Elshe

- Правильно, Филя, все трое проверяемых сегодня останутся живы, если будет три промаха. И умрет тварь, если мы в нее попадем. Подход Керимова с поведением - это робкая надежда Керимова, что кто-нибудь это чувствует и видит. Керимов ничего такого не видит в упор, но поскольку кроме него здесь всего две твари и одиннадцать полярников, в наблюдательность и интуицию которых Керимову хочется верить... - с сомнением сказал Керимов. - Не путайте, Филидор, невнятное бормотание на обсуждениях в течение пары дней под бутербродики с колбасой - кстати, тогда, кажется, это добром не кончилось для того, кто бутербродики готовил - и полное отсутствие еды (Норр-то мертв) и мои активные попытки выбраться отсюда живым на протяжении нескольких дней подряд, с тех пор как стало известно о твари. Я в свою очередь могу припомнить романы о скромных и романтичных японских женщинах - странные ассоциации, да? Я к тому, что давайте опираться на то, что у нас есть. Кроме того, в одном из полярников Альфа сидит с самого начала, с чего бы твари меняться. Мы говорим не о Носителе, а об Альфе. Совершенно не представляю, кого сегодня будет проверять Интерферон. Для этого надо хотя бы как-то представлять, кого могла бы выбрать тварь.

Мы выбираем голосованием одного, командир - еще двоих. Мне интереснее, у нашего голосования в любом случае смертельный исход, или только по факту положительного результата?

- Если мы не проверим Косарева сегодня, нам придется старательно беречь его еще три дня, потому что бить по единственному, способному найти Альфу без летального исхода для "проверяемого", из огнемета я не хочу, например.

Вечернее обострение паранойи Керимова еще то ли не посетило, то ли временно перешло в тихую ровную панику. Он, зевая и вздрагивая от порывов ветра, добрался до кают-компании и заявил вместо приветствия: - Семь человек. Первые трое: Косарев, Чайкина, Филидор. Если не получится, Лафреск следующий. Виельгорская с ним общалась больше всех, что скажет? Я, если хотите, на пару с Лафреском попаду под подозрение, если не выйдет с этими тремя. Вы мне нравитесь, товарищ Зелёный, но мы не можем ставить наши чувства на пути светлого будущего, - голос Керимова окреп при этих словах, но потом снова стал обычным. - Прецеденты в истории страны уже были - неправильные чувства и будущее резко омрачается. Даже имя Дачникова вчера вы могли назвать спросонья, почувствовав какими-нибудь инопланетными чувствами оттуда, - палец геофизика указал в направлении, где, предположительно, располагалась станция "Комсомольская", - что здесь голосуют против Норра. Маэлс Евгеньевич у нас товарищ решительный, неглупый и мог прекрасно все наши аргументы просчитать от обратного, а кто знает, что именно из личности копирует Альфа. Чайкина и правда будит во мне паранойю непонятна, почему бы не взглянуть? Хуже ей от этого не станет. Мы ничего не потеряем, даже если отложим выяснение обстоятельств с Лафреском и мной до завтра. В худшем случае, обретем уверенность в троих членах нашего поредевшего коллектива. Я вчера оговорился, потом исправился: на Ледогорова указывала подсказка Носителя. Я не думаю, что Норр показал на Альфу. В этом плане Ледогоров, кажется, чист. Я почему-то верю, что в Лейбовиче Альфы нет. Хотя если есть, то... тогда мне вообще лучше молчать. И я бы хотел послушать совместную беседу, например, Лафреска, Чайкиной, вас и Косарева. Потом Керимов забился в угол и мрачно взирал оттуда на стаю товарищей.

- Давайте лучше я выскажусь по списку, включая Лафреска. Имена, названные вразброс, имеют свойство тонуть в словах. Кто угодно может быть. 1. Керимов. Это не я. Все, что я могу придумать. Вряд ли сказал бы другое, впрочем, в любом случае. 2. Зелёный. Запросто. Альфой запросто. Даже сегодняшний нездоровый сон не говорит в вашу пользу. Я верю, что вы спали, но все остальное под большим вопросом. 3. Косарев. Не знаю, он подозрительно упирается. Меня нервирует, когда упираются, а не излагают свою позицию. Возможно, я слишком оживился после смерти Норра, и это подрывает его командирский авторитет, но... 4. Я не понимаю Чайкину за всем этим ролеплеем. и это меня тоже нервирует. И она внушает доверие. Ее слушают и слушают многие, как вы сами вчера и сказали. 5. Ледогоров. В его пользу говорит подсказка против него. И выступление против Зелински. Я так это вижу. 6. Лейбович. Та же картина, что и со мной. Я ему верю. Пока верил, по крайней мере. 7. Лафреск. Запросто. Вел он себя так... смутно: на виду, но бояться ему особо было нечего, а лишнего внимания он не привлекал, с мнением не лез, на вопросы отвечал, своим голосом если не добил Зелински, то уж в ничью бы свел. Хотя считать голоса в десятиминутном интервале - занятие сомнительное, на мой взгляд. Как-то так я все это вижу. Я бы пел и плясал совсем по-антисоветски, если бы услышал примерно в таком формате мнение еще, как минимум, трех человек. Увы, Интерферон не увидит Альфу, только проверка Командира группы.

- Я пока предлагаю посмотреть на данные имена: 1. Керимов 2. Зелёный 3. Косарев 4. Чайкина 5. Ледогоров 6. Лейбович 7. Лафреск и подумать, что раз Носитель обнаружился среди оставшихся на станции, то Альфа была среди тех, кто отправился на "Комсомольскую". Я думаю, что меня ни одно существо, ни земного, ни инопланетного происхождения, находясь в здравом уме, не выбрало бы: разницу в поведении скрыть мне было бы очень сложно, я слишком много говорил за эти три дня. Косарева было бы, пожалуй, разумно. Она осталась без полноценной возможности к регенерации после смерти первого Носителя. Косарев выбирает два имени самостоятельно, только одно имя по нашему требованию. Итого Альфа снова останется одна, зато иначе как методом тыка мы ее найти не сможем. Мнение? И тихого и безобидного Норра в первую очередь выбрал бы тот, кто знает, что первая проверка в данном случае абсолютно наугад и по традиционно опасным, а ко второй можно подбросить другую кандидатуру или она возникнет сама в ходе обсуждения.

- Керимов, я на ночь глядя совсем отупел. Почему это? - Потому что это было бы логично. Ты не согласен? У тебя другие кандидатуры? Я только за то, чтобы их узнать. Себя будешь проверять добровольно или по настоятельному требованию коллектива, если коллектив этого настоятельно потребует, конечно? - Конечно, не Косарев. Я первым против него голосовал. - Отлично. Кстати, прекрасный способ потом на это указать. А назвал Норра я. Мериться ничем другим не будем, ладно? Полтора голоса - это полтора голоса. Сегодня ты уже можешь быть носителем. Подчеркиваю, что все сказанное - мое мнение. Завтра будут другие варианты, возможно, и у меня. Сейчас так. Твои предложения? - Не только Чайкина. Я еще отнекивался. А какое это имеет значение? - Потому что смысла отказываться не было никому, кроме, пожалуй, Альфы. В любом случае, круг для поисков заметно сузился. А Косарев даст нам три чистых имени завтра. Три из семи, а не три из четырнадцати - и это прекрасно. Если, конечно, он в этом заинтересован.

Смити, Ханука, новый носитель мог появиться как на станции, так и на вездеходе, я правильно понимаю?

О жутких событиях на станции думать не хотелось. Не сейчас. Керимов почти пожалел Косарева, которому придется со всем этим возиться и вернулся к Филидору, внушавшему все меньше доверия, как остальные 12 человек, но так правильно подходившему к вопросам идеологии. - Есть рациональное зерно, я об этом и говорю. Косарев самовыдвигался, единственный. Более-менее готов был к такому повороту событий Караваев. А вот самоотвод брала, кажется, только Чайкина. Которая в любом случае завтра идет под проверку. Теперь мне интересно, могла ли Альфа по-быстренькому добраться до кого-нибудь уже на станции, или только в вездеходе. Мне интересно, кто из семерых мог выбрать Норра в первый день? Я понимаю, что мое слово стоит мало, но все равно скажу, что это не я. В мою пользу говорит хотя бы голос против Норра в первый день. И не Косарев, кажется. И если это Лейбович, то, видимо, кислородное голодание на мне совсем плохо сказалось, хуже чем на вас, но я все равно никому не верю. И мне интересно, кого Альфа могла выбрать сегодня. Есть идеи? Если это не вы, конечно, Филя. Правда, мне и в этом случае интересно послушать.

ПОХОД - Мои выводы вообще ни на чем пока не основываются. Как я понимаю, вчера твари не удалось ни до кого добраться. Завтра их будет уже трое, да - Альфа и два носителя, если мы и оставшиеся на станции ошиблись в своем выборе. Пока неизвестно точно. Но сегодня она никого еще не трогала. Не совсем согласен о Ледогорове, потому что из нашей компании он первый определился окончательно с Зелински и обосновал свой выбор. Мне показалось, что он был искренне убежден в его вине. Напомнило одну историю о Бенедик.., ой, Шерлоке Холмсе. Хотя я совсем не понимаю Женю Ледогорова. Я вообще мало кого понимаю тут, Филя, - нахмурился Тимур. Анализы, сделанные научруком, насколько мне известно, способны определить даже Альфу. Вашу позицию с Дачниковым я понял. Не знаю, верна она или нет, но она обоснована, в общем-то. Получается, что четыре человека, которые до сих пор относительно заслуживали доверия - Ледогоров и Домино больше, чем Кротов и Чайкина - завтра попадают под подозрение заново.

ПОХОД Филя нахмурился, и обратился к Керимову: - А ты, часом не в курсе, какова достоверность анализов, взятых по распоряжению нашего научрука? - Я думаю, что лучше уточнить процедуру еще раз у мастеров, а еще лучше в Обсуждалке у самого научрука. Пока похоже на то, что подделать результаты Косарев не сможет и проводить их будет публично, вместо нашего вечернего суда, - завидев идеологически правильного Зелёного, оживился Керимов. Даже если Зелёный был ужасной инопланетной тварью, тварь эта хотя бы придерживалась верных политических взглядов.

ПОХОД Керимов бросил на Косарева быстрый взгляд. - Ответы, которые не совсем ответы - плохие ответы, - сказал он. - Но других не будет, все хорошие ответы завтра. Ясно.

ПОХОД - Это смелое утверждение, но возможно. В общем-то против Лафреска у меня было не больше, чем против Зелински, иначе я бы проголосовал раньше. Но меня смутило и поведение Новака, и выкладки Ледогорова насчет распределения подсказок. - Ясно, - сказал Керимов и замолчал. Даже враждебность и подозрения отошли на второй план перед лицом более близкой угрозы. Расставляем приоритеты, Тимур. Твари опаснее, значит, объединяемся и ловим? Знать бы только с кем, он бы отмел все сомнения в одну секунду. До тех пор, пока не изменятся приоритеты. Да, только так. Это логичный поступок. Правильный поступок. Керимов потер виски и спросил у Косарева: - Не боишься? Завтрашней проверки? Ты, Чайкина, кто еще? Он решил подождать, пока Косарев ответит на вопрос Эдика и на его собственный. Хоть бы Филидор снова пришел в себя. Кем бы он там ни был, он действовал на Керимова благотворно.

ПОХОД Керимов, кажется, начал понимать этого Косарева. И он бы позавидовал, наверное, Чайкиной и Лейбовичу, если бы позволил себе подумать об этом. Потому что они были вдвоем. Это очень важно - когда ты можешь быть с кем-то вдвоем. Но Керимов был один и не желал видеть в окружающих обычных людей. Видеть угрозу в каждом было... проще. И говорить о них так было проще. Говорить, приговаривать... Великий могучий язык, воистину. Говорить сейчас, пока ничего не изменилось в худшую сторону. Или никто. - Это серьезная причина, - Керимов тоже вздохнул. - Я тоже считаю, что первая подсказка - от Интерферона. Ты думаешь, что Лафреск выгораживал Домино, потому что они действуют вместе?

ПОХОД - Косарев, пока мы сидим посреди ледяной пустыни на необитаемом континенте, а за тонкими стенами этого уютного вездехода, в котором 7 человек и одна инопланетная тварь, бушует ураганный ветер... почему Лафреск?

ПОХОД - О Кротове ничего с уверенностью сказать не могу. Не вижу. Все может быть. Но Зелински слишком тихий и ничего конструктивного ни разу не сказал. Он только сомневается и объясняется. Я не знаю, неуверенность это или умысел. И выбираю между ним и Лафреском его. Букса!

ПОХОД - Ладно, - сказал Керимов, - а еще тварь может сидеть в Косареве, или в Чайкиной, которых мы сегодня не трогаем по умолчанию, и тогда все это просто бессмысленно. Похоже, сейчас нас осчастливит своим экстренным пробуждением Зелёный. Подожду еще 10 минут.

ПОХОД - Спасибо, Женя. Так и сделаю.

ПОХОД Керимов повернулся к Ледогорову, чье обиженное молчание было все-таки менее красноречивым, как более привычное ему вербальное общение. - Женя, если вы не выскажете вслух ваши подозрения, а будете ждать поддержки, мы рискуем вообще никогда их не узнать. Мало ли что?

ПОХОД Керимов всегда настороженно относился к обиженному молчанию. Особенно настороженно к людям, которые продолжая обиженно молчать, шли на костер. Образно или буквально. Даже если не упоминать о коллективе, он считал, что это безответственно по отношению к самому себе в первую очередь.

ПОХОД - Тогда можно утопить Зеленого. Ах да, его же не было. - То, что его не было, как я и сказал, не значит ничего. Альфу Интерферон не признает, даже если она ему на голову сядет. И я не знаю, как там с мастерами договариваются у тварей голова работает или то, что ее заменяет. Еще раз повторяю, это не алиби, а всего лишь предположение, что Зелёный - не Носитель. Не густо. И не достоверно. Не собираюсь выгораживать никого, потому что не уверен, а в нашем нервном коллективе загреметь следом недолго.

ПОХОД - Керимов, тебе ли не знать, что психология - бред? Можно посмотреть, кто картинки в посты вставляет чаще всего больше всех любит, но сомневаюсь, что это надежный способ. - Психология - бред только в моем исполнении тех, кто в ней ничего не понимает. Не мешай мне хвататься за соломинку, - ответил Керимов. - Или у тебя есть более подходящее плавсредство под рукой? Мы стремительно идем ко дну. И я бы скорее предпочел, чтобы все говорили любой бред вслух, а не молчали с глубокомысленным видом до последнего, а потом с охами и ахами отмывали с себя запах гари от очередного бедняги. Вот считай меня параноиком, но я вполне способен представить себе связку Ледогоров - Виельгорская. Или Кротов. Или Чайкина/Зелёный - Караваев. И это вполне может оказаться бредом. А если мне дать еще полчасика на написание поста я могу представить любые комбинации из присутствующих и оставшихся на базе. Так что я пока помолчу и послушаю. Тебя, например. Чайкину, например. Лейбовича, например, который, когда не влюблен в кого-нибудь, видит куда дальше, чем ему кажется. Зелински или даже его колабантус, если он скажет что-нибудь здравое, то мне не принципиально. Я пока думаю, что первая подсказка - снова от Интерферона. Вторая - от Носителя.

ПОХОД - Нам, - Керимов обвел взглядом небольшую группу, не так интересны личности Кротова и Домино с той точки зрения, что они указаны в подсказках. Потому что оба они остались на станции. А нам интересно и нужно думать, кто мог указать именно их и именно так. Потому что у нас два с половиной часа, чтобы выбрать из числа присутствующих. Зеленого я не исключаю, но он не вставал с места с самого утра, а подсказки появились с 18-00 до 18-30, как следует из правил только что. В любом случае жечь его я бы не хотел. Косарева - тоже, он нам в любом случае завтра нужен. Остаемся мы вшестером. Себя я бы тоже предпочел убрать из этого списка, как и вас, Лейбович, пока. Итого имеем: Лафреск, Зелински, Ледогоров, Чайкина. Чайкина... - не сегодня, да и вы скорее спалите меня, Эдик. Ледогоров - либо чист, либо, - Керимов усмехнулся, - наглость - второе счастье, слышали? Он поднял руку в примирительном жесте, на всякий случай давая Жене понять, что накидываться на него с ответными обвинениями сразу не стоит. Я бы выбирал между Зелински и Лафреском. Но я приму решение не раньше, чем через два часа. А пока я готов и хочу выслушать всех присутствующих. И о нашей ситуации, и о происходящем на базе, и о подсказках. Как-то так, товарищи. - Отсутствие Зелёного в лучшем случае дает ему алиби, как носителю, не более, - добавил он. - И я могу чего-то не знать. Думает каждый своей головой.

ПОХОД - Анаграмма, - ответил Керимов. - "Кротов был проверен - чист". Вам же сказали, Женя. Мне вот интересно, не почитывал ли кто из присутствующих книжки по психологии. Носитель один и тот же. Если его первые ассоциации - зрительные образы, кто бы это мог быть? Хотя не обязательно первые, - поправил он себя. Время было.

ПОХОД - Ты не дуйся и не психуй. Ты у нас самый наблюдательный и это факт. Вот и поглядывай - поехали мы в рейс сами или с "зайцами" на борту Керимов принялся оглядываться по сторонам, ожидая увидеть кого-нибудь лихорадочно корябающим записку или рисующим картину, пристроившись с мольбертом в углу вездехода.