FOX69

А это... чё дом Стена уже подожгли О_о Я вроде не писала. Там только про лириумное пламя) Это не огонь, ни)

Утро следующего дня после разрыва Завесы Это был словно щелчок в мозгу, словно повернули тумблер на паровой машине и запустили какой-то неизведанный механизм. Он сел на кровати. Чуть брезжил рассвет, обычное утро на поверхности, к ежедневному явлению которого он стал уже привыкать. В бараке неестественная тишина и даже на улице не слышно командных голосов серых. Ратиган поднялся, всунув ноги в сабо и отправился наружу. Увиденная картина привела его шок. Он остановился на пороге и замер. Лагерь был пуст. Ни одного охранника, ни одного солдата и надсмотрщика. Только одинокие менкунрлан, бродящие с потерянным взглядом. - Что случилось? - остановил он первого попавшегося мужчину. - Не знаю, - ответил тот. - Вдруг, все взбесились. Кунари, люди, эльфы. Их глаза стали синими. Они переломали все замки, ограды и запоры и ушли. - И дварва? - с содроганием спросил Ратиган. - Не знаю, гномов я не видел. Больше не теряя ни минуты, он бросился в дальний блок к лазарету. На пороге его встретила взволнованная Тэли. - Ган, что происходит? Я ничего не понимаю, - за её спиной стоял безбородый гном и виновато улыбался своему шурину. - Ту сонн? - он обеспокоенно схватил её за плечи. - А дети? - Всё в порядке, - поспешила ответить она. Удостоверившись, что семье сестры ничего не угрожает, он бросился внутрь лазарета прямиком к кровати, на которой лежал благородный. Дыхание перехватило и бешеный стук сердца успокоился только тогда, когда он увидел мирно спящего Джору. Присев у изголовья прямо на кровать, он улыбнулся и с облегчением выдохнул: - Эшон, эшон урзхад, спит элик мам аром, - сказал он, будто непослушному ребёнку и чуть коснулся губами губ друга. Обнял подушку, на которой лежала вихрастая голова и полуприлёг рядом, словно цербер охраняя своё сокровище.

Вещи все на складе. Всё в сохранности) У тебя фантазия нисколько не хуже) Не прибедняйся и не завидывай :Р

А всё началось с канонной легенды о Доме рудокопов Вальдасин)

Держать вас некому. Кунари стали одержимыми тал-васготами. Только по желанию (там даже подчёркнуто в мастер-посте) Два дня на все прощания и обнимашки, потом эпилоги. Пффф... меня никто не читает, карты вообще я для себя рисую)) Под Вал Дорма.

Понедельник-вторник доигрываем. Дописываем, кто что не сказал. И со среды официально игра будет закрыта. После, можно будет выкладывать только эпилоги. Будет небольшой эпилог от меня только чтобы разъяснить некоторые факты) Итак, уже сказано больше положенного)

Мастер-пост (заключительный) Ход 48. Легенды оживают, но не для всех Он устало откинулся на спинку стула и коснулся тыльной стороной ладони лба. Как никогда рога казались тяжёлыми. Он опустил мощные изгибы на обод грубо сколоченного стула и прикрыл тёмные глаза. "Как же надоело всё. Этот лагерь с тупыми лживыми кабетари, их постоянные уловки, обман, непонимание. Они, как слепцы, не желающие прозревать. Их устраивает загнивающий мир, в котором они гадят своими эмоциями и чувствами. Больные уроды, не видящие истинного предназначения всего живого". Он всё больше склонялся к мысли ужесточить порядки в лагере и ввести смертную казнь за неповиновение. Может, тогда эти недомерки поймут, что им желают добра. Тяжёлые толстые веки медленно приподнялись. "Что же ещё? Ах, да что-то карашок нашли на складе", - Стен оттолкнулся рогами и подался вперёд. Обычная грязная сумка, но в ней что-то ценное. Что ж, каждая вещь имеет цену. Он встряхнул мешок и на стол выкатился прозрачный светящийся камень с кулак размером. Его грани переливались, расщепляя свет и озаряя палатку командующего разноцветными всполохами. Лириумные разводы отразились в тёмных глазах очаровывая и одурманивая. Серая рука вздрагивает и словно в наваждении тянется к алмазу. . . . Связь со смертными была установлена, он выполнял их волю, подчиняя своей, и вёл к тому чего они хотели больше всего - свободе. Он знал их помыслы, вернее знали они, за пределами Тени, которым передал информацию древний артефакт, созданный магами дварва. Серая рука с чёрными ногтями медленно опускается вниз. Но никто не видит, как по ту сторону реальности пульсирует лириумное пламя. Оно бьётся подобно сердцу, сотрясая пределы Тени, сокращается всё чаще и чаще, и как только негативная субстанция касается идеальных алмазных граней, вспыхивает и рвёт пределы Завесы в клочья. Их были сотни. Сотни духов свободы, доблести, справедливости, праведной мести. Они заполонили пространство смертных за долю секунды, растворяясь в органических телах. Серая рука поднимается к глазам. Медленно. Он долго смотрит на неё немигающими чёрными глазами, тянется к столу, где видит охватившее комнату пламя, и берёт увесистый том Кослуна, который через мгновение летит в камин. К утру трудовой лагерь для кабетари под Вал Дорма перестал существовать, а заключённые и охранники с горящими голубым светом глазами разошлись в разных направлениях, чтобы в течение года поднять всё население одурманенное, обманутое и угнетённое на борьбу с захватчиками. Лавина вдохновлённого духами народа буквально сметала лагеря и форпосты рогатых и за несколько лет непрекращающиеся массовые восстания заставили кунари отступить и покинуть Империю. Но воодушевление, сплоченность и жажда свободы остались. Тогда, объединились все и рабы и хозяева. Но как известно история блуждает по кругу и спустя сотню лет Тевинтер вспомнил каким он родился - беспощадным и властным. Таким он и остался по сей день. Но кунари больше не вернулись в проклятые земли, где народ смог противостоять чужой воле. Народ, который не покорился и победил в казалось бы проигрышной войне. А что же Парагон, соединивший мир смертных с Тенью духов? Он продержался на границе двух миров достаточно долго, чтобы исполнить волю его носителей. Он не являлся ни в том мире, ни в этом. Пребывая на границе небытия. Он был недоступен ни тем, ни другим. Его алмазная структура растворилась лёгким маревом, когда воля была исполнена и духи, вырвавшиеся за пределы Завесы, были возвращены обратно. Разрыв закрылся облаком алмазной пыли из тела самого великого артефакта древности. Примечение

- Джеррик не любовник мне - муж, - уточнила она. - И спасибо, конечно, за предложенную помощь, но мы сами можем себя обработать. А Ган, он ведь здесь не останется. А я не пойду вниз. Ему бы было тоже не плохо подумать о своём счастье с тобой. Под поверхностью или здесь. Я не знаю, что он решит, поэтому останусь здесь. Мне девчонок надо растить. Здесь, я это могу сделать без проблем. В Орзаммаре мои дети будут умирать в грязи, - она посмотрела в окна, где сгущались сумерки и сказала. - Ты поспи. Поздно уже. Тэли поправила одеяло на груди благородного и удалилась в подсобку. - Если что понадобиться, кричи. Я тут рядом, - бросила она напоследок.

- Но почему этот лагерь? – пожал плечами Джора, отпив половину из склянки. – Мир наземников достаточно велик, чтобы жить как самим того захочется, а не под надзором дох и прибегая попутно к обману, - он пуще нахмурил брови, - но… отсюда не так легко выбраться, так? С вами разве не было беженцев, которые смогли ускользнуть от дох? - Когда меня забрали из Пыльного города, нас долго везли по морю, по суше. Мне казалось, то путешествие никогда не кончится. Меня передали каким-то магам. Они что-то со мной делали, но больно не было. А потом, меня купил мессир Райдо. Как я после узнала для опытов. Его интересовала магическая сопротивляемость дварва. Не сказать, что там было плохо. Просто я очень скучала по Гану. Ревела изо дня в день. Потом, стала привыкать к одиночеству. Но в башне было много прислуги и рабов: курир и дварва, даже сигилтан. Я многому там научилась, - она вздохнула. - А потом, мессир отправил двадцать слуг в загородное поместье. Тут нас кунари и взяли. К тому времени мы уже жили с Джериком. Девчонки родились здесь. Кунари неплохо к нам относятся, если не идти им поперёк. Мы привыкли. Некоторые пробуют бежать, но обычно их ловят. Я не помню, чтобы ещё кого-то не вернули. Конечно, я поверю Гану и пойду за ним. Но хотела бы я знать чего он хочет. Ты знаешь, Джора?

Джора утвердительно кивнул Тэли насчёт смертников в чёрных доспехов и зажмурился, когда девочка дёрнула его за бороду. Он протёр ладонью подбородок, старательно пытаясь удерживать слабую ухмылку на губах. - Лучше меня ещё так не называли, - негромко проговорил берсерк и обратился к девочке, - у себя на родине истинные дварва обязаны носить бороду и заплетать их в косы. Это традиция, что передалась нам от наших предков, меззинтар, - пояснил он ей - А мне мама тоже косы плетёт. Только на голове, - похвасталась малышка и полезла на кровать. - А зачем такие эти традиции? Как они так передались? и посмотрел вновь на дворфийку, сказав: - Вы же близнецы. Правда, не знаю какого тебе сейчас. Меня с сестрой не разлучали, и мы держались особняком в любой трудной для нас ситуации, - он сжал пальцы, - думаю, между вами не возникнет недопонимания спустя столько времени, - Джора попробовал оглянуться, - как вы здесь живёте? Эти… дох, что, называют это свободой? - Ленке! Да, что это такое? Вррон! Веата, - она подхватила дочь, освобождая Джору от натиска вопросов и поставила рядом с сестрой, которая тоже намеревалась оккупировать кровать пациента. - А ну марш отсюда. Мену. Девчонки убежали, а Тэли подала больному флакончик с зельем: - Выпей. Жрица сказала, дать тебе, как очнёшься. Быстрее на поправку пойдёшь, - немного подумав она ответила. - Мы с самого детства были с Ганом вместе. Я даже минутки не представляла себе без него. Он всегда меня защищал. Даже от отца, когда тот бил. И от матери, когда она пьяная дебоширила. Всегда делились последним кусочком. Он, как часть меня, - она улыбнулась. - Иногда, я даже чувствую его боль, что он думает. Даже спустя столько лет. Я только по его взгляду поняла, что вы вместе. Но сейчас, многое изменилось. Я люблю его по-прежнему, но у меня другая жизнь. Восемнадцать лет - срок не малый. Я не знаю, что он считает лучшим для меня. Я привыкла здесь на поверхности. И в Орзаммар никогда не вернусь. Там была только боль. Я ненавижу этот город. В лагере не так уж плохо, если привыкнуть и научится обманывать кунари.

Эльх, вынеси в шапку тык

- Это, - начал берсеркер, но замолчал, то ли обдумывая ответ, то ли отвлёкшись на разговор брата с сестрой. Обрывками он вспоминал речь рогатого о своей вере. Это не равенство. Это неумело замаскированная власть. Говорить о свободе, но других обращать в свою веру… так это звучит? Видя, что дед Джора завис где-то в астрале, Ленке дёрнула его за волосинку на бороде и снова спросила, коль уж про "угля" её любопытство не удовлетворили: - А зачем тебе такая большая борода? У папы нету. - Он боялся, что тебя нет в живых, - сказал он Тэли, - а... долго я здесь ещё буду? - Жрица сказала дня два. Тебе намного лучше, - она сняла с головы благородного компресс и, стерев со лба капельки, убрала кусочек ткани. - Только бы Ган глупостей не наделал, - она посмотрела на закрывшуюся дверь. - Он и в детстве таким же был, уверенным. А я ведь, даже о нём ничего не знаю. Чёрные доспехи, легионер. Это ведь те, которые умирают при жизни? - обратилась она к Джоре, попутно одёрнув дочь. - Ленке, не трогай эгар.

Джора приподнял правую бровь и криво улыбнулся ребёнку, невольно вспомнив о Ширен, несмотря на значительную разницу в возрасте с ростом. - Я был плохим ребёнком и не слушал отца, - он помолчал и старательно, более шутливо, сказал: - И много ел угля. - А что такое "угля"? - спросила малышка, заглядывая в глаза взрослому. - А у этого произведения есть автор? - поинтересовался Ратиган у Тэли, кивая на девчонок. - Он на шахтах. Из прижившихся. Мы встретились ещё в Минратоусе. Потом попали сюда. Кунари не препятствовали нашей связи. Я уже говорила, они ценят дварва за силу и выносливость. И малышей с детства обращают в Кун. - В Кун? В чужую веру? Я слушал эту ахинею. Иллюзия свободы. Лучше уж Хартия и Пыльный город. - Ган, я не вернусь в Орзаммар, - серьёзно сказал она. - Я слишком давно на поверхности, чтобы отвыкнуть. Да, и не всегда здесь было плохо. В Тевинтере в башне дома Райдо, мне хорошо жилось. Я не вернусь. - Я тоже, - успокоил её Ратиган. - Значит, Райдо была права. - Что? - Да, так, ничего, - задумчиво произнёс Ратиган. - Мне нужно кое-что узнать, - он крепко обнял сестру и подошёл к кровати. Коснулся губами тёмного виска с серебром и погладил отросшую бороду друга. - Выздоравливай. Развернувшись, он быстро пошагал к выходу, бросив на ходу: - Последи за ним, сестрёнка, - и закрыл за собой дверь.

- Нархо Джора. Хи ритхол, - отчеканил берсерк и перевёл взгляд на Ратигана. – Нархо зара ту алуд. Заха ойи, меззинтар, - подтвердив, отвёл глаза он в сторону. - Эшон... Джора, - сказала она, улыбнувшись. - Это всё, конечно, здорово, - вернулся к действительности Ратиган, трезвея после такого внезапного обретения сестры. - Но нам надо отсюда на хрен выбираться. И вот теперь... - он посмотрел на Джору, на Тэли и сказал: - Точно должно что-то измениться. По-другому быть не может. Не зря судьба даёт мне самое лучшее. Говорят, у кунари есть взрывчатка? - спросил он у сестры. - Ган, нет, - она отрицательно мотнула белоснежной головой. - Отсюда не так просто выбраться. Многие пытались и добились только перевоспитания в Бен-Хазрат. Оттуда выходят будто усмирённые маги. Ничего не чувствуют и только подчиняются. - Я легионер, Тэли. Я никогда не был в плену и не буду, - он снова поцеловал сестру. - Да, и тебе здесь не место. Я обещаю, я сделаю тебя счастливой. - Ган, - она подняла на него виноватые глаза, - я ведь, не одна. - В смысле? - не понял Ратиган. Тэли с неохотой отстранилась от брата и ушла в подсобное помещение лазарета. Через минуту перед берсерком и легионером стояло два белокурых чуда с пронзительно голубыми глазами. На девочках были красные платьишки и такие же самодельные тапочки. - Это Ильзи и Ленке, - представила мать своих близнецов. - Она подтолкнула одну из девчонок. - Это твой мер, Ильзи. Мену. Ратиган ошарашенно присел и расплылся в улыбке перед малышкой, которая подошла к нему и посмотрела прямо в глаза. Белые кудряшки, ямочки на щеках и большие ресницы обрамляющие светло-голубые льдинки. - Тебя как зовут? - спросил Ратиган. - Ильзи, - смело ответила девчонка. - Мама же сказала. - Да, они такие, - усмехнулась Тэли. - Четыре года, а палец в рот не клади. Сама не знаю в кого они. Тем временем вторая девчушка подошла к кровати берсерка, вскарабкалась на стул стоящий рядом и, ткнув пальчиком в бороду благородного, спросила: - А почему ты такой чёрный?

- Не стыдно тебе, вод, этого дядьку в щёку целовать при сестре, - скорчив гримасу, сказал Джора, - эшон, шата, - он взглянул на Тэли, - помогли. Но застряли тут надолго, похоже, - поморщившись, сказал Джора, - как тебя впустили только? Ратиган улыбнулся и нисколько не смутившись, сказал: - Пусть сестра привыкает, что дядька мне не просто друг, а намного больше, - он посмотрел на Тэли, притянул её к себе и обнял. Она бросила взгляд на берсерка, потом на брата и её щёки окрасил лёгкий румянец: - О, - личико озарила скромная улыбка, - я понимаю. У тряпок не много шансов. Она склонила голову к плечу брата и спросила у пациента: - А вы любите его, мер? - Его Джора зовут, Тэли. Ритхол. Кална Кондрат. - Ритхол? - удивилась она с непониманием, глядя на брата. - Что-то изменилось в Орзаммаре за восемнадцать лет, - констатировала дворфийка. - Немного. Скажем так, у благородных тоже есть изъяны. Она согласно кивнула брату. - Так вы любите его, - Тэли помедлила и всё же обратилась к благородному, как подобает, припомнив свою бытность в покоях дешира. Семилетняя малышка на всю жизнь запомнила те несколько дней, когда ей подарили медальон с её портретом. - Ритхол лорд Кондрат?

- Вод, - вздохнул Джора и краем глаз разглядел белобрысую, слабо ухмыльнувшись, - и точно без объёмной груди. Он ещё раз вздохнул, сжав пальцы. - Служить-то Кун? С какой дури ещё? - он помолчал на долю минуты. - А что с теми, кто не попал в лазарет? Куда их отправили? - Они в бараках, в третьем блоке. Я туда не хожу. Дел здесь хватает, - она сняла с головы Джоры холодный компресс, смочила в воде и вновь вернула на лоб благородного. - Мы все здесь служим на благо Кун, - безрадостно сказала она. - Хотя, не обязательно верить по-настоящему. Можно, просто соглашаться с ними. Только вида не показывать. Так многие здесь живут. Не успела она договорить, как дверь лазарета скрипнула и на пороге показалась точно такая же белоснежная голова и послышался голос: - Заха тан дох. У них вместо души пропасть. Час уговаривал родер астеш... - но договорить Ратиган не успел. Сиделка повернулась в его сторону и, подскочив со стула, кинулась в объятья. - Ган! - её руки обвили шею брата, а лицо уткнулось в плечо. - Где же ты был, где же ты был, братишка? - Тэли, - только смог вымолвить он, прижимая к себе родное существо. - Тэли, дельва, - и больше ни слова в радости, захлестнувшей сердце. Сейчас, когда они были рядом, их сходство было поразительным. Лишь грубые мужские и нежные женские черты разделяли их. Он прижался к её коротким белоснежным локонам и поцеловал. Потом отстранившись, обхватил круглое личико сестры ладонями и коснулся губами щёк, носа, лба и снова прижал к себе. - Если бы ты знал, как я скучала, как я боялась больше никогда не увидеть тебя, - тихо шептала она на плече брата. - Теперь, всё будет хорошо, я тебе обещаю, - заверил Ратиган. - Да, здесь не очень плохо, - она посмотрела в такие же льдистые чистые глаза. - Я привыкла. - Нет, Камешек, здесь не хорошо, ты уж мне поверь, - только сейчас, он перевёл взгляд на тёмную голову, на того, ради кого с таким трудом пробрался в лазарет. - Ты ухаживаешь за этим дядькой? - спросил он сестру, улыбаясь Джоре. - Да, - он был очень плох. - Теперь, лучше, - она отстранилась, продолжая держать брата за руку. - Он рассказал мне про тебя. Они подошли к кровати и, Ратиган склонившись над другом, коснулся его щеки губами: - Ту сонн, дельва? - шепнул он, глядя в зелёные бархатистые глаза любимого.

Вопреки тяжести, что легла на всё тело – он попробовал присесть и поднял руки, дабы рассмотреть пальцы. На месте. Перстень всё так же красовался, поблёскивая красным на среднем пальце. Хотя особого облегчения это не принесло, когда мысли назад вернулись к клеймённому лицу легионера. - Он был со мной, - начал Джора, вновь посмотрев на Тэли, - когда на нас напали серокожие дох. Где… где я сейчас? – с дрожью в голосе спросил её дварва. – Что это за место? - Тхибам, мессир, - она поспешила к нему, видя, как тот пытается подняться. Ладошки настойчиво легли на плечи и осторожно уложили раненного обратно. - Вам нельзя двигаться. Раны могут снова открыться. Так Жрица сказала. Она присела на рядом стоящий стул и одёрнула простенькое платье. - Это лазарет для кабетари, мер. Вы в трудовом лагере кунарийцев. Теперь, вы должны служить Кун. Вас привезли два дня назад. Вы были очень плохи. Но Жрица сказала, что дварва глупо терять. Они нас ценят, за силу и выносливость, - она задумалась, разглядывая мужественное лицо благородного. - Значит, Ган был с вами? Значит... он в том бараке, куда... - она осеклась и чуть не бросилась к выходу. Но вовремя остановила порыв. - Я не могу поверить. Это невозможно. Мы расстались, когда нам было по десять лет. Я даже не представляю какой он сейчас.

- Ту, Тэли, анир Ратиган? А может он всё же ошибся? Хотя нельзя ошибаться в схожести близнецов. Даже во взрослой жизни, невзирая на резкие изменения - они, как два маленьких камня, которые не сходи с другими, но только между собой. Так Джора и думал по отношению к себе и Катаи. - Откуда вы знаете Гана, мер? Он... - её голос дрогнул, - он жив? - она отшагнула назад, словно чего-то испугавшись. Восемнадцать лет. Они расстались детьми, хотя каждый день в Пыльном городе Тэли помнила в подробностях. Брат - это всё что у неё было тогда. В прозрачных глазах дрогнула влага и на охристую татуировку скатились жемчужинки слёз. Она давно потеряла надежду, не смея даже представить, что сможет когда-то снова увидеть самого родного и близкого.

- Ту анир… анир? Варгримст? – едва слышно хриплым голосом начал Джора, делая попытку встать с места. - Анир? Я не сестра милосердия, всего лишь прислуга. Успокойтесь, мер. Я ухаживаю за вами. Вы были очень плохи, мессир, - на тевинтерский манер назвала она его и попыталась успокоить, чуть придавив плечо раненного к серой больничной подушке. - Ту каб Тэли? - Откуда вы знаете, как меня зовут? - опешила она, заторможено убирая руку.

Неделю нам на восстановление. Потом на поля

Иди уже в лагере пострадай)

Принять Кун - отречься от всего что дорого)

Про концентрационные лагеря фашистов читали? Примерно то же, только здесь кормят и содержат в чистоте. Но так же заставляют работать на благо империи. Ещё и Кун навязывают. В посте Гана всё сказано. В первые дни в лагере их отмыли, подлечили и прочитали долгую, нудную, безэмоциональную лекцию о пользе Кун. Им, которые любили свои королевства настолько, что готовы были умереть и за Серебряный Шпиль Минратоуса и за холодные земли Ферелдена без раздумий. Им, настоятельно предлагали забыть всё, отказаться от привычного и встать под знамёна рабской идеологии рогатого чужака, который принёс в их мир больше разрушений, чем пользы и добра. На восстановление вновь прибывшим отводилась неделя. После чего мужчины должны были отправиться на железорудные шахты Вал Дорма, а женщины на поля. Общаться мужчинам и женщинам можно во дворе под присмотром стражников. В бараках - тоже, как в большом общежитии. При чём, живёте там не только вы, но и другие кабетари. Барак человек на 50. 25 мужчин на одной половине, 25 женщин - на другой.

Карточки будут немного позже, как я поняла )

Горын, но ведь только запись ещё) А мы уже все волосы во всех интимных местах повырывали)) Всему своё время, он тоже человек, он тоже не живёт у компа. Хотя, я кажется уже приросла)))