julia37

-Один. -Сказал Андрей как-то тускло понимания что никто не станет шевелится из-за одного единственного раненного, едва живого, когда повсюду война. До сей секунды была какая-то надежда, но сейчас она ему показалась такой глупой стоило только услышать голос и взрыв за спиной. -Один - Повторил он. -С подбитого танка. Ожоги четвёртой степени. - Тяжелораненый, ожоги четвертой степени, понял вас.. шшшш..... тяжелые бои, весь личный состав медицинских служб направлен... шшш..... ожидайте прибытия ...шшшш.... через... шшшш... -А может быть уже не один. -Сказал он в рацию и выглянул из танка. - Ей, все живые? Там, снаружи, все еще полыхал остов танка, который и преподнес столь неприятный сюрприз. Разметавшиеся осколки и ошметки накрыли танкистов, которые все еще находились неподалеку от обгоревшего собрата. - Ай! Больно! - вскрикнул Вася, потирая правую руку и тут же отпрянул прочь, потому что то, что ушибло его, явно раньше было частью человеческого тела. Правда, теперь нельзя было с точностью определить какой именно. Позеленев, Летов вскочил на ноги и, собравшись с духом, отшвырнул кусок сапогом прочь. Дядя Толя молча рассматривал мокрое пятно на правом рукаве комбинезона, расплывавшееся сразу с двух сторон. - Дядя Толя, ты ранен! - воскликнул все еще зеленоватый Летов. - Пустяки. - коротко отозвался механик. - Навылет прошло. Могло быть хуже. После этих слов все взгляды как-то сами собой оборотились к обгоревшиму, который теперь стонал почти не переставая. Макар оглянулся и смущенно потер ногу, его тоже зацепило что-то, но лишь порвало комбинезон на интересном месте и теперь он ходил, придерживая ткань рукой, чтобы не демонстрировать всем присутствующим свои портки.

- Транспортные средства, несоблюдение субординации, спасение юных дев, - последовал мрачный ответ. - Остальное - по договоренности. - О, ну тогда вам повезло, чтобы вы встретили меня. - последовал жизнерадостный отзыв, в противоположность мрачному настрою пилота. По какому именно пункту проходило сие потрясающее везение, рыжая умолчала. И хотя, конечно, более правдоподобно звучали бы варианты "юная дева специально для спасения" или "пламенный противник субординации", не следовало исключать и некоторые не слишком очевидные варианты. В общем, кружок по интересам, что и говорить. - О, - сказал пилот. - Приключения?.. Очень симпатично все выглядит, - и уставился на обрывок куртки и на ампулы. - Психолог? Онколог? Вирусолог? - последнее слово Артур произнес с тем непередаваемым выражением, с каким принято говорить "ятакизнал". - Ничему не удивлюсь. - Простенько и со вкусом. Ничего лишнего. - замерзшую лужу окрестили высоким искусством. Мадам врач в лохмотьях наклонилась и потыкала в инсталляцию пальцем. Что бы не происходило здесь... это случилось довольно давно. Наверное, примерно в то же время, в которое погибли те трое за столом. - И, Артур, - она неожиданно взглянула Геллерту прямо в глаза. - не будьте таким пессимистом. Есть мнение, что мысли материальны... Вас не пугает такая перспектива? - Ты забыл "биолог" и "технолог", Артур. А вообще, очень странно, что нет ошметков и частей тела. Прескотт внимательно посмотрел на потолок, словно ожидая, что труп к нему приколочен. - Демонолог... - внесла свою лепту вторая, - учитывая ту парочку. Или ещё хуже, стоматолог. Выслушав все предположения относительно профессии безвременно почившего "спелеолога" (а что, вариант на самом деле не хуже некоторых), Лира подытожила. - Ставлю на вирусолога, биолога и демонолога. И... мне кажется, нужно забрать сумку с капсулами с собой. - Может быть, найдем анализотор и сможем определить, что это. Мне любопытно. И я хочу в тепло. Не могу больше... у меня ноги онемели. А выбора, кроме как лезть в эту подозрительную дыру у нас нет.

- А что, есть предложения поинтереснее? - осведомился Геллерт, проходя мимо и принимаясь вновь спускаться по лестнице. Лестница привела в очередной коридор и на этом закончилась. - Зависит от того, что вас интересует. - совершенно серьезно заявила Лира и внесла контрпредложение.- Очертите круг ваших интересов. - Только вперед, навстречу приключениям! - оптимистично заявил пилот и всерьез задумался, кого пропустить вперед. Пока пилот раздумывал, она обошла его, слегка задев скафандр (вполне возможно, нарочно) и вскоре остановилась, потому что... потому что впереди была лужа крови. Нет, не так. ЛУЖА крови. Причем, было совершенно не ясно, откуда она взялась, а если принять за аксиому, что из трупа, то оный труп не представлялось возможным найти, ведь никаких следов волочения, никаких кровавых отпечатков ладоней на стенах, написанных кровью предсмертных записок на полу не было. Была только сумка, до отказа заполненная какими-то ампулами с красным веществом, опознать которое не представлялось возможным без анализов, да обрывок куртки, с печальной надписью. "... О'Фей." ".... олог." Двумя пальцами Лира подцепила клочок ткани с пола и только тут заметила внушительных размеров дыру в стене, из которой тянуло теплым сквозняком, в этом морозильнике напоминающем почти что тропический ветер. Рваные края исключали возможность использования всяких плазменных резаков, а значит кто бы не проделал эту дыру, он был либо чертовски силен, либо сведущ во взрывном деле. Встречаться с ним не хотелось. - Похоже, отсек и правда почти необитаем. - констатировала она, демонстрируя находки. - Как вам инсталляция? Х

- Наконец-то. - в голосе едва уловимо проскальзывали нотки раздражения. - Мы двигаемся или ложимся замерзать прямо тут?

- Чем ближе будет к реактору корабля, тем будет жарче. Надо просто двигаться дальше, - отозвался Прескотт, прикидывавший, как можно отодрать примерзшую к телам одежду с минимальным для нее уроном. - Раздеть их собираешься? - заметим взгляд капитана осведомилась вторая, и с сомнением покачала головой, - Обижаться тут некому. А вот не... сломав что-нибудь, вряд ли. Они же как из стекла уже. Лира поджала губы. Весь вид ее говорил, что она скорее умрет, чем оденет на себя что-то, что только что сняли с покойника. Впрочем, находись она на грани смерти, возможно, мнение и претерпело бы некие изменения... но что толку предполагать? - Тогда разбейте их и дело с концом. Не могу больше здесь находиться! Рыжая еще потопталась немного на месте, а потом едва ли не выскочила в коридор.

-Внимание, докладывает третья рота. Повторяю, докладываем третья рота двести сорок пятого танкового, восьмой взвод. Повторяю, докладывает третья рота двести сорок пятого танкового, восьмой взвод. Попали под налёт авиации, понесли потери, один танк подбит, есть убитые и раненные. Повторяю, попали под налёт вражеской авиации, понесли потери, один танк подбит, есть убитые и раненные. Также докладываю - были замечены дезертиры, теперь уж нету, накрыло авиацией. Сохраняем позиции и ждём дальнейших распоряжений. Какое-то время наушник только злостно шипел ему в ухо, но потом неожиданно что-то щелкнуло и раздался до неузнаваемости искаженный помехами голос. - Вас понял. Третья рота восьмой взвод...шшшш.... убитые и раненые после авианалета. Повторяю, вас... ссшшшссс.... Сколько раненых? Прием. И снова шипение, неожиданно перекрытое довольно скромным по сравнению с недавними взрывом. В подбитом танке сдетонировал чудом уцелевший снаряд и куски внутренностей искореженной машины, осколки брони, чей-то танкошлем... вылетели наружу, охваченные огнем и разметались в разные стороны

- Я хочу найти рюкзак, - заявил пилот. - Да хоть содрать с этих форму и связать рукавами, то на то и выйдет. Мне не нравится, что у нас всего впритык, и мы не можем позволить себе занимать руки, - он стукнул прутом по ледяному полу. - И еще здесь холодно. - в тон пилоту добавила Лира. - Еще несколько часов таких прогулок, и гуманная смерть от переохлаждения нам обеспечена. Нужно найти какое-то место, которое будет чуть меньше напоминать ледник.

- Занятно. Никаких озарений, чем это может быть? - Наверное, ее надо одеть, чтобы узнать. - осторожно предположила Лира, глядя на странную перчатку. - Обрати внимание на положение тел. Думаю, имел место случай так называемой русской рулетки, жертвы не сопротивлялись, даже не вскочили с места, когда началась стрельба. А дверь заклинило намертво, ее вскрыли значительно позже, просто-напросто взломав. - Не знаю.. - губы ее искривились, на лице застыло выражение отвращения. - .. если бы он готов был поиграть в эту... рулетку, то убил бы себя, когда понял, в чем дело. А раз он предпочел медленную агонию, то скорее всего он малодушный убийца. Опоил их каким-то образом и пристрелил. Впрочем... это неважно. Мерзкое место. Рыжая отошла к двери и скрестила руки на груди, ожидая, пока остальные сочтут необходимым двигаться дальше.

- Ничего страшного, - неуверенно отозвался Геллерт, осторожно отцепляя перчаткой от рукава тонкие бледные пальцы. - Ничего страшного, - повторил он снова, глядя на лестницы. Вполголоса, но уже чуть увереннее. И постучал по шлему, подразумевая работающие датчики. - Там нет никакого движения. Пальцы отцеплялись с крайней неохотой, возможно потому, что из всего, что окружало нынче Лиру, пилот больше всего походил на нечто надежное, реальное, безопасное... чего так не хватало в этом безумном месте. - Смотри, - пилот шагнул вперед, открывая дверь каюты. И тут же об этом пожалел. Застывшая за столом троица была мертва, давно и безнадежно, и не нужно было быть медиком, чтобы это понять. Аккуратные обожженные отверстия в головах сидящих так не сочетались с привычными, почти спокойными позами, что Геллерт даже моргнул, чтобы убедиться, что ему это не чудится. Потом взял со стола пистолет, передал Прескотту: Геллерт поднял голову, глянул на девушек из-под забрала. - Давайте осматриваться... - сказал он. - А может не стоит... - фраза еще не прозвучала до конца, как дверь оказалась открыта и взору предстала крайне нелицеприятная картина. Лира не сразу заставила себя переступить через порог, не сразу заставила себя отвести взгляд от последнего несчастного, который успел понять, что его ждет и последние секунды своей жизни провел, срывая ногти, в попытках открыть дверь, или же... - Лира, можешь хотя бы приблизительно назвать причину смерти инженера? Лира не сразу отозвалась на свое имя,ей еще нужно было к нему привыкнуть, поэтому с полминуты она еще осматривала комнату,а потом, увидев выжидающий взгляд коммандера, потупилась. - Извините. - и принялась за осмотр последнего. Она с некоторой брезгливостью, через ткань, зацепила веко, ногой перевернула труп. Затем отошла к тем, кто был за столом и внимательнее взглянула на отверстия в головах. Мда. Картина вырисовывалась крайне неприглядная. - Ну что же.. - тоном заправского медэксперта из какого-нибудь детективного сериала, .начала она. - Из-за пониженной температуры точно определить время смерти не представляется возможным, однако, можно сказать, группа за столом скорее всего убита из этого пистолета. Рукой она указала на найденное разряженное оружие. - Этот... - кивок на последний труп возле двери, спокойный деловой тон не позволял усомниться, что перед ними все же профессиональный медик, хоть и не лишенный некоторых человеческих слабостей и недостатков. - ... умер от обезвоживания и, полагаю, значительно позже, чем эти трое. Добавить было нечего, Лире, да и остальным, думала она, очевидно, что этот последний оказался заперт со своими товарищами в этой комнате и в надежде продержаться подольше, убил их, чтобы завладеть запасами еды и воды одному. К чему привел этот гениальный план, сейчас были свидетелеми эти четверо. - Животное. - тихо произнесла она, отворачиваясь от последнего трупа.

И они снова, гуськом, как и прежде, зашагали вниз по очередной лестнице. Веснушка неосознанно старалась держать поближе к идущему головным пилоту, однако, каждые шагов десять она одергивала себя и отставала еще на шаг или два. После чего снова догоняла, как только где-нибудь был слышен подозрительный шорох или скрип. Следующий уровень напоминал скорее жилой. Во всяком случае, закрытые двери по обе стороны коридора наводили на мысли о каютах. Шаг, другой... Как гулко колотится сердце в горле! И вдруг, чья-то рука снова вцепляется в руку Геллерта, с не женской силой сдавливая перчатку скафандра. - Там! - громкий шепот, казалось, звучит громом в безмолвном отсеке. А дрожащая рука с зажатым в ней пистолетом указывает на приоткрытую дверь и руку в перчатке, высовывающуюся в щель между дверным косяком и полотном двери. А лестницы загнула вверх какая-то сила, вроде той, наверное, что заставляет детей-индиго гнуть ложки силой мысли. Они не были взорваны, не были завалены, а просто скручены штопором и уперты в стену.

Идиллию разрушил напрочь лишенный душевной чуткости и чувства момента Геллерт. - Если там нет плана корабля и кодов доступа, может, уже пойдем, а? - тоскливо протянул пилот. Особенно громко всхлипнув, рыжая оттенка лайт кивнула и засунув фото куда-то под слои одежды и заправив кольцо туда же, чтоб не болталось, она зашагала к лестницам, которые снова вели куда-то вниз.

- Да, не за что... - ответила сперва опешившая от неожиданности вторая, успевшая не только спуститься, но и восстановить наряд. Взглянув на собственную ладонь она подавила желание обнять Веснушку, так и оставшись стоять практически в позе Иисуса в Рио. Лишь спросила, шёпотом, - Получилось... что-нибудь... Шмыгнув покрасневшим от мороза, а может и от слез, носом, Веснушка отпустила вторую рыжую и украдкой промокнула кожу возле глаз рукавом, на неимением лучшего. После небольшой паузы она покачала головой. - Там написано... что меня зовут вроде как... Лира. Но я этого не помню. Совсем. - голос снова предательски задрожал и чтобы вновь не разреветься, вновь обретенная Лира мужественно замолчала, лишь изредка пошмыгивая.

-Надо. -Кивнул Андрей наконец делая судорожный вздох и едва не закашливаясь. - Воды бы ему, просто воды. И обезболивающего. Вот только как... Связаться можно, может что и подскажут в штабе. Товарищ старший лейтенант?.. - Свяжись, доложи, что у нас потери, - старший лейтенант стянул танкошлем и взъерошил волосы, - Только наверняка у них сейчас и без нас проблем хватает. Вася присел на землю рядом с обгоревшим танкистом, все еще бледный, но уже совладавший с первым приступом страха. Он обмакнул кусок бинта в воду и выжал из нее несколько капель на то место, где судя по всему, должен был быть рот погорельца. Тот застонал, но все-таки разомкнул губы, чтобы попытаться сделать глоток. Хриплое дыхание обложенного мокрыми тряпками человека сейчас занимало все внимание Летова, слов командира он даже не слышал. Офицер забрался в башню своего танка и вернулся уже с трофейной бутылкой. - Давайте помянем. По пол-глотка, нам еще воевать. Дядя Толя соскочил следом за ним. - Пол-глотка, не больше. - сурово отрезал он, словно бы сам был командиром. - Иначе грош нам цена на поле боя. Подтянулся и Макар, на ходу натягивающий на голову танкошлем. - Похоронить бы их надо... - он все думал о павших товарищах. - потом? Али сейчас?

Дрожащей рукой она потянула крыжку, совершенно перестав реагировать на окружающее и аккуратно вытряхнула содержимое на пол. Внутри оказалось совсем немного вещей. Небольшое изображение в рамочке. Высокий мужчина в мохнатой шубе, а рядом, пытаясь обнять его за пояс девочка лет четырнадцати с выбивающимися рыжими прядками волос из-под зимней шапки. Люди стояли на фоне каких-то заснеженных, абсолютно незнакомых гор и если приглядеться хорошенько, то можно было в девочке узнать ту, которая сейчас держала в руках эту фотографию. А незнакомый мужчина с фотографии улыбался и его огромные сапоги пересекала идущая поперек изображения надпись. "Удачи, Лир, не забывай только, что дома тебя всегда ждут." Второй и последней вещью оказалось тяжелое кольцо явно не женского размера, с крупным, не меньше дюйма в диаметре, необработанным камнем на макушке. Оправа представляла из себя клубок тоненьких змеек из неопознаваемого на глаз серебристого металла. Змейки оплетали камень и поблескивая прозрачными глазками-камушками, составляли странный, казалось, постепенно меняющийся узор. Кольцо было зацеплено на цепочку грубой работы, видимо, позволяющую носить украшение на шее, а не на руке. Веснушка решительно надела на шею цепочку, взяла в руки рамочку с улыбающимся ей предположительно отцом и мысленно повторяя "Лир. Лира. Меня зовут... Лира.", прикрыла глаза в ожидании чуда. Она сидела так с минуту, но... ... ничего не произошло. Вообще. То есть, она теперь конечно знала с большой вероятностью свое имя, но никакой мысленной связи с самой собой "до амнезии" не появилось. Накатила удушающая волна разочарования, грозившая вырваться наружу новыми слезами и чтобы хоть как-то оправдать их, Лира порывисто поднялась и сдавила в объятиях спустившуюся к тому времени с Эльбруса соседку по капсуле. - Спасибо. - раздалось оттуда-то с плеча скалолазки, к которому бледненькая прижалась щекой. - Ты такая... смелая. Такая... спасибо. Здесь слезы определенно были к месту.

Потом медлительность и неотвратимость исчезли, падающие с высоты в полдесятка метров полсотни килограмм заставили пилота пошатнуться, а потом и неуклюже шлепнуться на пол. Сказанное Геллертом никогда не предназначалось для женских ушей, но он все равно сказал. Потом спихнул с себя невредимую рыжую и повторил еще раз, с чувством. Веснушка зажала рот обеими ладошками, испуганно глядя на карабкающуюся вверх ярко-рыжую, а когда та сорвалась, не удержалась и пискнула. К счастью, Геллерт был начеку и поймал скалолазку, впрочем та, недолго думая и воспользовавшись тем, что благодарности от всей души за нее пилоту расточала другая, снова ринулась на штурм местного Эльбруса. Номера 558 и 557, были прямо перед глазами. - Отойдите, - отчётливо и достаточно громко произнесла она, перехватившись поудобнее. Содержимое первой ячейки - ящичек, мигавший зелёным огоньком устремился к земле. Немного погодя за ним последовал и второй, такой же. - Она сумасшедшая... - с нотами ужаса и восхищения в голосе прошептала Веснушка, послушно отступая прочь и следя за падением ящичков. - Сумасшедшая, это точно! Словно завороженная, она подошла к упавшим металлическим коробкам и подняла свою. Легонько встряхнула. Что-то небольшое, но довольно тяжелое гулко ударило о стенки. Веснушка вздрогнула и повернулась к остальным. Открывать этот ящик Пандоры прямо сейчас, на ходу, ей казалось неправильным, но... тащить коробку с собой она не могла. - У меня есть минута? - спросила она у пилота и коммандера одновременно.

Сделав глубокий вздох он перестал дышать, чтобы не вдыхать этот запах и придать точность движениям. Лоскуты обгорелого комбинезона легли в охапку, и Андрей принялся аккуратно закутывать постиравшего в смоченные прохладные бинты. Тихо при этом нашептав. -Ему бы выпить да в госпиталь... Вася, с лицом бледным, как у привидения, трясущимися руками окунал бинты в воду и подавал Валыгину. Да, парень вряд ли протянут долго без медицинской помощи, а что они могли сделать тут? В полевых условиях? - Как пить-то? - тихо спросил Летов, указывая на слипшиеся от крови губы брата-танкиста, он вообще не уверен был, что стоит к ним прикасаться, и уж тем более спиртом, который обожжет раневую поверхность. - Надо его в санчасть...

Веснушка постояла еще немного, задрав голову, в попытках разглядеть в затуманенном морозным паром воздухе заветный номерок. Ничего не вышло. Только шея заныла. Она тоскливо поглядела сначала на ярко-рыжую, у которой кровоточили руки, потом на пилота и попыталась представить, как сама, хватаясь за скальные выступы техногенного происхождения, лезет на верх. Все выше и выше, три метра, пять, шесть... Дальше воображение отказывалось работать ввиду того, что желудок высказывался резко против подобных инсинуаций. Ее так замутило, что пришлось осторожненько присесть на пол. Выходит... ничего не получится. Вот она - вожделенная память, казалось, руку протяни и она твоя, но не достать. -Может... - на мгновение в ее глазах мелькнула надежда, рыжая взглянула на пилота, который там, под скафандром, вполне мог оказаться и достаточно сильным и относительно ловким, чтобы взобраться наверх, так? Перед глазами немедленно встали красочные картинки, с хирургической циничностью иллюстрирующие, что бывает с человеком, упавшим с высоты более пяти метров и надломившему, к примеру, позвоночный столб. Перелом шеи и мгновенная смерть по сравнению с этим - милосердие. - ... нет, - несколько неуверенно закончила она невысказанную мысль, конечно, ей безумно хотелось иметь хотя бы имя, но риск того не стоил. Да, теперь она это знала точно, определенно не стоил. - это тоже не поможет. Глупости.

Вместо беспорядочной беготни вторая не торопясь пошла вдоль ячеек подсекции, в поисках каких либо отметок на них. Затем остановилась, прикинула что-то в уме и посмотрела куда-то вверх, - Метров десять будет. - Нет... этого не может быть... - она помотала головой, лихорадочно соображая. - Здесь же должно быть что-то, чтобы забраться наверх, не могли же они... Мысль вскарабкаться на плечи кому-нибудь была отметена, как негодная, высоты все равно не хватало. - Здесь должно быть что-то еще...- веснушка обозревала окрестности с маниакальным блеском в глазах Х

- Что там дальше было? - догнала наконец явно взволнованную веснушку заканчивающая бинтовать руку вторая, - не зря я его записать хотела, напрочь из головы вылетело. Что там дальше было? Один, кажется, потом пять? - Один, два, четыре, пять,пять, восемь! - донеслось от вновь улепетывающей куда-то веснушки, даже не задумывающейся сейчас о том, что Геллерт и коммандер уже вполне могли потерять их из виду. - Где?! Ты видишь?

Веснушка что-то прикинула в уме и решительно развернулась. Эта подсекция определенно вела к самому началу алфавита. Она пересекла осевой коридор поперек и бегом побежала в конец алфавита, в поисках второй буквы незабвенного номера. До упора, так до упора. Сердце едва не выпрыгивало из груди от нетерпеливого ожидания чуда.

- До "R" далековато будет, - заметил он вполголоса. - Но посмотреть нужно, - указав на покачивающуюся дверцу потревоженной капитаном ячейки сказала вторая, - и надеяться, что до нас там никого не было. Не замечая философских рассуждений спутников, кудрявая ринулась вперед, краем глаза зацепляя "W", потом "Y", потом "Х"... секции сменяли друг друга, пока, наконец, не появилась заветная "R". С замиранием сердца Веснушка заглянула с отсек, содержащий, предположительно, ее потерянное прошлое. Ведь как просто?! Открыть ящичек и все снова станет как прежде! Она осторожно положила ладонь на сплошную стену из ящичков-капсул, словно бы ожидая, что она окажется теплой или еще каким-то образом особенной... Теперь ей стало страшно.

За коридором, ведущим на уровень виднелось что-то вроде банковского хранилища. Ровные ряды ячеек уходили куда-то в даль, возможно до самых кают, из которых они пришли сюда. Обогнав, как и прежде, идущего впереди Геллерта, Веснушка на ходу сбросила на его руку свою сумку и ринулась к ячейкам, даже забыв о холоде. - Здесь же... тут должны быть номера, верно? - она явственно впала в состояние крайнего возбуждения. - Мы найдем..себя!

- Неправильно, - подала голос вторая рыженькая, коей было ещё веселее, в ботинках, более подходящих для манежа. Чтобы не упасть приходилось время от времени хвататься за примороженное железо. Руки кровоточили, - здесь не должно быть так холодно. Почему-то не работает обогрев, двери внутри отсеков. Если отключатся и замки на переборках можем оказаться заперты где-нибудь. Веснушку передернуло от мысли, что они могут остаться здесь навсегда, окостеневшими от холода пальцами она все еще сжимала пистолет, но уже почти не чувствовала его и не была уверена, что в случае необходимости сможет вовремя нажать на курок. Вообще сможет нажать... - Не должно, - согласился Артур. - Но холодно. Геллерт обернулся, бросил взгляд говорившую, потом - чисто случайно - на ее руки и буркнул: - Ну прекрасно. До сих пор было непонятно, как называть девиц, но в голове упорно крутились "рыжие" и "веснушки" с "кудряшками", однако эффект был непредсказуем. - Были в лаборатории же... Бинтов там не было? - Артур поймал себя на мысли, что не может вспомнить, брали ли они что-то подобное с собой. - Аптечка нужна? И если нет, то пускайте на... "перчатки" хоть подкладку от сумки, хоть всю сумку. Неизвестно, что тут бегают за собачки, но меньше всего нам нужно оставлять не только следы, но и кровь... Она тоже покосилась на кровь, потом на собственные руки. Здесь любую помощь сводил на нет мороз. - Тебе помочь? - поинтересовалась бледная у ярко-рыжей. - Если хочешь... Но, кажется, она не хотела. - Идемте дальше. - она решительно доковыляла до лестницы, чтобы спуститься еще ниже, но все же решила подождать кого-то из мужчин.

На том месте, куда поглядел Калугин, до сих пор еще дымилась глубокая воронка. Если от разведки что и осталось, то фрагментарно. А неподалеку от столпившихся над раненым солдат Макар Терентьевич делал привычное еще до войны дело. Он аккуратно, неспеша, расстелил брезент и положил на него тела погибших товарищей своих, рядовых Мревлишвили и Куропаткина, верней, их бренные останки. С почтением башнер сложил им руки на груди крест накрест, закрыл глаза и собрал звездочки с погон. Звездочки эти он осторожно поместил в грязноватый носовой платок, завязал его узелком и положил за пазуху. После чего стал прямо, стащил танкошлем с головы и тихонько, растягивая до бесконечности слоги, запел. - Со святыми упокоооой, Христее, души раааб твоих. Идееже несть болезнь, ни печаль, ни воооздыхаааниееее, но жизнь бесконечная. Закончив строку, он помолчал. - Покойтесь с миром, братцы. Лука, Никола... Вечная вам память.

- Брезент тащи! - крикнул Луценко, принявшись помогать башнеру сбивать пламя руками. - Сейчас, товарищ сержант! Сейчас!! - выкрикнул Васька, когда они общими усилиями вытащили несчастного из подорванной башни. Как он вообще живой остался? И понесся в сторону своего танка, за брезентом. - Валыгин! - Крикнул взводный, выискивая взглядом своего радиста, - Ты у нас медик? Давай, быстро, тушим, ты осмотри и говори, что надо. Твою ж мааааать... Как там разведка-то? Совсем уже никак? - Оглянулся офицер, надеясь разглядеть вдали тела дезертиров. -Бинты, принесите кто-нибудь бинты! -Закричал он уже несясь со всех ног и при этом стараясь не расплескать драгоценную влагу. - Все будет. - отозвался торчащий из люка дядя Толя, когда мимо пролетал на реактивной тяге Валыгин, громыхая ведром. На подбегающего Ваську буквально свалился брезент и сума с аптечкой. - Давай-давай! - поторопил его механик, оставшийся с машиной, но это было без надобности, Летов и так поспешал, как только мог. Бухнувшись на колени рядом с раненым, он накинул на него брезент и навалившись, плотно прижал того к земле, чтобы огонь окончательно потух, а когда это первое и самое важное дело было сделано, а край полотна откинут, глазам танкистов предстало жуткое зрелище. Комбинезон местами прогорел и прилип к коже, а между черными неопределенной формы кусками ткани проглядывала окровавленная в ожоговых пузырях плоть. Больше всего пострадали открытые участки тела, лицо, ставшее теперь совершенно неузнаваемым и ладони. Немного меньше досталось груди и спине. Немногим менее половины поверхности тела было сильно обожжено. Раненый теперь не шевелился и лишь слабо постанывал. Вася поднялся на ноги и теперь стоял над ним неподвижно, не в силах вымолвить ни слова, и не в силах оторвать взгляд от обезображенного лица.