julia37

Раймонд поднялся, ощутив всю прелесть лечения пусть и не слишком внимательными, но женскими пальчиками, и порывисто притянул Кэт к себе, ногой отодвинув ведро подальше. Живой и теплый человек, который готов стоять так долго, сколько требуется. Ладонь неожиданно осторожно и медленно вела по лопаткам, по плечам, словно смывая стресс, накопленный за день. Снимая напряжение. Не опускаясь недозволенно вниз. Она маленькая и хрупкая. Растерявшая весь лоск… Первые смерти такого масштаба даются сложно. Подсаженная на таблетки и адреналин, Кэтрин не сумела справиться с нагрузкой. Слезы застилали глаза мутной пеленой, Кэт видела лишь силуэт и ничего больше. Только почувствовала тяжесть чужих рук на плечах, на спине, и разрыдалась еще горше. Наверное, это входило в планы доктора, если он собирался снять напряжение и убрать стресс. Весь страх, все отчаяние, вся безысходность, копившиеся внутри, теперь выходили наружу. Маленькая и хрупкая, она сотрясалась в чужих объятиях, заливая доктора сплошным соленым потоком. Держать в самом деле нужно было крепко, но не потому, что она порывалась убежать, на это сил уже не осталось, а потому, что просто не могла контролировать себя. На груди у доктора развелась ужасная грязища от всех этих погодных катаклизмов. А между мужчиной и женщиной так и оказался зажат несчастный баллончик с антисептиком, который изо всех сил сжимали тонкие пальцы. - ... не могу... - вырывалось иногда сквозь сжатые до скрипа зубы. Силясь подавить спазмы, Кэт только делала их сильнее, но все никак не могла заставить себя перестать сопротивляться собственной природе. - ...никак... - кроме того, в промежутках между всхлипами и вздохами, вырывалось еще что-то похожее на "Дара" или "страшно", и совсем уж бессмысленное "обещала ей". И снова. - Не могу.. Прошла минута. Вторая. Пятая... Кажется, баланс электролитов в этом отдельно взятом организме изрядно пошатнулся сегодня. Слезы пошли на убыль и постепенно иссякли. В конце концов, в руках у доктора остался лишь маленький, изредка еще вздрагивающий плечами комочек беспомощности. Уткнувшись лицом в живого и теплого, Кэт прикрыла глаза. Ладонь хирурга все так же скользила по спине. С нежностью? Пожалуй. Поднимать голову теперь, после всего, было тоже страшно, но... когда-то все равно пришлось бы? Нет, немного позже. Прижавшись щекой к коже где-то в районе сердца, она виновато проговорила. - Надо все же, закончить со спиной. - предложила помощь, а сама туда же! Распустилась. - Там осталось еще.

Тяжелый взгляд хирурга, на некоторое время уступивший легкому нраву в работе, вернулся и был посвящен целиком одной чрезмерно активной мистресс. Не поднимаясь слишком высоко. Устал, да и на шее хватало проблем. - Для этого существует лабораторный халат. Белый. Стерильный, - объяснять пришлось самое примитивное. Впрочем, без злости. – Это не приветствуется корпорацией, а пациентов не касается. Мисс Кин была хрупкой маленькой женщиной, кроме того, на ее плечах и так лежал достаточный груз разнообразных неприятных событий. Временами, она чувствовала себя атлантом, поддерживающим небесный свод и хотя, конечно, взгляд хирурга не был настолько тяжел, иногда даже песчинка заставляет чаши весов сменить устоявшееся положение. Проводив взглядом зомби-Кросса, который прошел в дом и рухнул поодаль на песок, Кэт почувствовала что ее распирает смех. Даже удивилась сначала, но потом, когда начало немилосердно жечь сухие глаза, поняла, что юрист вовсе не выглядел смешным, а у нее просто начинается истерика. У такого рода явлений всегда есть причины, скажут нам психиатры. Поводом может послужить что угодно. - Да вы, оказывается, бунтарь, док. - сдавленно донеслось из-за плеча, на котором красовалась наколка, как-то совсем не вписывающаяся в общую картину геометрических орнаментов. С плеча гордо взирал на Кэт человек с перьями на голове. Ястребиный нос, придающий некое фамильное сходство с обладателем плеча, и посадка головы придавали черно-белому лицу этакое неприступное выражение, правда, перья, да и все остальное, попадавшее в периферию зрения, почему-то плавало и странно кривилось. Линии стремительно расплывались, пока картинка вместе с холстом не потеряли очертания вовсе. Истерический хохот был побежден, но победа в битве - это еще не победа в войне. Кэт провела рукой по лицу. Вода. По щекам стекали концентрированные от постоянного сдерживания, будто кислотные слезы. Сам, значит, против системы? А пациенты должны подчиняться, так? Разрешения на все спрашивать... Размытый индеец смотрел предосудительно. "Дура!" - говорил его взгляд. "Знаю!" - горный поток постепенно превращался в ниагарский водопад. Она спряталась за израненной спиной и принялась пшикать спреем, надеясь, что он замаскирует звуки ее слабости. Характерный звук раздавался постоянно, а Кэт изредка прерывалась на то, чтобы ладонью смазать мокрые дорожки со щек. Сдвинутые с кратчайшего пути, слезинки шли по скулам в обход, сливались на подбородке и уже с него капали на грязную одежду. Серебристый антисептик в половине случаев ложился мимо ран, а перед глазами стояли мерзкие похотливые морды дикарей, на которых было написано все, что ожидает ее, если не сможет убежать, и Дарино лицо, вернее то, что от нее осталось, и... Плотина рухнула. Прежде чем вырвавшаяся из плена каменной стены, впервые за долгие годы, река войдет в свое прежнее русло, должно было пройти немного времени. А пока, стихия бушевала, по пути снося с таким трудом выстроенные за годы психологические барьеры. Кэт плакала. Хотя и обещала никогда больше этого не делать

- Выскакивая в интригующем виде на дикарей - тоже, - вернул, ощутив где-то внутри мстительное гаденькое удовольствие. Всего мгновение. Неторопливо расстегнул рубашку и стащил с себя, кивнув в сторону более примитивных инструментом для освоения медсестры, собственно, первой аптечки. Смерив сверху-вниз, хирург изволил опуститься вниз. Предоставив всю карту на обозрение не в меру активной мисс Кэтрин Кин. Кэтрин не дрогнула под мстительно-внимательным взглядом. Можно подумать, она должна была спросить разрешения! С достоинством, весьма странно сочетающимся с грязным лицом, растрепанными волосами и комбинезоном на четыре размера больше необходимого, она подтащила аптечку ближе. Несколько секунд Кэт потратила на изучение открывшегося живописного полотна. Резаные глубокие царапины хаотично перемежались с проступившими уже крупными синяками, но в глаза бросалось не это. Плечи и спина, до того, как пострадать во время крушения, были украшены строгим геометрическим орнаментом, прямо-таки идеальной симметрии относительно позвоночника. Потом она обошла его кругом. От груди по ключицам, и дальше, по шее, ползли такие же угловатые языки черного символического пламени. Татуировки покрывали значительную часть туловища. Она взяла марлевый тампон, уточнила, который спрей тут обеззараживающий, и тоже опустилась на коленки за его спиной. Немного воды все же придется потратить. Грязь следует смыть хотя бы с открытых раневых поверхностей. Хм... порой, было немного больно, когда мисс Кин не слишком бережно касалась края особенно глубокого надреза. Порой, кожу очищали совсем не там, где это было необходимо. Ей было интересно, как под пятнами засохшей крови соединятся линии. Геометрия Лобачевского. Наглядный пример. - А я думала, татуировки в вашей профессии не приветствуются. Отпугивают пациентов. Повышают риск злокачественных заболеваний кожи... и все такое. - как бы между делом поинтересовалась она, продолжая очищать ранки и самые интересные части узора на спине.

Кольцо было твердым и холодным. Почему-то именно теперь Леман перестал надеяться, что братец жив. Он бездумно сжимал небольшой предмет в ладони, на которой завтра, возможно, останутся, синяки и таращился в потолок. Конечно, им всем плевать, с горечью подумал он. Они даже рады, наверное. От Пфелла всегда были одни проблемы. Тихо скрипнули зубы, в носу защипало. Он будто снова остался совсем один. Каменный мешок. Чрево Черного корабля. А дальше... только Пустота, которая смотрит на тебя даже сквозь толщу корабельной брони. Буравит рентеновским взором. Голубоглазый сморгнул. Раз, другой... Ну все, хватит. Когда это все закончится, когда пророка отправят к его драгоценному Кроаху, в компании всех прочих еретиков, он возьмет и напьется. До потери сознания. Кольцо село на один из пальцев, как влитое. Х

Зато штаны и непогрешимость в собственной правоте остались на месте. Раймонд открыл один глаз, словно это могло помочь ей раствориться, как обману зрения и слуха. - Не хочу быть сыном с разбитыми коленками, - хрипло ответил баритон в тон. Семейство Кэтрин росло. Все же, как труд и нужда облагораживают серых мышат Полиса... Пустыня была ей к лицу. Может и чудовище, но в чем-то обаятельное. На хулигана воззрились с истинно-материнским возмущением. - А я и не спрашиваю, хотите ли вы. - она пальчиком указала на импровизированный стул и требовательно повторила. - Ну же.

Доктор Садлер сегодня слишком много был на коленях. Устало прислонился к стене и прикрыл глаза. Скоро должна была прийти в себя, а пока… просто посидеть, попирая спиной стену. Жарко. Жарко и потно. То, что его невыносимо раздражало. Кэт стояла в одном из проломов в стене, с ведром в руках. Сколько она уже наблюдала за ними? Не важно. Важно другое. Темная рубашка, пропитанная кровью, уже довольно давно, все еще на нем. На человеке, с бесконечной усталостью прислонившемся к стене. Всем помог. О себе забыл. Она шагнула внутрь, Дарочка еще какое-то время будет под действием наркоза. Пусть поспит. Ведро перевернули донышком вверх и поставили рядом с доктором. - Кажется, пришла ваша очередь получать помочь. - раздалось знакомое усталое меццо-сопрано. Осипшее от жары и пыли. Саму Кэт было не узнать. Пустынное чудовище, все в крови, поту и пыли. Только глаза и остались от прежней мисс Кин. - Садитесь. - кивнула на ведро, отказ не принимался. - Я займусь вашей спиной.

- Хочешь, валяй! - Махнула рукой гостья. - А я туда больше не сунусь, без отряда гвардейцев. На вот... - порывшись в кармане она извлекла оттуда колечко и протянула его кудрявому. Четыре серебряных когтя обрамляли блестящий чёрный камешек. - На нём было. Вот теперь пистолет дрогнул гораздо отчетливее. Дрогнул и опустился вниз. Леман шагнул вперед и выхватил кольцо из рук незнакомки. Лицо его окаменело. На деревянных ногах он отошел в самый дальний угол, спрятал лицо в ладонях и теперь сидел совершенно неподвижно. Возможно, чтобы Гай мог, наконец, выслушать эту странную особу.

- Не я, - покачала головой девица. - Там была парочка этих типов в масках и ещё один в мундире. Наверное, кто-то из шишек сверху. - Сядь на место, - велел Гай. - Ну? То, что говорила девица, было весьма правдоподобно, и маски и мундиры - аколиты прекрасно знали, что еретики носят их не стесняясь, но логическое мышление Леману отказало. - Я ей не верю. - он не обернулся к святому отцу - Она же лжет! Ты не видишь? Нервное напряжение достигло своего пика и теперь нужно было его куда-то разрядить. Например, обоймой в новую знакомую. Гай ведь говорил, что нужно быть жестче? Говорил? Перед глазами замерцали белые вспышки - предвестники видений и жуткой головной боли. Руки дрогнули. - Я хочу видеть его тело. - тихо потребовал он. - Немедленно.

- У-у, какой грозный, - взглянула девица на кудрявого, не отступив, впрочем, ни на шаг (Сила воли: успех), как и от болтера, - Я же сказала, от вашего приятеля. И он не сам мне её отдал. Не сам. Ну конечно. Арнеб не отдал бы сам. Леман, озаренный гениальной догадкой, вскинул пистолет. Мозги медленно закипали от ярости. Ну почему, ПОЧЕМУ он так жалок? Ни одной мало-мальски устрашающей силы? - Ты убила его! - гневно щелкнул предохранитель. Атмосфера в каюте слегка накалялась.

Дом, милый дом Минуты тянулись чертовски медленно. Только благодаря наручным часам Дары Кэт знала, сколько прошло времени. По ощущениям, за спиной осталось километров десять, хотя разум насмешливо подсказывал, что мисс Кин сильно льстит своим способностям поводыря. Уже давно Кэт дышала так же тяжело, как и израненная ее спутница, пот струился по лицу, спине, мокрая одежда гадко прилипала к телу, и вот, впереди, забрезжила надежда на привал. - Там какие-то развалины. - обрадовала она незрячую спутницу. - Еще немного и сможем отдохнуть. *** Внутри дырявой хижины царила относительная прохлада. Лет сто пятьдесят назад, здесь могло бы быть уютно. Наверное. Теперь стены и крыша щерились темными провалами дыр, а внутренности домика замело песком. Она завела преторианку внутрь, приставила к стеночке. - Подожди, я сейчас. И принялась разгребать кучу песка. Внутри он был даже немного влажным, это внушало надежду на то, что рядом не иссяк источник воды. Через некоторое время, изрядно пропотев, Кэт расчистила достаточно места, а в углублении можно было сидеть, почти, как в кресле со спинкой. Дарочку заботливо проводили до места и усадили на мягкий песочек. Утомленная, проводница опустилась рядом с предметом своих попечений на прогнивший пол, прислонила голову к здоровой коленке и наконец, заткнулась. Не то, чтобы Кэт любила много говорить, даже напротив, но ей казалось, что это нужно Даре и язык буквально немел от перегрузки. Она старалась изо всех сил. А сейчас можно было немного помолчать.. - Здесь должна быть вода. - сообщили незрячей через некоторое время - Того, что мы нашли, надолго не хватит. Пойду искать. Полчаса блужданий вокруг разрушенного ранчо не прошли даром. За одним из барханов оказался наполовину засыпанная песком, наполовину порушенная спиральная яма. Пришлось спуститься вниз, чтобы понять сакральный смысл сего сооружения. Это был колодец. Наружная стенка была выложена круглыми камнями, а рядом рос маленький тощий кустик с десятком зеленых листьев колючек. Вода там внизу была. Что ж, прекрасно. Передав бесценные сведения в руки, способные распорядиться ими как следует, а именно, напрячь ради разнообразия мышцы, а не мозги, и расчистить находку, мисс Кин принялась обшаривать их новое жилище и окрестности во второй раз. Кто-то назвал бы это чудом, сама Кэт в чудеса верить была не склонна, а потому "совпадение" по ее мнению тут подходило больше. Тем не менее, довольно скоро нашлось и старое покореженное ведро и пеньковый канат. Ведро, судя по виду, пережило атомную войну, и то, что оно до сих пор не прохудилось, кое-что говорило о его создателе. Кэт перевернула находку дном кверху и присела ненадолго в тени стен домика, прикрыть глаза и помечтать о том, что в колодце найдется достаточно воды на хотя бы символический помыв. Именно помечтать, потому что нацедить оттуда больше двадцати литров она не рассчитывала.

- Спокойно, - на всякий случай сказал Гай, прежде чем псайкер снова подорвется, как укушенный, а Артурия решит, что пора пускать в ход болтер. И повысил голос: - Заходи! - Да я спокоен как никогда! - несколько более драматический, чем обычно, тенор прозвучал в каюте прежде, чем открылась дверь. Леман был на взводе и, кажется, не особенно старался успокоиться. Он тоже достал оружие и теперь держал его наготове, но направленным в пол. - Мм... привет ещё раз. - С некоторой опаской оглядела она собравшихся. - Откуда у тебя эта бусина? - с порога влепил грозный псайкер. Сияющий оскал этой девицы тупой пилой прошелся по палочкам и колбочкам. - Отвечай!

- Иду, - коротко бросил, подхватывая медпакет. Очередная сцена для дамского романа. Бросив откровенно злой взгляд на Кэтрин, и игнорируя спину, с шага перешел на вынужденный бег. Взгляд мог бы напугать ее, после боя адреналин все еще кипел в крови и немая агрессия выплескивалась через край. Мог бы, если бы Кэт увидела дока таким на заводе или в поезде. Но здесь и сейчас она и сама была на взводе, с окровавленным ножом в руке. "Из-за риска." - вздохнула он и покамест выбросила это из головы. Очередная ссора будет потом. Сейчас важно другое. Не отставая от светила медицины ни на полшага, Кэт почти одновременно с ним влезла в вагон-кухню. Влезла и чуть не упала. Поверхность, ныне служившая полом, была почти сплошь залита кровью. Два изуродованных полуголых трупа, молчаливые свидетели того, что Дара не сдавалась до последнего вздоха, лежали здесь же. А там дальше... Мисс Кин не была неженкой, по меркам полиса. Да и за последние дни увидела крови и смерти столько, сколько не видела за предыдущие почти тридцать лет, а ведь и в ее прошлой жизни эти две вещи имели место быть. Взгляд против воли цеплялся за кровавые пузыри, что медленно надувались и лопались где-то посередине того места, где раньше было женское лицо. Значит, она дышала. Жива... А глаза? Глаз теперь не было вовсе. Кэт зажала рот ладонью и рефлекторно согнулась пополам, хоть желудок и был абсолютно пуст с самого вечера. Все это было слишком. Несколько секунд ушли на восстановление контроля над бунтующим организмом. Инстинкты наперебой кричали, что это все ужасно и даже пытаться собрать ее нет смысла, но если никто не будет верить в нее, как же ей тогда выжить? Стиснув зубы, Кэт зашарила по перевернутым шкафам в поисках полотенец. Схватила все, часть бросила на пол, чтобы доку и ей было где устроиться по обе стороны от поверженной пациентки. Три человека на стреме по приказу более чем достаточно, а она - будет рядом. Пусть бесится сколько хочет. Раненая все еще была без сознания, а мисс Кин держала ее окровавленную руку своими двумя, которые казались совсем детскими. Губы побелели, хотя воздух уже и здесь был горячим, и мелко тряслись, приходилось стискивать челюсти, чтобы никто не заметил. - Доктор вылечит тебя. - прошептала. Ну зачем? Зачем она сказала это снова? Сознательная ложь никогда не была ее коньком. Даже ребенок мог понять... Кэт закусила губу и сжала руку раненой изо всех сил, чтобы опятьне схватиться за свои чертовы таблетки, та, наверное, даже не почувствовала этого. Все в один день. Крушение, падение, демонстрация синяков, полуобнаженные потные тела, которые надо убить и вот теперь Дара. И еще кое-что на заднем плане. Мрачный фон делает декорацией в разы страшнее. - Наш доктор может все. - вдруг, если почаще повторять, это станет правдой? Часто-часто. Как молитву, которых Кэт не знала. - Он вылечит тебя. Как же так? Ну как же так, милая? Мы же все вместе должны уйти отсюда. Таков был план! Как же так... На прикушенной губе выступила капелька крови. - Когда она очнется? - тихо-тихо, словно боясь разбудить и противореча собственным словам, спросила Кэт сердитого дока. - Как бы остальные не начали задумываться, где шестеро их друзей... Хотя она решительно не представляла себе, как можно после такого встать и идти.

Гай хорошо говорил. Так стройно и правильно. Заслушаешься. Нет, правда. Псайкер уперся локтями в колени и запустил пальцы в волосы. Голубые глаза уставились в пол. Да, он теперь принадлежит Инквизиции. Да, он знает, что кто-то должен. У медика, что помогает появиться на свет младенцу, руки тоже по локоть в крови. Стройное здание убежденности всякий раз рушилось, как карточный домик, стоило Леману вспомнить. Брат Север, наверное, забыл, как он проболтался. Ох, хоть бы, забыл... Выражение "страдания закаляют волю" кое-кто в Схоластика Псайкана понимал слишком буквально. И весьма ревностно применял на практике, когда следовало отобрать из тысяч единицы, которые заслуживают обучения. Мышца на предплечье задергалась в легкой судороге. Стыдно, брат Леман. Стыдно! Давно пора бы уже перестать давить на жалость самому себе за неимением слушателей. Святой отец продолжал говорить и кучерявый строил незримую крепость снова. То, что происходило в те месяцы - было необходимо. Иначе были бы они уверены в его силе? Нет. Лучше он, чем кто-то другой. Мысль о том, что приняв все это, Лем тем самым спас кого-то от подобной судьбы, придавала сил. Брат Север все говорил. Он так хорошо говорил. Забывшись, прибавил немного и о себе. - Не знаю, давал ли тебе милорд Сальватор возможность выбирать, - закончил он неожиданно мягко, - но я надеюсь, ты представлял, к чему готовиться. - Он забрал меня сразу из Схолы. - проговорил Лем, все еще глядя вниз. - У меня не было времени узнать. Иногда ему казалось, что он, как никто другой, имеет право причинять страдания людям. Ради высшей цели. Ради всеобщего блага. Потому что он точно знал, каково это, на собственной шкуре. Но все еще не был уверен, что у него достанет сил, когда придет время. Стоило представить какую-нибудь Зекку с ее переломанными шестью пальцами... и все. Кучерявый поднял голову. Голубые глаза печально улыбались. - А ты ведь хороший человек, Гай. Хотя и пытаешься скрыть это большую часть времени. - другой просто внимания не обратил бы, но Гай беспокоился о его душевном равновесии. Он оберегал его. Щадил. Лемана раньше никто не щадил. - Спасибо тебе.

- Ну нет, - сказал Гай, тут же оторвавшись от размышлений, - хватит с тебя хождений в гости. Леман лишь равнодушно пожал плечами. Хватит, так хватит. В черепе все еще пульсировало нечто, но уже не так сильно, как два часа назад. - Вейду наверняка тоже придется допрашивать. Понимаешь ты это? Случайный знакомый на попутном корабле до Сцинтиллы, не менее случайно увидев тщательно оберегаемое клеймо брякнул в сердцах. "Да вы все там ненормальные! Чертовы психи." Тогда Лем обиделся, но вообще-то психом быть проще. Можно сделать вид, что ничего не было, верно? Придумать собственную историю, добавить по вкусу драмы и комедии. Столько, сколько хочется, а не так, как получилось. Леман хотел этого, но, к сожалению, он прекрасно помнил все. Никаких провалов в памяти. - Да. - ответил он, глядя в сторону, после долгой паузы, с какой-то тупой убежденностью. - Это необходимо. Впрочем, он сомневался, что Вейда дастся им живьем.

Гостиница Дверь снова открылась и он поднял глаза на вошедших: - Ну, что вы узнали? - Не много. Леман вошел внутрь и принялся с несвойственной ему степенностью снимать черные перчатки, затем расстегнул воротник шинели, потянул слоеную горловину, и вздохнул. Следующие несколько минут он во всех подробностях пересказал ему собранные слухи. И присовокупил, между прочим. - Обвинитель не напрасно упомянул о лояльных Вейде офицерах. Не думаю, что мы справимся со всеми разом. Вижу два выхода. Либо нам поможет капитан, либо... мы выманим ее на нижние палубы, что гораздо менее вероятно, в свете услышанного нами. Перчатки бессильно опали на стол, псайкер сел рядом, на жесткий табурет и снова уставился куда-то сквозь пространство. - Я мог бы попробовать снова сходить к ней. Принести извинения. Но не знаю, сработает ли это. Не бросится ли она меня убивать без всяких разговоров. Такой исход совершенно не повышает наши шансы.

- Идём! - Артурия воодушевлённо протянула руку. Это уже стало традицией, и сестре нравилась эта традиция. Они смогли. Они поймали настоящего еретика! И скоро поймают ещё! Псайкер светло улыбнулся и подал ей руку. Впрочем, стоило им двинуться в путь, улыбка потухла. Даже юной сестре не под силу оказалось выбить из кучерявой головы события последних нескольких часов за столько короткий срок. Они бродили по жилым палубам целый час. Ничего воодушевляющего выяснить не удалось. Госпожа Вейда Трантор, как сообщали местные охотники почесать языки все свое время проводит либо на мостике, либо в своей каюте. Крайне редко посещает богослужения в соборе, и то, исключительно по вескому поводу. В последние месяцы, после смерти мужа, и того реже. Совсем сдала, старушенция, как изволил заметить один не слишком презентабельного вида субьект с жидкой бородой и сломанным в трех местах носом. Его спутник, маленький, но гораздо более словоохотливый, добавил, что до обеда госпожа предпочитает разобраться с делами, а после - отдыхает в каюте. Если, конечно, не случается чего-то из ряда вон выходящего. Леман устало потер переносицу. По всему выходило, что следовало сосредоточиться на этой последней мысли. Выманить ее из раковины. Только вот как? Заставить Двельта написать записку о помощи? Это следовало обсудить всем вместе. - Кажется, это все. - склонил голову голубоглазый и включил вокс. - Гай, мы возвращаемся в гостиницу.

Во время разговора с Обвинителем он время от времени поглядывал на лицо Лемана и то, что он увидел, ему совсем не понравилось. Поручать псайкеру что-то серьезное, когда он в таком состоянии, не хотелось, но Гай решил, что под присмотром святой сестры ему вполне можно доверить пройтись по палубам в поисках сведений - вряд ли он что-то узнает, но хоть отвлечется от мыслей о пытках. А потом надо будет все-таки выкроить время и поговорить с ним. - Вы слышали, что нужно делать, - сказал он. - Если мы хотим обезвредить Вейду с минимальными потерями, нужно узнать, куда и зачем она отлучается с мостика. И да, если в баре у вас остались какие-то вещи, заберите их. Возвращаемся в гостиницу. Однако теперь, когда Гай посмотрел на него, взгляд псайкера не был настолько стеклянным, как рядом с пыточной. Лем не избегал смотреть брату Северу в лицо, как можно было ожидать, просто... Он и сам пока не знал, что значит это "просто". Только решил для себя твердо, что произошедшее, хоть и было необходимо, притом все равно отвратительно! И нужно непременно найти способ делать это иначе. Без... мм... физического контакта, или с минимально необходимой порцией его. - Да, конечно. - коротко согласился кучерявый, бредя рядом с остальными. - Вейда. Где она бывает в то время, когда не занята работой. Голос звучал рассеянно, впрочем, неожиданно оказалось, что пустотник слышал все, что говорили в кабинете Обвинителя. Небольшое усилие и он ведет себя, как обычно, беззаботно. Так ему казалось, по крайней мере. - Он не верит еще до конца. Надеется, что ничего не случится. - зачем-то пояснил Лем упрямое запирательство Обвинителя. - Этот корабль - весь его мир и он рушится. С этим... - он помолчал немного, снова опустив глаза в пол. - ... трудно смириться сразу. Леман мог его понять. - Идем, Ри. - все, хватит о прошлом. Псайкер вскинул голову. - Поинтересуемся занятиями первого помощника капитана. Интересная, однако, персона получается.

- Раймонд! Там Дара... умирает! - Осталась на кухне. Она потеряла сознание. Пожалуйста, доктор, быстрее. Умирает?! Как обухом топора по затылку ударили. Кэт почти смирились с тем, что любой из них, совершенно неприспособленных к жизни вне Стены, тепличных детей, может пострадать. Они слабые, не умеют защищать себя, боятся любого шороха в кустах.. Но Дара? Дарочка, миниатюрная, сто девяносто пяти сантиметровая и более чем стакиллограмовая девушка с навыками робота-терминатора? Как?! Она лишь испуганно уставилась на доктора, а когда тот заспешил к пациентке бросилась следом за ним.

- Жива, - долгий вздох облегчения, казалось, мог услышать каждый в этой гребаной пустыне. - Жива! - повторил Алекс, шагнув навстречу любимой. Бросив короткий взгляд на сцену из дамского романа, Кэт рывком оборвала огрызок, когда-то называвшийся юбкой и принялась трясущимися руками натягивать штаны. До нее не сразу доходили совершенно элементарные вещи. На автопилоте, мисс Кин подтянула наплечные ремни, закатала штанины, перетянула безразмерный комбинезон поясом, оставшимся от ее прежнего офисного костюмчика. Болтаясь в новом одеянии, как ложка в стакане, она принялась рыться в огнестрельном оружии. Подходящего пистолета не нашлось, тремор пальцев постепенно проходил, и довольно скоро Кэт заткнула за пояс один из пистолетов, а на плечо, кроме сумки, повесила еще и винтовку. Еще более постепенно до нее начинало доходить кое-что настолько очевидное... -А где... Дара? Где она?

Она притормозила через пару десятков метров, когда послышались неприятные сдавленные вскрики, глухое лязганье ножей и прочие звуки рукопашной. На мгновение, Кэт застыла, вытянувшись в струнку. Маленькая, худенькая фигурка на песке. Ей, в силу принадлежности к прекрасному полу, еще никогда не доводилось участвовать в драке. В семье никто из мужчин не поднимал на нее руку. Никогда. Она просто не знала, что такое физическое насилие. А теперь им... ей предстояло драться, царапаться, кусаться, чтобы не разорвали на части ее самое. Просто так. Потому что хочется. За ней уже никто не бежал, адреналин оказался сильнее тестостерона, а там, откуда она только что выпрыгнула на песок, сцепились в пыльный клубок семь человек, постепенно превращающихся в животных. Одни были такими всегда, другим просто пришлось спуститься на эту эволюционную ступень. Доктор, истинный сын турецких янычар, размахивал, словно родным, кривым мечом. Когда-то давно его далекие, очень далекие предки славились своей жестокостью и неутомимостью в бою. Этого мисс Кин, конечно, не знала. Она ведь не была специалистом по древней истории. Просто кинулась обратно, на ходу замахиваясь маленьким изогнутым ножом, который успела подобрать в оружейной. Нож удивительно удобно и правильно лежал в ладони. Они - звери. Звери. Что они сделали бы с тобой? С любой женщиной? Животные. Она прыгнула и повисла на спине одного из неприятелей, словно какая-то дикарка. Оборванная, встрепанная, с сумасшедшим блеском в почерневших от ярости глазах. Кинжальчик по рукоять вошел в лопатку. Брызнула кровь. Полуголый, которому совсем недавно досталось и от хирурга, отшвырнул досадливую помеху. Не до нее сейчас. Ну погодите... Кэт кидалась на них снова и снова, не особенно успешно, но зато отвлекая, царапая, лягаясь. Обезумев от боли и злобы, один из них, с раздувшимися ноздрями, грязный, потный, растопырил лапы и кинулся на нее. Нет... Нет, нет! Она разорвала готовые уже сомкнуться отвратительные объятия с невероятной для себя силой. Дикарь ощерился и получил еще одну царапину ножом, а потом странно обмяк под ударом юриста и повалился на раскаленный уже песок. Оказалось, все уже было кончено. Они уложили четверых. Не заметив подбегающей к ним Алексис, Кэт на негнущихся ногах пошаталась к брошенной возле вагоне сумке и добытым штанам, плохо соображая, кто она и где находится.

Признавшись в главном, Двельт, однако, упорно не желал раскрывать остальные тайны еретиков. В течении следующих трех часов Гидеон опробовал на нем большую часть предоставленных Безмолвными инструментов. Гай не понимал, как арбитр вычленяет правдивые ответы в потоке проклятий, воплей, шипения сквозь зубы и намеренной лжи, но в конце концов Двельт рассказал им многое. Оказавшись снаружи, она ещё несколько минут ходила туда-сюда, шумно сопя, а когда умаялась, начала прислушиваться к звукам с нездоровым энтузиазмом. Леман повел себя совсем иначе. Он сел на жесткую скамью и уставился в стену напротив. Чем больше проходило времени, чем отчетливее становились приглушенные металлом двери звуки из допросной, тем больше стекленел его взгляд. К концу процедуры псайкер больше походил на покойника, чем когда-либо еще. Выйдя из камеры, Гай исподлобья глянул на аколитов, ждущих у дверей, пытаясь понять, какую часть происходившего внутри они услышали. Затем практически один в один повторил жест Обвинителя, призывая их идти следом, и зашагал к кабинету. - Например? - спросил он, как только дверь кабинета закрылась. - Например, что вы собираетесь делать с Вейдой, - ответил клирик. - Чтобы добраться до засевшего в трюмах Пророка, нужно допросить и ее, только вот судя по тому, как она обошлась с моим спутником, непохоже, чтобы это вышло легко. Молча он проследовал за Обвинителем и святым отцом и неподвижной статуей утвердился у двери, уставившись, теперь, в пол. Сложно было сказать, слушает ли он внимательно, и вообще... слышит ли хоть что-то?

- К нам идут незваные гости, - тихо предупредил инженера Кросс и аккуратно положил тюк с оружием у входа. Точно такое же предупреждение было сообщено Раймонду с Кэтрин. - Один выстрел - и сюда сбегутся все дикари. Надо брать их в ножи, по тихому. Кэт, тем временем, схватила первый попавшийся балахон и теперь судорожно пыталась попасть ногой в штанину. "Черт-черт-черт!!!" Чуть не запуталась в подтяжках и раздраженно отшвырнула тряпки в темный угол. На горизонте маячили проблемы более насущные, чем дефицит одежды. Вдоль состава к ним приближались четверо. Полуголые, в зазубренными кусками железа в руках, с волосами торчком. Кэт так живо вспомнила сцену почти что случившегося изнасилования, что ее передернуло. Вряд ли она смогла бы понять впоследствии, что заставило ее жестом показать мужчинам сидеть тихо и в следующий же миг выпрыгнуть наружу. В каком-то смысле она выглядела даже соблазнительно, но ведь животным все равно? На лицах приближающихся пустынных жителей одна за другой расцветали глумливые ухмылки, там не осталось ничего человеческого. Они кинулись за ней, даже не подумав, а чего это, собственно, жертва не прячется? Кэт антилопой метнулась прочь, к голове состава, едва касаясь песка ногами. Хищники бросились за ней. Они ничего не заметили. Так им и надо. Беглянка зло усмехнулась, даже забыв про страх.

- Посидите-ка вы с сестрой за дверью, - сказал он, поглядев на прилипшего к стене псайкера. - У нас, похоже, будет долгий разговор. На сей раз взгляд псайкера был словно отражение глаз священника. Непривычно тяжелый, слишком... понимающий? Голова болела опять. Эта камера, инструменты, шприцы, вопросы... Он бы тоже не хотел делать это при свидетелях. Потому что помнил. - Хорошо, святой отец. - без выражения покорился голубоглазый. - Идем, Ри. И кучерявый вышел за дверь, которая, хотя и была толстой и сплошной, но обладала отнюдь не идеальной звукоизоляцией.

Казармы - Сергар в отдельной камере, - сказал обвинитель медленно. - Приступайте. Я не намерен оставлять вас без наблюдения, но действовать вы будете самостоятельно. Плас посторонился, пропуская группу внутрь и не сводя глаз с псайкера. Леман через каждые десять шагов нервно оглядывался. Он подозревал, что если бы Обвинитель обладал силой убивать мыслью, от него уже давно остался бы только пепел. - Не нравится мне, как он на меня смотрит. - поделился он с сестрой ценным наблюдением и многозначительно покосился в сторону сурового главы службы правопорядка. *** Камера, которую отвели распорядителю, находилась дальше во внутренних помещениях и, в отличие от других, закрывалась тяжелой дверью, а не решеткой. Лем вошел внутрь и его передернуло. Холод, стылые стены, жесткая мебель, сумрачная дымка... Прямо как дома.То есть нет. Он же зарекся считать домом тот каменный мешок по соседству с братцем. Пусть, там он повзрослел, пусть, там у него появился, наконец, друг... Так нельзя. Это путь в никуда. Нужно стремиться к звездам! Метафорически, конечно. Мучительный спазм пронизал черепную коробку. Леман прислонился к стене и прикрыл глаза, пытаясь слушать, о чем говорят Двельт и священник, и одновременно, не слышать, как они это делают. Зачем Гай привел его сюда? Это было необходимо? Наверное, да. Милорд Сальваторе будет доволен. Может быть даже.... впрочем, об этом еще рано думать. Меж тем, самое интересное только начиналось.

- Не закричишь. Потому что мы тебя вытащим. - Я рядом, - отозвался откуда-то сбоку Раймонд, положив руку на тяжелые створки. Минутой больше, минутой меньше, это ничего не решит. Он и не торопился, вкрадчиво вкладывая каждое слово в чернявую головку. – Дыши, Кэт. Считай каждый свой вдох, медленно, наполняя воздухом живот. Я не дам двери сомкнуться. Беспомощное положение перевернутой черепашки пробуждало в глубинах подсознания первобытные страхи такой силы, что их волны захлестывали более поздние в плане эволюционного развития рациональные начала и легко бросали их туда-сюда, словно штормовые волны маленькую лодочку. В глазах немного плыло, но зато она слышала голоса. Где-то далеко-далеко... "Мы тебя вытащим." "Дыши, Кэт. Я рядом." Голоса становились ближе. Они оба были такие уверенные, такие спокойные, что просто стыдно было не взять себя в руки. Она молча кивнул и принялась, как сказано, дышать. Медленно вдох. Еще медленнее выдох. Чтобы ощутить эту уверенность как можно полнее, Кэт крепко схватила дока за руку. Не ладонь за ладонь, а иначе, крепким надежным хватом за запястье. Сдавила изо всех сил. - Я не могу сама. - прозвучало тихо из ловушки у ног мужчин. Она посмотрела наверх теперь уже будучи абсолютно спокойной. - Помоги мне. Столько мужчин, и все вокруг бедной застрявшей программистки. Не в первый раз. Не терпевшая заботу Кудряшка каждый раз попадала в такие ситуации, в которых катастрофически в ней нуждалась. А потом еще кричит и возмущается. Сама же не спала сутки, сама же полезла в этот проем. Маленькая капризная девочка. Нет, не мама. Майло напрягся вместе со всеми и потянул дверь в свою сторону, но худенькое тело Кэт так и осталось в ее тесных объятиях. Он кивнул и хват усилился. Не отпустит. Не оставит. Другая теплая ладонь накрыла прохладные пальчики. - Дыши, Кэт, - тихо напомнил, пока рядом пристраивались остальные. Вторил кивком каждому движению грудной клетки. Умница, девочка. По натужному сопению стало ясно, что проще разобрать будет весь поезд, чем достать маленькую программистку из железной пасти. Раймонд наклонился ниже, свободной рукой проведя по относительно гладкой стороне «темницы». Немного вывернуть поясничный отдел... Кэтрин все же повезло, что у неё остались только стрии, а не их прямая причина. И что доктор Садлер кормил её всего один раз. - Убедитесь, что снаружи безопасно, - кинул подельникам через плечо. – Оружие – на вас. Тон доктора подспудно вызывал желание огрызнуться в ответ, но ситуация откровенно не располагала к пререканиям, да это было и не в стиле Кросса. - Не задерживайся дольше необходимого, - точно также кинул слова в спину доктору Алекс, связывая рукава и штанины комбеза вместе и поднимая получившийся увесистый тюк двумя руками. Оставалось только кивнуть Майло в сторону выхода, показывая, что тому лучше выходить первому. Доктор повернулся обратно. Пальчики вновь прижали, теперь – чуть сильнее. - Сейчас глубоко вдохни и выдохни весь воздух, чтобы убрать объем, - ещё немного, и Кэтрин изучит все дыхательные практики. – Я тебя приобниму и вытащу сам, доверься мне и расслабься. Она дышала. И смотрела не отрываясь в глаза. Наверное, поэтому, стало так легко и покойно. - Хорошо. - попав в безвыходное положение, нужно делать, как велят. Иногда бывают ситуации, когда остается только довериться другому человеку. Кэт для этого потребовалось застрять в капкане из железа величиной с дом. Она выдохнула, худосочное тело стало еще тоньше, чем было до сих пор. Самоуверенная в своем стремлении сгореть истеричка, доктор? Ну-ну. Как для истерички, вы слишком много стараетесь. Шутки про единорога становятся с каждым разом все актуальнее. Только никто их как обычно не признает. Все люди упертые в своих стремлениях. Хирург исключением не был. Майло подобрал СБ пистолет и засунул его за пояс, убедившись, что предохранитель включен. Затем кивнул в ответ юристу и осторожно спрыгнул на землю. Смотрела в глаза и видела в них уверенность в своих действиях... но недолго, хирург наклонился у плеча, приподнимая и подхватывая тщедушное тельце собой. Ладонь легла пониже груди, другая на спрятанный чернотой ткани живот, а дальше на хирурга будет работать мобильность межпозвоночных связей. Выверенное движение, и Кэтрин оказывается в его объятьях, вновь спиной к груди, вверив себя в руки хирурга. Придушенный вздох самого Садлера затерялся в чернявых волосах горячим прикосновением. Спина ещё два или три мгновения давала о себе знать, и все это время он не шевелился, купируя вспышку все тем же успокаивающем парасимпатическим дыханием. Впрочем… доктор не мужчина, верно. - Пора выбираться, - тихо шепнул, слегка отстранившись и настойчиво помогая Кин подняться. Он повернулся в сторону выхода, чтобы понять, что там происходит. Рубашка уже давно превратилась в распашонку, лишившись пуговиц еще по пути туда. А теперь, по пути обратно, при работе в таком плотном физическом контакте, предательски отъехала под ладонью дока. Живот провалился куда-то совсем близко к позвоночнику, кажется, ничего не хрустнуло, когда ее пытались развернуть, но тесно, очень тесно... "Ай!" Еще мгновение и все кончилось. Кэт мелко трясло, а доктор тяжело дышал ей в затылок, едва ли не касаясь губами пыльных волос. На слова она снова кивнула. Не сопротивлялась, когда держал ее, потом послушно встала. Наверное, шок виноват. Коленки дрожали. Ну хоть не зря. Все равно в эту дыру никто больше не залез бы. Самая маленькая и то застряла. Кэт оглядела себя и тут же порадовалась, что хирург уже отвернулся. Это было ужасно. От юбки остались жалкие обрывки, обнажая обработанную уже, но от того не менее красочную гематому и стройные худые ножки. И если рубашку без пуговиц можно было как-то завязать на животе, чтобы не распахивалась, то с первым предметом туалета все было очень и очень плохо. Впрочем, дикарям же все равно, что на вас надето, мисс Кин. Черный мешок от головы до пят их тоже не остановил бы. Она подобрала брошенную перед прыжком в кротовину сумку и бросила на ее дно маленький ножичек. Зачем, сложно сказать. Он годился лишь для того, чтобы вскрывать вены. Кэт склонилась к вещевому шкафу техников, в надежде найти что-нибудь, что позволит ей не быть живым пособием по анатомии для доктора медицины и его волею судеб "студентов".