Stormcrow

Пока остальные обсуждали тактику, Алиса подсела к Ане. Бурундуку протянула дань: щедрый кусочек сладкого, сочнейшего новозеландского яблока сорта "джаз". Почему-то только в Германии встречались. И то не везде. Ювелир обожала этот сорт. Превзойти его могла только антоновка, наверное. Но слишком уж они разные. - Как ты, Ань? У тебя глаза немножко усталые, - заметила Алиса, вгрызаясь зубками в спелое яблоко. Терпеть не могла грызть целиковые яблоки, поэтому всегда ела их разрезанными пополам с вырезанной сердцевинкой. - Спала не очень?

Что ж, раз метатели гарпунов - абсолютно нормальная профессия в XXIII-м веке! - среди них не нашлись, то тогда она останется при своём копье. Алиса допила чай и развеяла свою чашку. Она готова выдвигаться по первому приказу. Или как только пегас вытащит голову из окна. Желательно перестав жевать куртку кого-то. Пегас определённо неровно дышал к куртке и её владельцу.

- Хорошая идея, - кивнул Оли, всё такой же небритый,да. Наверное, стоило об этом задуматься Если бы мнения Алисы спросили, то она бы заметила, что есть люди, которым небритость идёт. И Оливер как раз входил в их число. Придется импровизировать, в случае чего. Идти лучше парами, перестраиваясь в круг по необходимости. Идея связаться вместе резонна и имеет свои преимущества, но как бы нас всех "гирляндой" не сдернули, если что. Кроме того, это ограничит нашу подвижность. Впрочем, веревку всегда можно будет обрезать Кивнула. Верёвка - и страховка, и опасность. - Найджел, непопулярный вопрос, который задать кто-то должен. В случае если кого-то из нас поймали, мы, конечно, стараемся помочь, делаем всё, что в наших силах. Но если это ставит под угрозу всех, то "за отставшими не возвращаются", верно? - невозмутимо уточнила Алиса, покачивая чашку с чаем ладошках.

День второй Звездный колодец Утро Алисы началось минут на 30 раньше побудки. Началось оно чудновато. Синие глаза медленно открылись, слегка недоумённо оглядываясь. Шале. Сон, понятно. А что снилось? Память сомневалась. Ей снились рыцари, лечившие наложением рук. Хм. Снилась игра в паровозики в Ляйпциге. Нет, это не снилось, это вчера было. Ах, Сон, точно! Снился ещё почему-то Философская Небритость, который срочно отпросился во Сне по делам, жутко извинялся. На него неодобрительно смотрели брови Огненной Всадницы. Повернулась на левой бок. Она спала с женщиной в одной постели. И это не златовласая Валькирия? Нет, не златовласая. Тихонько задний ход. У этой женщины лицо строже, менее улыбчивое. Но сейчас чуточку мягче. Первые лучи солнца выбивали сполохи пламени в волосах соседки по дивану. Марселина, да. Сменив спальную одежду на лёгкий спортивный костюм, девушка огляделась. Марселина спала так же, как и жила: строго, чётко, правильно. Одеяло аккуратно подоткнуто, занимает ровно половину дивана - не больше, не меньше. Если бы кто-то вторгся на её территорию, то наверняка нарушитель границ был с неё мягко, но непреклонно выдворен. В этом даже какая-то своя прелесть скрывалась. Эрвин Мельхиор, её отец, точно оценил бы и нашёл с Огненной Всадницей общий язык. Он тоже любил всё чёткое, строгое, практичное. Аня и Дейл сладко спали. Скрипачка, видимо, во сне ворочалась, скинув одеяло. Тут тоже своя прелесть, её можно полюбоваться. Даже нужно. Вот с Аней не удивилась бы, если проснулись в обнимку. И Дейл где-то с ними тоже. Как три зверька они были бы. - Шале сказочных разностей и разностных прелестей, - пробормотала, зевнув, Алиса, и снова вернула одеяло на месте. Утренняя прохлада могла быть коварной. Последняя смена досталась бдительной Философской Небритости, периодически оглядывавшей местность в бинокль. Алиса помахала, но останавливаться не стала. Сначала растяжки. Суеверностью и предрассудками она не блистала, но почему-то верила, что сочетание присутствия Обелиска и рассветных солнечных лучей делает тренировку особенной. Копьё призвать хотелось, но нельзя. Иначе утро у девушек начнётся уж слишком необычно даже для Пространства Сна, как только шале рассыплется яркими искрами. После тренировки кошачьи ушки воровато оглянулись и положили лапки на Обелиск. Знакомая вибрация под ладонями. Подсознание напомнило, что левая рука-то не только не болит, но и двигается чуточку легче. Дали команду на открытие "меню". Полазили и тихонько вздохнули ушки. Знали, что ничему новому Обелиск не научит, но всё равно каждый раз верит в чудо. А как же в него не верить? Если не верить в чудеса, то и они в тебя верить не будут. Марселина и Аня уже просыпались. - Доброе утро, - радостно поздоровалась Алиса и метнулась в душ, как следует вымыть волосы. Вряд ли такая удача светит до выхода из Колодца. В обычных условиях путь занимает полтора дня, но если мы будем идти всю условную "ночь", то можем управиться за сутки, хотя это будет серьезный тест на выносливость. Я считаю, что придется рискнуть, отдохнем у такого же Монолита на той стороне. И оказалась права. Что ж, не путешествие по достопримечательностям. Алиса одобрительно кивнула Оливеру. У неё был тот же вопрос. Это что думаю я. Есть идеи? - Я с вопросами командир, - помахала рукой ювелир. - И с предложением. Поскольку мы налегке, то я могу сделать вместо своего яри комплект гарпунов с тросами. У нас есть уверенные метатели? Вопрос насчёт нашего построения. Как будем располагаться? Я сегодня иду в любом случае со щитом, поэтому могу прикрывать им. Может, стоит связаться вместе?

Алиса кивнула. - Смело будите меня, если что-то понадобится. Я легко засыпаю. Спокойной ночи. Попрощавшись с загодочной созерцательностью, вернулась в шале. Улыбнулась с порога. Аня уже сладко спала. И заодно решила вопрос, с кем из них ночует Марселина, заняв одноместный диван. Девушка тихонько подошла поближе. На подушке рядом с шатенистой головкой посапывал Дейл. Видимо, сторожил её сон от кошмаров. Что ж, во Сне это, наверное, не менее важно. В глубине души она всегда подозревала, что кошмары сноходцев во Сне где-то могут создавать нехорошее. Бурундук дёрнул ушком, но, видимо, посчитал Алису не угрожающей безопасности Ани. - Польщена, - пробормотала девушка, любуясь картиной. Боже, если это путешествие будет столько интересностей подкидывать и дальше, то ей придётся расширять свою студию, чтобы при её жизни все образы обрели своё воплощение. Погасила свет, оставив только полуприкрытые шторы, чтобы Марселине в темноте не споткнуться после вахты. Откинула окно. Свежий воздух нужен для хорошего сна. Старательная Аня разобрала второй диван, поэтому шуметь не пришлось. Огненной Всаднице Алиса оставила сторону, которая поближе ко входу в шале. Поправила одеяло, получше накрыв Аню. Задумалась насчёт спальной одежды. Пижамы не любила, дома предпочитала спать нагой, тут это не вариант. Развеяла дорожный костюм, позволив себе пару минут покупаться обнажённой в мягком лунном свете. Мягкие персиковые хипстеры с узенькой белой кружевной ленточкой по краям, свободные голубые шорты и персиковая же футболка. Достаточно прилично, приемлемо свободно. Глянула на спящую Аню, шепнула "Спокойной ночи" и нырнула под одеяло. Наконец-то можно отдохнуть.

Узкая ладошка поднялась и опала в ответ. Глаза уставились в костёр. А потом в ночную черноту, нарушаемую лишь аппетитным чавканьем, да изредка хрустом. Чавканье-в-ночи. Треск костра. Хмурая женщина погружена в мысли. Тени пляшут. Задумчивые? Коварные? Поджидающие неудачного странника? Пегас на мгновение замер, рассматривая высокую стройную гостью у костра хозяйки. Задумчиво прянул ушами. Кровь капала с клыков. Опасность? Вряд ли. Алиса замерла в свете костра, с интересом изучая пегаса, изучавшего её немигающим взглядом. Если раньше и были какие-то сомнения касательно травоядности или хищности небесного скакуна, то клыки и чавканье свежей плоти их развеяли вмиг. Выглядело и слышалось всё это крайне неаппетитно. Но Алиса хорошо знала природу, не испытывая иллюзий, что львы ласково просят антилоп дать им окорок, а те из холодильника вытаскивали соевое мясо. Да и передачи о природе с Дэниелом Аттенборо входили в топ её любимых с самого детства. - Марселина, я пойду подготовлю спальное место. Аня, наверное, уже уснула. Либо вы с Аней, либо я мы с вами будем спать в одной постели, - предупредила Алиса. - Шале маленький, к сожалению. Но личную подушку и одеяло я вам гарантирую, конечно.

Мечтательность осыпалась хрустальными осколками витража: кажется, можно было услышать звон. Эндрю улыбнулся и упругим движением поднялся на ноги, протянул руку. В красивых словах чудилось скрытое "никогда", щемившее сердце, будто последнее прощание перед вечной разлукой. В устах какого-нибудь Вертера, ищущего и дарящего сладкие страдания несбыточности, именно так всё и было бы. Несбыточное обещание, обещание-обман, прячущееся под красивым плащом романтики. Но ещё со школы Алиса вынесла вердикт: юный Вертер - редкостный дурак. И категорически отказалась читать про его слащавые страдания, накатав вместо этого сочинение по своей любимой книжке XXI века, написанной Лаэром Страгеттом о "пурриключениях" кота-рыцаря Лэндора Сильверстрика и его ведьмы Арианкиссы. Настоящий рыцарь всегда держит слово, и Алиса верила: в устах музыканта-любителя "когда-нибудь" равняется "обязательно одним чудесным днём, просто не сегодня". Ведь должны быть те, кому веришь, правда? Уверенно взявшись за поданную руку, "Ушастый Котик" пружинисто и легко поднялась. Высвободилась из куртки, стряхнула травинки, обернула вокруг плеч Эндрю и аккуратно разгладила. - Спасибо за ужин, лечение лапки и компанию. Постарайся выспаться. - Благодарно сжала руку шеф-повара, медика и напарника и сладко зевнула, поспешно прикрыв рот свободной ладошкой. И почти что мурлыкнула, в сонливости не заметив, как перешла на родной русский: - Спокойных снов, Андрей.

Ух ты, спустя столько лет. Неожиданно.

- Фолк на три аккорда, - улыбнулся Энди, запрокидывая голову и глядя в бархатное небо. Рядом ощущалось тепло чужой ручки, и это было приятно. Алиса откинулась назад, впитывая тепло, заботливо собранное чужой и знакомой землёй за день. Синие глаза лениво рассматривали ночное покрывало неба, пытаясь найти в яркой россыпи хоть какие-то знакомые звёзды. Как безуспешно делала сотни раз до сегодняшней ночи и наверняка будет ещё много раз после. Флирт, улыбки, шутки - знала, что за это её могут посчитать коллеги легкомысленной. И спокойно принимала это. Опасности Сна буквально за сутки стали очень реальными для всех. Как и непростым будет переход через Звёздный Колодец. Она лишь однажды была там. Наставники показали, чтобы она не перепутала - хотя с чем такое грозное чудо спутать? Ей раз и навсегда наказали, что если можно отправиться не через Колодец, то идти надо не им. И если надо идти через Колодец, то всё равно лучше не через него. Сегодняшняя стычка с Охотниками вполне могла быть лишь разминкой по сравнению с тем, что будет ждать их завтра. Именно поэтому Алиса спешила. Спешила узнать своих коллег, запомнить их разными. В каждом была своя личность. Сноходцы не бывали не личностями. Она спешила как можно больше увидеть этой личности во всех них. Спешила создать как можно больше воспоминаний. Спешила греться в обществе солнечного Эндрю, как греется луна. Потому что жизнь так зыбка. Потому что в упущенных возможностях столько горечи. Серьёзность, собранность... Для этого будет время и место завтра на марш-броске. И это абсолютно не продуктивное лежание возле Обелиска становилось одним из таких воспоминаний. Такое же хрупкое и скоротечное, как другие. Такое же дорогое. Потому что с некоторыми людьми и тишина становилась уютной и сближающей. - Я бы хотела его услышать, - мечтательно пробормотали сонные ушки с растрепавшимся русым хвостиком. - Когда-нибудь.

Флинн заметил, что Алиса так и не изменила своему легкому костюму. - Айвенго, - благодарно улыбнулась Алиса. Поймала себя на мысли, что все в обществе Эндрю чаще улыбаются. Сложно это не делать рядом с ним. Вечно что-то скажет, сделает или просто улыбнётся, чтобы другим стало чуть светлее, теплее или вкуснее. Взять хоть сейчас. Оба понимают, что она могла бы сама создать себе одежду потеплее. Но нет, считает своим долгом даже в такой мелочи проявить заботу. Она отпустила руку напарника, но свою оставила рядышком, чтобы пальцы невесомо-нежно соприкасались. То ли приглашая, то ли дразня. - Ты сказал, что ты - ретро. Что же для музыканта-сноходца ретро в музыке? Джаз? Бибоп? - поинтересовалась Алиса. - Какая нравится? Какую играешь? Или какую хочешь?

Ответственность хозяйки шале требовала отпустить уже руку массажиста и обеспечить размещение небесной кавалерии на ночёвку. Но... Она была не только хозяйкой, и отпускать тёплую руку совсем не хотелось. «А, не маленькие, сами разберутся, как разобрать диваны». - Ты уже планируешь спать? Или ещё?.. Синие глазах снизу-вверх смотрели с недвусмысленным предложением. Лапка, растеряв боль, игриво-требовательно потянула пальцы Эндрю, приглашая сесть рядом.

Иногда это сложно, - рассмеялся Энди. - Особенно когда просыпаешься перед сдачей важного доклада в школе, а у тебя лицо расписано, как для празднования мексиканского Дня Мертвых. - Тоже часть неповторимых детских воспоминаний, - улыбнулась Алиса. Если сравнивать нас и музыку, которой мы занимаемся, Питер на острие времени, я - дремучее ретро, а Вэл - она вне рамок и трендов. Хотелось что-то такое... И нашёл. В твоей студии. У вас настоящий эксклюзив по нашим временам. - Получается, ты - профессиональный медик И профессиональный музыкант? За комплимент спасибо, «Кошачьи ушки» рады. Первый раз я с этой идеей пришла к отцу в восемнадцать лет. Он... - девушка поискала слова подходящие, - не поверил в неё. «Не поверил в меня», - подумала девушка. Шесть лет прошло, а воспоминание кололо до сих пор. - А потом - Центр Сноходцев. Тут в меня поверил Паладин. Подсказал, поддержал, направил. Помог поучиться у его знакомых ювелиров. Так и появились «Кошачьи ушки».

- Средняя, - Флинн улыбнулся. Не мог не улыбаться, когда речь заходила о его семье или наставнице. - Вэл. Есть еще старший брат. Питер. Если слышала про такую группу, как "Перья феникса", то да, этот кудрявый красавчик - мой старший брат. Средняя сестра Вэл. Подарок для неё. Старший брат Питер. "Перья Феникса". В память прилично укладывалась информация, как и всегда в тех случаях, когда ей не всё равно. По улыбке сразу видно, что он их любит. И они его. Брат и сестра. Родители. Теплая семья. Ни в какой другой семье не сможет вырасти настолько неприкрыто тёплый, доброжелательный сноходец. - Про группу твоего брата слышала, конечно, - улыбнулась девушка. - И даже некоторые песни слышала, но с концертами вечно не получалось. Интересно, как это, когда у тебя есть сестра с братом, - задумчиво, чуть грустно добавила Алиса и спохватилась: - Я одна у родителей. Есть двоюродные по папиной и маминой, но мы не очень близки. Ни брата, ни сестры. В чём-то мне их заменили Штефи и Лар, но... Детские воспоминания создаются только раз в жизни, их как раз не повторить и не заменить. Покопалась в воспоминаниях, но не вспомнила, потому спросила: - А что ты сестре искал? Нашёл?

Заметив задумчивость напарника, Алиса попеняла себе на любопытство и язык. Ведь всему своё время, но нет, хочется знать. Всегда хотелось знать больше, всегда сложно остановиться. Возможно, сейчас этот разговор был неуместен, но... Но оставалось только пройти его до конца. В первые минуты она морщилась. Разминала руку иначе, но и врачи учили её другие. Мысли блуждали. Как забавно находится во Сне, знать, что твоё настоящее тело в Нью-Берлине под наблюдением тонкой аппаратуры и бригады реаниматологов. И быть одновременно здесь, испытывать вполне себе реальную боль, перенесённую с собой из родного мира. Найджел, Оливер, Марселина, Эндрю, Аня, она сама. Их всех разделяли в Нью-Берлине расстояние и стенки капсул. Их всех сейчас объединял Сон. Далеко и близко. Опытные пальцы медика справлялись ловчее и увереннее, чем она сама. Что и неудивительно: смесь опыта, образования, чутья. И рук для манипуляций две, а не одна. Боль потихоньку отступала, уступая неохотно место прохладному ночному воздуху, холодящему гелю и тёплым пальцам. - Искал подарок сестре. А еще я видел тебя как-то, - голубые глаза на секунду встретились взглядом с синими, в них скользнула тень прежнего озорства, а потом врач вернул все свое внимание занятию, и иллюзия пропала. Какой вопрос задать сначала? Ведь ещё с ужина, когда он только упоминал про студию, столько вопросов. Всегда вопросы. И так мало времени, чтобы задать все. - У тебя есть сестра? Старшая? И когда ты мог видеть меня? Я тебя... - Алиса заколебалась. - Я не припомню, чтобы тебя видела. Я могу забыть имена, но не лица.

Блондин лишь едва слышно, почти неосознанно мурлыкал мотив, пока в его руках обретал очертания прозрачный инжектор, заполненный чем-то густым. Закончив, Флинн снял иглу, развоплотил ее. Но усталость усталостью, а любознательность любознательностью. Вторая вещь, которая могла переселить усталость. Надо же ей тоже чем-то заняться. - Откуда ты узнал про "Кошачьи ушки"?

Обелиск все также отзывался на прикосновения успокаивающей вибрацией. Флинн жестом предложил спутнице присесть. На "улице" было прохладно. "Улица". Забавно, как человек стремится частенько придать знакомую классификацию в чуждой ситуации. Поиск стабильности и спокойствия. Сноходцы же, возвращаясь в Сон раз за разом, стабильности в нём не искали. Но иногда хотелось чего-то привычного даже им. Как привычно заливал ночью мягким жемчужным светом всё вокруг Обелиск. В саванне, в пустынях всегда быстро холодало. Только земля хранила тепло. Сказкина послушно села. Ей хотелось поспрашивать Айвенго про каталог "Кошачьих ушек", но решила отложить это на потом. Если пораньше проснуться, то можно утром будет поговорить. Сейчас было слишком умиротворённо.

- И молись, чтобы камень не лизнул тебя в ответ, а то мало ли - и Первый Контакт завален, и скверный прецедент сразу, - хохотнул Энди. - Зато романтика. Только одна вещь раз за разом побеждала усталость, грусть и другие беды, терзающие людские тела и души, - смех. Художественное воображение Алисы мигом нарисовало, как Философская Небритость подносит каменную диковинку к лицу, шепчет короткую молитву - и лизь! Лизь! Лизь! И тут диковинная каменюка раскрывает глазюки, рот и в ответ - лизь! Лизь! ЛИЗЬ! Интересно, кто превратится в кого: Оливер в прекрасного каменного принца или каменюка - в прекрасную деву? Не выдержав, девушка захохотала. Пойманный, успевший к тому времени прибрать за собой, не возражал против смены статуса. Спохватившись, хозяйка развеяла всю посуду, кроме чашек - вдруг кто ещё захочет ароматнейшего Анечкиного кофе. Сразу стало чуть полегче. - Помнишь, - кивнул Энди, взглядом вокруг давая понять Алисе, что выбор места для осуществления медицинских процедур принадлежит ей. Мелькнула кислая мысль, что в собственном шале она уже не может проходить необходимые медицинские процедуры. Она вообще планировала спать тут одна. Эгоистично? Может быть. Но другие вполне могли себе сами создавать дома, а не что-то ещё. Слегка раздражённые ушки отругали себя. Марселина и Аня рисковали жизнями ради кошачьего десанта. Поэтому имели полнейшее право переночевать с комфортом. Особенно раненая Марселина. Ушки пристыженно отогнали эгоистичные мысли. - Обелиск? Там сейчас никого и достаточно светло.

И еще тебе, Алиса, спасибо, за уют и комфорт. - Обращайтесь. Всё, чем могу помочь, - ответственно заявила девушка и чуть неловко добавила: - Жаль только, что мы все тут не поместимся. Диванчиков два, мы, девушки, втроём поместимся, а вот мужчинам придётся превозмогать.

- Крепитесь, Алиса. - с улыбкой сфинкса на устах поддержала ее рыжая. - Эндрю безусловно этого заслуживает. Почему-то крепившейся Алисе показалось, что то ли она сказала что-то как-то не то, то ли поняли её как-то не так. Очередная улыбка Марселины. Но эта как-то неуловимо отличалась от предыдущих. Что-то было в ней такое, что девушка негромко промурлыкала одну песенку: - Из глаз в глаза, из глаз в глаза, Без жеста и без слова Улыбкой сфинксы незаметно Обменялись снова. К счастью, прежде чем она вопреки своим лучшим стараниям опять брякнула что-то не то, вернулась Философская Небритость. Едва лишь Оливер показался на горизонте, голодные кошачьи ушки уже сидели за столом и наливали себе густой ароматный суп. Как оказалось, Небритость был достойным застольным бойцом, быстро расправляшимся и с фламбе, и с сыром, и с овощами. Эндрю не обманул: суп выдался шикарным. Особенно горячие фрикадельки. Плотные, но весьма нежные. Видимо, из птицы (индейки?) и ещё чего-то. Во Сне о диете можно особо не беспокоиться, поэтому ушки решили проявить максимально много уважения к шеф-повару и отведали "фирменный фламбе Флинн-Эшер" и овощи. - Спасибо за сытный и такой уютный ужин, шеф-повара Флинн и Эшер. Насытившимся ушкам вечер, плавно перетёкший в ночь, показался очень даже ничего. Ушки сонливо начали клевать носом. Рука тихонько заныла, напоминая об обещании ушек позаботиться о ней. Улучив удобную минутку, Алиса поймала шеф-повара-медика. - Эндрю, - негромко позвала Алиса. - Помнишь, мы говорили о шраме, травме и мази?

Найджел только хмыкнул, слыша такой наглый поклеп на мужскую часть группы. По крайней мере, лично он в совершенстве владел искусством принимать душ за пять минут, а также раздеваться и одеваться, как говорится, пока горит спичка. Армия научила. Бравый командир Грин и представить себе не мог, как хорошо, что он эту идею не стал озвучивать. Неровен час, женская часть группа могла бы запросить турнир среди мужской части или попросить сдать всех нормативы на это дело. Дамы наверняка пошли бы навстречу и даже не стали бы принуждать делать это при спичках. В конце концов в Алисином шале светло и так. И всё это дело подавалось бы исключительно под соусом обмена опытом и обучения, да-да!

Столько улыбок, как за сегодняшний день, от нее не видели в течении года. Все, решительно все вокруг нее сговорились быть настолько милыми, насколько это вообще было возможно. Алиса решила развить успех, глядя на новую улыбку Марселины, и села рядом. - Я разрываюсь между двумя видами вежливости: по отношению к нашему повару, сготовившему наш восхитительный ужин, и этикетами, требующим дождаться остальных перед трапезой. И желание по отношению к Эндрю крепнет с каждой минуту. Проявить уважение к его стараниям, - поспешно добавила Алисы. - Сколько будет вежливо ждать Оливера? Мне кажется, ещё 2 минуты - максимум того, что я могу.

При виде неожиданного угощения жизнерадостное, по всем оценкам, лицо парня стало еще более жизнерадостным. Приняв кусочек, Энди чуть подумал и разломал его надвое, протягивая половинку обратно щедрой монополистке. Монополистка задумалась. Сердцевинка, конечно, не отличалась так уж сильно по вкусу от остальной части сыра. Только поплотнее была и менее копчёная. Сам по себе этот столбик нёс скорее символичное значение самого вкусного. Как кончик рожка у мороженого. Самым резонным было стрескать самой. Но вот именно сейчас настроение невероятно щедрое. Хотелось сделать что-то хорошее. Решив боле не мудрствовать лукаво, ушки подхватили маленькую тарелочку для хлеба, положили кусочек чиабатты получше и пару ломтиков французского сыра. А сверху на хлеб - вторую половинку столбика. Юркнули мимо Ани, слегка приобняв её в узком пространстве, и протянули скромно сидевшей Огненной Всаднице. - А то когда ещё мужчины выползут из душа.

- До рассвета примерно четыре часа. Первые два дежурю я, затем один час Эндрю, один час Оливер. Вам, дамы, задание одно - хорошенько отдохнуть и выспаться. Аня, уверен, на твоей псарне есть отличная сторожевая собака. Будет не лишней. - Спасибо. Завтра я буду в норме для дежурства. Дизайнер с любопытством наблюдала, как все меняются за столом. Эндрю не особо менялся, скорее, всё больше и больше подтверждал свою солнечность. Командир Грин умудрялся сочетать в себе и командирскую практичность, и дружелюбную непосредственность, будто они поехали все на праздники. Аня выглядела после душа посвежевшей и деловито помогала её борстрелку в создании кофейного уюта и ужина. Скрипачка-лучница явно чувствовала себя достаточно привычно в окружении вкусняшек, кофе и сыра. Даже начала потихоньку командовать и организовать людей к ужину. Философская Небритость... Философская Небритость где-то пропадала. Окрестности оглядывала, что ли? Золото волос сменилось старинной бронзой. Только напитанные водой, они позволяли стянуть себя в неаккуратный пучок на затылке. Что, впрочем, все еще наносило ущерб прежней строгости, как и легкомысленные завитушки на висках. Как и переменившееся выражение глаз. Но больше всех в её глазах изменилась хозяйка пегаса, превратившаяся сначала из строгой учительницы в Огненную Всадницу, а потом в улыбающуюся женщину. Преображение оказалось для Алисы столь внезапным, что она залюбовалась неожиданно мягкой улыбкой и игривыми, непослушными бронзовыми локонами. Хозяйка шале даже аккуратно заняла тактическую позицию в уголке за спиной Эндрю, разглядывая их компанию и в особенности Марселину через его плечо. Задумчиво пожёвывая плотный, чуть солоноватый сыр, она укладывала себе в память такую необычную картину, рисовавшуюся в её маленьком домике. Все такие разные, объединённые на время трагическими событиями во Сне. Она не знала, каким будет их дальнейшее, как мурлыкнул Ирбис, "пурриключение". Вряд ли лёгким. Скорее, только ещё более тяжёлым, проверяющим на прочность каждого из них - и всех вместе. Но тем ценнее бывали такие редкие моменты. Хотя было бы неплохо научиться делать шале побольше. Запоминая выразительную мимику Марселины, которая лёгким движением уголка губ или шевелением брови передавала СТОЛЬКО информации и эмоций, Алиса размечталась, как создаёт целый домик, в котором под одной крышей они все уместились бы. Чтобы места хватило хотя бы на комнаты мальчикам и девочкам. И ванную приличную. Две. У неё, конечно, как у хозяйки будет отдельная комната или хотя бы мастерская. С диванчиком. Обязательно с диванчиком, чтобы можно было подремать прямо там. Размечтавшиеся кошачьи ушки пошли на невиданную щедрость: дёрнули Эндрю за рукав и протянули самую вкусную часть сыра, всегда оставляемую напоследок, - столбик-сердцевинку, с которой разматывалась пареница.

- В каком порядке будем нести вахту на ночлеге? - осведомился музыкант у Найджела. Юлия всегда выставляла стражу, даже на самых проверенных тропах, и Энди считал это разумным подходом. А уж теперь, когда их выслеживали Охотники, гарпии и кто знает, какие еще твари... - Тоже хотела поинтересоваться, командир, - поддакнула Алиса, раскручивая сыр дальше. - Прошу извинить, первую вахту взять физически не смогу - усну. И через сколько мы выступаем? Это поможет определить с количеством вахт и людей.

Одобрительно взглянув на работу Эндрю, Аня создала рядом готовую сырную тарелку с разными видами изысканных сыров, благо близость обелиска облегчала работу. Пусть каждый выберет на свой вкус. Алиса залюбовалась холмиками вышедшей из душа Ани. Один аккуратный сырный холмик переходил в другой, и - какая умница! - все сыры были аккуратно разложены, чтобы плесневые сыры не лежали на каком-нибудь эдаме. Дизайнер одобрительно улыбнулась. Терпеть не могла, когда разные сыры, виды мяса лежали друг на друге или - не дай Бог! - в одной коробочке. К вящему счастью Алисы среди разнообразия сыров нашёлся очень редкий гость - словацкая копчёная пареница. Откуда Аня могла узнать о её единственном любимом овечьем сыре? Загадка. Но пусть некоторые загадки остаются загадками. Алиса хотела выйти с лучницей-скрипачкой, но уверенности в ногах ещё не хватало. Решив поддержать галантного Эндрю, подавшего пример, как не церемониться с едой в походе, глянула по сторонам. Пальчики дизайнера аккуратно пробежались по столу, будто играя. Задержались возле миски с супом, погрелись. С наслаждением остановились возле восхитительно пахнувшего фламбе. Будто продолжая невинную прогулку, остановились возле сырных холмиков Ани. Протанцевали круг почёта - и стремительно добыли единственный кругляш пареницы. Потихоньку начала разворачивать сыр, отрывая небольшие полоски и отправляя их в рот. Зажмурилась от удовольствия. Если раньше в списке приоритетных людей для защиты в экстренной ситуации у неё шли первыми Найджел и Марселина, то теперь Алиса заколебалась. (Эндрю даже не обсуждался, будучи в её глазах уже неотъемлемой частью кошачьего гравистрелкового десанта). Ценность меткой лучницы значительно выросла в её глазах.