FOX69

Да?! О_о особенно Эд, я полагаю, очень много узнает))

не хорошо быть такими любопытными)

* - да! в этой игре)))

Мы боимся Лемура! :koo-koo: И Терезу. Она всё видит! :ph34r:

*Алан

ууффф *вздох облегчения*

это... я не понял. Все решили умереть?

мечты, мечты) но не такие уж неосуществимые впрочем)

Любовь? Как скажете. Он не специалист. Он сутки как осознал разницу между "я хочу тебя" и " я не хочу без тебя". "Приличное кино". Он ловит мысли. "Нам дали роли не в мыльном сериале. Документальный фильм, в котором можно не успеть сказать, что чувствуешь, что хочешь". Когда прощаешься с петлёй на шее не по доброй воле, так хочется понять что значит для тебя тот человек, который рядом. Понять легко на грани смерти. А вот что дальше?.. *Алан Warning!Danger! Лемуру не открывать во избежание моральной травмы)

3 апреля? О_о

Дааа)) апрель уже занят))

4-5 утра я думаю. Тело сжечь не так-то быстро, даже под ментальным воздействием. Ехать там 20 мин всего

Только почему-то очень страшно поднять глаза, зная, что вновь утонешь в стальной глубине. Страшно снова захлебнуться им, его теплом, запахом, всей сутью. Страшно до боли, до дрожи в слабеющих руках. До слёз в зелёных, что, наконец-то, поднимаются и находят серые. - Ну что ты... - тихо шепчет он и подаётся от стены. Эмоции вплетаются в сознание, как трепетные крылья стрекозы. Он чувствует их все. Внимает и поглощает до единой капли, как живительный коктейль, который поднимает на поверхность всё лучшее, что есть в душе. "Всё только для тебя. Бери. Владей. Душой и телом. Ты нужен мне". Одним движением он стаскивает куртку с широких плеч и прижимает грязную и потную рубаху. Чем тоньше ткань, тем ощущения острее. Шире спектр ауры и ты, как на ладони. Открыт и беззащитен. Уткнуться носом в шею и втянуть родной, пьянящий запах. Так пахнешь только ты. Мой милый, тёплый. Мой Мессия. Губы украдкой добираются до уха хищника, ладонь ласкает тёмный ёжик на затылке, а губы шепчут: - Я люблю тебя.

В офф на 3-4ч

В душевой шумела вода. Алан бросил рюкзак к знакомой сумке, прошёл к окну, облокотился о подоконник, ткнулся лбом в оконную раму и прикрыл глаза. В течение получаса вода смывала с него пыль, кровь, заботы и воспоминания прошедшего дня. Кажется, впереди их ждало что-то посерьёзнее боя с Белиаром. И это не оставшаяся Гордыня. Что будет после взлома седьмой печати? Этот вопрос не давал покоя варгу вот уже несколько дней. Очищающий дождь с потолка прекратился и он ступил в новый день лишь с лёгким оттенком грусти. Пушистое полотенце взлохматило седой волос, отросший на несколько миллиметров за время похода. "Надо постричься", - подумалось, глядя в большое зеркало. Рука машинально потянулась к станку и гелю. Никто не заставит бывшего военврача Королевского флота опуститься до бомжеватого уровня. Никакой призыв, никакие демоны. А нормальный уход за руками в салоне и брендовая тройка - будут его мечтой до возвращения в Берген. Он знал, что Алан здесь. Его приход не укрылся от медиума. Биополе, как головка сыра покрыта дырами деструкции. Яркий солнечный блёкнет в обёртке из разочарования, обиды и грусти. "Как же тебе объяснить, родной..." - он тяжело вздохнул, провёл ладонью по расчёсанным волосам и, обернув бёдра полотенцем, вышел в комнату. Около окна с замершим охотником доктор остановился и прислонился к противоположному косяку рамы. Неловко заложил руки на груди и бросив растерянный и виноватый взгляд на пыльную кожаную куртку, тихо проговорил: - Что мне сделать чтобы ты меня простил?

Ладно, народ. Всем до завтра, я спать *что-то у меня депрессия после сегодняшних похорон*(

нет

Вечный странник, застывший в потоке времени Пламя взметнулось быстро. Зацепилось за ветки и сухую траву и поползло к завёрнутому в саван телу, словно ждало этого момента и торопилось забрать в свои объятья неприкаянную душу. Взвиться до тёмных небес и проводить избранника к его богам. Чем выше пламя, тем легче путь. Огонь пылал. Они смотрели. Подкладывали ветки и ждали. Когда обугленные останки превратятся в прах. Хрупкие от термального воздействия кости сминают две встречные ментальные волны. Скручивают и перетирают, чтоб не осталось прежних форм и не поддавшихся огню частей. Далеко за полночь погребальный костёр гаснет и в свете фар и догорающих углей, мракоборцы в ладонях переносят чистый серый пепел в журчащий поблизости ручей. Теперь, ты здесь в лесу, в траве, в воде, в цветах и птицах. Всё так, как ты хотел. Лишь небольшой пустой флакон из лаборатории ведьмака, седой варг заполняет тёплым пеплом и отдаёт Рику. - Возьми. Такой обычай у индуистского пантеона. Чтоб обрести окончательный покой, достигнуть мокши, прах должен попасть в воды Ганга. Тебе решать, что делать с ним, - последний взгляд на догорающий костёр. - В дорогу, братья. Нас ждёт Гордыня. Не доезжая Люксембурга, они остановились в пригороде и поселились в скромном и неприметном местечке Мюнсбах. Légère Hotel Luxembourg - здесь предстояло восстановиться и получить последнее приглашение на адскую встречу. Как не удивительно, но варг доехал без приключений и благополучно оставил пингвиний рено на стоянке. Хотелось вымыться и хотя бы сесть. Что он и сделал по приезду, сбросил вещи и ушёл в душевую кабинку.

Давайте, говорите, да дальше двинемся

Долго собираться не пришлось, пусть даже парень аккуратно упаковал и взял с собой вещи покойного. Остался нерешённым один вопрос. - Что делать с байком? Не оставлять же его здесь. Нам колёса тоже лишними не будут. - Оставь себе, как память, - ответил варг и сел в "рено". Где уже покоилось тело. - Я поеду вперёд. Они отправились на север. К небольшому поселению Гревельдандж. Двадцать минут по трассе, где к счастью их никто не остановил. Претензии полиции не стали бы помехой, но всё же лучше обойтись без них. От пасторальной деревушки проселочная дорога увела далеко в лесной массив на запад. Светлый, пронизанный насквозь лучами закатного солнца, где шумят резные кроны и птицы вплетают в порывы ветра свои голоса. Помост соорудили из сухих поваленных стволов и водрузили полотнище двери послужившее постаментом. Обложили сухой травой и листьями. Осталось поднести огонь и в надвигающихся сумерках вспыхнет яркое очищающее пламя, чтобы унести на небеса и упокоить в царстве Брахмы его наследника. Не уберёг. Не дал познать. Решил, что хватит. Покровитель. Забрал. Вернёт ли? Непременно. И может, тот другой, будет счастлив, не став избранником. Варг подошёл к погребальному костру. Что мог он сказать, что вспомнить, кроме тех искренних чувств, которые были в начале. Как суррогат, замена, отдушина и боль. Он мог бы стать, наверное, чем-то большим, чем просто другом, но судьбы разошлись. Они ведь никогда и не были по-настоящему близки. Лишь тягостные воспоминания вернул француз со своим приходом в жизнь скандинава. Разбередил, разрушил и ушёл. Что ж, покойся с миром. Рука тянет из куртки телефон и выводит на дисплей знакомый образ. "Прощай, Кристи. Прощайте оба. Навсегда". Он кладёт девайс рядом с телом погибшего и отходит. - Скажите что-нибудь, если есть что сказать, - обращается он к отряду мракоборцев. - Он был нам другом и хорошим бойцом.

"Поведёшь рено?" - в вопросе откровенное беспокойство. "Я не так уж безнадёжен, - внутренне улыбается он. - Я даже знаю, что есть тормоз. Жалко бросать "пингвинов". Да, и машину эту я Гэбу должен. Да, и вообще я ему задолжал", - вздыхает варг, расстилая куски материи, на которые будет уложено тело. Они аккуратно помещают покойника на середину гостиничных покрывал, и бывший спасатель с профессиональной точностью сворачивает импровизированный саван. Веревка в несколько туров стягивает ещё податливое тело и доктор, распрямившись, говорит: - Рик, пойдём со мной в "рено". Разложим сиденья и накроем полотнищем дверей, чтобы уложить ровно. Ты сядешь сзади, рядом с головой. Здесь милях в трёх к северу в излучине реки есть лес. Там предадим тело огню. Я думаю, Сид бы этого хотел. Но если будешь настаивать, я не против доехать до ближайшего крематория. Хотя, проблем будет больше. Решать тебе. Мальчишка. Девятнадцать лет. Должен решить, как похоронить друга. Зачем так рано призывать? Он смотрит на него и ждёт ответа.

- Да пусть возражает, - охотник опускается рядом, за головой раненого, и ласково поглаживает ладонями плечи, - Кто его слушать будет? Гэб вымученно улыбается. То есть, думает, что улыбается - как это выглядит со стороны ему не ведомо. Вот и славно, значит нечего и голову ломать; лучше вообще ни о чем не думать - сейчас, когда боль отступила, ему хорошо как никогда. - Отнеси его в "ниссан", - кивает варг. - А потом возвращайся за Джереми. Надо вещи в сумки поскидать в номере. Займёшься? Варг оставляет друга в надёжных руках и спешит к Зарине и Томми. Но он запомнит. И когда ты, оборотень, совершишь ошибку, когда хотя бы на секунду сорвёшься и, под контролем внутреннего зверя, станешь угрозой остальным – Рик первым нанесёт удар. Не мешкая и не колеблясь. Случайные ожесточённые эмоции полосуют словно ножом и без того угнетённое сознание. Хочется успокоить, прижать мальчишку и помочь. Но как? "Рик, твой враг не Янки. Белиар. Ему ты должен нанести удар. Крепись, малыш. Я помогу с телом. Найди большое покрывало, лучше два. И длинную верёвку. Мы не оставим его здесь. Избранник должен упокоится не так". Контузия ведьмачки споро поддаётся лечению. Гемодинамика, рефлексы всё приходит в норму. Постепенно. - Зарин, тебе за руль нельзя. Пусть кто-то из ребят, - говорит русской варг, усаживая вертикально. - Нам надо уезжать. Последнем пациентом будет Джереми. Работы немного. Рана на груди рубцуется окончательно и даже глубокие царапины на ступнях заживают. Не гоже, чтобы ребёнок хромал. "Зик, надеюсь ты здесь. Что ж ты не смог нас остановить? Херовый из тебя даймон", - полушутка, полуупрёк, разбавленные грустью. - Нам нельзя здесь оставаться, - Эд глухо обращается к Фросту. Раненых много и всем нужен покой, которого они будут лишены. - Морок спал, полиция будет здесь с минуты на минуту. Надо перенести раненых в машины и забрать вещи, чем скорее мы отсюда уедем, тем лучше. - Знаю, Эд, знаю, - соглашается медиум. - Надо поторопиться. Отлежимся в другом месте. Собирайтесь. Разворачивается и идёт на поиски необходимого для транспортировки покойника.

:unsure: ушёл лечить

Ты должен мне доверять) Я же если не тормозом, то телекинетикой заторможу

О, пасибки)