Meshulik

Конечно, об истинной причине выбора эльфом места на двуколке Аврелий не догадался. Наоборот, так, сидя напротив, можно было незаметно для их возничего по-мальчишески улыбнуться товарищу по шалостям и, переглядываясь без затруднений, смеясь лишь только ясными лазурными очами, громко провозгласить, откашлявшись: — Конечно, непременно следует осмотреть сады Мадры. Я слышал, последователи учения ас-Сафари имеют собственное толкование концепции священной подвязки. Не просветишь ли меня, брат мой, в чем его суть? Лазурь сверкнула из-под капюшона пристальней, чем пристало для богословского диспута.

Святой отец вполне бы с облегчением закончил прикидываться слишком уж святым, тем более что его версия толкования Песни Света как-то не вязалась с реальностью житейской, так что он в нетерпении воскликнул: — С ветерком нам бы подошло. Как думаешь, брат мой? И полез в двуколку прочь от экзистенциальности мироздания.

И вот за что тот послал ему такого нерадивого последователя, сказал бы легкий укор во взгляде капеллана и наклон головы. — Создатель всегда первый, сын мой, — изрек святой отец безапелляционно.

Святой отец вздохнул, воззрился на собственное надколение и изрек: — А подвязке должно жить в сердце истинного андрастианца. Наглядный пример истиной веры был запахнут полой рясы, а святой отец проворчал, — А то в одном Киркволле их три. И все — снятые Создателем с ноги Пророчицы собственноручно в брачную ночь… И вот как решить, которая подлинное знамя Пророчицы? Вопрос, обращенный к двоим своим братьям по вере, несмотря на упразднение вещественности исподнего Андрасте и возведение его в чистую идею, не был риторическим и ожидал ответа.

Будучи Тилани, на двуколках сильно не разъездишься. Либо в семейном экипаже, либо верхом. Но то было давно. В прошлой жизни. Сегодня добраться до места его тайного пребывания инкогнито пешком Аврелия вполне бы устроило, но у Элахиля были иные представления об идеале. Эли являл этакую квинтессенцию городской жизни молодого мага без родовых обязательств. Легкую, красивую стремительную и полную конкурентности, не позволяющей зря терять время. — Не пугайте мессира Невинна, — добродушно поправил эльфа представитель культа. — Ногой. Кхм. «Благой нагой ногой Андрасте». Не переживайте, мессир Невинн, все путают. Ибо искушение представить благую Андрасте нагой, тогда как нагой ногой — философская суть обнажения Пророчицы во имя Создателя и ради ближних и э… дальних своих последоватаелей. А ее скромные паладины не взирали на нее нагую, хоть и любят поговаривать, - обличающий взгляд пал на озорную физиономию с явно не невинными мыслями о ноге Пророчицы. - что успех ее движения связан с э… склонностью невесты Создателя э… одеваться не по погоде, но на самом деле она обнажала только левую ногу, неся священную подвязку заместо знамени впереди своего воинства. Святой отец в пылу вещания подхватил полу своей рясы и примерно обозначил наглядно, как Пророчица знаменовала свою непорочную связь с божественным началом. — Вот и собираю я свидетельства. Ибо живет в народе память о тех днях во множестве выражений, ошибочно признаваемых официальной Церковью богохульствами. Ноге падре для святости не доставало только подвязки.

— М? думаешь, обоих? — Эльф спросил, а Ави захотелось вдруг, чтобы обоих. Ну должно же что-то удержать их вместе подольше. У Вечного города был такой шанс. Возможно. — Тебя-то точно надо, — рассмеялся храмовник, глядя в изумруды, понимая, что оказался тут только оттого, что увязался за ними без единого плана в голове. Ну не считать же Красавчика планом, в самом деле. — Но кажется, поздно.

- Такой красавице нечего делать на каботажных рейсах, - поделился уже собственными раздумьями Аврелий, невольно оглядываясь на прощание на корпус судна. - Ей нужен простор, а не безопасность. Диезу она, как корове мантия. Они шагали по знакомым докам, а Аврелий будто глядел на них глазами другого человека. Того, который соскочил. И не женится на магичке. Скорее "Стрижа" уведет у работорговца. Но это после. - Слушай, Эли, а ты не задумывался о том, что Минратос чем-то похож на лириум? То есть если подолгу не принимать... Он не договорил. Отвлекся на торговца зельями. После - на зазывалу на гладиаторские бои. На шпиль какого-то здания, висящий в воздухе в свободном полете над крышей, засаженной садом... Минратос накрывал жизнью и не оставлял места рассуждениям о ней. Как новое, неведомое или хорошо забытое блюдо, которое обязательно найдет лазейку в душу.

— Стоит избавляться от демона, чтобы потом жениться на магичке... — попытался грустно пошутить Аврелий, хоть ему уже никто ничего не предлагал, но понял, что у него с целеустремленностью как-то совсем плохо. Он попросту не видит цели. — Мессир Амелл! — Аврелия отвлек голос капитана. Тот наконец-то выбрался из своего убежища, и теперь с облегчением наблюдал, как критик ненаучности его подходов к такелажному делу собирается сойти на сушу. — Так что же, два бык-горделя? — По два на каждый борт, капитан, — подбодрил тянущегося к знаниям святой отец. — Через двухшкивные блоки. — О Создатель. Под салингом! — простонал капитан. — Отдельные через салинг-блоки, — согласился Ави. Удовлетворенный консенсусом, капитан Диес отсалютовал коллеге и отправился руководить разгрузкой. Тилани вернулся к эльфу. — Я подумаю, — согласился наконец. — Главное, чтобы меня не убили раньше, чем сяду на обратный рейс, — он рассмеялся и, коснувшись эльфова плеча, подтвердил. — Веди. А то капитан Диес захочет со мной выпить.

Завидная. Целеустремленность. Аврелий изучал свои ладони. Имя Красса всплывало, как только Элахиль заговаривал о своем прошлом. Неудивительно, ведь прошлое было связано с его хозяином. Но то, как эльф теперь решал, чем будет чувствовать себя обязанным этот самый Красс неведомому ему пока храмовнику, говорило за то, что эльф был не просто рабом, а детищем этого завидно целеустремленного советника архонта. — Слушай, мне, вообще, по-прежнему кажется, что от меня одни хлопоты. И неудобства будут. Но надо бы от демона меня избавить. И пока это надо, лучше бы ни Орден, ни семья… Он остановился, взглянул в глаза магу. Почему он всё время машет руками, а Эли всё же продолжает настаивать на этом пути? — Ты всё же считаешь, что нужно объявить? Скажи, а как ты видишь это? Как ты видишь… это будущее? Он развел руками. — Ну какой из меня наследник Тилани? Курам на смех.

Ави хмыкнул. Он припоминал с трудом. Словно бы до сих пор не верил, что вот он, Минратос. Вот надвигается. Город казался миражом, который еще только предстояло вдохнуть. Втянуть ноздрями эти огни магических фонарей, эти мантии на чистых улицах и цепи на не слишком тщательно выметенных. Предстояло впустить в себя на одной только магии держащиеся камни давно разрушенных башен и зелень разросшихся садов. Как и воспоминания. Он так давно не вспоминал… — Некромант. Дед у него некромант. Бабка моя любит поминать об этом. Ну и вроде сами они стихийщики. Вот, что, оказывается, он помнит. То, что втемяшили в голову с рождения, — вес и мера влияния. На случай, если понадобится выставить противовес. А ведь он там бывал. — Мне было… десять. Отец взял меня на официальный прием. Помню очень неудобные сапоги, натерли мне ноги. От этого вся башня Крассов казалась какой-то слишком высокой. И музыка такая, знаешь… А... Теодора-Шармаля я не помню. То есть встречал позже, но не в башне. В Круге. Да он, наверно, и не вспомнил бы меня. Воспоминания возвращались будто нехотя. — А еще я там первый раз вино попробовал. Пока взрослые отвлеклись, стянул у кого-то бокал. А потом… спрятал его. Кажется, за камином. Хм… Вскоре меня определили в Орден, и на приёмы стали брать сестру. Аврелий улыбнулся.

Определенно отчасти так и было. Но тут больше сыграло роль то, что мастер посадил всех на отдельные корабли. При желании возможностей взаимодействовать с персонажами других игроков возникает больше у нескольких персонажей одного игрока, чем у одного персонажа. Как мне кажется. В прошлой игре так было, если я верно помню)

Поскольку я тут была со стороны мастера, трудно оценить, но мне кажется, что несколько персонажей позволяют делать более литературным сам сюжет - то есть совершенно точно будет несколько линий повествования, ни один игрок не будет сидеть без дела и справедливо полагать, что жизнь проходит мимо его персонажа, ну и тут еще каждый становится по-своему мастером своей части истории) Но возможно, это я преувеличиваю. На самом деле я вот мечтаю поиграть уже за одного персонажа где-то))) И если, скажем, у одного персонажа что-то не пошло, всегда можно переключиться на другого - тут у игрока возникает уже какой-то ровный ритм участия. Хотя... не значит, что в других случаях того же нельзя достичь какими-то другими способами.

За последние часы Акила Диес, капитан крепкого «Стрижа», уже не раз пожалел, что так неосмотрительно взял на борт этого бродягу. Нет, матрос из него был отличный, дело он своё знал. Крепкий, спокойный, на удивление расторопный. Но кажется, знал он своё дело слишком уж хорошо. Всю дорогу от Глаз Нокена до гавани в Минратосе велся между ними какой-то дурной диспут. Мессир Амелл (так назвался бугай) вроде бы из самых лучших побуждений и даже очень спокойно, не особенно настаивая на своей правоте, доводил капитана буквально до белого каления. И для крюс-брамселя булинь крепить удобней на задней краспице грот-стеньги, а не как распорядился безусловно уважаемый капитан Диес, на половиной высоте задних грот-стень-вант. И апсель он умудрился поставить, принайтовав леер к обуху на палубе. И для фор-стень-стакселя нужен ему, видишь ли, ванген-блок, чтобы крепить фал на топе, а ходовой конец вести через нижний шкив по левому борту. — Куда его укладывать? — возмущался капитан, на что невозмутимый мессир "Амелл" расписывал ему схему укладки. — Вот что, мессир Амелл, не выдумывайте, а делайте, как сказано. — Так… травить шкот грота-стакселя? — уточнял «просветленный». И, получив утвердительный приказ, в недоумении разыскивал коренной конец демонова шкота вблизи рыма, хотя и юнга бы заметил конец, укрепленный на передней «головке» бортового релинга галф-дека. В конце концов смутьяна определили на кабестан, где он мог из модернизации оснастки предложить только крутить барабан в другую сторону, и капитан удалился в каюту отпаивать свои нервы кофе. — Вот и окончилось твое путешествие, — с пониманием улыбнулся мессир «Амелл», разглядывая до боли знакомые стены и башни. — Тебя… кто-нибудь ждет? Они никогда не говорили об этом. Конечно, эльф рвался вернуться домой, этого вполне достаточно. И наверно, не стоило спрашивать и сейчас. Но почему-то спросил.

Нужно очень много написать, да. >> Наплодили персов << )))

- М? Опущенный на нос капюшон повертелся на длиннополой рясе. Местного "Лори" было не видать. Ряса пропадала зря. - А я думал, это на тебя, - наконец-то искренне признался из-под края мешковатого одеяния. *** Они нанялись на каботажное судно с очень приличной оснасткой. Такое бы и в открытом море не пропало. Но у капитана был надежный бизнес: он перевозил рабов до самой столицы. И очень гордился своим статусом крепкого дельца. Договориться было несложно. Капеллан ему, правда, был без надобности: за своей душой он грехов не знал, а прочим отказывал в наличии чего-то, что требовало бы спасения. Но вот пара хороших матросов помешанному на безопасности дельцу оказались кстати. Вскоре корабль уже покидал гостеприимную, но так и оставшуюся невозделанной почву Глаз Нокена. И Аврелию настало самое время задаться вопросом, как так случилось, что то, чего бы он никогда не предположил, произошло: он возвращался домой. Не совсем домой, конечно, не совсем возвращался. Но даже запах этого моря он вдруг узнал и почувствовал настолько острое дежавю, что захотелось вдруг прыгнуть за борт. Только бы не спрашивать будущее в который раз: а может, он всегда скучал по этому именно морю?

Святой отец, действительно вошедший в роль, споткнулся и озадаченно спросил: - Сс кем... проверить?

Аврелий повел плечом, возвращаясь к мачтам и корпусам. - Не только. - Признал охотно. - Но без Песни не хожу. Помолчал и спросил вдруг: - Споёшь что-нибудь?

Аврелий уже сунул руки в рукава и из-под надвинутого капюшона высматривал крабль побыстроходнее. Развернулся, затормозив и оказавшись ближе, чем думал, к светлым вихрам собственности и изумрудному укору, откликнулся: — Что-то Создатель не послал вдохновения. Да и в тяжелую годину подтяни пояса, — проворчал нищий ныне святой отец. — Немало я уплатил за чужие спасения, Создатель мне это зачтет. А ты что же, и правда петь не умеешь?

— Ах, ну да, — простонал незадачливый собственник ушастого, вдруг вспомнив о главном своём разочаровании. — Он же плохо поёт, миледи. Он вообще не певун. Так что, э… выбор у нас невелик. Или со мной разучивать Песнь Света за пять, или ступайте в Церковь, там вам с радостью мои братья отпустят все грехи, но бесплатно.

Благочестивый "хозяин" растерянно воззрился на недовольную чем-то, уж бог знает чем еще, «собственность». Ну и строптивые рабы пошли, говорил весь его вид. — Ну что я, изверг какой-то, конечно можешь, — святой отец смиренно согласился. Виновато улыбнулся заждавшейся прихожанке. Начал втолковывать непутёвому. — Но как же Создатель и долг наш перед ним спасать заблудших агнцев? Ты что же, совсем не чувствуешь стремления обращать и возделывать души аки благодатную почву для ростков истиной веры?

Аврелий поглядел на Элахиля. — За двадцать тебе, дитя моё, придётся вызубрить пару кантик и исполнить с нами на три голоса, — Аврелий оглянулся на корабли, стоявшие в порту, на разбирающегося в расценках эльфа, с сомнением пробормотал, — это же мы тут на сутки застрянем. Стремление спасти душу ближнего боролось с желанием срочно сесть на попутный корабль и добраться наконец-то до цели их путешествия. А еще деньги! Заработанных ими пока что денег хватило бы на пропитание, но не на эти три очаровательные и такие грешные портовые грации. Напомнившие ему вдруг другие три — танцующие вечно в фундаменте его родовой башни. Вероятно, это воспоминание не позволило святому отцу бросить затею и заняться собственными делами. — А знаете, что, давайте я спасу вашу душу как-нибудь в более подходящий для этого приезд, а вы пока обслужите моего раба за пять? И он с облегчение просиял, найдя такое элегантное решение способное удовлетворить всех.

— Вряд ли они дойные, — успокоил эльфа святой отец и обратился к дамам. — Миледи, буду рад уделить вам внимание и исповедовать со всем тщанием, но учтите, что Песнь Света длинна. Мне придется отпустить вам не все грехи, а частично. А взамен прошу вас об услуге. Вижу, вы добры к странникам. Так не подскажете ли, какое судно здесь в ближайшее время отправляется в Минратос? Более пищи земной жажду я насладиться красотой прославленной столицы Империи. И святой отец скромно сложил пальцы в замок на своей широкой груди.

— А, да, ты же рассказывал, — Аврелий покивал, поскучнев. Шуточки про тамассран Эльфу не годились. Он их на обед ел… бы, если бы дали. Сколько они уже вместе так шагают? Казалось, полжизни пролетело с того момента, как они сошли с «Инфанты» и углубились в джунгли Ривейна. — Послушал бы тебя сейчас Командор, стал бы тебя уговаривать с ним отправиться, а не меня. Он усмехнулся. Двинулся вперед, ожидая, что и Элахиль на месте не задержится. — Побуду гостем Империи, если не возражаешь, — вернулся он к своей хламиде, расправляя ее на груди. — Что-то мне подсказывает, что тебя-то как раз повсюду пропустят. А какого-то олуха, которого ты опекаешь, наверняка тоже, а? Я не ошибаюсь? Или все же так далеко не простирается власть Бюро? — Он спросил тихо, чтобы не коснулось лишних ушей. То, что Кортеза понял, то понял Кортеза. И зная Кортезу, тот прибережет это знание для себя. Командор был не разведчиком, а убийцей. А вот в этом порту можно было нарваться и на шпиона с того берега.

Святой отец немного отстранился, припоминая, как эльф выглядел в рясе. Вернулся к мыслям о смирении и умозаключил: — Нам, может, и поверят, да не пустят. А чего не верить? Поверила же тебе эта твоя Виддасала. Кстати, брат мой по вере. — Он задумчиво уставился на кандидата в монашеский сан. — А надо ли, чтобы тебе поверили, было этих, как их, тамассран м… — он смиренно поднял взгляд к небесам, — исповедовать во грехах?

Создатель, как просто на корабле. Где дерево и паруса — всё выбелено на просоленном морском ветру, всё вычищено и омыто. И душа вычищается и омывается, как уж может. Не так это просто, как с куском древесины, но за неделю он даже не задумывался, куда они идут. Какая разница, если утро начинается с ослепляющего восхода и криков чаек, прилетающих с видневшегося едва на горзонте берега, а вечер заканчивается приятной усталостью от дневной работы в теле и без единого трудного выбора в голове. Он совершенно не думал, что его встретит в Тевинтере, вновь и вновь смежая веки в гамаке жилой палубы. Надеясь в глубине души, что не встретит ничто. Что он счастливо избежит как орденского, так и семейного трибунала, не претендуя ни на одно из оставленных давно уже мест в обществе. Мало что ли сопорати в Минратоусе? Будет еще один. В монашеской рясе с глубоким капюшоном. В сторону не так давно освобожденного от кунари Коринуса миссир Тилани особо не засматривался, отметил только привычный вид на едва заметный только тому, кто знает, куда глядеть, магический огонь на шпиле башни. Значит, кто-то из семьи сейчас находится там. Кто? Он надеялся, что не Фанни, ведь сестра могла бы стать посредницей, если все-таки он решится раскрыть свое инкогнито. Если решится. Зачем думать о «если»? Когда они сходили с «Гортензии», Тилани уже был в рясе. А мсье Кортеза вновь закрыл свое приметное вытянутое лицо маской. Поубавивший веселья, во всяком случае на глазах команды, он вообще редко показывался из капитанской каюты, привычно перепоручая повседневность старпому и боцману. — На востоке солнце светит всем одинаково, — поделился жизненной мудростью ставленник Орлея, и правда сощурившись куда-то на восток, впрочем, довольно живо отсалютовав магу (к вящему недоумению своих людей) и покидающему барк капеллану. — Счастливо, святой отец, — окликнул он Тилани. — Надеюсь, не прощайте. — Мы в одном море, — откликнулся Тилани, — как-нибудь уж встретимся еще, Этьен. Наверняка Анри-Этьен дю Волан уже отправил весть о своем воскрешении в Орлей, наверняка. И правильно. Восток кончился там, за Сире. Здесь жили совсем иными законами. Он обратил взор на запад и от души пожелал: — Восточнее Сире — буду ждать с нетерпением этой встречи.