julia37

- Выспались? - Мило поинтересовался Салим, от души громыхнув клешнёй по кузову, ставшему временной обителью специалистов. - Знаю, что нет, но у нас нет времени рассиживаться. Так что, рота подъём! Съездим в гости к одной старой знакомой. Жду вас у выезда. И тем не менее, Кэт действительно выспалась. Впервые за несколько дней. Не было даже повода нервничать и она спала. Всю дорогу. Дремала. Иногда даже всхрапывала. Сидя, привалившись к борту грузовика. Или положив голову на плечо доктора, если тот не был против. Она спала бы и вниз головой, если бы представилась такая возможность. Хотя, стучать железкой по железу действительно не стоило. Теперь же, полностью отдохнувшая, депрессивная программистка нехарактерно бодро выскочила наружу и оглядела доступное пространство. В технике кузнец толк явно знал. Была она грубой и кондовой, не в пример хирургической настройке швейцарских часов, тем и брала. Джип выглядел абсолютно под стать владельцу. Массивно, грозно, практически неистребимо и имел совершенно демаскирующий цвет. Привалившись к детищу околовоенной инженерии мастер ожидал спутников. - Прелесть какая! - шестилапик был по-изящнее. Да и по-мощнее. Но у этого нескладного чудовища определенно был свой шарм. Как и у его владельца. - А можно я поведу? - на Салима снизу вверх уставились этакие щенячьи глазки, которыми в свое время пытались пронять Дару, и, надо сказать, не без некоторого успеха.

А Кэт отправилась домой, намереваясь провести там весь отпущенный на сборы час, дабы не вводить супруга во искушение передумать насчет ее отправки обратно. Она собрала все вещи, которые нашла. Через несколько минут (вещей действительно было вовсе не так уж много) две укомплектованные сумки стояли у двери, а мисс Кин скукожилась под одеялом и широко раскрытыми глазами пялилась теперь в сгущающийся вокруг единственной свечки ночной мрак. Нужно было подождать еще немного.

- Да! Да! Вы должны мне помочь! Надо найти ее! Найти! Или я сойду с ума! - прямо не вставая с колен попытался капитан броситься к Леману, но только неуклюже распластался на полу. Леман не отступил назад, хотя такая мысль, чего скрывать, в первый момент появилась в его голове. Выглядел капитан... откровенно жалко. Чего раньше за ним не водилось. - Тише, капитан. - ну не хотел же он, в самом деле, чтобы его таким увидели оставшиеся офицеры? Иначе, не сидел бы тут до сих пор. В свете преждевременной кончины Вейды Трантор авторитет Бройза следовало поберечь, если компания недоделанных инквизиторов хотела все-таки когда-нибудь долететь до Сефериса. Рука в черной перчатке крепко обхватила предплечье замызганного хозяина каюты, помогая тому принять сидячее положение на относительно чистом участке пола. И в тот же момент страдалец должен был заметить значительное улучшение своего прискорбного состояния, в направлении от плеча и далее, по всему телу. Нездоровая дрожь утихала, а мозг соображал яснее. Псайкер поздно осознал, что делает, это получилось почти рефлекторно, но с каждой секундой, с которой он смотреть в лицо Бройза, взгляд его становился все более огорченным. С точки зрения варпа господин Конрад был чист, аки младенец. Более того, не всякий младенец мог похвастаться подобной чистотой, а вот с точки зрения физиологии... Леман об этом не знал, но Гай оказался прав в своих догадках. - Что случилось? - спросил он, вслед за псайкером проходя в комнату и думая, есть ли у офицеров свой медотсек. Кажется, он поторопился отказываться от предложенного Иви плеча - поскольку аптечка осталась висеть на нем. Вручив капитану одну из своих тряпочек для приведения физиономии в соответствующий вид, псайкер поднялся на ноги и вполголоса ответил священнику. - Я не знаю, как это правильно называется... похоже, что организм требует чего-то. Чего-то, что раньше получал регулярно, а теперь вот перестал. Судя по действию, это какая-то весьма сильная и наверняка незаконная дрянь. Повернувшись к Бройзу он уточнил. - Кого найти, капитан? - уж не госпожу ли, ныне покойную, Вейду? Лицо со шрамом помрачнело еще больше.

Ввалившись внутрь, колдун решил не останавливаться на достигнутом и решительно шагнул к полуоткрытой двери. - Капитан? Помощь нужна? Дверь в спальню стала полностью открытой и из-за неё показалось сначала дуло пистолета, а уже потом настороженная голубоглазая физиономия, явно не желающая видеть сейчас второго пророка.

Леман, на время перенявший повадки хорька-паникера, немедленно подумал, что капитана в каюте убивают и навалился на дверь, одновременно вытаскивая пистолет, дабы защитить последний оплот порядка на этом корабле от любых опасностей. - Капитан! Капитан, отзовитесь!

- Да не за что. - Ответила знахарка. Хотя эти балахоны и являлись серьёзной преградой на пути психологических изысканий было ясно, что она польщена и смущена таким признанием. - Без тебя я бы и не подумала, что... - впрочем плохого было и так достаточно, а пожелание у девушки было только одно, ровно то же самое, что и к Даре. - Вернись пожалуйста, Кэтрин и... присмотри за ней. - Прозвучало заговорщицким шёпотом, одновременно с кивком. Стечение обстоятельств? Возможно. Если бы Кэт не наткнулась на ранку, если бы Ахсана не туда вогнала иглу с адреналином... Но факт оставался фактом. В Полисе врачи-профессионалы ничего не смогли сделать. Шаманка-пустынница вытащила человека с того света. Какая разница, как? - Сделаю все, что в моих силах. - с умиротворенной улыбкой ответила Кэт и тоже понизила голос до шепота. - Даже если она будет отгонять меня кочергой. Она поймала узкую, спрятанную в складках рукава ладошку в свои и благодарно сжала. Еще раз. - И ты. Береги себя.

- Да? - повернулась к зовущей знахарка, вытирая зелёным рукавом красноватые от слёз голубые глаза. Вечерние тени, не желавшей мириться с таким многоцветием пустыни равняли всё одинаковыми серыми оттенками. - Я хотела сказать тебе, - Кэт отступила в сторонку буквально на шаг, лишь обозначая приватность разговора. - в общем... когда еще будет случай, я не знаю, поэтому, - после провальной попытки наладить контакт с Дарой, было немного страшно делать это снова, но все равно, нужно. - хочу сказать тебе... Мисс Кин начинала повторяться, нервно сминая краешек платка в руке и вдруг выпалила пылко, будто не благодарила, а в любви признавалась. В некотором смысле, так оно и было. - .. спасибо. Спасибо тебе! Я так благодарна. Без тебя он не очнулся бы. Если я могу хоть что-то сделать для тебя... Теперь уже голубоглазую пустынницу заключили в крепкие объятия, стиснув изящные плечи буквально на секунду и в следующую уже стыдливо отступив. -.. спасибо, милая. Я этого никогда не забуду.

Пока док разговаривал с юристом, Кэт отошла немного в сторонку. - Ахсана. - тихонько позвала она, неловко переминаясь с ноги на ногу, когда та перестала пытаться объять необъятное.

- Кэт таки остается с нами? - озвучил он вопрос. Майло и в самом деле был, словно ребенок. Как нарочно, он вертелся возле папочки и мамочки, не позволяя им ни секунды побыть наедине. И вроде бы возраст уже не тот... - Разумеется, - с нажимом ответила Кэт, нахмурившись. - Кэт остается. Как будто она в этом ни разу и не сомневалась. Трогательная сцена между знахаркой и слепой удостоилась пристального взгляда. Что ж... если Дара намерена быть последовательной, юную целительницу ждет жестокое разочарование в женской дружбе. Впрочем, может, со второго раза до преторианки и дойдет, что люди могут общаться между собой не только посредством приказов и бравых ответов "да", "есть" и "так точно". Ну а вдруг?

Да ладно, брат Вузиус, будем честными, у тебя таки есть повод так думать) Так что наедине с собой, почему бы и нет?)

- Ну и зря, - меньше всего Садлеру не нравилось, что жена не слушалась. Вот тебе и эмансипация из Полиса и прочая ерунда. - Ты обещала быть послушной. Если доктор хотел послушную жену, ему следовало выбрать кого-нибудь из местных. Впрочем, и тут гарантий не было. Что называется, кот в мешке. - Я послушная. - Кэт зажмурилась на мгновение, перед тем как нехотя отстраниться. - Почти всегда. Потом встала на цыпочки и обняла за шею ярого сторонника патриархального уклада жизни. - Спасибо. - дыхание коснулось уха. - Что не стал заставлять. На этом семейная сцена для сторонних наблюдателей закончилась. И как гроза, истратив весь запас воды и молний, быстро покидает небосвод, уступая место радуге, так и Кэт теперь выглядела абсолютно счастливой, словно и не было этих слез и злости несколько минут назад. Неврастения, доктор, она такая. Скоротечная и непоследовательная. Х

Знаю. Знаю, мой хороший. Все знаю. Проблема в том, что кошмары всегда рядом. И в Фаросе они ближе, чем где-либо ещё. Когда хирург уткнулся в тёмные волосы, пальцы на плече распрямились, разгладили складочки ткани. Макушка отрицательно покачалась из стороны в сторону. - Без тебя - никуда я не поеду. - упрямо прошептала Кэт. Милая. Мииилааая. На губах появилась счастливая улыбка. Милая. Твоя.

В чьи либо отношения Дара лезть не стремилась. Поэтому реакция Кэтрин была оставлена без внимания, хоть и замечена. А Кэт и не ждала внимания. Не после того, как Дара назвала, наконец, свою фамилию. Выходит, полковник был... Был. Это многое объясняло. – Теперь здесь небезопасно. Для тебя – особенно. Мне будет спокойнее, зная, что ты под защитой Стены и адекватных людей. Вне прямой угрозы для жизни. Я должен остаться, потому что здесь дело уже не в дикарях с дубинками. Им может понадобиться кто-то с медицинским образованием – и навыками. Пожалуйста, найди моего, передай ему, что я в порядке, что приеду следующим рейсом. Ты сделаешь это для меня? Доктор знал, куда надавить, чтобы получить желаемое. Умел был ласковым, и убедительным, и... Тем паче, Кэт не понимала, зачем он время от времени вел себя, как... Майло!? Он все сделал, как надо и в других обстоятельствах все сработало бы, но теперь эти самые обстоятельства изменились. Кэт подняла заплаканные глаза вверх. - Единственная причина, по которой я готова была вернуться в Полис, - она со значением помолчала, чтобы хоть сейчас он, наконец, понял все. - это ты. Разумеется, она не рассчитывала на чувства, близкие к любви, но хотя бы на то, что сама проявила сегодня утром, когда ей объявили о желании уехать одному, а именно, на понимание, на уважение к собственным чувствам, она могла надеяться? - Сегодня утром ты сказал, что хочешь уехать. Без меня. - нет, не рассчитывал же он, что она так просто забудет об этом? - Прошло несколько часов, ситуация изменилась, ты передумал. Пройдет неделя, ты можешь передумать снова. Я... - в уголках глаз защипало снова, да что же такое! - ... я двенадцать часов была уверена, что ты мертв. Я готовилась к тому, что мне придется закопать тебя в землю. И сейчас ты хочешь, чтобы я вернулась туда, где умер мой ребенок, и ждала там неизвестно сколько времени в полной неизвестности рейса, которого может и не будет никогда? Или будет, но ты не приедешь? Или приедешь и снова передумаешь? Темноволосая головка снова приникла к груди хирурга. Ее навыки тоже могли спасать жизни. Вполне вероятно, что их успешное применение снимало необходимость в навыках медицинских. Но об этом не было смысла говорить, это было ясно и так. А весточку мог передать кто угодно. Тот же Алекс вполне справился бы. Письмо было лишь поводом, они оба понимали это. - Хотя бы сейчас, прошу, не будь жестоким со мной. Не заставляй меня. Пожалуйста. - пальцы судорожно сжали в комок балахон на плече. - Потом, когда все закончится, ты сможешь взять меня с собой на этот следующий рейс. Если будешь этого хотеть. По-настоящему, понимаешь? А не потому, что так надо. Она шумно вдохнула. - Не отсылай меня. Я не смогу там... одна. Пожалуйста...

Кэт переменилась в лице так явно, что, пожалуй, даже Дара могла что-то заметить. Трогательная забота доктора о личной безопасности супруги была оценена гораздо ниже, чем он, вероятно, ожидал. Вот значит, как "по-другому". От перемены мест слагаемых сумма не меняется, доктор. В школе математику учили? "Кем я должен быть, чтобы тащить тебя обратно? Я же вижу, здесь тебе лучше." И через несколько часов такое. А Майло... Майло, значит, дарована высочайшая привилегия находиться рядом? Задохнувшись от обиды, от досады, Кэт едва сдержала слезы. В который уже раз. Хватит ли ее на сегодняшний вечер. - Я не вернусь в Полис. - внутри снова вспыхнул гнев, очень похожий на тот, что она ощутила, когда док пытался запихнуть ее силой в собственную дверь. - Это не обсуждается. Ты все равно хотел уехать! У тебя есть, к чему возвращаться! А мне там делать нечего! Ты сам сказал, что мне здесь будет лучше. Я почти смирилась уже, но ты берешь и вот так просто меняешь нас местами. Только теперь ты хочешь, чтобы ушла я! - голос предательски задрожал, но Кэт была настроена решительно, как никогда раньше. - Так не пойдет. Я тебе не табуретка, чтобы переставлять меня, куда вздумается... По щекам все-таки заструились предательские злые слезы и мисс Кин отвернулась, чтобы стереть их рукавом. Если раньше у нее еще были сомнения, не уехать ли вместе со всеми, то теперь они исчезли. Пускай. Пускай снова дадут ей какую-нибудь таблетку. Отправить ее туда в сознании у них все равно не получится.

- Мы поступим иначе, - сказал после минутной паузы вдумчивого изучения круглых серых глаз. Раймонд посмотрел на протянутую руку Дары и поймал за безымянный пальчик. Я здесь. Но всё по порядку – зеленоглазый потомок янычар обратился к главе общины. – Прошу нас извинить, нам пятерым нужно поговорить несколько минут. И снова ее оттеснили, отодвинули в сторону. Впрочем, у Дары была уважительная причина для этого. Кэт подвинулась. Почему бы и нет. Ее не интересовало, как это "по-другому", ей было плевать на детали. Единственное, что она хотела знать, это остается док или уезжает. Ощутимо звенели натянутые нервы. Дальнейшая интрига была совершенно неуместна.

Садлер скосил взгляд в немой просьбе «подожди». Пожалуйста, подожди с выводами. Он только прижал к себе поближе – не слишком интимно, но поддерживая за талию. - Да, - тяжело вздохнул старик. - И их становится больше. Эту ночь ферма переживёт, а следующий удар примем на себя мы. Мы собираемся отправиться туда и попытаемся разобраться, откуда они берутся. Деваться некуда. - Я с вами. - Подтянулась почти по стойке смирно Дарья, которой хватило на раздумья времени с приставкой микро. Этот вот не слишком интимный жест вызвал только новую волну слез, с которой пришлось бороться некоторое время. Чего ждать. Вы же все уже сказали, доктор? Желания никогда не совпадают с нашими возможностями. Завтра. Уже завтра. Все возможные отступления от единственного реалистичного плана терпели крах. Натаскать кого-то из желающих вернуться сидеть за рулем теперь не было времени. Она могла бы отвезти их и вернуться сама, попросив двойной запас топлива, но... возвращаться будет некуда. Община снимается с якоря и уходит в неизвестность. И там, в Аделаиде, Дарины глаза, которые нужно достать и поставить на законное место. Кто смог бы сделать это лучше, чем док? Но он хочет уехать. И не хочет брать ее с собой. Да и сама Кэт только сейчас, когда отъезд неумолимо надвинулся, со всей остротой осознала, каково ей будет в Полисе. Там снова эта серость и никому не нужность. Там хрустальная, только-только зародившаяся в сердце мечта никогда не будет возможна. Ей не позволят. Она задохнется там. И, в итоге, сведет хирурга с ума. Ну почему? Почему она должна решать за всех? Это... несправедливо! Общинникам некуда деваться, им надо бороться за жизнь, и доку некуда деваться, его в городе ждет человечек, нуждающийся в его заботе. А Кэт... может, раз в жизни побудет эгоисткой? В конце концов, это не навсегда. Это лишь задержит их ненадолго. Уткнувшись в плечо, спрятавшись ото всех, Кэт тихо сказала, только для него. - Без меня вы никуда не уедете. - это не ее вина, но она все равно чувствовала себя виноватой. - Некому вести. Я могла бы научить тебя или кого-то еще, но для этого потребуется несколько недель. По меньшей мере. Может быть... ты поедешь немного позже? Впрочем, док должен был понимать, что если он снова скажет о своем брате, если попросит, скажет, что без нее никак, а ждать сил нет, Кэт поедет. В конце концов, какая разница, что будет потом? У нее будет несколько недель при любом исходе. А там... Все равно.

Пока глава общины говорил, Кэт смотрела на доктора. Вот так. Решительно и быстро. Он уедет, она останется. В горле застрял ком, который нужно было куда-то сдвинуть. - А как же... - она кашлянула, потому что голос не слушался и теперь уже старалась встать так, что Садлер не видел ее лица. - как же та лаборатория? Салим говорил, там может потребоваться помощь с охранной системой. Хотелось заплакать. Опять. Но время и место было совсем не подходящим.

- Проще чем работа, Фарос и дожди? – напомнил он. – Конечно, проще. Витамин D, забыла? Ах да. Действительно, забыла. Доктор всегда все знал лучше. Это было так... на него похоже. - Тем более, мы говорим о желаниях, - решил поставить другую точку, обернувшись у выхода. – А они не всегда совпадают с нашими возможностями. Как бы мелкий не ждал. В том и дело, мистер Садлер, в том и дело. Желания. Ваши и мои. Он не хотел быть рядом, но мог быть вынужден остаться, чтобы день за днем смотреть на запад и в бессильной ярости, словно тигр в клетке, мерить шагами маленькую комнатку. Застряв во всей душой ненавидимом первобытном мирке, он был бы физически близко, но в остальном - все так же далеко, как и прежде. И лишенный единственного родного человека ребенок, растущий сиротой, стал бы ценой ее сомнительной моральной ценности счастья. Должна ли Кэт хотеть этого? Нужно ли ей было такое везение? Нет. Она могла бы... могла бы вернуться. Держаться там, если б было за что. Если бы доктор дал ей то, ради чего можно это сделать. Если бы эгоистично желал, чтобы маленькая мисс Кин была с ним. Она могла бы тоже заботиться о том маленьком мальчике, возможно, он тоже полюбил бы ее. Когда-нибудь. Но доктор не хотел, она оказалась права в своих предположениях. То, что было в этой комнате, останется в ней. В Полисе для них жизни не было, так он решил. А значит, возвращаться и правда не было ни малейшего смысла. Одинокой Кэт лучше будет здесь, а там - неизбежное уныние, горсти таблеток, депрессия и какой-нибудь глупый и нелепый конец лет через десять. Впрочем, пока они оба были здесь. И пока, все было в силе. Нужно было пользоваться тем, что подарила судьба, пока это возможно. Тихая супруга подняла глаза и нежно улыбнулась. - Возвращайся скорее.

Иголкам доверчиво подставили беззащитные мягкие ладошки. Не впервые, доктор. Кэт смиренно, как хорошая жена, приняла и раздражение и все остальное. Да, доктор. Конечно, доктор. Вы правы во всем. Кем должен быть? Влюбленным эгоистом? Немного влюбленным, немного эгоистом. Только вот... - Думаешь, моя жизнь станет проще, если ты уедешь, а я останусь? ...если они хотят вернуться, далеко ли они уедут? Без водителя? Подумайте на досуге об этом, сердитый уже не мёртвый док.

Одиннадцать. Совсем ещё ребёнок. При этой мысли на губах появилась блуждающая улыбка, но Кэт быстро отогнала непрошенные мысли. - Тогда ты действительно должен вернуться. Кэт не хотела возвращаться. Это была существенная разница. В Полисе все напоминало о смерти. Здесь - о жизни. О чуде. Серые глаза испытующе воззрились на доктора. - Ради чего мне возвращаться? Работа? Лишь способ забыться. Ради чего, Райан, скажи? Кэт не строила романтических иллюзий. То, что было хорошо для них здесь, в городе выглядит совсем иначе. Во всяком случае, перспективный хирург обязан был смотреть на свои поступки с разных точек зрения. - Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой? - вопрос не менее прямой. И ударение на втором слове.

Кэт ещё помолчала. - Сколько ему? - маловероятно, что меньше двадцати, но... Ее никто не ждал. Кэт сама сделала так, что люди, которым она могла быть небезразлична, перестали искать встреч с ней. Это было не так легко, но она справилась. - Ты уверен, что сможешь вернуть себе прежнюю жизнь? Для города мы мертвы. Нас ждёт бесконечная череда судов и бюрократической волокиты, а работа, на неё всегда полно желающих. Сколько пройдёт времени, прежде чем нас признают юридически живыми?

Кэт подоткнула под себя подушку и сесть смогла. Не без некоторого труда. Какое-то время она молча и очень вдумчиво поглощала предложенную порцию. До тех пор, пока переголодавший желудок не разразился режущими болями. Тогда она отставила полупустую тарелку, съехала чуть ниже и спросила. - Тебя кто-нибудь ждёт? В Полисе. Этот вопрос она собиралась задать немного раньше, но планы поменяла мнимая смерть. Теперь док сам съезжал на эту зыбкую почву.

- Я выпишу тебе график режима нормального человека и дам будильник, - буркнул, когда остались наедине. Майло не откажет хирургу в помощи по его созданию во имя благой цели. - Вряд ли я когда-нибудь снова стану нормальной. - тихо проговорила Кэт. Все тело ломило, голова кружилась, но на подушке, если не двигаться, можно были заставить комнату вертеться помедленнее и делать вид, что ей не так уж и плохо. Впрочем, теперь ей действительно стало лучше. Гораздо лучше, чем было пару часов назад. - Даже с будильником. Док склонился над ней и прозрачные от худобы и утомления ладошки легли по обе стороны его лица. Просто прикоснуться, почувствовать, что он действительно теплый. Собственной кожей ощутить дыхание. Как прекрасна, как гармонична может быть жизнь. Такое маленькое, такое свое, тихое счастье. Может ненадолго. И пусть. Чем бы все это не закончилось, где бы он потом ни был, с кем бы он ни был, он будет жив. Это самое главное. А сейчас она хотела просто смотреть на него. И молчать. Потому что все равно не скажет ничего такого, чего хирург не знал бы сам. Переживала, да. Чуть с ума не сошла. Чуть не похоронила. Чуть не... Обо всем этом он мог догадаться сам.

Кэт не встревала в разговор, подтянув одеяло к подбородку, покладисто сложила ручки на животе. Пусто. Пусто и легко. Как очнуться в один прекрасный день после затяжной лихорадки и увидеть, что все кошмары были на самом деле бредом. Бредом воспаленного мозга. Серые глаза из-под полуопущенных ресниц следили за каждым движением сносшибательного и в буквальном смысле супруга. При повороте головы на шее у него прорисовываются косые, тянущиеся к ключице, мышцы, веки, как и положено, раз в несколько секунд, увлажняют глазное яблоко. Дышит, двигается, говорит. Живой. - Я забыла... забыла попросить. - через дымку утомления, до разума, наконец, дошло, о чем речь. О еде. Ахсана же не при чем. - Надо было сказать, но я совсем забыла..