julia37

Лирлин была права, он не хотел показаться беспомощным. Ни в своих глазах, ни в чьих бы то ни было еще. Впрочем, ее вес был сравним с пушинкой на ладони, по сути, ничего не меняя. - У нас есть время до завтра. Когда ты нас поведешь к какому-то другому. Человеку. Возможно, твоему другу, а может к незнакомцу. Твигг склонил голову в молчании. При слове "человек" плечи едва заметно дрогнули. - Мы успеем. Я обещаю. Руки снова нашли руки, повторяя недавние странные минуты... немного крепче, чем это необходимо, прижать к себе, немного резче двинуться вперед. Он почти не замечал боли, она казалась незначительной, далекой. Сухожилия и мышцы работали в привычном ритме, повинуясь голове, память подсказывала лучший путь в темноте. Чем быстрее ты движешься, тем меньше болит, аксиома для того, у кого лошадиные ноги. Бежать, бежать, бежать... Через полчаса они остановились среди поваленных ураганом стволов. Мертвые исполины уже успели порасти бородатым мхом, а те , что устояли, смыкали угловатые ветви-руки над головами. Здесь было бы совсем темно, если бы не мерцающий свет точек, колеблющихся над зеленой поверхностью. Не сразу можно было понять, что там вода. Вплотную друг к другу огромные листья водяного растения с причудливо ограненными природой краями закрывали темную воду. Бутоны с кулак величиной уже закрылись, но все еще радовали глаз, а светлячки живыми звездочками освещали сказочную картину. - Еще совсем недавно здесь была лишь черная вода, в которой не было жизни. Шаг, другой, раздался плеск и шелест, Твигг заходил в озерцо, раздвигая заросли на своем пути. Сначала прохладная вода коснулась кончиков пальцев ног всадницы, и с каждым шагом кентавра поднимаясь все выше. Он остановился, когда уровень воды почти достиг лошадиной спины и замер, не дыша. Может, озеро и вправду было волшебным? Может, он пришел сюда, чтобы излечиться? От всего сразу.

Следом за кентавром, Лирлин тоже описала круг вокруг собственной оси. А на предложение радостно кивнула. - Ты чувствуешь перемены, которые идут от камня? Я не видела тебя, когда Сердце возвращали. Твигг глубоко вздохнул. - Я был... довольно далеко от места, где хранилось Сердце. Не спрашивай, почему. Он снова сделал полупоклон, освобождая пораненую ногу от ее доли веса. - Садись. Перемены только начались, мы можем увидеть больше.

- О, на лицо кризис отношений. - Канниган громко присвистнул, вклиниваясь в чужой разговор. - Теперь черед взаимных претензий. Приготовились. И-и... начали! Язык у барда, был, что бритва, и это было бы смешно, если бы объектом остроумной шутки не был сам зритель. Впрочем, раздались жидкие аплодисменты. - Бывает накатывает. - довольно кивнул он умозаключение коня-пессимиста. С тарелкой полной еды, он поднялся с колен и двинулся к столу. - И, Огмы ради, не ломай трагедию. Переломный день еще только грядет. Живи здесь и сейчас. Отведай наших сытных яств. Взбодрись, приятель. Твигг покачал головой, уходя, сегодня был печальный день и потому все было окрашено в серый. Через минуту Лирлин присоединилась к Твиггу, отставая от него ровно на полшага. Может не видеть, но может и слушать. Всегда сможет убежать, но сперва должен услышать. Вороной не собирался бежать. Он замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. - Значит, мне приходится учиться управлять ветром. Иначе путешествие очень быстро закончится. Иначе просто всех распугаю тем, что слова принимаются всерьез. Слова важны, но молодой народ не всегда умеет следить за своим языком. Я не хотела обидеть ни тебя, ни твой народ. И тем более задевать ту тему, которую развил Канниган. Просто впечатлений на этот день было достаточно. Это все, что я хотела сказать. Извини. Впечатлений было действительно через край и не только сегодня. - Ветром нельзя управлять. Можно лишь пытаться использовать его силу, но никогда не знаешь, удастся ли это. - проговорил он, изучая внимательными карими глазами склоненную рыжую головку. - Я уже был сердит, когда услышал ваш разговор, не твоя вина и не его. Кентавр обошел рыжеволосую кругом и неожиданно предложил. - Хочешь... я покажу тебе озеро?

- У всего есть свои минусы. Зато ты сейчас бы ты не был похож на настоящую ночную грозу, - пробормотала Лирлин, дожидаясь, пока бард разберется с тушкой. Слух резануло тупым ножом. - Ты всегда говоришь и делаешь то, что хочешь? А если меняется ветер и несет листок туда, откуда тот только что прилетел? Это граничило с непозволительным раздражением. Глупая и неуместная шутка, глупый и неуместный он сам среди этих людей, рядом с этой женщиной. - Трудности заставляют нас расти. Трудности - основной двигатель прогресса. Следуя этой концепции, кентавры как часть повседневного рациона - всего лишь вопрос времени. - мужчина принялся умничать, самозабвенно нарезая мясные ломтики. - Все давно предопределено. - Скрытый талант прорицателя заметен. - с уважением в голосе, явным до того, что кажется подделкой, произнес кентавр. Ему было трудно... трудно понять, зачем говорить такие слова. Быть небрежными. Похоже, люди и вправду не придают им значения. Напрасно. Слова меняют мир. - Может быть, если ты попробуешь меня убедить, я сам взойду на костер, чтобы получилось славное жаркое. И Твигг неторопливо зашагал прочь от костра.

- Не раз слышала, что многие предпочитают человеческое мясо звериному. И меня один раз тоже чуть не съели. - Не знаю, что сказать тебе в ответ. - Твигг терялся в догадках, шутит ли рыжеволосая или говорит серьезно. Причем, оба варианта выходили не слишком привлекательными. - Разве что... рад, что все-таки не съели. - А чего так? - как-то даже по-детски расстроился бард. - Что вы от нас скрываете? А-а? - ухмыльнулся и покосился на Лирлин. - На редкость дивное мясцо, видать, получается. Нежнее кроличьей, поди ж ты. А, плевать. Еще будет время удостовериться. - и воткнул лезвие в грудку убитого зверя. - Эй, чего встала? Неси тарелку. - Скрывать рост или копыта или копья... довольно трудно. Так что - нет. Да и смысла нет. - кровожадный бард вызывал противоречивые чувства. Впрочем, демонстрировать их Твигг не спешил и продолжал стоять неподвижно и наблюдать.

- Я ведь просто пошутила.. Тебе следовало бы отдыхать и навестить друида, - не стала скрывать свое подозрение девушка. Виноватый вид рыжеволосой вызвал слабую улыбку на лице кентавра. Нога болела не так уж сильно, чтобы просить друида о помощи. Кроме того, у вороного не было желания видеть его, говорить об этом не следовало, лгать тоже. Поэтому, он просто промолчал. - Не знаю... - задумчиво протянул он, глядя на макушку барда, - ... если бы я пошутил, что собираюсь поймать и съесть одного из вас, вряд ли вы сочли бы это забавным..

Запах продолжал дразнить ее не хуже любой магии. - Очень желает! И хорошо, что есть баранина, а то охотиться на кентавров в этих краях было бы проблематично.. - Не советовал бы вам пытаться. Неважно в каких краях. - этим словам предшествовал глухой стук шагов по утоптанной земле. Обладатель голоса и не думал таиться. Твигг едва уловило прихрамывал на правую переднюю, и был необычно мрачен. Что было причиной этой мрачности, сложно было сказать наверняка, но услышанное определенно оптимизма не добавляло.

- Твигг? И все же немного расстроилась, не увидев больше кентавра. Бордовый шарф был обвязан вокруг волосы, и даже вплетен в косу – странно, но удобно. Лирлин улыбалась, пока плела волосы, цвет сунитов оказался цветом спелой вишни. Он слышал. У кентавров хороший слух. Массивное лошадиное тело замерло в тени переплетенных ветвей, пока вороной наблюдал. Ему казалось, что стук его сердца разносится на мили вокруг. Всего-то и нужно что сделать пару шагов. Невозможно. Листок-на-ветру заплетала косы и улыбалась, а он... никогда еще не был в такой ярости. Племя решило все за него. Друид лишь сообщил Твиггу необходимое, он и сам знал, что будет бесполезен, но... Но. Внутри крючьями цеплялось за каждую шероховатость беспокойство. За друга и... друга? Да, наверное. Лирлин ушла, а в зарослях раздались глухие удары копыт о безвинную землю, а потом топот бешеной скачки. Нестись не разбирая дороги, пока легкие не схлопнутся, пока пена не появится на тяжело вздымающихся боках, пока не начнут трястись от перенапряжения крепкие ноги. Хлесткие ветви оставили пару царапин, только он не чувствовал их, врываясь в прохладную реку. Пить, пить... А потом снова нестись вперед.

Твигг молча наблюдал за перебранкой. Люди так скоры в своих суждениях... и так нелегко им отказаться от мысли, что весь мир того же цвета, что и они сами, а если кто-то выбивается из картины, то это их же вина... Заблуждения. Он развернулся и зашагал прочь. Прочь от всего этого.

- Мой друг - человек, - Мальтис как-то странно посмотрел на священника. - Я кентавров первый раз в жизни увидел. При этих словах Твигг бросил на мальчика короткий ничего не выражающий взгляд и снова обратился внутрь себя. - Я не причиню ему вреда, - заметила нервозность кентавра Рисса и решила развеять любые недопонимания. - Не мой профиль. - Что? - кентавр вздрогнул, вынырия из собственных мыслей. - А, конечно. Я об этом не думал. Он был патологически честен. А эта женщина, решил он, определенно думала, что может читать чужие мысли. Разумеется, она не причиним малышу вреда. Не тогда, когда он, Твигг, стоит рядом. Да и... какая ей в том выгода?

Может, он возжелает благодарности в ответ?)))

Рисса отогнала воспоминание и вернулась в здесь и сейчас. - Чаще, чем мне хотелось бы, учитывая специфику моей работы. Твигг вглядывался в лицо темноволосой так долго, словно не мог оторваться, словно бы... увидел что-то. С усилием он тряхнул головой и посмотрел в другую сторону. - Конечно. - подтвердил он, все еще обращаясь к Риссе и добавил совсем тихо. - Конечно. Благодарность - тонкая материя.

- У меня богатая практика, - улыбка Рисса стала шире. - И часто удавалось сталкиваться с благодарностью? - поинтересовался кентавр, переступая на месте. С высоты своего роста он наблюдал за собравшимися людьми. Светлый и темная, мальчик и он сам. Все перебрасывались ничего не значащими фразами, когда время... время шло. Он начинал нервничать.

- А кентавры умеют быть благодарными, - добавила еще одну причину Рисса, ничуть не испугавшись кентавра. Твигг оглядел темную волшебницу печальным взором. - Кентавры многое могут. Есть, с чем сравнить? - Он сам обратится к нам, - сказал Мальтис кентавру. - Но скоро уже время, да... - Ты тепрелив. - Твигг тепло улыбнулся. - Надоело ждать. У этого кентавра были определенные причины для нетерпения, и одна из них - неопределенность, и даже страх.

- Или из-за твоих родителей и амулета, - проговорила Рисса, выходя из-за дерева и подходя к беседующим. - Извини, если напугала. - Причин много. - за спиной Мальтиса выросла фигура кентавра. Могло бы показаться, что он несколько мрачен, по сравнению со вчерашним днем. - Не пора ли обратиться к друиду? - спросил Твигг у малыша. - Время... время идет.

- Завтра, которое уже наступило - необычно твердо шепнула девушка, впитывая тепло и сжимая в объятьях Твигга. – Я постараюсь не падать. Теплые губы коснулись ямочки между ключиц, а пальцы - бьющейся внутри клетки птицы в груди. На секунду, которую длилось ответное касание губ еще ближе к сердцу, безмятежность исчезла. Он не был дикарем, но известная дикость не чужда любому народу. Иногда, с ней нелегко совладать. Иногда нужно заставить себя. Топнули копыта, кентавр встал и скрылся в лесной чаще. Х

- А я догадываюсь, - мягко улыбнулась девушка, - что ты уже о чем-то думаешь. И всегда знаешь, как тебе хочется поступать. Ты можешь сделать то, что хочешь. - Знаешь, Лир-Лин... - рука с огненных от бликов костра волос соскользнула на лопатки, а взгляд немного тревожно обозрел окрестности, вокруг было тихо. - ветер перед грозой стихает и листок больше никуда не летит. От падает на землю. Я постараюсь не дать тебе упасть. Вторая рука легла на талию и почитательница огневолосой попала в плен. В плен собственного коварства. Рыжее перепуталось с черным. Или вернее сказать, с вороным? Редкое ровное дыхание коснулось ее кожи, а к губам прижались гораздо более теплые губы. Вдох, выдох... Вдох. Довольно. Твигг чуть запрокинул голову наверх не разжимая объятий. Друид накажет его и будет прав. - Теперь... осталось только встать на дыбы.

Пальцы Твигга оказались мгновенно опутаны рыжими прядками, а их хозяйка с интересом в глазах улыбнулась, все ещё стоя на коленях. - Ммм... я не думаю, что тебе нужна помощь, чтобы привстать на дыбы, - наконец, выговорила колдунья. - Я думаю, - губы кентавра тронула лукавая улыбка. - ты понимаешь, о чем я тебя прошу, но по какой-то причине предпочитаешь не понимать. Что я должен сделать? Он пристально взглянул в лицо Лирлин и помолчал, не отнимая ладонь от ее волос, не спеша сдвигая ее от затылка к шее. - Или лучше сказать, что я могу сделать? Ты должна помочь. Помоги мне.

Колдунья почувствовала, что сказано было что-то неверно. Так и запомним – для кентавров рыжие тоже странные. - Придумаешь – скажешь, - сложенные перед грудью руки и поклон означали смирение выполнить любое желание. - Я должен попросить что-то? - предположил он, разглядывая смиренную позу рыжей. - Это... как традиция? При встрече ты должен склонить голову, а прощаясь, привстать на дыбы. Что же... я не хочу выглядеть глупым, потому что не знаю ваших традиций. Рука кентавра потянулась к волосам снова. - Но ты должна помочь мне в этом. - Твигг снова был безмятежен, диву даваясь сам, как ему это удавалось.

- Не так. Не искать выгоду, но разница в традициях. Что для одних – благодарность, для других – оскорбление, - на губах заиграла хитрая улыбка. – А наши клирики говорят, что оставлять заслуженное без благодарности – дурно. И как нам быть? Настойчивость Лирлин заставила кентавра замешкаться с ответом. - Я вижу... - проговорил он медленно, раздумывая над каждым словом. - ... что у тебя нет намерения меня как-то оскорбить. Как быть? Не знаю. Он пожал плечами, все еще не совсем улавливая, что именно от него хотят.

- А какую благодарность принимают кентавры? - Мы не ищем выгоды. Ждать благодарности - дурно. Так говорит друид. Твигг провел ладонью по рыжим кудряшкам. Они совсем высохли за время скачки, а теперь, растрепавшись, лежали в беспорядке. Он уставился на подогнутые ноги, потом на костер. - Я думаю, не все можно выкрасить серой краской. - задумчиво сказал кентавр, убирая руку прочь.

- Я тебя удивлю, сказав, что твое «нравишься» взаимно? - Нет. - расслабленно отозвался кентавр, прислушиваясь к тому, что происходило за его плечами. Он был удивительно спокоен, умиротворен, оправдывая свое длинное имя. - Мне нужно слезать? За этим вопросом последовала длительная пауза, и пальчики Лирлин тихонько сжали. - Нет. - снова сказал Твигг после раздумий. И они снова зашагали вперед. Минули ворота, минули жилища, появились костры. Возле одного из них передние ноги кентавра подогнулись, упираясь в землю коленями, затем сложились и задние, чтобы грузное тело улеглось на землю. Теперь слезть было совсем просто. Он наконец освободил ее руки из плена своих и замер. Только лошадиный бок мерно вздымался от дыхания.

- Он тот, кто ищет для своих непризнанных нигде сородичей дом. Бродяга. Сложный, но мне он нравится. А почти всем остальным – нет. - Тебе нравится то, что другие не любят? Ты - странная. Для человека. Может, поэтому ты нравишься мне? Что за странную песню-без-мелодии ты пела, Лир-Лин? Уже обнимая, а не судорожно цепляясь за торс, девушка счастливо и беззаботно улыбалась. Он мог бы уже достичь селения, повернув направо несколько раньше, но там было слишком много низких веток и поваленных бревен, а еще... выбранная им дорога была длиннее. Лес стал гуще и казалось, что уже опустились сумерки. Кентавры не слишком хорошо видят в темноте и Твигг перешел сначала на неторопливую рысь, а потом и шаг. Высохшая за время бега от воды шкура теперь пропиталась потом и от лошадиной спины поднималась испарина. Сильные руки все еще накрывали более тонкие и слабые, обнимающие его, и держали крепко, исключая самую возможность падения всадницы. Теперь это не было необходимостью, но... Границы и правда стирались. - Ты согрелась. - кентавр чувствовал это спиной. - Совсем скоро мы будем на месте. Там будут костры и сухая одежда.

Тонкие пальцы благодарно сжались на ладони кентавра. Новая игра – наклониться и быстро прижаться к теплым пальцам губами, словно ничего ранее не было. Благодарно. Во взоре только удивление. Зачем? Но он не отнимает руки. - Ты уже знаком с Бродягой? – удивленно, и в то же время довольно прищурилась колдунья, всматриваясь в глаза Твигга. Сегодняшним днем имена приобретали истинную силу, когда ничто не могло воспротивиться. – Тебе, получается, нужна прохлада? - Нет. Кто он? А я... просто люблю воду. Рыжеволосая медлила, а кентавр не двигался, ожидая, когда она решится. Мокрая одежда, коснувшаяся кожи, вызвала легкую дрожь, но скоро согрелась от тепла могучего тела. Твигг подтянул обнявшие его со спины руки немного вперед, усиливая контакт. Одна ладонь Лирлин была уложена ему на живот, вторая на секунду прижата к губам, чтобы вернуть долг. Что бы это не значило у людей. - Держись крепче. - посоветовал он и пустился в неторопливый галоп по лесной дорожке. Ветви могли бы хлестать по лицу, но он знал здесь каждое дерево и потому неприятностей можно было избежать. Мох поглощал любые звуки, свет дня постепенно мерк, а потому могло казаться, что они парят над землей. Кентавр двигался вперед и слушал слова, которые говорила рыжеволосая, сидя на его спине. Он не знал, что такое стихи, но эти слова ему нравились.

- Не знаю. Хотела ли я стать взрослой? Не знаю, - рассеяно бормотала девушка, зарываясь пальцами в волосы и покачиваясь из стороны в сторону. Вопрос оказался сложным и отозвался неприятным уколом в голове. Твигг не спеша подошел к уступу, вновь их глаза оказались на одном уровне. Какое-то время он рассматривал промокшую из-за его и своих собственных шалостей, а потом протянул руку и положил ладонь на запястье не-волшебницы. Под этим весом ее рука вынуждена была оставить волосы и опуститься вниз. - Ни к чему вспоминать то, что причиняет боль. - спокойно произнес он, разворачивая руку рыжеволосой ладонью вверх и накрывая сверху своей левой ладонью. Даже после купания в холодной речке они были очень теплыми. - Ты холодная. - заметил он, не выпуская руки. - Важно, если не думать о красоте только как об оболочке. Огневолосая завещает ценить все, что приносит в этот мир красоту и теплое равновесие. На то, что может развеять сомнения и порадовать глаз. То, что может вдохновить и успокоить. Я хочу чтобы ты это знал и поэтому говорю, что ты – очень красивый. Хотя и говорит тебе это другая. Его безмятежный взгляд от ледяной ладошки снова поднялся к лицу девушки. - Спасибо. Лир-Лин. - еще с минуту его руки согревали замерзшие пальцы сунитки, а потом он прижался боком к уступу почти вплотную . - Садись и прижмись покрепче. Я согрею тебя, пока идем обратно. Тебе нужно тепло.