Stormcrow

5 июля 1923 года Изнурительная жара спала, оставила в покое Флоренцию. Вечерний город жадно приник губами к водам Арно, словно дикий зверёк перед ночной охотой. Всё больше окон загоралось в старых и не очень домах богатого искусством и деньгами городом Италии. Северная Италия всегда жила богаче, но этот город не утратил своих позиций со времён Эпохи Возрождения. Висевшее предчувствие грозы сбылось. Но не гремели молнии, не содрогались здания. Просто шёл дождь. Охлаждавший брусчатку. Обнимавший столь желанными прохладными объятиями разогретые здания. Союз вечера и дождя решил обернуться против незадачливых прохожих, накрыв город сладким полумраком и тёплыми струями, неумолимо крадущейся под одежду, словно руки пылкой возлюбленной. Правда, курьер Святого Официума был далёк от столь романтичных помыслов. Во внезапно набежавшем помрачнении неба он с фонариком выискивал нужный дом. Вот! Небольшой двухэтажный домик встретил его светом окон первого этажа. А природа решила отметить это событие градом. Как вовремя! Пригляделся к вывеске, кивнул. Всё так. Рафаль Солейн, проживает вместе с сестрой Даниэль Солейн. Оба – маги крови, сестра работает парфюмером и целителем. На первом этаже её магазин. Стук в дверь. Громкий. Уверенный. Стук-предвестник перемен, новых событий. Голоса. Взволнованные. Быстрые шаги многих людей. Наказующий нахмурился, рука легла на пистолет. Один из двух, что всегда с собой. Профессиональная паранойя сразу подсказала картины заговорщиков, но была обуздана. Досье говорило, что этот Солейн (француз?) вполне верный слуга Инквизиции. Ещё один стук. Уже не просто уверенный. Требовательный. Мягкие шаги. Босые? Растрёпанные светлые волосы, легкомысленное домашнее платье с открытыми руками и живые синие глаза. Она не отличается завораживающей красотой. Но есть в ней что-то… располагающее. Солнечное. - Buona sera? «Добрый вечер – зачем вы здесь?». «Добрый вечер – кто вы?». «Добрый ли вечер?». Карие глаза внимательно осматривают от макушки до пят. Молодая женщина оглядывается через плечо, переминается с ноги на ногу. Хм. И правда босоногая. Любовница? У него не было сведений о других обитателях дома. - Buona sera, signora. Вы не Даниэль Солейн. - Верно. – Спокойный ответ. Она не боится незнакомца. То минутное удивление, растерянность сменились уверенностью, присущей кому-то, кто наделён властью. Кто умеет с нею обращаться. - У меня дело к синьору Рафалю Солейну. Он не показывает письмо. Слишком хорошо знает протокол. Но показывает инсигнию. В голубых глазах мелькнула тревога. Не за себя. Почему бы ей тревожиться за мага крови? - Уточните, синьор. – Ответным жестом плавно извлекает на свет свою инсигнию. Хмыкает. Инквизитор в столь фривольном виде в гостях у мага крови? Предлагает помериться инсигниями. И поза изменилась. Тоже стала властной, как и взгляд. А ещё она защищает его. Как пить дать – любовница. Не сдерживает усмешки. - Письмо от Римской Канцелярии. Полночно-чёрный конверт, на котором будто оставила след серебряная луна, появляется из глубин непромокаемого плаща. Зрачки аквамариновых глаз расширяются, в них мелькает страх. Пытается уверенно смотреть в карие, как кора могучего дерева, глаза. Замечает свободную руку на пистолете, изгибает бровь. - Scusatemi, signora. - Рука поспешно соскользнула с оружия, лёгкий полупоклон. Немыслимая вежливость от Наказующего. - Подождите минуту. Она тоже знает протокол. Знает, что он не войдёт внутрь, предпочтёт подвергнуть себя риску простуды, чем потенциальным опасностям. Карие глаза внимательно следят за скрывшейся стройной фигурой, но без тени плотского интереса. Слышит голоса, но не разобрать. Мягкие, вкрадчивые шаги. Шаги скорее хищного зверя, чем человека. Наказующий напрягся. Обычные маги так не ходят. Молодой мужчина лет тридцати, светло-русые волосы намокли. Руки в перчатках. Белая рубашка с элегантной зелёной вышивкой с короткими рукавами, простые чёрные штаны. Холодное, но вежливое лицо. Из-за двери, ведущей куда-то на улицу, смотрели две пары голубых глаз. Та светловолосая девушка и темноволосая, отвечающая описанию его сестры. День и ночь, опекающие своего Волка. - Синьор Рафаль Солейн? - Верно, синьор. Чем обязан? Конверт лучше слов отвечает на вопрос. Мужчина спокойно кивает, подписывает бланк получения. Ни страха, ни тревог. Наказующий понимает: это не первый чёрно-серебряный конверт в его жизни. Кто он, чёрт возьми, такой? - Благослови вас Господь, синьор, - отчего-то произносит Наказующий. - Благодарю. Да осветит его Свет вашу дорогу, синьор. Уже когда дверь закрывалась, Наказующий обратил внимание на глаза и чуть вздрогнул. Янтарные волчьи глаза. Появление курьера совпало с началом града, и Солейны, ужинавшие вместе со Стеллой, что точно-точно не дочка ректора ди Герры, срочно побежали накрывать от безжалостных льдин лекарственные растения в саду. - Фаль… - прошептала Стелла, обнимая помрачневшую Дани. - Десница Господня призывает Волка своего, - спокойно улыбнулся маг крови. - Опять? – подала наконец-то голос сестра. - Не опять, а снова. – Брат обнял названую сестру с другой стороны, а не-дочка ректора замкнула круг на троих. Даниэль хорошо помнила, что хоть и первое письмо, призвавшее её брата в Австрию через год после её поступления в Римскую Академию, не обрекло его на гибель, но ран он получил достаточно. За прошедшие девять лет таких писем больше не было. Она надеялась, что не будет. Были другие. Провести расследование здесь, при необходимости поддержать участием в столкновении во время задержания. Но даже обычные письма бывали небезопасными. Порой ей казалось, что это месть английского отделения Инквизиции и её приёмного отца им за дерзость. Рафаль же лишь с улыбкой отвечал, что Инквизиция доверяет ему. - Мне надо собираться. У него и так всё готово. Дежурный чемодан, в котором всё самое нужное, чтобы отправиться мгновенно. Девушки переглядываются и кивают друг другу. - Обязательно, - соглашаются обе в унисон и ведут его под ручки за обеденный стол. - Мне же собираться… - Ты хоть не своей сестре сказки рассказывай, - фыркает Дани. – Мы идём ужинать. Втроём. Часть твоей подготовки. - И не той, кто тебя шестнадцать лет знает, - вторит Стелла. – А мы тебе поможем собраться потом. - Стелла, тебе вообще нежелательно с нами, а уж ночью… - Мне желательно время провести с дорогими мне людьми. И точка. А тебе желательно при этом помолчать, Фаль, и наслаждаться обществом двух очаровательных синьорин. Ему редко удавалось переупрямить и одну из них. *** 10 июля 1923 года Она не хотела отпускать его. Ночные конверты любого цвета и окантовки – предвестники разлуки, возможно, разлуки навсегда. И Волк Господень смертен. - Мне пора, - шепнул Рафаль на ушко сестре. - Знаю. - Не грусти. - Не проси невозможного. - Жизнь – череда невозможного. - Прекрати философствовать, когда сестра печалится. - Не проси невозможного. Ощутимый тычок по рёбрам, мужчина охает. Это ему за дело. Нежно-зелёный агатовый розарий занимает своё место на его шее, белые пальчики скользят по гладко выбритой, загорелой щеке. Розарий из нежно-сиреневых камней занимает место на шее Даниэль. Их традиция. Перед долгими разлуками обменяться розариями. Мысли всегда стремятся к любимым. *** 11 июля 1923 года Флорентийский француз с удовольствием воспользовался возможностью освежиться с дороги. Как и сменить дорожный, пропыленный костюм на свежий. Вдохнул нежный запах лаванды, теряя на мгновение в нём голову. Чёрный, лёгкий костюм наследника когда-то французского аристократического рода, в котором бывали герцоги Нормандии. Только куртка защитная. И оружие всегда при себе. Трое впереди. Кто они? Он не успел их рассмотреть. Четверо во второй. Одна женщина и двое мужчин. И один Волк. А кто вы? Незнакомая дорога по Собору. Очень Важному Собору. Незнакомый Инквизитор. Тоже Очень Важный. «Его Святейшество?». Всё-таки Его Святейшество. Такой чести он ещё не удостаивался. Хотя от этой чести пахло опасностью. Рука в перчатке лёгким движением подхватывает яблоко из вазочки по пути к камину. Расслабленно опереться о стену возле камина. Вредно всё время быть в напряжении. Никто не подойдёт сзади. Видеть вход. Видеть красивый сад за окном. Значительно, значительно больше их садика во Флоренции. Богаче. Какой же у них хороший дома садик. Хрум.

- Доброй ночи, Иван, - кивнул учёный. И почувствовал себя по-настоящему старым. Впервые за долгое время.

23:50 Водный Дом, Сенсорная-лаборатория Рэннел подавил вздох. Конечно, молодой учёный говорил очень здравые и рациональные вещи. И загонял его в угол, заставлял признаться самому себе: этот экипаж живёт своей жизнью, неподвластной ему. Ими овладела эйфория исследователей, напавших на что-то новое. Совместные приключения! Адреналин азарта! А ещё гормоны, совсем иначе ведущие себя в замкнутых помещениях и при отсутствии столь многого, что есть у сухопутных. - Я знаю, я тоже испугался за Анику. Мы с Майте хотели развернуть "Мул", но вы все были ближе, мы бы не успели. Я вообще думал, что кто-то прокусил стилсьют. А встреча с такими существами... - Рэннел прикрыл глаза и покачал головой. - Не дай Бог, Иван, не дай Бог. А вот отсутствие связи базы с Айзеком очень неприятно кольнуло. Айзек успешно вернулся, но что ему помешало выйти на связь? Он же не мог... Да нет, конечно, нет. Айзек никогда бы не поставил под угрозу жизнь товарища, он бы не отключил связи или не отправился бы сознательно туда, где нет связи, забив на свои обязанности. Нет. Точно нет. Наверняка есть какое-то объяснение. - Я поговорю с Максом и Леманном насчёт барокамеры. Туда нужно что-то серьёзнее, чем аптечка. Хотя бы хирургического работа с возможностью дистанционного оперирования. Об остальных вещах тоже. Спасибо, что сказал. Это наша с капитаном Брук обязанность - обеспечивать безопасность экспедиции. Столь разные взгляды и подходы. И нежелание подчиниться тому, у кого есть опыт. Подчиняться ради блага их всех. Будто он им предлагал какое-то зло, ущемлял их. Что ж, у него был и другой вариант. Предполагающий попкорн и чипсы из морской капусты.

23:44:32 Водный Дом, Сенсорная-лаборатория - Может, и не как листолаз, но ядовит, это ты точно угадал. - В анализатор перебрался образец пиявки. Внимательно выслушал недлинную речь, кивнул своим мыслям. - Спасибо, твои слова заполнили кое-какие лакуны в моём представлении. - Раздражённо цокнул и вздохнул. - Наши люди знают правила, дорогой коллега. Они просто не считают необходимым слушаться своего руководителя. Ошибка присущая не молодости, но зрелости. Ошибки серьёзные обычно совершают те, кто уже оперился. Как в горных лыжах: те, кто года два-три хорошо катаются, начинают чрезмерно верить в себя, а горы их потом наказывают. "Эх, дорогая моя Аника". - Спасибо за помощь с Аникой. Я пока ещё не смотрел все отчёты, но... - Он хотел было высказаться по поводу куда-то умчавшегося с сиамским котиком Айзека, но сдержался. Нечего друга перед коллегами порицать. Друзья между собой разбираются. - Я рад, что она жива и, надеюсь, восстановится быстро твоими стараниями и доктора Леманна. Её, упаси Боже, - профессор перекрестился, - утрата была бы тяжёлым ударом для науки, не говоря уже о боли для семьи, друзей и нас всех. Но если бы она послушалась моего приказа использовать стил, то чувствовала бы себя значительно лучше. Ты прав целиком и полностью, - жилистая рука сжала плечо русского учёного и спасителя волшебниц Изумрудного острова, - опасностей всё больше. Я надеюсь, это сподвигнет экипаж более внимательно относиться к безопасности. У меня есть кое-какие мысли на эту тему, завтра утром соберёмся и обсудим. Как состояние Аники? У тебя самого есть какие предложения по безопасности?

23.40 Водный Дом, Сенсорная-лаборатория ДНК-анализатор как раз радостно пискнул, сообщив о завершении вдумчивого пользования по тканям крылатого ушастика. - Тут, заходи, Иван. Помоги немного, раз ты так вовремя, - профессор извлёк из устройства образец, протянул молодому коллеге и кивнул на только что открытый отсек холодильного шкафа, на котором маячило голографическое изображение ушастика. - Конечно, мои двери всегда открыты. Что у тебя на душе?

22:00 Обратная дорога промелькнула стрелой. Усталый пони отфыркался в шахте от воды, выпустив своих утомлённых пассажиров на свободу железных стен и рециркулируемого воздуха. - Спасибо, что сопроводила на ночь глядя, - улыбнулся Рэннел, благодарно сжав руку своей стражницы, когда они закончили с разгрузкой экипировки. - Буду рад новым поездкам. Мяуте, - добавил учёный, лукаво глядя в тёмные глаза. - Мяуте, - медленно повторила стражница. - Мне нравится. Вы можете меня так называть, профессор. Как и рассчитывать на сопровождение. - Хорошо. Тогда не стесняйтесь называть меня «пуррофессором», когда очень хочется. Впрочем, вы же и так это делаете, морской вы котик. - Только если мы будем вдвоём. Нельзя ронять авторитет начальника экспедиции, пуррофессор, - приняла ответный подарок морская кошка. - Договорились, дорогая Мяуте, - тепло улыбнулся авторитетный пуррофессор. Идти в госпиталь смысла не была никакого, там он будет только мешаться всем под ногами. Стоило избавиться от костюма и заняться образцами.

Майте - Прохфессор Точка 3 км - Майте, глянь - сканер в очередной раз отличился: «Ушастик», - негромко рассмеялся профессор и почесал странного ската. С сожалением вздохнул: - Я бы взял, конечно. Но у нас пока аквариума подходящего нет. Аккуратного взял образцы тканей и, улучив момент, сфотографировал морского и крылатого котиков рядом. Их работа на сегодня была закончена. Попрощавшись с дальним родственником отряда капитана Брук, славный пони с пассажирами отправился на базу. - «Архимед», Темпл и Рэннел возвращаются на базу. Как состояние Аники? Доктор Леманн сразу успешно прооперировал?

Майте - Прохфессор Точка 17 км Точка 3 км Что ж, давай знакомиться, скатик. Пропустить вперед и подняться чуть выше. Рассеянного света пока хватает. Можно храбриться, но сейчас настоящей защитой учёного выступает стил. Она здесь лишь для страховки. Размытая тень в стороне. С пистолетом, да. Не бойся, рыбка. Будешь вести себя хорошо, и никто не пострадает. Скат подплывает совсем близко к профессору, и девушка замирает. Вёрткий, юркий, дивно разноцветный обитатель глубин напоминает игривого кота. Будто приглашает присоединиться. Он не против. Темнокрыл не выказывает агрессивных намерений. Кажется, он опасается его. - Кто-то обижал тебя, крылатик? - ласково шепчет учёный. - Не бойся, пурро... профессор тебя не обидит. И Мяуте не обидит. Ты чем-то похож на котика, а это значит, что вы - с ней одной крови. И мы с тобой. Ведь во мне столько моря. Темнокрылый подплывает ближе, Рэннел плавным движением поднимает устройство и сканирует морское чудо. - Рассказывай, кто же ты такой? Профессор вкрадчиво мурлычет, подманивая ската. Майте ловит себя на желании подплыть ближе и беззвучно фыркает. Легенды не соврали. Внезапно обретённый в глубинах моря родич оказывается таким же любопытным и, кажется, сканер сейчас закончит работу. - Берём его с собой? – тихо спрашивает она.

Майте - Прохфессор Точка 7 км На поддразнивание девушка не ответила, оставив его теряться в догадках - неэффективный метод выбрал или она выжидает, эта львица капитана Брук со шкуркой цвета нежного какао? - Какие впечатления от научной экспедиции, которой положено быть мирной и скучной? - поинтересовался учёный, выводя "Мула" на траекторию к их цели. Управление транспортом ей не доверили, и сейчас Майте в который раз пожалела о своей откровенности. Предусмотрительность профессора она оценила, а казавшееся невинным предупреждение запомнила. Хорошо ещё, что горящие щеки остались незамеченными и постепенно ей удалось вернуть самообладание. - Редко приходится участвовать в чём-то мирном и скучном. Таких заданий нам не поручают. А что ожидали найти здесь вы? Мул бесстрашным осликом шёл по водной тропе во тьме глубин. Прожектора выхватывали иногда рыбешёк, но не очень-то далеко. Словно свет опасался далеко отходить от батискафа и двух людей в нём. - Где-то в глубине души я надеялся на новое существо, результат эволюции, неизвестный вид, - честно признался Рэннел, глянув на свою симпатичную защитницу. - Сколько нового могло ещё скрывать. Хотя ещё глубже в этой душонке скрывалось сомнение в естественности этой химеры. Но столько всего не ожидал. - Никто не ожидал, - согласилась Майте, вглядываясь в темноту впереди. – На сканере столько отметок. И от каждой ждёшь сюрпризов. Уже не таких безобидных. - Да. Если честно, меня немного беспокоит, что мы можем найти глубже. Интригует - но беспокоит. Его беспокоили даже не столько сотни метров воды над головой. Ему не нравилась беспросветная тьма, сенсорная депривация по одному из чувств. Когда ты будто висишь в батискафе и не движешься. Не знаешь, что там впереди тебя ждёт. Нет ориентира. Не на чем задержать глаз. Поэтому ли голубые глаза часто задерживались на темноглазом котике? Или им просто нравилось на них задерживаться? - Какой же сюрприз нам готовит новая точка? - пробормотал Рэннел, вглядываясь вперёд. Мелькали стремительные силуэты впереди. Знакомые силуэты. - Марлины, - буркнул океанолог, машинально потирая бедро. - Терпеть ненавижу марлинов. - Может быть, вы просто не умеете их готовить, профессор? – предположила сержант. – Или это личные счёты? - И то, и другое, - согласился учёный, рассматривая дальних - очень дальних - родичей своего недруга. - А вы умеете, Майте? - Основы. Только чтобы не умереть от голода в сложной ситуации. Сабельников, скорее всего, знает и умеет намного больше. Будем мстить или отправимся дальше? - Иван умеет. Я, кажется, так и не попробовал того маринованного марлина, которого он приготовил, - с сожалением вздохнул учёный. - Дальше. А то вдруг у них есть большие друзья. Не время расспрашивать о личных счётах и ворошить неприятные воспоминания. - Как скажете, профессор. Следующая отметка 14 километров. Точка 14 км Котик была строгой и сосредоточенной. Интересно, они все в отряде Маргариты, наверное, такие при работе? Зоркие. Бдительные. Готовые ко всему. Он уважал право и желание тишины, поэтому, доложив на "Архимед", что здесь при желании Иван может поохотиться на свежую рыбу, послушно направил батискаф к следующей отметке. Билл. Пожалуй, так он будет про себя его называть. Батискаф-ослик по имени Билл. Ему давненько не приходилось водить подводную технику, поэтому сговорчивость доброго Билла не переставала радовать. Перед дамой, опять же, не позорил. На отметке перед ними открылся один из старых и наивных властителей морей. Корабль. Сколько времени ты уже спишь здесь? И почему именно район жёлоба выбрал себе для последнего пристанища? Спасся ли экипаж твой или пополнил ряды Летучего Голландца? После встречи с марлинами тревога и ожидание подвоха отступили. Обычная разведка в рамках мирной и скучной научной экспедиции. Давно затонувший корабль из этих рамок не выбивался. - Можем попытаться выяснить название судна. Возможно, оно числится пропавшим без вести. Вот только выглядит слишком ветхим. Что думаете? - Можно. Правда, сокровищами ни на настоящими, ни метафорическими от него пока не пахнет. Как можно аккуратнее направил верного ослика к остову. Ослика? Или всё-таки пони? Пони. Билл, добрый пони, звучит как-то лучше. Билл послушно кружил с неожиданной грацией вокруг корабля. - Какое сокровище лучше? Настоящее или метафорическое? - Оно в любом случае останется сокровищем , - ответила Майте, с интересом рассматривая профессора, а не корабль. – А что выберете вы? - Метафорическое, - без колебаний ответил профессор, рассматривая рассматривающую. - Только оно и есть настоящее сокровище. Да ещё и сюрприз. Хотя так, конечно, легко рассуждать, когда не надо беспокоится о куске хлеба или образовании для детей, - хмыкнул сам над собой Рэннел. Перевёл взгляд на борт, высвечиваемый их терпеливым пони. Нет, что-то не видно было названия. Наверное, стоило выдвигаться дальше. - Архимед. Координата 14км. Затонувший корабль. Отправляемся к отметке 11км на запад. - Очень старый. Конец XX века, наверное, - дополнил учёный. Немного жаль, что погибшие корабли не входят в область интересов ни биологов, ни военных. - Море хранит свои секреты, пуррофессор. Этот придётся оставить ему.

Простите, не хотела подслушивать ваши разговоры. Так получилось - Подслушивайте-подслушивайте, - махнул рукой учёный. Вздох. - Сканерная подходит всем, кроме размера. Я тоже не хочу наших ребят перегружать строительством зданий. Нам бы лучше «Мотылёк» ещё один. А анализатор ещё один и у меня можем. Разумеется, профессор, - после небольшой паузы ответила Майте. – Сообщите когда будете готовы. - Спасибо, сержант, - улыбнулся Рэннел и тихо добавил, лукаво блеснув глазами: - Ремонтник я возьму. Майте и Прохфессор - точка 7 Транспорт: «Мул» Снаряжение: глайдеры, нож, стазиска, ремонтник, табельное оружие котика, стилы, сканер, энергоячейка, батарея, фонарь, резак, комплект для взятия образцов, ребзир, баллоны обычной ёмкости.

Рассадник разврата, самодурства и бед всех, кроме, пожалуй, биологов мрачно сидел в сканерной, словно в ссылке. Мать вашу, они прибыли сюда лечиться в санаторий-профилакторий, что его выдворили из лаборатории в узкую каморку? Или всё-таки исследовать? Как-то всё это... Сначала МАГАТЭ мягко появилось, потом вот это. Капитан Брук была права, теперь всё иначе. Теперь она не молоденький капрал, а капитана спецназа, за её обманчиво хрупкими плечами опыт под водой и на земле, во льдах и небесах. Офицер. Руководитель. Независимая. Самостоятельная. Свободная в решениях, нетребующая опеки. - Профессор, в лаборатории нужно что-то сделать, или я могу располагать собой? - Лабораторию перенесли в сканерную. Места тут мало, поэтому и разместить можно только анализатор, что я уже сделал, - вздохнул учёный. - Думаю, половину моей каюты отведу под лабораторию, а то нам втроём даже и не сесть толком нигде. Там будем размещать образцы и изучать материалы. Но это терпит, поэтому пока располагай собой, Иван. Спасибо за предложение. Когда сканер "Архимеда" закончил работу, он по-прежнему размышлял. Вот уже Такараи начала прокладывать маршрут. Деловая барышня. Что ж, ещё один офицер. Инициатива - это похвально. Возможно, каждый захочет в своём ритме обработать точки, поэтому он решил отправить экипажу голосовое сообщение. - Думаю, столь опытным и ответственным специалистам нет необходимости напоминать о правилах информирования дежурных на базе, поэтому сразу дальше. Помните, что на этой глубине работать надо уже в стилах. Здесь почти всегда темно, поэтому хоть в глайдерах и есть фонари, держите при себе один запасной на пару. Следите за кислородом, я по себе знаю, как можно увлечься исследованиями. Я планирую взять "Мула" и отправиться на запад в районы 7, 14, 11-запад. Отпил чая. - Есть один вопрос, который я давно хотел поднять. Цепочка командования, когда я не на борту или не могу выполнять свои обязанности. Она у нас следующая: Рэннел - Бьёрк - Брук - Леманн - Такараи. Один из нас всегда должен быть на дежурстве или по близости от базы и "Архимеда" для принятия экстренных решений или консультирования нуждающихся. Выстроена эта цепочка по опыту управления экспедициями. За исключением одного "но": во всех ситуациях, где есть объективные, немедленные угрозы жизни приоритет решений за нашими защитницами: капитаном Брук, лейтенантом Такараи и сержантом Темпл. Просьба во всех остальных случаях соблюдать их рекомендации по безопасности. Моя личная рекомендация: отправляться парами. Ещё глоток. - У меня просьба также заняться тем, кто не берёт "Мула" или "Мотылька" осмотреть объекты 3, 4, 6 и 7. Особенно 6. Если есть вопросы, то до моего отплытия обращайтесь. Просмотрев сообщения, поблагодарил ответным письмом Эдварда за работу над улучшением "Мотылька". - Сержант Темпл, - связался учёный лично с темноглазым котиком, - сопроводите ли меня в плавании?

"Уважаемый Рэннел!", гласило ответное сообщение, "Я посмотрю, что можно с ним сделать. Кажется, мы что-то такое делали для батискафа модели "Кузнечик", попробую приспособить чертеж для "Мотылька". " Молодцом! Буду ждать вестей! С уважением, Э.Р."

Сканерная была очень... утилитарная. Ни тебе приятных глазу обводов и округлостей, ни простора в маленьком пятачке. Много требовательно попискивающих и призывно мигающих экранчиков, будто диковинные цифровые зверьки из далёкого XX-го века, они хотели внимания и еды. Как же они назывались? Панацея наверняка в течение дня будет размещаться в кают-компании, так далёко (и где нет людей, так смешно бегающих из-за пролитого стакана сублимолока!) забредать не будет. Любимого кресла тоже нет. Есть что-то казённое и стандартное. Он-то знал, что весь комфорт на гражданке. - В ближайшее время мы с тобой теперь вряд ли доберёмся до сборщика, правда, Лизар? Черепах глубокомысленно молчал. Всё как он сказал Майте: на пустяковые вопросы этот эксперт не откликался. Плюхнулся в кресло и занялся сообщением для инженеров. "Уважаемые инженеры! Просьба собрать для "Мотылька" компенсатор, когда вы отдохнёте и освободитесь. Без него - и "Мотылька", и компенсатора, - мы на этой глубине уже никуда. Договоритесь, кто из вас посвободнее, и подготовьте всё, пожалуйста. Желательно сегодня. С уважением, Э.Р.". Отвратительное кресло.

Профессор внимательно следил за глазами своего оппонента. Это битва двух стальных воль. Опыта, что приходит с возрастом, и решительности, что свойственна молодости. Периферическое зрение отметило движение рук. Пальцы уже подрагивали на гарпуне его предка. Оружие тех времён, когда мужчины выходили на бой с морскими чудовищами с благословением древней стихии. Когда в бою побеждали мужество и сила, а не коварство огнестрельного оружия. Будь проклят полковник Кольт! - Ха! Койки! Я могу им предложить ДНК-анализатор! И чашку Петри! И... И... И Жюля Верна! - нашёлся профессор. - А ты? Койки? Свои ловкие руки? Свою чуткость и терпение? И ещё свою молодость? - с каждой фразой плечи профессора бессильно опускались. - Ох, идите вы в жопу, доктор Леманн! - беззлобно выругался Элеазар и рассмеялся, признавая поражения. - Во все времена вы, симпатичные доктора, вызываете больше приязни и доверия у местных жителей, чем странные пожилые учёные с гарпунами. Прихватил черепаха со стола и отправился искать своё место под водой. - Я-то знаю, что ты специально дождался, пока я своё фирменное кресло соберу, старый ты пройдоха, - проворчал Элеазар в дверях. Голубые глаза сузились, твёрдо посмотрели в серые глаза триумфатора. - В другой раз вам не победить меня, доктор! У Айзека Флинна был и опыт, накопленный с возрастом, и решительность, свойственная молодости.

- Как - зачем? - изумился профессор. - Я уже некоторое время - последние лет 20 - размышляю, что мне пора расширять свои компетенции, а то моё начальство любит поворчать, что мне их не хватает: не могу сам спроектировать и собрать подводную лодку, не могу доработать систему электронного документооборота без айтишников... Вот хочу поработать с вами бок о бок, доктор Леманн. Научиться новому. Глядишь, смогу ещё и медиком стать! Начальство моё будет точно счастливо. Профессор испытующе посмотрел на доктора. - Доктор, вы же, надеюсь, не подозреваете меня в желании смотреть на ваших пациенток?

О, этот взгляд сероглазого ястреба он знал очень хорошо! Этим взглядом он умел гипнотизировать провизоров на базе проекта так хорошо, что почти любое лекарство мог добыть без очереди. Даже те лекарства, которые "уже закончились, привезут через неделю из Сингапура". - Маловато, - согласился профессор, поворачиваясь следом за старым другом, дозором обходившим их совместные владения. Их же, верно? - В тесноте да не в обиде, доктор Леманн?

16 мая. Утром. Или днём. Но точно не вечером. Хотя вряд ли раньше 11 "Дамы и господа экспедиторы! Поскольку у нас есть стыковочная шахта с открытой водой, убедительно вас прошу: покидая помещение, закрывайте за собой двери. Даже на пять минут, ибо 5 минут - оборотень, превращающийся в 25. А у нас на борту есть чудесная старшина, которая может упасть в воду. Кто не закроет дверь - будет сам потом избавлять Панацею от соли купанием в нерабочее время. И шампунь для неё за свой счёт купит. Ссылку прилагаю. Берегите старшину. Э.Р. P.S. Шахт две. Закрывать обе." Благо с "Архимеда" много ему перетаскивать не пришлось. Данные уже были скопированы на локальный сервер, только кое-какие образцы, пару бутылочек "лекарства", кофе, шоколад. Книжки и гарпун. В лаборатории он задумчиво осматривал с гарпуном в руке вотчину, которую предстояло делить с Айзеком, и размышлял, как расположиться - по-честному или по принципу "кто первый пришёл - того и тапы".

15 мая, госпиталь «Архимеда»

Пока инженерно-кошачьи войска спят... ...дизайнеры работают. Проснулся профессор с непривычки рано. Перевернулся на бок. Нос к носу с сонными хризолитами. Не один. Панацея потянулась и упёрлась передними лапами в щёку и нос. - Очень мило, леди. Кажется, старшина тоже считала себя архимилой. По крайней мере, именно дизайнером себя чувствовал Рэннел, удовлетворённо собирая любимое кресло-трансформер в лаборатории и тихо насвистывая что-то из репертуара XX века. Наблюдавшая со стандартного рабочего стола Панацея, которую пока никто не освободил от охраны седого, прислушивалась к странным словам и, кажется, что-то разобрала про "жёлтую субмарину". - Пока что я возьму тебя на ночь к себе, на третий этаж, - почти что мурлыкал довольный своими трудами профессор. - А завтра подумаешь, хорошая моя, где тебе будет пурриятнее жить. Можешь остаться у меня. Или к кому-то из своих котят перебраться. В любом случае - я тебе всегда буду рад, - заверил старшину учёный. Старшина благосклонно мазнула кончиком хвоста по щеке и потёрлась мордочкой об черепаха Лизара, лежавшего рядом. Кресло вело себя хорошо, и вдохновлённый успехами дизайнер решил сделать себе кровать. И недоумённо воззрился на получившийся табурет. Колченогий. Отставил в сторону. Вторая попытка. Второй табурет был отправлен пинком в угол под неодобрительным взглядом старшины и черепаха. Только с третьего раза удалось создать что-то приличное, которое сможет стать кроватью. И чего он себе сделал её двуспальную? Ухмыльнулся. А вдруг всё-таки пригодится? Сегодня он спал один, а завтра... Но ночевать он решил всё-таки на верхнем ярусе третьего блока. Благо, недалёко до лаборатории. Панацее будет предоставлена лежанка, но та наверняка опять дождётся, пока седой уснёт, и устроится рядом. х до сюжетных подвижек или необходимости в Прохфессоре

Закончив разговор с Айзеком, профессор с инструментом для прокалывания отверстий в виде заострённого металлического стержня на рукоятке, расположенном в районе gluteus maximus, снарядился в стилсьют, прихватил глайдер и прочий полезный инвентарь. Его целью были, как он и прикинул в разговоре с Аникой и Иваном, креветочные водоросли. К тому моменту, как инженерно-кошачий батальон вывел на рабочую мощность биореактор, профессор уже вовсю сновал шмелём между ближайшими подводными "деревьями" и базой. Седым шмелём. С несколькими учёными степенями. И под водой. В общем, странный из него шмель, конечно, но хорошо вписывался в общий паттерн чудесатости их экспедиции. И в работе в лаборатории, и в управлении коллективом были свои интересные моменты. И раздражающие до ужаса. Но работа в море... В море было только хорошее, даже когда сложно. В море он чувствовал себя дома. Будто действительно когда-то его далёкие предки вышли из моря. Всё лучше, чем иметь в предках обезьян. И вот он вернулся в колыбель своих предков. Добывая странные водоросли для питания дитя чьего-то гениального ума. Иначе топлива им хватило бы ровно для того, чтобы утром бодро проводить неучебную эвакуацию базы.

- Заходи, Зар, - доктор с кряхтением разогнулся и уставился на профессора, - Опять мучают боли? – предположил Айзек. Старшину не попурриветствовали, но она сочла приглашение распространяющимся и на неё. Кошка внимательно обошла кресло два раза по часовой и один раз против. Колдовала? Что-то её смущало в этом человеке. Будто в нём что-то скрыто ещё. Может, он из мира духов? Странно, странно. - Не, пока нормально, спасибо. - Ситуация с батискафом вызвала новые боли, но уколы для печени действовали хорошо. - Держи. У тебя вид доктора, которому жизненно важна ватрушка. Мозг любит сладкое, сам знаешь. Старшина запрыгнула на колени севшему рядом с другом профессору и требовательно мяукнула. Вдруг творог во второй половинке его ватрушки не такой пурравильный, как в первой? Давайте, пуррофессор, давайте сюда на тест. Конечно же дал. - Смотрю я на этих зверей, - положил рядом свой планшет со всеми результатами и продолжил тише, - и задаюсь вопросом: были ли в каком-нибудь будущем похожие технологии?

- Хорошо, тогда дайте знать, как новости будут, - кивнул Рэннел коллегам и отправился к Айзеку со своей надкусанной ватрушкой и одной целиковой. Панацея строго посмотрела на Ивана, благосклонно мяукнула Анике и удалилась следом за своей ватрушкой, которую её седой подопечный зачем-то уносил. Наверное, там ей будет удобнее её есть. Элеазар постучал по переборке, на случай если у старого друга кто-то на приёме сейчас, и выдержал целых пять секунд, прежде чем войти. Неслыханная вежливость с его стороны. - Я к тебе на консультацию, Айзек, - известил глава, прикрывая дверь за вошедшей старшиной и с сожалением отмечая отсутствие пациенток.

Профессор беззлобно рассмеялся, когда молодые коллеги уже составили целый план проведения наблюдений за поведением дивных мутантов. - Коллеги, коллеги! - замахал с улыбкой учёный. - Остановитесь, остановитесь! Мы здесь всё-таки не для исследования поведения необычных газобрюхов. Мы здесь в первую очередь чтобы найти откуда они берутся. Исследования поведения нам мало сейчас помогут локализовать источник этой... аномалии. Хотя, - Рэннел задумчиво протянул тарелку с ватрушками присоединившемуся Ивану, - если посмотреть на вашу идею с другой стороны, то можно снабдить их маячками. Посмотреть, не тянет ли их к месту, так сказать, рождения. Вывел на соседнем экране карту, где горела отметка лощины газобрюхов и их базы. Задумчиво побарабанил по столу. Старшине, кажется, тоже стало любопытно, и она грациозно запрыгнула на профессорское кресло и вопросительно мяукнула. - Панацея права, - кивнул Рэннел. - Сейчас вопрос в том, что у нас есть рядом. Аника, переговори с пилотом, чтобы он провёл сканирование региона. Иван, помоги леди прикинуть приоритетные точки интереса по результатам сканирования. Нам надо ещё будет подумать над питанием для биореактора. Не знаю, на сколько хватит имеющихся запасов. Стоит, возможно, озаботиться добычей креветочных водорослей или рассадить у нас поближе, если они далеко. А я поговорю с Айзеком, что он думает обо всех этих мутациях. Он хорошо знает вопросы трансплантологии, может, подскажет, у кого вообще есть оборудование для таких экспериментов или слышал что о подобных исследованиях. Альтернативные предложения? Дополнения?

Кивнул наблюдательной коллеге, когда речь зашла об осьминогах, и задумчиво куснул ватрушку. - Меня очень беспокоят мутировавшие осьминоги, дорогая, - поделился Рэннел. - Крупные. Сильные. Живучие. И что самое опасное - умные. Если эти существа ещё больше поумнеют... - он покачал головой. - Не к добру это, Аника, не к добру. Где-то в районе ног раздалось требовательное мурчание. Панацея недвусмысленно смотрела на белое и круглое в руках профессора, что ей почему-то не дали на инспекцию. Профессор, вы забыли, что старшина обеспечивает вашу безопасность? Ну-ка, позаботьтесь о доступе к вот этому, ах, сладкому и неуловимо знакомому! Усмехнувшись, учёный вытащил солидный кусочек творога из ватрушки и передал на проверку кошке. - Исследовать мы можем только в "Крабе" либо на глайдере, - потёр подбородок профессор, отстранённо изучая веснушки на хорошеньком личике. - "Мул" нужен нашим подводным инженерам, а "Мотылёк" давление не выдержит без улучшений. Пока стоит запустить сканер "Архимеда". Иначе мы будем просто шастать по глубине в темноте. Опасно. Ведь если у газобрюхов есть такая система защиты, то должны быть и хищники. Кажется, Иван высказывал эту мысль.

Профессор определённо не смутило, что совещанием поруководил молодой инженер. Кто отвечает за конкретную часть работ, тот и руководит. Было бы странно, чтобы биолог руководил строительством. Биолог может высказать только пожелания. И предусмотрительность внутри немолодого учёного требовала не замыкать проходы к стыковочным шахтам на комплекс обеспечения жизнедеятельности. Но это он обсудит с Максом потом, сейчас у них будут более важные задачи. Как и у профессора, получившего от Аники новости. Он как раз собирался вместе с творожно-брусничными ватрушками попить кофе в лаборатории. Новость о результатах пришла вовремя. - И правда чудесато, - согласился Рэннел, рассматривая в лаборатории данные на экране. Протянул молодой женщине тарелку со сдобой, позабыв о заваривании кофе. - Уже не один донор, а два! И заметьте: есть осьминог. Это очень, очень нехорошо.