julia37

Толстый Ярн глянул на Арнеба и святого отца и захохотал. - За счет заведения, - заявил он. - Впервые у меня такие гости. Еще по одной? - Благодарю, мне хватит. - вежливо отказался Лем. Его, конечно, подмывало закрепить отмщение вспыльчивой сестрице еще парочкой кружек, но не настолько он был злопамятен и не настолько неблагоразумен. Меж тем, прочие потребители самопальной благодати перенесли ее употребление вовсе не так хорошо, как кучерявый. Святой отец додумался хотя бы сесть перед тем, как пить, а братец Пфелл едва не рухнул и теперь, с закрытыми глазами, держался за стол. Лем подскочил к собрату и немедля подтащил к нему табурет, настойчиво надавил на плечи, чтобы тот сел. - Плохо? - тихо и сочувственно поинтересовался он.

- Концентрированная благодать, - пояснил Ярн, толкая кружки к аколитам. - Не поперхнитесь, святой отец, - благожелательно добавил он. Леман обеими руками вцепился в не слишком чистую кружку и заглянул внутрь. На мутной поверхности, слегка рябившей от неровного дыхания, отражались испуганные голубые глаза. Псайкер очень глубоко вздохнул и сделал один глоток. На удивление легко чистое пламя благодати, как и было заявлено производителем, проскочило внутрь. И теперь горело где-то в районе желудка. Если не считать запаха и цвета, ощущения были... забавными. А в следующую секунду в глазах дочери Императора полыхнула ярость. Броня бряцнула, когда она вихрем развернулась на месте, прожигая глазами незадачливого оратора; болтер приподнялся на пару дюймов. В спину сороритке уперся незамутненный еще алкоголем небесной голубизны взгляд. Припомнился удар по физиономии в момент первой встречи. Ну посмотрите, а тут - сдержалась! Выходит, с ним, с Леманом, ничтожным отребьем, можно не сдерживаться! Ничем ведь не ответит, он привычный. Стало совсем обидно за себя любимого и, вполне возможно, из чувства мести (иначе чем еще объяснить подобную глупость), псайкер запрокинул кружку и не отрываясь выхлебал все до донышка. А потом еще и капельки стряхнул, чтобы ничего не упустить. За все ведь уплачено? Теперь все внутренности просто пылали святым, или адским, кому какое ближе, пламенем. Голова же, вопреки ожиданиям, лишь слегка кружилась, но и только. Рассудок был совершенно ясным в том, что касалось алкоголя. К сожалению, того же нельзя было сказать об эмоциях. - Благодать... - восхищенно выдохнул кучерявый, утер губы рукавом и грохнул посудину о стойку, не рассчитав движение. - Воистину, благодать.

Белесые брови бармена поползли вверх так, что зашевелилась и пошла складками кожа на лысом черепе. - Вы не хотите знать название, святой отец, - гоготнул Ярн. - Но могу налить, если рискнете. - Рискнем, - согласился Гай, кивая на ту бутыль, что была немного чище остальных. - Нам на пятерых. Посмотрев на святую сестру, он поправился: - На четверых. От вони кружилась голова. Сколько не старался, Лем так и не смог собраться с мыслями и как следует осмотреть помещение, равно как и сканирование на наличие потустороннего тоже провалилось. А ведь это еще и пьют... Император, спаси и помилуй... Хоть бы не помереть прямо тут. В полнейшем ужасе от происходящего, Лем проследил за бесцветными бровями господина Ярна и принялся созерцать бутылки. Толстый был прав. Он не хотел знать ни названий, ни из чего это делалось, ни что туда добавлялось и, главное, когда. Он только мужественно вздохнул и приготовился всячески поддерживать начинания святого отца.

- А я? Сестра была в неподдельном замешательстве. С одной стороны кто лучше всех свернёт шею любому глупцу, покусившемуся на агентов Инквизиции? С другой, инквизиция собралась на переговоры с людьми именно такого сорта. Какого именно "такого", Артурия имела представление крайне смутное. Как в каюте, так и всю оставшуюся дорогу сестру не замечали. Принципиально. А если случался риск встретиться глазами, то псайкер немедленно находил нечто невероятно интересно на полу и пялился себе под ноги до тех пор, пока не становилось ясно, что Артурия смотрит в противоположную сторону. Сперва ему пришлось делать над собой усилие, чтобы молчать, но потом, когда они спустились достаточно глубоко, стало проще.От того, что было перед глазами, болтать без умолку совершенно не хотелось. Обстановка сильно напомнила Лему Черные корабли. Изможденные бледные люди, отвратительные условия... только решеток нет. Вот и все отличия. От заведения Ярна воняло дохлым гроксом. Если подумать, может из них он и гнал свой самогон? - Надо купить у него выпивки. - шепнул кучерявый самому состоятельному кроту. Гаю. - Чтобы задобрить. Его собственное финансовое положение с утра не изменилось. В толстом кошельке была только дырка от бублика.

- Не попадалось, - суховато ответил клирик. По правде говоря, после первого потраченного утром получаса он начисто забыл о просьбе Лемана. Тому были более чем веские причины, но теперь он все равно почувствовал некоторую вину, поэтому после паузы добавил: - Может, завтра кто-нибудь найдется, наверняка после всего, что случилось, спрос на предсказания возрастет. - Наверняка. - воодушевился псайкер, не замечая отчуждения в голосе священника. - Спасибо, что потратил время. И в тот раз, с пистолетом. Если вдруг я смогу тебе чем-нибудь помочь, ты только скажи.

- Неважно, - пробормотал Гай, растирая ладонью лицо. Некоторое время он пытался ухватить за хвост сонную мысль, но та уже ускользнула. - Куда нам сейчас идти? На нижнюю палубу? Не лучшее время... если только не считать того, что меньше любопытных ушей будет. Леман, который в обычное время был зело охоч до разных приключений, нынче пребывал в расстроенных чувствах. А потому завалился на кровать и сложив руки на груди, на манер покойного отца Дария, заявил. - Скажете идти двери ломать - пойду ломать. Скажете спать - буду спать. Я человек подневольный. - и трагично вздохнул, глядя в потолок. Молчание воцарилось, впрочем, ненадолго. Псайкер перевернулся на живот, подпер подбородок руками и подозрительно оживился. - Гай, слушай... а тебе пациентов на гадания не попадалось по дороге? А то я три часа потратил сегодня и ни души. Ну вот ни одной. Попрятались все что ли...

Смачно выругавшись по поводу ходячих варп-штормов, внезапно влетающих в каюту, Гидеон принялся тушить всё ещё тлеющий огонёк. Вопрос Лемана так и не достиг его ушей. Псайкер сердито сверлил спину арбитра взглядом. Разговаривать при святом отце и сороритке в таких выражениях... - Да-да, идем, - севшим голосом ответил Гай, снова вырванный из дремы и расслышавший только последние слова, не соображая, куда идти и зачем. - Я готов. Кто-нибудь умеет взламывать двери?.. - Какие двери, отче? - с опаской уточнил Лем. - До сих пор нам открывали так.

- Cестра! - вспылила Рия, разочарование было прекрасным топливом. Она прогромыхала в каюту, плюхнулась на свою кровать и нахохлилась, обняв болтер. Лем, наоборот, остановился, как вкопанный, аккурат на пороге. Как будто его кто-то резко дернул за шиворот, словно щенка. Сомкнул губы чуть плотнее, чем требовалось, уставился под ноги. Он не против был вернуться на свое место, а то действительно.. зарвался. Сестрица... то есть, сестра - была права, что напомнила ему об этом. С другой стороны... к демону эту ложь! Он был против! Он ненавидел всем сердцем то место на дне жизни, которое ему досталось волею судьбы. Но без боя сдаваться не собирался. Один против ветра, ни дать ни взять. Вовнутрь он вошел с совершенно безразличным выражением лица и старательно не глядя в сторону вспыльчивой сороритки, уселся на свое место. - Первый класс и его пассажиры чисты, насколько я мог заметить. - доложил он всем присутствующим, на случай, если они не слышали его через бусину. - В третьей каюте потусторонние следы. Слабые и старые. Мы ложимся спать или идем куда-нибудь? Последний вопрос адресовался опять же, кому угодно, кроме сестры.

- Надо рассказать остальным, - кивнула она. Подумала, отвела взгляд и смущённо пробурчала, - Взять тебя было верным решением. - Я рад оказаться полезным. - Лем глаз не отводил, а напротив, пытался поймать смущенный взор сороритки. - Особенно... Особенно - что?... Так и осталось тайной. Псайкер снова улыбался. Утомление от лицемерной беседы со вдовой постепенно улетучивалось. Он всегда старался по-скорее забыть о плохом. - Людям вроде меня следует быть как можно более полезными. Иначе мы просто не выживем. - взгляд голубых глаз стал пристальнее. - Что-то случилось, сестрица? Отчего ты так вздыхаешь?

- Какая жалость! - воскликнула вдова. - А я так и не показала Сестре свои лучшие вышивки... Вы обязательно должны прийти снова! Охранник поспешно и предупредительно распахнул перед дорогими гостями дверь. Возможно, ему просто хотелось спать. - Мы явимся по первому вашему зову. - заверил благородную даму псайкер, и ухватив безмолвствующую, под стать корабельной охране, сестрицу под локоть, увлек ее за собой в коридор. Когда они спустились по лестнице в более приличествующий их статусу второй класс, Лем устало выдохнул и утер лоб. Кажется, он был утомлен болтовней или, возможно, ее неприятным для его персоны содержанием? Как бы то ни было, пока они шли до каюты, кучерявый молчал сам. Без прямых на то указаний. - В третьей каюте фонит. - сообщил он без выражения, разом как-то потускнев. - Очень слабо, но тем не менее. В остальном, первый класс чист, как и его обитатели. Я проверил все, что смог.

Вдова сложила аквилу. - Да хранит вас, Император, добрый человек, - сказала она и кокетливо улыбнулась Леману. Леман зарделся, аки маков цвет и скромно уставился себе под ноги. На сей раз совершенно без всякого притворства. Он привык слышать в свой адрес насмешки или проклятия. А уж с противоположным полом отношения были и вовсе... никакие. - Раз был услужить, госпожа Лавье. - выдавил он. Эта дама была их пропуском в первый класс. Нужно было ей нравиться, раз уж это в принципе возможно. - Я никого не видела, - подтвердила Эмпладия. - Но я могу ошибаться. Вы понимаете, все эти страшные события, я была так расстроена... - уголок вышивки снова изящно коснулся глаз. Потом вдова махнула рукой своему охраннику, застывшему в углу комнаты. - Послушайте, - сказала она требовательно, - нашим дорогим гостям нужна помощь. Ответьте на вопрос! - Никак нет, миледи, - отрапортовал он. - Никто не входил и не выходил. Эта палуба относительно безлюдна, миледи. Похоже, это была вся информация, которую они способны были выжать из вдовицы. Пора было убираться восвояси, но оставить себе пути для возвращения. - Великий Император, как поздно уже! - воскликнул Лем, как будто забывшись и тут же польстил даме. - В столь утонченном обществе время летит незаметно. - Нам, мне и сестре Артурии, - незаметно ткнув сестрицу локтем в бок, псайкер продолжил заливаться соловьем. Локоть теперь болел. - очень жаль, что пора уходить, но если вы только пожелаете, любой из нас составит вам компанию, в любое удобное для вас время. Почтительно сложив аквилу на груди, Лем поклонился и всем своим видом выразил скорбную необходимость покинуть каюту, дабы не нарушать покоя честной женщины и разнообразные правила приличия.

- Не удивлюсь. Но я честная женщина! - отрезала вдова. - Мой бедный муж... - Эмпладия промокнула глаза уголком вышивки, - не перенес бы такого позора. А этот капитан даже не поприветствовал знатную даму! Очевидно, впечатление, произведенное Конрадом Бройзом на честную вдову, было далеко от того, что произвел Леман. - Несомненно, миледи. - скромно потупил свои голубые глаза псайкер. - И я уверен, свет вашей веры разгонит тьму порока, что таится вокруг. Вера- лучший щит и лучший меч. Кажется, он понял, как нужно вести разговор с этой импульсивной дамой. Оставалось лишь надеяться, что хорошее впечатление будет только крепнуть. - Примите мои искренние соболезнования о вашей утрате. - голос драматично дрогнул на последнем слове. - Здесь ужасное общество, - уведомили любопытного гостя трагическим голосом. - Все сидят по своим каютам. Но я их очень хорошо понимаю. Отвратительный корабль, полный колдунов и убийц. Бедный Дарий... - разговор пошел было на второй круг, но третья каюта вернула вдову в нужное русло. Она округлила глаза: - Но там никто не живет! Вы думаете, это колдуны?! - Нет, конечно, нет, миледи. - поспешил успокоить ее Лем. Еще не хватало привлечь ненужное внимание к третьей каюте. - Думаю, я спутал двери. Меня так напугал один из охранников! Подкрался сзади и ... - поделился он, делая красноречивый жест ладонью по горлу и тут же принялся снова за свое. - Так, значит, пассажиров немного? Некоторые каюты стоят пустые... и в них никто никогда не заходит? К примеру, в эту, третью? Х

Слухов, видимо, ещё не выдумали. Какая жалость. Лем cнова побросал косые взгляды на сороритку, лишившуюся дара речи, несомненно, от восхищения его находчивостью. Выражение лица, правда, на восторженное не смахивало. Ну да ладно. Псайкер снова переключился на вдову. - Наверное, он проникает в каюты одиноких благородных путешественниц после отбоя? - подсказал он, чтобы вернуть вдовицу на излюбленную стезю. - Дабы совратить. Что ещё ожидать от тайного колдуна? Кучерявый закатил глаза. - А что ваши соседи? Не беспокоят? Мне показалось, в каюте номер три какие странные шорохи раздаются из-за запертой двери.

Лем, что называется, поймал волну. Он приосанился, готовый разглагольствовать на тему колдовства и его мерзостей и дальше, но вдова отреагировала неожиданно. - Мерзавец! - отреагировала вдова мгновенно. - Хам, не умеющий вести себя в приличном обществе! Может быть даже, что он тайный колдун! Мда... а ведь они насчитывали с ее помощью подобраться к капитану. Незадача. - Очень даже может быть. - со всей возможной серьёзностью кивнул псайкер. - Потому-то он и держит дистанцию с экипажем? Никто не желает говорить с грубияном. Лем менял точку зрения под стать флюгеру под порывами штормового ветра. - Наверняка, он что-то скрывает. - заявил болтун, в надежде побудить вдовушку пересказать слухи о новом капитане.

- Говорят они могут видеть, что у приличной женщины скрывает одежда или тайком пробираются в ее постель. Вдовушка изобразила неподдельный ужас. - От них можно ждать чего угодно. И даже хуже. - ничтоже сумляшеся подтвердил Лем невероятные способности себе подобных. Невероятно бесполезные, учитывая спектр сил, специализирующихся на контроле чужого разума и инверсии плоти. Вот уж, воистину, чего только не придумает праздный ум. - А еще, говорят, - он перешел на заговорщический шепот и оглянулся на дверь с таким видом, будто рассказывал неприличный, но от того еще более любопытный секрет. - если такая женщина, жертва отродья, понесет, то родит мутанта! Тут уж глаза выпучил кучерявый. Его снова понесло. Вдова чуть потеплела и не так уж презрительно глядела на мужчину. - Безмолвные, нет, но это возмутительно терпеть среди приличных людей это отродье Похоже, вдовушка пересказывала события сегодняшнего утра. Когда кто-то взволновал толпу. У него не было причин полагать, будто дама обладает какой-то полезной информацией на эту тему. - А как вам наш капитан, госпожа? Бравый. Не находите?

- Вы разве не слышали, что там были колдуны? Рия стушевалась, но тут, из разнообразия, в нужный момент, влетел Леман. Опознать в нём колдуна возможности похоже не было, зато неизменно сопровождавшая его суета сгладила смущение сестры. Лем покосился на сороритку. Та, похоже, была немного не в своей тарелке. Нет, будь он не он, это не составило бы проблемы, но ведь его выставят за дверь, пожалуй. Такого настойчивого и неряшливого. И болтливого. Вдова симпатий к нему лично не питала. И с чего бы вдруг? - Колдуны? - от ветхой перчатки, надетой до локтя поверх рукава, как назло, отлетела пуговица. Быстро поднятое не считается упавшим. Пуговка скрылась в кармане. - Какой кошмар. И как только эти мерзкие отродья варпа смеют летать на одном судне с порядочными людьми?! - праведно возмутился псайкер и как бы между прочим поинтересовался. - А что... безмолвные арестовали кого-нибудь еще, кроме служки?

- Уже сознались? - Рия округлила глаза и тоже прошептала, - А вы откуда знаете? Тут, как на грех, в дверь полувошел, полуввалился псайкер сопровождения. Слегка встрепанный, но очень довольный, что побег удался. Грозного топота по коридору не было слышно и можно было вздохнуть свободно. Пока что. - Воистину, Император наградил вас многими добродетелями, госпожа. - восхитился он рукоделием. - Но паче всего - терпением. И склонившись к одной из вышивок, только что не тычась в нее носом, пробормотал сестре на ухо так, чтобы вдова не слышала. - Спроси потом, кто живет в каюте номер три. - и уже громче, для всех повторил. - Потрясающе! Очень красиво.

Безмолвный, полностью оправдывая свое прозвище, молчаливо покосился на дверь, замер, очевидно, прислушиваясь, а затем вновь повернулся к нарушителю спокойствия, опустив руку к фирменной дубинке. Слуга распахнул дверь каюты открывая каюту. Запахло жареным. - Так это... послышалось, наверное. - оправдался Лем. - О! Моя спутница меня, наверное, потеряла. - обрадованно ткнув пальцем в спину сороритки, псайкер предпринял отчаянную попытку прошмыгнуть мимо агрессивно настроенной охраны к спасительной двери в каюту вдовы. Допрашивать служку, сидя в камере напротив, ему, пока что, совершенно не хотелось.

За спиной любопытного псайкера выросла немая фигура в глухой маске. Слуга вышивальщицы, обнаружив присутствие безмолвного, смотрел на Лемана испуганными глазами и знаками как мог объяснял, что на этом корабле покой пассажиров не может быть нарушен никем, не имеющим соответствующего на то позволения. Леман слегка подпрыгнул, когда оказалось, что за спиной у него стоит... не просто кто-то, а немой противогаз. Краем глаза уловив телодвижения слуги и костеря себя за несдержанность, псайкер руку от двери убрал и так, с поднятыми руками, обернулся. Любопытство всегда было у него сильнее благоразумия. - Там звуки какие-то странные. - нашелся он, изо всех сил благожелательно улыбаясь и пытаясь разглядеть за маской хотя бы глаза. - Может, помощь нужна? Заглянуть не хотите? С трудом проглотив нервный смешок, он по-крабьи, бочком, сделал пару шагов от двери.

Эмпладия, понимающе, закивала к ее восхищению сестрами битвы добавилась радость от того, что она может чем помочь одной из них. Прошу вас, сестра, - поспешно сказала она - В моей каюте есть другие образцы вышивки. Я даже могу дать вам пару уроков. Леман, который, в отличии от юной сороритки, расположением знатной дамы не пользовался, немного отстал от женщин. Потом еще немного. И еще. Обе вышивальщицы все еще были в его поле зрения, но слышал он их довольно смутно. Теперь псайкер принялся приглядываться ко всем без исключения дверям и темным углам. Они, проклятые варпом, кое-что могли и без разговоров. К примеру, вычислить себе подобных. Да и вниманием кучерявый обделен не был. Однако ж, бдительность его снова ничем не была вознаграждена, кроме разве что... Псайкер замер, занеся ногу для следующего шага. Поняв, что напоминает гончую в стойке, он медленно опустил сапог на пол и повернулся. Перед ним была дверь со следами роскоши, гораздо более явными, чем уровнем ниже. Латунная, начищенная до болезненного блеска, табличка с номером три висела как раз напротив глаз. Такая же округлая, с завитками, ручка располагалась на положенном ей месте. Оттуда, из-за этой двери он уловил нечто. Отзвуки потустороннего, слабые настолько, что граничили с нормой, однако, ошибки быть не могло. В каюте был кто-то или случилось что-то, что оставило след. Очень давно. Время почти уничтожило его. Завороженный нежданной удачей, Лем не смог противиться. Черная перчатка легла на ручку и повернула. Увы. Дверь не подалась. А так хотелось взглянуть ближе...

Леман проводил капитана глазами. "Элоиза, значит." И поспешил за сестрой безмолвной тенью.

- Время для прощальной речи, капитан, - вполголоса произнесла Вейда Трантор и обвела взглядом присутствующих на балконе. - Уверена, остальные разговоры подождут. - Да-да, конечно, - закивал Конрад, словно заводной болванчик из числа тех, что ради забавы изготавливали Адептус Механикус периодически. Встав и суетливо оправив мундир, капитан обвел взглядом заполнивших собор людей. - Всей..., - голос предательски подвел, сорвавшись на фальцет, пришлось прокашляться, возвращая ему необходимую командную хрипотцу. Со второго раза получилось получше. Леман только брови вздернул, пока на него никто не смотрел. И этот человек только что пытался окатывать его высокомерием... К собственному раздражению снова накатила жалость. Конрад машинально начал традиционное воинское приветствие в качестве последних почестей капеллану, но на середине движения понял, что оно тут не слишком подходит и превратил его в знак аквилы. И с тихим вздохом облегчения уселся обратно на свое место. - Лучшие уходят первыми. - снова раздался голос оборванца за спиной капитана, вероятно, так он хотел выказать свое почтение умершему. Или умершим. Теперь он разглядывал по очереди то Бройза, то одноглазую, гадая, она одна, и вообще она ли так запугала Конрада, что у того аж голос пропадает, а руки свечу не держат.

- Я безусловно учту ваше пожелание, - в эти пять слов, тем не менее, Конрад ухитрился вложить целую бездну снисходительности, заодно напомнив, что несколько опрометчиво неизвестно кому давать советы капитану корабля. Его голос буквально сочился высокомерием, соответствующим и присущим отпрыскам благородных семей. Сочувствие, которым Лем проникся так недавно, как рукой сняло. Он, конечно, никогда этого не демонстрировал, слишком уж чревато было телесными повреждениями, но его ужасно задевало подобное поведение аристократов. Да и любого, кто гордился состоянием и кровью больше, нежели личными заслугами. С величайшей учтивостью псайкер поклонился капитану снова, на этот раз не сказав ни слова, дабы тот не счел себя оскорбленным и навострил уши. Разговор промеж сестрицы и вдовицы как раз выходил на нужное русло.

- Вам следует отнести это полотно служителям собора, миледи, - решил поучаствовать в беседе капитан и ойкнул, когда оставленная без должного присмотра свеча в руке предательски наклонилась, капнув воском на форменные брюки. "Вот. Так гораздо лучше." - удовлетворенно подумал псайкер. Анфас капитана был еще более несчастным, нежели профиль. Теперь прекрасно просматривались залегшие под глазами темные круги, кажущиеся еще более драматичными из-за слабого освещения в соборе. Отсеяв сразу на выходе запрещенные забавные сравнения, бородатые анекдоты и трагические воспоминания, кучерявый решился заговорить. В конце концов, когда сестрица приказывала строго молчать, она именно так и говорила, так что он ничего не нарушил. - А вам следует быть осторожнее, господин капитан. - с улыбкой сообщил Конраду оборванец, пришедший наверх вместе с сестрой сорориткой. Оборванец, в котором, несмотря на попытки расположить к себе, безошибочно узнавался пустотник, благочинно сложил на груди новую аквилу и поклонился Бройзу. Со стороны могло показаться, что и этот диалог тоже не несет никакого смысла, кроме того, что со свечами следует быть осторожнее, ведь воск очень горячий, однако, Лем постарался вложить в них кое-что еще. Если он прав, то капитану действительно следует быть осторожнее. Ради собственного блага. Да и о пропавшем ожерелье тот мог что-то знать. Если знает, то, может быть, и намек поймет?

Леман вполуха слушал очень благочестивый, но слегка бессмысленный, по его мнению, разговор сёстры и вдовицы, продолжая со всем возможным вниманием изучать обстановку. Никаких ужасных опасностей он не выявил. Незнакомых псайкеров, демонов и прочей нечисти в радиусе двадцати ярдов не было совершенно точно. Взгляд голубых глаз скользнул по переговаривающимся офицерам, охране и всем прочим, у кого было при себе оружие. Цепных мечей и окровавленных пил ни у кого не оказалось... какая жалость! Подавив вздох сожаления, псайкер уставился строго в капитанское левое ухо. Профиль Бройза выражал крайнее недовольство, хотя Лем сказал бы иначе. Лицо капитана было несчастным. Или его терзало какое-то недомогание или... ему было здорово не по себе. Кучерявый неожиданно проникся сочувствием к этому незнакомому человеку. Он тоже был одинок. И ему не с кем было поделиться своими страхами. Как и Лему большую часть его жизни. "Ну давай... обернись." - думал псайкер, продолжая сверлить глазами ни в чем не повинный череп Конрада. - "Скажи что нибудь, варп тебя забери!"