Meshulik

Петро Гном залепетал, не отрывая взгляда от карих глаз, снова запрокинув голову, так и не соорудив себе эту проклятую табуретку человеколюбия. — Рико, ты ведь тоже для меня очень-очень много значишь. И только это ведь и важно. Всё остальное совершенно ничего не определяет. Я ведь даже и не знаю честно, хочу ли этого какого-то секса. Он выпалил это, и ощутил небольшую неловкость. Хотя казалось, что уже готов говорить обо всём начистоту. Умолк. Опустил руку. Медленней, пожимая плечами, уже добавил: — Я наверно, не совсем знаю, что это за секс. Но... мне хотелось бы обнимать тебя. И иногда целовать. Потому что... это самое дорогое, что со мной случилось за последние годы.

Петро - Рико, постой, - окликнул удивленно гном, который собственно и ждал, что кучерявый скажет что-нибудь еще. Ну хоть что-нибудь. Он поднялся и коснулся его плеча. Легко.

Пещера Пещера, освещенная факелом, казалась тесноватой, но на самом деле была достаточной для цепочки из людей и гномов, направившихся за пиратом, вспоминающим путь, которым он прошел двести лет назад. По стенам влажные разводы, уютный мох и щели, за одной из которых скрывался чудесный оазис с мокрицами. Ну а кладоискателям предстояло пройти дальше вглубь, где невысокий свод становился еще менее высок, стены сужались, впрочем, оставаясь достаточными для прохода. Да и сундук (или сундуки?) внесенный сюда в те давнишние времена, должен был быть, судя по его содержимому, немалым. Идти предстояло недолго. В одном месте требовался спуск на паре веревок, предусмотрительно прихваченных участниками кампании. Если бы не неровности и перепады высоты, они уже давно были бы на месте, а так пришлось попотеть. Но вдруг пол выровнялся. Странно, но тут стены были ровнее. И носили следы обработки. Видимо, когда-то тут постарались гномы. А значит, где-то могли быть и места выработки. Где-то. Давно заброшенные. Но им нужно было не туда. Их цель была уже совсем близко…

Лабиринт - Между прочим, наша блондинка с хвостом кое-что забыла, - Лизз показала Найши ритуальный нож, подобранный ею на стоянке, откуда девушка ушла к водопаду и так и не вернулась от него.

Петро Сложно, когда нельзя даже обнять. Можно только удержать в ладони ладонь, мягко, разглядывать ее. Поднять взгляд и так ничего и не спросить больше и не сказать. Смотреть в его глаза и чувствовать себя снова счастливым.

Петро Гном всплеснул руками и наконец-то смахнул со стола кружку, с жалобным глиняным перестуком покатившуюся по деревянному полу камбуза. — Мне? Но зачем? Он что, рыжих не любит? Но почему ты мне не сказал? Почему не отказался идти с ним? Рико, ты мог не ходить никуда. Ник и правда больной. Я-то думал… Мы ведь вдвоем могли что-нибудь придумать! Если гнев мешал ему тогда прийти в полный ужас, то теперь богатое воображение этот ужас подвезло во всей красе. Они оба, и сумасшедший Ник, и Федерико. Чуть не погибли.

Петро - Я? - от давешнего гнева не осталось и следа не без стараний того же Рико. Правда, гнома еще немного штормило, но что-то кому-то"сделать"... - У него же сабля! - попытался он свести к шутке очевидное, - Э... Обещаю.

Петро Петро представил себе эту историю и печально вздохнул. Значит, Рико все-таки знает, каково это, когда душа тянется к другой душе. Но Рико сам не упомянул о том, бывало ли у него то же самое, что с учителями, но по любви. И что-то гному показалось, что если бы бывало, склонный все анализировать кок наверняка привел бы сравнение. Что же. В этом смысле гному тоже нечем было похвастаться. Он неожиданно сбился с мысли и спросил: - Рико, зачем ты пошел с Ником в проклятую каюту? И было очевидно, что теперь гном не верит в то, что это было случайным совпадением.

У входа в Лабиринт - И правда, - рассмеялась Лизз. - Достаточно предложить тройничок, и узнаешь о тебе столько, что поневоле пора записывать в лучшие друзья. Пошли уже. Компас не забыли? Видимо, от Апельсинки Миррин сочувствия и участия не дождался бы. Что не мешало им шагать пока что одной дорогой. А уж с Найши можно было еще и не в такие дебри забраться. Серый страж со вздохом взвалил на себя девичий том сказок бабушки Урд, в глубине души надеясь, что миссия носильщика станет его единственным делом на всём предстоящем пути.

Петро - С Учителями как-то проще. С этим утверждением трудно было поспорить. Ни Рико не знал, что на самом деле нужно Петро, ни Петро понятия так и не имел, что собственно Рико понимает под сексом. Учителя наверняка знали всё про обоих. — Мне не нужны учителя… Он бы сказал «Мне нужен ты», но тогда бы разговор снова прервался, а на его вопрос кучерявый так и не ответил: - Я не про то. Был ли у тебя кто-то, кого ты любил?

У входа в Лабиринт - Так, значит, чтобы подружиться с тобой, стоит предложить тройничок? - промурлыкала Лизз из-под своего капюшончика. - Хм. Найши, давай подружимся с Миррином? Правда, насколько серьезным было предложение, узнать слушателям было не суждено. Орлейская бардесса, которой многое из рассказанного полуэльфом было знакомо не понаслышке, выбралась из домика на свет Создателев. - Нам пора. Она встала, отряхнула юбочку и поманила к себе матроса, тащившего книгу. - Тебе-то там точно нечего делать. Давай сюда эту сумку, а сам жди нас тут. Мы должны вернуться. Если этого не случится в ближайшие три дня, дуй на берег и сигналь нашим кораблям. Иначе никто может не найти сюда дороги.

Петро Петро покачал головой. Вот оно что. Но ведь совсем недавно Рико сам говорил, что хотел бы чего-то такого, но не может. Да что же это такое-то? - Это всего лишь слово. Для меня ты любимый. Но если я так скажу о тебе кому-то здесь... они поймут иначе. Это не значит, что я не хотел бы... Но это мои чувства. Я не могу с ними ничего поделать. Порой. Но я даже не знаю, как с этим быть... А как это там, где ты родился? - наконец, спросил он. - У тебя кто-то был там?

Петро Рико снова задавал вопросы. Сейчас Петро ответит на них - и они запутаются еще больше. Достижением стало то, что он запутался еще до попытки ответить на вопрос. Он оторопел и хлопнул глазами. Очень громко. По крайней мере так ему показалось. - Ты... Разве? У нас что-то определяет секс? Это было настолько громкое заявление, что его даже слегка оглушило. - В... в каком месте оно определяет? И... и что плохого в сексе? Я не... Он смутился. В этом "Нам лучше одеться" ему еще тогда послышались какие-то осуждающие ноты. И речь сейчас шла, оказывается, не о прошлом опыте Рико. Он осуждал его? - Ясно. Ему было не ясно, но тут было с разбегу не осмыслить. И не переварить. - А разве больше ничего не определяет?

Петро - А теперь... - он почему-то сам договорил, чтобы не было слишком больно это услышать от другого. - Так не думаешь?

Петро Он замотал головой. - Нет, я сказал то, что обычно говорят в таких случаях. Я так не думаю, - он махнул рукой. - Но ты, конечно, можешь считать иначе. Ты ведь... плохо меня еще знаешь. Он вздохнул. Если Рико не желал ничего обсуждать, но Петро желал. - И я тебя знаю плохо. И если... если между нами что-то есть. Неважно что. То... Он сел на скамью и сдвинул какую-то оставшуюся там кружку. - Нельзя просто уходить, Рико. Он вдруг подумал, что, может, кучерявый уже всё решил и не понимает, о чем Петро вообще ему тут втирает. В конце концов, если кок молчит чаще, чем говорит, то в его голове уже могло всё перемениться. - Между нами ведь... что-то есть? Опять это "что-то". Сюда бы Жиля с его лаконичным и однозначным словарем.

Петро Вообще-то он хотел просто привести голема, как и обещал, чтобы Рико было с кем дрожать, как поминал Жиль. Этот вопрос, где же ему теперь заниматься этим важным делом, не давал покоя, пока гном не вспомнил, что сам же обещал приставить к нему голема. - Вот, - доложил он об очевидном присутствии на камбузе голема, выдвинувшись из-за его спины. Поглядел на молча продавленный гамак и... не стал уходить, как собирался. - Я знаю, что ты еще сердишься. Я, наверно... наверно ляпнул ерунду... Он предпочел бы, чтобы сказанное сошло за извинения, но явно чего-то не хватало. - Но ты тоже был не прав. Это... это мое тело и мне решать, надо мне одеваться или нет, - выпалил он. И замолчал.

У входа в Лабиринт Лизз с любопытством тихонько поинтересовалась из своего сладко-апельсинового домика: - О чем это он?

Петро Вскоре по палубе затопало. Затопало по юту. По трапам. Притопало и бессовестно пялилось на Грету, пока Петро заботливо сдал пост у Жиля. Прогрохотало мимо оружейной, мимо заколоченной каюты, каюты Греты, каюты Колетты... Когда парочка живого и каменного гномов остановились у двери камбуза, пожалуй, весь корабль уже знал, куда идут Петро с Роккай. Разве что не было уверенности, что там они найдут того, кого искали. Поэтому на камбуз сначала приоткрылась дверь и просунулась голова рыжего. Исчезла. И, подталкиваемый буквально в спину, на камбуз вдвинулся голем. Краешки рыжего виднелись из-за каменной фигуры.

Петро И чего его понесло в толкователи? Кто его вообще за язык тянул? Петро вздохнул и взялся за ножовку. — И почему я так не силен в языкознании, а? Надо почаще к тебе обращаться. С пьяных глаз да еще с его-то талантами - ножовка соскочила с деревянного бруска и проехалась царапиной по большому пальцу и так не слишком здоровой руки. Гном зашипел и отдернул руку. Брусок упал, отскочил от уже оброненной стамески и улетел куда-то под верстак. Счетовод даже не выругался. Приняв всё как должное, терпеливо сопя полез под верстак в поисках строптивого бруска. И тут он кое-что вспомнил. Приподнялся. Стукнулся макушкой о верстак, ойкнул, выбрался. - Жиль, мне отлучиться надо, я быстро. Никуда не уходи, - и попятился к двери.

Инфанта Матиас не удержался, рассмеялся. Действительно, семь бед – один ответ. А он-то запасся терпением опять недель на восемь. Покусал губы. — Мне оставить незапертой дверь? Или… ждать тебя в окно со штормтрапа? — Пружинящим шагом отступил от борта, не сводя глаз с любимого лица, с этих темных глаз, обошел, прислонился с другой стороны так, чтобы солнце освещало утонченное лицо экс-графа, спросил проникновенно, - Что мне надеть?

Петро У Петро настроение было мягко говоря неподъемное. И если Жиль имел силы что-то там поднять, значит, и правда, всё не так и плохо. — С людьми разговаривать собрался, - пояснил он, принимаясь за раскопки на верстаке и роняя сразу стамеску и обрезок линя. – Надоело вечно голову запрокидывать. Хоть подпрыгивай… Потер ушибленную ногу. — Скамейка человеколюбия, — изрек внезапно, преследуемый с самого бака безумием словообразования. — Вот скажи, как бы ты обращался к своему другу, с которым ты вроде как и не друг, но вроде и хм… ладно, не важно. Гном погрузился на пару культурных слоев глубже и его стало плохо слышно. Что-то про топорность молотка, полено метакоммуникативности и самоинцест. Наконец, он извлек из палеозойской эры несколько брусков и доску.

У входа в Лабиринт Лизз Чтобы скрыться апельсину от посторонних глаз, нужно накрыться шоколадной шевелюрой, как капюшоном. Счастливо вздохнуть и остаться в этом маленьком мире на двоих до полного разрешения вопроса о Лабиринте до всеобщего удовлетворения. Дон Винченцо -Дон Винченцо-Миррин подошел к Серому.-Простите,но....Вы уверены,что вы хотите идти в Лабиринт?Мы ведь не знаем,чем закончится это путешествие.Мне нужно найти Дар.Очень нужно.А вам ведь нет смысла рисковать собой. - Сеньор Миррин, я не хочу вас бросать. - дон Винченцо как раз отряхивал свой орденский плащ. - Вы туда идете с этим вашим компасом. Как понимаю, он нас и выведет, если что? Зачем он еще? Не орехи же им колоть. А это место такое, что там что угодно может на вас выскочить. А ну как порождения тьмы? Я же тут за тем и есть, чтобы от таких тварей уберечь всех.

Петро - А как же. Конечно специально. Чего не сделаешь для поднятия настроения старпома, - впрочем, ноги поджал и хихикнул. Огляделся. – Да тут сколько богатств. Хм… мне скамеечка нужна. Давно мечтаю. Невысокая, небольшая и устойчивая. С ладонь высотой. Интересно, тут найдется, из чего бы ее сделать?

Инфанта Еще один тихий смешок. И ты сомневаешься? Только позови. - Наверно, будет справедливо получить саблей за то, что краду у капитана Хирола лучшего квартмейстера Амарантайна.

Петро Петро знал, что там чувства есть. Он не один раз убедился в этом. Вот только, и правда, Рико не до любовей. Ему нужен был друг. Любящий его друг. А с петровыми поисками себя и собственной сексуальности они всё больше отдалялись. Не с Рико было заниматься этими поисками. Сделал большой глоток. Руки опустились. Это пройдет. Хорошо, что к Жилю зашел. «Он ведь так и не сказал, как его называть», вдруг настигла гнома горькая мысль, и пьяная слеза упала в кружку. Рико только отгораживался от его страстей. Он мысленно перебирал события сегодняшнего дня, не замечая, как пьет ром, словно это сидр в кружке, размякает и начинает себя жалеть. А собственно себя он всю дорогу только и жалел. Всё пришло к тому, к чему пришло. И это следовало просто принять. - Ладно, разберемся, - фаталистично подытожил он, проглотил последние капли. - А ты не раскисай, понял? - и вернул Жилю пустую кружку. Оперся на руки сзади, вытянул ноги и уставился на собственные босые пальцы. Ботинки он, кажется, оставил где-то на баке.