julia37

Естественно он выбрал первый вариант. Случайно ли преградив дорогу чернявой сове. - Осторожнее, мисс, - ровное предупреждение. По крайней мере, не извинение. Совершенно неожиданно в коридор из бокового купе ринулся давешний бородач с чемоданом и они практически столкнулись нос к носу. Теперь стало ясно, что он выше ее головы на полторы, если не на все две. Кэт не потеряла равновесие, но только благодаря некоторым своим врожденным качествам. Ударившись о чужое плечо, совушка спружинила назад. - Да вы же меня едва не уронили! - возмутилась она эдакому галантному наезду. Вот, теперь еще и встал поперек дороги! Не обойти, не перепрыгнуть. Чтобы испепелить наглеца взглядом, приходилось к тому же задирать голову вверх. А это было очень неудобно. - Доброе утро, - вроде бы воздуху перед собой пожелал Алекс и с отвлеченным интересом посмотрел на дамочку в черном и своего соседа по купе. Почему-то хотелось попкорна. Любителю попкорна вместо ответа достался еще один испепеляющий взгляд. Он оказался не в том месте, не в то время.

- Полковник Деггерт просил передать, что с кухонной техникой он тоже знаком весьма поверхностно и раз завтрак вы уже пропустили, то пока придётся обходиться своими силами, - подразумевая под вами, всех присутствующих заметил охранник. - А на обед наш повар учтёт расширение личного состава. Преторианец благоразумно оставил свои домостроевские суждения при себе, потому что в противном случае, непременно навлек бы на себя гнев маленькой черной фурии, не питающей перед солдатами должного благоговения, вероятно, ввиду периодического посещения казарм по служебной надобности. Кэт смерила непроницаемую маску подозрительным взглядом. - Что ж. Спасибо и на этом. Развернулась, и зашагала обратно в гостиную.

- Зачем Вам понадобился полковник Деггерт? - поправил пришелицу костюм, явно выделив, что в планы последнего явно не входило бегать сюда по каждому чиху в последний момент навязанных пассажиров. "О. Они все-таки разговаривают.." - Полковник Деггерт разрешил обращаться, если возникнут вопросы. У меня вопрос. То чудовище в холодильнике - это... наш провиант, что ли? Я заглянула внутрь и нашла очень мало привычной пищи. Впрочем, если вы на короткой ноге с кухонной техникой, - "в чем я лично сомневаюсь" - то его можно и не беспокоить. - с самым бесстрастным видом добавила она. - Помогите нам сами.

Когда сестра прикоснулась к обнаженной коже, все тело раненого будто пронизало насквозь дрожью. Но не от боли. - Полечись, - кивнула Артурия, - Я не буду мешать твоему сосредоточению. Она ободряюще сжала ладонь Лемана, поднялась и направилась к двери. Псайкер молча проводил ее изумленным взглядом. Хотелось позвать, вернуть. "Не уходи..." Но он промолчал, почувствовав, что не имеет права говорить. По крайней мере, до тех пор, пока не будет знать точно, что с ним. С лечением ни демона не получалось. Пустотник честно пытался сотворить хоть что-то, сползая на бок по стенке и закусывая губу, чтобы не застонать, спина мстила сейчас за все, но тщетно. Лучше почти не стало, ранка лишь стала менее воспаленной и псайкер с тихими стонами принялся натягивать на себя шинель и вообще, приводить обмундирование в порядок. А когда его спутники вздумали бы возвратиться, то застали бы его коленопреклоненным. Леман молился. Очень горячо, но, конечно, молча. Он просил себе того, что ему было просто необходимо - вразумления.

- А ты ранен? Сильно? - испугалась Рия. "Поцарапало" пропало втуне. Сестра немедленно подалась вперёд и потянула ладонь со скрываемого места, дабы убедиться в глубине царапины лично, - Тогда тебе не стоило нести всю вахту одному! Сестра без всяких сомнений потянула псайкерскую руку прочь от ранения, приблизилась к нему, еще ближе, чем вчера. Иначе ведь не посмотришь, верно? В груди тяжко ухнуло. "Нет, нет! Слишком близко! Нельзя!" Но одновременно с паникой, в голову ударило и чем-то новым, прямо противоположным. По силе сравнимым со святоотеческим молотом. Голова кругом... Что с ним? Сошел с ума? Дошел-таки до шизофрении со своими видениями, кучерявый. Сестра-сороритка, тем временем, не прикладывая к тому видимых усилий, начисто лишала его силы воли и псайкер просто делал все, что она хотела. Ладонь, повинуясь тонким пальчикам, отлепилась от засохшего пятна. Свободной рукой псайкер вытащил край рубашки из-под пояса и немного приподнял. На боку под нижним ребром виднелась длинная, немного воспаленная, но совсем не опасная для жизни царапина. Похоже, пуля шаркнула, пролетая мимо. - Пустяки. - пробормотал он, уткнувшись взглядом в светлую макушку сестры милосердия, и все еще пытаясь понять, что происходит с ним. Что-то случилось. С головой. С сердцем. Леман не знал названия этому, но отчетливо понимал , что здорово в этом увяз и с каждой минутой, проведенной в обществе сестрицы, его затягивает все глубже, а держит все крепче. За этим занятием он даже забыл, как сильно ноет поясница. - Так я... полечусь? - после долгой паузы, голубоглазый выдавил из себя собственно вопрос.

Вечер в последнем вагоне. 22:00 Настырный коллега ушел в свое купе, а мисс Кин осталась сидеть в гостиной. По некотором размышлении, она все же решила остаться прямо здесь. Комфортом для тела пришлось пожертвовать в пользу душевного равновесия. Взгляд серых глаз упал на пододвинутый стакан. С секунду Кэт гипнотизировала чашку с алкоголем, а потом, поборов искушение, схватила и торопливым шагом зашагала к туалету. Там терпкую жидкость с остервенением выплеснули прямо в унитаз. Вернувшись, Кэт закинула в рот маленький продолговатый предмет, не больше полудюйма в длину и как была, босиком и в одежде, устроилась на диване, скорчившись в позе эмбриона. Среди ночи она проснулась, лишь когда вагон качнулся первый раз, отъезжая от перрона. А потом закрыла глаза снова. *** Косой луч солнца уже пытался заглянуть в окно, но, как видно, еще стеснялся. Не полдень все же. В гостиной, где обосновались Майло и Алексис, все еще дремала на диване пресловутая дама в черном. Во время сна беретик сполз с темноволосой макушки и праздному наблюдателю предоставилась возможность отметить, что волосы вовсе не такие уж и темные. Хотя они и были таковыми от природы, безусловно, теперь по всей верхней части головы и вискам равномерно, хоть и не так густо, чтобы сильно бросаться в глаза, расползлась седина. Она уже какое-то время не спала, в надежде, что те уйдут, но им мало было отдельных купе, чтобы обсудить новых знакомых. Это надо было делать непременно в присутствии обсуждаемого лица. Юные птички на соседнем диване щебетали и щебетали, и от их жизнерадостности тянуло проблеваться радугой. Как можно быть такими беззаботными, когда всё вокруг лишь прах и пепел? По крайней мере, все станет таковым через положенный срок. Так к чему веселье? Вопрос был риторическим, как и давешний "Почему вы все такие мрачные?" от галантного юнца. Кэт оторвала голову от подлокотника, не в силах больше выносить эту очаровательную беседу. Пожелание доброго утра застряло на подступах к горлу. Какое оно, к черту, доброе? А врать в лицо Кэтрин не привыкла. Дежурную фразу пришлось заменить на что-то более нейтральное. - Уже проснулись? - впрочем, прозвучало как "почему бы вам не заткнуться, когда другие люди еще спят?" Она поднялась на ноги, нашла босыми ножками туфли и потянулась, растягивая затекшие после сна мышцы. Да так и замерла с поднятыми руками. За окном простиралась бескрайняя, бессмертная, безжалостная пустыня. Барханы вальяжно вздымались, словно волны, усмехаясь в лицо синему небу. Пустыня была... совершенна. Вот он, конец всего. Венец творения. Ничто. Пустота. Только ветер, взметающий песок еще движется. "И сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста. И тьма над бездною..." Может, лучше было так все и оставить? Запихнув беглый беретик в сумку, мрачная особа проследовала в сторону душа, пробыла в оном рекордные для своего пола десять минут и уже совсем скоро, подтверждая опасения финансиста, хлопала дверью холодильника. - Потрясно. - убитым голосом произнесла она, разглядывая внутренности агрегата. Внутри, вместо удобных полуфабрикатов, типа "разогрел и съел", расположились разнообразные травы, фрукты и овощи в своем первозданном виде. Выцепив кончиками пальцем из пластикового контейнера какое-то чудовище со щупальцами, Кэт критически изучила сей несъедобный на вид предмет, положила на место и захлопнула дверцу. По всей видимости, осьминог побудил даму в черном совершить нечто, чего та не делала еще ни разу в жизни. А именно, заговорить с преторианцем. - Будьте здоровы. - после некоторых сомнений все-таки пожелала она двум бронированным киборгам в конце третьего вагона. - А где ваш... ээ.. начальник? Дик Диггерт. Зачем-то жестом изобразила маску на лице, как будто итак не ясно было.

При слове "причиндалы" бледное, словно луна, лицо совы медленно повернулось к тому, кто собственно его произнёс. Тонкая тёмная бровь чуть приподнялась, в глазах отчётливо читалось охренение. Перед ней стоял стакан с виски. Пить Кэт и не собиралась, хотя мысль положиться на первобытные инстинкты в чем-то казалась соблазнительной. В тишине совушка выложила на стол свое удостоверение. Парень в шляпе вполне мог сам прочесть необходимый минимум информации, но чтобы не показаться совсем уж грубой, изрекла лаконичное. - Кэт.

- А вы проверьте. - Вернул любезность мужчина, все эмоции которого обозначенный платок надёжно скрывал. а сарказма в голосе не звучало - Если на этом всё у меня полно дел. "Может и проверю" Посверлив взглядом непроницаемые очки еще немного, Кэт дернула плечом. Спутники, обладающие деловой хваткой, уже занимали спальные места. Мисс Кин же, оставив в покое людей в масках, вернулась в вагон-гостиную. Мягкий диван принял легкую фигурку, как не заметил. Плотно сомкнув худые коленки, чуть выглядывающие из-под подола и сцепив бледные руки, она бездумно уставилась в окно. За окном была все та же серая стена, что и три минуты назад.

- Завод VTech, - хмыкнув повторил уже на верняка известную пассажирам информацию Дик. - Да что вы говорите? - в притворном удивлении серые глаза округлились. Зачем предлагать задавать вопросы, чтобы на них не отвечать? - Не душно? В платке? - око за око, ирония за сарказм.

- Вам же должны были сообщить, - слегка удивился неосведомлённости пассажира солдат. Впрочем причина этой неосведомлённости кажется тут же оказалась у него в руке. При желании упиться в хлам можно было и этим. Не долго ему было задерживаться Полисе, если продолжит в том же духе. - Около трёх дней, плюс-минут часы, - ответил он на вопрос уже по существу. Кэт кивнула. Трое суток в тесном общении с совершенно незнакомыми людьми. Ну что ж... не самая страшная пытка. Наверное. А вот пункт назначения, похоже, так и остался тайной за семью печатями. - Если должны были, то почему бы вам не повторить? - размеренно поинтересовалась темноволосая, подушечками пальцев скользя по отделке стен и задумчиво изучая узор. - Вреда не будет, верно? Куда же мы едем?

- Следуйте за мной. Сказал Дик Диггерт. Кэтрин Кин снова мысленно усмехнулась, отметив некое сходство в конструкции имен и опять зашагала следом первой, не обратив внимания на жизнерадостный призыв Майло и недоумение типа в шляпе. Дальше находился настоящий железнодорожный вокзал. Огромный. На мгновение, даже дух захватило. Предложенные им для путешествия вагоны оказались образцом роскоши. Нет, серьезно. После тесной комнатенки в одном из не слишком новых небоскребов, это... это... почти дворец! Кэт скорее по инерции проходила вагоны следом на проводником, скользя взглядом по сверкающим чистотой поверхностям, пока, наконец, не прошла все три вагона насквозь и чуть не уткнулась в одного из безмолвных блюстителей порядка. Те, в отличии от их разговорчивого начальства, были в броне, с оружием в руках и канонично молчали. - Здесь мой пост если вдруг что-то понадобится, - вступив в последнее купе обозначенных трёх вагонов кивнул на вытянувшихся по струнке бойцов солдат. - Сколько займет дорога? - и снова раздался тихий альт откуда-то снизу. Все, буквально все были намного выше ростом.

- Вы недалеки от истины. - Взглядом смерил солдат невысокую Кин и повременил с представлением, ожидая остальных. "Да неужели!" - мысль была ехидной. Выражение лица не изменилось. Впрочем, "штамповка" преторианцев была одним из немногих вопросов, все еще способных пробуждить в ней хоть какой-то отголосок любопытства. Жаль, нельзя было узнать наверняка. Следом по волшебной лестнице съезжали остальные. Огненно-рыжая девица, еще более юная и восторженная, чем галантный юноша, вдобавок долговязая и совершенно тощая. Последний факт вызвал в душе приступ жалости и желание как следует накормить. Все приступы были придушены в зародыше, как нерациональные и даже вредные. Высокий молчаливый человек с кожаной сумкой и нестандартным разрезом глаз. "Что, борода - это нынче модно? Ну, практично, хотя бы. Не поспоришь." Белый воротничок в дорогом костюме. Все они, за исключением последнего, были довольно худощавы и разнились лишь ростом. "Костюм" же каким-то невероятным образом умудрился отожраться на морской капусте и соевом белке, словно кабан! Как, скажите на милость, можно набрать такую массу на растительного происхождения пище с редкими вкраплениями фосфора? Впрочем, какая разница... ведь еще больше на фоне рослых спутников выделялась она сама. В отличии от этих акселератов, Кэт запросто могла поместиться в любой сколь угодно тесной кабине любого транспортного средства. Серые глаза, со скукой обведя помещение, уперлись в грудь инструктора, на сей раз устало.

Первым необычайные своды отразили эхо шагов мисс Кин. Надо сказать, что своды эти были настолько необычайны, что она какое-то время без всякого выражения разглядывала их. Впереди оказался человек, не желающий открывать лицо. Да к тому же еще и мнивший себя остряком. - Почти вовремя, - довольно громко обратился он к спускающимся, вместо "здравствуйте" и "добро пожаловать", - Что, искали коврик, где ноги вытереть? Кэт неторопливо подошла к инструктору, остановившись в трех шагах. Последние слова выжали, наконец, какую-то реакцию. Бледные губы чуть исказились в насмешливой улыбке, серые глаза изучали платок на носу, очки, щетину с вежливым вниманием. Улыбка исчезла, как тень в пасмурный полдень. Выходит, так они выглядят без своих бронекостюмов? - А я думала, вас так прямо и штампуют, в экзоскелетах и с оружием в руках. - голос у молчальницы оказался странно низким для женщины.

Сегодня снова шел дождь и это было хорошо. Начальник отдела эксплуатации, то есть непосредственный руководитель мисс Кин, еще утром довел до сведения подчиненной следующую информацию: "Командировочные документы оформлены, служебный автомобиль заедет в девятнадцать ноль-ноль." "Куда?" "Будет объявлено на месте сбора." "Надолго?" "Будет объявлено на месте сбора." "Какого характера работа?" "По вашему профилю." На такое подозрительное поведение болтливого в обычное время начальства мисс Кин и бровью не повела. В сущности, ей было хтонически плевать. Хоть бы ответами на ее вопросы и были «в пустоши за Стеной» и «навсегда». В восемнадцать пятьдесят пять хрупкая молодая женщина в черной прямой юбке по колено, черной рубашке с глухим воротом, черном берете, скрывающем не менее черные волосы, стояла прямо под дождем на краю проезжей части. Можно было спрятаться под козырьком здания, но Кэт не стала этого делать. Мрачный гардероб дополняла неопределенного цвета почти пустая сумка. Из всей этой вопиющей черноты выделялось, очень невыгодно на таком безрадостном фоне, лишь бледное с прозрачными конопушками лицо. Одежда была чистой, выглаженной, заметно ношеной, обувь – внезапно, тоже черные, закрытые туфли на низком квадратном каблуке. Сплошное удобство и никакого изящества, приличествующего и возрасту, и полу. Такси появилось ровно в назначенный час, а потому пунктуальная пассажирка забралась в салон слегка вымокнув, в сумке с хрустом перекатились какие-то мелкие предметы, вроде бусин или пуговиц, судя по звуку заключенные в твердую пластиковую коробочку. Водитель в ответ на свой закономерный вопрос имел удовольствие лицезреть молча сунутую под нос пластиковую карту с традиционно уродливой для такого рода документов фотокарточкой, именем и должностью. Вальц Технолоджи Корпорейшн Кэтрин Кин Инженерный отдел Проектировщик и испытатель кибернетических компонент робототехники и роботизированного транспорта Формальности были улажены. Кар плавно тронулся с места, постепенно набирая разрешенную скорость, бесшумно скользя по полотну развязок, спускаясь все ниже и ниже… по знакомой пассажирке дороге. В пути стемнело. Показалось суровое, как и всё на окраине Города, ограждение. Прожекторы с охранных вышек раздражали уже привыкшие к сумраку салона равнодушные глаза. Когда окно затемнилось, в целях недопущения случайной утечки какой-нибудь чрезвычайно секретной информации, пассажирка не дала себе труда даже глаза закатить. Хотя было заметно, что пару секунд она серьезно раздумывала, стоит ли сделать это. За окном авто не было абсолютно ничего такого, что стоило бы скрывать от обывателей. По крайней мере, не было в последний ее визит на сей сверхсекретный объект. Может быть, что-то изменилось? Кэт предпочитала думать, что преторианцы просто в очередной раз дали волю своей паранойе, вшитой на кору головного мозга вместе с дисциплиной и обетом молчания. На самом деле, ей нравилось приезжать сюда. Гражданские специалисты держались вежливо и отстраненно. Вопросов не любили и сами в душу не лезли. Военспецы в своих бронированных экзо-скелетах и с оружием в руках вообще походили больше на предметы интерьера, до сих пор мисс Кин не слышала от них ни одного слова. Как и они от нее. Такая ситуация категорически устраивала инженера-кибернетика, которого влиятельная Вальц Технолоджи периодически направляла к военным, буде у них возникали какие-то проблемы с настройками бортовых компьютеров и все в том же духе. Ваша машина не слушает вас? Мисс Кин спешит на помощь, чего уж там. В общем и целом, здесь была здоровая рабочая обстановка по мнению приданного специалиста. Высадили пассажиров внутри ангара-склада. На базе преторианцев таких ангаров было великое множество и все они абсолютно ничем не отличались друг от друга. Грузовой лифт пустовал и Кэт подумала, что, возможно, их спустят еще ниже. Может даже на нем? Или поднимут наверх что-нибудь интересное для нее. Двое женщин и трое мужчин. Взгляд Майло уцепился за кучерявенькую, с темными волосами: - Дамы вперед? - указал он на эскалаторы и приветливо улыбнулся. Пятеро незнакомцев были, очевидно, командированы туда же и на столько же. Предположительно, «за Стену» и «навсегда». Мисс Кин, вопреки умозаключениям небритого юноши, не оглядывалась вообще. Не говоря уж о таком атавизме, как любопытство. На его реплику темноволосая с беретиком ответила молчанием, и едва заметным кивком. Взгляд немедленно обнаружил предосудительную молодость и легкомысленность объекта разглядывания. Мисс Кин подавила вздох, посмотрела в сторону самодвижущихся лестниц, потом на закрывшиеся ворота. Потом на остальных присутствующих. Составлять первое впечатление не имело никакого смысла, ведь оно всегда могло стать еще хуже. Второй вздох снова был стоически подавлен и решив, что если бы спускаться было запрещено, то у эскалаторов уж непременно стояла бы парочка киборгов-убийц местного разлива и недвусмысленно молчала бы. А значит, запрета не было. Молчаливая Кэт пожала плечами и направилась к спуску вниз, под землю.

Закончив, клирик вытянулся сбоку от входа превращенной волею судьбы в dormitorium комнатушки и, подложив под голову свой вещевой мешок, смежил веки. Не снимая сапог. Священник не желал расставаться с сапогами, но тонкий намек пропал втуне. Псайкер не воспринял ситуацию на свой счет. Он ведь и сам не стал снимать обувь. Сестра вернулась к псайкеру и устроилась на том же месте, где застал её святой отец, так и не заметив никакого подвоха в невинной заботе кудрявого спутника. После всех событий бесконечного дня понадобилось совсем немного, чтобы светлую головку склонило в сон. Живая подушка лишь едва заметно пошевелилась под сложенной шинелью и замерла снова. Вопреки ожидаемому, очень скоро веки кудрявого оборванца отяжелели. Он еще крепился, когда со стороны двери и совсем рядом, снизу, уже мерло сопели спящие люди, не желая покидать эту реальность. Но уставшее тело имело на этот счет свое мнение. Очень скоро псайкер заснул. *** Незаметно чернота посветлела, посеребрилась легкой дымкой, а позже засияла ослепительной белизной. Псайкер не стал противиться чувству обреченности в себе, не закрыл глаза, хоть им было больно. Перед ним снова стоял Некто. На его ладони перекатывались ярко светящиеся шарики. Багровые, белые, голубые, желтые. Некто усмехнулся. Шарики в его руке стукнулись. Он взял прозрачный сосуд, созидательным движением высыпал содержимое ладони внутрь и встряхнул его. Емкость поднялась на уровень глаз гостя, паря в пустоте. Мерцающая взвесь росла и росла, заполоняя собой все вокруг. А может... это Леман становился исчезающе мал? Хотелось позвать на помощь, хотелось закричать, хотелось хотя бы вдохнуть... *** Он открыл глаза и сердце зашлось еще больше. От того, что в комнате без окон царила абсолютная идеальная чернота, сперва показалось,что он еще спит. Ладонь нашарила чуть угловатое девичье плечо. Коснулась, но не сжала. Только чтобы понять, что он снова здесь. Не там. В комнате спокойно дышало двое. Шумно, с облегчением - лишь один. Не разбудил? Кажется, нет.... Леман вздохнул глубоко и немного пошевелился снова. Спина затекла так, что он почти не чувствовал ее. Ничего. Потерпит. До утра. Будет терпеть, пока маленькая, такая милая, такая теплая сестренка-сороритка не проснется сама. Опершись затылком о холодную стену, псайкер убрал руку. Не следовало прикасаться к ней вот так, тайком. Все равно, что красть. Голубые глаза, в темноте казавшиеся совсем черными, закрылись снова.

Уж полночь близится, а Германа все нет...

Да пора наверное. Пойду прикручу капитана Соло)

- Над дверями моего дома висела литания Долга, - не сразу ответил клирик. - Была ли она помощью... Скорее напоминанием, что есть вещи, которые нужно делать, невзирая на слабость. Леман с преувеличенным вниманием уставился на собственные сапоги. Литания Долга ему никогда особенно не нравилась. Разве можно испытывать подлинный душевный подъем, истинное благоговение, когда просишь Бога уничтожить тех, кто мешает тебе? Нет, может быть кому-то это было и по душе, но только не Леману. Разумеется, делиться этими мыслями со святым отцом в планы псайкера не входило. У того наверняка припасено еще много зуботычин для сомневающихся грешников вроде него, и следовало приложить усилия, чтоб сократить в них свою долю. Разглядывая истрепанную обувь и когда-то давно форменные штаны, он подумал, как это, когда у тебя есть дом? Даже поднял глаза, чтобы спросить, но... не посмел. Святой отец почему-то всегда сердился, когда псайкеры упоминали о той своей жизни, что скрыта от глаз остальных людей. К чему огорчать его? Пораненный бок саднило, но не было никаких сил сейчас заставить себя обратиться к варпу. Проще было потерпеть до утра. - Сложно не взирать на то, чего так много в душе. - тихо пожаловался в пустоту голубоглазый. Вот Гай, он сильный. Во всех смыслах. Не то что он. Пустотник снова попробовал молиться. Потом еще немного. Сочтя, что на сегодня он достаточно потрудился на ниве благочестия, кучерявый обмяк возле стены, все еще рассчитывая в глубине души, что сестра вернется на то место, которое недавно покинула. Тогда он мог бы без труда не спать всю ночь. Тогда, может быть, у него не было бы кошмаров...

- Ладно, - сказал он мягче. - Не забудь, для тебя это особенно важно. Тем не менее, вспомнив представшую перед глазами скульптуру, клирик наконец ощутил смутный укол подозрения. "Я с тобой еще поговорю", - мысленно пообещал он, смерив псайкера непроницаемым взглядом. И взял себе кусок мяса. - Я не забуду, брат. - пообещал Леман, поглядывая на святого отца с некоторой опаской. Нет, класть земные поклоны и поститься псайкер не боялся, все это было привычно. Но ведь брат Север был человеком творческим. Кто знает, что за епитимия придет в священническую голову за ужином? Да и как тут забудешь, когда оно каждую ночь приходит? Он смущенно улыбнулся, и так и не отлипнув от стены, нашел ладонью аквилу, висящую у него на шее. Прикрыл глаза. "Господи, помилуй. Господи, помилуй. Господи..." Молитвы не то, чтобы совсем не помогали. Была одна... как раз для этого случая. "Живый в помощи Вышнего..." - пожалуй, что так. Только помощью Всевышнего и спасаются такие, как он. Только благодаря Ему живы они еще. Леман не шевелился, прирастая к холодной стене. - "оружием обыдет тя истина Его, не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тьме преходящия, от..." Особенно от страха ночного. И вещей во тьме преходящих. Их прогони, Господи. Укрепи слабую душу, настави, направи, спаси... Шинель, свернутая на коленях, излучала приятное тепло. Тепло, которым поделилась с ним сестра. Кучерявый вздохнул, открыл глаза, и решил, что, пожалуй, сейчас действительно не самое подходящее время. - А тебе какая молитва помогает больше всего? - взглянул он на Гая.

- Suum cuique, - холодно сказал Гай, разворачивая сверток. Сделав Артурии приглашающий жест, он снова переключился на псайкера. - Поскольку ты о еде уже позаботился, пора подумать о душе. Молился ли ты на ночь, брат Леман? Леман потерянно моргнул на такой вот ледяной тон и поежился тоже. Вдвоем определенно было теплее. - Нет еще. - стало совсем неловко, он не понял, что именно сказал или сделал не так. Вдобавок, святой отец, похоже, собирался лично проследить за соблюдением ежедневного молитвенного правила, а колдун, так его санкционированную душу, совершенно не умел молиться на глазах у других. Не вслух, по крайней мере. Да и приличествующего литургии высокого готика не знал. - Но я же еще и не сплю. - робко вставил он. Впрочем, надежды отвертеться было исчезающе мало.

Рия улыбнулась. Той, что звала её так, тоже нравилось. А больше ни у кого не возникало такого желания. - У тебя тоже хорошее имя, - пробормотала она, - Сильное. - Это имя примарха. - Леман улыбнулся, сам того не зная, в ответ. В полудреме, голоса их стали похожи на шепотки варпа. Неразборчивые, словно журчание воды, и такие же мерные, текучие. - Вот он бы удивился, узнав, какой у него тезка... Пожалуй, разгневался бы. Минуты медленно текли в тишине, левая рука псайкера не менее бесцеремонно, чем до того сестра, упокоилась на ее же плече. Исключительно по причине неудобного положения. Нет, правда! Скрипнула дверь, вошел искатель провианта. Кучерявый повернул голову и приметив озадаченное выражение на лице священника, в другое время он бы покраснел. Просто по привычке. Но сейчас, на фоне общего утомления и сонливости, он только приветливо улыбнулся. - Теперь можно и поесть... - пожалуй, дозволенное недавно обращение в присутствии брата Севера не очень подходило и псайкер вставил благоразумное. - Сестра.

Вы тут так бурно обсуждаете... игра-то будет еще не скоро, за это время можно родить успеть)) Кроме того, подробности лучше уже, наверное, в личке с мастером? Как считаешь, мастер?)

В следующие минут десять Леману пришлось любоваться целой серией разнообразных наклонов, поворотов, сидя и стоя, махов руками и ногами, и даже парой десятков полноценных отжиманий. Псайкер приоткрыл сначала один глаз. Потом другой. И любовался. В самом деле, было в этих простых движениях какое-то особенное изящество. Впрочем, может он сам себе его придумал? Этот вопрос повис в воздухе и растворился в усталости. Леман снова закрыл глаза. А умаявшись, святая сестра неожиданно бесцеремонно, во всяком случае не задавая никаких лишних вопросов, улеглась головой на гостеприимные колени, чинно сложив руки на животе. - Можешь звать меня Рия, - вдруг сказала она, - Когда нет нужды в официальном обращении. В следующий раз псайкер открыл глаза, когда ноги ощутили постороннюю тяжесть. Шинель была очень мягкой, потому что была крайне ветхой. От этого знания становилось приятнее на душе. Теперь можно было совершенно невозбранно изучать светлый затылок. Как волосок прилегает к волоску, как женственный изгиб маскирует переход тонкой шеи к плечу, как чуть вздымается бок при дыхании. - Спасибо, сестра. - очень серьезно отозвался псайкер и следом, очень тихо, почти пропел своим не слишком музыкальным тенором. - Рииия. Красиво. "И ты красива. Очень." Псайкер замолчал, не смея потревожить покой сестры ни единым, даже самым слабым движением. Он обратился в гранитный монумент и был доволен этим.

Сестра уже успела снова сложиться пополам в новом акте разминки. Она постучала пятками по полу и кивнула. - Годится. Только, - Рия выпрямилась и смущённо потёрла рукой живот, - Отец Гай ещё что-то говорил про припасы.. - Уверен, отец Гай непременно принесет что-нибудь поесть, раз обещал. Леман расслабленно протянул вперед ноги, разгладил "подушку" у себя на коленях, и, слегка сгорбившись, привалился к стене. Место было, мягко скажем, неудобное, но что значит жесткий холодный пол для того, что несколько лет провел в тесной одиночной камере? - Он знает, что мы здесь и наверняка скоро придет. - успокоил сестрицу кучерявый, на несколько мгновений прикрывая глаза. Артурия могла ожидать позднего ужина, как сейчас, а могла прилечь вздремнуть до появления Гая, свернутая шинель призывно манила преклонить к ней усталую голову. Псайкеру оставалось лишь сидеть неподвижно и ждать, какой вариант подойдет сороритке больше.