FOX69

Лодка скрылась за поворотом реки. Кони, почуявшие воду, потянули циркача к реке. Он довёл их до прохладной прозрачной кромки и ослабил повод. Лошади припали к воде, а их пастух стёр со лба пот и плеснул себе в лицо горсть искрящегося удовольствия.

- Эх, циркач! А я думал, что мы товарищи! Вместе горькую пили, крохи последние пополам ели! А ты про меня такую напраслину возвел! Толкнув парня плечом, он тяжело и сердито потопал внутрь. Никогда с этими краснолюдами не угадаешь - как оно для них лучше. Может ему морду набить, чтобы вину загладить? Пусть поест сначала, а то на голодный желудок совсем злой стал. Следом циркач не пошёл - нечего нагнетать. Для бородатых искренность и прямолинейность важны, а не изворотливость и обман. Проводив спину Гримма, Томаш отвязал от коновязи лошадей и отправился на реку. Денёк выдался жаркий.

- Ты что мелешь, парень?! - искренне изумился Людо, никак не ожидавший от сотоварища такой подлянки. Томаш только вздохнул и приготовился отстаивать права свободных краснолюдов, героически сражавшихся под Жопками.

Ругань грозила перерасти в драку. - Ой, люди добрые, не трогайте вы коротышку. Не надо никому глаза натягивать. Контуженый он малость, не в своём уме, - попытался Томаш предотвратить неизбежную бойню. (обман:13)

- О, никак Людо с местными собачится, - прислушался пиит. - Сходить посмотреть, что ль? - Ты ещё спрашиваешь? Упустишь главу поэмы. - Что за чёрт? - спросил он. - Не нажил ли себе наш бородатый товарищ новых проблем? Надыть бы сходить посмотреть. Но вор уже сорвался и выскочил во двор.

- Ну и как, удалось что-нибудь вытащить из этого подхалима? - едва заметно кивнув головой в сторону трактирщика. - Неа, - мотнул головой вор. - Молчит. Рыба пучеглазая. Хотя, по роже вижу - что-то он знает. Да и не он один. У них упоминание о Гане, как кол в заднице.

Трактирщику заботы нет, кто сколько денег оставит. Себе в убыток не накормит. Тоже сгреб монеты и поспешил за заказом. - Давай яишню сюда! - гаркнул вслед корчмарю циркач и брякнул на стол ещё 15 крон. Может раздобрится корчмарь, потеряет бдительность от щедрых постояльцев и проговорится о здешних тайнах.

- Пиит! - поправил оскорбленный в лучших чувствах Зюзя. - Мы с камарадом завтрак изволим. И пива! - Ну да, - делать нечего - придётся побыть при легенде. - Изволим мы! Под зюзюно седалище был услужливо пододвинут стул.

- Вы, милсдарь, что-то путаете, - взгляд тавернщика посуровел, но профессиональная улыбка осталась на лице, хоть и еще больше стала похожа на приклеенную. - Никто у нас не пропадал. Да и не было никогда никого с таким именем, я местных всех знаю. Должно быть деревней вы ошиблись. Названия то не хитрые, может вам в Звоницу надо, али в Зиновино? А подзаработать это не к нам, в деревне со всей работой сами привыкли управляться. - Ммм... - поджал губы Томаш и отступил. Два-ноль в пользу кметов. Или Тёмный их одурачил. Или крестьянам было что скрывать. Осталось обойти подворья и приглядеться. Хуторок не большой, может и повезёт что узнать. - Ладно, тогда. Он развернулся и уткнулся носом прямо в тело благородное и возвышенное. Зюзя, дано смекнувший, что ушлый парень и сам не пропадет, и других не оставит, а посему "незаметно" последовавший за Томашем в таверну, шумно сглотнул голодную слюну. - О! Какая легенда почтила своим присутствием этот милый уголок селения, с такими приветливыми, добрыми людьми! - он развёл руки и поклонился на нильфгаардский манер относительно проспавшемуся, но голодному Зюзе. - Адамантус Великолепный собственной персоной! - объявил он корчмарю. Вдруг, Зюзя своим непомерным красноречием уболтает и выведает.

- Да как и обычно, милсдарь, есть и каша, и похлебка, а коли вы мошной отяжелены, то и жаркое найдется, - охотно начал перечислять тавернщик. - Пиво есть и медовуха местная, хлеб свежий, утрешний. Коли подождете, то могу послать пацаненка за рыбой. Или жинка блинчиков сжарит, с вареньицем прошлогодним. Сыр есть, и творог, яйца на яишницу. Чего изволите? - Яишница - это хорошо, - кивнул Томаш, сглотнув слюну от таких разносолов, и продолжил расспрашивать. - А что селяне-то, в достатке все? Ни у кого нужды нет? Может кому помочь чем? А мне бы подзаработать. Говорят у вас тут мужик пропал. Старый Ган.

Остановив телегу у таверны «Яблоневый сад», путники смогли, наконец, размять затекшие мышцы. Теперь нужно было подумать, где искать Старого Гана. Однако первый же кмет, у кого они попытались узнать, где же живет тот, лишь буркнул, что такого в деревне нет, а во взгляде излядно поубавилось дружелюбия. Такая неприязнь к односельчанину не могла не насторожить. Поэтому, расседлав коней, циркач отправился в корчму. - Чем нынче кормите, милсдарь? - начал он издалека, навалившись на стойку перед хозяином заведения.

Темерия Подвода то и дело подпрыгивала на кочках, проваливалась в выбоины, тарахтела, как раздолбаный рыдван на такой же раздолбаной дороге. Телеги и розвальни беженцев не только основательно расширили рокаду, но и разбили некогда накатанную грунтовку. Окружение угнетало. Вездесущие чёрные доспехи, грязные, уставшие люди, доходячие лошади, тучи ворон и тошнотворный трупный смрад. Хотелось развернуть коней и снова загнать на паром, но Томаш продолжал понукать пару, подхлёстывая вожжами, и двигаться навстречу людскому потоку. Лишь когда солнце добралось до зенита и стало припекать, недавние артисты ожили и воспрянули духом. Поля сражений остались далеко, а от кметских попутных деревень веяло умиротворённостью и обыденностью.

У костра А по сему, обхватила руку лохматого Томаша, медленно сползла макушкой ему на плечо, да так и уснула, вопреки увещеваниям матушки. С этим циркачом, с краснолюдом, с вояками разных мастей, даже с чародейкой, куда спокойнее, чем с кровной родительницей. А обо все остальном она подумает завтра, если вспомнит. Уже в полудрёме он послушно накрыл девичью ладошку своей рукой и теснее прижался к её тёплому боку. Голова склонилась к рыжей макушке, и артист провалился в глубокий добрый сон, где был цирковой фургон, больше похожий на обычную крестьянскую подводу расписанную маками, и новая труппа из шести человек и краснолюда, у которого за спиной вместо секиры висел огромный леденец из жжёного сахара... Проснулся он рано. В том самом положении, в котором уснул. Щёку шаловливо щекотали рыжие волоски и норовили залезть в нос. Томаш улыбнулся и приподнял голову. Костёр почти догорел. Утренняя прохлада лезла за шиворот и бодрила. Где-то гремели солдатские котелки, тянуло сваренной кашей. Он осторожно сдвинул плечо, укладывая девушку на согретый ствол, накрыл съёжившиеся плечи вчерашней лоскутной занавеской и отправился к реке. Впереди был насыщенный день, полный неопределённостей.

- Сыграй нам что-нибудь, девка, потрави душу. Неча раньше времени печалиться, вот когда до пекла дойдем, так и будем бока жару подставлять! - выпуская к звездам настоящим первое, невидимое, кольцо дыма, проворчал Людо. И тихо прикрикнул на сотоварищей: - Да не грейте вы кружку то в ладонях, пора б и снова горло промочить! - Думаешь не наигралась она ещё сегодня? - Томаш сполз с бревна на котором сидел, и навалился спиной на шершавую кору. Кружка добралась до него в третий раз, а очередной глоток разлился по телу дремотной негой.

- Да мы друг друга и не знаем совсем.. Зачем нас Темный собрал? По какому принципу выбрал из толпы? Такие личности абы кому не помогают.. - И что за вещь он хочет вернуть? - отозвался циркач. - Почему де-Фоль должна её непременно ему доставить через телепорт и где гарантия, что он больше не будет нас шантажировать и свои чары наводить после этого.

- Лучше Зюзю отправим. Он болтать умеет и вполне смахивает на импресарио труппы. Всей гурьбой только нервировать станем. - Это если Зюзя сегодня не назюзится в зюзю, - с усмешкой проговорил циркач, подхватывая закуску и поглядывая на пиита со взором горящим в присутствии людова пойла. Ночь была тёмной и тёплой. Тут и там потрескивали костры, разбавляя мрак ярко-рыжими светлыми пятнами, а над головой искрились крохотные бриллиантики звёзд. Томаш закинул в рот кусок сала и задрал голову к чернильному небу. В "Вертепе" его, конечно же, потеряли и, наверное, посожалели о пропаже. Так надолго за последние три года он труппу ещё не покидал. Он вспомнил каждого вертеповца и с грустью улыбнулся. А ведь если бы не Тёмный, жизнь бродячего циркача прошла бы мимо, и он никогда бы не обрёл настоящую дружную семью.

- Ну, за дальнейший успех, так сказать! - отхлебнул, довольно крякнул, занюхал кончиком бороды и передал кружку дальше по кругу. - Хороша! А к капитану можно и всем пойти, хотя, коль он этим делом промышляет, так и тут не должно особых сложностей возникнуть! Томаш не преминул подхватить кружку с самогоном, провозгласить тост "За искусство!" и основательно отхлебнуть. Дыхание перехватило, он закашлялся, а из глаз выступили слёзы. - Ой, ятьская мать. Махакамский тройной никак, ууффф, - утёрся он рукавом и передал спирт Ангелике.

Закончив со снятием грима, Томаш подкинул в костёр полено и засмотрелся на взлетающие в тёмное небо искры. Ночевать у костра было не впервой, поэтому о постели в таверне он даже не помышлял. - Кого к капитану завтра отправим? Сдаётся мне, он та ещё сволочь. Солдатня его недолюбливает, похоже.

- Да чтоб вас всех, парни! Это был фурор! Взбудораженная успехом девушка никак не могла перестать улыбаться, меж тем усердно пыталась отыскать в своей походной сумочке кусок мягкой ткани, которая пришлась бы кстати для парочки пальцев с натертыми от сумасшедшей игры мозолями. - Публика обалдать! Томаш, ну его, твоего Вертепа, организуем трупу, Зюзя нам звучный слоган придумает, - Ангелика засмеялась, разглядывая насвеколенную даму, - Кстати, из вас с Климеков вышла прекрасная пара! Циркач искренне рассмеялся. - Ну так! Таланты! Пара, а то. Теперь даже не знаю каким местом ему сына обещанного родить, - через смех проговорил Томаш, оттирая с лица свекольный макияж импровизированной юбкой, и обратился к краснолюду. - Людо, ты плеснул бы нам со своего бочонка за такой-то успех, а?

Ох, ребят... я и не думал, что пользуюсь таким спросом.)) Но не, не в этот раз. Ответ на мелкий шрифт =) Никуда не делся. Здесь. Если об играх. То задумки есть. Реализовать сложно.

Под бурные аплодисменты наскоро сколоченная труппа завершила выступление, лишний раз доказав что искусство может пробиться в самых затхлых уголках мира, и откатила импровизированные сценические подмостки в кусты. Надо было сосчитать заработанное, прикинуть пути подхода к капитану реданской стражи и отметить успех "Дружного вертепа".

Конечно же, Климек рассказал множество других способов придать своему "хлебалу" мужественности. Когда выступление закончилось, он поклонился публике и потянул за собой "коня", приговаривая, что тот заслужил сочное яблоко. А может даже два. Посреди номера на руки мужественному рыцарю упала страстная девица - обмотанная куском лоскутного одеяла из сгоревшей хаты и натёртая свёклой - жарко поцеловала благородного туссентского рыцаря, благодаря за гипотетическое спасение, попутно убила сковородой соломенное чучело беса, стоявшее на краю сцены, и снова упала в объятья с намерением родить от героя сына. Кланялись вместе. Аплодисменты принимали, как должное. После чего "девица" ещё некоторое время занимала внимание зрителей жонглируя яблоками, бубликами и горящими факелами. И откланявшись глубоким реверансом ускакала за кулисы телеги.

- Девку подержу, - буркнул Людо, - но в тряпки бабьи не переоденусь! Ладно, циркач, ты в этом деле больше нас смыслишь, организовывай... концерт! А мы подсобим, чем смогем. Авось, и проканает! - Угу, - воодушевился артист. - Климека представим туссентским рыцарем. А Зюзя расскажет о его подвигах. Де-Фоль посадим деньги собирать за билеты. Да! И ещё нам плакат нужен. Реклама! Зюзя, нарисуешь? - окликнул он пиита. - Краски купим тебе. Я тут видел торговца полотнами ван дер Хууя. На самом деле подделки, конечно. Но краски у него в наличии. И оружие надо спрятать. Привязать под телегой. Из телеги сцену сделаем и украсим маками. Вора-артиста-циркача-и-бывшего-бандита несло. Через пять минут он обрисовал подробный план представления и перевёл дух.

- И вообще артист из меня не выйдет. Кробатике вашей я не обучен, да и секиру за бутафорию не выдашь! - Ммм... - вновь задумался циркач и вскоре нашёл выход. - А мы тебя вместо тумбы приспособим. Ангелика на тебе будет стоять и песню петь. Хотя, в краснолюдку я тебя бы всё же переодел. Курам, которые ржать над тобой посмеют, бошки свернём и на суп отправим. - Из меня акробат - как из утопца проститутка, - криво усмехнулся Войцех. - Хотя, если что, могу кинжалом между пальцами потыкать, - как бы в подтверждение своих слов, он положил растопыренную пятерню на стол,и быстренько прошёлся кинжалом меж всех пальцев - в обоих направлениях. - То что надо! - согласно кивнул Томаш. - Осталось дать представление. Зарекомендовать себя бродячей труппой, а потом подкатить к капитану.

- Надо бы заслать к нему кого говорливого. И легенду придумать, по которой нам край необходимо попасть на тот берег. - Хм... - Томаш в задумчивости почесал лохматую макушку. - Я вот тут подумал. А может мы бродячими артистами прикинемся. Мол идём на ту сторону с гастролями. Для искусства границ не существует. Я жонглировать могу. Ангелика бы спела. Пиит наш красноречием блеснул. Ну а вы с Людо и Климеком акробатический номер показали. И вообще, можем Гримма за краснолюдку выдать. Знаешь, как народ падок на такие редкости. Только причесать его надо и бороду переплести на бабский манер. Томаш покосился на суровую физиономию Людо, заискивающе улыбнулся и поспешил предложить альтернативу: - Ну или акробатический номер, если вдруг, капитан не поверит.