Meshulik

Да, я так и поняла. Не переживай. Хотя нет, переживай - ты имеешь на это полное право, че. Твои рисунки замечательные!)

Эх... я неправильный друг. Потонула тут в своих фырпыгы, а оказывается, ты и тут свои работы продолжаешь выкладывать. Вот наконец вынырнула и с особым ощущением недостаточности какого-то просто лайка лайкаю. Ты супер. Ну, в общем, вот.

Я все комиксы и романы по ДА (а заодно и по МЕ) воспринимаю именно как дополнение к лору. Как их еще-то воспринимать? :D

Отдышались... И у эпилога Аврелия внезапно появилась еще одна часть =))

падал прошлогодний лист Ой... еще одна. Тут еще не упал)) Hide

PS Еще не совсем закончила с эпилогами. Но персонаж вроде тут закончил. Так что могу с облегчением отойти назад на пару шагов и поглядеть, что получилось. Я была уверена, что Полихроний отправился в легенды бабушки Урд еще зимой, он же вообще задумывался изначально как такой вот начальный эпизод в истории других людей. Но как-то он в меня врос. На самом деле квента-то была готова еще в мае, и я до последнего шифровалась, чтобы не выхолащивать в голове этот самый момент конца-начала. Эта его реинкарнация определенно оказалась счастливее. Не знаю, интереснее ли. Все-таки с новым персонажем проще. С другой стороны, Пол оброс богатым жизненным опытом и большим пройденным путем. Было любопытно столкнуть две взаимно конфликтующие линии развития СС и оборотня. Один убивает драконов, другой видит в них божественный образ созидания. Фокс, ты замечательный мастер, обладающий безграничными терпением и чувством юмора, умеющий принять и уместить игрока в свой мир, тут же приладить его мир да еще и той гранью, которая заиграет. В общем, буду краток: ты классный ^^. По поводу игры. Серия эпизодов, в которых можно было отыгрывать развитие: самой истории, персонажей, их взаимоотношений и поисков себя. Идеальная среда, которую мы использовали, как мне кажется, слава богу, если на одну десятую ее потенциала. Так-то понятно, почему при таком конфликтном составе у персонажей было так мало конфликтов. При таком шикарном окружении для отыгрыша – опять же, его было немного. По многим обычным причинам: отчасти в силу разнонаправленности отыгрышей и задач у каждого игрока, которые он ставил перед собой, но отчасти это связано с разной активностью в игре. Если я точно знаю, что персонаж не ответит на мой вопрос до вечера, я его с большой вероятностью и не задам… И поэтому хорошо, что темп к середине игры снизился, но зато менее активные игроки, которые днем заняты, смогли подключиться к сюжету полноценно – кстати, для меня как страшной торопыги полезный опыт, в особенности участие Оптата меня сильно мотивировало подождать, когда Рей сможет ответить, потому что некромант, конечно, был офигительный совершенно)). Рыбка, пожалуй, твой персонаж оказался самым запоминающимся: я могу сейчас, не перечитывая игры, закрыть глаза и представить выпуклый и сочный образ миледи Борза, сидящей в карете с Крассом или притворяющейся пьяной с молотком в руке у винной бочки. Так что да, я отличу миледи Борза от любых других миледи. Персонаж получился живым и нетривиальным. Салем был непостижим, и любая попытка прямолинейного контакта с ним у Пола проваливалась. В результате к середине игры я уже не могла не думать о том, «как бы причинить ему маленькое, ненавязчивое добро». От этого было только хуже. Но если отстраниться от момента моих собственных эмпатии и паранойи, то сам персонаж мне кажется колоссальным замыслом отыграть человека «на грани». И таки он был отыгран, хоть добрался только до середины игры. Пандора - это прекрасный цветок, порхающий над могильными плитами Неварры. Миледи Мастарна. Наконец-то я узнала кое-что о Мастарна))) А то игры предыдущие осилены разве что страниц на сто… Теперь вот надо обязательно прочитать. И эти фиалки, поеденные несмотря на намерение сохранить их на память =)) Как… как можно парой фраз всех рассмешить, растрогать и ярко прозвучать в сюжете? В третий раз уже персонаж Хикару для меня — яркий драгоценный камень во всей истории. Шторм. Третий из известных мне твой персонаж, и опять очень другой, отличается от предыдущих двух настолько сильно, что удивляешься, как в тебя столько их влезает?)) Мне кажется, что с потенциалом Сэя он вполне бы мог еще где-то появиться. На нем завязана такая большая история, что сам Сэй – верхушка айсберга. И да. Хочется знать, что там дальше))) А, да, и спасибо за вдумчиво разработанный стиль описания сновидческой магии. Кажется, она стала и моим лором. О, мессир Оптат. Можно хотя бы здесь я признаюсь, в каком я восхищении от вас. Вы были коварны, чутко и высокоинтеллектуальны, высокомерны, непреклонны в своих негуманных убеждениях и при этом обезоруживающе экологичны. Вы меня почти убедили в своей правоте. Жаль, что мы мало общались. Хотя… нет, я не к тому >> Про Красса столько написано от имени моего персонажа в самой игре… у нас с Полом определенно крассозависимость, так что э… остановлюсь на двух моментах: на том, как мы его любим)))) Второе — это его эволюция. От подающего надежды неопытного юнца, «едущего на ярмарку», до познавшего вкус побед и сопутствующих разочарований, но не потерявшего себя по дороге зрелого мужа, «возвращающегося с ярмарки». В промежутке был центурион, да.^^ Пронзительный, притягательный, эпичный. И для Пола ставший тем самым единственным. Элли воплощает собой невозможность ответить на вопрос, что такое свобода. Выбор, из чего он складывается и где кончается моё Я и начинается чужое Оно? Что - наш багаж, доставшийся поневоле от жизни, а что – наш опыт, от которого мы не откажемся? Очень честный и провокационный персонаж, снимающий многие шоры и предлагающий на выбор множество тупиков)). Обожаю его. Ну вот. Простите, если кого обидела, если слишком много меня. Я сама от этого мучаюсь, правда. У меня вообще в планах серьезный перерыв, а то стресс и всё такое. Надо попробовать когда-нибудь поводить. Множество нпс и необходимость самой отвечать за всё, наверно, вправят мой нездоровый мозг. Спасибо вам всем за терпение, и мастеру, конечно, за игру огромное. Фокс, спасибо тебе за твой взгляд на мир вообще. Всех люблю. Hide

Πολυχρόνιος Как рассказать обо всём, что должно было случиться, чтобы поворотить птиц судьбы и направить седого эльфа в иную сторону? Что властно: великие события или совсем незначительные? Чья-то смерть или чей-то вздох? Море, затопившее сушу, или глоток воды, выпитой в жаркий полдень? … —...Погоди, — ладони поднялись, предупреждая возражения. — Я не против. Я не против, Пол. Ты мне ничего не должен, ты спас и меня, и младшего, моих девочек, ты хранишь меня и… хоть мне казалось, что нас что-то все-таки связывает… — он поспешил закончить, видя, что оборотень снова пытается что-то возразить, — да кем я буду, если попытаюсь предъявить права на твою свободу? Но… разве этого ты хочешь? Эльф вздохнул. То, что казалось уже давно повседневным выцветшим фоном его житья-бытья в Ферелдене, вдруг выступило на первый план и заявило о своем существовании: его прежняя жизнь и все ее привязанности. Пустив коня галопом, он стремительно преодолел первые мили пути от «Джаггернаута», пока Гнедок не притомился. Пришлось сбавить ход. Потом он остановился, чтобы передохнуть самому и дать отдохнуть коню... Потом, нехотя, снова вернулся в седло... и путь потянулся бесконечно медленно и долго. Перебирая в памяти всё, от улыбки до пятен от пролитого кофе, от запаха табака до вкуса поцелуя, он оттягивал как мог тот миг, когда мир вокруг набросится на него с совсем другими воспоминаниями. Эти такие привычные запахи псарни, острого сыра, отстойника и козьего стада с ближайшего склона. Этот давно не слышанный им голос, смех маленькой девочки во дворе, шаги той, что постарше, по деревянной лестнице в башне… Чувство причастности и ответственности за всё это. А между тем, уже ближе к дому, он замечал все больше родных примет, повстречал наконец своих людей и узнал последние новости, увидел радость на их лицах, оживление и вдохновение от того, что предводитель нашелся и снова возглавит банду… Дом, милый дом потянул к себе посильнее любого магнита. Воздух Ферелдена наполнял истосковавшиеся по нему легкие, выдувая, как ни старался Пол их уберечь, постепенно воспоминания о тихом дыхании совсем недавно спавшего в его объятиях человека. К воротам замка баннората конь скакал уже снова галопом… Оборотень отчужденно глядит на сохраняющее невозмутимость лицо Ро. Он знает своего друга слишком давно, чтобы эта маска равнодушия и контроля над чувствами его хоть сколько-нибудь ввела в заблуждение. — Я хочу вернуться туда, — упрямо повторяет он. — Ты как ребенок… — Нет, это ты как ребенок, — запальчиво возражает эльф и обводит ладонью ставшие вдруг очень неуютными стены комнаты на самом верху восточной башни. — Ты однажды не вернешься. Ты не просыпаешься уже неделями. Мне пришлось ждать, когда я приехал, потому что тебя было не добудиться. Ты хочешь знать, чего я хочу? Я хочу, чтобы наше дело принесло плоды, хочу, чтобы у тебя всё было хорошо, хочу знать, что всё было не зря… — Так останься! — на эльфа смотрит уже не хозяин земли и подданный короля Ферелдена, потомственный банн, отец солидного семейства, а потерянный в Тени, ревнующий любовник, одинокий сомниари, у которого только и было, что разделивший его судьбу отступника старый друг и защитник. Пол уступает, не зная, что ответить. То ли разговор не стоило начинать вот так, с наскока, то ли в себе эльф так до конца и не разобрался… — Надо… мне пора в лагерь. Позже… Я приеду в следующем месяце. Должны привезти… не важно. Приеду — поговорим. — Я буду ждать, — доносится до уже удаляющейся спины, и это добивает и так подавленного предводителя «Кровавой банды». … Несколько рискованных вылазок, слишком много крови, слишком жестких решений - и он оставил злость на судьбу и самого себя. На всё глядел, словно прощаясь. На давно знакомые лица своих людей, на привычный свой дом в лесу, на это кресло из лосиных шкур, сидя в котором он принимал посетителей, там же и работал, на небольшое капище в пещере со статуями драконов. Прощаясь — и не видя никакой возможности оторвать себя от этой вот ставшей вдруг прошлой, но все еще крепко державшей его жизни. Спустя месяца три после его возвращения наступил день, когда Пол окончательно устал и запутался: сомнения, споры, - затянутый в водоворот забот и нерешаемых вопросов, впервые он попытался, ища поддержки, истосковавшись по Крассу, увидеться с ним в Тени. Хоть это было и не то, но он чувствовал, что даже пары слов, улыбки, взгляда ему хватило бы, чтобы вернулась решимость... Черный кристалл молчал. До Ферелдена уже докатились слухи о переменах, случившихся в далеком страшном Тевинтере. Слухи, разумеется, сильно искаженные и преувеличенные во всем, что касалось роли ужасных тевинтерских магистров. Но не покидала уверенность: трибун достиг того, к чему так стремился. И между тем кристалл упрямо безмолвствовал. Растратив всю свою ману и так и не добившись ответа от дурацкого куска черного камня, он сидел и рассеянно просматривал один из отчетов о недавней вылазке в окрестности расположения Ордена, когда в комнату незаметно, но по-хозяйски проникла фигура, молча покопалась в дальнем сундуке и направилась к выходу… Двери его дома, разумеется, никогда не закрывались. Не было в лагере места, где бы глава банды полностью располагал собственным уединением, но все же чувствовалась в фигуре какая-то привычка входить в эту комнату… — Тебе чего? — окликнул Пол. Рыжие локоны выбились из-под пушистого капюшона зимнего полушубка. На оборотня со скрытым превосходством и нескрываемым любопытством уставилась пара темных глаз. Через несколько секунд он ее вспомнил. Та самая рыжая девица, спасенная ими около года назад. Когда еще появился тот дракон… — Наверно, ты меня не помнишь, — без тени смущения ответила с какой-то неуловимой мелодией странно сложенной фразы рыжая. — Но люди твои были благосклонны к ученью моему. Я привязалась к наукам здешним, разрешенье получив заглядывать в хранимые тут книги… — Э… — Пол вдруг вспомнил, что и правда в сундуке, откуда рыжая вытянула очередную книжицу, была грудой свалена его «библиотека». У него самого руки всё не доходили разобрать ее, а чтение носило характер довольно беспорядочный. Подойдя к сундуку и с интересом заглянув внутрь, он увидел аккуратно сложенные тома, заполненную четким почерком опись и множество свежих, выглядывающих между страниц новых закладок. — Ты что, всё это прочитала? — Я чувствую себя здесь чужеземкой, — пояснила девица, своей манерой выражаться закручивая мозг собеседнику в странный жгут озадаченности от услышанного, — а твои люди приходят все охотно за советом. Кому-то с заклинаньем подсказать, кому в болезни предложить посильное леченье, ну а кто-то себе хоромы новые желает возвести. Сначала мне хватало своего, отличного от здешнего познанья, но нет неисчерпаемых сосудов, сосуд мой знания имеет дно. А чтобы вновь наполнить его, нужно, припасть к источнику былых времен… … Это было год назад. Теперь, за прошедший год Ирма (так звали рыжую или, по крайней мере, так она представилась) стала его правой рукой. Она легко перенимала опыт, разделяла убежденность эльфа в миссии «Кровавой банды», любовь к драконам и преданность банну. И главное — была способным оборотнем и имела огромный опыт партизанской лесной жизни. Кажется, ее что-то связывало с восточными племенами… Но сама рыжая девица, несмотря на хорошо подвешенный острый язык, о своем прошло не любила разговаривать, впрочем, как и большинство обитателей лагеря отступников. Сама судьба, казалось, послала ему этот нежданный-негаданный трофей давнишней стычки с храмовниками. — Через пару лет можно будет подумать об отъезде, — уже как об обыденности и деле решенном говорил предводитель банды своему старому другу, 5 плуитаниса 7:35 сидя за столом в просторной гостиной замка. За год и Прудо изменился. Что-то происходило с ним в Тени, а может, и в жизни сновидца. Он перестал закатывать глаза всякий раз, как, по его мнению, Пол предпринимал что-нибудь, призванное ускорить и упростить будущее расставанье. Начал даже давать советы, наконец, принял Ирму у себя и долго с ней разговаривал, свыкаясь с мыслью, что она может стать связующим звеном между ним и сектой. — Хорошо, — согласился банн и внимательно, с какой-то участливостью вгляделся в туманно-серые глаза, словно вновь задавая старый вопрос: этого ли ты действительно хочешь? Пол отчаянно хотел вновь увидеть того, далекого и любимого, кто где-то там затерялся в бушующих страстях, интригах, войнах и политических баталиях, кого обнимал так часто в своих снах и чьи руки согревал в воспоминаниях своими ладонями… и о котором вот уже год не слышал и не знал ровным счетом ни-че-го. Но вопрос был не о том. — Ты… что-то нашел? Там, в Тени? — догадался оборотень, заглядывая в серые глаза и видя в них лукавое мальчишеское торжество. — Что? Кого-то встретил? Что ты узнал? — Как много вопросов, — усмехнулся банн оживлению эльфа, вспомнившего об их общей цели. — Ну, скажем, может, и нашел. Может, и что-то. Может, и кого-то. Но интереснее другое. Интереснее, Пол, кого я там НЕ нашел. *** В избушке, притулившейся на самом отшибе предместья замка Прудо, стояла необычайная тишина. В этот полночный час все дети уже давно спали в своих кроватках, а бабушка Урд*, знаменитая на всю округу сказительница, выметя чисто пол и перемыв в широком тазу все кривые и косые детские чашки, а также и знаменитую пивную кружку, сосредоточенно пряла свою кудель. Только сверчок что-то пел за печкой несмело да дрова потрескивали, догорая. Дверь отворилась. Она знала, кто войдет. Поднялась, разохавшись, не глядя на посетителя, разогнула поясницу и пошла с чайником к бочке с водой. Двигая тяжелую крышку и гремя ковшиком, пробормотала уже запоздалое: — Ну входи, входи… Эльф подозрительно ощупал свинцовым тяжелым взглядом все углы, обернулся на улицу, снова осмотрел тесное полутемное пространство, прикрыл за собой дверь и, наконец, сел на чурочку у огня. Над углями повис, шипя студеными каплями, медный чайник. Старуха в своём любимом кресле уложила поверх юбок индифферентного к происходящему сонного кота, взялась за мелкий гребешок и принялась вычесывать его пышный мех, складывая пух в большой куль. В этом доме каждой шерстинке суждено было попасть в варежку, а может, и в носок. — Кто подсказал-то? — поинтересовалась наконец Урд, нарушая установившееся молчание. Оборотень, до того изучавший рисунок углей под чайником и молча дивившийся такому простому ответу на мучивший его столько лет вопрос, поднял взгляд, способный просверлить в старой ведьме нехилую дыру: — Ро. У тебя нет… нет в Тени следа, Урд. Банну стало любопытно, кто нянчит его дочек, откуда ты взялась. Ведь никто не знает, когда и как ты появилась в этих землях. Будто и не было ни тебя, ни этого дома, а вдруг раз и… Старуха захихикала, согнала пригревшегося кота с колен и принялась за прежнюю кудель. — Не бывает ничего вдруг, сынок. От откуда у тебя, скажи мне, этот валласлин? Пол непонимающе коснулся щеки, припомнил историю появления бледной татуировки, пожал плечами: — Случайность. Урд засмеялась, глядя на эльфа с жалостью. Отсмеявшись, утерла выступившие слезы несвежим клетчатым платком и спросила прямо: — Чего надо-то? Она знала, чего эльфу надо. В этой избушке, стоящей посреди времен и не знавшей времени, дети из разных эпох и веков слушали одни и те же бабкины сказки не только про небыль, но часто и про быль. И сказка про ее гостя старухе была хорошо известна. Сам седой эльф ничего такого собой не представлял. А был в общем-то просто оборотнем из дикого леса. Да таких на бабкином веку мимо прошло немало… Но на этом самом оборотне было завязано множество важных нитей, которые ведьма Диких Земель, ее нынешняя реинкарнация, желала бы вплести в свою пряжу, чтобы к концу времен исправить сделанное, починить сломанное и воздать должное, ибо она так же, как и корноухий эльф, жила идеей преображения этого мира. В отличие, правда, от него, она жила этим с незапамятных времен, и Роальд Прудо мог бы стать для нее ценным союзником, а уж судьба его сына и вовсе всходила яркой звездой на еще только вступающем в ночную пору небосводе. Когда эльф произнес свое желание, бабка только кивнула. Взяла свою большую кружку и зачерпнула из бочки. — Будет тебе дракон. Но баш на баш. Я тебе — ты мне. — Чего ты хочешь? — спросил ошарашенный такой щедростью эльф. — А чтобы ты служил нашему делу не здесь, у приятеля твоего Прудо, или кем он там тебе приходится, а сыну его, будущему магистру Марку Аврелию Тилани, — старуха хихикнула снова, довольно ехидно, и добавила, — не придется ведь тебя уговаривать, верно? Этот эльф, с ее точки зрения, мало что из себя представлял, но в его руках сейчас находился дом Тилани — того самого Тилани, старого Дина, простофили, который, дуралей, профукал свой сновидческий дар на заре времен, как и все они, возгордившиеся болваны. Но хоть теперь какой-то толк выходит из некоторых. Вот и потянутся ниточки в нужные руки. Глядишь — к концу времен что-то и свяжется. — Не бойся меня, — ласково улыбается старуха, любуясь валласлином, посвященным ее истинному имени, — я именно то, что ты искал. Отпусти эту нить. А взамен возьми иную. И кружка, наполненная шёпотами давно уснувших эльфов, касается постигших суть стихий и познавших начало времен готовых к этому знанию губ… *** На первое нубулиса 35-го года века Бурь был назначен пышный приём в доме Тилани по случаю ритуала наречения наследника, принятого в дом. Блестящему выпускнику Минратосского Круга, отпрыску побочной ветви Марку Тилани исполнялось 18 лет. В торжественной обстановке, в присутствии множества именитых гостей, все чистокровные альтусы, мальчик был наречен вторым именем, Аврелием, в честь давно пропавшего сына главы дома и в знак преемственности его наследственных притязаний. Перпетуя Тилани ликовала. Она лично подписала все приглашения на торжество, не позабыв отправить приглашения и всем членам Магистериума. Только вот… этому выскочке и сумасброду, как его, Теодору Крассу-Шармалю, продвигавшему на волне революционных времен свои мутные идеи вроде уравнивания эльфов в правах с людьми, как ей говорили, Перпетуя по привычной смекалке опытного игрока приглашение выслать "позабыла". Мало ли, что подумают другие гости. Сейчас, когда клан вдруг по какому-то необъяснимому капризу судьбы вновь оказался обласканным милостью власть предержащих, следовало быть крайне осторожными в выборе правильных друзей. Казалось, три гигантских каменных изваяния, поддерживающие башню дома Тилани, блестят ярче и улыбаются нежнее своими тысячелетними улыбками юных эльфийских дев от того, что на самой верхней площадке, посреди возведенного для этой цели постамента юный Марк-Аврелий произносит свою длинную высокопарную речь, исполненную благодарностей и клятв верности, склоняя непокрытую голову перед отцом семейства и весьма посредственным магом Клавдием Тилани в ожидании, когда тот возложит поверх светлых, развевающихся на ветру прядей венец из роз, собранных в фамильном саду. Легкая тень падает с безоблачного неба. Гости то один, то другой все постепенно поднимают лица к кружащейся далекой птице. Что-то в ней кажется им знакомым и неправильным. Только неукротимый Марк сдержанно улыбается, готовый к тому, что сейчас разом отомстит этой надутой толпе аристократов за бессонную ночь зубрежки глупой тяжеловесной речи. Потому что с неба к нему на широкий постамент, к ужасу и негодованию, удивлению и ликованию собравшейся толпы камнем падает синекрылый дракон. Он опускается, складывая крылья, и склоняет голову перед мальчиком, коронованным розовым венцом. Юный маг, наследник и будущий властитель, протягивает бесстрашно руку, улыбается и гладит по голове грозное создание, повергая толпу в восхищенное молчание. Тебе, молодой сомниари, было интересно, какая форма оборотню ближе? Та, которую видят сейчас все гости дома Тилани. Наверно, он искал ее всю жизнь. А теперь он отправится на поиски того, кого тоже искал долгие годы, — своего куда-то запропастившегося возлюбленного. Вот только дождется, когда окончится этот в сущности довольно нелепый ритуал. *Урд — в переводе с норвежского: «судьба». Hide

Спасибо за "длинную" мафию. Было весело) (с любовью, ваша путана)

Окей, Дарфи

Ну Дарфи-то кем себя считает?

У меня ощущение, что форум зверски тормозит. И я торможу - тоже зверски, ибо как-то ночь уже наступила)) Баю-бай... мы с форумом в одном темпе...

Бобер

Мне тоже так казалось... что Дарфи не упоминалась среди проверенных. Могла пропустить

Торк