа изгоев, заключённых во временнУю клетку, пыталась спасти то, что осталось. В 2351 году они хотели просто выжить. В иррациональном стремлении, заложенном свыше, перерождались десятки раз и шли к своей цели. Тогда им удалось сохранить временную параллель настоящего и очистить от хрониума, тогда они перезагрузили систему и вернули свой мир в точку отсчёта. И вот теперь, эту хрупкую ветвь одной из сохранившихся реальностей ломают, не осознавая, что ей давно готовы бесконечности замен. Да, химической формулы хрониума не существовало тогда. Не существует её и сейчас. Но кто сказал, что через сто или двести лет какой-нибудь пытливый ум, заключивший союз с высокими технологиями, не синтезирует что-то подобное и не поставит на поток, ведь столько полезного можно сделать, столько узнать, используя это вещество, столько тайн раскрыть. Вот только не было никаких тайн. У каждой реальности из бесконечности времён были свои тайны, которые чужды даже самой близкой параллели, идущей след в след до определённой точки. Было лишь разорванное пространство-время, которое соединяло несоединимое, превращая в хаос стройную систему божественного замысла с его универсальной Теорией, вселенской осью добра-и-зла, посягая на анизотропию во вселенских масштабах, создавая невообразимый хаос из времён и пространств в отдельно взятом мире, ведущий к сингулярности и рождению нового начала. Идеальный элемент,созданный в глубинах непознанного, для уничтожения несовершенного и отжившего. Кто знает, стоит ли цепляться за прошлое или без сожаления создать очередное будущее. У них была иллюзия выбора, которая сохраняла их крохотный мир, где они на время превратились в богов и где могли выжить. Он бы мог рассказать им о своём мире, о той параллели, откуда он прибыл. Попробовать доказать, что их нынешний мир намного лучше, чем его мир, и что он достоин сохранения. Но бывший троянец спал, где-то в спутанном ихором сознании, загоняя тысячного опоссума в собранную клетку, чтобы через мгновение понять, что клетки не существует.

Медотсек Он не слышит, что ему отвечают по общей связи и отвечают ли вообще. Когда сознание проясняется на несколько минут, понимает, что Айзека рядом нет и не было. Он ушёл в лабораторию. А кто тогда снимал экзокортекс? Никто. Экзокортекс на голове. Чёрт!.. Хотел разозлиться на подчинённых капитана. Зачем отрывать его от такого важного чертежа. Но не смог. Предусмотрительный Айзек зарядил в регенератор седативные. Ещё несколько минут, и пациент забудется глубоким сном. А пока, он пытается вяло расставить модули в пространственную сетку несуществующего виртуального пространства. Ведь единственный исправный экзокортекс лежит у Айзека на столе. Он засыпает, тщетно пытаясь отвернуться от зверька, который лижет ему щёку.

23.05 20:00 – 23:00 Медотсек Отстранившись от пациента, доктор еще раз проверил бинты на запястьях, нацепил экзокортекс на голову Макса, поправил плед и, протянув пятерню, взлохматил светлую макушку. - Макс, я тобой горжусь, друг. Серьезно.. Больной с благодарностью посмотрел на доктора и с готовностью подставил голову под гаджет. - Ну вот, теперь я их поймаю, - он прикрыл глаза и сосредоточился на чертеже. - Хотелось бы знать, чем вы планируете занять не разбирающихся в технике людей? И если источник хрониума находится по координатам, указанным в бортжурнале, то может быть, техники сумеют объяснить неспециалисту, как прежние обитатели базы доставляли Крабы к месту ведения работ и возвращали обратно? Трансляцию собрания по общей связи он даже не заметил. У него сейчас были проблемы поважнее. Пришлось Айзеку оторвать пациента от расчётов. - Ну, что ты делаешь, - расстроился больной, когда экзокортекс снова отобрали. Он обречённо вздохнул, скинул с ноги парочку занимающуюся пополнением рядов опоссумов и ответил далёкому вопрошавшему голосу: - А что у вас есть координаты источника? Я не понял вопроса... Отстань от меня, - он тщетно пытался оттолкнуть своим носом розовый нос зверька. - Не лезь ко мне. Ты блохастая тварь... Отвали... - Макс, - это Айзек вернул пациента в реальность. - А? - откликнулся он на призыв друга. - Я не понял, а что с "Крабами" не так? Они же ходят. И вертикально поднимаются.

Медотсек — Мы включим связь, вы всё услышите, док. Макс, — оглянулся на светлые вихры и озадаченный нашествием опоссумов взгляд. Задержался. Подмигнул, уже уходя. Так ничего и не сказав. Капитан был неповторим в своей загадочности. И всё-таки, это был сон или не сон? Вопрос на миллион. Для усиления мыслительного процесса хотелось почесать макушку, но пришлось потереться головой о подголовник. Так и не определился. Был это сон, галлюцинации или мысли другого телепата. Но капитану на прощанье улыбнулся. - Нужно вколоть оставшуюся от Эда сыворотку Хельме, - констатировал Айзек, - И следует позаботиться о новом запасе. А так же переделать систему первой помощи в стилсьютах, для внедрения туда дополнительного дозатора с сывороткой. Я этим займусь. В связи с чем, пропущу собрание, нужно скорее избавить Макса от назойливых зверьков и вернуть обратно в строй.  - Айзек, слушай, я тут придумал ловушку, - поделился насущным с другом, как только капитан скрылся за створками дверей. - Дай мне экзокортекс, я план накидаю и модули исходные расставлю. Пару формул надо переделать. И, кстати, ты не в курсе на что их ловят? Фрукты они едят? Это было сказано на полном серьёзе. 47% ихора деградировали и перешли в какую-то абсолютно безопасную плоскость, где галлюцинации с полулысыми зверьками стали основным симптомом интоксикации. Художник в нём стабильно удерживал мозг в сравнительном наблюдении форм и расцветок, чтобы точно передать движения зверьков на бумаге. На время Айзек мог расслабиться, подыгрывая пациенту и регулируя количество размножившихся тварюшек одним лишь словом.