julia37

А Леман, напротив, не спешил следовать примеру святой сестры и арбитра. Приняв вид самый безвредный, он плюхнулся на свою постель и очень увлеченно принялся счищать грязь с сапога.

- Да, господин, - покорно шелестела за дверью все та же служанка. - Именно здесь, все как положено... - Пошла прочь, - велел мужской голос за дверью. Потом потребовали уже гораздо громче: - Открывайте! Леман картинно закатил глаза и приложил руку к сердцу. Кажется, колдунов пока не искали... Он активно принялся жестикулировать, привлекая внимание святого отца и изображая руками некий квадрат. Намеки на человека с квадратным предметом в руке были слишком тонкими и он беззвучно, но очень выразительно проговорил. "Распорядитель."

Выйдя наконец наружу, клирик пропустил всех в каюту, запер дверь и снова сел на стул. По-прежнему молча. Леман как раз открыл было рот, чтобы обрушить на всех присутствующих свои версии. Он хотел отличиться хотя бы сейчас, во-первых, потому что он облажался в мертвецкой, а во-вторых, потому что Гай похлопал его по плечу. От этого последнего он невероятно воодушевился, предвкушая зарождение вечной дружбы, но пламенную речь снова пришлось проглотить. В дверь кто-то откровенно ломился. И, похоже, их было много. По спине пробежали мурашки. Что, если это были охотники на колдунов? Лем замолчал, положил руку на кобуру и прислушался.

- Послушайте, почтенные, если бы мне платили всякий раз, когда я слышал о благих намерений, у меня давно был бы свой корабль... - сказал он наконец, потом холодно улыбнулся и кивнул на ряд столов: - Рано или поздно каждый получит одно и то же и окажется здесь. Я не тороплюсь. Леман не удивился. Его слова очень редко достигали ушей других людей. Даже если он стоял в ярде от них и кричал в рупор. Он было хотел уже много чего сказать насчет таких вот равнодушных ублюдков, которые мнят себя самыми умными. О том, как они берегут себя и ни во что не ввязываются, даже если на их глазах будут убивать невиновного. И о том, что на самом главном суде, где судией будет сам Император, им воздастся тоже. По делам их. Но в разговор вмешался Пфелл и, кажется, справился намного лучше. Уже оформившийся в голове обличительный монолог голубоглазый решил приберечь для какого-нибудь более подходящего случая. Тем более, выяснялось интересное. Капеллана оглушили дубинкой, весьма похожей на те, что имеют при себе безмолвные. Может быть и не хотели убивать, но перестарались. По всему выходило, что еретический символ и изуверская разделка тела вполне могли быть просто для отвода глаз. Ужаснуть публику, спрятать совершенно банальный мотив в море крови. - Жду встречи в более привычных мне обстоятельствах, - мрачно усмехнулся мужчина, возвращаясь к своим мрачным обязанностям, - Или хотя бы на погребальной церемонии. Взгляд Лема не выражал тех же надежд, что были в словах мортуса. Он напоследок пристально вгляделся в неприятное лицо, прислушался к каким-то своим ощущениям, но... не уловил ничего подозрительного и вышел следом за своим собратом.

Анонс в шапку добавила)

- Поговорите на Высоком Готике со своим кудрявым шутником, святой отец. Скажите ему, что он нарушает покой покойного Капеллана, да хранит Император его душу в пучине темных морей. - И часто ваша компания бывает, столь необычна? - обратился он к лысому. Лем вздохнул. Похоже, он начал не с того конца. Они все начали не оттуда. Или патологоанатом встал сегодня не с той ноги. Впрочем, причина была не важна. Важно было то, что сейчас местный уже отказывался обращаться к псайкеру лично и делал вид, что как бы его не замечает. Открывать часть карт было рискованно, но иного выхода он просто не видел. - Послушайте, уважаемый, - он переменил тон на самый серьезный, какой только был ему под силу. - я не знаю вашего имени, к сожалению. Меня зовут Леман. Я и эти люди не хотим ничего дурного. Он полагал, что представиться необходимо, если надо наладить контакт. Демонстрация вежливости и добрых намерений, если угодно. Голубоглазый встал смирно и снова спрятал руки за спиной, чтобы не прикоснуться ни к чему лишнему ненароком и не раздражать бальзамировщика. - Мы лишь хотим, чтобы те, кто сделал это с вашим капелланом, получили по заслугам. - ему показалось, что бальзамировщик проявил похвальное уважение к покойному, возможно, следовало надавить на это. - Мы хотим справедливости. Конечно, Император каждому воздаст по делам его, но если вы хоть немного хотите, чтобы это произошло не на том свете, а поскорее, помогите нам. Голубые глаза стали проникновенными и глубокими, как никогда, словно бы... на псайкера снизошло вдохновение свыше. - Тот мальчишка, служка Дария, - "он ведь из "ваших", пустотных, верно?" - сейчас напуган и его ждет ужасная судьба. Я... мы почти уверены, что он тут ни причем. Что его просто подставили. Или он оказался не в том месте и не в то время. Помогите нам и каждый получит то, что заслужил. Хорошее или дурное. Каждый. Он сглотнул, горло пересохло от волнения и взглянул в поисках поддержки на своих спутников. Возможно, кто-то из них пожелал бы поддержать его? - Помогите нам. И мы оставим вас в покое. Последний аргумент и... волнительное ожидание ответа в надежде, что все сказанное не окажется миной замедленного действия для них самих.

- Сюда заходят либо глупцы, либо мертвецы. Либо служители этого места - что-то среднее между ними, - провозгласил владыка мертвых и, наконец, поднял взгляд, - Прелюбопытная компания подобралась тут у вас, святой отец. Подозреваю, скоро у меня появится больше подопечных. - Даже и не знаю, что вы имеете в виду, почтенный, - бесстрастно ответил Гай. - А впрочем, contra vim mortis non est medicamen in hortis. - И много тут вас, живущих между жизнью и смертью? - поинтересовался Лем, с интересом разглядывая изображения святых, которые, впрочем не выдерживали никакой конкуренции с пыточным набором на шее гробовщика. - Какие прекрасные ножи и всякие эти штуки... - восхитился он, тыча пальцем в сторону инструментов. - О, а вот эту ко мне, кажется, даже применяли. - его посетила какая-то неожиданная мысль, он снова прибег к своему громкому шепоту. - Слушай, Гай, может пойдем отсюда, пока не поздно?

- У меня всегда есть компания, - размеренно и даже как-то почти мелодично ответил мужчина в цилиндре, - И никто не болтает лишнего, во славу Императора, и не пристает с глупыми вопросами. - Стало быть, оборванцы из трюмов неразговорчивые, - наугад бросил Гай, украдкой показывая Леману кулак. - Проходят мимо молча. Леман даже обиделся на такое вопиющее отсутствие чувства юмора. И если оный недостаток у священника можно было объяснить профессиональной деформацией, то с патологоанатомом-то что случилось?! - Так... смешной анекдот же. - буркнул он и заткнулся, согласно повелению начальства.

- Живые пожаловали, - презрительно проговорил он, не удостоив вошедших ни взглядом, - Вам сюда еще рано. Леман с трепетом прислушивался к громыханию доспехов сестры сороритки. Кажется, даже оно было мелодичным. Как и ее голос. С трагическим вздохом он перевел взгляд на обитателя корабельных подземелий. Тот явно был не рад гостям. - Вам тут, поди, и поговорить не с кем. - попытался проявить искреннее сочувствие псайкер, выглядывая из-за плеча священника и с легким отчаянием в голосе предложил. - Анекдотик не хотите?

Раз уж бусины интересовали нас, по выражению его святейшества, бледный отвязал от пояса кошелёк, отсчитал оттуда несколько монет и завладев парочкой коммуникаторов вернулся к кудрявому коллеге, протянув ему маленькие светлые горошины правой рукой, вероятно предлагая самому выбрать понравившуюся. - Спасибо, брат. - Лем взял одну, на сей раз без проявлений ущемленной гордости. Все же эта вещь действительно была очень нужной. - Я все верну. - пообещал он. - Как только у меня появятся деньги. - Готовы? - коротко спросил он, выйдя к остальным аколитам. - Тогда идемте. Вытянувшись по струнке под взглядом священника, псайкер приготовился к очередным приключениям.

- Кое-что, - ответил клирик, не поддаваясь действию гипнотического взгляда. Коротко, опуская эпизод с пением, он пересказал, что им с Артурией удалось выяснить - начиная с полученных сведений от Ксанта и заканчивая сплетнями сцинтилийских переселенцев. Леман отрешился от нервирующей сестринской брони полностью. Новая информация захватила его настолько, что он нервно сгреб свой "мундир" в кулак на груди. - Пропала его аквила? - прошептал он. - С которой он никогда не расставался.. Скорее всего. такая же или очень похожая, аквила висела и на его шее. Он не показывал ее никому с тех пор, как в школе перестали держать под контролем каждую пуговицу, принадлежающую юным псайкерам. Может быть, ничего страшного и не случилось бы, но почему-то ожерелье аквилы, принадлежащее порождению варпа часто вызывало приступы немотивированной агресии. А так как агрессии хватало и без того, Лем прятал символ на груди. Так ему было спокойнее. Голубые глаза рассеянно заскользили по лицам коллег. - Значит, капеллан занимался финансовыми вопросами на корабле? Если это действительно контрабанда или еще какие-то делишки капитана, не удивлюсь, если он вовсе не расстроился из-за его смерти. - Хорошо, что мы не пошли к капитану сразу, - подытожил он, выслушав, в свою очередь, добытые собратьями сведения. - С ним все темнее и темнее. Пока что из них всех госпожа Вейда кажется наиболее заслуживающей доверия... если бы еще у нас было что-нибудь, кроме слухов и сплетен. Кстати, что это вы тут делаете? - Да. Вот если бы нам удалось с кем-то из них поговорить... А? Что? - встрепенулся псайкер. - Братец Пфелл предложил нам обзавестись микробусинами. Думаю, разумно. На случай, если нужно будет срочно связаться друг с другом. - и без всякого перехода снова переключился на дело. - Думаю, нам нужно попробовать осмотреть тело. Это в первую очередь. Потому что скоро его уничтожат, а вместе с ним и возможные улики.

- Правда, - согласился голос у них за спиной. Если бы у Лема было что-то в руках, этот предмет непременно взлетел бы в воздух и упал. За неимением предметов, сам псайкер едва ли не подскочил на полметра в воздух. - Отче! - приложив ладонь к сердцу, пустотник шумно выдохнул. - Как вы меня напугали... Впрочем, дурачиться можно было и потом, вечером. В каюте. - Узнали что-нибудь интересное? Сестрица еще не успела нам рассказать. И вперился своими голубыми глазами в лицо Гая, словно бы уже вытягивал информацию из его мозга с помощью каких-нибудь псайкерских штучек.

Гидеон на какое-то время будто выпал из реальности. - Я тут узнал, где можно раздобыть микробусину, - дар речи вернулся к нему, - Идём сейчас, или дождёмся Гая? Небесная покровительница сияла аки начищенный сервопривод, не замечая настороженных взглядов. Под защитой родных доспехов она чувствовала себя куда увереннее. - Отец Гай пожелал продолжить поиск в одиночестве, - отрапортовала сестра, - Давайте сходим и поделимся услышанным. От этого сияния Лем почувствовал себя еще более неуверенно. - Раз святой отец пожелал ходить один, нам нужно уважать его желание. Тщательно соблюдая дистанцию в полтора шага, псайкер зашагал рядом с сестрой, все еще поглядывая на нее с подозрением и крепко сцепив руки за спиной. Просто на всякий случай. Арбитр стал их путеводным маяком, указуя путь к торговцам и все двинулись за ним следом. Поплутав еще какое-то время, они вышли к этому Шэлдону, кто бы он ни был. О том, что у него не было ни гроша, Лем решил лишний раз не напоминать. Тем более, что он уже говорил об этом, неоднократно. - Оказывается, этот капитан на посту без году неделя. - поделился Лем с сестрицей. Подходить близко было немного боязно, и потому дистанция сократилась лишь на полшага. Только для того, чтобы не посвящать в их разговоры посторонних. Понизив голос, псайкер поведал обо всем, что они с Пфеллом выяснили по этому поводу. Еще была история от Гидеона, про одноглазую женщину, это он, вероятно, предпочел бы сообщить сам. - Я думаю, новый капитан, - тут уж он подступил еще на полшага, увлекшись теориями заговора.- проворачивает темные делишки, а капеллан оказался неудобным свидетелем. Или капитан связался с такими людьми... - тут Лем сделал большущие глаза. - ... которых и сам боится. И они, эти люди, где-то на корабле сейчас. - закончилась тирада восторженным шепотом. - Кошмар, правда?!

Осмотр места преступления произвёл на юную сестру впечатление неизгладимое, потому, отпущенная священником, первым же делом она отправилась в свою каюту, где распаковала и со всем тщанием подогнала родную телу силовую броню. Явление народу сестры в полном облачении на Лемана произвело впечатление не менее сильное. Когда он сумел, наконец, подобрать челюсть с пола... фигурально выражаясь, конечно, потому что, как упоминалось ранее, видимых эффектов санкционирование не оставило, так вот, подобрав метафорическую челюсть он деревянно помахал рукой в ответ. Теперь, куда бы они не пошли, все взгляды будут прикованы к ним. То есть, еще больше, чем обычно. Кроме того, держать сестрицу за руку не осталось никакой возможности. Усилием в пару тонн легко ломаются кости, а Лем не хотел, чтобы ему раздробили запястье в приступе легкого раздражением, сжав гидравлически усиленную ладошку в гидравлически усиленный кулачок. - Ну... что же... - привычка искать плюсы повсюду дала о себе знать. - Зато теперь на тебя никто не будет обращать внимания. Мешок на голову можно не одевать. Лем натянуто улыбнулся и рефлекторно отступил на полшага назад, пряча руки за спиной. Он как-то привык уступать дорогу людям в силовой броне, а сороритка, как это не было для него печально, из худенькой, нервной... короче говоря, из милой юной девушки разом превратилась в небесную покровительницу космодесанта. - Мы кое-что узнали... сестрица. - обратиться, как положено, все равно не смог, тут помог бы, разве что, усиленный хук слева, и то навряд ли. Хотя, было совершенно очевидно, что перед ними Сестра, а не сестренка. - Рассказать? И опять улыбнулся, неуверенно на этот раз, чрезмерно внимательным, если не сказать испуганным, взглядом изучая детали нового облачения.

- Два года. - А меня сразу взяли. Тепленького. - Иногда, как и сейчас, Леман чувствовал непреодолимое желание низвергнуть на имевшего глупость поддержать беседу собеседника лавину вопросов. Но с той поры, когда он говорил вообще все, что думал, минуло много лет. Учитывая его сомнительную молчаливость, это говорило о многом. Титаническим усилием воли он промолчал. Разговор предсказуемо затухал.

- Молчание - золото? - усмехнулся Лем. Пфелл продолжал держать марку самого немногословного агента инквизии. Прямо как... За эту мысль зацепилось сознание, повертело ее так и сяк и снова засунуло подальше. - Уважаю. - сам-то он молчать был не в состоянии. Не более пяти минут. - Слушай, брат, а давно ты... оттуда?

- Да, - последовал весьма лаконичный ответ. К чему было что-то объяснять, если парню и самому пришлось через это пройти? Только ему больше повезло, - Эта железка всё же лучше чем колечко, - слегка ухмыльнулся бледный. Всегда могло случиться что-то похуже того, что уже случилось. Такие мысли определенно помогали не скатиться в пучину отчаяния. Псайкерам частенько приходилось заглядывать в ее воды. Про колечко Лем не понял. Взорвавшуюся голову видел сам. За несколько месяцев до собственного санкционирования. То еще было времечко. Про глаза и зубы рассказали сердобольные "испытатели". Про самый интересный эффект, видимо, решили умолчать. Не смущать невинный еще разум. Пожалели мальчишку, наверное. Лем хорошо помнил, как стучали его зубы, когда все началось. В зале, где проводились все необходимые ритуалы, было жарко, но его все равно трясло, будто бы стоял мокрый на морозе. Он не сопротивлялся, конечно. А смысл? Умереть сразу или все-таки получить шанс на жизнь? Ему хотелось жить. Очень. Он все делал, что ему говорили и не шумел, чтобы не раздражать равнодушных стариков, на глазах которых уже сдохли тысячи таких, как он. Только зубы все равно продолжали стучать, да так, что, казалось, еще пара минут и раскрошатся в пыль. - Что угодно будет лучше, чем не пройти испытание. - беззаботно пожал он плечами, прогоняя мимолетное воспоминание, скручивающее желудок лентой Мебиуса. - Мы вышли оттуда. Это хорошо.

Перестаньте провоцировать мастеров!) У них и без нас полно коварный идей)) И вот таки да. Полная механика - это прекрасно, конечно, но разумные пределы должны быть)

Еще более долговязый, чем он сам, да еще, вдобавок, и чернорукий псайкер погрузился в благочестивое молчание. Лем покосился на него, потом на арбитра, продолжающего приставать к прохожим с расспросами. Их движение больше напоминало движение молекул в подогретой воде, со стороны цель не была такой уж очевидной. Впереди показалось электронное табло с показателями температуры, давления и времени. Оно висело высоко над головами людей, чтобы всем было видно или чтобы труднее было украсть. Скорее, и то, и то. Кучерявый отметил про себя, который час и покрутил головой, в надежде, что осмотр собора уже закончился и сестрица пойдет его искать. Ну... она же должна за ним присматривать, верно? Это сильная и вполне достойная мотивация. И для него, в том числе. Вокруг были только незнакомые, и, в большинстве, недружелюбные физиономии местных. Подсказать дорогу на рынок никто не хотел. Хорошо, хоть в рожу не плевали сразу. Человеческое море сегодня было спокойным и только слегка колебалось, разбиваясь о скалы ужасающей ауры двухметрового черного маяка, рядом с которым и находился сам Леман. Маяк, он же глубоководный удильщик, он же предмет непроизвольного страха доброй половины встречных людей, выглядел старше голубоглазого. С другой стороны, это могло быть и иллюзией. Взгляд уперся в сероватый металлический вокс, вживленный в горло. Лема передернуло. Он, конечно, слышал, что на санкционировании случается всякое. И ужасно боялся, что, например, его голова взорвется, как перезрелый арбуз. Или глаза вытекут. Или выпадут зубы... Однако, ему просто невероятно повезло и никаких видимых следов ритуалы не оставили. - Это тебе в школе поставили? - он ткнул пальцем в сторону горла. - Побочный эффект, да?

Да я сама в ужасе)) Но, кстати, у меня там все равно последние два дня полета голодовка. Ибо даже на грибковый хлеб хватило только на 12 дней) Вот там, видимо, придется и на стойкость побросать) Или раскулачить кого)

:swoon: Это серьезно?)

Мир праху его. Отличный был писатель.

- Из чувства благодарности? - предположил старший. Сестра абсолютно точно пыталась заботиться о кудрявом, раз уж сам он не всегда был в состоянии это делать. Это Арнеб мог судить хотя бы по завтраку. Или обеде. У кого за что пошло. Леман смерил длинного, словно день без завтрака, собрата крайне подозрительным взглядом. - Я благодарен. Я ей это говорил. - сообщил он на всякий случай, немного успокаиваясь. Хотя, собственно, дергаться и причин не было.

- Разбогатеешь, купи ей Джиринкса, - как-то хитро прищурился старший. На такое и сам он был бы посмотреть не прочь. - Джиринкса? - Леман что-то слышал о них, и, кажется, даже видел мельком, однажды. В багаже одного богатого человека по дороге на Сцинтиллу. Картинка из памяти вызвала жесточайший приступ умиления, вперемежку со страхом. Примерно те же чувства вызывала у него и сестрица Артурия. Хотя, конечно, она не была такой пушистой. Идея, не спросясь, уже укоренялась где-то в подкорке и готовилась стать навязчивой. - Что это ты имеешь ввиду? - возмутился он, гневно сдув кудряшки со лба. - С чего бы мне дарить ей... вообще что-то дарить?

- Пошли, - и не думала упираться жертва. Всё больше и больше Арнеб приходил к мысли использования альтернативного визуальному контакту метода связи. Высмотрев Гидеона, что с таким ростом особой проблемой не являлось, темнотрюмник уверенно направился в его сторону, - Нам нужен вокс. - Уверенно заявил он и тут же поправился, - Денег не прошу! Но штука крайне полезная. Может тебя даже одного погулять отпускать будут... Последнее было адресовано, вероятно, брату псайкеру. Тот пожал плечами. Теперь он уже не был уверен, что так уж хочет гулять без присмотра. - Идем, что ли. Но денег у меня нет ни гроша. Я предупредил.