FOX69

Канализация - Могу представиться: Рыжий Патрик. Теперь мы знакомы. - Патрик решил не поправлять склочного признака, уточняя, что магом не является. - Скучаем, дедуля? - На себя посмотри! - возмутился человек и волосы у того встали дыбом. - Дорожки в парках зимой посыпать! - Двести лет с гаком, а всё хамит! - он отвернулся, задрав подбородок. - Хам! И поджигатель! И вор! И лжец! И жрец! И беспутник к тому же! - выдал тираду и снова заткнулся.

Канализация - Ах ты!.. - разозленный рыжий не без труда, но вскарабкался на уступ (сила 24 против 29) и вознамерился задать трёпку доморощенному философу, но... рука, занесенная для оплеухи прошла сквозь казавшееся материальным тело. Патрик едва не рухнул по инерции обратно туда, откуда только что вылез и в изумлении уставился на неправильного призрака, сообразив, наконец, с кем имеет дело. - Эээ... - Что за маги пошли, - раздражённо выдал человек. - Что за манеры. Я вас не знаю. Вы меня не знаете. Но уже руками лапаете. Нечистыми, к тому же! - он пододвинулся подальше от благоухающего пловца и брезгливо посмотрел через плечо.

Канализация - Мужик! - В несколько гребков Патрик оказался рядом с уступом. - Эй, помоги выбраться! Флегматичный взгляд и брезгливо скривлённый рот были ответом рыжему пловцу. - Мессиир, если вы не заметили, мессир, то вы по уши в говне, - он демонстративно отвернулся и уставился на плывущую какашку. - Вся наша жизнь, как скоротечное дерьмо, - изрёк он философски и замолчал. 8 нубулиса, около полудня — Хорошее утро, мессир! В подтверждение слов эльфа по губам центуриона скользнула тёплая улыбка. В прекрасном начале дня он не сомневался. Если бы не беснующийся под седлом драколиск. Увидев поблизости лошадь, он потянулся и клацнул зубами. Но вовремя вдавленный в чувствительное нёбо острый мундштук, пресёк желание оттяпать от лошади часть. - Утро доброе, Красс. Пол. – махнула рукой королевская кобра, подбирая поводья и подъезжая ближе. - Avanna, миледи Арсиноя, - сегодня он был щедр на улыбки. - Осталось дождаться нашего основного разведчика и можно двигаться. Никто его не видел, кстати?

8 нубулиса, около полудня Отмыть сажу, которую они с Полом так тщательно втирали в самих себя, оказалась не так-то просто. Но через час центурион справился с последствиями пожара и буйства стихий и духа, и верхом на своей шипастой зверюге, которую просто так не убьёшь загнав под лёд, ожидал остальных. Тибо злобно урчал, кусал поводья и царапал камни когтями. Уютное стойло ему быстро надоело, как и его хозяину - размеренная жизнь. Пора было отправляться в заброшенную башню, к Одинокой скале. С собой: 2 целительных зелья по 15хп, 3 лириумных флакона

Канализация башни Круга Он сидел на каменном уступе, торчавшем из грязной воды, посреди широкого сточного канала. Перед ним лежала шахматная доска и колода карт. Время от времени он вздыхал. Менял колоду и доску местами и снова вздыхал, не замечая текущих мимо нечистот. Все байки Круга о неупокоенном духе воплотились здесь и сейчас. Доплыть до уступа: Атлетика/Сила, провал 5 минут борьбы с несущей смрадной стихией (через час уровень усталости). Сыграть: шахматы(интеллект), карты(по правилам). Попытаться выиграть. =)

Парирование +20 за 500 в остатке: 350

Апартаменты Полихрония, вне времени и пространства И снова эти прикосновения и ощущение его присутствия — напора и уверенности. Пол припопднял брови в притворном изумлении. — Укротить стихию? Ты льстишь мне, я всего лишь добавил несколько штрихов. Стихию укротить невозможно. Этим она и прекрасна. Поцеловал его: — Ты прекрасен… Как-нибудь зайдешь еще? Прозвучал этот вопрос почти буднично. Он надеялся, но не хотел настаивать. Ведь кто знает, что могло измениться завтра. И это был как раз тот момент, когда хотелось, чтобы что-то не изменилось. Так не бывает, но кто же мешает просто надеяться? Он отстранился, поднялся на руках, освободил его от своего веса. И глядя в серые глаза, кивнул. Не сомневайся. Улыбка скользнула по губам. - Только без обязательств. И.. если ты захочешь, тоже заходи. Чтобы уж на равных. Тебе я вряд ли смогу отказать. Он склонился и потёрся носом о его висок, поцеловал шрам на ухе. Наверное, это были красивые, острые эльфийские уши. И я опять не спросил "почему". Поднялся и подобрал с пола штаны. Влез в них, задёрнул шнуровку. Оглянулся и, не удержавшись, снова рухнул рядом с ним на кровать. Зарылся головой под одеяло, нашёл то что хотел и проложил дорожку поцелуев от паха и до губ. Миг поцелуя, и он поднялся. - Всё, - категорически отрезал, подхватывая сапоги. - Ещё минута, и я забью на эту башню. Он пошагал к двери, уже не обращая внимания на дорогую орлейскую рубашку. Да и зачем, когда у каждого из них своя свобода. Единственное ценное имеющее смысл. В дверях остановился и оглянулся. - Пол... ты замечательный, но... - сапог в руке наставительно указал носком на "провинившегося". - Ты меня так и не отмыл от сажи. Так что за тобой должок, Полихроний. Он рассмеялся и вышел в коридор. Всклокоченный, ошарашенный, в разводах сажи, босиком и с сапогами в руках.

- Да, пожалуй, - палец коснулся губ, медленно сполз на подбородок, шею и кадык. - Давно у меня не было такого утра, - голова в безвольном притворстве упала куда-то между ключицей и шеей, а губы коснулись кожи. Он навис над ним и обнял. И вновь обжигающие поцелуи. Нежные и настойчивые. Наконец, затих, опустился сверху и прижал к постели всем телом. - Ты никогда не работал укротителем стихийщиков?

Апартаменты Полихрония, вне времени и пространства Если быть до конца честным и учитывать рубашку Виктора, то он хотел уйти после того как... но не после вот Этого. Вот после Этого уйти было решительно невозможно. После Этого хотелось лежать и не шевелиться и чувствовать каждой клеточкой тела его тепло. Сгрести, прижать и так заснуть. Прямо сверху. Потому что хотелось ещё, но сил уже не было. Но хотя бы держать. Все вопросы он счёл лишними, потому что из головы высыпался последний здравый рассудок после эльфийских экспериментов. Ощущение полной невесомости и уюта. Что ты сделал со мной? Это мысль была первой и последней в опустошённом мозге перед сладким утренним сном, в котором ему снова снилось Это. Он открыл глаз и выбрался из подушки. Солнце достаточно высоко, чтобы они благополучно пропустили завтрак. Децимус, наверное, давно увёл группу в архив. А им пора было собираться в дорогу к Одинокой скале. Три часа на лошадях в одну сторону. К вечеру должны вернуться. Повернул голову. Рука лежит на его груди. Какой же он всё-таки изящный. Приподнялся на локте, коснулся носом носа. - Подъём, боец, - усмехнулся в губы и поцеловал.

Апартаменты Полихрония - Ну а если ко мне, то давай ка тебя приведем в порядок, центурион. Ты сколько лириума пил? Твоих рук дело? - рукой указали на заиндевевшие стены. - Тут кому-то еще нужно согреться. А магия духа с твоими стихиями совладает. Ему не препятствовали, а направили ладонь к сердцу, чтобы принести облегчение. Облегчение, да. Сейчас не помешает. Облегчение. Руки осмелели. Прошлись по спине, от поясницы до лопаток и спустились ниже прежней дислокации. Лоб коснулся лба, глаза закрылись, а губы прошептали: - Меня ещё помыть надо, - он улыбнулся и, сбив целительный поток, коснулся губ напротив. Не торопясь. Центурион умел быть нежным. Иногда.

Апартаменты Полихрония - Слушай, - эльф вздохнул с досадой, - я тебе тут не в любви признаюсь. Ты герой и кумир всей этой центурии и все это. Но сейчас мы не на плацу. Ты живой. И с тобой я почувствовал что-то. Ну, как будто душу согрело. Он пожал плечами, спросил ворчливо: - Сам-то чего пришел? - А мне никто никогда и не признавался в любви, - усмехнулся центурион. Поднялся и подошёл к Полу. - Потому что я бревно. Мне даже особо греть-то нечем, - он поднял ладонь, покрытую кристаллами изморози. Опустил руку. Посмотрел в близкие глаза, коснулся взглядом губ. - Зачем? За кофе? - спросил будто оборотень обязан быть в курсе его намерений. - А может быть к тебе. Ладонь несмело легла на пояс эльфа, а пальцы робко попытались пробраться под рубаху.

- Не только, - сдерживая улыбку, ответил эльф. - Но, может, он хотел от тебя чего-то другого? Ну, знаешь, есть всякие причины для того, чтобы ложиться в постель. Или не ложиться. Дружба, понимание... ох. - Может и хотел, - Тео мотнул головой, откидывая полотенце на стол. - Только мне вот это "другое" не доступно. А то что он видел, он принять не захотел. Пауза. Помолчал. - Но если что-то зацепит, бывает, что не отступиться, - покивал головой и спокойно закончил, - Вот ты меня зацепил. Вскинул голову и уставился, словно видел эльфа с обрезанными ушами впервые: - Я?.. - это было открытие. - Чем? Пинками и муштрой на плацу? Или впечатлил пьяной рожей на скамейке в сквере? Не "отниманием" маны уж точно.

Апартаменты Полихрония Вопрос непреодолимых расстояний между орлейскими аристократами и эльфами серыми стражами перед Теодором Крассом никогда не возникал. В постели равны все, не взирая на чины. Но рубашку барда он пока оставил в покое. - Да как всегда, - ответил на вопрос. - Из одной жопы в другую. Под лёд провалился. Коня утопил, - посмотрел на свои основательно изодранные руки. - Выбрался. Глянул в обеспокоенные глаза Пола и почему-то захотел всё рассказать: - Хотел на халяву сегодня нажраться сладкого. Не вышло. Мальчик не дал и послал на хер, - пауза была не долгой, разочарование не слишком сильным. - Пол... а ты тоже думаешь, что ложиться в постель можно только по большой любви и с предложением руки и сердца?

Апартаменты Полихрония Взял полотенце. Кивнул в благодарность. Протянул по лицу влажной тканью и попробовал оттереть руки. Размазал ещё больше маслянистую черноту. - Хрен с ним, вымоюсь потом, - констатировал досадный факт и поднял взгляд к тёмно-серым глазам. Долго смотрел, кажется что-то вспоминая. Улыбка лишь уголками губ и тёплый взгляд. Приятные воспоминания. А ночь проходит... Случайно внимание привлёк знакомый цвет знакомого предмета: - Виктора ждёшь? - спросил непринуждённо, словно собирался остаться третьим.

Апартаменты Полихрония Зашёл. Не спрашивая разрешения упал на стул: - Я сяду? - вымученно улыбнулся и кивнул на "Ярость" в руках эльфа. - Не даёт покоя посох ночью, мессир? - глухо рассмеялся. - Пожар. На ученическом уровне. В принципе, успели. Храмовники - ребята шустрые. С вёдрами бегали, как заводные. В таких непорочных белых рубашках... - он мечтательно улыбнулся и обратился к хозяину комнаты. - У тебя кофе случайно нет? Не этого южного пойла цвета мочи, а крепкого из Вал Дормы.

Первый чародей Руфиус прибыл в четвёртом часу утра. Неспокойные ночи настали после приезда гостей. Отметил про себя главный и приступил к выяснению обстоятельств пожара. А недавний пожарник удалился на верхний уровень, чтобы лишний раз не отсвечивать и не компрометировать свою буйную группу . Вторая сумбурная ночь подряд. Но сегодня хоть пару часов удалось поспать. Он поднялся на ярус старших чародеев с единственной мыслью - выпить бы чашку кофе. Попытался стереть сажу с груди, но лишь больше размазал. Вид пожарника соответствовал моменту. Благо штаны и сапоги были чёрными. Пока оттирался - зачем-то - сообразил что стоит перед дверями. Вспомнил чьи они. Постучал. Завидуя атрофии слуха своих товарищей на фоне звенящей сирены. - Пол, - сжатый кулак опустился на дверь.

8 нубулиса, 2 часа ночи После свидания с целителем, которое потерпело сокрушительный крах, что в его жизни случалось с частотой примерно в... ноль, он долго не мог уснуть. И не потому что его жизнь теперь превратилась в муку, наполненную романтическими терзаниями, а потому что он не мог отогнать от себя этот чистый проникновенный взгляд. Но за полночь он сжал волю в кулак и послал взгляд вместе с владельцем к матери и Андрасте. Там в заботливых руках тому будет комфортно. Руки центуриона Красса заточены под другое. Ему снилась война. Взрывы, горящие драккары, кунари цепляющие имперцев на рога, боль и кровь. Здесь, он был в своей стихии. Здесь ему было хорошо. И вот на самом пике атаки раздался оглушающий звук сирены Круга. Он оторвался от нанесения телесного увечья рогатой сволоче и подскочил на кровати. Атака! Первая мысль посетившая его взлохмаченную голову. Рука машинально тянется к штанам и сапогам. Сирена продолжает гулко звенеть магическими переливами, забираясь в самое нутро. Сегодня уже спать не сможет никто. Эту ночь многие обитатели Башни Круга магов Маротиуса запомнят надолго. И в этом не было никаких сомнений. Потому что после активации тревоги - звукового сигнала смонтированного из заклинаний стихий и духа - в Круге поднялось всё, что могло стоять на ногах. Даже старый Амброзиус восстал с ложа, придерживая сползающие штаны. Храмовники, ученики, преподаватели, обслуга, рабы - бегали по коридорам с одной только им известной целью, действуя по большей части по плану эвакуации при пожаре, но были и те кто панически метался в поисках не заблокированных выходов. Огонь бушевал на уровне ученических спален. За полыхнувшими гардинами, сразу не взятое под контроль пламя, быстро распространилось на мебель, обивку стен и вещи учеников, оставляя после себя закопчённый камень. Он выскочил в коридор. Из одежды штаны и сапоги - всё что успел натянуть в пылу спешки - и схватил за шиворот первого попавшегося ученика. - Что горит? - Спальни учеников! - с круглыми глазами сообщил мальчишка. - Имя? - мужская рука крепко тряхнула тщедушное тело. - Это не я! - Имя?! - Титус Вариус. - Я тебя запомнил, - угрожающе рявкнул центурион, как на нерадивого велита, вешая на того обязательства. - Найди любого стихийщика Огня. Быстро! Мальчишка кивнул и кинулся исполнять приказ старшего. Огонь полыхал, пламя крушило и ползло по длинному круговому коридору яруса, постепенно беря в пламенные тиски весь уровень по периметру и выжигая комнаты дотла. Храмовники в белых форменных рубашках уже таскали воду. - Доложите обстановку! - гавкнул цепной имперский пёс на служителя церкви. Тот вкратце обрисовал ситуацию, которая грозила полным уничтожением уровня. Огонь исчерпает себя сам в замкнутом магическом кольце системы безопасности, но имущество и жилища самых маленьких обитателей Круга будут недоступны долго. - Общую систему охлаждения задействовали? - Да, в кабинет Руфиуса уже побежали. Ещё пара минут и башня охладится, но здесь... А здесь, бушевала неподвластная даже магам стихия. - Кристиан Лей, Стихия Огня, - крикнул на бегу ошалелый маг, недавно прошедший Истязания. Титус Вариус не посмел ослушаться грозного центуриона. - Держите пламя здесь, - кивнул Красс храмовнику, - мы попробуем остановить с другой стороны. Пока храмовники тушили, а преподаватели занимались эвакуацией, два полоумных мага пытались локализовать процесс распространения. Встречное направленное пламя отсекало ползущий пожар, освобождая камень пола и стен от ковров, обшивки, картин, всего того что могло гореть, а волны ледяного холода сбивали и уничтожали. Через пол часа они окончательно стабилизировали очаг, ещё через пол часа окончательно укротили разбушевавшуюся стихию. И хоть убытки были незначительными - всего двадцать выгоревших дотла комнат из трёхсот имеющихся - расследование инцидента предстояло тщательное. Была ли то роковая случайность или кто-то из учеников слишком слаб, чтобы быть тевинтерским магом, предстояло выяснить. Тео опустился на скамейку у стены и потёр онемевшие от холода руки. От лириума тошнило. Он принял около пяти флаконов и выглядел сейчас не лучшим образом. Бледная кожа, в голове шум, а обгоревшие стены плывут. Маг, сидевший рядом, был не лучше. Но вместе с нарядом дежуривших храмовников они справились. Никто из учеников не пострадал и кроме небольших ожогов у некоторых служителей Андрасте лечить было нечего. Через час в Круг прибудет Флавий Руфиус и начнёт требовать объяснений от всех жильцов и обслуги. Но пока можно посидеть, безвольно свесив руки, и посмотреть отрешённым взглядом на последствия. Выходы были разблокированы, а температура в Башне опустилась почти до ноля, стены покрылись изморозью, повышая сопротивляемость окружающего воспламенению. К приезду Руфиуса сигнализацию уже отключат и охлаждённые стены подёрнутся капельками конденсата, а пока было холодно, с нижних ярусов тянуло гарью, и весёлый сквозняк гонял по коридорам чёрные хлопья сажи.

Где-то за городом, вечер Это был чудесный вечер. Прекрасная грядущая ночь. И замечательный лёд. После трёх поочередных "ледяных хваток" заковавший участок реки протяжённость не менее пятидесяти метров вверх по течению. А ещё, это была удивительная и немного сюрреалистичная картина, которую могли наблюдать путники, если бы таковые появились в этом районе в этот поздний час. Всадник на буланом коне кружил по тонкому, блестящему льду, с трудом удерживая животное на краях искусственного покрытия. Лёд потрескивал, конь бил копытами, всадник уверенно травил повод. Так продолжалось около получаса. Пока тёплое весенние течение не подточило магию, и та уступила естественной стихии. Раздался грохот. Ломался лёд, светили звёзды, а всадник с лошадью шли ко дну. В Круг он вернулся мокрым, но довольным. Без лошади, в изодранном френче, с разбитой физиономией и расцарапанными руками. Теодору Крассу явно чего-то не хватало. Ему не хватало фронта. Еженощных вылазок и боев с кунари. Активных действий. Но за неимением пришлось вернуться в свою комнату, снять френч, превратившийся в тряпьё, вымыться и, укутавшись в тёплый плед, завалиться на широкое ложе. А ведь эту ночь он хотел провести с ним.

Где-то за городом, вечер Децимус улыбнулся в последний раз, но улыбка на этот раз вышла грустной: - Тогда ты гораздо счастливее меня, мой друг. Я завидую тебе. Всадник пришпорил коня, заканчивая и этот странный разговор, и прогулку, отдавшись целиком бешеной скачке, больше похожей на побег. Если он и должен был понять смысл этого пространного разговора о ценностях и свободе, то Лурц явно не преуспел в своих начинаниях на поприще педагогики и психологии. Или солдатский интеллект не способен был постичь учёных премудростей, или Децимус требовал от него невозможного. Руки и сердца? Да вы шутите, мессир. Хотелось рассмеяться. Над собой. Над неспособностью чувствовать, как этот чистый мальчишка. А, значит... Да, ничего это не значит, кроме того, что сегодня ты нормально выспишься, Теодор Красс. - Нет. Это я завидую тебе, Демуцус Лурц, - сказал Тео улыбнувшись, и погнал коня в противоположную сторону от Круга. Нужно было остыть и вернуть душевный покой перед сном.

Келья Амброзиуса и Виктора - Это прекрасно, месье Амброзиус, - чуть ли не так же медленно отозвался он и съехал на стуле, устраиваясь поудобнее, - Вы можете рассказать что-нибудь о его исследованиях? Рассказ был долгим. Но плодотворным. Между длительными паузами и монотонной речью усмирённого когда-то мага, месье Виардо мог сколь угодно наслаждаться тишиной и покоем, попутно исцеляя душевные раны. Оказалось, Эллин Девар никогда не был причастен к деятельности Ордена Пылающего Обета. И что его обвинили в этом преступлении, дабы скрыть факты существования его работ, которые могли косвенно указывать на связь с фанатиками ратующими за вселенский апокалипсис с помощью разрыва Завесы. В конце Амброзиус склонил голову перед Виктором и снова спросил: - Ты не принёс мне вещь? Где-то за городом, вечер - А сейчас ты командир нашего отряда. Значит ты свободен распоряжаться собою? - кажется, Лурц все же пытался вывести какое-то умозаключение, но без помощи справиться не мог. - Наверное, - ступор - это всё что испытывал центурион на данный момент общения с учёным и помочь тому с выводами был не в состоянии.

Где-то за городом, вечер Лурц одобрительно покивал, но ничего не ответил, тронул коня, заставляя его сделать несколько шагов вперед. - Скажи, Тео, - прогулка превращалась то ли в допрос, то в вечер странных вопросов, - насколько ты свободный человек? Он обернулся, с улыбкой ожидая ответа своего спутника. Да, на свидание этот томный вечер точно не тянул. Тео улыбнулся в ответ. Сейчас, мы будем высчитывать степени моей свободы и сводить их к формулам? - Наверное, настолько, насколько позволяет мне быть свободным приказ командира? - почему-то ответил он вопросом на вопрос.

Келья Амброзиуса - Моё имя Виктор, месье, - представился гость, - Я путешествую с Децимусом Лурцем в поисках работ Эллина Девара. К сожалению, я не знаю, что вы имеете в виду. Старые скрюченные пальцы полапали молодые и раздался ровный голос констатирующий свершившееся, абсолютно презирающий такие мирские условности, как имена личные: - Ты не принёс мне вещь. После этого старец молчал. Долго. Месье Виардо мог даже вздремнуть на старческом ложе, если бы на то имел желание. И когда ему показалось, что формари уже умер, окоченел и вот-вот начнёт попахивать, из беззубого рта раздалось: - Я знаю Девара.

Келья Амброзиуса - Месье Амброзиус? Я бы хотел поговорить с вами, от лица Децимуса Лурца. Дверь приоткрылась сама и к орлейскому гостю протянул руки глубокий старец. По его утлому виду можно было смело сказать, что столько не живут. Но руки он тянул живо. - А... кто... это? - воспроизведение у месье по-прежнему было не качественным. - Ты принёс мне вещь?

Где-то за городом, вечер Децимус слушал все с той же своей улыбкой, задумчиво скользя взглядом то по окружающей их природе, то возвращаясь к лицу собеседника. - Так много, - то ли одобрение, то ли восхищение прозвучало в голосе целителя. На секунду улыбка померкла на его лице. - Ты бы мог... рискнуть своей карьерой? Положением? Ради чего? - Не знаю, - Тео бросил взгляд в пытливые глаза. - Наверное, ради Тевинтера. Не потому ли меня и выбрал Номаран. Пришла нечаянная мысль. Бесчувственное бревно, готовое без колебаний отдать жизнь за имперский север. Цепной пёс Империума. Келья Амброзиуса Поразмыслив, он отправился в келью к старому формари. Его встретил загробный голос и два безжизненных слова. - Кто, - и через минуту. - Там. Нетерпеливый гость мог бы уже пнуть дверь от нетерпения, к тому же, она была чуть приоткрыта.