julia37

- Думаешь, не пытались? - Продолжал кузнец сохранять еврейскую манеру ведения беседы. - Людей не хватает, приходиться использовать то, что можно быстро дотащить сюда. Всё что есть на переносных генераторах, а для них, опять же нужно топливо. Для нормального рейда на юг, придётся снимать людей со стены и у остальных пока нет уверенности, что это того стоит. - То есть, - Кэт потихоньку начинала раздражаться, но пока что умудрялась держать это при себе. - больше пытаться вы не собираетесь? Будете перебиваться с хлеба на воду? Думаю, это не слишком разумно. Ваша община стоит на берегу океана. Сколько энергии можно получить, если как следует использовать движение воды во время приливов и отливов... Мы с Майло были в Полисе далеко не самыми последними инженерами. Я вожу практически любой наземный транспорт и частично воздушный, программирую любой сложности компьютерные системы, а Майло - может все, с чем я работаю, собрать на коленке из куска проволоки и листа железа. Раймонд просто кладезь знаний и практики по медицине. Алексис разбирается в навигации и геологии.. К чему применить профессиональные таланты Кросса, мисс Кин сообразила не сразу. - А мистер Кросс хорошо умеет... договариваться. - чуть не сказала "заговаривать зубы". Впрочем, в случае с дикарями и этот навык мог оказаться весьма полезным. - Даже если мы и не останемся здесь навсегда, то какое-то время пробудем так или иначе. Можно использовать это с умом. Скажите, что вам нужно и мы попробуем помочь. Главная проблема - дефицит энергии? Значит, надо ее решать.

- А где ты возьмёшь энергию, чтобы всё это запитать, когда тут едва хватает на насосы? - Закатал штанину кузнец, оставив программистку наполнять бездонный колодец самостоятельно. - А откуда вы вообще ее берете? - Кэт вопрос в ответ на вопрос вовсе не обескуражил, скорее наоборот. - Мини-гидроэлектростанция? Ветряки? Динамо-машина, наконец? Да тех же крыс можно запускать в колеса и... конечно, понадобится хороший магнит, обмотка... Этот город ведь существовал еще до войны? Наверняка, можно что-то найти на разрушенных электростанциях. Ваш источник можно усовершенствовать. Можно построить новый.

- Двое мужчин не справились бы с кучкой крыс? - Хмыкнул Салим, отчётливо выразив презрение к последним. Медицинский арсенал же, принадлежащий светилу похоже подвергался внимательному изучению, явно превосходя имеющийся у местных знахарей. Превозмогать трудности, это, конечно, очень мужественно, но... - А, может быть, поставить какие-нибудь датчики движения? Или ультразвук какой-нибудь. Кажется, конструкции у этих устройств не слишком сложные. - Кэт помолчала, подобрав ноги под себя и посмотрела на Салима. - Если у вас нет, мы можем попробовать собрать с Майло. Я могу потом настроить. Или не это, а что-то еще, что... поможет лучше следить за периметром.

- Ешьте и пойдем вниз. Как бы за ночь в трюмах не случилось еще чего-нибудь. Вернувшееся под утро тело лишь перевернулось на другой бок, пробурчав что-то вроде: - Ну ещё пять минуток, милый. Леман, который как раз уминал свою порцию со скоростью, достойной лучшего крейсера Имперского флота, поперхнулся и закашлялся. Иви умудрялась вести себя так даже во сне. С трудом избежав смерти от удушья, заштопанный псайкер принялся за еду снова. Чуть менее торопливо, чем прежде. Ему оставалось лишь облачиться в новую броню и оценить самочувствие сестры с помощью опроса. Впрочем... - Если вдруг кому-то еще нужна сверхъестественная медицинская помощь, не стесняйтесь. - с набитым ртом объявил Лем. - Я к вашим услугам. Пока снова не попали в какую-нибудь переделку.

Он зашел, держась рукой за ногу. - Это Салим. Кузнец, - представил хомячок свою няньку. - Мы с ним сегодня днем стали жертвой нападения. Это доктор и... Кэт. - За руку здороваться не предлагаю. - Кивнул кузнец, привалившись к стене у двери, за отсутствием мебели в достаточном количестве и прочности. - Добрый... - во времени суток Кэт слегка заплутала, но вспомнила, что док говорил о шести часах. - ... вечер, вероятно. Майло хромал, неугомонный, а кузнец.. кузнецу пришлось в дверь проходить боком. Кэт присмотрелась пристальнее к механической руке, прикидывая на глаз уровень технологий. Не похоже, чтобы та нуждалась в компьютерных настройках. Значит, довольно старый образец. Впрочем, и такой надо было вживить, соединить с нервными окончаниями. Та еще работка. - Вот оставь тебя одного без присмотра, - огорчился доктор и перевел взгляд на Салима. - Я был не один... - На нас напали местные грызуны в канализации, пока мы чинили водопроводную систему, - причины для ругани, по мнению инженера, были самые благородные. Не факт, конечно, что на светило медицинских наук это хоть как-то повлияет. Кэт села на кровать тоже, с другой стороны, чтобы не мешать и молча слушала. Похоже, пока она, за неимением лучшего определения, "спала", случилось много всего. Сразу как-то навалилась слабость. Нездоровый сон в течении суток, отсутствие еды, и невозможность применить свои рабочие навыки к делу. Мисс Кин с большой долей вероятности подозревала, что о компьютерах тут в лучшем случае слышали. А вождение... мда. Тоже вряд ли. Но спросить стоит. Может быть. Потом.

- Вспоминай, запоминай, - выводили губы на светлой коже. Раймонд прижал к себе покрепче и зарылся носом в темные волосы миссис Садлер. – И почаще слушайся меня. Ввиду всех последних событий, этот пункт был немаловажен. Кэт все улыбалась, ничего не говоря. Только накрыла ладонь доктора, соскользнувшую к животу, своей. Нравятся послушные женщины, доктор? Тогда зачем вам Полис? Там эмансипация, равенство и прочая чепуха. А тут махровый патриархат. Вам понравится, честное слово. На деревянной поверхности мелодично выбили стук костяшки пальцев. И начинать слушаться стоило вот прямо уже. Раймонд приподнялся, повернувшись в сторону двери. Что, без взрослых никуда? - Одевайся, - тихо прошептал в макушку и потянулся за своим балахоном. Слушаться, так слушаться. Согретую теплом чужого тела спину обдало прохладным воздухом, она лишилась своей грелки. Маленькая стройная фигурка перекатилась на другой края кровати, зачем-то прикрываясь руками и захватывая по пути составляющие ее теперешнего костюма. Лишнее полетело в сундук и совсем скоро миссис Садлер уже была по самые уши замотана в просторные одежды. Парой движений натянута измятая простыня, расправлено из грубого полотна одеяло. А сама Кэт совершенно невозмутимо расчесывала волосы, когда дверь, наконец, открылась и в проеме показался Майло, а за ним какая-то очень внушительная фигура.

[r] Темноволосая головка лежала на татуированном плече. Опять. С той лишь разницей, что прежде доктор утешал ее в одежде. Тонкая ручка разделила поджарый торс пополам, а пальчики безвольно свисали с другой стороны, ножка согнута в колене. Разум был приятно пуст. Это... это ведь гораздо лучше, чем таблетки, хотя сердце и вошло уже в привычный ритм. У вас была жена, док? Любовница? Кто-то ждет вас в Полисе? Вам нравится смотреть на меня? А касаться? Кэт молчала. Не хотелось ничего говорить. Совсем. Благостный вакуум, не нарушаемый еще слабыми отголосками бессмысленных в своей очевидности вопросов, должен был продержаться в голове до тех пор, пока висит тишина. Рука чуть подвинулась, ладонь остановилась на сердце, темные волосы защекотали лицо, когда мисс Кэт с удовлетворенным вздохом, переместилась чуть ближе и снова замерла. А говорят, у женщины из головы вылетают все глупости, когда появляется мужчина. Похоже за них, как за любимую сумочку, те держатся слишком крепко. Жалко ведь – растили, опекали, своё, родное. Хорошо, что миссис Садлер не спрашивала вслух у сейчас далекого от диалектики из ниоткуда в никуда мужчины. Нравится смотреть. Нравится касаться. Уже и не знает, какие ещё нужны подтверждения. Если что-то изменится – непременно сообщит. И путаться в мягких волосах нравится, открывая уязвимый затылок и хрупкую шею. Миссис Садлер так ничего и не спросила. Хотя вопрос со скелетом оставался актуальным. Со временем ладонь покинула уютное тепло женской шеи и отправилась дальше. И взгляд уже не жадный, платонический, ленивый, на округлости тела, на тонкие женские пальчики, которые подхватил и поцеловал по очереди. Ладонь. Кисть. И вернул обратно, так и не выпустив до конца. Индеец искоса взглянул на женщину, а когда рука расслабилась - исчез из поля зрения Кэт. Торопиться некуда. Скажем, что так и было. Будем все отрицать. Никто ничего не докажет. Из-под полуприкрытых век Кэт смотрела на захваченную доктором руку, и с каждым новым касанием губ бледных пальцев изгиб ее собственных губ все больше напоминал безмятежную улыбку бессмертной Моны Лизы. Индейцу улыбнулись тоже. Округлости образовали соблазнительную складочку, когда Кэт повела плечом вперёд, приникая к лежащему на спине хирургу еще плотнее и сжимая мужскую ладонь в ответ. Скелеты? Не сегодня. Кончиком носа Кэт пощекотала заросшую шею, прикусила мочку уха, очень осторожно. И прошептала. - Райан.. Кажется, теперь ей можно было так его называть? Голова повернулась так, чтобы можно было заглянуть в серый туман радужки, найти в них умиротворение музы Леонардо. Зацепить редкую улыбку в уголках губ. Была в этом какая-то магия. Не мог этого не знать, не верить, год за годом занимаясь именно этой амальгамой, которую так любят именовать зеркалами души. У местных наверняка найдутся свои поверья на этот счет. - Ммм? Зеркала души блаженно зажмурились, а улыбка излучала совершенно бесстыдное наслаждение моментом. - Да нет, ничего. - мурлыкнула Кэт, сладко потягиваясь. Райан. Рааайааан... Кажется, нужно было выйти на улицу? Позже. Не сейчас. Кошмары казались теперь такими далекими. А таблетки? Может, их вообще выбросить? - Райан. - прошептала она снова, растягивая гласные. В серых глазах блеснули лукавые искорки, а в следующую секунду Кэт перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку, словно прячась. - Прости. Сегодня все так... Хирург же воспринял смену положения как приглашение к познанию упущенного. Китти-китти-китти-Кэт. - Ну и как же? - не зря тянул с близостью, но теперь стало интересно услышать интерпретацию самой Кэт. Сравнить со своим умозаключением. Сюрпризы с вменяемостью или невменяемостью за последние сутки ему чертовски надоели. Попробуйте рассказать что-то, чего он ещё не знает. Впрочем, сейчас... благодушный кот был совсем иного настроения. От восточных (а в их случае северных) предков, ему передалась горячая кровь, контрастирующая с почти нордическим нравом. Мужчина перевернулся на бок и подставленной спинке уделили самое пристальное внимание из легких прикосновений широкой ладони и столь же легких поцелуев. Симметрично выпирающие лопатки напоминали крылья. Почти терялись позвонки, начиная с грудных, по контрасту с выпирающими шейными - малейшее движение заставляло их менять свое положение. Вам достался истинный эстет человеческих тел. Изредка даже живых. Ладонь скользнула дальше, накрывая теплый мягкий животик, и там же задержалась. Позвоночная канавка, приманившая кошачьи лапки, изогнулась плавной дугой. Кэт крепко обхватила руками подушку и теперь лежала на ней щекой, прислушиваясь к происходящему где-то там, за затылком. Лопатки-крылья чуть приподнялись и вернулись в сложенное состояние. Как? Внутри теснилось очень много слов и чувств. И если начать выражать их все сразу, получится слишком длинно. Слишком запутанно, слишком... Она расслабленно выдохнула, прикрывая глаза и запоминая кожей те прикосновения, что ей сейчас дарил эстет человеческих тел. - Я просто забыла, как может быть хорошо... жить. А ты мне напомнил. - глаза так и остались закрытыми, только на губах снова появилась безмятежная улыбка. - Мне было очень хорошо с тобой. Мне и сейчас хорошо. Впрочем, с задачей рассказать что-то, чего Садлер еще не знал, Кэт не справилась. Грешна. Грешна озвучиванием очевидного. И не отказалась бы услышать что-то очевидное и от него. Если пожелает сказать, конечно.

- Знаю, что не думал, - послышался ответ. - А теперь помолчи и ляг на свою кровать, иначе тебя и броня не спасет. Впрочем, особой злости в голосе Гая не было. Скрипнула койка сестры, псайкер встал. - Ри сказала, что ее не задело, но за ночь она все равно не восстановилась бы. Сама. - пояснил лекарь, его голос вскоре уже раздался из другого, собственного угла. - Я просто немного... ускорил процесс. Какое-то время оттуда доносилось шуршание. Видимо, кучерявый разглядывал обновки, а может принялся одевать свои подсохшие с вечера вещи. - Ты не сердись на меня. - лица- полумаски не было видно, но улыбка хорошо воспринималась и на слух. - Ладно?

Господа и дамы.) Для воспоминаний у нас другая тема.

- Твоя новая броня, - ответил он, вглядываясь в темноту под опущенными веками и чувствуя, как мир вокруг него мягко покачивается. - Наденешь поверх жилета... примерь, нам скоро опять идти вниз... только молча. - Гай глубоко вздохнул и некоторое время лежал без движения, отдавшись власти сна. Потом вдруг встрепенулся: - И не трогай сумку на столе, там гранаты. Леман повернул голову к столу. Гранаты.. гранаты - это хорошо. Но вот хороводу священнических сновидений не суждено было сразу унести Гая в свои далекие дали. - Это из-за нее, да? - интонация псайкера явственно свидетельствовала, что речь идет не о присутствующей в комнате сестре. - Из-за того, что она сказала? Мысль, что брат Север может чувствовать себя виноватым, до сих пор не приходила Леману в голову. А теперь он просто не мог молчать. С ним такое бывало довольно часто и состояние это вызывало неизменное раздражение окружающих. - Ты не думай, я благодарен. Давно надо было что-то придумать такое... Просто... - он замолчал на пару секунд, а потом высказал, наконец, то, что его беспокоило. - ты ведь знаешь, что я ничего такого не думал? С каждым могло случиться, и броня не поможет, вот Ри, ей чуть голову не размозжили сегодня... Это просто случайность. Ты ведь не винишь себя?.. В ожидании летящего из темноты сапога псайкер замолчал.

Но Рия мирно спала, и не проснулась даже и от осторожного прикосновения, только повернулась набок, ткнувшись лбом в ладонь целителя. Псайкер замер, в панике пытаясь сообразить, что сказать, если его вдруг застанут тут? Но оправдываться не пришлось. Сестренка свернулась калачиком, сквозь приоткрытые губы вырывалось спокойное, редкое дыхание спящей. Пальцы со лба скользнули по линии роста волос, убирая светлые прядки обратно, а потом Леман наклонился и коснулся губами ее виска. Вор. Бессовестный грабитель... Он вздохнул и так же тихо вернулся на свое место. *** Кудрявый уже довольно давно не задавался вопросом, когда же он сможет нормально выспаться? Ответ был неутешительным, а в последнее время и без того нарушенный сон стал еще более чуток. Он просыпался буквально от каждого шороха, от каждого едва слышного скрипа. Все разумнее казалась мысль уговорить разом содержимое бутылки, уведенной из кабинета помощницы капитана и хоть на несколько часов выключить воспаленный мозг. Сестра снова перевернулась во сне и одеяло сползло на пол. Колдун на соседней койке тяжело вздохнул. Поворочался с боку на бок, пытаясь задремать снова. А через несколько минут не выдержал и встал снова. Замерзнет ведь. Она такая... худенькая, такая уставшая была вечером. Нянька в коконе из собственного одеяла снова восстала на ноги и прошаркала к соседке. Заботливо укутав ее и подоткнув краешки, целитель, умения которого по мнению нового члена их маленькой группы, не должны были применяться из идеологических соображений, тяжело опустился на то же место, что занимал несколько часов назад. Ри спала крепко. Для сестер это было важное умение. Иначе как восстанавливать силы. Леман упер локти в колени и, склонившись, закрыл лицо ладонями. Сквозь пальцы послышался слабый шепот, и на сей раз аквила чуть не обожгла голую кожу. Псайкер вздрогнул, когда мимо его ноги пробежала пара мышей. Кажется, они даже возмущенно что-то пискнули и скрылись в одном из темных углов. Зато... с утра сестра должна была почувствовать себя гораздо лучше. А псайкер, не имея сна ни в одном глазу, так и остался сидеть на краю чужой кровати, уткнувшись в собственные ладони. Оторвался он от них не скоро, только когда дверь в каюту открылась и внутрь зашел священник. Кажется, не заметив, что кудрявого нет на месте, Гай остановился возле его мешка и принялся выгружать на него что-то довольно объемное. - Гай? - тихо окликнула нянька своего сурового духовника. - Что... что это?

- А остальные ведь не заслуживают долгой жизни за свои грехи? Будь у него шлем, этого бы не случилось! - Неожиданно пожелала она позаботиться благополучием колдуна. - Уверена, даже здесь можно найти что-нибудь стоящее, да времени нет, придётся обойтись тем, что успеем достать. Для ваших приятелей, - прозвучало с таким ядом, что хватило бы отравить весь культ с пророком заодно. - Сейчас самое ценное это время. Собираешься и дальше дарить им его, священник или поможешь мне отнести что-нибудь из этого к торговцам? Леман, который до сих пор собирался делать вид, что спит, повернул голову на голос. Нахмурил брови. И чего это она? Не ее же нос чуть не отпилили. А он не жалуется. Ну... почти. Немножко же можно? В любом случае, не следовало разговаривать с Гаем так. Он же не виноват. Никто не виноват. Они бы сбежали, но все так вышло... По крайней мере, она хоть не пыталась отдавать ему команды, как кибер-мастифу. - Хватит, - не выдержал он наконец. - Перестань молоть вздор. И то верно. Мысленно кивнув, колдун отвернулся к стене снова и попытался вздремнуть. *** Ушедших к торговцам склочников не было уже час или два, но сон не шел. Тупая боль сверлила затылок, а швы хотелось разодрать в клочья, так они зудели. Жаль, что нельзя. Псайкер тяжело вздохнул и опрокинулся на спину. Минуту или две он не менее тупо пялился в потолок, а потом, пошатываясь, встал. Через какое-то время краешек кровати сестры сороритки едва слышно скрипнул и прогнулся под тяжестью опустившегося на него тела. В полутьме так хорошо было разглядывать юные милые черты. Артурия спала... кажется. Завернутый в одеяло лунатик вздохнул снова и опустил голову. А после легонько положил ладонь на девичье плечо. - ...наказуяй и не умерщвляяй, утверждаяй низпадающия и возводяй низверженные, телесныя человеков скорби исправляяй, молимся Тебе... - зашептал он, сжимая свою аквилу второй рукой. - ... прости ей всякое согрешение вольное и невольное... силу с небесе низпосли, прикоснися телеси, угаси огневицу, укроти страсть и всякую немощь таящуюся и воздвигни от одра всецелу и всесовершенну... -псайкер помолчал немного и закончил неловко, возведя глаза куда-то во тьму потолка. - Пожалуйста.

А где игра-то идёт?) надолго ли нужен непись? Глубокие ли знания ЛОРа требуются?

Раймонд смотрел на Кэт с высоты свободы передвижений, тогда как нижняя половина куколки осталась прижата к кровати. С высоты одной нарушенной границы личного пространства. Дыхание было равномерным, глубоким, почти касалось белой нежной кожи, кое-где тронутой солнцем. Губы расплылись в хищной улыбке. Где-то внутри куколки обычно прячется бабочка. Во всяком случае, так утверждает энтомология. И сейчас эта бабочка судорожно задергала невзрачными крылышками, силясь выбраться наружу сквозь ненужную уже оболочку. Перекатившись на спину, Кэт молча следила за тем, как медленно и неумолимо придавливают ее к постели, лишая возможности сбежать, как нависает над ней лицо хирурга-маньяка. Как его дыхание касается кожи. Пульс можно было посчитать и визуально, по сонной артерии, а состояние зрачков... доктор должен был оценить по достоинству. Образование позволяло. В голову ударило так, что не лежи она, упала бы пожалуй. В уме лихорадочно проносились дни, недели, месяцы. Годы. Да. Подсчеты не клеились, математика предпочитает более холодную голову. Но довольно скоро счет перевалил за двадцать восемь месяцев. Дальше все терялось в тумане. Да и к чему? Недомиссис Садлер была совершенно недвижима, если не считать мерно вздымающейся и опускающейся в такт дыханию груди. Вдох-выдох, вдох-выдох, пять секунд. Десять. Двадцать. Минута. Приоткрылись губы и сердце дернулось куда-то в сторону. Вот сейчас она скажет, а он только фыркнет презрительно в ответ и хлопнет дверью. Представлять это было совершенно невыносимо. Такое унижение. Такой... стыд. Но не менее невыносимо было и не сказать. Ладони скользнули по плечам названного супруга, потом по груди, спустились, подрагивая пальцами, к животу. Серые глаза, из-под полуприкрытых век, прошли весь доступный путь от собственных рук к глазам напротив. - Поцелуй меня..- прошептала она, едва ли сама слыша собственный жалкий шепот. Фиктивность этого брака определенно висела на волоске.

Не знала. Конечно, она про него ничего не знала. А если бы спросила, стал бы он отвечать? А если бы ответил, то правду ли? О подобном люди говорят сами, если хотят. Или не говорят. Или может, ей просто не было дела до того, что там, в его прошлом. Ее собственное давило достаточным грузом. Яремная вена, сонная артерия... женское тело привлекательно для вас, как атлас по анатомии? Пускай. Темноволосая головка откинулась назад еще, подставляя абсолютно беззащитное горло под руку предполагаемого маньяка. - Ты голодна? – спросил минут через… не важно когда. - Не помешало бы пройтись. Доктор прописывал. Пациент обязан был подчиниться. Жертва хищника пожала плечами. Гулять, так гулять. Ей было все равно. Кэт потянулась, по-кошачьи прогнулась в спине и все же... прижалась губами к заросшей щетиной коже, где-то там, под нижней челюстью. Плевать. Пусть думает, что хочет. И куколка в коконе укатилась на другую половину кровати.

- Не торопись разменивать шанс на новую жизнь, - доктор прописал смену обстановки, и был прав. Ей страшно после варева Харзама, напугана хитросплетением воспоминаний – и куда более искренним прозвучало нежелание возвращаться обратно. Могла бы. Но ведь не пообещала же? Рука убралась восвояси, ссутулились худые плечи. - Я и не размениваю. - слабо улыбнулась она, зарываясь лицом в плечо. - До тех пор, пока не уеду. Новая жизнь... На что нужна новая жизнь, в которой будет так же одиноко, как и в прежней, доктор? С женщинами вроде нее было... слишком сложно все. Это Кэт понимала и сама. Понимала она и то, что человеку вроде Садлера подобный букет проблем едва ли нужен. Разве что из чисто профессионального интереса. Она не нужна ему здесь, он не собирается оставаться. Но и там, в Полисе, она ему не нужна. Зачем? Там есть работа, наука, карьера. Для нее ценность этих вещей несколько поблекла в свое время, но мисс Кин все еще понимала их значение для других людей. И жалела, что поддалась слабости и рассказала ему все. Может быть, ей удалось бы показаться нормальной на какое-то время. Может быть, тогда бы он... Ладошки скрыли странную болезненную улыбку. Сумасшествие, мисс Кин, это повторение одних и тех же действий, с ожиданием при этом разных результатов этих действий. Так зачем, ЗАЧЕМ вы пытаетесь повторить то, что уже однажды случилось, и закончилось очень плохо? Не спятили ли вы?

- Фарос, - без раздумий, ответил Садлер. Это была половина ответа. Та, которая правильная. Для него не существовало альтернатив. Рука совсем скрылась в темном водопаде волос, поддерживая голову Кэт словно новорожденной. Значит, Полис. Ладонь, застывшая на сердце, вновь продолжила свое движение, следуя к тыльной стороне шеи, к границе роста растрепанных волос на затылке. Кэт прикрыла глаза, чуть откинув голову назад, прижимаясь к руке хирурга. Они могли бы... создать Полис здесь. Они могли бы дать этим людям знания. Воссоздать технологии и технику. Они могли бы принести здесь гораздо больше пользы, чем там, где их, вероятно, уже считают мертвыми. Но, возможно, этим людям не нужно то, что они могли бы предложить. Возможно, за чудеса науки и техники здесь вообще сжигают на костре, кто знает? А еще Кэт больше не хотела оставаться одна. Даже вдали от болезненных воспоминаний. Слишком много одиночества для одной маленькой женщины. - Тогда я хочу с тобой. Была ли это вторая половина ответа? Неправильная? Может быть.

По затылку и шее от прикосновений хирурга побежали мурашки. Ладонь замерла в районе сердца, удивительного урчащего мотора. Кэт вся застыла и обратилась в слух. - А ты? - это было важно. Теперь. - Чего хочешь ты? - он мог бы ощутить ее дыхание на своей шее. И , возможно, ощутил бы в скором времени кое-что ещё. Если бы Кэт не боялась, что снова рассердит его. Она уже непонаслышке знала о колючести и ершистости своей урчащей по-кошачьи подушки.

Хотел ли он нести эту ношу? Тем более с такими холодными пальчиками, что по коже генетически напитанного солнцем, побежали мурашки. - А ты сейчас хочешь спать? – невинно поинтересовался хирург, прислонившись для удобства к изголовью кровати. Загляни кто – легенда о муже и жене получила бы самое прямое подтверждение. Пожалуй, в глазах жителей общины существовало и более прямое подтверждение, чем то, что они могли бы увидеть сейчас, но в одном доктор был прав. И этого было бы более чем достаточно для местных блюстителей приличий. Опора приобрела некоторый градус наклона и Кэт, устроившись немного удобнее на гостеприимных коленях, она и в самом деле склонила голову на его плечо. Одна рука так и осталась на шее, вторая невинно скользила по свободном плечу, тихонько поглаживая его. - Нет, но... когда-нибудь ведь придется? Не сегодня, значит, завтра. Ей было все равно, как это выглядит. Сейчас, ей почти хотелось, чтобы все это... было правдой. Какое-то время Кэт молчала, пока пальчики невесомо скользили по рубашке, от плеча к воротнику, от воротника к сердцу и по кругу снова. Ничего такого. Ничего недозволенного. Вскоре, озноб прошел, когда маленькая мисс Кин успокоилась и согрелась. И даже ледяные пальчики уже не были такими уж холодными. Он возился с ней, как с ребенком. Он... знал? Знал, что это такое? У него был кто-то, о ком нужно было заботиться. - Не знаю, смогу ли я теперь вернуться в Полис. - сказала, наконец, жертва народной медицины. - Там... все напоминает. Я бы хотела забыть. Хотела бы, правда. Хотела бы попробовать начать сначала? Наверное...

- Ты спала почти сутки, - прошептал, поддерживая сплетенный кокон в руках. – С очень яркими снами. Что тебе снилось? Озноб и не думал прекращаться. Но переносить его было немного легче, когда чьи-то руки крепко прижимали к себе, предварительно укутав теплым одеялом. Куколка в своем коконе съежилась, шумно задышала, смаргивая первые слезинки. Тонкие ручки выскользнули из одеяла и обвили доктора за шею. Крепко-крепко. - Я... я... - она сглотнула застрявший в горле ком. - не знаю, что это было. Со мной прежде не бывало ничего подобного. Мокрая щека прижалась к шее, теперь, док мог ясно ощутить своим телом колотившую его маленькую ношу дрожь. - Мне, конечно, снились кошмары, но это... мне страшно. Я теперь... не смогу заснуть. Не смогу. Еще раз увидеть это...

- Ты знаешь, кто я? – более требовательно уточнил специалист дел телесных, а не душевных. Она попыталась снова, но стоило лишь приоткрыть глаза, как реальность, скажем так "реальность", начинала свой безумный хоровод вокруг каменного лица хирурга. Чтобы снова не провалиться черт знает куда, чтобы задержать хотя бы это, Кэт зажмурилась снова. Тонкие пальцы побелели от напряжения, приходилось стискивать край одеяла, чтобы не давать им дрожать. Она не могла понять, почему, почему вдруг этот человек вызывает у нее такой безотчетный страх? Впрочем... сейчас любой вызвал бы подобную реакцию. Вплоть до собственного отражения в зеркале. - Да, кажется... - не слишком уверенно отозвалась мисс Кин. - Я помню все, но... Слабо застонав, Кэт помассировала пальцами лоб. - Который час? Что со мной было?..

- Мисс Кин, - донеслось соответствующее увиденному в самой себе настроению лица восточной национальности, хмурое и недовольное, продираясь через пелену неверия в собственном существовании. Мисс Кин изволила. Открыла и тут же зажмурилась обратно. По глазам снова резанул свет операционной, а доктор Садлер в вымазанном кровью белом халате представлялся то ли мясником, то ли маньяком. Бред. Ну брееед же. Вы пробовали когда-нибудь убедить себя не верить собственным глазам? Вот и не пытайтесь. Все истощенное после почти суточной комы тело колотила неконтролируемая дрожь, больше напоминающая судороги. Вцепившись пальцами в одеяло, Кэт натянула его до самого носа и тихо-тихо выдавила из себя, стараясь не стучать зубами. - Где я?..

- Болит, - призналась Рия. Для разминки потопталась на месте, высоко поднимая колени, плюхнулась на кровать и вдруг широко зевнула, прикрыв рот ладонями и зажмурившись, - Но уже не так, - поправилась она, осознав, что псайкер хочет узнать про результаты собственной работы, - Лучше. Леман посмотрел на сестру с некоторым сомнением и тоже зевнул. Заразительное это дело. - Если будет тревожить, скажи мне. - беспокойный колдун устроился на своей койке. Какое-то время он пересчитывал патроны и возился с пистолетом, потом одел обратно на шею аквилу, снятую во время банной процедуры и укутавшись в одеяло так, что виден был только нос, завалился на бок тоже. Благо, его кровать была соседней с кроватью сестры и он мог краем глаза наблюдать за ней. Кажется, он спал. Но довольно плохо, потому что к приходу Иви голова разболелась, а швы начали чесаться, да и в целом он чувствовал себя разбитым. Окинув обновку взглядом, он ничего не сказал. Только подумал, что и самому неплохо зайти к оружейнику, приспособить к делу стеганый жилет. Потом. Да, вот так всегда. Потом, потом... пока рожу не раскроят снова. Подумал он сердито и отвернулся к стене.

Погружение Когда засыпаешь на кровати в скромной комнатке на южном краю материка после недельного похода по пустыне, а просыпаешься на кушетке в до боли знакомом кабинете, это... несколько выбивает из колеи, согласитесь. Первые несколько секунд Кэт только открывала и закрывала рот, не в силах выдавить ни звука. Перед ней маячило круглое пожилое лицо психотерапевта, который привычным жестом составил пухлые пальцы и благодушно улыбался. - О, я вижу вы как следует встряхнулись, мисс Кин. - проворковал пенсионер, поправляя очки. - Весьма интересное состояние, этот гипноз, не правда ли? - Но... - слабым голосом начала пациентка. - Можно сменить обстановку, не выходя из кабинета. - щебетал доктор, словно глухарь на токовище. - Прошлое, будущее, что угодно. Фантастика. - Но я... - А теперь, мисс Кин, вам пора. У меня сегодня все часы расписаны. Ну, давайте, милочка. Берите свою сумочку. На негнущихся ногах Кэт вышла в коридор. Лифт подарил привычное ощущение неестественной легкости при разгоне вниз. Она опустила глаза. Привычная черная юбка по колено, черная рубашка, черные ботинки. Привычный черный беретик автоматически зажат в руке. Это просто невозможно. Это какая-то дурная шутка. Она сейчас проснется, правда? Щипок на сгибе локтя оказался очень болезненным. Ничего не изменилось. Словно сомнамбула, черная совушка брела через холл, мимо напоминающих райских птичек секретарш, сквозь стеклянные двери, вышла на улицу. С соседнего небоскреба на нее смотрела рыжеволосая с огромными глазами девушка. Такая... типичная модель. Рыженькая сексапильно выпятила ярко-накрашенные губы, держа в руках тюбик помады того же сочного цвета. "Ведь ты этого достойна!" - гласил постер. Кэт моргнула. Показалось, наверное. На новостном экране, что соседствовал с плакатом, выглаженный репортер беседовал с дряхлым стариком, загримированным так, будто ему не восемьдесят семь, а жалких каких-то пятьдесят девять. - Политика корпорации неизменно направлена на процветание Фароса. Доходы компании в этом году выросли на 14 процентов. Все воспоминания подлежат уничтожению. - Уровень социальной защиты ваших служащих так же вырос. Я слышал, вы повысили сумму страховки для работников старше 45 лет на 2,7 %? Как уничтожить то, чего нет? - Да это правда. Наша компания заботится о своих сотрудниках. Это наша приоритетная задача. Все просто. Надо уничтожить то, где они хранятся. И тогда они исчезнут. -Благодарю вас, мистер Вальц. А теперь к выпуску новостей. Вчера в гетто произошли новые беспорядки. Митингующие собрались у Стены и не выдвигали никаких требований. Прибывший на место отряд преторианцев был закидан бутылками с горючей смесью и камнями. Подстрекатели обезврежены, их осудят по всей строгости закона. Все действительно очень просто. Далее следовал короткий ролик, вроде тех, что обычно любят показывать в новостях. Бессмысленная нарезка кадров, по которым решительно ничего нельзя понять. Какой-то старик, загорелый, словно обугленный, с длинными спутанными волосами и в странных одеяниях, что-то возмущенно кричал теснящим его прочь преторианским щитам. К старику жмутся девушка и маленький мальчик. Откуда-то действительно прилетает бутылка, разбивается, вспыхивает пламя. Смена плана. Каким-то людям заламывают руки и уводят прочь, все уже закончилось, один из преторианцев снимает шлем и... оказывается женщиной. Камера немедленно берет крупный план. Как же, такое событие. Буквально пару секунд можно видеть довольно миловидное улыбчивое женское лицо с короткой, почти мужской стрижкой темных волос и пирсингом сбоку носа. В следующее мгновение неосмотрительной правоохранительнице дают подзатыльника товарищи, а камера взлетает к небу. Смена плана. С экрана на сырую морось улиц мрачно взирает пожилой мужчина в военной форме. Лицо его выглядит усталым. Надпись в углу гласит: "Полковник Деггерт". - Человеческое сознание - трагическая ошибка эволюции. - губы полковника шевелились, но словно бы не в такт, наверное звук отставал. - Природа создала структуру, отдельную от самой себя. По законам природы мы вообще не должны существовать. Мы пребываем в заблуждении, что обладаем собственным "я". Что мы некое скопление чувственного опыта и эмоций, запрограммированное верить в то, что оно является кем-то, тогда как все мы просто никто. Самое достойное, что мы, как особи можем сделать, это отвергнуть эту установку.... - Что?.. - прошептала Кэт, чувствуя, что сейчас, кажется, упадет в обморок. -... порядок восстановлен. И я предупреждаю всех желающих повторить подобный "митинг", что в следующий раз мы примем более суровые меры. - А теперь о погоде. - жизнерадостно воскликнул влезающий в кадр ведущий утренней телепередачи. Обморок временно отменялся, но выпуск новостей и так хватил через край. Достаточно на сегодня телевизора. Кэт попятилась и уперлась спиной во что-то мягкое. Развернувшись, она увидела улыбчивое, добродушное лицо юноши с недельной небритостью на щеках и одетого в чрезвычайно нелепый костюм. Символизирующий, вероятно, ламинарию, составляющую значительную часть рациона большинства жителей Фароса. Коричневый плюш с водорослевыми завитушками был ужасен. Впрочем, он никого не смог бы украсить, даже девушку с плаката. - Самые лучшие роллы, мисс. - широко улыбнулась "морская капуста", на всякий случай придерживая дамочку за талию, чтобы та не упала. - А по этому купончику будет отличная скидка. Не желаете? Мисс Кин шарахнулась прочь и чуть не сбила с ног респектабельного гражданина, не сбила, но зато выбила у него из рук черный дорогой портфель. - Люди живут каждый в своем маленьком пузыре. Вся Земля - одно большое гетто. Летящая в космосе помойка! - резко выдал респектабельный. У Кэт подогнулись колени. - Ч-что вы сказали? - Смотреть нужно, куда идете! - гаркнул тот, подбирая портфель. Неуклюжая дама бросилась прочь со всех ног, так ничего и не ответив. Пару раз она споткнулась о корни. Корни увивающих небоскребы гигантских зеленых лиан. Кое-где под растительностью проглядывали лишь мутные пятна, стыдливо прикрытые зелеными кружевными листьями. Кэт не помнила, как эти места выглядели раньше. Она бежала домой. Спрятаться, скрыться, зарыться в одеяло. И больше никогда не выходить. Карта-ключ прилипает к замку и дверь, наконец, отворяется. Несколько торопливых шагов и сумка выпала из ослабевших пальцев на пол. Все свободные горизонтальные поверхности в доме были уставлены фотографиями. Специальные рамочки с памятью. Милые кадры из семейной жизни на них сменяли друг друга по очереди. Маленькая темноволосая девочка со смешными кудряшками в окружении родителей. Вот отец подбрасывает ее в воздух и ловит. Вместе с мамой они рисуют что-то испачканными в краске пальцами на стекле. Девочка взрослеет. Идет в школу. О, а вот день рождения. Торт, шарики, друзья. Выпускной. На следующем снимке невероятно похожая на саму Кэт уже почти девушка с маленьким мальчиком в обнимку. Братик. Вот она выходит замуж, вот она уже с собственным младенцем на руках... От звериного воя, в котором не осталось ничего человеческого, лопнули стекла. Фонтаном брызнули осколки пластика и стекла, когда по ним ударили маленькие кулачками. Раскалывая, уничтожая фантасмагорический интерьер. Светло-серый ковер впитал в себя россыпь темно-красных пятнышек. Под ногами шуршали какие-то маленькие шарики. Словно кто-то рассыпал крупу. Но Кэт не останавливалась, пока не разгромила совершенно пустую, если не считать фотографий, квартиру, целиком. Кажется, здесь никто не жил уже много лет. Никаких вещей, пустой холодильник. Только в ванной - таблетки. Много таблеток. С изрезанными руками Кэт побрела из квартиры обратно. На улицу. На растущие прямо на глазах стебли мощной растительности капали красные капли. И там, где это случалось, растения жадно вспучивались, увиваясь следом за потенциальной добычей. Она этого не замечала. Думала, если уехать, то что-то изменится? Думала, попадешь в другой город, встретишь новых людей, заведешь друзей и жизнь обретет смысл? Ничего не изменится. Нет никакого смысла. Ничего нет. Ничего... Город - все тот же. Везде. Всегда. И твой кошмар всегда с тобой, маленькая мисс Кин. Жизнь - это сон. Сон о том, что ты человек. Проснись и исчезни, маленькая мисс Кин. Твое высокомерие не знает границ. Сколько же гордыни нужно, чтобы выдернуть из небытия душу, обречь ее на страдание и смерть? Проснись или исчезни... Исчезни. Задев плечом прохожего, Кэт дернулась в сторону. На тротуар упала горсть чего-то сыпучего. Двери больницы не желали открываться и мисс Кин пришлось подождать, пока кто-нибудь выйдет. За непроницаемым с одной стороны стеклом больничной палаты сидела она. Вернее, не она. Такие же темные волосы, похожие черты лица, только фигура немного полнее, да ростом немного ниже. Сгорбившаяся, сломленная горем. Рядом, прямой, как палка молодой отец, а на постели маленький, прозрачный от худобы мальчик, лишенный волос, с огромными, обведенными нездоровым фиолетовым глазами. Кэт стиснула зубы и ударила по стеклу. Посыпались осколки. Нет... таблетки? Они везде. На полу, на столах, в людях. Гигантские атомы-капсулы. Это надо прекратить. Хватит!! По лестнице шелестели ручьи капсул. Все, к чему она прикасалось, становилось ими. Их становилось все больше и больше. Они вспучивали окна, двери, лифты. Кэт выбежала на крышу и порыв ветра едва не уронил ее на колени. На горизонте мир уже рушился, обращая небоскребы, автомобили, людей, Стену лишь в горы цветных маленьких капсул. Повсюду раздавался шорох. Шорох ссыпающегося с пустынного бархана песка. Она стала на ограждение, аккуратно переступила ногами на карниз снаружи, ухватившись руками за поручень. Десяти этажей ведь хватит? Несколько секунд полета и все закончится. Будет просто темно. Ветер растрепал ее волосы, донося запах цветов и гнили. Кэт чуть склонилась вперед, закрыла глаза и отпустила руки. Всплытие Она не чувствовала рук и ног. Не чувствовала ничего. Только сердце, кажется, еще билось в груди, с болью разнося кровь по ссохшимся сосудам. Тихий вздох и слезы из-под плотно сомкнутых век. Страшно открыть глаза. Страшно узнать, где ты. А может быть, это снова сон? Может быть, она еще не проснулась? И как это часто бывает со снами, в них вас всегда поджидает...

- Помоги, - устало согласилась она, опуская болтер на кровать и устраивая трофейный меч на полу рядом. Развернулась и расставила руки, сонно щурясь. Накинув на плечи одеяло, псайкер принялся за дело. Он уже успел выработать для себя определенную систему. Справа налево. Сверху вниз. А когда помогаешь одевать - наоборот. Успокаивающе щелкали крепления. Кучерявый возился с ними большей частью где-то за спиной сестры или стоя рядом с ней на коленях, так, что физиономии видно не было. Ладони в перчатках словно бы невзначай прошлись по освобожденным от брони плечам, поправили растрепавшиеся светлые волосы. Керамит теперь лежал бесформенной грудой рядом с постелью сороритки. - Как ты себя чувствуешь? - ему все казалось, что сестренка нуждается в его помощи. Ну не мог этот бой пройти бесследно. Просто не мог. Да и на броне он увидел такой след... Как душу не вышибли. А даже если и нет - вреда ведь не будет. - Как голова? - пальцы снова коснулись волос, но не коснулись затылка. Ничего, у него вся ночь впереди. Он все сделает, как надо.